Лиад (№5) - Путь разведчика

Он посмотрел на нее, округлив глаза:

— Это — предсказание, драмлиза?

— Я не волшебница! А вот ты ведешь себя просто смешно!

— Да-да, смейся сколько хочешь, — разрешил он ей под шипение тормозящего поезда. — Это наш рейс?

Она со смехом сдалась и прошла впереди него в купе.

Больше он ее смеха не слышал — да и слов практически тоже. Чем ближе поезд подходил к ее дому, тем тише она становилась, напряженно сидя рядом с ним и глядя в никуда.

Поезд сделал четыре остановки, высаживая и принимая пассажиров. Когда он в пятый раз начал тормозить, Эллиана подняла голову. Даав проглотил протестующий крик: ярко-зеленые глаза подернулись туманом и беспокойно и холодно смотрели с напряженно застывшего лица.

— Эллиана…

Она подняла руку, предупреждая безумные слова, которые он готов был произнести.

— Это моя остановка, — сказала она. Хотя бы в ее голосе еще сохранялось тепло! — Будет бесполезно просить тебя не трудиться идти со мной, чтобы потом одному возвращаться по незнакомому городу?

Ради нее он заставил себя улыбнуться и говорить непринужденно.

— Я же разведчик, друг мой. Незнакомые города — это в каком-то смысле моя специальность.

Она не стала возражать, когда он взял ее за руку, хотя на станции народу было мало. Больше того: она сжала его пальцы, чтобы увести на улицы.

Несмотря на ее настоятельную потребность ехать домой, о которой она объявляла в Солсинтре, теперь эта потребность ее оставила. Она неспешно вела его по узким улицам, на которых располагались окруженные деревьями особняки. Чем дальше они шли, тем меньшими становились территории особняков и тем ближе стояли дома, только что не соприкасаясь с соседними.

Улица Дождеблеска оказалась довольно жалкой: тротуар крошился и прорастал сорняками, дома мрачно нависали над крошечными лоскутками травы, заключенными в плен ржавыми решетками с острыми как копья шипами.

— Это здесь.

Эллиана остановилась у ограды неподалеку от конца тротуара. Трава за копьями в свете уличного фонаря казалась неухоженной, но цветущие вьюнки смягчали мрачный фасад дома.

В озерце фонарного света Эллиана повернулась к нему лицом, поймав его свободную руку.

— Даав… Спасибо тебе, мой друг. За компанию, за уроки, за… за твою заботу. Я не могу… думаю, что я не вспомню, когда приятнее проводила день.

— Ну, что до этого, — мягко отозвался он, ощущая, как дрожат ее руки, — то удовольствие было взаимным.

Он секунду колебался, глядя поверх ее головы на неприветливый дом, а потом посмотрел в ее лицо, с которого исчезла вся радость.

— Эллиана?

— Да?

— Я… можно мне дать тебе номер моего комма, Эллиана? Свяжись со мной, если понадобится. Она не засмеялась, не спросила, зачем ей вдруг с ним связываться, раз она благополучно вернулась к родне.

Она вздохнула и сильно ссутулилась — но тут же опомнилась и, выпрямившись, посмотрела на него снизу вверх.

— Спасибо. Ты очень добр.

— Нисколько. — Он назвал ей код своей личной линии — и увидел, как она мгновенно запоминает цифры. — Там есть автоответчик, — тихо добавил он, — на тот случай, если я не смогу ответить… сразу же.

— Спасибо, — снова повторила она и отступила назад. Ее руки отпустили его с неохотой, которую он явственно ощутил.

— Удачного взлета, пилот, — сказала она из тени чуть дальше фонаря. — Береги себя, когда будешь возвращаться.

Он задержался в лужице света, глядя, как она пересекает тротуар и открывает просевшую калитку. Ее ноги легко ступали по плиткам, фигура была похожа на узкую тень. Шаги изменились: она поднялась по трем деревянным ступеням. А потом он потерял ее тень в более густой тени вьюнка.

Крыльцо заскрипело, дверь открылась на тихо застонавших петлях, бесшумно замерла, а потом закрылась, стукнув вставшей на место защелкой.

Даав вдруг содрогнулся, хотя ночь была довольно теплая, а его куртка — очень плотной. Ему вдруг отчаянно захотелось пойти за ней, пройти в калитку и по тропинке. Любой предлог, какое-нибудь правило пилотов, которое он забыл ей сказать…

— Будь же благоразумен, Даав, — укорил он себя, и его голос в уличной тишине прозвучал неожиданно громко.

Он подавил свой внутренний голос, повернулся спиной к калитке Кланового дома Мицела и зашагал обратно к станции, заставляя себя двигаться быстро.

— Доброе утро, Эллиана, как приятно, что ты к нам вернулась.

Пройдя всего два шага по прихожей, Эллиана застыла на месте, глядя в глаза брата. Она внезапно вспомнила, что оставила на «Удаче» верхнюю рубашку, а волосы отвела назад и стянула кольцом Даава. Вени выскочила из гостиной справа — большое окно позволяло оттуда просматривать всю улицу.

— Я его видела! — заверещала она. — Огромный, длинноногий тип, осмелившийся прийти в своей кожанке на респектабельную улицу! Разведчик или вообще грязный техник, братец! А Эллиана даже не постеснялась держаться за его немытые руки!

— Тише, сестрица. — Ран Элд плавно приближался, предвкушая дальнейшее. — Я не сомневаюсь в том, что Эллиана расскажет нам об этом типе все, что мы пожелаем узнать. — Он поднял руку, унизанную кольцами, и лениво улыбнулся, глядя на нее. — Правда же, Эллиана?

Она судорожно сглотнула: ее мозги внезапно стали пластилиновыми. Он был намерен ее ударить — она ясно читала это по его глазам. Он собирается причинить ей боль…

— В чем причина столь раннего шума?

Байрин Кэйлон перегнулась через перила, сонно моргая на стоящую внизу троицу.

— Ран Элд? Вени? Тогда Эллиана? Пусть кто-нибудь объяснит мне причину столь несвоевременного переполоха!

Первой опомнилась Вени. Она поклонилась и начала строить глазки матери, которая упрямо спускалась вниз.

— Эллиана пришла домой так поздно, сударыня, что мы совсем отчаялись ее увидеть!

— Понятно, — отозвалась Делм сухим тоном, который ясно говорил о том, что она сочла это пояснение малоубедительным.

Спустившись с лестницы, она остановилась, устремив на своего сына, а потом и на старшую дочь непривычно пристальный взгляд. После этого она прошла вперед и взяла Эллиану под руку.

— Только что вернулась домой, да? — жизнерадостно спросила она, поворачиваясь к лестнице и увлекая за собой среднюю дочь. — Как чудесно быть молодой и веселиться с друзьями до рассвета! Я вспоминаю себя в юности… Бывало, что я по дюжине дней подряд почти не появлялась дома! В те дни я была ужасно легкомысленной, хотя, наверное, ты этому не поверишь.

Говоря это, она поднималась по лестнице. Эллиана шла с ней, едва веря своему спасению.

На площадке Мицел переменила тему разговора, понизив голос настолько, чтобы оставшаяся внизу парочка ее не услышала:

— Так у тебя был хороший и смелый день, дочь?

— Д-действительно, сударыня. — Эллиана судорожно вздохнула. — Я хотела вернуться домой к главной трапезе, но время… время бежало так незаметно…

— И твой друг, насколько я поняла, был настолько добр, что проводил тебя до калитки. Разве ты не могла предложить ему гостеприимство нашего дома, дитя?

— Ран Элд… — Она с трудом сглотнула. — Ран Элд не любит разведчиков, сударыня. И к тому же мой… друг сам сказал, что проявил бы ужасную невоспитанность, если бы перебудил моих домашних в такой час.

— Очень мило с его стороны, — одобрительно сказала Байрин Кэйлон. — Однако тебе следует в ближайшее время пригласить его на чай, чтобы я могла поблагодарить его за заботу о тебе. — Она нахмурилась, заметив, как вздрогнула Эллиана. — Тебя — и твоего друга — не должно тревожить то, как Ран Элд считает нужным относиться в разведчикам.

«О Боги! А если Мицел выскажет порицание Ран Элду за то, что сегодня случилось…» Она снова сглотнула и наклонила голову.

— Я благодарю вас, сударыня.

Они поравнялись с дверью Эллианы. Байрин Кэйлон улыбнулась, похлопала дочь по плечу и только потом ее отпустила.

— Не за что, дитя. Интересно, как зовут твоего друга?

— Даав, — прошептала Эллиана — и у нее сорвался голос. Она кашлянула и посмотрела матери в глаза. — Его зовут Даав.

Если Глава Мицела и нашла странным отсутствие фамилии и клана, то она предпочла об этом не упоминать.

— Понятно. Неплохое имя. Приятных тебе снов, дочь. Она повернулась и направилась обратно по коридору, к своим апартаментам.

Дрожа всем телом, Эллиана нырнула к себе.

Глава двадцать третья

Накормить кошку — значит приобрести кошку.

Пословица

— Ну и где ты был?

В голосе Жона звучало веселое раздражение. Даав продолжил путь к столу, где налил себе чашку безжалостно черного чая.

— В Чонселте, — ответил он и с содроганием вылил себе в горло смертоносный напиток.

— В Чонселте, вот как? Полагаю, это ответит на вопрос о том, где сейчас находится пилот Кэйлон. — Жон подошел к нему и забрался на свой зеленый табурет. — Я просмотрел запись.

Даав мужественно допил остаток чая и поставил кружку в мойку.

— Вот как. И каковы твои рекомендации?

— Она ведет корабль на уверенном уровне второго класса — о чем все мы знаем. На основе вчерашнего приключения (если не учитывать мое мнение, что ведущий обучение мастер движется слишком быстро) я чувствую соблазн выписать условную лицензию первого класса.

— Если бы речь шла только о работе с пультом управления, я бы с тобой согласился, — сказал Даав, усаживаясь и упираясь ногой в перекладину табуретки. — Однако есть вещи, о которых она очень мало знает.

— И о которых ей следовало бы знать много, если она намерена отправиться на просторы вселенной. — Жон вздохнул. — Увы, это так. Значит, пусть будет второй класс. Ты подпишешь?

— Ты, если не возражаешь.

— Ха! Она уже знает, кто ты?

Даав выгнул бровь.

— Она не знает моей фамилии и моего Клана.

— Отговорка, достойная лиадийца! Я подыграю тебе, покуда это не будет ей во вред.

— А как я могу причинить ей вред, хотел бы я знать? Вопрос был обманчиво спокойным.

— Тише! — Жон вскинул руки в древнем знаке мирных намерений. — Тише, дитя: я не имел в виду никаких обид. Прости старику его беспардонность.

Даав вдруг заметил, как напряглось все его тело — и как сжалась в кулак рука на колене. Он закрыл глаза, мысленно прошел по Радуге разведчиков и почувствовал, как напряжение уходит. Открыв глаза, он послал Жону улыбку.

— Скорее это ты должен простить молодому человеку не меньшую беспардонность — а также усталость. — Он продемонстрировал пустую ладонь. — Я желаю ей только добра. Если она научится дружеским отношениям от Даава, который работает в «Бинджали», — что в этом может быть плохого?

— Хорошо, — сказал Жон, опуская руки. — Отправляйся спать, и больше мы об этом говорить не будем.

— Еще минуту. — Даав поерзал на табуретке и бросил на Жона быстрый взгляд. — Рассвет принесет тебе редкую радость, мастер.

Жон вздохнул.

— Что еще?

— Пару юнцов, паренька и девицу. Они утверждают, что не принадлежат ни к какому клану.

— Сбываешь мне своих несчастненьких, капитан?

— Нисколько, — сурово заявил Даав. — Они принадлежат пилоту Кэйлон.

— Ах, да неужели? И что я, по мнению пилота Кэйлон, должен с ними делать?

— Приставить их к работе, если они окажутся полезными.

Жон бесстрастно посмотрел на него и спросил:

— А они могут оказаться полезными?

— Не исключено. Мне представляется, что оба имеют способности к пилотированию. Девица явно уже обучалась. Оба здоровые и быстрые, хотя не настолько быстрые, как им кажется. Самонадеянные, но достаточно вежливые, когда их прижмешь.

— Пара очаровательных детишек, как вижу. Ладно. Я оставлю их, пока не узнаю планов пилота Кэйлон.

— Спасибо. — Даав встал, наклонил голову и заглянул в морщинистое лицо Жона. — Узнай, кто они, если сумеешь.

Седые брови поднялись над смеющимися янтарными глазами.

— А мне показалось, что они принадлежат пилоту Кэйлон.

— Мое несносное любопытство, — вздохнул Даав, лениво взмахивая рукой.

Жон рассмеялся.

— Хороших снов, парень.

— Доброй ночи, мастер. В ближайшие три дня я не работаю.

— Ладно, — сказал Жон и проводил взглядом высокую изящную фигуру, двигавшуюся по проходу к двери.

Она пробудилась от сна, который был полон надежного спокойствия, — и ее губы еще сохранили улыбку.

Солнце заставило блекло-голубые занавески казаться серыми. Часы у ее кровати сказали, что близится полдень.

Первая пришедшая к ней мысль была окрашена изумлением: Ран Элд позволил ей проспать завтрак!

Второй мыслью было то, что час уже поздний, а она нужна в Солсинтре.

Она энергично откинула одеяло, встала с кровати и накинула поношенный халат. Дом за ее дверью был тих, коридор — пустынен. Вени не забаррикадировалась в их общей ванной комнате. Испытывая все большее любопытство, Эллиана заперла дверь и быстро приняла душ.

Вернувшись к себе в комнату, она горестно воззрилась на содержимое своего крошечного шкафа, словно впервые увидев скудный ряд блеклых рубашек и бесформенных брюк. Внимательный осмотр позволил ей обнаружить оранжевую дневную рубашку с черной шнуровкой, несколько более недавней покупки, чем остальные, и пару прочных темно-синих штанов, которые почти не пришлось стягивать в талии широким черным ремнем. В самом дальнем углу шкафа обнаружилась синяя куртка, которую на пятнадцатые именины подарила ей бабушка.

Яркий синий цвет немного выцвел, но подкладка была цела, а наружная ткань не промокала. Эллиана надела куртку. В свое время куртку выбрали чуть большего размера, чтобы столь дорогостоящий предмет одежды можно было носить подольше. Сейчас она легла ей на плечи так, словно была сшита на заказ. Эллиана улыбнулась.

А потом пришло время уходить.

Она осторожно вышла в пустой коридор. Снизу донесся звук открывшейся двери и недовольные интонации Ран Элда.

Нельзя было терять ни секунды. Затаив дыхание, она скользнула по коридору, спустилась по черной лестнице — и оттуда вырвалась на волю.

— Привет, преподаватель математики.

— Доброе утро, Жон, — отозвалась Эллиана, нагибаясь, чтобы погладить Заплатку.

Выпрямившись, она осмотрелась. В мастерской было непривычно тихо: ни Триллы, ни других постоянно меняющихся работников «Бинджали» вблизи не оказалось. Она снова повернулась к Жону.

— Я хотела спросить… не… не приходили ли к вам пираты?

Жон поднял брови.

— Пираты? Сам бы я не поставил их выше портовых крыс. — Он подбородком указал на заднюю дверь. — Они здесь. Трилла поставила их на уборку шестой площадки.

— О!

Эллиана, видимо, расслабилась, хотя между бровями продолжала лежать морщинка тревоги. Жон одобрительно отметил, что сегодня она хорошо выглядит: похоже, она обратила какое-то внимание на то, что именно надевает, а не просто куталась в ту слишком просторную одежду, которая первой попалась под руку. Темно-русые волосы были аккуратно зачесаны назад и стянуты в хвост, открыв окружающим лицо, которое казалось одновременно утонченным и умным.

Нарядный костюм и немного драгоценностей, и никто из оказавшихся с ней рядом не оспаривал бы ее красоты, решил про себя Жон, но вслух сказал только:

— Итак?

Ее беспокойство сразу усилилось.

— Я боялась, что вы будете недовольны, хотя Даав… — Она откашлялась. — Я не имела намерения причинять ущерб вашему меланти, Жон.

— Ну, этого пара юнцов не сделает, — ворчливо ответил он. — Они сказали, что ты прислала их отработать долг. У меня найдется достаточно черной работы на день-другой, так что пусть себе работают. Но что ты намерена делать с ними потом? Снова выгонишь в порт?

Она устремила на него широко раскрытые глаза.

— У них нет клана.

— Так они говорят.

— Выгнать их обратно в порт, после того, как они научились надеяться…

Она замолчала, прикусив нижнюю губу.

— Я не подумала, — начала она снова через секунду. — Я не считаю их глупыми или даже бесчестными. Они испуганы и отчаялись, а такое состояние может превратить в вора любого. Они очень быстрые и… и похожи на пилотов. Конечно, их можно было бы обучить…

— Вполне возможно, — согласился Жон, — будь у них клан. Но раз они не принадлежат ни к какому клану, дело становится сложным. Хотя, — поспешил уточнить он, заметив, что ее это очень расстраивает, — если они имеют способности или нашли бы спонсора, то их могли бы взять в Академию. Разведку не интересует, есть ли у них клан.

Надежда осветила ее узкое лицо — но эта надежда была смешана с неуверенностью.

— А они… для этого годятся?

— Пока рано судить. Они достаточно сообразительные — и быстрые, как ты заметила. А еще… — он пристально посмотрел на нее, — возможно, потянет только один из них. По-моему, девчонка немного быстрее.

— А паренек кажется немного более сообразительным, — отозвалась Эллиана, продолжая жевать нижнюю губу. — И разведчики готовят других, которые не претендуют на место в Разведке. — Она подняла на него глаза. — Вы говорили, что в Академии мое имя дороже золота.

— Это так.

— Тогда может найтись возможность, хотя я сомневаюсь, чтобы двух дней хватило выяснить, чего они стоят. Может быть…

— Я найду для них работу, — прервал ее Жон. — Мы оставим их на столько, сколько нужно для настоящей проверки.

— Спасибо! — сказала она. — Вы очень добры.

— Я — беспардонный старик, — уточнил он и махнул рукой в сторону дальней стены и двери в свой кабинет. — Даав оставил тебе одну вещь, если ты пожелаешь ее взять.

Предвкушение заставило ее глаза засиять ярче.

—Да!

Они направились туда вместе. Эллиана несла на руках Заплатку.

— Ты ее избалуешь, так что она постоянно будет требовать, чтобы ее носили, — проворчал Жон и чуть было не ахнул, когда она весело засмеялась в ответ.

— Мне приходится ее нести, иначе я не могу ходить, — объяснила она. — Что было бы хуже: стоять часами и гладить ее или нести туда, куда я хочу пойти?

— Я соберу группу, чтобы это решить, — пообещал он и с поклоном пропустил ее в кабинет впереди себя.

Она приостановилась у письменного стола, чтобы отпустить Заплатку. Жон прошел к терминалу и перебрал пачку карточек.

— А, вот она!

Он протянул ей тонкую металлическую карточку и смотрел, как она берет ее: на ее лице радость боролась с неуверенностью.

— Второй класс!

В ее голосе слышалось изумление.

— Даав оставил мне запись вашего вчерашнего приключения — вместе с рекомендацией подтвердить твою лицензию второго класса. Спросил меня, не соглашусь ли я передать тебе карточку. — Тут он широко улыбнулся, откровенно гордясь ею. — Соглашусь ли я! Хотел бы я знать, как это я мог бы не согласиться? — Он протянул ей руку. — Сработано на бинджали, пилот!

Она заморгала, глядя на протянутую руку, а потом протянула свою — и решительно дотронулась до его пальцев.

Жон снова улыбнулся, чуть сжал ее руку и отпустил.

— Мне следует поговорить с мастером Даавом относительно его методов обучения, — заметил он. — Подвергнуть начинающего пилота такому стрессу…

— Право же, — горячо проговорила Эллиана, крепко прижимая к груди драгоценную карточку, — право, я сама попросила его… устроить мне полную проверку. Мне необходимо получить лицензию первого класса не больше чем за год!

— Если он продолжит в том же темпе, то через пару релюмм ты уже будешь мастером, — заверил ее Жон, почти не преувеличивая.

Она коротко улыбнулась.

— Мне следует зарегистрировать мою новую квалификацию в Гильдии, — сказала она. — И в офисе Корвала.

Она подняла голову с новым приливом неуверенности.

— Даав сегодня работает? Или, может быть, завтра?

— Сказал, чтобы мы не ждали его день — или три, — ответил Жон и заметил, как плечи под синей курткой ссутулились.

— По… понимаю. — Она чуть помедлила, а потом снова решительно расправила плечи. — Скажите, не согласится ли кто-нибудь лететь со мной завтра? Мне хотелось бы подняться… пораньше.

В соответствии с правилами при полете в околопланетном пространстве пилоту второго класса не нужен второй пилот. Однако Даав, этот бессовестный пират, познакомил ее с малым прыжком, а Жон был слишком старым и многоопытным инструктором, чтобы не понимать: этого короткого знакомства с гиперпространством будет ей мало. И тем больше ей чести, что она попросила о присутствии второго пилота.

— Завтра рано утром должен прийти Клонак, — сказал он. — Или, если хочешь, я могу освободить Триллу. Лучше заранее выбери, иначе они будут драться за эту честь.

Она улыбнулась и повела плечами, явно не поверив его словам.

— А Клонак всегда несерьезный?

— Клонак — чертовски хороший пилот, — серьезно ответил Жон. — Даав еще в детстве пил аккумуляторную жидкость вместо чая: нет такого корабля, на котором он не смог бы летать. Получил класс мастера играючи. С Клонаком было иначе. Он потел над каждым уравнением, с кровью получал каждые координаты. Он научился пилотировать постепенно — и трудом заработал свою лицензию. Ты можешь многому у него научиться, если захочешь.

Эллиана наклонила голову.

— Я хочу узнать о пилотировании все, — заявила она. — Если Клонак согласится со мной лететь, я буду рада выбрать его.

— Я ему передам, — пообещал Жон. — Когда ты хочешь взлететь?

По ее лицу промелькнула какая-то тень: Жон истолковал ее как смесь восторга и страха.

— Через час после рассвета в Солсинтре, — твердо сказала она.

— Я ему передам, — повторил Жон.

Она кивнула. Из мастерской донеслись возбужденные голоса.

— Трилла вернулась, — сказал Жон, отходя от стола. — Не хочешь поговорить со своими спасенными?

Когда Жон ушел, Эллиана на секунду задержалась в его кабинете, бросив быстрый взгляд на свою карточку: лицензия второго класса, выписанная сегодняшним числом. Чуть неуверенной рукой она перевернула ее и нашла имя пилота, заверившего лицензию…

Жон дэа-Корт.

Она вздохнула, спрятала карточку в карман и отправилась возобновлять знакомство с пиратами.

— Простите, пилот, но вы правда та Эллиана Кэйлон, которая переписала Таблицы вен-Туры?

Лицо паренька было очень серьезным. Она наклонила голову.

— Правда.

— Я же тебе говорил! — набросился он на свою подругу, которая явно смутилась. Он снова повернулся к Эллиане. — Йолан решила, что вы слишком молоды. По правде говоря, — добавил он, бросая еще один взгляд на девушку, — она думала, что таблицы были уточнены лет пятьдесят — шестьдесят тому назад!

— Ну а какая разница, когда именно их уточнили? — огрызнулась девица. — Главное, чтобы они были правильными!

— Совершенно верно, — серьезно согласилась Эллиана. Йолан быстро посмотрела на нее, а потом опустила голову.

— Честно, пилот, мы с Сед Риком благодарны вам за вашу… рекомендацию мастеру дэа-Корту. Мы искали работу, но никто не хотел нас брать…

Она посмотрела на своего товарища, который сразу же продолжил их речь:

— А еще мы благодарны лисолицему… то есть вашему напарнику — за ужин. Мы не хотим, чтобы он тратился на…

Эллиана нахмурилась, и паренек испуганно замолчал. Она вздохнула, пытаясь подавить обиду за Даава. Лисолицый, надо же! Она помахала рукой, призывая к молчанию.

— Вы можете назвать его по его рангу: он капитан, — объявила она с неожиданной для себя самой строгостью.

Йолан весело скосила глаза.

— Капитан Лис, — сообщила она своему спутнику вполголоса.

Эллиана повернулась к ней, но не успела она произнести слова выволочки, которые уже вертелись у нее на языке, как голос подал Жон дэа-Корт.

— Если уж на то пошло, — сказал он, бесстрастно глядя на пиратов поверх своей кружки, — то капитан Разведки Лис.

— Разведчик! — Паренек сгорбился и рассмеялся — отрывисто и резко. — Из всех лохов выбрать разведчика и саму Кэйлон! Везет нам, Йолан!

— Похоже, что так, — смущенно согласилась она и снова перевела взгляд на Эллиану. — Мы не хотели проявить неуважения к капитану, пилот. Просто мы не знали, как его называть, правда, Сед Рик?

— Конечно! — с готовностью подхватил он. — Мы будем хорошо о нем говорить, пилот. Вам не придется краснеть из-за того, что вы с нами знакомы!

— Хорошо, — отозвалась Эллиана, немного помолчав. — Мастер дэа-Корт говорит, что вы можете работать у него до тех пор… до тех пор, пока у него не закончится такая работа, которую вы можете выполнять. Я рассчитываю, что вы будете вести себя с честью и честно работать за честную плату. Если мастер дэа-Корт решит, что вас необходимо выгнать, на снисхождение можете не надеяться.

— Нет, пилот, — отозвался паренек с низким поклоном.

— Да, пилот, — сказала девица, кланяясь столь же низко.

Эллиана посмотрела поверх их склоненных голов на Жона, который привалился к столу, неспешно попивая чай. Он ухмыльнулся, и пальцы одной руки сложили слово «бинджали».

Глава двадцать четвертая

Не упускайте из виду действия, предпринятые от вашего имени…

Из Лиадийского Кодекса достойного поведения

Четырех часов и прохладного душа совершенно не хватило на то, чтобы восстановить равновесие духа. Облачившись в халат и распустив влажные волосы по плечам, Даав налил себе бокал утреннего вина и прошлепал в свой личный кабинет.

Едва он переступил порог своей довольно захламленной комнаты, как зазвучал сигнал комма.

Номер личной линии связи Даава знали шесть человек: Эр Том, Клонактер-Мьюлин, лейтенант-разведчик Олвен сел-Иприт (его прежняя возлюбленная и бывшая напарница, которой сейчас на планете не было), Фрад Джинмер (еще один напарник), Фер Ган пен-Алдра (его отец, которого тоже не было на планете) — и Эллиана Кэйлон.

Сигнал зазвучал снова. Даав пересек комнату и нажал кнопку связи еще до того, как нота отзвучала.

— Да?

Лицо Эр Тома было серьезным — даже для Эр Тома. Наклон головы был сугубо официальным.

— Делм оповещен о том, что йос-Галан намеревается свести счеты с Кланом Сайкен за нанесенное оскорбление.

Счеты… Даав присел на подлокотник кресла, вглядываясь в глаза Эр Тома. Он прочел в его взгляде гнев, решимость, тревогу — и полное отсутствие боли. Значит, Энн и ребенок в безопасности.

— Делм слышит, — отозвался он.

Высокий лиадийский обжег язык льдом. Он вопросительно взмахнул рукой и перешел на низкий лиадийский.

— Что случилось, милый?

Эр Том глубоко вздохнул.

— Делм Сайкен сочла возможным повернуться спиной к Тоделми йос-Галан на публичном завтраке сегодня утром. — Он немного помолчал. — Ты еще не слышал?

— Я только что встал, — ответил Даав, протягивая руку к клавиатуре. — Ты же знаешь, какой я соня.

Нажав три клавиши, он вошел в домашний компьютер и вызвал свою почту.

— Ой-ой-ой. Письмо с извинениями от Иксина. Извинения от Асты. Письмо от леди йо-Ланна с обещанием вычеркнуть Сайкен из списка тех, кого она у себя принимает…

Он перевел взгляд на Эр Тома, который все так же серьезно смотрел на него с экрана комма.

— Вот уже хороший результат из происшедшего. Леди йо-Ланна так любит вычеркивать людей из списка своих приглашенных!

Эр Том не улыбнулся.

— Ты прав. Господин дэа-Гаусс получил распоряжение продать все акции предприятий Сайкена, которые имеют йос-Галаны. Если нужно, то с убытком — и шумно. Письма о разрыве контрактов отправлены в отношении всех договоров йос-Галанов с Кланом Сайкен. Господин дэа-Гаусс сообщил мне, что он также продаст свои собственные акции предприятий Сайкена.

— Ха!

Даав нажал подряд еще несколько клавиш. Его мысли неслись стремительно. Публичное игнорирование — это дело серьезное, требующее быстрой и уверенной реакции. Такое оскорбление в адрес Энн Дэвис, леди йос-Галан, автора трактата, который установил связи Земли и Лиад таким образом, какой не мог вызвать энтузиазма со стороны большинства лиадийцев… Нет, ответ Эр Тома нельзя счесть чересчур суровым.

То, что деловой поверенный Клана Корвал также пожелал участвовать в сведении счетов, красноречиво свидетельствовало о глубине нанесенного оскорбления. Господин дэа-Гаусс был воплощением меланти и непогрешимого чувства чести.

— Ага! Я нашел анализ господина дэа-Гаусса, — объявил он Эр Тому. — Фонд помощи пилотам владеет четырьмя сотнями акций Сайкена.

Он нажал клавишу, быстро просмотрел соответствующий файл — и ухмыльнулся.

— Господин дэа-Гаусс указывает, что продажа этих четырехсот акций даст Фонду достаточно средств, чтобы купить пакет акций в приборном предприятии Вонлета.

Он бросил еще один взгляд на Эр Тома и обнаружил, что его лицо стало чуть менее гневным.

— По правде говоря, господин дэа-Гаусс склонен считать случившееся удачей.

Уголки губ Эр Тома раздвинулись в невольной улыбке.

— Это не так, хотя ход мыслей господина дэа-Гаусса понятен.

— Вот именно, — согласился Даав, адресуя своему поверенному инструкцию продать все без исключения акции Сайкена, принадлежащие Клану Корвал или лично Дааву йос-Фелиуму.

— Делм намерен предпринять какие-то дополнительные шаги? — очень мягко осведомился Эр Том.

Даав покачал головой.

— Корвал не будет предпринимать публичных действий, помимо полного отказа от акций Сайкена. Конечно, Делм не сочтет возможным присутствовать на тех мероприятиях, где в качестве гостя будет присутствовать Сайкен. Но мне представляется, что свет уже пришел к этому выводу. Я так и слышу, как в эту минуту все Дома запустили соответствующие программы подбора.

Эр Том по-прежнему отказывался засмеяться — или хотя бы улыбнуться по-настоящему.

— Мне бы хотелось, чтобы ты к нам приехал, — неожиданно сказал он. — Энн… она не согласна со сведением счетов. Ей кажется… Она говорит, будто для нее… радостно, что Глава Сайкена повела себя так невежливо, потому что теперь при встрече с ней она избавлена от необходимости соблюдать вежливость.

— Что достаточно верно, — напомнил ему Даав, — если не считать того, что они скорее всего больше никогда не встретятся.