Клуб «Бастион» (№2) - Честь джентльмена

В этот момент он обхватил ее руками за талию и повернул так, чтобы она оказалась прямо напротив центрального зеркала, которое с двух сторон окаймлялось двумя более узкими зеркалами.

В темном стекле зеркала она увидела его отражение — голова склонилась к ней, одна рука скользнула по гладкому шелку платья вверх, к груди, а другая легла на живот.

— Пожалуйста, будь снисходительна к моей просьбе… — Тони прикоснулся губами к уголку ее губ, затем к щеке, к виску. — Я хочу видеть тебя обнаженной.

Эти слова он страстно прошептал ей в самое ухо. Она даже не сразу поняла, что он хочет увидеть ее обнаженное отражение в зеркале, и прежде чем успела возразить — или решить, хочется ли ей возражать, — он запрокинул ей голову и прижал ее к себе. Она не сопротивлялась, и он стал целовать ее в шею — прямо в то любимое им место, где пульсировала маленькая жилка.

Алисия закрыла глаза, и тогда он нащупал шнуровку, стягивавшую на ней платье, чтобы развязать ее.

— Подними руки.

Высвобождая руки из тонкой ткани платья, Алисия сквозь ресницы наблюдала в зеркале за своим отражением. Тем временем Тони стащил платье с ее груди, потом с бедер, и оно упало к ее ногам.

На секунду он остановился, осматривая то, что открылось его взору, и Алисия заметила блеск в его глазах: в тусклом мерцании пламени ее сорочка казалась ему каким-то таинственным покровом, за которым скрываются смутно различимые горы и равнины.

— Встань, пожалуйста, коленями на стул.

При поддержке Тони Алисия осторожно исполнила его просьбу. Он приблизился к ней вплотную; его грудь соприкасалась с ее изящной спиной, а выпуклость его брюк многообещающе упиралась в ее пышные ягодицы. Пламя свечи полностью падало на нее, а его присутствие лишь смутно угадывалось; одни лишь его загорелые руки резко выделялись на фоне ее белоснежной кожи и матово-белой сорочки. Сейчас он казался ей каким-то любовником-призраком, явившимся к ней, чтобы подарить ей наслаждение.

Внезапно у Алисии перехватило дыхание. Тони поднял голову и поймал в зеркале ее взгляд. Его руки нащупали спереди нижний край ее сорочки. Алисия застыла, предчувствуя его нежное прикосновение, восхитительное ощущение его горячих рук на своем обнаженном теле, но вместо этого он схватил края сорочки и потянул их вверх. Не прикасаясь к ней, он через голову стащил с нее это полупрозрачное одеяние и отбросил его в сторону. В зеркале отражалась хрупкая обнаженная женщина с пышными темными волосами, в шелковых чулках, поддерживаемых ситцевыми подвязками, завязанными вокруг бедер.

Алисия скорее почувствовала, чем увидела, его удовлетворенное выражение. Вдруг она поняла, что на ней до сих пор все еще надеты бальные туфли, и в тот же миг он, словно прочитав ее мысли, снял с нее туфли и бросил их на пол, а потом снова крепко обхватил ее и провел кончиками пальцев по краям подвязок.

Она ожидала, что он развяжет их, но Тони лишь улыбнулся.

— Пусть пока побудут, — загадочно произнес он.

Его страстный голос вызвал в ее теле легкую дрожь, и все же она огромным усилием сохранила прямую осанку, как того требовала ее гордость.

Тони внимательно посмотрел ей в лицо, затем немного отклонился назад и одним движением сбросил с себя плащ; через секунду вслед за ним на пол последовал и жилет. Чтобы развязать галстук и снять с себя рубашку, ему пришлось отступить на шаг. Она наблюдала в зеркале, как он расстегнул и снял с себя брюки, а потом снова вернулся к ней и обхватил руками ее талию, ее бедра, прижимая ее к себе, к своему горячему телу, к своей могучей груди и крутым, словно колонны, бедрам.

— Наклонись немного ко мне, чтобы я мог заняться с тобой любовью. Я хочу смотреть на тебя. Хочу видеть тебя.

Она исполнила его просьбу и откинулась назад, к нему, почти закрыв глаза, готовая во всем следовать за ним. Сначала он просто гладил ее по всему телу, вызывая в нем желание. Он ласкал ее грудь, и она чувствовала возбуждение. Его пальцы заскользили по внутренним сторонам ее бедер, затем он положил ладонь ей на живот, а другой рукой обхватил ее талию и крепко прижал к себе, давая ей возможность привыкнуть к его мускулистому телу.

Она видела, как в зеркале отражаются его широкие плечи, возвышающиеся над ней, и его сильные руки, в которых она была заключена, словно в клетке, покорно ожидая изъявления его воли.

Он пробормотал что-то по-французски, но она ничего не поняла и продолжала наблюдать за его движениями. Его рука, лежавшая у нее на животе, скользнула вниз. У Алисии перехватило дыхание, когда его пальцы стали ласкать ее, погружаясь в ее тело. Она почувствовала, как ее охватывает жар, и ее пальцы судорожно вцепились в его руку. Он не отпускал ее и продолжал свои ласки, пока она не стала задыхаться: все ее тело выгнулось, и она достигла самой вершины. Услышав легкий вскрик, он крепко схватил ее в свои объятия, давая ей возможность спокойно спуститься с этой сказочной высоты обратно на землю.

Немного придя в себя, Алисия слегка повернула голову и бросила на него быстрый взгляд. Губы Тони изобразили нечто вроде улыбки, и он перевел глаза на ее гибкое, податливое тело, а затем наклонился и поцеловал ее в шею.

— Это было только первое блюдо. — Он заговорщицки подмигнул ей, и по его тону ей стало ясно, что он собирается продолжать пир.

Тони протянул руку, взял подсвечник и переставил свечу на туалетный столик, поместив ее в самом центре, рядом с зеркалом. Боковые зеркала он немного повернул вперед, так, чтобы отраженный ими поток света также освещал их — вернее, ее одну: именно на ее гладкую, белоснежную кожу падали лучи света.

Снова обняв Алисию, он принялся ласкать все ее тело — ее грудь, живот, бедра.

— Наклонись немного вперед и обопрись о край туалетного столика.

Она наклонилась и почувствовала, как его руки ласкают ее ягодицы. Закрыв глаза и вздохнув, она едва успела сообразить, что должно за этим последовать, — и тут он сделал быстрое движение, придвинулся к ней вплотную и вошел в нее.

Она инстинктивно сжала бедра и крепче ухватилась за край стола, судорожно вдыхая воздух, когда Тони сделал последний толчок и вошел в нее полностью. Он совершал ритмичные движения, а она не помнила себя и не замечала ничего вокруг — только слышала свое прерывистое дыхание и учащенное сердцебиение: все ее тело пылало, и эта бешеная скачка лишь еще больше ее распаляла.

— Наблюдай за мной.

Эта команда смутно донеслась до ее слуха. С трудом приподняв отяжелевшие веки, она посмотрела в зеркало.

Она увидела на его лице выражение страсти; все его внимание было полностью сосредоточено на ней, на том наслаждении, которое доставляло ему ее разгоряченное тело. Он крепко держал руками ее бедра, и его пальцы судорожно вцепились в ее нежную кожу.

Она двигалась вместе с ним, руководствуясь не разумом, а инстинктами, и смотрела, как в боковых зеркалах отражаются их прижатые друг к другу тела, соединенные в этом бесконечном сексуальном танце.

Внезапно Тони стал ускорять темп; она чувствовала, как его плоть делается все тверже и проникает в нее все глубже. И в тот же моменте шумом вспыхнувшее пламя поглотило их обоих. Это была настоящая оргия чувств: их захлестнула мощная волна экстаза.

Тони обхватил ее обеими руками и крепко держал в своих объятиях до тех пор, пока не прошли судороги и пока эта невероятная волна наслаждения постепенно не схлынула, выбросив их на берег и оставив остывать на твердой земле.

Тогда он поднял ее на руки, нетвердой походкой донес до стоявшей в двух шагах кровати, и они повалились на мягкую постель, а потом еще долго не могли собраться с силами, чтобы сделать хоть одно движение.

Глава 14

Последующие дни стали для Алисии одними из самых необычных во всей ее жизни, поскольку были сплошь заполнены событиями.

Сезон уже вот-вот должен был начаться: теперь не только каждый вечер давалось по три и более крупных бала одновременно, но и дневные часы также были заполнены всевозможными светскими мероприятиями — гуляньями в парке, домашними чаепитиями, зваными завтраками, пикниками и прочими развлечениями. Сестры Каррингтон приобрели в свете такой вес, что их отсутствие на подобных мероприятиях было бы сразу же замечено: люди желали их видеть — значит, они должны были там быть.

Алисия тщательно продумывала свои действия и подводила все к тому, чтобы к началу сезона они с Адрианой сделались если не ветеранами светской сцены, то по крайней мере постоянными членами светского общества. Сама судьба помогала ей в этом, и они танцевали на балах каждый вечер.

Все возвратившиеся в последнее время в Лондон светские львы — как молодые, так и те, кто был постарше, — бросали жадные взгляды на их ставший уже довольно многочисленным кружок: в него входили Тони, Джеффри, сэр Фредди, а также некоторые другие лица, составлявшие костяк этой отборной компании. Многие уже успели к ним привыкнуть — особенно хозяйки балов и другие матроны, мнение которых имело в свете огромный вес: проходя сквозь толпу гостей, они мило улыбались и грациозно приветствовали эту компанию, а затем уже шли дальше.

Конечно, теперь, когда взаимная благосклонность друг к другу Адрианы и Джеффри стала для всех очевидной, особой необходимости в столь солидной поддержке больше не было. Алисия прекрасно могла справиться со светскими условностями своими силами — если бы ее собственная личная жизнь не оказалась так внезапно и совершенно неожиданно наполнена множеством событий.

Каждое утро, перед рассветом, Тони покидал ее постель; днем он совершал различные поездки — на побережье, по городам и деревням, в Дауне, Саутгемптон и Дувр, где встречался со своими загадочными «агентами», собирая информацию, которая могла бы пролить свет на преступную деятельность не менее таинственного А. К. По вечерам он возвращался в Лондон, но не на Уэйвертон-стрит, а к себе домой; чуть позже они с Алисией встречались на каком-нибудь балу или на вечеринке — в зависимости от того, где предполагали провести этот вечер. В остальное время Алисия с беззаботным видом болтала с окружающими, но мысли ее были далеко: она все время ждала его приезда. Всякий раз, когда Тони появлялся, целовал ей руку м становился рядом, ее сердце радостно екало. Все же ей приходилось покорно дожидаться окончания бала или вечеринки, так как эти мероприятия стали теперь слишком людными и разговаривать там о добытых Тони новых сведениях было рискованно.

Лишь поздним вечером, оказавшись в ее спальне, они могли спокойно поговорить. Тони рассказывал ей обо всем, что он в тот день делал и что ему удалось узнать. Некоторые данные, подтверждая их подозрения, свидетельствовали о том, что А. К. каким-то образом извлекал выгоду из захвата кораблей противником, однако пока что они не могли сказать точно, как именно он это делал.

Позднее, уже ночью, когда они вместе ложились в ее постель, день окончательно уплывал прочь, и ничто больше не казалось хоть сколько-нибудь значимым и реальным за пределами их мягкого кокона, свитого из одеял и взаимных объятий, а еще позже она, лежа в объятиях его сильных рук, слушала мерное биение его сердца и удивлялась самой себе. Как она очутилась здесь, и что будет дальше?.. Впрочем, такие моменты были слишком мимолетными, чтобы можно было успеть прийти к какому-нибудь заключению…

А затем вставало солнце, и наступал очередной день, проходивший в бурной деятельности — надо было заботиться о братьях и об их учебе, помогать Адриане и Джеффри выстраивать свои отношения, следить за тем, чтобы вся их светская жизнь находилась на должном уровне.

Кроме того, Алисия прекрасно сознавала, что за фасадом всей этой повседневной суеты все-таки совершались реальные действия. Вокруг продолжали происходить весьма важные события: Тони и его друзья медленно, но неуклонно долбили стены крепости, в которой скрывался А. К., и рано или поздно они должны были рухнуть. Пару раз Алисия замечала на улице чьи-то пристальные взгляды и тотчас же вспоминала о грозящей им опасности, поэтому в отсутствие Тони она старалась вести себя крайне осторожно.

Как-то раз она попыталась уединиться, чтобы спокойно подумать о себе, но к ней тут же прибежала Адриана с просьбой помочь подогнать ее новое платье — и ей снова пришлось отложить в сторону свои запутанные личные проблемы. Ничего, время еще есть: через пару недель, когда сезон будет в самом разгаре и светское общество немного утолит свой аппетит; когда найдут таинственного А. К. и ее близким больше не будет грозить опасность; когда Джеффри сделает предложение… в общем у нее после всего этого еще будет достаточно времени, чтобы подумать о себе.

Именно в этот вечер Алисия хотела предложить Адриане остаться дома — в крайнем случае послать одну записку Торрингтону, а другую Джеффри Маннингему с приглашением на скромный семейный обед… — но потом вздохнула и все же надела сшитое сестрой дивное платье из светло-зеленого шелка. Вечером им предстояло ехать на бал к герцогине Ричмонд.

Это событие было общепризнанным началом брачного сезона.

Еще по дороге к дому герцогини им стало ясно, что народу там будет невообразимое количество: сорок минут у них ушло только на то, чтобы карета проехала по переулку и высадила их под навесом, специально возведенным для защиты изысканных дамских туалетов от возможного дождя.

Войдя в дом, они были оглушены шумом, исходящим от тысячной толпы; со всех сторон раздавались приветственные крики друзей и знакомых, и невозможно было не заразиться царившим здесь всеобщим весельем.

Первым их нашел Джеффри.

— Разрешите? — Он взял их под руки и повел в укромный уголок, где стояли три горшка с пальмами, и где можно было хоть как-то отделиться от окружавшей их со всех сторон толпы.

Когда они остановились, Алисия раскрыла свой веер и принялась обмахиваться им:

— Теперь я понимаю, почему такие собрания в газетах называют «давкой»…

Джеффри бросил на нее сочувственный взгляд:

— Сегодня нам еще повезло, иногда здесь бывает гораздо хуже!

— Что ж, спасибо и за это, — вздохнув, пробормотала Алисия.

Постепенно все их близкие друзья и знакомые один за другим присоединились к ним, образовав уютный кружок, равновесие полов в котором своим присутствием помогали поддерживать две очаровательные и прекрасно воспитанные юные леди — мисс Кармайкл и мисс Понтефракт. Все тут же стали обмениваться друг с другом последними новостями, услышанными в течение дня: мужчины, как правило, сидевшие днем в своих клубах, часто не слышали о тех событиях, о которых знали дамы, и наоборот.

Время от времени рядом с ними останавливалась какая-нибудь мать семейства и заводила беседу с Алисией; некоторые приводили с собой и представляли ей своих дочерей. Проходившая мимо леди Горация Кинстер улыбнулась и кивнула ей, а чуть позже к Алисии подошла герцогиня Сент-Ивз и похвалила ее бальное платье.

— Вы сегодня выглядите не менее очаровательно, чем ваша сестра. — Герцогиня пристально посмотрела на нее своими проницательными бледно-зелеными глазами. — Должна признаться, я очень удивлена тем, что не вижу здесь лорда Торрингтона. Как вы думаете, он еще приедет?

Алисия не знала, стоит ли откровенно отвечать на такой вопрос, но в конце концов произнесла:

— Я надеюсь, что да.

— Ну, какие тут могут быть сомнения! Конечно, он приедет, а потом, разумеется, проводит вас домой. — Герцогиня прикоснулась рукой к руке Алисии. — Это же просто прекрасно! Я очень рада, что у Тони оказалось достаточно здравого смысла, чтобы перестать увиливать и начать действовать… приятно видеть, что он так хорошо заботится о вас. — Тут взгляд герцогини упал на Джеффри. — А это, если мои глаза мне не лгут, тот человек, который прекрасно позаботится о вашей сестре, не так ли?

Алисия неопределенно пожала плечами:

— Кажется, он совсем не против, но она еще должна дать на это свое согласие.

— Ну надо же! — рассмеялась герцогиня. — Это очень мудро с ее стороны — оставить человека на какое-то время в неопределенном состоянии. — Кивнув Адриане и сэру Фредди, который в этот момент заметил ее и отвесил изящный поклон, герцогиня быстро пожала Алисии руку и смешалась с толпой.

Танцевальная площадка находилась в соседнем зале, в который вел проход с аркой; тем не менее, Алисия отказывалась от всех приглашений и продолжала стоять возле тальм, ведя светскую беседу с теми джентльменами, которые сказывались рядом, поскольку в данный момент не танцевали.

Гостей было так много, что она искренне удивилась, когда Тони сумел отыскать их в этой толпе.

Он поднес к губам ее руку, умело используя этот жест, чтобы скрыть озабоченное выражение лица.

— Я уже успел забыть, какими неприятными бывают такого рода сборища.

Алисия улыбнулась:

— Я слышала, что в танцевальный зал просто не пробиться.

— Мы можем пойти на террасу. — А разве здесь есть терраса?

— Есть, — кивнул Тони. — Там, за гостиной.

Алисия увидела в его глазах вопрос и, немного подумав, со вздохом сказала:

— Пожалуй, я бы лучше поехала домой… Он внимательно посмотрел на нее.

— Ты это серьезно?

— Да, вполне.

Тони еще секунду смотрел на нее, а затем кивнул. Для Адрианы достаточно было одного его взгляда, чтобы она сразу же оказалась рядом; Джеффри тоже подошел вместе с ней. Сэр Фредди чрезвычайно учтиво пожелал им спокойной ночи и остался беседовать с мисс Понтефракт и сэром Реджинальдом Блейзом.

Когда они сквозь плотную толпу гостей добрались до фойе, Тони послал лакея за каретой. Ричмонд был довольно далеко от Мейфэра, и Алисия, поймав на себе вопросительный взгляд Адрианы, тут же пригласила Джеффри присоединиться к ним. Молодой человек охотно согласился, и когда через несколько минут подали карету, они все вместе сели в нее и отправились в путь.

Выехав из ворот, карета понеслась по мостовой, и тут Джеффри обратился к Тони:

— Есть какие-нибудь новости?

Почувствовав, что Алисия смотрит на него, Тони отрицательно покачал головой:

— Ничего определенного по поводу того, какую именно игру вел А. К.

— Вел? Так ты уверен, что все уже в прошлом?

Тони ничуть не был удивлен расспросами Джеффри: будучи влюбленным в очаровательную Адриану, он, естественно хотел знать все подробности этого дела.

— Кажется, это единственное, что можно сказать с достаточной определенностью. Именно поэтому Раскина и убили — став ненужным А. К., он превратился в обузу, от которой следовало избавиться.

Чуть подумав, Джеффри, соглашаясь, кивнул.

Разговор сам собой иссяк, и некоторое время все ехали молча. Потом Адриана задала какой-то вопрос Джеффри, он негромко ответил ей, и они стали беседовать о чем-то вполголоса.

Однако Тони был совсем не в том настроении, чтобы вести светскую беседу; весь день он провел вдали от Лондона в погоне за людьми, которые редко отваживались показываться при свете дня. Тем не менее ему удалось разыскать их и узнать от них все, что следовало.

Он посмотрел на Алисию, потом нашел и сжал ее руку. Она слабо улыбнулась и положила голову ему на плечо, и Тони почувствовал, что она устала ничуть не меньше его; ему очень хотелось обнять ее и прижать к себе, но он сдержал себя, учитывая присутствие другой пары на противоположном сиденье.

До Уэйвертон-стрит они добирались почти целый час, а когда подъехали к дому, Джеффри и Тони вышли из кареты первыми и помогли выйти из нее дамам. Затем Джеффри попрощался и ушел, а Тони вслед за Алисией вошел в дом, бросив, как всегда, внимательный взгляд в оба конца улицы. На углу он заметил своего человека и вспомнил о рапорте, который нашел у себя на столе, когда вернулся вечером в Лондон. Войдя в холл, они с Алисией подождали, пока Адриана, поднимется наверх, а Маггс уйдет к себе. Тони нисколько не сомневался, что Маггс давно уже разгадал их шараду, однако для репутации Адрианы было важно, по крайней мере, в это время, чтобы Алисия внешне продолжала вести себя как благопристойная вдова.

Как только шаги Маггса затихли, а Адриана скрылась наверху, Тони подошел к входной двери и запер ее на обе задвижки. Алисия взяла со стола свечу и пошла к лестнице; дойдя до первой ступени, она оглянулась. Тони догнал ее, и они вместе поднялись наверх. Ее спальня была самой большой из всех и находилась рядом с лестницей. Комната Адрианы располагалась дальше по коридору; между ними были две гардеробные и бельевой шкаф. Тони не знал точно, догадывается ли Адриана о том, что ночи он проводит в постели ее старшей сестры, однако, учитывая удаленность их комнат друг от друга, вряд ли это могло доставлять ей какое-либо беспокойство. Детские комнаты находились этажом выше, а слуги жили на самом верхнем этаже, так что Алисии пока без труда удавалось сохранять свою репутацию. Разумеется, если бы по каким-либо причинам ее доброе имя вдруг оказалось под угрозой, Тони сразу публично объявил бы о своих намерениях, но при сложившемся положении вещей не было особой необходимости делать ей официальное предложение: свет считал Алисию вдовой и на некоторые вольности, совместимые с этим статусом, смотрел сквозь пальцы. В свою очередь, Тони надеялся, что после разоблачения А. К., когда они избавятся от исходящей от него опасности, у него еще будет достаточно времени, чтобы как следует поухаживать за ней, а затем уж по всем правилам просить ее руки. Алисия вполне этого заслуживала, даже несмотря на то что между ними уже установились интимные отношения.

Хотя изначально Тони не предполагал такого поворота событий, но, проведя с Алисией ночь, он уже не мог больше думать о том, что все это придется прекратить. Его вдруг осенило, что он заранее был уверен в ее согласии, и он с неожиданной робостью взглянул на нее: Алисия прошла в другой конец комнаты, поставила подсвечник со свечой на туалетный столик, потом села на стульчик и стала потихоньку распускать свои длинные волосы.

Эта простая домашняя картина срабатывала безотказно — она всегда умиротворяюще действовала на ту часть его естества, которая даже в самые лучшие времена сохраняла свою первобытную свирепость.

За все это время Алисия ни разу не уклонилась от встречи с ним, всегда и во всем шла ему навстречу; ее кротость действовала на его властную натуру словно бальзам, и они без слов прекрасно понимали друг друга. Слова же действительно мало, что значили в их отношениях, и это особенно устраивало Тони, который всегда считал, что дела значат гораздо больше.

Когда она наконец отложила расческу и поднялась, Тони тоже встал и, подойдя к ней, принялся развязывать шнуровку платья, одновременно целуя пульсирующую жилку на ее шее. Потом он с трудом оторвался от нее на несколько секунд, чтобы дать ей возможность снять платье и повесить его на вешалку.

Расстегивая пуговицы своей рубашки, виконт снова подумал о том, что не мешало бы дать ей еще несколько слуг — по крайней мере хотя бы горничную, чтобы та присматривала за ее одеждой и украшениями… и тут вдруг вспомнил, что еще ни разу не видел на ней никаких украшений.

— Ах да! — Алисия, стоя возле гардероба, с некоторой тревогой посмотрела на него сквозь царивший в комнате полумрак. — Я хотела сказать тебе, что сегодня произошло одно довольно странное событие.

Оставшись в одной сорочке, она подошла к Тони, который в этот момент расстегивал манжеты.

— И какое же?

Алисия накинула на плечи шелковый халат.

— Утром к нам приходил посыльный от стряпчего. — Она опустилась на постель и посмотрела ему в глаза. — Мы с Адрианой были в парке, и этот человек…

— Такой пронырливый парень в черном костюме? — Тони процитировал описание из рапорта Кольера, который он успел прочесть перед тем, как отправиться в Ричмонд. Алисия удивленно кивнула:

— Да, все изложено довольно точно. Так вот, он настаивал на том, что должен остаться в доме и дождаться моего прихода, хотя Дженкинс говорил ему, что я приду поздно. Маггс и Дженкинс, посовещавшись, отвели его в гостиную, однако когда мы с Адрианой и Джеффри вернулись домой, его уже там не было. — Она пожала плечами, выражая свое недоумение. — Должно быть, он просто устал ждать и ушел через парадную дверь, однако кажется очень странным то, что этот человек не оставил никакой записки. Тони перестал раздеваться, сосредоточив все внимание на ее рассказе. Некоторое время он размышлял, потом негромко спросил:

— Значит, в гостиной? Она кивнула.

Едва удержавшись от того, чтобы не выругаться вслух, Тони круто повернулся и бросился к двери.

Спускаясь по лестнице, он оглянулся и увидел, что она идет вслед за ним, Завязывая на ходу пояс своего халата и почти так же бесшумно, как он сам, ступая по полу босыми ногами.

Подойдя к гостиной, он осторожно открыл дверь. В камине все еще тлел огонь. Взяв со стола канделябр, Тони зажег от тлеющих углей все три свечи и поставил канделябр на столик рядом с креслом.

Алисия осторожно закрыла дверь. Она чувствовала, что глаза ее расширились от страха.

— Что случилось?

Медленно поворачиваясь во все стороны, Тони внимательно осмотрел комнату, подоконник эркера, книжные шкафы, стоявшие в углу комнаты и по обе стороны камина, секретер, располагавшийся у одной из стен, и высокий стол с двумя тумбами.

— Ты, случайно, не знаешь, сколько времени он здесь пробыл — хотя бы приблизительно?

Алисия запахнула халат.

— Наверное, около получаса, не больше. Тони жестом указал ей на кресло у камина.

— Посиди пока. Это, возможно, займет какое-то время.

Опустившись в кресло, Алисия поджала под себя ноги, накрыла замерзшие пальцы полой халата и стала наблюдать за тем, как он обыскивает комнату. На этот раз Тони проводил обыск особенно тщательно — он искал даже в тех местах, о которых она никогда бы не подумала, например, на нижней стороне днища ящиков стола. Затем, так ничего и не обнаружив, он переместился к секретеру.

— В нем есть какой-нибудь секретный ящик?

— Кажется, нет.

Он осмотрел все укромные уголки, все трещины и щели секретера, а затем перешел к книжным шкафам. Алисию начала пробирать дрожь; Тони же спокойно ходил босиком по деревянному полу и, казалось, совсем не чувствовал холода. Присев на корточки перед шкафом, он провел рукой по корешкам книг, а затем стал вынимать наугад по одной книге, проверяя, не спрятано ли что-нибудь за ними. Тони не имел ни малейшего представления о том, какую вещь он рассчитывает найти, однако чутье подсказывало ему, что искать надо именно здесь.

Сначала он вынул тоненький томик; в глаза бросилось название: «Руководство по светскому этикету для юной леди». Он удивленно вскинул брови и, отложив книгу в сторону, достал с полки еще несколько книг. В них тоже речь шла о вещах подобного рода; очевидно, Алисия и Адриана основательно готовились перед тем, как приступить к осуществлению своего плана. Внимательно осмотрев освободившееся место и убедившись, что ничего не пропустил, он перешел к следующей полке…

То, что искал, он нашел на самой нижней полке шкафа, стоявшего в углу комнаты: это была лежавшая за книгами мятая пачка бумаг. Вытащив бумаги, Тони повернулся к Алисии и по выражению ее лица сразу же понял: она не имела о них ни малейшего представления.

— Что это? — услышал он ее удивленный возглас. Подойдя к канделябру, Тони быстро перелистал бумаги.

— Похоже, старые письма. — Он расправил их и аккуратно разложил на столе. — Всего пять.

Затем он сел в кресло и взял одно письмо. Алисия встала со своего кресла, шурша шелком халата, подошла к нему и, сев рядом, потянулась за одним из писем, но Тони опередил ее и подал то, которое уже успел просмотреть, а сам тем временем взялся за следующее.

Когда он отложил в сторону пятое — последнее — послание, Алисия все еще никак не могла справиться со вторым: письма были написаны по-французски.

Тони довольно долго сидел неподвижно, упершись локтями в колени и задумчиво устремив взгляд куда-то вдаль; потом он откинулся на спинку кресла, сгреб письма в охапку и обнял Алисию. Она поежилась, как от холода, и сказала, глядя ему в лицо:

— Я успела прочесть только одно письмо. Остальные похожи на него?

Тони кивнул:

— Все это письма к А. К. от капитанов французских кораблей, подтверждающие захват судов на основании предоставленной информации.

Три письма были написаны капитанами кораблей французского флота, и два имени были известны ему лично. Еще двоих он также мог идентифицировать на основании своего опыта: это были капитаны французских каперов.

Письма представляли собой серьезную улику. Улику против А. К. Но Алисия на самом деле никогда не была А. К., и все письма писались еще до того, как был предположительно заключен ее вымышленный брак.

Вдруг Алисия уставилась в одно из писем, которое держала в руке, а затем стала перебирать и разглядывать остальные.

— Они все адресованы в заведение под названием «Лающая собака».

Тони насторожился и внимательно посмотрел на нее.

— Ты знаешь, где оно находится?

— Ну да, неподалеку от Чиппинг-Нортона.

— Это гостиница? — Тони вскочил и схватил ее за руки.

— Нет, грязный кабак, чтобы не сказать еще хуже. В нем собирается очень сомнительная публика — местные жители стараются его избегать.

Тони даже крякнул с досады. Похоже, эта «Лающая собака» была вполне подходящим местом для самого отпетого негодяя, и вряд ли ему удастся вытянуть из хозяина заведения какую-либо информацию о получателе всех этих писем. Но все равно надо будет обязательно послать туда своего человека.

А пока…

— Пойдем наверх, ты совсем замерзла…

Он поспешно увел Алисию из гостиной. Она покорно шла за ним, с задумчивым видом сворачивая на ходу письма. Закрыв дверь гостиной, Тони повернулся и увидел, что она идет к лестнице какой-то странной походкой: босиком и на цыпочках. Интересно, куда могли деваться ее тапочки?

Быстро догнав Алисию, Тони подхватил ее на руки.

Она чуть откинулась, чтобы ему удобно было ее нести. Дверь в спальню оставалась открытой, поэтому Тони свободно вошел в нее и движением локтя закрыл ее за собой. Щелкнул замок. Алисия пошевелилась, собираясь встать на пол, но Тони подошел к кровати, опустил ее прямо на постель и забрал у нее из рук письма.

— Они мне еще понадобятся.