Семья ван Ален - Падший ангел

— Понятно, — произнесла Лиза. — Должно быть, все это очень утомительно, если приходится заниматься этим одному.

— Одному? — Миссис Майерс засмеялась. — Бидлс едва успевает отвечать на все приглашения, которые приходят в этот дом.

Кислый вид Лизы, казалось, забавлял домоправительницу.

— Ну что же, милая, — сказала она, — пора вставать. Почему бы вам не примерить вот это?

Она держала в руках красивое голубое платье с кружевным воротником, простое и элегантное, которое, однако, не очень соответствовало Лизиному настроению. Его, как и другие наряды, прислали в то утро из мастерской с Бонд-стрит. Лизе не хотелось принимать их, но выбора не было: почти все ее вещи остались на постоялом дворе. Между тем ей хотелось по скорее покинуть эту надоевшую комнату.

— О, можно надеть любое, миссис Майерс, — произнесла она бесцветным голосом. — Они все хорошие.

— У вас такой вид, — заметила домоправительница, — как будто я предлагаю вам траурное платье. Разве эти наряды вас не радуют?

— Что вы, они просто замечательные. Со стороны маркиза было очень любезно прислать мне их. Прошу вас передать ему это.

— Вот встанете с постели, дорогая, и тогда сможете сами ему все это сказать, — отозвалась миссис Майерс.

Когда Лиза встала, миссис Майерс начала помогать ей одеваться.

— Ну, вы просто прелесть, — воскликнула она, когда все было закончено. — Теперь пойдемте в чайную комнату, и я напою вас чаем.

Пока они шли по лестнице и коридорам, Лиза не могла не подивиться роскоши этого особняка. Зал при входе был вдвое больше, чем их домик в Фиалковой Лужайке, и в этом зале был великолепный пол из черно-белого мрамора. Пламя пылало в огромном камине с резными украшениями. В чайной комнате был большой закрытый балкон, окна которого выходили в сад. Выдался ясный зимний день, и комната была за лита солнечным светом.

. — Ну вот, посидите здесь, дорогая, а я скоро вернусь. Пусть солнышко придаст вам настроения. — Предложив Лизе кресло, миссис Майерс ушла.

Вдруг Лиза услышала голос. Кто-то, обращаясь к Бидлсу, делал ему выговор за какую-то оплошность. Подняв глаза, она с удивлением увидела, что в дверях стоит Айван.

— А, так вы встали, — воскликнул он. Едва кивнув ему, она сухо ответила:

— А я думала, вас нет дома,

— Я вернулся, чтобы переодеться в вечерний костюм.

— Ну, при вашем лихорадочном образе жизни, должно быть, необходимо часто переодеваться, — заметила Лиза, вспомнив разговор с миссис Майерс.

— У вас есть какие-то предложения? Мои планы могут измениться, — ответил он, усмехнувшись, прежде чем сесть в кресло рядом с нею. Он оценивающе посмотрел на Лизу, и взгляд его задержался на ее груди, обтянутой бархатом. — Вы прекрасно выглядите в новом платье, алаинн, — произнес он. — Надеюсь, и остальные подойдут вам так же.

— Вы поступили очень щедро, ссудив мне эти на ряды, — произнесла она с холодной вежливостью.

— Я не ссудил их вам. Теперь, когда вы чувствуете себя лучше, я собираюсь прислать вам еще.

В волнении Лиза встала, вышла на балкон и остановилась у окна, глядя на сад, раскинувшийся внизу.

— Что еще случилось, Лиза? — спросил Айван.

— Я не могу принять от вас новые наряды, — ответила она. — Это привилегия вашей жены… или любовницы. Я ни то, и ни другое.

Она хотела уйти, но он схватил ее за руку и хотел было что-то сказать, но тут они услышали гул голосов, доносившихся из зала, а потом в комнате появилась Антония Ковел, сопровождаемая целым отрядом слуг.

Антония, ловко отстранив Айвана, принялась обнимать Лизу, приговаривая:

— Лиза, дорогая! Я так рада, что вы выздоровели!

Изумленная Лиза едва успела пробормотать какое-то приветствие, но тут Айван потребовал объяснений:

— Черт возьми, время для вашего посещения ни как нельзя назвать подходящим. В чем дело, Антония?

— Нельзя назвать подходящим? — переспросила она. — Если угодно, Айван, то я явилась слишком поздно. Простите меня за промедление, мисс Альсестер, но я пришла сразу, когда узнала, где вы находитесь.

— Что такое вы болтаете? — удивился Айван. Антония сжала руку Лизы, которая была растеряна, не понимая, что здесь происходит. Она не вполне доверяла Антонии, но, может быть, оттого, что та так действовала на нервы Айвану, Лизе хотелось быть с ней заодно.

— Дорогой Айван, — продолжала гостья, — я пришла сюда, чтобы забрать мисс Альсестер в свое родовое гнездо и защитить ее от опасностей, подстерегающих девушку в обществе вам подобных. — Она показала на слуг, ожидавших у дверей. — Я привезла с собой всех слуг, чтобы помочь мисс Альсестер сегодня же переехать в мой дом, в Хэрвуд.

— Но не поедет она ни в Хэрвуд, да и вообще никуда. Она больна, вы что, не видите?

Лиза стояла, наблюдая за их разговором, словно за игрой в мяч.

Антония лукаво улыбнулась.

— Тем более она должна ехать к нам в Хэрвуд, — настаивала она. — Вы совсем не думаете о репутации этой бедной девушки. Вы ведь сами знаете, что должны были обратиться ко мне сразу же, как только нашли ее. Как можно было оставить ее у вас? Как вам не стыдно?

Айван посмотрел на Антонию так, будто хотел за душить ее. Его ярость доставила Лизе неподдельное удовольствие.

— Мисс Альсестер, — продолжала гостья, — хотите ли вы поехать со мной в Хэрвуд? Хотите ли вы заставить Айвана поступить правильно?

Антония посмотрела в глаза Лизе, и она вдруг поняла, в чем замысел этой женщины. Она действительно хочет помочь. Она хочет удалить Лизу от Айвана, заставив его сходить с ума, а может быть, даже заставив его, в конце концов, сделать ей предложение.

— Я принимаю ваше великодушное предложение, леди Антония. — Лиза благодарно улыбнулась, не глядя на Айвана.

Антония захлопала в ладоши и взяла Лизу под руку. Они готовы были уже уйти, когда Айван вдруг крикнул:

— Стойте!

— Да? — спросила Антония, повернув голову.

— Мне нужно поговорить с Лизой, — сказал он.

— Хорошо, — согласилась гостья. — Я пока здесь посижу.

— Нет, не здесь, а в гостиной, — указал Айван тоном, не Допускающим возражений.

Антония Ковел, видимо, решила, что пока больше не стоит дразнить Айвана, и неохотно удалилась со словами:

— Я пойду наверх и помогу упаковать вещи мисс Альсестер.

Когда она ушла, Айван произнес:

— Вы еще недостаточно окрепли для переезда, Лиза.

— Я смогу там поправить здоровье не хуже, чем здесь, — проговорила она, не глядя на него. — И вы же сами говорили, что, услышав правильные слова, можно изменить решение.

Айван, пытаясь скрыть свою ярость, молча сел в кресло и стал теребить свои волосы.

— Если это все, милорд, то я должна… — начала она.

— Нет, не все! — перебил он. Достав из кармана черную атласную коробочку, Айван почти швырнул ее Лизе.

— «Бронвин и Шлосс», — прочитала она надпись. Имена показались ей знакомыми.

— Откройте ее, — продолжал Айван, — Может быть, это доставит вам удовольствие, если вам вообще что-то способно доставить удовольствие.

Когда Лиза открыла коробочку, то увидела знакомую ей сетку для волос.

— Надеюсь, вы не возражаете против того, что я починил эту вашу вещицу? — спросил он мрачно.

— Конечно, нет, как хорошо! — прошептала Лиза. С этой вещью было связано слишком много воспоминаний. Вот почему ей была знакома надпись! И какое совпадение, что Айван починил сетку у тех же ювелиров, у которых ее купила тетушка Софи. Она, как завороженная, смотрела на бусины, сверкавшие на солнце, так что едва расслышала обращенные к ней слова Айвана:

— Прежде чем вы уйдете, скажите мне, Лиза: на что, по-вашему, похожи эти бусы?

Она немного подумала, потом ответила:

— Мне всегда казалось, что они похожи на алмазы.

— А теперь?

Лиза потрогала холодные, твердые кристаллы и снова вспомнила ту ночь, которую они провели в замке, ночь наслаждений и мучений.

— Теперь мне кажется, что они похожи на слезы, — ответила она.

Лизе показалось, что на какое-то мгновение лицо Айвана исказилось от боли, но потом оно снова стало бесстрастным.

Глава 27

Бидлс постучал в дверь библиотеки. В руках он держал небольшой серебряный поднос. Маркиз раздраженным голосом пригласил его войти.

— Ну, что там еще? — недовольно спросил Трамор, увидев вошедшего слугу.

Айван стоял у камина с пустым бокалом в руке.

Сегодня маркиз, как понял Бидлс, опять был не в настроении. Уже целую неделю с тех пор, как Лиза Альсестер переехала к Ковелам, он большую часть времени пил или в клубе, или в библиотеке. Вот и сейчас, вечер едва начался, а миссис Майерс принесла ему уже второй поднос с напитками.

— Из Хэрвуда принесли письмо, милорд, — сказал Бидлс с поклоном.

При этих словах маркиз сразу же схватил письмо, лежавшее на подносе, сломал печать и стал читать:

«Дорогой Айван! Я рада была узнать, что вы не уехали в Пауэрскорт и находитесь в Лондоне. Не будете ли вы любезны принять наше приглашение на ужин в пятницу, в восемь часов. Лорд Ковел и я хотим устроить небольшой вечер в честь Лизы, пригласив не более пятидесяти гостей. Я имею честь представить мисс Альсестер Лондонскому обществу и надеюсь, вы посетите нас и поможете мне в этом прекрасном начинании. До свидания. Искренне ваша, Антония».

Айван долго молча смотрел на письмо. Бидлс слегка покашлял и, когда хозяин поднял голову, спросил:

— Нет ли еще распоряжении, милорд:

— Есть! — крикнул Айван. — Прикажите приготовить мою карету. Я уезжаю.

— Хорошо, милорд. — Бидлс поклонился и вы шел, чтобы выполнить приказание.

— Антония, что это значит? — грозно спросил Трамор, войдя в гостиную Ковелов и даже забыв приветствовать хозяев. Леди Антония и лорд Ковел, сидевшие за игрой в карты, удивленно подняли головы.

— Айван, что случилось, отчего вы так разгневаны? — с улыбкой спросила Антония, вставая навстречу гостю.

— Вы знаете, в чем дело! — ответил Трамор. — Что означает странное письмо, которое вы мне послали?

— А, понимаю. — Антония посмотрела на мужа и подмигнула ему. — Я выиграла пари, Ковел. Я же говорила, что он сразу явится.

— Да, ты была права, моя дорогая, — согласился лорд Ковел с улыбкой.

— О чем это вы? — зло спросил Айван. Антония посмотрела на гостя с нескрываемым чувством торжества.

— Я ведь знаю, чем вы так рассержены, мой бесстрастный лорд, — проговорила она. — Я задумала ввести Лизу в свет, чтобы дать ей все то, чего она была лишена, особенно в вашем обществе, и из-за этого вы вне себя от ревности. Кажется, от вас пахнет бренди? Откуда у вас такая потребность в спиртном?

— Не смешите меня! — отрезал Айван.

— Вот как? — Она подняла брови, якобы выражая удивление. — Мы с мужем заключили пари о том, как будете вы себя вести, получив приглашение. Муж сказал, что вы не обратите на это внимания, но я оказалась более проницательной и утверждала, что вы тотчас появитесь у нас и постараетесь убедить отменить званый вечер. И, как понимаю, я выиграла это пари.

Айван заговорил, с трудом сдерживая ярость:

— Я пришел сюда вовсе не потому, что я ревнивый…

— Любовник? — закончила фразу за него Антония. Он бросил на нее уничтожающий взгляд.

— Я говорю, что пришел сюда вовсе не из-за ревности. Просто я не вижу никакого смысла вводить Лизу в лондонское общество. Она не привыкла к такой жизни, и ей самой это вовсе не нужно. Она даже не видит никакого смысла в новых нарядах, которые я ей подарил.

Хозяйка с улыбкой коснулась его руки.

— И, тем не менее, эти прекрасные платья ей пригодятся, — заверила она. — Вы правы, Лиза, действительно, не из тех, кто чувствует себя в свете как рыба в воде, но она хочет иметь мужа, хочет иметь семью, я знаю, а ввести ее в общество — единственный способ дать ей возможность найти человека, с которым она обретет все это.

— Мне не следовало отпускать ее к вам! — вскричал Айван. — Мне надо было знать заранее, что вы прибегнете к подобным глупостям!

У него был такой вид, будто ему очень хотелось что-нибудь сломать или разбить, и он непременно сделал бы это, если бы находился у себя дома.

— Айван, вы не так поняли, — сказала Антония. — Я думала, вы будете только рады, если судьба Лизы устроится.

— Вы думаете, я не понимаю ваших замыслов? — ответил он резко. — Вы полагаете, что я вынужден, буду жениться на Лизе Альсестер из ревности! Но меня не заставишь поступать, по-вашему.

— Однако это уже произошло сегодня, — усмехнулась хозяйка.

Айван посмотрел на нее как на лютого врага.

— Ну, это мы еще посмотрим. Доброй ночи, лорд Ковел и леди Антония. — С этими словами он повернулся, чтобы уйти.

— Постойте, Айван, — приветливо произнесла Антония. — Я надеюсь, что вы придете к нам на вечер с какой-нибудь знакомой дамой. Я не хочу, что бы вы чувствовали себя одиноким.

— Я обдумаю ваше предложение, — отвечал он не оборачиваясь. — До свидания.

— Видите ли, — продолжала хозяйка, — Ковел пригласил к нам всех своих племянников, и, таким образом, у нас будет девять кавалеров без дам. Боюсь, вам будет скучно, пока они по очереди станут танцевать с Лизой.

Айван передернулся.

— Доброй ночи, Айван, — с улыбкой попрощалась Антония.

— Доброй ночи! — рявкнул он и вышел.

Лиза заранее радовалась званому вечеру у Ковелов. Она и не представляла себе, какого друга найдет в леди Антонии. Хотя Лиза боялась, что все эти хитрости не изменят отношения Айвана к ней, но не могла не оценить этой искренней дружбы.

Еще больше радовала ее бессильная ярость Айва на Трамора. Антония рассказывала, как он, получив приглашение, явился в Хэрвуд в самом мерзком на строении, как рычал на слуг, которые попадались на его пути, как пытался испепелить ее и мужа гневными взглядами. Все это было просто великолепно.

Ко дню бала особняк Хэрвуд преобразился. Не осталось и следов запустения, на которое обратила внимание Лиза в первый раз, все сияло чистотой, комнаты были ярко освещены, и отовсюду слышны были возбуждающие мелодии Штрауса.

Весь вечер был похож на счастливый сон. Ужин оказался замечательным, и он еще выиграл благодаря обаянию и остроумию хозяйки. А потом Лиза весь вечер танцевала вальсы, каждый раз с новым кавалером. И все это время она знала: маркиз не сводил с нее глаз.

Но до последнего танца Айван не приглашал ее. Лиза уже достаточно устала, тем более что только недавно выздоровела, и когда она увидела, что к ней направляется лорд Чарльз, один из молодых племянников лорда Ковела, то даже немножко пожалела об этом — ей хотелось отдохнуть. Но он не успел пригласить Лизу. Неожиданно к ней подошел Айван и взял ее за руку, чтобы пригласить на последний вальс. И странное дело: когда он обнял ее за талию, она поняла, что больше не чувствует усталости.

— Леди Антония — прекрасная хозяйка, — начала она, обращаясь к партнеру. — Не правда ли?

Айван проворчал что-то в ответ. Лизе приятно было видеть его в мрачном расположении духа,

— Я теперь понимаю, почему вы подолгу не воз вращались домой, когда я выздоравливала, — весело заметила она. — Если бы у меня была такая жизнь, я бы и вовсе, наверно, оставалась здесь.

Он сжал ее руку и произнес:

— Ну, у вас-то жизнь не такая, так что пользуйтесь случаем.

— Ну, ну, — Лиза едва заметно улыбнулась. Прежде ее бы задело подобное замечание, но сей час, когда он сам чувствовал себя ущемленным, она не обратила на это внимания. Его снедала ревность. Лиза не знала, приведет ли это к венчанию, но такое состояние его само по себе доставляло ей удовольствие,

— Матушка лорда Брэдли, — продолжала она, — приглашает меня на чай к ним на Беркли-стрит, а лорд Чарльз приглашает меня на бал в следующий четверг. Как вы думаете, — с улыбкой спросила Лиза, — мне лучше пойти на бал в серебристом атласном платье, что вы мне подарили, или в голубом?

Айвана этот вопрос привел в ярость, но, как бывало не раз, он быстро овладел собой и ответил:

— Зачем забивать себе голову такими пустяками, Лиза? Когда на вас смотрит этот сопляк Чарльз, он и не замечает, какое на вас платье.

— Ну, как можно так говорить, Айван? Неужели вы допускаете мысль, что Чарльз не джентльмен? Вы бы не говорили так, если бы постояли с ним на балконе в лунную ночь. — Она мечтательно вздохнула. — Знаете, милорд, я, пожалуй, пойду на бал к лорду Чарльзу в серебристом платье. Там такой вырез… как вам удалось найти платье с таким замечательно низким вырезом?

На этом танец закончился. Айван сердито взял ее за руку и отвел на скамеечку в нише.

— Вы не наденете этого платья, вы слышите! — воскликнул он. — Это мое платье, и вы должны носить его тогда, когда я этого хочу!

— Ах, какая я глупая, Айван! Я и забыла: это действительно ваше платье, так что вы можете забрать его. Холланд по приезде купит мне новое, с таким же декольте…

Схватив ее за плечи, Айван крикнул:

— Лиза, я не допущу, чтобы вы…

— Чего вы не допустите, Айван?

Оба они подняли головы и увидели, что рядом стоит Антония, которая взирает на них с довольной улыб кой.

Айван тут же отдернул руки, словно Лиза обожгла его. Лицо его снова стало бесстрастным.

— У меня с мисс Альсестер был приватный разговор, Антония, — сказал он.

— Пусть так, но лорд Ковел собирается представить Лизу герцогу Ракстону. Все спрашивают о нашей почетной гостье, и невозможно допустить, чтобы вы владели ее вниманием единолично. — Она протянула руку Лизе. — Позвольте проводить вас в гостиную, мисс Альсестер.

Лиза встала. В нерешительности она посмотрела на Айвана, но он молча стоял с хмурым видом. Потом он посмотрел на Антонию. Как видно, он колебался между желанием выразить свой гнев и соблюдением приличий. Все же он сделал выбор в пользу второго. Антония увела Лизу, а Айван поспешил покинуть Хэрвуд, чтобы отправиться домой и найти утешение в крепких напитках.

Глава 28

Через неделю, уже почти в полночь, кто-то громко и настойчиво постучал в двери особняка маркиза. Заспанный мажордом Бидлс отворил дверь и, к своему изумлению, увидел рассерженного Холланда Джонса. Бидлс, как будто уже привыкший к грубым выходкам управляющего, отступил в сторону и только проводил взглядом Холланда, который решительно направился в библиотеку.

Едва войдя в библиотеку, он воскликнул, обращаясь к хозяину:

— Боже правый! Мне следовало увезти ее с собой! Где она?

Айван, сидевший в кресле, поднял голову и невозмутимо заметил:

— А, мой славный управляющий явился после медового месяца. Джонс, как Венеция?

— Вы меня слышали? — угрожающе спросил Холланд.

Айван с трудом удержался от улыбки.

— Вы ошиблись, Джонс, — ответил он. — Лиза сама уехала в Лондон. Я вовсе не заставлял ее это делать.

— Я знаю, что она уехала сама. Она оставила записку у себя в домике. Но я знаю также, что она в Лондоне, а потому и спрашиваю у вас о ней.

— Сейчас она в очень хорошей компании, у леди и лорда Ковелов. Она приехала в Лондон одна, уверяю вас, чтобы найти здесь работу. А я нашел ее в старом трактире, в Сент-Джилс.

— В Сент-Джилс?! — ахнул Джонс. — Да. Так что оставьте ваш праведный гнев. Если бы я не поехал в Лондон искать ее, ваша драгоценная свояченица попала бы в гораздо худшие руки, чем мои собственные.

— В это трудно поверить, — заметил Джонс.

— Придется поверить, Холланд. Или придется нанести ущерб репутации Лизы. Что вы на это скажете? — Он посмотрел на управляющего с такой же неприязнью, с какой тот смотрел на него.

После некоторого раздумья Холланд заметил:

— Ну, если у Лизы все в порядке, то я сегодня же ночью дам телеграмму Эвви через Бишопов. Она там с ума сходит от волнения.

— Можете передать своей жене, что ее сестра абсолютно здорова и процветает, — саркастически за метил маркиз, вставая.

Он налил бренди себе и гостю, вручил ему бокал и указал на кресло. Подойдя к письменному столу, Айван отыскал конверт, набитый деньгами. Когда оба они уселись в кресла у камина, как несколько месяцев назад, маркиз бросил конверт Холланду и сказал:

— Я ждал вашего возвращения из Италии, чтобы обсудить одно дело. По какому-то недоразумению вы решили, что должны мне эти деньги.

— Я полагаю, что в своем письме я удовлетворительно объяснил, в чем тут дело, — ответил управляющий. — Это плата за обучение Джорджа.

— За его обучение уже заплачено.

— Да, но это не входило и не может входить в ваши обязанности. Так как я теперь отвечаю за Джорджа, я решил расплатиться с вами.

— Не ваше дело — расплачиваться со мной, — если для Джонсов это будет означать окончательный разрыв с Пауэрскортами. Даже если мне придется все рассказать Лизе.

Впервые, как показалось Джонсу, взгляд Трамора стал тревожным, но он быстро овладел собой.

— Как это понять, Джонс? Вы что, шантажируете меня, чтобы я оставил ее в покое? — „ спросил он ровным голосом, ничем не выдавая своих подлинных чувств.

— Именно так, — ответил Холланд. — Пока кой-то причине Лиза не может до конца ненавидеть вас. Но вы знаете, что я мог бы добиться, чтобы она это сделала.

Айван задумался на минуту, словно не зная, на что ему решиться. Потом он потрогал шрам на щеке, и это, видимо, подсказало ему решение. Бросив мрачный взгляд на Холланда, Айван спокойно произнес:

— Идите прочь.

Лиза сидела за туалетным столиком в себя в комнате в Хэрвуде. Этой ночью должен был состояться еще один праздник, но даже от мысли о том, что придется снова переодеваться, улыбаться, танцевать вальс, ей становилось тоскливо. За эту неделю она уже успела побывать на Большой выставке Сидентхэме, в саду Ковуйна празднике, а также в Друри Лейн на представлении, посетить оперу в Хэймаркете и соревнования колесниц в Риджент Парке. Кроме того, она побывала на трех раутах, двух ужинах и одном балу. И все же она не получила удовольствия от всего этого.

Хотя Айван бывал на многих из этих увеселительных действ, он там или стоял, как изваяние, неподалеку, пока другие мужчины ухаживали за Лизой, или находился в дальнем углу и потягивал бренди.

Герцог Ракстон уже пригласил Лизу к себе в Вестбурн на выходные, и Лиза боялась, что влюбившийся в нее вельможа может даже в ближайшее время попросить ее руки. И что ей тогда останется делать? Лиза понимала: за Ракстона нельзя выходить замуж. Это было бы более жестоко, чем все, что она делала по отношению к Айвану. А если она откажет герцогу, то Айван будет удовлетворен, а она навсегда получит известность как сумасшедшая из Ноддинг Нолл.

Лиза в бессилии уронила голову на руки и тяжело вздохнула.

— Вот это да! Вы проснетесь сегодня к вечеру или только на вечере у Клэймора? — услышала она голос Антонин.

Леди Ковел выглядела просто великолепно в платье из изумрудного атласа. Хотя сама Лиза была одета не хуже, ее бледное лицо и усталые глаза никак не гармонировали с ее роскошным нарядом.

— Лиза, дайте мне поглядеть на вас, — сказала хозяйка. — Аннабел сделала вам чудесную прическу. Но почему вы такая мрачная?

Лиза посмотрела в зеркало. Служанка Антонии сделала ей высокую прическу, украсив голову венком из розочек из оранжереи лорда Ковела. Но ни эта великолепная прическа, ни роскошное бархатное платье не могли скрыть того, что у нее было осунувшееся и усталое лицо.

— Я не хочу никуда ехать сегодня вечером, — прошептала она, опустив глаза.

Антония погладила ее по голове.

— Так оставайтесь дома. Вы ведь этого хотите?

— Нет, — упавшим голосом ответила Лиза. — Я хочу, чтобы Айван полюбил меня.

— А что если я вам скажу, что он любит вас? — ласково спросила хозяйка.

— Я хотела бы от всего сердца поверить в это, — прошептала Лиза. — Но ведь он никогда не говорил мне, что любит меня.

— А как он может сказать слова, которых сам никогда не слышал?

Лиза подняла голову.

— Что… что вы хотите этим сказать?

Антония грустно улыбнулась.

— А кто говорил маркизу, что любит его? Конечно, не его отец. Если мать когда-то говорила ему эти слова, то вряд ли он это помнит.

— Но… как же вы? — вырвалось у Лизы. Антония промолчала, и Лиза вспомнила, что леди Ковел не раз давала понять: любви между ней и Айваном не было. Тогда основой их отношений была у нее потребность в мужчине, а у него — в женщине, а теперь такой основой стала старая дружба. Лиза помрачнела.

— Однако у Айвана были и другие женщины, — заметила она. — Неужели никто из них не говорил ему таких слов?

— Но ведь каждая из них была только бледным подобием женщины, которая действительно была нужна ему, и все они чувствовали это.

— О, если бы только я могла поверить, что это правда! — прошептала Лиза.

— Знаете, что я вам скажу, — снова заговорила леди Ковел. — Вы сами можете решить это дело, если у вас хватит сил сделать первый шаг. Почему бы вам не поехать сегодня к Айвану? Вы можете научить его, как сказать эти простые слова. Если он услышит их от вас, то я готова поклясться, что и вы услышите их от него в ответ.

Лиза посмотрела на Антонию с сочувствием.

— Но вы, хотя никогда не говорили ему этого, по-своему ведь тоже его любите? — спросила она. Антония улыбнулась:

— Айван — сложный человек, но я очень хорошо понимаю его. И я понимаю, как отчаянно нуждается он в вашей любви.

— Неужели это правда? Неужели он может любить меня?

Антония рассмеялась и повернула голову Лизы так, чтобы она посмотрела а зеркало. Когда Лиза поглядела на свое отражение, леди Ковел сказала спокойным и ясным голосом:

— Это правда.

Когда Антония ушла, Лиза поняла, что, конечно, ни на какой вечер она не поедет. Ей хотелось сразу же взять кеб и поехать на Пиккадилли, но ее задержал визит Холланда.

Впервые он навестил ее недели две назад, и с тех пор они не виделись. У Джонса были дела, связанные с его службой, но он сказал, что навестит Лизу перед возвращением в Ноддинг Нолл. Еще при первой встрече Лиза извинилась за то, что доставила столько тревоги ему и своей сестре. Она также дала телеграмму Эвви, заверив ее, что беспокоиться не о чем. С тех пор Лиза написала сестре еще письмо и очень хотела с ней увидеться, но дала себе слово, что вернется в Фиалковую Лужайку только после того, как все прояснится в их отношениях с маркизом.

— Холланд, скажите, пожалуйста, Эвви, что я по ней очень соскучилась и что я собираюсь скоро вернуться в Ноддинг Нолл, — попросила Лиза.

— А разве вы не хотите уехать вместе со мной завтра утром? — удивился он.

— Нет, спасибо, я вернусь сама… когда буду готова.

— Ну, что же, простите, мне пора, — сказал Джонс, вставая. — Я понимаю ваше нежелание расстаться с Лондоном. Леди Ковел так добра к вам, мы все у нее в долгу за оказанное вам покровительство.

— Да, она просто чудо, — улыбнулась Лиза.

Как бы ни кончилось дело с Айваном, но дружбой Антонии и ее мужа Лиза всегда будет дорожить, она знала это.

— Надеюсь, вам здесь хорошо, Лиза, — сказал Холланд. — Вы заслужили это.

— Расскажите Эвви о моих блестящих успехах в обществе, — проговорила она, провожая его до дверей. — Даже если это преувеличение, пусть она думает, что это так и есть.

— Это так и есть, Лиза, я уверен, — ответил он. — Вы великолепны сегодня. — Он посмотрел на венчик на ее голове. — Я никогда не видел таких красивых роз!

— Их выращивает Ковел, — ответила Лиза с улыбкой. — Знаете, он настоящий цветовод. У него много замечательных растений. А вот эти маленькие розочки растут только в Хэрвуде.

— Превосходно, — заметил Джонс. — Хорошо бы, если бы Эвви удалось как-нибудь побывать в оранжерее у Ковелов. Представляю, как бы это ее обрадовало!

— Да, это было бы чудесно. Когда она переедет к вам, можно будет это устроить.

— Ну, до свидания, Лиза, — попрощался Холланд. — Я оставляю вас в надежных руках леди Ковел. Пишите нам о своих успехах.

— Хорошо, — ответила Лиза тихо; она совсем не были уверена, что у нее будут какие-то успехи.

Когда Джонс ушел, Лиза снова стала думать об Айване. Антония предлагала ей сделать смелый шаг, и Лиза не знала, хватит ли у нее мужества для этого визита. Она стала беспокойно ходить по комнате. Любит ли ее Айван? Антония уверена в этом. Не ужели это правда и судьба действительно выполнила самое большое желание Лизы, а от нее только требуется сказать ему три слова?

А если она не услышит ответного признания? «Надо быть терпеливой», — внушала она себе. Важнее всего увидеть его реакцию на эти слова. Она и так поймет, любит ли он ее, а сказать об этом он может и позже. Надо только верить в себя.

— Джеймс! — обратилась Лиза к дворецкому Ковелов, стоявшему в коридоре. — Лорд и леди Ковел уехали на бал?

— Да, мисс, уже час назад.

— Так не распорядитесь ли вы подать один из их экипажей.

Доехала она довольно быстро, несмотря на то, что вечер был дождливым. Кучер помог ей выйти из экипажа и проводил до дверей. Впервые в жизни, стучась в дверь его дома, Лиза чувствовала надежду, но вместе с тем и страх. Ей предстояло всего лишь войти в дом и сказать три коротких слова, но это было так нелегко! И все-таки она решилась.

Бидлс отворил дверь. Хотя он всегда держался важно, на этот раз мажордом не смог скрыть своего изумления, увидев Лизу.

— Здравствуйте, Бидлс. Можно войти? — спросила она, стараясь выглядеть бодрой.

Мажордом уже овладел собой. Впустив гостью, он взял у нее пальто рубинового цвета, мокрое от дождя.

— Он дома? — спросила Лиза.

— В библиотеке, мисс Альсестер, — ответил Бидлс. — Я рад, что вы пришли, мисс. Он в очень странном расположении духа. Отказывается от еды. — Мажордом покачал головой. — В таком тяжелом состоянии я еще не видел его.

— Боже правый! — воскликнула Лиза.

— Сейчас я должен оставить вас, мисс. Но если вам что-то понадобится, стоит только позвонить.

Глубоко вздохнув, Лиза подошла к закрытым дверям библиотеки, открыла их и вошла внутрь. Ей всегда нравилась эта комната, в которой было что-то мрачно-величественное. Библиотека, казалось ей, была в чем-то под стать своему хозяину.

Сам маркиз сидел в кресле и мрачно смотрел на огонь в камине. В руках у него был недопитый бокал.