Клуб «Бастион» (№2) - Честь джентльмена

— Вот что, моя милая, — она искоса взглянула на свою спутницу, — теперь, как мне кажется, ты можешь его простить: это не будет выглядеть легкомысленно.

— Да, — ответила Алисия и, помолчав, прибавила: — Но это будет не так-то легко.

Карету подбрасывало и качало из стороны в сторону. Снаружи дождь лил как из ведра, и из-под колес то и дело разлетались мириады брызг. Вечер на Эксмур опустился рано, и со стороны Бристольского канала в сторону болот двигались черные тучи.

Самочувствие Алисии вполне соответствовало погоде; она молилась только, чтобы они как-нибудь не увязли в болоте. Надо было отъехать как можно дальше, прежде чем останавливаться на ночлег; теперь она с нетерпением ждала прибытия в ближайший город — Саут-Молтон, где, по словам Маггса, можно было найти вполне приличную гостиницу.

Гарри, пытаясь уснуть, свернулся калачиком у нее под боком и, положив голову к ней на колени, постоянно крутился, сопел и устраивался поудобнее. Алисия рассеянно гладила его кудрявые волосы и сквозь неестественно густую тьму всматривалась в сидевшего на противоположном сиденье дородного, чем-то похожего на медведя, слугу. Маггс держал на руках спящего Мэтью, а Дэвид спал, прислонившись к нему сбоку. Когда Алисия объявила о своем намерении оставить Торрингтон-Чейз и уехать домой в Литтл-Комптон, Маггс вызвался сопровождать ее в этой поездке, чтобы помочь присматривать за детьми, а поскольку с ними не было ни Дженнингса, ни Фитчет, Алисия с радостью приняла его предложение.

Как только ей пришло в голову съездить домой, она тут же ухватилась за эту мысль и не позволила разубедить себя. Мари попыталась было это сделать, но потом, подумав немного, уступила.

— Да, это может сработать. Тони вынужден будет обсудить эту тему.

Что верно, то верно. Единственный вопрос, который беспокоил Алисию, — что именно он скажет, если, как они с Мари предполагали, захочет вернуть ее назад.

Мальчики, конечно, не хотели уезжать и недовольно зашумели, когда она сообщила им, что они сегодня же возвращаются в Литтл-Комптон. Но тут в разговор вмещалась Мари и повелительным тоном указала, что если они хотят вскоре снова вернуться в Торрингтон-Чейз, то должны успокоиться и немедленно отправляться в путь.

Выслушав виконтессу, дети переглянулись и безропотно согласились ехать домой вместе с Алисией. Мари одолжила им свой дорожный экипаж и, опытного кучера; она также настаивала, чтобы их сопровождал еще и конюх.

— Не хочу, чтобы Тони обвинял меня в том, что я позволила вам уехать без надежной охраны.

Таким образом, бедному конюху тоже пришлось взобраться на козлы и сесть рядом с кучером. Остановку должны были сделать в Саут-Молтоне.

Алисия не имела ни малейшего представления о том, сколько времени придется ждать, пока Тони вернется из Лондона. Три дня? Четыре? Зато через два дня она уже рассчитывала быть дома.

Закрыв глаза и откинувшись на сиденье, она пыталась унять свои эмоции и собраться с мыслями. Как же она не обратила внимания на его диктаторские манеры? Сколько раз Тони просто брал ее за руку и увлекал то на танец, то в какую-нибудь уединенную комнату… Он всегда умел добиваться своей цели.

Ну что ж, пусть добьется ее и на этот раз — но сначала он встанет на колени и попросит у нее прощения.

Алисия с упоением представляла себе эту сцену, как вдруг сзади донесся мерный стук копыт скачущей галопом лошади. Кучер придержал лошадей и прижался к обочине, пропуская мчащуюся карету. Эта смена ритма потревожила мальчиков: они зашевелились, потянулись и открыли глаза. Алисия вслушивалась в приближающийся стук копыт, с любопытством спрашивая себя, кому это понадобилось в столь глухую ночь гнать лошадей с такой сумасшедшей скоростью.

Впрочем, по мере приближения кареты эта скорость постепенно снижалась, и стук копыт становился все тише, покуда вовсе не исчез за барабанной дробью дождя. Алисия напрягла слух, но больше ничего не услышала.

Вдруг раздался какой-то крик; из кареты невозможно было расслышать слов, но в ответ кучер, натянув вожжи, остановил своих лошадей, и карета закачалась на мягких рессорах. В глазах мальчиков появилась тревога. Алисия посмотрела на Маггса. Он, склонив голову набок, внимательно прислушивался к происходящему снаружи. Конечно, вряд ли это были разбойники — они не разъезжают в каретах, но это не мог быть и…

Дверца их кареты резко распахнулась, и в проеме показался знакомый силуэт.

Это был Тони. Он быстрым взглядом осмотрел сидящих, схватил Алисию за руку, а остальным крикнул:

— Оставайтесь на месте!

От его властного голоса все четверо мужчин сразу вытянулись и застыли неподвижно, но Тони не стал дожидаться их реакции: он довольно бесцеремонно вытащил пораженную и — как он с удовлетворением отметил — от неожиданности потерявшую дар речи Алисию из кареты, отнес ее на дорогу, после чего поставил на землю прямо перед собой. Ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться, хотя они оба тут же сильно промокли.

— Черт побери, что это ты надумала? — воскликнул Тони, и этот вопрос прозвучал как удар кнута.

Всю дорогу он уговаривал себя не слишком нажимать на Алисию и, прежде чем бранить, спокойно спросить, почему она сбежала; однако стоило ему увидеть карету, которая увозит ее прочь, как от всего его благоразумия не осталось и следа.

— Я еду домой! — С прядей ее мокрых волос, прилипших к щекам, на шею стекали капли воды.

— Твой дом находится в той стороне! — Тони поднял палец и указал им в обратную сторону. — Я что, зря оставил тебя в Торрингтон-Чейз?

— Понимаешь, я не хочу больше быть твоей любовницей. — Алисия сложила руки на груди.

Если у нее и были какие-либо сомнения в том, что Мари — сдержит свое обещание и притворится, будто ничего не знает, то теперь, когда она увидела, как у Тони вытянулось лицо, все сомнения исчезли. На его лице поочередно отразилась целая гамма чувств — и, прежде всего недоумение, нежелание верить услышанному…

— Но… ты мне совсем не любовница!

— Вот именно, — кивнула Алисия. — И поэтому я еду домой, в Литтл-Комптон. — Подхватив подол юбки, она высокомерно вскинула голову и отвернулась. Однако Тони не дал ей уйти: схватив за локоть, он снова повернул ее к себе лицом. Такого сурового выражения она у него еще не видела — острые скулы, прилипшие к лицу волосы…

— Не знаю, что за идиотскую мысль ты вбила себе в голову, — размахивая руками, выкрикнул он, — но я никогда не считал тебя своей любовницей! Я всегда, с самого первого дня, относился к тебе как к своей будущей жене!

— Правда? — не скрывая сомнения, спросила Алисия.

— Ну конечно! Разве это не было заметно по моему обращению с тобой? — Тони сделал шаг по направлению к ней, и Алисия почувствовала инстинктивное желание отступить. — Я открыто тебя защищал — дома, в полиции и в свете тоже… Бог свидетель: я всегда обращался с тобой, как со своей будущей женой… Ни о чем другом у меня никогда даже и мысли не было!

Алисия пристально посмотрела ему в глаза.

— Вот неожиданная новость! Жаль, что тебе не пришло в голову сообщить мне об этом раньше…

— Разумеется, я ничего такого раньше не говорил! — Его громкий возглас потонул в ночи. — Ты сама вспомни, каким чувством пытался воспользоваться Раскин, чтобы тебя шантажировать?

Алисия растерянно взглянула на него.

— Я вовсе не хотел, чтобы ты согласилась стать моей женой только лишь из чувства благодарности, — виконт помахал указательным пальцем перед ее носом, — и поэтому заставил себя подождать с предложением до тех пор, пока ты не перестанешь чувствовать себя обязанной мне!

Тони ощущал какой-то прежде неведомый ему страх; гнев и бессильная ярость охватили его, и в душе он испытывал чувство обиды. Он все сделал правильно, но злой рок все же ухитрился завести его в тупик. Тем не менее, до его сознания постепенно стало доходить, что он ее еще не потерял: просто ему надо найти дорогу через ту трясину, на которую его вывела неверная судьба.

— И вообще, — Тони продолжал наступать на нее, — что я, как ты думаешь, делал все последние недели? Скажи мне — кто я, по-твоему?

— Ты — аристократ, — ответила Алисия, смело глядя ему в глаза. — Люди вашего круга часто заводят себе любовниц, это всем известно. Или ты скажешь, что у тебя никогда их не было?

У Тони на лице задергался мускул.

— Но ты-то для меня совсем не любовница!

Эти слова колокольчиками зазвенели в ушах Алисии. Она удивленно вскинула брови и замерла на месте.

Тони судорожно глотнул воздух, разжал пальцы и нежно погладил ее по голове, убирая с лица мокрые пряди волос.

— Черт возьми — да ведь всему свету прекрасно известно, что я отношусь к тебе как к своей жене!

— Верно, мне об этом говорили. Все общество, все мои знакомые, даже мои маленькие братья знают, что ты собираешься на мне жениться. Единственный во всем мире человек, которому ты забыл об этом сказать, — это я! — Алисия прищурила глаза и уже немного более спокойным тоном прибавила: — Ты даже до сих пор не спросил у меня, согласна ли я выйти за тебя замуж!

За этими четко произнесенными словами последовала небольшая пауза. Тони какое-то время пристально смотрел ей в глаза, после чего негромко произнес:

— Я ведь сказал, что люблю тебя! А вот ты в своих чувствах мне так и не призналась.

— Нет, призналась! — возмущенно воскликнула Алисия. — Только без слов! — У нее горели щеки, но она не обращала на это внимания. — И не говори мне, что ты этого не понял. — Она дала ему секунду на размышление, но так как Тони ничего не возразил, тут же продолжила, тыча ему пальцем в грудь: — А что касается словесного признания, то, поскольку я считала, что являюсь твоей любовницей, такое признание казалось мне совершенно неуместным.

По блеску в глазах она поняла, что это ее заявление не ускользнуло от внимания виконта. Тогда она высоко подняла голову, полная решимости окончательно прояснить возник шее между ними недоразумение.

— Признание в любви — это, конечно, хорошо; однако многие мужчины, несомненно, думают, что любят своих любовниц, и говорят им об этом… так откуда же мне было знать, что именно означали твои слова?

Некоторое время Тони молча смотрел на нее, потом махнул рукой, словно отметая ее слова.

— Скажи мне, наконец — ты любишь меня?

Сердце Алисии дрогнуло. Она на секунду закрыла глаза, а когда открыла, то внимательно посмотрела на него. Вокруг было темно, и струй дождя беспрерывно хлестали по их лицам, но они не сводили глаз друг с друга.

— В моем представлении, — сказала Алисия дрожащим голосом, — когда мужчина и женщина любят друг друга, они обычно женятся; в вашем же кругу это совсем не обязательно. Ты признался в одном, но ничего не сказал о другом. На мое отношение к тебе это нисколько не повлияло, но важность этого вопроса невозможно игнорировать в любом случае. Тебе прекрасно известно, что мое воспитание не позволяет мне проявлять излишнее любопытство к такого рода вещам…

Тони пристально смотрел на нее еще некоторое время, потом обхватил ее лицо ладонями и горячо зашептал:

— Я люблю тебя! Мне не нужна никакая другая женщина — ни надень, ни на час: мне нужна только ты. Я хочу всегда быть с тобой. Будь моей женой. Живи со мной в моем доме, как ты давно уже живешь в моем сердце. Пожалуйста… Ты согласна выйти за меня замуж? — Не дожидаясь ответа, он прикоснулся губами к ее губам. Затем последовал еще один нежный поцелуй.

Алисия закрыла глаза и, с трудом ворочая языком, спросила: Скажи мне: ты хочешь, чтобы я стала матерью твоих детей?

Тони отстранился и с удивлением посмотрел на нее, но так как она больше ничего не сказала, он твердо ответил:

— Да, это само собой разумеется.

— Хорошо, — вздохнула Алисия. — В таком случае я хочу сказать тебе…

Она замолчала: ей все еще не верилось, что ее мечты могут сбыться и будущее, о котором она все время мечтала, теперь находится здесь, рядом, что она может взять его, если захочет… Нет, Тони не упал на колени, не умолял о прощении, и все-таки…

Она улыбнулась и, обвив руками его шею, прошептала:

— Да, я люблю тебя и согласна быть твоей женой!

— Слава тебе, Господи! — С этими словами Тони крепко прижал ее к себе и стал истово целовать. Алисия отвечала ему тем же — под непрерывным проливным дождем, среди пустынных болот. Только теперь она поняла, как в эти минуты он был взволнован и неуверен в себе.

Поцелуй помог им забыть обо всех треволнениях последних недель, и все их страхи, тревоги и сомнения исчезли, растворились, утонули во внезапно нахлынувшем на них ощущении бесконечного счастья. Тони облегченно вздохнул и снова заговорил привычным командным тоном:

— Ну а теперь пойдем! — Он потащил ее обратно к карете. Его коляска, запряженная парой лошадей, стояла на другой стороне дороги. — В Читлгемптоне есть неплохая гостиница — она находится почти у самой дороги. Нам с тобой надо поскорее добраться туда и переодеться, пока мы не простудились.

Заметив, что его глаза в темноте пылают жаркой страстью, Алисия подумала, что для них вряд ли существует хоть какая-то опасность простудиться после того, как они разденутся.

Тони отдал распоряжения кучеру, затем открыл дверцу кареты и, просунув голову внутрь, объявил:

— Мы едем обратно в Торрингтон-Чейз.

Эти слова были встречены радостными криками детей, а со стороны Маггса последовало одобрительное ворчание.

— Но на ночь нам придется остановиться в гостинице. Я вся промокла до нитки и поеду вместе с Тони, — прибавила Алисия.

При мысли о возвращении в Торрингтон-Чейз, который, как подозревала Алисия, казался им настоящим раем, у детей сразу поднялось настроение, и его не испортила даже перспектива провести на обратном пути ночь в гостинице.

Тони вместе с Кучером развернул упряжку, а затем направился вместе с Алисией к коляске и помог ей забраться в нее.

Когда коляска плавно покатилась по дороге, Алисия спросила:

— А как быть с моими братьями?

— Что значит «как быть»? — Тони бросил на нее быстрый взгляд. — Разумеется, они будут жить вместе с нами.

— Ты так думаешь? — после некоторых колебаний спросила Алисия.

— Ну конечно!

Алисия пыталась вспомнить, что же она забыла уточнить и что еще необходимо прояснить в их отношениях…

— Боже мой! — вдруг воскликнула она. — А что стало с сэром Фредди? Вечером, присев у гудящего камина в лучшем номере гостиницы Читлгемптона, которая назывались «Копье и шпага», она вспомнила, как Тони хохотал над ее вопросом: видимо, он был очень доволен тем, что вопрос о замужестве полностью вытеснил из ее сознания мысли о сэре Фредди.

За столь быстрое возвращение к ней Тони она должна была сказать спасибо Далзилу. Еще накануне ночью Тони отправил в Лондон гонца с известием о поимке сэра Фредди; в ответ Далзил отдал приказ доставить пойманного в Лондон, однако потом передумал и лично отправился исполнять собственное распоряжение. На полдороге они встретились, и Далзил взял сэра Фредди под стражу.

Такой интерес чиновника столь высокого ранга, несомненно, был вызван упоминанием сэра Фредди о другом, до сих пор все еще не разоблаченном предателе. Впрочем, что касается Алисии, того, что она узнала о предателях, ей и так должна было хватить на всю оставшуюся жизнь. Сейчас же из головы у нее никак не выходил смех Тони посреди дороги. Неужели он считал, что их отношения не зависят от сэра Фредди и исходящей от него опасности? Во всяком случае, он придавал этой угрозе гораздо меньшее значение, чем она.

Щелкнул замок, и в комнату вошел Тони. Он уже проверил, хорошо ли устроены дети, и на всякий случай дал распоряжение Маггсу остаться на ночь вместе с ними.

Виконт внимательно посмотрел на Алисию, улыбнулся и подошел ближе.

— Стой! — Алисия вытянула вперед руку, останавливая его. — Ты весь мокрый. Снимай свою одежду.

— Как скажешь, — покорно ответил он, при этом в его глазах сверкнуло откровенно хищное выражение. Алисия, едва сдерживая улыбку, снова повернулась к огню и принялась сушить волосы, но как только Тони разделся, она поднялась и подошла к нему. Держа в одной руке полотенце, другой она сняла простыню, обернутую вокруг ее тела, и мягкими движениями начала вытирать влагу с его груди и плеч.

Через минуту их тела разгорячились, и они стали обниматься, жадно прижимаясь друг к другу губами.

Почувствовав, что Тони положил руки ей на талию и собирается ее поднять, Алисия отклонилась назад и сказала:

— Нет, не здесь. Прежде она никогда ему не приказывала и не брала инициативу в свои руки; тем не менее, он беспрекословно подчинился, ей и, разжав руки, подвел ее к скрытой за занавеской кровати.

Отодвинув занавеску, Тони дождался, когда она проскользнет внутрь, а затем спросил:

— Удобно устроилась?

Алисия улыбнулась и жестом пригласила его приблизиться. Потом она уложила его на спину, оседлала и ездила на нем до полного самозабвения.

Не так давно она целый час потратила на то, чтобы просмотреть его библиотеку, где находилось превосходное собрание всевозможных полезных руководств. Ей захотелось подробно изучить их все, чтобы полученные знания применить в своей практике.

В эту ночь она так и сделала, щедро одаривая его наслаждением и вместе с тем сама наслаждаясь его безропотной покорностью.

Несколькими часами позже, когда пламя страсти немного улеглось, и Алисия лежала в объятиях Тони совершенно обессиленная, она прошептала:

— Я люблю тебя. Не потому, что ты защищаешь меня и моих родных, и не потому, что ты богат и у тебя такой роскошный дом… Я люблю тебя за то, что ты такой, какой есть, за то, что ты — это ты.

Тони долго молчал, а потом, глубоко вздохнув, сказал:

— Я не знаю, что такое любовь, и чувствую лишь то, что люблю тебя — всегда буду любить!

Алисия слегка приподнялась, дотянулась до его губ, поцеловала и снова нырнула к нему в объятия, где ей было так хорошо и уютно.

Тони хотел, чтобы бракосочетание было пышным и состоялось в Торрингтон-Чейзе; в результате на свадьбу были приглашены все члены клуба «Бастион», а также добрая половина лондонского высшего общества. Единственный, кто в присланном письме с извинениями сообщил, что не сможет на ней присутствовать, был Далзил.

Всего неделю спустя гости собрались в церкви, в Грейт-Торрингтон, и наблюдали за тем, как Алисия идет к алтарю, чтобы встать рядом с Тони. На ней было воздушное платье из белоснежного шелка, расшитое жемчугами, над которым Адриана вместе с Фитчет и мистером Пенкуиком трудились не покладая рук, чтобы оно было готово в срок. На шее у нее сверкали три нитки жемчужных бус; лоб и запястья украшали жемчуга подарок Тони, который он преподнес ей в придачу к своему сердцу.

Нежно посмотрев Тони в глаза, Алисия подала ему руку и повернулась к священнику, готовая с радостью идти навстречу своему будущему.

Церемония бракосочетания прошла гладко, а затем гости приступили к завтраку на лужайках перед домом в Торрингтон-Чейзе. Повсюду царили радость и счастье, и целый день все присутствующие от слуг до герцогини Сент-Ивз — предавались безудержному веселью. Мальчики тоже были в прекрасном настроении и вместе с дочерьми Миранды сновали туда-сюда среди гостей, повсюду вызывая благосклонный смех и улыбки. Тогда еще не совсем забылись ужасы недавней воины, и такие счастливые моменты, как эта свадьба, многим позволяли с надеждой смотреть в будущее.

После обеда, когда дамы расположились на лужайке в креслах чтобы поболтать о том о сем и обсудить свои дела, их мужья, также получившие возможность отдохнуть, собрались в тени деревьев у озера; некоторые отправились бродить по берегу.

Тони вместе с Джеком Хендоном, который, как и Джеффри, был его шафером, а также другими членами клуба «Бастион» — Кристианом, Девереллом, Тристаном, Джеком Уорнфлитом, Джарвисом и Чарлзом удалились в расположенную неподалеку сосновую рощу, где они могли свободно поговорить, не упуская в то же время дам из виду.

Их сейчас больше всего интересовал вопрос о том, почему на свадьбе отсутствует Далзил.

— Никогда не видел его на светских собраниях, — сказал Кристиан и, указав на собравшихся дам, прибавил: — Возможно, он опасается, как бы его здесь кто-нибудь не опознал.

— Интересно, как ему это удается? — заметил Чарлз. — Ведь он находится в таком же положении, как и мы, разве нет.

— Похоже на то, — согласился с ним Тристан. — Он определенно является одним из нас.

— Кстати — присоединился к ним Джек Хендон, — а что произошло с Коделом после того, как он попал в лапы Далзила?

— О, он очень громко и очень долго раскаивался в содеянном, — ответил Чарлз. — А потом в библиотеке приставил к голове пистолет и — бабах! Это для него был единственный выход — все лучше, чем суд и тюремное заключение.

— У него была семья? — спросил Джарвис.

— Далзил сказал, что его наследником станет некий дальний родственник.

Тони удивленно посмотрел на Чарлза:

— Когда ты его видел?

— Он заезжал ко мне, — с самодовольной улыбкой ответил Чарлз. — Похоже, второй из этих негодяев, использовавший военную информацию в целях личного обогащения, действовал главным образом в Корнуолле, между Пензансом и Плимутом, а это мои родные края. Он служит в одном из министерств, вероятнее всего — в министерстве иностранных дел, притом занимает очень высокий пост, посвящен в государственные тайны, и именно это больше всего беспокоит Далзила. Уж каким отъявленным негодяем был Кодел, но этот может оказаться еще хуже.

— Так он действительно занимался шпионажем или промышлял таким же мелким грабежом, как и Кодел? — поинтересовался Тристан.

— Не знаю. — Чарлз пожал плечами. — Это одна из тех задач, которые мне предстоит решить. Я должен прибыть на место и начать задавать наводящие вопросы, создавая те самые невидимые подводные рифы, на которые ни один уважающий себя шпион не желает обращать внимания. Ну а там будет видно, как станут развиваться события.

— Это довольно рискованная стратегия, — поморщился Кристиан.

— Но зато очень заманчивая! — возразил Чарлз, обводя всех горящими глазами. — Так что, друзья мои, я должен вас оставить и отправляться в путь. Сегодня вечером я еду в Лостуител. — При этом Чарлз лихо ухмыльнулся. — Благодаря милости нашего бывшего командира у меня теперь есть весьма веская причина оставить Лондон и убежать от света, от моих сестричек, от дражайшей мамочки и от всех прочих родственниц, которые только и думают о предстоящем сезоне и надолго обосновались в городе. Естественно, они надеялись немало времени посвятить организации моей личной жизни и моего будущего, и вот теперь я вместо этого уезжаю домой совершенно один. Сяду там в библиотеке со своими собаками, закину ноги на стол и буду себе потихоньку потягивать бренди. Блаженство! — Он вздохнул с видимым удовольствием и помахал рукой на прощание. — Итак, господа, я вынужден вас покинуть и предоставить вам самим сражаться за свою свободу.

Все засмеялись. Чарлз повернулся и пошел прощаться с хозяевами.

— Если тебе понадобится помощь, дай нам знать! — крикнул ему вдогонку Джек Уорнфлит.

— Разумеется! — Чарлз еще раз помахал рукой. — А если кому-то из вас понадобится убежище, вы знаете, где находится Лостуител.

Группа, собравшаяся в сосняке, пришла в.движение и стала постепенно распадаться. Тони, Джек Хендон и Тристан продолжали стоять, наблюдая за тем, как Чарлз извинился перед Алисией и матерью Тони, а затем ловко ускользнул из цепких объятий других присутствовавших на свадьбе матрон и своей бодрой петушиной походкой двинулся в направлении конюшен.

После этого Тони, Джек и Тристан, переглянувшись, посмотрели на своих дам. Алисия, Кит и Леонора сидели на освещенной солнцем лужайке и, склонившись друг к другу, о чем-то оживленно болтали.

— Боюсь, — пробормотал Тони, — что представления Чарлза о блаженстве слишком сильно ограничены его суровым опытом государственной деятельности.

— Да он об этом даже понятия не имеет, — согласился с ним Тристан.

— Точно, — подтвердил Джек.

— Ничего, — сказал Тони, и лицо его расплылось в широкой улыбке, — у него еще все впереди.

И все трое не торопясь направились в сторону лужайки.