Великое переселение (№1) - Солдат Кристалла

Она высоко подняла кувшин, демонстрируя его окружающим и получая в ответ смешки. Паренек, который подошел молотить Джелу, стоял в нерешительности, сжимая и разжимая опущенные руки.

Кантра помахала кувшином в сторону человека, пытавшегося нанести Джеле удар сзади.

– Бармен! – позвала она. – Кувшин этого солдата пуст, и он заплатит за новый. И нам он тоже еще кувшин ставит!

Тут зал стих, а из-за стойки донесся ответ:

– Да, пилот! Сию минуту!

Тут раздался откровенный смех. Главный противник Джелы отмахнулся от своего самозваного защитника взмахом длинной и неестественно изящной руки.

– Против этого старого карлика мне не нужна помощь! – Следующие слова были обращены к Джеле. – Ну, допрыгался, дурак…

Появился бармен с двумя полными кувшинами. Он поставил один из них напротив Кантры и прошел дальше, чтобы оставить второй перед бросавшим.

Покончив с этим, он отступил назад и выпрямился во вес рост, привлекая общее внимание.

– Я лично пристрелю любого, кто вытащит оружие! – заорал он, демонстрируя нечто вроде пушки, помещавшейся в руке. – Насмерть!

Джела взглянул на Кантру, ухмыльнулся и рукой просигналил: «Семь, шесть, пять»…

И действительно, по окончании отсчета рослый солдат стремительно побежал вокруг стола, стремясь, похоже, просто раздавить массой…

Джела исчез, но не ожидаемым шажком в сторону, а прыжком. Солдат развернулся и оказался лицом… ни к кому, потому что Джела продолжил движение, оставаясь позади него. Солдат остановился.

Джела снова был позади него – но рядом. На этот раз рослый солдат умело взмахнул ногой, нацеливая удар Джеле в горло – которого там не оказалось. А потом рослый мужчина упал: нога была выбита из-под него верткой фигурой в черном, которая нырнула вперед – и снова отступила.

Солдат оказался быстрее, чем можно было ожидать по его габаритам: он перекатился и вскочил, разворачиваясь.

Отход привел Джелу в опасную близость к перилам – или так показалось Кантре. Рослый солдат, увидев свое преимущество, пошел вперед. Джела начал двигаться – финт, финт, финт, финт, удар в плечо – бам!

Рослый солдат ударился о перила под одобрительные крики и стоны зрителей, вскочил, ничуть не устрашенный, бросился вперед – и резко остановился, подчеркнуто потягиваясь и демонстрируя толпе свои габариты. Кантра, продолжавшая сидеть за столом, зевнула.

Солдат обжег ее взглядом.

– Тебе так скучно? Подожди своей очереди.

– Ш-ш! – Джела повел рукой, привлекая внимание противника обратно к себе. – Мудрый совет геройскому ребенку: не угрожай моему пилоту!

Рослый солдат улыбнулся.

– Ты прав. Сперва с тобой разберемся. – Он раздвинул руки, словно приглашая его в свои объятия. – Теперь я знаю твои фокусы, малыш. Только подойди поближе – и тебе конец.

Джела медленно подошел к нему, пританцовывая, в позиции не атакующей, а спокойно-выжидательной.

Со своего места почетного зрителя Кантра оценила масштабы проблемы: руки громадного мужчины были почти такой же длины, как ноги Джелы. Если Джеле не удастся нанести один быстрый удар…

Она вместе с половиной зрителей содрогнулась, когда кулак рослого солдата стремительно ударил в лицо Джелы. Раздался неизбежный звук ломающейся кости и вопль боли. Она вскочила со стула и успела сделать три шага к месту боя, прежде чем поняла, что в этом нет нужды.

Джела стоял твердо, широко расставив ноги, а правый кулак рослого солдата был зажат в его медленно сжимающейся руке. На них обоих не было следов крови – и долгие мгновения они просто стояли, застыв в немой картине. Джела продолжал хладнокровно сжимать пальцы, а рот солдата открывался от изумления или мучительной боли. А потом он вдруг пришел в движение, задействовав все мускулы своего длинного тела в рывок, который Джела позволил ему сделать, выпустив расплющенную руку и развернувшись, чтобы пропустить мимо.

Рослый солдат прижал сломанную кисть к груди, тяжело дыша. Его плечи опустились, левая рука дернулась…

Кантра шагнула ближе, вытаскивая стреломет из потайного кармана куртки.

– Только попробуй вытащить, я тебе обе коленные чашечки отстрелю! – рявкнула она.

Рослый солдат замер во внезапно наступившей в баре полной тишине, которую так же внезапно нарушил возглас бармена:

– Передаю руль пилоту!

– Брось, – сказала Кантра рослому солдату. – Ну? Он медленно разжал руку – и на ковер упал тонкий керамический клинок. Джела рванулся вперед и подобрал его, а потом занял боевую стойку, пригнувшись и держа нож наготове.

– Хороший мальчик, – сказала Кантра раненому солдату и, обведя взглядом толпу, нашла на двух куртках знакомые значки.

– Вы двое! Медики! Займитесь вот этим!

Они переглянулись. Лица под татуировками выражали изумление.

– Вы медтехники или нет? – заорал бармен. – Я же сказал, что руль у пилота!

Одна из техников быстро кивнула.

– Да, пилот, – промямлила она, кивнула своему товарищу – и они подошли к раненому, остановившись напротив Джелы.

Второй медик быстро посмотрел на Кантру.

– Пилот не удостоверится, что… солдат удовлетворен?

Верно. Кантра оценила постановку плеч Джелы и блеск его глаз и решила, что не может обвинять их в излишней осторожности.

– Джела! – Она смягчила свой голос до спокойного тона. – Расслабься. Веселье закончилось.

Он не повернул головы. Она увидела, как его пальцы задумчиво поглаживают рукоять захваченного ножа. Кантра вздохнула.

– Второй пилот, вы нужны за пультом! – сурово сказала она.

Широкие плечи слегка опустились. Нож исчез то ли за поясом, то ли в рукаве. Джела сделал шаг в сторону и повернулся лицом к ней.

– Слушаюсь, пилот, – уважительно отозвался он, делая полусалют.

С нижнего уровня раздались стоны – и приветственные крики.

По дороге к двери Кантра услышала чьи-то слова:

– Никогда не спорь с солдатами Артикула М…

Ей надо будет это запомнить.

Они уже сидели в такси и возвращались на «Танец», когда рация на поясе у Кантры запищала. Она сорвала ее с пояса и нажала кнопку.

– Далей? Что случилось?

После секундной задержки зазвучал бесстрастный голос партийки:

– Я только хотела сказать вам, пилот, что поставка от дневного брокера «Синий Свет» по моему распоряжению отправлена в отдел хранения порта. Она ждет там вашей подписи.

Кантра моргнула. Значит, «гонец» Джелы все-таки не был выдумкой, хоть и оставалось непонятным, зачем она могла понадобиться второму сыну.

– Вы распорядились, пилот, – сказала Далей уже неуверенно, – чтобы я не принимала никаких посылок или посетителей, если они не прибывают с вами.

Забытый приказ и верность Далей их защитили. Кантра посмотрела на Джелу, сидевшего рядом с ней спокойно и невозмутимо.

– Что теперь? – осведомилась она, закрепляя рацию на поясе.

– Оставьте ее, – посоветовал Джела. – Кто-нибудь, в чьи обязанности входит наблюдение за этим дневным брокером, проявит должный интерес. Если уже не проявил.

– Зачем было меня выцеливать? – спросила она, потому что этот вопрос ее тревожил.

Джела только пожал своими широкими плечами.

– Вы с ним разговаривали. У вас голодный вид. Вы могли проглотить наживку, – ответил он, словно тут не о чем было беспокоиться. – Чтобы добиться чего-нибудь, приходится рисковать.

И она должна была признать, что это так.

18

В порту

Ардега

– А не взять ли элитных семян? – спросил Джела, стоявший рядом с ней.

Кантра просмотрела остаток списка, поскольку, по идее, это она была старшим торговцем.

Ардега ей не была известна. Планета пользовалась хорошей репутацией – для тех, кто торговал светлыми товарами. Например, на агроярмарке предлагался широкий набор основных генетически стабильных растительных продуктов по вполне разумным ценам.

– Цена подходящая, – сказала она. – Можем взять и упаковку запечатанных в стазис эмбрионов.

– Генетическая стабильность не указана, – возразил Джела.

Она кивком указала на доску объявлений:

– Предложение лабораторий Олберли, – бросила она. – Ручаться можно, что они стабильные.

– Недосмотрел, – признался он. – Значит, это вариант. Цена…

– Немного высоковата за единицу, но если мы возьмем целую упаковку, получаем скидку от докерской гильдии при уплате за погрузку.

– Тогда вполне приемлемо, – согласился он, продолжая смотреть на доску с предложениями. – А вот этот цельнолистовой чай мы хотим?

Она нахмурилась. Где это он… А! Гранатовый чай. И цена хорошая. Она вздохнула с искренним сожалением.

– Он слишком быстро портится. Разложится к тому времени, когда мы попадем на Файрлинд.

– Тогда пусть остается здесь, – сказал Джела и повернулся к ней. – Если мы возьмем семена и эмбрионы, то у нас все равно останется пол контейнера пустых.

– Чуть больше.

Она в последний раз просмотрела доску, но не нашла ничего, что зацепило бы ее чувство торговца и потребовало покупки. Кантра снова посмотрела на Джелу.

– Давай зарезервируем то, что уже решили. Потом пройдем на ярмарку искусств и посмотрим, что предлагают там, – сказала она.

– Искусств? – переспросил он. – А на Краю есть спрос на произведения искусства?

– Там есть спрос на что угодно – как и везде, где есть люди.

Повернувшись, она стала пробираться через группу торговцев, не замечавших ничего, кроме досок и выводимой на них информации.

Джела держался у нее за спиной, к чему она успела привыкнуть. Ее нервы перестали отмечать его как «слишком-близко-почти-опасно». Теперь он был «дополнительная-защита-безопасность», а это доказывало, что ее нервы – такие же идиоты, как и ее мозги, которые, хотя она уже несколько раз им втолковывала, продолжали подставлять ей слова-ловушки вроде «второй пилот» или «напарник», когда надо было охарактеризовать Джелу и его отношение к ней и ее кораблю.

Ну что ж, она заплатит по счету, когда придет время. А пока что очень… спокойно ощущать его весомое присутствие у себя за спиной и знать, что рядом находится еще одна отточенная система выживания, высматривающая возможные неприятности.

– Йос-Фелиум, – назвалась она клерку, занимающемуся бронированием, и передвинула свою торговую монету по конторке прямо к нему.

– Да, торговец. – У него оказался высокий голос, и он говорил на общем с пришепетыванием, которое могло быть как акцентом, так и природным дефектом. – Чем я могу быть полезен?

Она постучала пальцем по конторке – и на ее поверхности стал прокручиваться список предложений. Прокручивание остановилось, и у кончика ее пальца появилась полоса выделения. Кантра прошла по списку, пока не добралась до шифра семян, стукнула пальцем, чтобы выделить эту строчку, спустилась ниже к эмбрионам и отметила эту строчку тоже.

– Очень хорошо, – пропищал клерк. Его глаза были устремлены на его личный экран. – Количество?

– Ящик эмбрионов, – сказала она и спросила через плечо у Джелы: – Три семян?

Он кивнул.

– Один ящик законсервированных эмбрионов домашней птицы с гарантией из лабораторий Олберли. Три ящика смеси семян, генстабильных, проверка и гарантия САТА. – Он поднял голову. – Что-нибудь еще?

– Этого хватит, – сказала она. – Задержите доставку, пока я не скажу. Мы с напарником еще смотрим объявления.

Он занялся своим экраном, поймав нижнюю губу зубами.

– Доставка отсрочена до уведомления, – проговорил он наконец. – Доставка отменяется без возврата платы, если груз не принят к полуночи по местному времени.

– Я поняла, – сказала ему Кантра, и он развернул свой экран к ней.

Она подтвердила заказ отпечатком большого пальца, а он прижал торговую монету к датчику. Лист распечатки вывернулся из верхней части экрана. Он оторвал его и вручил ей вместе с монетой.

– Ваша квитанция, – сказал он. – Прошу вас сохранять ее на тот маловероятный случай, если возникнет спор относительно вашего бронирования. Благодарим вас за посещение Сельскохозяйственной ярмарки Ардеги и будем рады видеть вас снова.

– Спасибо, – отозвалась Кантра, пряча листок во внутренний карман куртки.

Она отошла от конторки и в сопровождении Джелы направилась к выходу.

Ярмарка искусств занимала массивное керамобетонное здание. Ларьки и прилавки уходили к горизонту, а покупателей было немного по сравнению с агроярмаркой. Хотя, решила Кантра, это могло быть всего лишь иллюзией, вызванной гораздо большим объемом помещения.

Остановившись у начала ярмарки, она стала хмуро разглядывать указатель.

– На Дальней стороне Края в целом денег немного, – сказала она, проглядывая длинный список предметов роскоши и безделушек. – Есть такие, кто может позволить себе все, что продается, и с неокраинными ценами. Мне сдается, что в этом контейнере у нас найдется место для чего-нибудь интересного из текстиля. Ковры. Гобелены. Материя в штуках.

– Уникумы? – спросил Джела, перегибаясь через ее плечо и дотрагиваясь пальцем до строк, относящихся к резьбе по камню.

Она наморщила нос.

– Место для них есть, но будет ли на них достаточный спрос? Нам придется продавать их вручную, а я как-то не очень себе представляю, что мы месяц или больше простоим за прилавком где-нибудь в порту Боргена.

– И такое может случиться, – сказал он с той интонацией, которая бывала у него иногда и от которой Кантре казалось, будто не только она постепенно забывает, что их партнерство было составлено ради его удобства.

– Сколько кредита осталось?

Она нащупала в кармане торговую монету и, вытащив ее, показала: он посмотрел на цифру и негромко хмыкнул.

– Зарезервируй четверть за мной? – пробормотал он. – На покрытие расходов, если придется застрять на месяц на Боргене.

В погоне за его блуждающей информацией, какой бы она ни была. Для человека, который заявлял, будто знает, что ищет, он ужасно туманно говорил о ее вероятном нахождении, несмотря на продолжающееся (без ее разрешения) использование дальней связи «Танца». Он не обнаружил ее сторожа – или же обнаружил и решил притвориться, будто его нет, – ради сохранения мира на корабле.

Покуда копии отправляемых им посланий ловились и передавались на личный экран у нее в каюте, она возражений не имела. По крайней мере таких, которые она была бы готова озвучить, с учетом осторожного характера перехваченных сообщений.

Получаемые сообщения – а такие тоже были – являли собой проблему, поскольку Джела создал блокировку, которую ей не хотелось трогать – по тем же причинам, по которым он не трогал ее сторожа.

– Четверть твоя, – сказала она ему в ответ на эту просьбу. – Встретимся здесь через два часа?

– Годится, – ответил он, кивнул и исчез, двигаясь непринужденными шагами, которые позволяли ему быстро покрывать немалые расстояния и, похоже, никогда не уставать.

Кантра смотрела ему вслед, пока он не свернул за угол. Она восхищалась его походкой, что было явной опасностью – и для корабля, и для пилота. Она заставила себя снова перевести взгляд на указатель.

Текстиль располагался на аллее Ткачей. Она дотронулась до этой строчки, и на экране развернулась карта с зеленой линией, показывающей ей маршрут: по главному проходу, мимо шести перекрестков, и направо на седьмом. Она дотронулась до карты на уровне аллеи, и изображение увеличилось, показав длинный ряд лавок с названиями и пометками.

Она нашла несколько пунктов оптовой продажи ткани и еще несколько торговцев коврами. Отлично. Чем скорее последний контейнер будет заполнен честными товарами, тем быстрее они смогут взлететь отсюда и направиться на Скоиген – в порт, выбранный Джелой. И жалкая это была планета, между прочим! Однако там были порт и рынок, хотя им вряд ли удастся что-то продать или купить.

А после Скоигена – небольшой прыжок с Дальнего Края и в Запределье, чтобы навестить Дядю по личным делам. Если после этого визита она выберется по-прежнему в обществе пилота Джелы, тогда она все свои мысли и желания сосредоточит на том, чтобы вернуть себе свой корабль и свободу.

Да, именно так.

Вздохнув, она расправила плечи, еще раз посмотрела на карту и отправилась на аллею Ткачей, решительно шагая и заставляя себя думать только о текстиле.

Она потратила половину оставшегося кредита (за вычетом оставленного для Джелы) на четверть контейнера сжатого текстиля в ассортименте. Сделка была заключена прямо в лавке, и время доставки оговорено. Оставалось еще место для нескольких рулонов ковров, если только для своей доли Джела не покупает статуи в натуральную величину.

Наполовину сосредоточившись на повторной проверке вместимости, она дошла до первой лавки ковров, значившейся в ее списке. Здесь, как и в текстильных лавках, посетителей было мало. Скучающий молодой человек, которого она приняла за ученика торговца, развалился позади прилавка, скрестив руки на груди, и слегка остекленевшими глазами смотрел на улицу.

Кантра повернула голову, прослеживая направление его взгляда, и обнаружила, что он устремлен на юную даму с пышными пропорциями, которая находилась в лавке шалей на противоположной стороне аллеи. Дама была задрапирована во множество своих полупрозрачных товаров – похоже, чуть ли не в дюжину – сочетающихся сине-голубых цветов и явно полагала, что выглядит крайне романтично.

Кантра подумала, что кто-то очень плохо занимался ее образованием, судя по тому, как были расположены шали. Оставалось только надеяться, что молодой особе не придет в голову исполнять то, что она считает Танцем Дюжины Покрывал. Кантра сомневалась, чтобы ярмарка искусства была к такому готова. Хотя, похоже, ученик торговца был готов.

– Добрый вам день, – сказала она, подходя к лавке ковров.

Юнец сильно вздрогнул, ахнул, выпрямился и поспешно поклонился.

– Здравствуйте, торговец, – проговорил он, приятно раскатывая звуки во рту. Ей сразу не удалось определить его выговор, но потом она сообразила: парнишка из Пузыря. – Чем могу служить?

– Меня интересуют ковры, сударь, – сказала она, чуть усилив акцент Окраины. – Хорошие ковры. Необязательно высшего класса с точки зрения художественной, но прочные и приятные глазу и ноге.

– Уверен, у нас найдется именно то, что вы ищете, – сказал парнишка, проходя по лавке. – Если торговец соизволит подойти сюда, я попробую познакомить ее с нашим средним ассортиментом ковров. Именно на этих коврах основана наша репутация первоклассных производителей. Прочные, привлекательные, пятно– и пылеустойчивые. Вот… – Он положил руку на образец. – Пощупайте ворс, торговец. Не такой длинный, чтобы захватывать пыль, но достаточно мягкий, чтобы успокаивать ноги, утомленные долгим хождением по порту в сапогах.

Кантра пощупала ворс, как ей было предложено, и обнаружила, что парнишка прав в отношении тактильных достоинств ковра. К сожалению, он был совершенно не прав в отношении его привлекательности, поскольку расцветкой он напоминал оранжевый сигнал тревоги. Она отвернула край и посмотрела в обратную сторону. Машинного производства, прочный, ничего особенного, что бы его рекомендовало – и цвет, решительно говорящий не в его пользу. Она со вздохом повернула край обратно.

– Интересно, – сказала она, – не найдется ли у вас менее… энергичной расцветки.

– Торговец, я в отчаянии. Цвет – отличительная особенность именно этих ковров. Вот если торговец изволит подняться на ступень выше, мы можем предложить вот этот…

Он перешел чуть дальше вдоль прилавка, демонстрируя ковер чуть большего размера, сотканный из различных розовых нитей. Ученик отвернул уголок до того, как она успела положить ладонь на ворс, демонстрируя ей изнанку.

Опять-таки машинное производство. Кантра протянула руку, отвернула уголок обратно и провела рукой по ворсу.

Жесткий и неприятный, обрезан чересчур низко. Она вздохнула и сделала шаг от прилавка, задумчиво остановив взгляд на лице паренька.

– Сударик, похоже, у вас нет ковров, которые вы желали бы мне продать.

У него хватило совести покраснеть: круглые щеки потемнели.

– Торговец, вы же сами попросили показать вам дешевые ковры.

Она взмахнула рукой, отметая эти слова.

– Вы меня неправильно услышали, сударь. Я хотела посмотреть прочные, уютные и практичные ковры за хорошую цену. Меня не интересуют произведения искусства, равно как и ковры настолько хлипкие, что потеряют все свои узлы при первом контакте с каблуком. Однако я вижу, что вы не можете меня удовлетворить. Я поищу в других местах. Хорошего вам дохода.

Она ушла, оставив густо покрасневшего ученика смотреть ей вслед. Кантра вздохнула. Это был старый прием: вести покупателя к товарам с самыми высокими ценами под тем предлогом, что не можешь показать ничего подходящего на уровне более низких. Паренек использовал его не особенно умело и скорее всего заработает выволочку от своего учителя за неуклюжесть. Тем хуже для него. Светлые торговцы, будучи вынужденно законопослушными, не должны прибегать к подобным уловкам, пусть даже светлый вариант этой игры больше похож на салонные фокусы, поскольку на кону стоят всего лишь деньги. Та же игра, разыгранная в Темном порту, вполне могла бы вестись на жизни и корабли.

В следующей ковровой лавке покупатели были – и неудивительно, если они все сначала заходили к парнишке с говором Пузыря. Старшая продавщица за прилавком адресовала ей быстрое движение пальцев – «сейчас подойду», – на которое Кантра ответила кивком. Побродив по выставленным коврам, не требовавшим объяснений продавца, она обнаружила два возможных: оба машинного производства, прочные и мягкие на ощупь. Один темно-синий, другой – спокойные зеленые тона. К тому моменту, когда старшая продавщица подошла к ней, Кантра уже выбрала зеленый, при условии, что цена и скорость доставки ее устроят.

– Торговец, чем могу служить?

У продавца оказался приятный выговор Центра и милое выражение лица. Ее поза и движения говорили, что она рассматривает эту сделку, как самую важную на весь день, и она открыто смотрела на Кантру ясными карими глазами.

– Меня интересуют хорошие практичные ковры, – сказала Кантра со спокойной улыбкой. – Они не обязательно должны быть произведениями искусства, но непременно прочными и приятными для глаза и ноги.

Женщина ответила ей улыбкой и подняла руку, чтобы погладить ворс синего ковра.

– У торговца хороший глаз. Этот и вот этот, – тут ее ладонь переместилась на зеленый ковер, – наши самые прочные товары. Как вы видите, они оба прочные, – умелое движение руки приподняло край зеленого ковра, – но машинного производства, конечно. Они обработаны пыле– и грязеотталкивающим средством стандарта САТА: чтобы очистить ковер, его надо просто вытряхнуть. А еще, как вы видите, все наши ковры имеют по углам противоскользящие накладки, для дополнительного удобства и безопасности.

– Ковры нравятся, – сказала Кантра, отворачивая угол синего и проводя пальцем по противоскользящей накладке. – При таком хорошем качестве, боюсь, они окажутся мне не по карману.

Старшая продавщица улыбнулась.

– Не может быть. За пол-ящика каждого я прошу всего шестьсот каролов.

– Увы, это мне совсем не по средствам, – вздохнула Кантра, разглаживая синий ковер ладонью. – Я надеялась, что мы сговоримся на трех сотнях каролов.

– На трех сотнях? – Карие глаза старшей продавщицы заблестели. – Торговец, конечно же, шутит! Да ведь…

И так пошло дальше, пока каждая не уверилась в том, что переторговала партнера. В итоге Кантра вручила свою торговую монету, с которой кареглазая продавщица сняла четыреста каролов. Был назначен срок доставки половины ящика зеленых ковров – и они расстались по-дружески.

Радуясь своим покупкам, как законопослушный и соблюдающий все правила торговли купец, Кантра неспешно вернулась ко входу. По дороге она делала подсчеты в уме, успев мельком понадеяться, что резьба Джелы окажется компактной и не потребует специальной упаковки. Резьба по камню часто бывает очень хрупкой, о чем она забыла его предупредить. И если он вернется, заключив сделку на полную коробку легко бьющегося…

«… то будет большим дураком, чем ты его считаешь! – мысленно огрызнулась она на себя. – Этот человек – пилот. Он знает про ускорение».

По правде говоря, он много про что знал интересного, не только про ускорение. Но это не имело ничего общего с энциклопедическим образованием, которое получила она сама, когда целью директоров было засунуть всю известную людям историю, культуры, языки и искусство в череп обучаемого.

Нет, Джела, похоже, специализировался на обрывках знаний, на произвольно выбранных крупицах мудрости. У него в распоряжении была поистине потрясающая библиотека песен – многие из них на той или иной планете считались непристойными, – и он тихо напевал их, занимаясь каким-нибудь делом, которое сам для себя находил.

Пока ей удавалось – но и то только за счет постоянных напоминаний себе – не считать его простым драконом-скопидомом, который хранит свои кусочки и обрывочки, не понимая и не интересуясь их более далекими связями. За время их недолгого знакомства Джеле уже не раз удавалось ее удивить – а у нее была аллергия на сюрпризы.

На пересечении с главной аллеей она повернула налево, двигаясь без спешки, поскольку до назначенной встречи оставалось еще время. Поэтому она была несколько удивлена, увидев невысокую широкоплечую фигуру в респектабельном кожаном костюме торговца, решительно шагавшую ей навстречу.

Кантра приостановилась под табличкой с названием аллеи и дождалась, чтобы он подошел – что было недолго.

Ее так и подмывало спросить у него, как прошла сделка с резьбой, но что-то в его лице заставило ее передумать, и вместо заготовленного вопроса она задала совсем другой:

– Что случилось?

– Я услышал нечто… беспокоящее – так, наверное, надо выразиться. Мне нужно будет это проверить, когда мы вернемся на корабль. – Он передернул своими широкими плечами. – Наверное, это просто слух.

Явно тревожный слух, если Джела даже забыл о том, что ей не положено знать о тех вольностях, которые он позволяет себе с дальней связью «Танца». Или, возможно, подумала она – и от этой мысли у нее заболел живот – новости из этого слуха были достаточно неприятными, чтобы Джела снова начал думать – и решил, что пора бросить притворство.

– Резьба? – спросила она тогда – и он дернул головой, указывая назад.

– Я забронировал коробку теломита, ручная резьба. Каждая фигурка уникальна. Хороший, твердый камень – не будет крошиться или трескаться при ускорении. Я сказал, что мне надо заручиться согласием напарника.

Напарника.

Она отмахнулась от этого слова и вежливо улыбнулась.

– Конечно, – сказала она непринужденно и спокойно. – Я взяла нам партию прессованного текстиля и пол-ящика небольших ковров. Все оплачено, доставка обговорена. Давай завершим твою сделку и отправимся на корабль. Этот слух ты сможешь проверить, пока мы с Далей будем уравновешивать контейнер.

Он бросил на нее непонятный взгляд – и тоже улыбнулся. Его улыбка по искренности была равна ее собственной и ничуть не походила на настоящую.

Итак, что бы это ни был за слух, он испортил Джеле настроение, подумала Кантра, идя с ним к аллее Скульпторов. Это было интересно.

19

«Танец Спирали»

Ардега

Контейнер был уравновешен, загерметизирован и проверен очень быстро – все-таки удобно, когда для такой работы есть инженер. Кантра со вздохом привалилась к стене грузового перехода и кивнула Далей.

– Это прошло почти безболезненно, – сказала она. – Ценю помощь.

– Не стоит благодарности, пилот, – сдержанно отозвалась Далей и собралась идти дальше.

Кантра протянула руку ладонью вверх, и Далей остановилась. Взгляд ее серых глаз моментально стал встревоженным.

– Да, пилот?

– Я бы хотела знать, – сказала Кантра, тщательно следя, чтобы ее голос звучал спокойно и непринужденно, – на каких фактах ты построила теорию, будто я – элантаза, пережившая редактирование. Если об этом можно рассказывать.

Последовала короткая пауза.

– А если об этом нельзя рассказать? – спросила Далей – и голос ее был одновременно испуганным и вызывающим.

Кантра повернула руку ладонью к палубе.

– Тогда об этом речи больше не будет.

Далей вздохнула.

– Я вам верю, – сказала она. – И уже это достаточно доказывает, что вы – элантаза.

– А почему бы тебе мне не поверить? – спросила Кантра. – Я говорю правду.

Далей засмеялась.

– Ну конечно же! – Смех мгновенно сменился серьезностью. – Это уже нельзя считать тайной. Пилот не может не знать, что многие корпорации нанимают лиц, обязанность которых – обнаруживать тайны и слабые места конкурентов.

Промышленный шпионаж был одним из наиболее частых заданий, которые поручали выпускникам Института. Кантра наклонила голову.

– Я слышала о таких вещах, – признала она.

– Тогда пилот не удивится, узнав, что «Закрытые Обиталища» заключили контракт, по которому элантаза шпионила за их конкурентами. Со временем мы хорошо узнали эту элантазу, поскольку господин Кеон имел привычку расспрашивать ее в секторах, находящихся в стадии постройки или ремонта, поскольку можно было предполагать, что там никакого наблюдения не ведется.

– Он принимал ее отчеты в твоем присутствии? И в присутствии других членов твоего выпуска? – спросила Кантра удивленно. – Ничего себе система безопасности!

Далей поклонилась.

– Эта недостойная в глазах закона существует только как имущество, которое можно продать или купить. Эта недостойная не может давать показания против ее владельцев, и никакие ее обвинения против владельцев не будут слушать. Эту недостойную ее законный владелец может убить когда угодно без какой бы то ни было причины.