Искуситель

Баронесса кивнула. На ее лице застыло задумчивое выражение.

– Тогда, возможно, это большое преимущество – быть дочерью священника. Хотя я сомневаюсь, что вы в дальнейшем будете придерживаться такого мнения.

День пролетел очень быстро. Линет предстояло узнать так много нового! Баронесса оказалась неисчерпаемым источником знаний. Данворт же был неистощим на грубоватые, но забавные пояснения, и Линет не хотелось, чтобы этот день заканчивался.

Они вместе побывали почти во всех лавках Лондона и накупили всевозможных продуктов. Линет знала, что ее глаза делались большими, как чайные блюдца, но она ничего не могла с этим поделать. Ее восхищало абсолютно все, и она пыталась запомнить каждую подробность. Ее компаньоны были дружелюбны и полны веселья.

Это продлилось до того момента, пока они не вернулись домой. В доме виконта они вдруг помрачнели, и шутки Линет оставались без внимания. Баронесса и Данворт, молча и деловито, разложили продукты. Когда им нужно было что-то сказать друг другу, они перешептывались. Линет была огорчена и разочарована.

– Неужели он так не любит смех? – спросила она. Данворт и баронесса испуганно посмотрели на нее, но предпочли не отвечать.

– Я говорю о лорде Марлоке, – настаивала Линет. – Разве он не желает слышать, как люди смеются?

Баронесса нахмурилась.

– Конечно, нет. Почему вы об этом спрашиваете?

– Потому что вы ведете себя странно. – Линет скрестила руки на груди. – Мы так весело провели этот день. Почему, вернувшись в этот дом, мы должны напускать на себя серьезный вид?

– О, дорогая моя! – воскликнула баронесса. – Виконт Марлок здесь ни причем.

– Тогда в чем же дело? Почему вы сейчас разговариваете шепотом?

Нервно потирая руки, Данворт объяснил ей:

– Это неприлично, мисс. Я – ваш слуга, она – баронесса, а вы – дочь священника.

Он умолк, словно это было все, что ей следовало знать. Но этого было недостаточно. Совсем недостаточно.

– Я знаю об этом, но...

– Вы и я не должны быть на короткой ноге со слугами, мисс, – вмешалась баронесса.

– То есть со мной, мисс, – уточнил Данворт. Линет вздохнула.

– Но мы вместе так хорошо общались весь этот день. И нам было приятно в обществе друг друга.

– Да, но это было неправильно с нашей стороны, – ответил Данворт.

Он с укоризной посмотрел на баронессу. Она ответила ему тем же, а затем взглянула на Линет.

– Если вы собираетесь стать леди и выйти замуж за человека с положением в обществе, вы и должны вести себя как леди.

Линет хотела было поспорить с ней, но баронесса сделала жест рукой, не допуская никаких возражений.

– Когда вы вошли в этот дом, вы стали госпожой. С этого момента мы должны обращаться с вами, как с леди.

– Для вас будет лучше, если вы усвоите это прямо сейчас, мисс, – твердо заявил Данворт.

Затем он поклонился и вышел из кухни через заднюю дверь. Баронесса тоже покинула кухню, но через другой выход, который вел на лестницу.

– Следуйте за мной, Линет, – позвала она. – Вам необходимо переодеться перед обедом.

Линет не шелохнулась. Она стояла посреди пустой кухни, уныло глядя перед собой. Ее отец всегда предупреждал дочь о том, что она была чересчур фамильярна с прихожанами, но, в конце концов, стал считать это ее достоинством. Она проводила большую часть своего времени с бедняками, которые нуждались в утешении, и людям нравилась ее простота.

А теперь она должна внезапно превратиться в леди? Девушке решительно не нравилась эта идея. Однако у нее не было выбора.

Линет не нуждалась в том, чтобы переодеваться перед обедом. Ее гардероб был так скромен, что ей не требовалось подбирать себе туалет в течение нескольких часов. Она надела то же самое серое платье, в котором была прошлым вечером, и отправилась побродить по дому.

Марлок уже был внизу; она знала об этом, как только начала спускаться по лестнице. Когда он был дома, его присутствие делалось ощутимым. Даже мебель, казалось, ждала его приказаний. Или это было лишь плодом воображения Линет? Возможно, она расслышала шелест страниц, доносившийся из библиотеки, или же заметила колеблющееся пламя свечи. Линет остановилась, раздумывая, как ей поступить дальше.

Тем временем виконт вышел из библиотеки и заметил ее. В руках он держал какие-то бумаги, но, увидев Линет, устремился к ней навстречу с томной улыбкой на губах.

– Ах, это вы, Линет, – мягко произнес он, однако от одного звука его голоса она почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.

Нет, она не боялась его. Но и понять, что именно она чувствует, общаясь с Марлоком, Линет не могла. Ей лишь отчаянно хотелось убежать от него.

Разумеется, Линет не стала убегать. Она расправила плечи и спокойно посмотрела на виконта.

– Здравствуйте, милорд, – отозвалась она с подчеркнутой холодностью.

– Вы еще не переоделись к обеду. Разве обед запаздывает? – спросил он, усмехаясь.

Похоже, виконт был уверен, что она не сможет справиться с его заданием.

– Напротив, милорд. Данворт сейчас старается вовсю. Обед будет подан вовремя.

Лишь вскинутая бровь выдавала его удивление. Он кивнул и оглядел ее платье.

– Тогда вам следует переодеться. К обеду леди должна надевать свои лучшие платья.

– Эта леди так и поступила, – резко ответила Линет.

На этот раз Марлок не стал сдерживать своих эмоций. Его губы скривились в презрительной улыбке, и он даже подошел поближе, чтобы рассмотреть ее как следует.

– Гувернантка и та не смогла бы выглядеть более чопорно. Задетая его словами, Линет дерзко вскинула подбородок. Она потратила уйму времени, чтобы сшить это платье.

– Я и собиралась стать гувернанткой.

– Почему же вы ею не стали?

Она прикусила губу, сомневаясь, стоит ли говорить ему правду. Однако, посмотрев на него, Линет решила выложить все начистоту, потому что искренне верила, что виконт легко распознает любую ложь. Она вздохнула и стала рассказывать:

– Понимаете, сэр, я помогала своему отцу с ранней юности. Часто мне приходилось иметь дело с больными. – Линет отвела взгляд от лица Марлока, потому что собиралась сознаться в своем наибольшем грехе. – Но, по правде говоря, сэр, у меня очень странный характер. Я не люблю детей. – Она торопливо принялась объяснять свои слова: – Не то чтобы я их ненавидела, нет. Но я люблю их только тогда, когда они хорошо себя ведут. Дети всегда бегают, устраивают беспорядок, шумят или требуют чего-нибудь. А когда я их ругаю, их матери сердятся на меня. Но как они могут позволять своим детям проявлять подобную невоспитанность? Тем не менее, они все разрешают им, поэтому я не выношу мысли о том, что мне придется каждый день возиться с чужими детьми и убеждать их вести себя как следует... – Она нервно сглотнула, испытывая ужас от собственных признаний. – Я бы не справилась со своей работой. Я просто не смогла бы заставить себя выполнять ее.

Он почувствовал горечь в ее словах и нахмурился.

– Я не вижу никакого греха в том, что вы терпеть не можете непослушных отпрысков, тем более чужих. В этом нет ничего странного.

Она посмотрела на свои руки, испытывая облегчение от мысли, что он не стал презирать ее за эту странность.

– Я рассчитывала, – продолжила она, – что пожилой муж будет заботиться о том, чтобы у него не было детей.

– Вы просто чудо, – тихо сказал виконт.

Это было произнесено почти шепотом, и Линет взглянула на него, стараясь убедиться, что Марлок не подшучивает над ней. Его лицо было задумчивым. Он почти восхищался этой девушкой.

– Существует несколько способов предотвратить зачатие, вне зависимости от того, старый муж или нет.

Он протянул руку и кончиками пальцев коснулся ее щеки. Линет тут же отпрянула, словно он провел по ее лицу раскаленным железом. Марлок схватил ее руку и крепко сжал в своей ладони, словно в стальных тисках.

– Не избегайте моих прикосновений.

– Милорд! – воскликнула Линет. – Вы причиняете мне боль. Но он не ослабил своей хватки, а наоборот, сжал руку девушки еще сильнее.

– Вы не должны сопротивляться мне, – жестко произнес он, не собираясь уступать ей.

– А вы не должны прикасаться ко мне! – возмущенно заявила Линет.

Марлок рассмеялся, но его смех был безрадостным.

– Я буду прикасаться к вам очень часто, – произнес он. – И вы должны понять это прямо сейчас, Линет. Вам не удастся убежать или отвернуться от меня. Вы не сможете сопротивляться мне. Вам предстоит многому научиться, а я ваш единственный учитель.

Она с ненавистью посмотрела на него. Ее сердце бешено колотилось.

– Вы не мой муж! Вы не имеете права...

– Неужели? – прервал он ее. В его голосе звучала угроза. Из-за возникшей перепалки они настолько приблизились друг к другу, что она чувствовала, как его дыхание опаляет ее лицо. – Нам пора понять друг друга, Линет, – прошептал виконт. – Прошлой ночью я был терпелив с вами. Сегодня же моему терпению пришел конец.

Она задрожала, услышав его слова. Мужчина не кричал на нее, подобно ее отцу. Он не топал ногами и не стучал кулаком по столу, чтобы добиться послушания. На мгновение, заглянув в его ярко-голубые глаза, Линет испытала сильный страх. Отец Линет в гневе был похож на молот, массивный и грубый. Виконт Марлок напоминал ей лезвие шпаги – он был точен во всем, что говорил и делал. Возражая ему, девушка боялась, что он сможет поранить ее сильнее, чем отец.

Чувствуя во всем теле предательскую слабость, она, однако, не сдавалась, хотя Марлок не отпускал ее.

Это продолжалось довольно долго: он с непреклонной твердостью смотрел ей в глаза, а она отвечала ему не менее упрямым взглядом, в котором затаилась злость. Но вскоре Линет почувствовала, что у нее не осталось сил сопротивляться ему. Ей показалось, что ее разум взял верх над волей. Этот мужчина был сильнее ее во всех отношениях и к тому же обладал властью. Стоит ли так отчаянно бороться с ним?

Обреченно кивнув, Линет признала его победу.

– Наверное, вы правы. Нам следует поговорить, чтобы понять друг друга.

– Вот и хорошо, – мягко произнес виконт и отпустил ее. Она машинально потерла свои покрасневшие пальцы. Лицо ее горело от стыда. Неужели она настолько мало уважала себя, что сразу сдалась, как только он рассердился на нее? Нет! Она смерила его холодным взглядом.

– Вы мне не муж. Я вам не рабыня. У вас нет никаких прав на меня. Я навела порядок в вашей кухне. Я купила продукты на свои деньги. Все эти задания я не отказываюсь выполнять. Но я не позволю вам прикасаться к моему телу, так и знайте. – Линет помолчала, чтобы он осознал серьезность ее слов. – Вот так я понимаю свое пребывание здесь.

Она посмотрела на него с чувством собственного достоинства и развернулась, чтобы уйти.

Однако в этот момент виконт внезапно спросил:

– Вы когда-нибудь целовались?

Захваченная врасплох, Линет растерянно заморгала.

– Ведь я все еще ваш учитель, разве не так? – добавил он, пока она, ошарашенная его вопросом, молчала.

Он принялся шагать по кругу, вынуждая ее следить за ним.

– Это же часть нашей сделки, не правда ли? Или я не должен научить вас, как выйти замуж за богача?

Линет медленно кивнула, чувствуя, что он заманивает ее в ловушку. Однако она не знала, да и не могла знать, где таилась опасность.

– Конечно, милорд, – ответила она после продолжительной паузы. – Я наняла вас, чтобы вы обучали меня.

Он рассмеялся.

– Как точно вы подбираете слова, дорогая ученица. Значит, я работаю у вас по найму? Очень хорошо, пока я согласен с такой характеристикой. И в чем, по вашему мнению, заключается суть этой учебы?

Линет задумалась. Разве она не пыталась узнать, что именно произойдет с ней во время так называемого обучения? Разве не задумывалась над тем, как ей следует поступать, чтобы заполучить богатого мужа?

– Вы молчите... – Его голос стал мягче, однако в нем по-прежнему слышались нотки превосходства. – Конечно, вы этого не знаете. Потому что вы – ученица, которой предстоит овладеть особой наукой. А я – ваш учитель.

Расслабившись, Марлок небрежно оперся о стену, но это не обмануло ее. Линет видела, что виконт, прищурив глаза, неотрывно следил за ней.

– А раз так, от вас требуется прилежание. – Он вздохнул и скрестил руки на груди. – Кроме того, вам придется подчиниться еще одному требованию: вы всегда должны быть честны со мной.

Она с удивлением взглянула на него.

– Ах, вас удивляет это требование! – насмешливо воскликнул виконт. – Многие учителя требуют от своих учеников, чтобы те, словно эхо, повторяли преподнесенный им урок. Их ученики превращаются в попугаев и делают вид, что знания учителей стали их собственными. Это плохие учителя.

Его лицо постепенно разгладилось, и он сделал шаг вперед, снова приблизившись к ней.

– Я требую от себя большего. – Марлок остановился и внимательно посмотрел на Линет, желая понять, как она отреагировала на его слова. – Чтобы я знал, насколько вам понятно содержание моих уроков, вы будете рассказывать мне о своих ощущениях и мыслях. Вы обязаны делиться со мной тем, что вы чувствуете.

Его голос приобрел новую окраску, словно виконт вкладывал какой-то особый смысл, в свои слова.

Но она не поняла его, однако заметила, что ее тело напряглось в ответ на заявление Марлока.

– Вот и все, Линет. Я требую, чтобы вы были честны со мной. Только тогда мне удастся научить вас.

Линет кивнула, чувствуя сухость в горле. То, что он говорил, было справедливо. Но какое отношение к этому имели вольности, которые он себе позволял?

– Не молчите, Линет. Я должен знать, насколько вы, осознали услышанное. Скажите, что вы согласны.

– Я согласна быть абсолютно, честной с вами. Я буду рассказывать вам о своих мыслях и чувствах так подробно, как только смогу.

Она не боялась говорить начистоту о том, что думала. Если он хотел услышать от нее честное мнение, то он получит его и пусть пеняет на себя.

– А что вы скажете по поводу вашей учебы? Вы позволите мне учить вас тому, что необходимо для вас?

Линет вскинула подбородок.

– Конечно, я буду учиться у вас. Это мой... – сказала она и запнулась, пытаясь подобрать нужное слово, – долг перед вами. Ведь я хочу выйти замуж за богатого человека.

Она опустила глаза. По правде говоря, ей было необходимо выйти замуж за богатого мужчину, потому что ее цель заключалась в том, чтобы брат и сестра получили возможность жить достойной жизнью.

Виконт улыбнулся. В первый раз за все время Линет увидела на лице мужчины настоящую улыбку, которая сделала его дьявольски обворожительным. Черты лица Марлока стали мягче, глаза заблестели, а беспорядочно вьющиеся волосы придали ему вид повесы.

– Это вы хорошо сказали, Линет. Теперь внимательно выслушайте меня. Я должен научить вас, поэтому дайте клятву, что позволите мне сделать это.

– Нет, – ответила она, чувствуя, что за его словами кроется какой-то подвох.

– Ах да, – неожиданно ласково произнес виконт. – Поверьте, что я не хочу, чтобы вы меня боялись.

Он стал рядом с ней и снова погладил ее по щеке. Когда Линет посмотрела ему прямо в глаза, Марлок продолжил:

– Я клянусь, что никогда не прикоснусь к вам в гневе и никогда не причиню вам боли.

Линет интуитивно чувствовала, что он говорит правду, но одновременно ей казалось, будто ее загнали в угол. Понимая, что ему удалось заманить ее в ловушку, она, едва скрывая разочарование, осведомилась:

– А вы можете поклясться мне в том, что тоже будете правдиво отвечать на мои вопросы? О чем бы я вас ни спросила?

Задумавшись, он нехотя ответил ей легким кивком. Она не обратила внимания на то, что виконт слишком долго колебался, прежде чем ответить. Главное, что он согласился.

– Я буду отвечать вам так, как сам понимаю и ощущаю. У вас действительно возникнет много вопросов в предстоящие дни, но, разумеется, я не позволю себе обманывать вас. Однако вы должны быть готовы к тому, что есть вещи, которые... трудно объяснить. – В его глазах мелькнули озорные искорки. – Возможно, вы хотите, чтобы я поклялся вам? – Он выпрямился и положил руку на грудь. – Даю слово, что буду правдиво отвечать на любые ваши вопросы.

Именно это она и хотела услышать.

– Значит, если я спрошу, являются ли ваши прикосновения частью моего обучения...

– Я со всей искренностью отвечу: да, это часть вашего обучения.

Он пронзительно посмотрел на нее, но она не отвела глаз. Глядя друг другу в глаза, они заключили сделку, и Линет осознала, что привязала себя к этому дому еще крепче.

Что бы ни случилось, она дала клятву. Она позволит виконту делать все, что он пожелает, лишь бы получить то, на что она так надеется.

Глава 5

– Прекрасно! – воскликнул виконт. – Я думаю, что настала пора провести наш первый урок.

Линет испуганно заморгала. Она внезапно почувствовала себя так, словно ей пришлось пробежать вокруг всего Лондона. Ей казалось, что именно сейчас она совершенно не была готова к тому, чтобы чему-нибудь учиться.

– Милорд, – начала девушка, но он не дал ей договорить.

– Не беспокойтесь. Это будет нетрудно. Я хочу, чтобы вы ответили мне на простой вопрос. Вас когда-нибудь целовали?

Этот вопрос не должен был смутить Линет, поскольку Марлок спрашивал ее об этом всего несколько минут назад. И все же она вновь была сбита с толку.

– Это не может быть частью моей учебы, – твердо возразила она. Улыбка исчезла с лица виконта, и Линет удивилась, как оно изменилось. Когда он заговорил, в его голосе звучала усталость, а не гнев:

– Ведь мы только что договорились о том, что я буду решать, из чего должен состоять ваш учебный курс, а от вас требуется просто быть прилежной.

– Да, хорошо... – запинаясь, выдавила она. – Меня целовали один раз. Это был викарий, помощник моего отца.

– Правда? Ну и какие чувства в вас вызвал его поцелуй? Она потупилась. Нет, Марлок не мог спрашивать у нее о... И все же именно этого он добивался: его нетерпеливо вскинутая бровь говорила об этом.

– Не испытывайте мое терпение, Линет. Я не допущу, чтобы вы постоянно подвергали сомнению мои методы обучения. Пожалуйста, дайте ответ на мой вопрос.

Она больше не осмеливалась противоречить ему, но и не знала, как ей лучше ответить.

– Подумайте, Линет, – настаивал он. – Расскажите, как это произошло. Сколько вам было лет?

Она отчетливо вспомнила тот день. Это случилось за небольшим амбаром.

– В прошлом году в семье одного фермера заболела пожилая женщина. Мой отец попросил меня навестить их.

– Вам часто доводилось выполнять поручения отца? Она кивнула.

– Я посещала самых бедных прихожан.

– Понятно.

Голос виконта прозвучал сухо, и Линет не могла определить, что именно ему было понятно. Она вздохнула. Возможно, ее отец не был совершенством, но это все же, был ее отец. Линет хотелось защитить покойного отца, но виконт не дал ей отклониться от темы.

– Итак, вы навестили занемогшую старушку, – сказал он. – Викарий тоже пришел туда?

– Нет. Я сама разговаривала с той женщиной. Мы выпили чаю, и я постаралась утешить ее.

– Вы молились за нее. – По его тону было понятно, что виконт не был религиозным человеком.

Линет почувствовала себя оскорбленной и напряглась.

– Не знаю, верите ли вы в то, что Бог слышит наши молитвы, но эта старая женщина верила, и обращение к Господу утешило ее. – В ее голосе зазвучала неприкрытая обида.

Он сделал легкий поклон.

– Простите меня. Я уверен, что ваше посещение очень помогло этой старушке.

Линет пожала плечами.

– Я так не думаю. Она умерла через три дня.

– Тогда ваши молитвы, без сомнения, облегчили ей путь на Небо. Линет внимательно посмотрела на него, но в выражении его лица не было и тени насмешки.

– Продолжайте, пожалуйста, – попросил он ее.

– Хорошо, – произнесла она, вспоминая, что произошло дальше.

Это было несложно. Она тысячу раз переживала все заново, часами думая о том, что с ней случилось.

– Я шла через луг. Так было быстрее. Викарий Том тоже шел навестить кого-то, а я так торопилась, что не заметила его.

– Вы спешили, чтобы как можно скорее отвлечься от гнетущей обстановки в доме больной старушки?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет. Я собиралась взять в церкви лекарственные травы, которые помогли бы вылечить кашель, и принести их старой женщине. А затем вернуться домой, чтобы пообедать...

– Да, вы были очень заняты. Она пожала плечами.

– Когда нечего делать, время тянется бесконечно.

– О, вы правы, – согласился он. – Именно так и происходит. Линет замолчала, погрузившись в размышления. Возможно, ему приходилось испытывать чувство одиночества, страх перед вереницей бесконечных дней? С ней такого почти никогда не случалось, и она считала это настоящей роскошью.

– Что ж, давайте дальше, – прервал он ее мысли. – Что сделал викарий Том?

Линет сложила руки в замок, чтобы не теребить свое платье.

– Рассказывать особенно нечего. Я буквально упала в его объятия. Понимаете, я споткнулась. Когда я стала извиняться, он нагнулся и поцеловал меня. Я была так поражена, что стояла и смотрела на него, разинув рот.

– Вы вернули ему этот поцелуй? Она нахмурилась.

– Вернула ли я ему этот поцелуй? Помилуйте, виконт, я ведь просто споткнулась и упала, а он лишь на мгновение прикоснулся своим лицом к моему лицу. Он попал неточно, и его волосы пощекотали мне щеку. Затем он внезапно исчез в доме одного из прихожан. Вот и все.

Виконт улыбнулся.

– Значит, он покинул вас? Она сжалась от его слов.

– Конечно, нет! Я способна сама позаботиться о себе в такой ситуации.

– Первый поцелуй? – улыбаясь, спросил он. Она почувствовала иронию в его словах.

– Милорд, вы намеренно стараетесь смутить меня. Мне просто показалось, что Том тут же исчез, а на самом деле в течение некоторого времени мы смотрели друг на друга.

– И что же вы увидели? Она пожала плечами.

– Я увидела викария Тома. У этого человека, очень страстная натура. Он весьма красив, умен и образован. Когда это случилось, он сильно покраснел и хотел извиниться передо мной.

– Он хотел извиниться за то, что поцеловал вас?

– Да, наверное. Он был смущен так же, как и я.

– Сколько лет было этому Тому?

– Двадцать девять.

– О, значит он старше вас. Он высокий? Сильный?

Линет кивнула.

– И у него широкие плечи, – добавила она, мечтательно улыбаясь.

Вдруг она заметила усмешку виконта и чопорно выпрямилась, поджав губы.

– Вы потом виделись с ним? – поинтересовался он. – Возможно, вы встретили его на обратном пути, когда несли травы для старушки?

Она с силой сжала пальцы, пытаясь совладать с потоком мыслей и со своим смущением. Это был такой прекрасный поцелуй.

– Я потом часто видела его. Ведь это же викарий моего отца.

– И как он вел себя?

Она улыбнулась, вспоминая их следующую встречу. На этот раз она была готова ко всему, что бы ни произошло.

– Он, конечно, поначалу чувствовал себя неловко.

– Конечно, – согласился виконт.

– Он пытался что-то объяснить мне – несомненно, ему хотелось извиниться, но я остановила его. Я сказала, что сама виновата в том, что споткнулась и упала на него. Все, что потом случилось, было результатом неожиданного стечения обстоятельств, а значит, нам больше не следует думать об этом.

– Неужели все было так плохо?

– Нет, – ответила Линет. – Просто я видела, что Том очень смущен. Ведь для него это было несчастное происшествие. Особенно если бы об этом узнала его жена.

Если виконт до этого тихо посмеивался, то сейчас его лицо стало серьезным.

– Значит, он женат?

Линет потупилась, чувствуя знакомое ей волнение и стыд.

– Как я уже говорила вам, Том очень страстный человек. В порыве страсти он часто забывает подумать перед тем, как совершить какой-то поступок. Он говорил мне, что его мечта – уехать в Африку и обращать там язычников в истинную веру. Но его жена не позволяла ему даже думать об этом.

– А лично вы считали его страстным?

Она закусила губу, в тысячный раз, пытаясь понять свои чувства по отношению к викарию.

– Я восхищаюсь этим человеком, милорд, – сказала она после долгой паузы. – Он очень образован и, в отличие от остальных служителей нашей церкви, глубоко верующий человек.

– Неужели вы действительно так считаете? И этот женатый человек целует дочь священника?

Она вскинула подбородок, но не стала смотреть ему в глаза.

– Я упала, милорд. Это было неожиданностью для него. И я уже говорила вам о том, что он часто подвержен эмоциям.

– Теперь я понимаю, Линет, почему вы набрались смелости и написали нам.

Она посмотрела на него, удивляясь, как он так быстро догадался об этом. Линет не хотела оставаться в родной деревне, потому что повсюду встречала Тома. Обуреваемая мыслями и страхами, которые вызывал в ней молодой викарий, она не смогла бы дальше жить там. И ей не хотелось жить у дяди. Это была бы такая же деревушка, где все любят сплетничать, где жизнь дочери священника ограничена всевозможными запретами. Когда же у нее возник повод сбежать оттуда, она сразу же ухватилась за него.

Между тем виконт пристально следил за девушкой. Когда Линет опустила глаза, пытаясь сохранить на лице выражение безмятежного спокойствия, он задал ей следующий вопрос:

– Это был ваш единственный поцелуй?

Она кивнула, не в силах рассказывать о другом – о случайных прикосновениях, о том, как Том внезапно появлялся там, где она работала, и, что было хуже всего, о постоянной слежке его жены.

– Вы потом говорили об этом с Томом? – продолжал спрашивать виконт.

Линет отрицательно покачала головой.

– Но вы думали о том, что произошло? Может быть, вспоминали о своих ощущениях с радостью. Проводили долгие вечера у камина, заново переживая это событие, несмотря на свое предосудительное отношение к нему.

Румянец смущения, заливший ее щеки, казалось бы, ответил на этот вопрос, и Линет была рада, что виконт не заставил ее выражать свои мысли вслух. Когда она посмотрела на него, он улыбался, не скрывая своего торжества.

– Чему вы улыбаетесь, милорд? – спросила Линет.

– Так, ничего. Я просто радуюсь, поскольку моя задача может оказаться вовсе не такой сложной, как я ожидал.

– Но ведь...

– На сегодня достаточно, Линет. Наш урок окончен. Виконт отошел от нее, взял бумаги, лежавшие на столе, и направился к лестнице. Она едва не закричала от возмущения.

– Наш урок окончен? Но ведь я ничему не научилась! Он улыбнулся.

– На самом деле, моя дорогая, вы научились очень многому. Вы научились быть честной со мной.

– Я не понимаю вас.

Он сложил бумаги и повернулся к ней.

– Вы рассказывали хотя бы одному человеку о том, что было между вами и Томом?

Линет отвела взгляд в сторону и отрицательно покачала головой. Она даже сестре ни словом не обмолвилась о своих переживаниях, хотя всегда делилась с ней всеми секретами.

– Почему же? – настаивал он. – Вы боялись, что над вами будут смеяться? Что никто не поймет, какое смущение, и волнение вы испытали из-за этого маленького жизненного эпизода? Что вы больше никогда не могли смотреть на Тома так, как раньше, и никому не могли рассказать об этом, особенно самому викарию? Она в изумлении смотрела на виконта. Откуда он знал все это?

– Мое приключение было таким незначительным, – тихо произнесла Линет, – что о нем даже не стоило упоминать. И все же я чувствовала себя очень неловко.

– Но вы ведь до сих пор помните об этом случае, не правда ли? Вы не забыли запах, вздохи, ощущения – они навсегда запечатлелись в вашей памяти.

Внимая каждому слову Марлока, Линет прошептала: – О да. Конечно...

Он взял ее за подбородок и приподнял его. Прикосновение мужчины было легким и нежным, и она нашла в себе силы откровенно заглянуть ему в глаза. Похоже, виконт ничуть не осуждал ее; ему всего лишь было любопытно.

– Это у всех так, Линет. Первый поцелуй, первая любовь – одновременно и смешная, и ужасная, – она разрывает сердце и наполняет душу восторгом. В вашем случае обстоятельства оказались слишком сложными, но на самом деле, здесь все то же самое.

– Значит, так происходит у всех? – пораженно спросила она.

Ей трудно было в это поверить. Неужели ее мать когда-то переживала так же, как она? Разве ее двоюродные братья и сестры, ее друзья тоже сидели у огня, предаваясь мечтам и воспоминаниям, сгорая от желания и тоски? Неужели и ее отец испытывал нечто подобное?

– Так бывает у всех людей, Линет, – отозвался виконт. Сказав это, он поспешно поднялся по лестнице.

Обед прошел в весьма напыщенной обстановке.

Хотя Данворт постарался на славу, Линет не могла забыть о разговоре с виконтом. Дома ее молчания никто бы не заметил. Обычно ее отец вел беседу с матерью, а дети были всего лишь слушателями. Но здесь все надеялись, что она будет участвовать в светской беседе.

Линет решила, что в этом и состоял тот самый «осмотр», о котором упоминал виконт. Спустя время она поняла, что не сумела выдержать этот экзамен.

В доме Марлока от нее, конечно, ожидали изысканных манер, которые присущи настоящей леди. И виконт, и его тетка пристально наблюдали за тем, как Линет ведет себя за столом, насколько она умеет поддержать разговор, и даже не упустили из виду то, как она поворачивает голову. Линет была удивлена тем, что критиковал ее не виконт, а баронесса.

Виконт лишь нахмурился, когда его подопечная, сделав глоток вина, не вытерла губы салфеткой, и несколько раз взглянул в ее сторону, когда она выбрала не ту вилку, что следовало. Вместо него все время говорила баронесса, та самая, что весело болтала с ней сегодня днем. Она безжалостно отчитала девушку.