Семья ван Ален - Падший ангел

Поначалу Лиза нашла новую работу вполне терпимой. Она была в восторге, когда домоправительница сообщила ей, что, по существующим в замке правилам, хозяин не должен видеть никого из прислуги, если он сам не вызывал этого человека. Как и предполагала Лиза, в замке было множество особых помещений и коридоров, входов и выходов, предназначенных только для слуг. От других слуг она узнала, что Айван не настолько злой хозяин, чтобы увольнять каждого, кто оказался на господской половине без причины и имел несчастье попасться на глаза маркизу. Но у миссис Лофтс был иной нрав. Она с явным удовольствием предупредила Лизу, чтобы ноги ее не было за пределами помещений для прислуги и что, если она нарушит этот запрет и попадется маркизу, тот немедленно вышвырнет ее с работы.

Интересно, что не прошло и недели, как Лиза попалась на глаза маркизу. В тот день миссис Лофтс поручила ей собрать и почистить стеклянные колпаки от газовых светильников в гостиной. Хотя это и не входило в обязанности Лизы, но она не стала спорить или жаловаться Айвану, чтобы не сердить домоправительницу. Сняв стеклянный колпак со светильника, Лиза вдруг заметила, что Трамор наблюдает за ней из дверей оранжереи. Растерявшись, девушка принялась искать выход для слуг, но никак не могла найти нужную дверь.

— Куда вы направляетесь? — услышала она за спиной голос маркиза.

— Я должна оставить вас, — ответила она не оборачиваясь.

— Подождите. Расскажите мне об обязанностях, которые возложила на вас миссис Лофтс.

— Айван, пожалуйста, не говорите миссис Лофтс, что вы видели меня здесь. Иначе она меня…

— Знаю, знаю. Она ведь сущая ведьма, не так ли? — Айван присел на диван.

— Да ведь… — Лиза боялась показаться неблагодарной и не знала, что ответить.

Он рассмеялся, увидев ее растерянность.

— Я думаю то же, что и вы. Почему бы нам с вами ее не уволить?

— Нам с вами?

— Конечно. Я не хотел бы выгонять людей по собственному произволу. Будет куда лучше, если мы оба признаем ее негодной.

— Не могу так утверждать с чистой совестью, — возразила Лиза. — Может быть, ей надо заботиться о большой семье. А может быть, у нее больная мать.

— Она старая дева. А в ее возрасте вряд ли у человека могут быть в живых родители. Кроме того, она ни разу в жизни никому не послала письма. Как же она может отправлять кому-то деньги?

— Значит, я ошиблась, — тихо проговорила Лиза. Ее поразила мысль, что жизнь этой женщины зависит от каприза ее хозяина. Правда, Лиза не питала никаких чувств к миссис Лофтс. Напротив, Лизу возмущало, что домоправительница каждое утро колотила одну из посудомоек. В то утро, когда бедная девушка в слезах убежала с кухни, Лиза, не выдержав, потребовала объяснить, за какие такие провинности домоправительница может так бить служанку. Это было ошибкой Лизы: миссис Лофтс просто ушла, ничего не ответив. И только позднее от дворецкого Лиза узнала, что получила задание полировать серебряную по суду. Она вынуждена была заниматься этим все утро, так что руки ее покрылись мозолями.

И все же Лиза хотела подыскать миссис Лофтс какое-то оправдание. Может быть, сейчас она переживает трудное время. Нельзя же сразу увольнять человека, который проработал у тебя долгие годы.

От этих размышлений Лизу отвлек голос Айвана:

— Знаете, она обожала моего отца. Она буквально была влюблена в него.

— В таком случае, зачем вам так беспощадно вы гонять ее на улицу?

— А вы бы не хотели этого? — спросил маркиз с притворным удивлением. — Неужели у такой холодной женщины может быть такое доброе сердце?

— Ведь она долго служила вашей семье, — заметила Лиза. — Так зачем же торопиться?

— Она ненавидит меня, — пояснил он. — Так с какой же стати терпеть такую злобную служащую?

— Что вы? Она, по-моему, помнит о своем долге.

— Я по глазам вижу, что она чувствует. Притом она слишком долго служила моему отцу.

Лиза посмотрела ему в глаза. Она не знала, как сказать ему то, что она хотела, и с трудом подбирала слова:

— Айван… вам надо забыть об отце… он для вас как яд.

Она ждала вспышки ярости, но маркиз только помрачнел и недоверчиво посмотрел на нее, после чего быстро переменил тему:

— Давайте-ка я погляжу на вас в этой дурацкой рабочей одежде.

Лизе не хотелось выполнять эту прихоть Айвана, но не стоило, и вызывать его недовольство. Оглядев ее, он изрек:

— Замечательно, просто замечательно.

Лиза терпеть не могла это черное платье из твида, потому что выглядела в нем слишком бледной. Единственное, что смягчало суровость этого наряда, были снежно-белые воротник и манжеты, а также белый чепчик с лентами.

— Лиза, — проговорил Айван, — присядьте рядом и расскажите мне о своих обязанностях.

Девушка почувствовала себя неловко.

— Простите, я не могу, миссис Лофтс это не понравится, — произнесла она.

— А разве мы — два шаловливых ребенка, которые прячутся от няни? К черту эту бабу. Садитесь. — Он схватил ее за руку и силой усадил на диван. — Что это значит? — удивился он, разглядывая мозоли на Лизиной ладони. Словно желая извиниться перед ней, он поцеловал ее ладонь.

— Нет, нет, Айван, не надо, — тихо возразила Лиза, когда он попытался повторить поцелуй. Даже прикосновение его губ к ее руке теперь волновало ее. Он сердито нахмурился, но на этот раз маркиз злился не на Лизу.

— Откуда у вас эти мозоли? — переспросил Айван. — Вы заработали их у меня в замке или в своем хозяйстве?

— Я… я полировала серебряную посуду моей мамы, — ответила Лиза, довольная тем, что хотя бы отчасти ее слова были правдой.

— Судя по состоянию ваших рук, ваша матушка, должно быть, оставила вам целую гору серебра, — заметил Айван.

Он хотел снова взять Лизу за руку, но она успела встать и отбежать в сторону. Он вдруг рассмеялся, решив, что она кокетничает. Но Лиза услышала чьи-то шаги в коридоре и похолодела при мысли, что это могла быть миссис Лофтс.

Словно угадав, о чем она думает, маркиз воскликнул:

— Вас нанимала не она, а я, и отвечаете вы только передо мной.

Лиза понимала, что он прав, но ведь в его отсутствие домоправительница всегда могла навредить ей. И тут Лиза, наконец, увидела нужную дверь — вход в помещение для слуг, и быстро ретировалась, закрыв эту дверь за собой.

После ее поспешного ухода маркиз помрачнел. Ему хотелось тут же последовать за Лизой, но в это время в гостиной действительно появилась миссис Лофтс.

— К вам гости, милорд, — объявила она, как обычно, недовольным тоном. Заметив снятый ламповый колпак, домоправительница тут же водворила его на место.

— Кто это? — раздраженно спросил маркиз.

— Она назвалась миссис Антония Ковел. Она сказала, что вы знаете ее.

При этих словах выражение лица Трамора изменилось. Он улыбнулся, словно услышал приятную новость.

— Просите, — сказал он. — И распорядитесь, пожалуйста, чтобы нам приготовили и подали обед.

— Прикажете что-нибудь еще, милорд? — спросила миссис Лофтс (причем слово «милорд» прозвучало в ее устах как-то двусмысленно).

— Больше ничего. — Маркиз пристально посмотрел на нее и добавил: — Пока ничего.

— Очень хорошо, милорд, — с этими словами домоправительница удалилась.

Когда Антония Ковел вошла в гостиную, Айван находился у окна, расставив ноги и заложив руки за спину. Сейчас он походил на капитана, стоявшего на палубе корабля. Увидев его, зеленоглазая, черноволосая красавица улыбнулась. При этой встрече она почувствовала и радость и грусть.

— Айван, я здесь, — тихо проговорила она. Он тут же обернулся, и она засмеялась как девочка, хотя со времени ее детства прошло не меньше двадцати лет. Айван протянул к ней руки, и она бросилась в его объятия.

— Айван, ты стал таким величественным, тебя пря мо не узнать, — заметила Антония. Смахнув слезу, она снова улыбнулась. — А старик Пауэрскорт, должно быть, переворачивается в гробу, когда ты бродишь по этим залам.

— По-моему, он уже начал привыкать ко мне, — ответил Трамор. — Его призрак не являлся мне уже недели две.

Антония в испуге уставилась на него, потом слегка стукнула его в грудь.

— Негодник, разве так можно шутить над старой женщиной? — Только тут она разглядела шрам на его лице и хотела было погладить эту отметину, но почему-то передумала. — Как видно, прошедшие семь лет не были слишком легкими, — заметила гостья.

Айван потрогал шрам.

— Я начинаю думать, что мне следует прежде всего беспокоиться не о прошлом, — уклонился он от ответа.

— Конечно, нет, — согласилась Антония. Высвободившись из его объятий, она с любопытством осмотрела гостиную и заглянула в оранжерею.

Удовлетворив свою любознательность, она вернулась к Айвану и воскликнула:

— Твой замок просто великолепен. Теперь ты достиг всего, чего желал.

— Не всего, — ответил Айван с загадочным видом.

— А, понимаю. — Антония улыбнулась. — Есть одна блондинка, не будем называть ее имени, которая, несмотря на все лишения, превратилась в роскошную молодую женщину. Я угадала?

— Может быть, — произнес маркиз и сразу же заговорил о другом: — Ты сама роскошная женщина Антония. Ты совсем не изменилась.

Она гордо расправила плечи.

— Но это не совсем так. С тех пор я постарела на семь лет и считаю, что это заметно.

— Неужели мы так давно не виделись?

— Да. Ты забыл, мой дорогой, что не из-за меня ты покинул деревню. К. тому времени ты уже и не думал обо мне.

Айван слегка обнял ее за талию.

— Я никогда не забываю о красивых женщинах, — заявил он.

Антония не смогла удержаться от улыбки.

— Бесстыдный льстец! Но знаешь, милый, есть мужчины, которые не так молоды и хороши собой, как ты, и когда они говорят, что я красавица, я им верю.

— Это Ковел то? — засмеялся Айван.

— Представь себе, через пять лет после свадьбы он все еще уверяет, что я прелестна.

— И он прав. Знаешь, я бы сам женился на тебе.

— Никогда бы не женился, — проговорила она.

— Ты ведь была у меня первой, Антония. Я тогда совсем потерял голову.

Она снова улыбнулась.

— Не могла я у тебя быть первой. Ты научил меня тогда слишком многому.

— Мне было всего семнадцать. Что я тогда понимал!

— Э, Айван, брось. Ты уже родился зрелым. Тебе никогда не было семнадцать. Я ведь помню, как мы повстречались впервые. Ты еще тогда привел мне коня, которого я купила у Альсестеров. С первого взгляда на тебя я поняла, что ты настоящий мужчина. А вскоре ты мне это доказал на деле.

Айван усмехнулся:

— А я и теперь придерживаюсь мнения, что это ты совратила меня. — Посмотри на себя! — воскликнула Антония. — Ты ведь завзятый распутник. Куда мне против тебя!

— И что я могла сделать тогда?

— Ты могла перевоспитать меня, пока еще была такая возможность.

— Но ты же сам знаешь, что мы никак не могли пожениться. Люди бы не пожалели для тебя самых грязных наименований, самым мягким из которых было бы «альфонс». А ты бы не был мне верен, особенно с тех пор, как подросла Лиза Альсестер.

Айван не нашелся, что ответить на это замечание и, когда в гостиную вошла миссис Лофтс, вздохнул с облегчением.

— Можно закусить? — Антония бросила кокетливый взгляд на Айвана и подошла к тележке, которую прикатила миссис Лофтс.

Отпустив домоправительницу, Айван спросил:

— Должно быть, ты долго добиралась сюда из Каленбери?

Проглотив кусок пирожного, Антония ответила с улыбкой:

— Страшно долго. Но сегодня утром я сказала Ковелу: «Айван вернулся, и я должна навестить его».

— Ковел щедрый муж, раз отпустил жену в такую даль навестить прежнего любовника.

— Ковел прелесть, он меня совсем не ревнует. Он меня все время безумно смешит, Айван. Знаешь, я наконец-то счастлива.

— Знаю. Вижу.

Она посмотрела ему в глаза.

— Айван, ты тоже должен найти свое счастье. Я не нашла его ни в замках, ни в богатствах, ни в молодых любовниках. Не найдешь и ты.

— Я знаю это, — согласился Айван. Наполнив его тарелку, Антония передала ее Айвану со словами:

— Тогда, милый, ты настоящий мудрец. — Она поцеловала его в губы и стала разливать чай.

Они просидели в гостиной несколько часов, вспоминая прошлое. Антония стала прощаться уже в сумерках, и Айван настоял на том, чтобы она отправилась домой в его карете. Расставание их было грустным. Хотя они давно не были любовниками, но давняя дружба доставляла им при встрече большую радость. Айван обещал вскоре навестить их с мужем! После отъезда Антонии он вернулся в гостиную в глубокой задумчивости.

Лиза, которая только что принесла домоправительнице чистое постельное белье, выглянув в окошко, заметила карету маркиза, отъезжавшую от замка. Решив, что маркиз уехал, она заторопилась в гостиную, чтобы дочистить ламповые стекла. Ей хотелось на сегодня поскорее покончить с неприятной и нудной работой. Когда она убежала из гостиной, миссис Лофтс снова послала ее в буфетную, где, как по волшебству, снова появилась груда старой посуды, нуждавшейся в наведении лоска. Занятая этой работой, Лиза не слышала о том, что в замок пожаловала гостья, хотя об этом говорили все слуги. Она вбежала в полутемную гостиную и тут же, споткнувшись о чьи-то ноги, упала на колени маркиза, который сидел в кресле у выхода для слуг. В первое мгновение Лиза была настолько поражена, что даже не сразу смогла встать.

— Но… но я думала, что вы уехали, — промямлила она, глядя на Айвана как на привидение. — Я видела вашу карету…

— Свою карету я ссудил другу, — ответил Айван, коснувшись рукой ленточек на ее чепце.

Только теперь Лиза окончательно поняла, что произошло. Она попыталась встать, но маркиз удержал ее.

— Так что же вы здесь делаете? — спросил он. — Уже ночь.

— Я хотела закончить… — И тут взгляд ее упал на газовый светильник, и лицо ее вытянулось. Лиза снова попыталась вырваться, но тщетно.

— Это не входит в ваши обязанности, — заговорил Айван. — Я нанимал вас для более чистой работы. К тому же вам следует уже быть дома. Кто, кроме вас, поможет Эвви? — Он погладил ее по щеке. Лиза заметила, что Трамор смотрел на нее как-то странно. Ей показалось, что во взгляде его выражалась нежность, чего прежде не было.

— Эвви умеет готовить ужин, — уклончиво ответила она. — Но мне не полагается находиться здесь в одно время с вами, поэтому я должна уйти.

— Все это просто смешно, — произнес Айван, Не отпуская ее. — Смешно, как и то, что вы играете роль служанки, а я — роль лорда.

— Но вы, Айван, здесь действительно лорд, — мягко сказала Лиза, — а я действительно служанка, Это вовсе не игра. И все же я прошу вас не обращаться со мной как с прислужницей из кабачка.

— Вот как? А я-то думал, что ни богатства, Ни роскошная одежда еще не делают человека лордом. Это ведь ваши слова.

Он улыбнулся и коснулся рукой ее губ. Лиза отвела его руку.

— То, что вы отправили Джорджа в Итон, поступок, достойный лорда, — проговорила она. — Но не то, что вы делаете теперь.

Вместо ответа Айвам вдруг сказал:

— Вам следует вернуться домой. Почему вы не собираетесь?

Он больше не держал Лизу, и она встала на ноги.

— Так буду собираться, чтобы доставить вам удовольствие, — ответила она.

Лиза слишком устала, чтобы вести игры с маркизом. Если домоправительница выбранит ее завтра за недоделанную работу, то будь что будет.

— Принесите ваше манто, — сказал Айван. — Уже темно, и я хочу проводить вас. — Он встал и. открыл перед ней дверь.

Лизу его предложение застало врасплох. Айван явно изменился за этот вечер. Интересно все-таки, кто же приходил к нему сегодня и привел его в такое расположение духа?

— Боюсь, миссис Лофтс не одобрит этого, — возразила она.

— Идите за вашими вещами. Поверьте, миссис Лофтс будет в восторге. — Он усмехнулся, и усмешка эта, по-видимому, не предвещала ничего хорошего для миссис Лофтс.

— Понятно, — с этими словами Лиза вышла из гостиной. Оглянувшись, она увидела, что маркиз смотрит ей вслед и улыбается. Она неуверенно улыбнулась в ответ.

Во взгляде Айвана было что-то странное и немного пугающее. Лиза понимала, что возвращаться домой в его обществе ночью было бы страшно глупо. По этому она решила, взяв манто и сумочку, тайком уйти из замка через вход для слуг.

Глава 13

На следующий день, едва Лиза успела явиться в замок, как миссис Лофтс сообщила ей, что маркиз не медленно желает ее видеть. По пути в Баронский зал, где маркиз обычно завтракал, Лиза услышала, как слуги говорили о том, что хозяин сегодня в отвратительном настроении. Никто не знал причин, но все, едва услышав звонок, срывались с места. Никто не осмеливался сегодня заставлять маркиза ждать.

Поэтому Лиза чувствовала известное беспокойство, уже входя в зал, где у одного из огромных каминов сидел Айван Трамор. Миссис Лофтс тут же воротилась на кухню, и Лиза осталась с ним один на один.

— Да, милорд? — заговорила Лиза, и Айван поднял голову, прервав завтрак. Еще до того, как их глаза встретились, Лиза поняла, что он очень сердит, и сердит именно на нее.

Все еще не глядя на нее, он спросил:

— Почему вы ушли?

— Ушла? — переспросила Лиза. — Это вчера вечером?

— Да, именно вчера вечером,

Лиза в растерянности смотрела на Айвана. Что она могла объяснить ему? Как объяснишь, что его необычное дружелюбие и странная улыбка встревожили ее, что его вчерашнее расположение духа пугало ее даже больше, нежели его сегодняшний гнев? Она попыталась привести какие-то разумные доводы:

— Едва ли в ваши обязанности входит провожать слуг домой…

Айван отбросил салфетку и встал.

— Вы больше никогда так не поступите! — заявил он.

— Я и сама могу дойти домой.

— Только не ночью! Мало ли что могло с вами случиться. Что если бы вам встретились какие-нибудь головорезы?

Лиза невольно засмеялась, хотя это было совсем не вовремя.

— Айван, вы же знаете Ноддинг Нолл! Тут нет никаких головорезов. А Фиалковая Лужайка всего в полумиле от замка.

— Если подобное повторится, в два счета я добьюсь исключения вашего брата из Итона.

Лиза поняла: дело зашло слишком далеко. Как он смеет шантажировать ее таким образом?

— Иногда мне придется задерживаться по вечерам, и вы не можете всякий раз провожать меня. Этого не подобает делать, — сухо заметила она.

Не отвечая, маркиз снова уселся за стол и продолжал, завтракать, дав Лизе понять, что разговор закончен. Некоторое время он жевал, словно не замечая Лизу, потом сказал:

— Отныне, независимо от времени вашего ухода, вас будет провожать мой старший конюх Джон Довер. Он человек пожилой, и я вполне могу доверить ему заботу о вашей безопасности. Кроме того, я велел ему провожать вас сюда по утрам, так что советую не уходить из дома, пока он не постучит в вашу дверь. Теперь все. Вы свободны.

Лиза настолько опешила, что даже не успела воз разить, хотя его желание выделить ей провожающего было само по себе нелепо. В замке работали не меньше двадцати женщин, которые ежедневно ходили на работу и с работы в одиночестве. Это был какой-то каприз со стороны Айвана, и Лизе захотелось ответить ему в том же духе. К своему удивлению, она с трудом удержалась от того, чтобы показать ему язык.

— Я сказал: вы свободны, — повторил Айван, не поднимая головы.

— Да, ваше величество, — саркастически проговорила Лиза, перед тем как уйти.

В тот день дела, которые поручали Лизе, были гораздо легче, миссис Лофтс явно избегала ее, а однажды Лиза осталась и вовсе без дела. Когда она сидела на скамейке в зале для слуг, вдруг появилась миссис Лофтс, но, вопреки ожиданию Лизы, домоправительница не стала читать ей нотации, а прошла мимо, бросив на новую служанку высокомерно-презрительный взгляд.

Когда наступил вечер и Лиза собралась уходить, на кухне появился элегантный пожилой мужчина, назвавшийся Джоном Довером. Он любезно предложил ей руку и проводил до дома, занимая по дороге приятной беседой. Старший конюх очаровал Лизу, так что ее уже не так раздражало и смущало назойливое покровительство маркиза. Когда они расстались у дверей ее дома, Лиза подумала, что завтра если не сама работа, то дорога на работу может доставить ей удовольствие.

Домой Лиза пришла уже в хорошем настроении. К ее удивлению, Эвви сидела на полу среди каких-то коробок, Коробки лежали на полу, на диване, на столе.

— Ч… что это? — спросила изумленная Лиза.

— Как хорошо, что ты пришла! — отозвалась Эвви. — А то я просто не знаю, что делать со всем этим добром.

Эвви осторожно поднялась, подошла к столу, взяла письмо и вручила его сестре.

Письмо пришло из Лондона. Лиза сломала печать. В письме было всего несколько слов: «Последняя воля двоюродной бабушки Софи».

— И все? — удивилась Эвви.

— Кажется, да.

На одной, самой большой коробке была от руки сделана надпись: «Элизабет Викторин».

Пониже было выбито другое имя: «Чарльз Фредерик Уорт».

— А что внутри? — поинтересовалась Эвви.

— Сейчас посмотрим.

Открыв крышку, Лиза невольно ахнула.

— Ах, Лиза, что же там такое? — задала вопрос сестра.

— Платье, да какое красивое! — Она извлекла из коробки тяжелое атласное платье.

Эвви погладила роскошную ткань.

— Какого оно цвета? — Розовое, очень красивого оттенка, отделанное темно-розовым позументом. — Она погладила шелковистую материю. Платье было роскошным, и, пожалуй, такого красивого наряда Лиза прежде еще не видела ни разу.

— А другое там есть? — спросила Эвви с надеждой.

Лиза улыбнулась.

— Экая ты! Конечно, должно быть и второе. Тут, знаешь, сколько коробок. Розовое атласное платье она повесила на спинку кресла и принялась изучать неожиданно полученные ими богатства.

В одних коробках лежали шелковые чулки, в других — лайковые перчатки, парижские корсеты, сорочки из швейцарского муслина. Когда коробок осталось всего две, Лиза открыла ту, что была побольше, с надписью «Эвелин Грейс».

Платье Эвви из темно-синего, почти черного бархата, отделанное кружевом валансьен, было не менее роскошным, чем Лизино. Эвви, должно быть, будет вы глядеть в нем просто великолепно. Лиза живо представила себе выражение лица Холланда, когда он впервые увидит сестру в этом наряде.

— Оно красивое? — спросила Эвви шепотом. Лиза засмеялась, почувствовав себя принцессой из сказки. Она бросила сестре платье, которое было еще тяжелее ее собственного, и Эвви, с трудом поймавшая свой наряд, тоже рассмеялась.

— И все это не сон!! — воскликнула она.

— Конечно, — отозвалась Лиза. Она любовно погладила розовое атласное платье, висевшее на кресле. Потом взгляд ее упал на последнюю коробку. — Тут есть еще одна, Эвви. Интересно, это мне или тебе?

— Конечно, тебе, — заверила Эвви, радостно улыбаясь.

Лиза открыла покрытую атласом коробку с надписью «Бронвин и Шлосс» и изумленно вскрикнула.

— Что там такое? — — спросила заинтригованная Эвви.

— Поразительная вещь, — произнесла Лиза, извлекая из коробки шелковую сетку для волос, украшенную множеством стеклянных кристалликов. Даже при тусклом свете камина эта вещица выглядела великолепно.

Лиза с трудом сумела описать Эвви эту сетку, но, когда, наконец, удалось это сделать, та засмеялась и сказала:

— О, как было бы замечательно, если бы все эти кристаллики на самом деле были алмазами!

Лиза посмотрела на сверкающую сетку для волос и ответила с улыбкой:

— Ну, в таком случае мы с тобой стали бы богатыми, словно пираты.

Они обе посмеялись над этой нелепой мыслью, а потом Эвви проговорила уже серьезно:

— Как славно было бы избавиться от всех наших бед! Будь это драгоценные камни, мы могли бы заплатить долг Айвану, и тебе больше не пришлось бы ходить на работу в его замок. Тогда мы бы смогли переехать отсюда даже в Лондон.

— Будь у нас крылья, мы бы могли летать. Но к чему бесплодные мечты? — Лиза положила сетку для волос обратно в коробку. — Значит, нам придется продать эти платья? — спросила Эвви.

За этим последовало тяжелое молчание. Им обе им было бы очень тяжело расстаться с этими наряда ми, но их прислали в очень уж неподходящее время. Сбережений почти уже не осталось, а жалованье, которое Лиза получала в замке, никоим образом не могло покрыть расходов на обучение Джорджа, так что нечего было и думать о том, чтобы отложить часть этих денег на повседневные нужды. Все это было так, но когда Лиза увидела, как любовно гладит Эвви свое темно-синее бальное платье, она сказала:

— Ну, уж нет.

Во всяком случае, сестру нельзя было лишать та кой радости. Если что-то и следовало продать, так это розовое платье. Ей, Лизе, ни к чему такие наряды, не то, что Эвви, которой есть, для кого наряжаться и которая, слава Богу, видимо, скоро выйдет замуж.

Лиза взяла свое розовое атласное платье и снова уложила его в подарочную коробку. Ей оно ни к чему, а Эвви едва ли узнает, осталось у сестры роскошное бальное платье или нет.

Лиза решила в субботу отправиться в Каленбери, в ближайший городок. Она была почти уверена, что там удастся продать розовое бальное платье за хорошую Цену. К тому же в Каленбери ее почти никто не знал, и поехать туда было совсем иным делом, чем пойти в Магазин женской одежды в Ноддинг Нолл.

Принимаясь за работу в замке утром следующего Дня, Лиза продолжала размышлять, как бы повыгоднее продать свое платье, а потому не заметила, как посадила кляксу на лист бумаги. Пришлось начать делать записи сначала.

В то утро миссис Лофтс поручила Лизе только переписать список вещей, которые следовало приобрести лакею, посланному в Лондон. В этом списке не было ничего интересного, если не считать набора шляпных булавок по заказу Алека, одного из конюхов. Конечно, это был подарок одной из служанок, Эдит или Эдне. Лиза еще точно не знала, как кого звали из прислуги.

В это время Лиза услышала голос домоправительницы.

— Маркиз уехал на целый день, — объявила она. — А вам следует сейчас пойти в Баронский зал и протереть там всю мебель.

— Понятно. — Лиза встала.

— После того как вы закончите эту работу, идите в маленькую гостиную и тоже протрите всю мебель.

— Хорошо.

Миссис Лофтс выразительно посмотрела на Лизу. К таким взглядам она уже начала привыкать, хотя не могла понять, за что домоправительница ее так ненавидит. Айван, конечно, поговорил с миссис Лофтс, не даром же Лизе стали поручать легкие дела. Надо будет попросить его, чтобы ее не выделяли на числа других слуг.

— А, кроме того, вам придется вытереть пыль также в гостиной, в библиотеке, в часовне, в столовой, в бильярдной, в комнате дворецкого, а также в моей комнате, — продолжала миссис Лофтс. — Когда же вы закончите всю эту работу, то я, конечно, найду вам новое занятие. Хотя вряд ли вы закончите все это к вечеру.

Растерянный вид Лизы явно доставил домоправительнице большое удовольствие, и она удалилась, не дожидаясь ответа.

На уборку первых трех комнат ушло около семи часов. Каждые полчаса являлась миссис Лофтс, находила какие-нибудь недостатки и заставляла их исправить. Лиза быстро устала, а ведь большую часть работы еще только предстояло сделать. Но Лиза упрямо продолжала заниматься уборкой. Ей хотелось показать, что она не менее упорна, чем сама миссис Лофтс, что сломить ее домоправительнице не удастся. Также не хотелось Лизе жаловаться Айвану, потому что другие слуги работали в замке Пауэрскорт на тех же условиях, и она считала, что должна так же стойко переносить тяготы этой службы, как и другие. Лиза хотела закончить всю работу до того, как Айван вернется в замок. Поэтому, когда пришел за ней Джон Довер, она и слышать не хотела о том, чтобы уйти домой в пять часов вечера. Старший конюх удалился, сказав, что непременно проводит ее, когда она освободится.

Когда миссис Лофтс в четвертый раз осмотрела столовую и все же осталась недовольна, Лиза начала терять терпение. Ее решимость переупрямить суровую Домоправительницу была поколеблена.

И все же Лиза решила довести дело до конца. По указанию миссис Лофтс, она стала снова протирать се статуэтки, которые стояли на каминной полке, а заодно и саму эту полку. Лиза сняла оттуда табакерку в виде собачьей головы, чтобы поставить ее на обеденный стол. Но усталость и нервное напряжение сделали свое дело: табакерка выскользнула из ее рук, упала и разбилась.

Миссис Лофтс как будто только и ждала, когда случится что-нибудь подобное. Подскочив к Лизе, домоправительница со всего размаха дала ей пощечину. В первое мгновение Лиза настолько оторопела, что, прижав руку к щеке, просто изумленно уставилась на обидчицу. Но вскоре ярость взяла верх над изумлением. Она все же была леди Элизабет Альсестер и не могла позволить какой-то вздорной бабе бить ее по лицу. Лиза замахнулась, чтобы нанести ответный удар, но мисс Лофт обернулась и застыла на месте. Проследив за ее взглядом! Лиза в ужасе опустила руку.

В дверях гостиной стоял Айван, и так как он был вне себя от гнева, то, очевидно, был свидетелем всей этой сцены. Лиза почувствовала жгучий стыд, даже ненависть к самой себе.

— Милорд! — воскликнула миссис Лофтс с плохо скрываемой неприязнью.

Айван не ответил. Он просто бросил на домоправительницу уничтожающий взгляд и продолжал стоять, словно недоумевая, как это она до сих пор осмеливается здесь находиться.

Миссис Лофтс, впрочем, не стала долго задерживаться, она поспешила удалиться и вышла из гостиной через дверь для слуг. Лизе больше всего хотелось сделать то же самое, но Айван повелительно окликнул ее:

— Стойте.

Подойдя к Лизе, он оглядел ее со всех сторон, так что ей стало не по себе.

— Почему вы до сих пор здесь? — спросил он.

— Я еще не закончила работу, — хмуро произнесла Лиза.

Властность маркиза почему-то рассердила ее еще сильнее. Теперь она злилась на миссис Лофтс, жесткость которой вынудила Лизу так забыться, на Айвана за его свинское высокомерие, на покойных родителей, которые оставили их семью в таком состоянии, что ей пришлось пойти в услужение.