Дыхание любви

Райан усмехнулся.

– Когда-то мой школьный приятель уговорил меня летом путешествовать автостопом до Бостона. У нас с собой было немного денег, но очень скоро они кончились, и мы устроились временно работать на оптовый товарный склад морепродуктов.

– Вы ловили рыбу?

– Мы чистили рыбу и креветки.

– Тяжелая работа.

– Еще бы! Но дело не в этом. За время работы мы настолько пропитались рыбным запахом, что девушки, с которыми мы пытались завязать знакомства, шарахались от нас, как от прокаженных. – В глазах Райана появилось мечтательное выражение. Казалось, мысленно он снова перенесся в то далекое время, когда ждал от будущего только хорошего. – И еще долго мы с приятелем не могли избавиться от этого отвратительного запаха, словно он навсегда въелся в кожу.

Слушая Макманна, Карли подумала, что тогда, много лет назад, он потерпел неудачу с девушками в первый и последний раз. Потом, когда Райан стал известным спортсменом, от поклонниц не было отбоя. Если верить газетам, полно и красочно описывавшим подробности спортивной карьеры Макманна, женщины преследовали его, навязывались, кидались на шею. И не только юные, как та фанатка, покончившая с собой, но и зрелые, опытные замужние дамы. Все они восхищались его мужественной внешностью, с замиранием сердца заглядывали в ярко-синие глаза, с трепетом вслушивались в интонации низкого, глубокого, чуть хрипловатого голоса. Вот и она, Карли, подобно всем этим обожательницам Макманна, молча сидит и, затаив дыхание, слушает его рассказ о приключениях в Бостоне! Значит, все-таки поддалась его магическому обаянию? Да, это так, но вместе с тем Карли не покидало смутное ощущение, что она не может, не должна доверять Райану Макманну. Почему? Потому, что до сих пор не разобралась в том, что представляет собой этот человек. Он привлекателен, умен, образован, хороший собеседник, но… для Карли он прежде всего свидетель по делу об убийстве Досон-Смит, и именно так следует воспринимать его.

Карли вспомнила совет деда по поводу личности свидетеля обвинения. Старый опытный судья с многолетним стажем сказал, что она должна решить для себя, верить показаниям Макманна или нет. А Карли так и не решила, верит ему или нет. Действительно ли Макманн видел в день и час убийства машину Майкла Смита на Ривер-роуд? Или сознательно обманывает следствие, выгораживая кого-то, возможно, даже… себя?

– Креветки у меня никогда не ассоциировались с Бостоном. – Карли не хотела затрагивать серьезных вопросов в непринужденной беседе. – Омары, моллюски, но не креветки.

– А вы когда-нибудь бывали на востоке США?

– Нет, в Бостоне мне не приходилось бывать. Но я ездила в командировку в федеральный округ Колумбия и вместе с матерью две недели отдыхала в Хэмптоне.

– Ну, это совсем не то!

– Почему?

– Там и люди другие, и природа не вполне соответствует представлениям о Новой Англии.

– Тогда расскажите подробнее о Бостоне. Это очень интересно.

Насторожившись, Райан пристально посмотрел на Карли:

– Зачем? Разве вы пригласили меня, чтобы слушать истории про Бостон?

– А почему это удивляет вас? Впрочем, если вы сообщите мне дополнительные детали об убийстве Досон-Смит, буду вам весьма признательна!

– Но я рассказал вам все, что мне известно! Ничего нового не могу вам сообщить!

Возможно… Или все-таки…

– Тогда я с удовольствием послушаю про Бостон.

Помолчав и сделав несколько глотков пива, Райан рассказал про Бостон, про работу на торговом оптовом складе, а потом, увлекшись, и о Берлингтоне. О том, как там красиво осенью, когда кленовые листья устилают землю шуршащим ярким желто-оранжевым ковром. Об озере Шамплейн, которое зимой затягивается льдом, разукрашенным причудливыми узорами. О чистом белом пушистом снеге, скрипящем под ногами, о свежем морозном воздухе, которым так приятно дышать… Райан рассказал обо всем, кроме хоккея и… молодой женщины, найденной две недели назад мертвой в сосновом лесу неподалеку от Ривер-роуд.

Но сейчас, внимательно слушая его, Карли думала о том, что пока это не так важно. Главное то, что невидимый внутренний барьер между ней и Райаном, похоже, рухнул. Или вот-вот рухнет.

Из гостиной донесся бой стенных часов. Карли и Макманн прислушались, считая, сколько ударов пробьют часы. Десять раз! Они с недоумением посмотрели друг на друга и покачали головами. Невероятно! Их беседа, оказывается, длилась более двух часов!

Райан поднялся, сделал несколько шагов к дверям, обернулся и сказал:

– Я снова должен извиниться перед вами, Карли, поскольку отнял у вас два часа драгоценного времени.

Она тоже встала и улыбнулась.

– Ничего страшного, мне было интересно слушать вас.

– Позвольте помочь вам убрать со стола.

– Нет, спасибо, я сделаю это сама, когда провожу вас. Что ж, намек предельно ясен: пора уходить. А ведь она могла бы просто из любезности предложить еще немного задержаться…

Райан шел к двери, слыша сзади легкие шаги. У порога он обернулся и посмотрел на Карли. Необыкновенная женщина… Как хорошо было сидеть рядом с ней, разговаривать, улыбаться… Райан так соскучился по человеческому общению. Ведь нельзя же считать общением вынужденные разговоры с грубыми тюремными охранниками, мерзкими заключенными и рабочими на стройке!

Но пора остановиться. Нельзя, чтобы эмоции возобладали над разумом. Они с Карли находятся на разных полюсах: она – представитель закона, а он – человек, нарушивший его. И кто знает, может, их внешне непринужденная беседа – часть какой-то сложной опасной игры, затеянной Карли. И все-таки… как приятно было провести с ней два часа за столом во внутреннем дворике, разговаривать, наслаждаясь вечерней свежестью и прохладой! Давно уже Райан не проводил вечера так приятно. Очень давно. Даже в той прошлой жизни, когда был женат. Впрочем, с женой он не находил общего языка, им было скучно и неинтересно друг с другом.

Попрощавшись с Карли, Райан сел в машину и поклялся себе, что не позволит этой женщине завладеть его мыслями и чувствами. Уж если думать о ней, то только как о майоре Сэмюелс, расследующей убийство.

Несколько раз произнеся клятву, Райан понял, что правильные слова звучат вяло и неубедительно.

* * *

Карли проводила Макманна долгим задумчивым взглядом. Услышав шум отъезжающей машины, она вздохнула и вернулась в дом. Проведя в его обществе целых два часа, Карли даже не заметила, как они пролетели! Узнала ли она Макманна лучше? Нет, он так и остался для нее загадкой, а вот интерес к нему явно усилился.

Кто же он, Райан Макманн? Обычный, нормальный молодой мужчина, умный, образованный, воспитанный, или хитрый, изворотливый человек, преследующий какие-то корыстные цели, ведущий тонкую, сложную, опасную игру? Можно ему верить или нет? Вопрос так и остался открытым.

Рассеянный взгляд Карли скользнул по кейсу, стоящему около стола, и она вспомнила, что так и не позвонила Джой Мэтьюсинак, хотя возлагала большие надежды на разговор с ней. Может, эта женщина даст ключ к тайне убийства Элен Досон-Смит? Карли посмотрела на стенные часы. Время позднее, но не стоит откладывать звонок до утра.

Карли села за деревянный инкрустированный столик, раскрыла телефонный справочник и отыскала нужную страницу. Д-р и м-с Мэтьюсинак. 524 Каунти, Даунс-роуд. Домашний телефон… Даже указано, что круглосуточно работает автоответчик.

С того конца провода донесся голос подростка, и сразу же загрохотал включенный на полную мощность телевизор.

– Будьте добры миссис Мэтьюсинак, – громко сказала Карли, надеясь, что подросток услышит ее.

– М-а-м… Тебя!

Невидимый юный абонент со стуком положил телефонную трубку, и тут же прозвучал раздраженный женский голос:

– Сделай потише телевизор! Сколько можно об этом говорить! Я ничего не слышу… Алло?

– Миссис Мэтьюсинак?

– Да, это я… Ты сделаешь потише или нет?

– Меня зовут Карли Сэмюелс. Майор Карли Сэмюелс.

– Алло… Брайан, черт возьми… Да, слушаю вас.

– Я юрист, подключена к расследованию обстоятельств насильственной смерти офицера базы военно-воздушных сил Максвелл.

Звуки телевизора мгновенно стихли, и на том конце телефонного провода воцарилось долгое молчание.

– Миссис Мэтьюсинак, вы слышите меня? – спросила Карли.

– Слышу, – прошелестел женский голос.

– Я хотела бы встретиться с вами. Когда вам удобно?

– А для чего нам встречаться? – осведомилась миссис Мэтьюсинак.

– Вы прислали цветы на могилу Билли Хоупвелла, и я хотела бы узнать…

– Вы, очевидно, ошиблись номером. Я никому не посылала цветы и не знакома с Билли Хоупвеллом! – отрывисто и встревоженно проговорила женщина, и в телефонной трубке раздались частые гудки.

Глава 10

Ночью Карли долго не могла заснуть, снова и снова возвращаясь к событиям сегодняшнего вечера и задавая себе множество вопросов. Странный визит Райана Макманна смешал все карты, спутал ориентиры, и ей начало казаться, что расследование дела об убийстве Досон-Смит топчется на месте. Многое оставалось невыясненным, непонятным, неразгаданным, и Карли с нетерпением ожидала утра, чтобы поехать к миссис Мэтьюсинак и задать ей несколько серьезных вопросов. Вчера вечером Джой Мэтьюсинак заявила, что не знакома с Билли Хоупвеллом, и бросила трубку. Ладно, посмотрим, что она скажет утром, когда Карли нанесет ей официальный визит!

Резко зазвенел будильник, и Карли открыла глаза. Странно, но все вопросы, проблемы и сомнения, мучившие ее перед сном, тотчас вернулись, будто она не спала, а лишь на секунду прикрыла глаза.

Слабые лучи утреннего солнца едва пробивались сквозь серую пелену облаков, когда машина Карли подъезжала к живописному району, где располагался особняк семейства Мэтьюсинак. Выключив мотор, Карли вышла из “эм-джи” и уже собиралась направиться к дому, когда из гаража, примыкавшего к особняку, медленно выехал роскошный сверкающий красный “мерседес” с откидным верхом. За рулем сидела блондинка средних лет в белом теннисном тонком свитере и белой короткой юбке.

Увидев молодую женщину в военной форме, она вздрогнула, порывисто переключила коробку скоростей, и “мерседес” рванулся вперед. Карли быстро шагнула навстречу и решительно махнула рукой, давая понять блондинке, чтобы та остановилась. Карли заметила, что женщина изо всех сил старается сохранить видимость спокойствия, но ей это плохо удавалось. Глаза блондинки выражали испуг, она побледнела, и пальцы с ярко-красными маникюром судорожно вцепились в руль.

– Миссис Мэтьюсинак! Остановитесь! – громко потребовала Карли, подбежав к машине. – Остановитесь!

Блондинка резко затормозила, и крыло “мерседеса” едва не задело Карли.

– Что вам угодно? – спросила женщина. – Кто вы?

– Я майор Сэмюелс. – Карли положила руку на крыло машины и пристально взглянула на женщину. – Это я звонила вам вчера вечером. Нам надо поговорить, миссис Мэтьюсинак. Это не займет много времени.

Блондинка снова вздрогнула и начала нервно теребить край тонкого свитера. Бриллианты в золотой оправе, украшающие ее пальцы, засверкали.

– О чем вы хотите поговорить… Я ничего не знаю… – забормотала миссис Мэтьюсинак. – О чем?

– Я должна задать вам несколько вопросов, связанных с Билли Хоупвеллом.

– Не знаю я никакого Хоупвелла! – в отчаянии выкрикнула женщина. – Не знаю! Никогда не слышала о нем!

– Миссис Мэтьюсинак, я представитель закона, и вы обязаны оказывать мне всяческое содействие, – решительно сказала Карли. – Если вы откажетесь отвечать на мои вопросы сейчас, я уйду, но вскоре вернусь с официальным предписанием и стенографистом, который будет фиксировать нашу беседу. Вас это устроит?

Произнося свою тираду, Карли рассчитывала испугать блондинку. Она лукавила, утверждая, что эта женщина обязана давать показания. На самом деле расследование по статье 32 не давало Карли права принуждать к беседе лиц, не являющихся свидетелями. Они могли давать показания только добровольно, но никак не по принуждению. Но к счастью, блондинка об этом не знала, что Карли и поняла по ее растерянному лицу.

– О чем вы хотите меня спросить?

– Расскажите мне о ваших отношениях с Билли Хоупвеллом.

Лицо миссис Мэтьюсинак стало похоже на маску. Вдруг ее губы задрожали, она уронила голову на руль, и хриплый стон вырвался из ее груди.

– Это… было только один раз… один раз…

– Миссис Мэтьюсинак! Вам плохо?

Женщина вскинула голову. Ее глаза округлились от страха, лицо исказилось от отчаяния. Судорожно сцепив руки, она дрожала как в лихорадке и бормотала:

– Всего один раз… уверяю вас, только однажды…

– О чем вы, миссис Мэтьюсинак? – встревожилась Карли. – Что значит “один раз”?

– Я ходила туда лишь однажды… Элен уговаривала меня снова пойти туда, но я… нет, я отказалась. О Господи, мне надо принять таблетки!

Карли в смятении смотрела на блондинку, отчетливо понимая одно: Джой Мэтьюсинак связывали с Билли Хоупвеллом совершенно определенные отношения. Нет, они были не просто знакомы – респектабельная дама и умственно неполноценный парень…

Миссис Мэтьюсинак схватила с пассажирского сиденья свою дорогую кожаную дамскую сумочку, раскрыла ее, и на переднее сиденье выпали солнцезащитные очки, губная помада, кошелек и пластмассовый флакончик с лекарством. Она подняла его и попыталась открыть, но пальцы не слушались ее.

Карли растерялась. Кто она, эта Джой? Женщина с больным сердцем, психопатка или… наркоманка? Карли вдруг стало жаль ее. Странно, но за годы работы в юридической системе, где Карли постоянно сталкивалась с изнанкой человеческой жизни, с самыми мрачными ее сторонами, она не утратила жалости к людям и не очерствела душой.

Карли положила руку на плечо блондинки, но та, нетерпеливо скинув ее, снова попыталась достать лекарство. Карли наклонилась и, скосив глаза, прочитала надпись на этикетке. Нет, Джой не наркоманка, во флакончике – успокаивающие таблетки, транквилизаторы.

Блондинка высыпала на ладонь несколько таблеток и запила их водой из пластиковой бутылки. Потом снова положила руки на руль. Бриллианты на ее тонких пальцах сверкнули ледяным блеском. Из глаз женщины хлынули слезы, смешиваясь с тушью для ресниц и оставляя грязные потеки. Несчастная, потерянная женщина. Нервная, подавленная, не контролирующая свои эмоции.

– Если вам немного лучше, может, пригласите меня в дом? – тихо спросила Карли. – Там будет удобнее беседовать.

Джой подняла заплаканное лицо с разводами черной туши, взглянула на Карли, но ничего не ответила.

– Миссис Мэтьюсинак… Джой… Хотите, я позвоню вашему мужу или врачу? – участливо предложила Карли.

Женщина печально усмехнулась и покачала головой.

– Мой муж и есть мой личный доктор, – глухо проговорила она. – Но видеть его… Нет, меньше всего мне хотелось бы сейчас видеть мужа.

– В таком случае пойдемте в дом.

Джой с трудом выбралась из машины и деревянной походкой пошла по тропинке к парадному входу в особняк. Карли молча последовала за ней.

* * *

Внутри особняк выглядел так же респектабельно и внушительно, как и снаружи. Ставни на массивных окнах были закрыты, и в холле царил полумрак. Богатая обстановка гостиной, куда миссис Мэтьюсинак провела Карли, была выдержана в приглушенных мягких серых тонах и прекрасно сочеталась с белыми стенами. Мягкий, пушистый, с густым ворсом ковер на полу, диван с декоративными маленькими подушками, два глубоких низких удобных кресла, между ними – изящный журнальный столик со стеклянным верхом.

Джой и Карли расположились в креслах друг против друга. Обе молчали. Карли видела, что успокаивающие таблетки понемногу начинают действовать, но миссис Мэтьюсинак еще не вполне пришла в себя. Карли терпеливо ждала. Наконец Джой глубоко вздохнула и тихо промолвила:

– Я ходила туда всего один раз.

– Куда, миссис Мэтьюсинак?

– Ну… в клуб. Меня взяла с собой Элен. Она сказала… – Джой умолкла.

– Что сказала Элен? – мягко спросила Карли. – Вспомните, пожалуйста.

– Элен назвала его прекрасным, – равнодушно сообщила Джой. – Красивым, великолепным. Правда, она добавила, что он не блещет умом, если не сказать больше. Но от него это и не требовалось. Главное – у него красивое лицо и великолепная фигура.

– Вы говорите о Билли Хоупвелле? – уточнила Карли.

– Да.

Снова воцарилось молчание. На Джой, вероятно, нахлынули воспоминания о молодом, недавно погибшем Билли, а Карли взволнованно размышляла об Элен Досон-Смит. Теперь, после нескольких коротких реплик Джой Мэтьюсинак, образ прекрасной Элен померк в глазах Карли. До разговора с Джой она представляла Элен умной, яркой и обаятельной, а сейчас все виделось в совсем ином свете… Карли охватили неприязнь и отвращение, а вместе с тем у нее возникло множество новых вопросов.

– Сначала я не хотела туда ходить, – проговорила Джой, глядя прямо перед собой, – и когда Элен приглашала меня, то всегда отказывалась. А потом… Мой муж Пол улетел в Атланту якобы на научную медицинскую конференцию. Но я-то отлично понимала, зачем он туда отправился! У него в Атланте любовница. Да, мне точно известно, что он уже целый год встречается с другой женщиной. А Брайан… мой сын… у него неприятности в школе. Меня даже вызывал учитель. Жаловался на него, говорил, что Брайана оставят на второй год.

– Миссис Мэтьюсинак…

– Да, в том, что Брайан плохо учится, есть и моя вина. Я сознаю это. Понимаю, надо тщательнее следить за ним, заставлять делать уроки, проверять, куда он ходит и с кем. Но попробуйте заставить его выключить этот чертов телевизор, сесть за письменный стол и открыть учебник! Сразу начинается ссора… Брайан грубит мне, смотрит на меня пренебрежительно, свысока…

– Миссис Мэтьюсинак, – торопливо сказала Карли, воспользовавшись короткой паузой, – вы говорили, что ваш муж улетел в Атланту. Очевидно, вы были подавлены, поэтому и приняли предложение Элен. Верно? Это она познакомила вас с Билли Хоупвеллом?

– Не совсем так. Элен нас не знакомила, так как в тот день у нее были занятия в академии. Она просто сообщила мне, где и как можно встретиться с Билли. И сколько… ему заплатить.

– Заплатить? – изумилась Карли.

Это неожиданное сообщение повергло ее в смятение. Вот оно что… Две молодые привлекательные замужние женщины… Одна – в звании подполковника, слушательница престижной военной академии, яркая, с неумеренными сексуальными запросами. Другая – богатая скучающая дамочка, с бриллиантами на пальцах, проводящая жизнь в роскоши и праздности. Муж изменяет ей с другой женщиной, с сыном-подростком тоже постоянные проблемы. И между этими двумя приятельницами – молодой красавчик Билли, заключенный местной федеральной тюрьмы. Настоящий идеал мужчины, если, конечно, закрыть глаза на его умственную неполноценность.

– И сколько же стоил один сеанс секса с Билли Хоупвеллом? – спросила Карли.

– Сто долларов, – прошептала Джой, пряча от нее взгляд.

Интересно, знал ли Майкл Смит о том, что его жена покупает себе для любовных утех молодых парней-заключенных? Предположим, Майкл знал или догадывался. Не он ли выследил сладострастную Элен? Возможно, он. В один прекрасный день отправился за ней, застал в лесу в объятиях Билли, выхватил из ее сумочки пистолет и застрелил в припадке ярости и ревности. Или…

Или это сделал сам Билли Хоупвелл? Мало ли что у них произошло с Элен… Билли достает пистолет из сумочки Досон-Смит, точным выстрелом в сердце убивает ее, стирает с оружия отпечатки пальцев. Конечно, Хоупвелл – умственно отсталый, но для того, чтобы проделать эти нехитрые манипуляции, много ума не надо! Потом он вернулся на место преступления или даже каждый день посещал его, ведь Билли работал на газонокосилке совсем неподалеку. Возвращение преступника на место убийства – распространенное явление. Так поступают многие преступники, словно неведомая сила влечет их туда. Однажды, придя на место гибели Элен, заключенный Билли столкнулся там с Карли. Иначе с чего бы он так напугался, задрожал от страха и бросился наутек?

В свете новых обстоятельств по делу об убийстве Досон-Смит у Карли снова возникли вопросы, которые она постоянно задавала себе на протяжении расследования. Ключевые вопросы. Без четких однозначных ответов на них невозможно двигаться дальше. Предположим, Майкл Смит не стрелял в свою жену. Но что он делал на Ривер-роуд в день и час убийства? Ведь Майкл категорически отрицает, что был там. А его ли видел Райан Макманн? Чем дольше Карли думала обо всем этом, тем больше расследование дела казалось ей замкнутым кругом, а сама она – белкой в колесе. Бегает, носится по кругу, наращивая скорость, а возвращается на то же место, к условной отметке, к этим самым главным вопросам. Майкл Смит утверждает, что не проезжал по Ривер-роуд во время убийства, а Райан Макманн заявляет, будто видел его. Замкнутый круг, из которого нет выхода. Подполковник Смит против бывшего заключенного. В чью пользу качнется чаша весов? Но если еще несколько дней назад Карли надеялась хоть немного прояснить эту запутанную ситуацию с помощью Билли Хоупвелла, то теперь с его смертью надежда угасла.

Впрочем, не все еще потеряно. Ведь и другие заключенные могут что-то знать об отношениях Элен Досон-Смит с молодым Билли. Такие вещи трудно скрыть от сокамерников. Более того, эти заключенные тоже могли иметь связь с Элен, встречаться с ней в лесу или где-то еще, получать от этой женщины деньги… Полицейские тщательно расследовали дело, опрашивали заключенных, но те ли вопросы они задавали им? Нет, винить полицию нельзя. Кто бы мог предположить подобное? Слушательница престижной военной академии, дочь знаменитого генерала… Необходимо сегодня же поехать в тюрьму и получить разрешение на допрос других заключенных!

– Я заплатила ему, но между нами ничего не произошло. – Тихий усталый голос Джой Мэтьюсинак прервал размышления Карли.

Блондинка все так же сидела в кресле, потерянная, с затуманенным взглядом, бледная.

– Да, я хотела секса с Билли, – монотонно продолжала Джой. – Не скрываю, хотела. Я сняла юбку, расстегнула блузку… Он стоял рядом со мной, смотрел на меня, но не прикасался ко мне. Я просила его ласкать меня, уговаривала, но… Потом даже пыталась заставить…

Карли молча слушала молодую женщину, смотрела на нее и понимала, что транквилизаторы начинают действовать. Речь Джой замедлилась, голос звучал глухо, без модуляций.

– Билли был так красив. Когда Элен рассказывала мне о нем, я именно таким и представляла его себе. Высокий, стройный, мужественный. Необыкновенно привлекательное лицо, шелковистые вьющиеся волосы… – Джой глубоко вздохнула. – Я просила его ласкать меня и гладить, но он… словно окаменел. Я взяла его руки, приложила к своей груди, стала водить ими по телу, но Билли не реагировал. Мне даже казалось, что его глаза выражали испуг и… смущение. Ему было стыдно. А я… я почти полюбила его!

– Поэтому вы и прислали на его могилу белые гвоздики? – тихо спросила Карли.

– Да. Прочитала в газете объявление о смерти Билли и решила: пусть на его могиле будут свежие цветы. – Джой вытерла слезы. – Мне очень жаль его. Билли казался таким потерянным, несчастным, одиноким. Он, конечно, был… умственно отсталым, но кое-что понимал.

– Что же?

– Билли понимал, что поступает нехорошо, встречаясь с женщинами за деньги, и стыдился этого. Он даже сказал, что покойная матушка осудила бы его за это.

Карли тут же вспомнила слова Билли Хоупвелла: “Рай говорит… нельзя… разговаривать с чужими людьми. И Джой тоже”.

Рай… Райан Макманн. Значит, Макманн знал о любовных похождениях своего юного приятеля, о его связи с Элен Досон-Смит, о свидании с Джой Мэтьюсинак… Губы Карли тронула презрительная усмешка. Только ли знал и запрещал глупому Билли вступать в разговоры с незнакомыми людьми? Или тоже принимал участие в любовных утехах со скучающими богатыми дамочками?

– Элен рассмеялась, когда я рассказала ей о том, что у нас с Билли произошло, – тихо продолжала Джой. – Сказала, чтобы я не огорчалась: ведь в тюрьме полно других заключенных – молодых парней, не хуже Билли. Таких же красивых, хорошо сложенных, мечтающих заработать на своей внешности.

“Да, таких, например, как Райан Макманн, – мрачно подумала Карли. – Красавчик, любимец женщин, бывший знаменитый хоккеист, обвиненный в совращении несовершеннолетней фанатки…”

У Карли тут же возник еще один вопрос. Почему Макманн с завидной регулярностью дважды в неделю появляется в тюрьме, хотя не обязан этого делать? Он объяснял это просто: учил Билли и других неграмотных заключенных читать и писать. То есть выступал в роли просветителя… А на самом деле? Если то, что рассказывает Джой, правда – а в этом сомневаться не приходится, – регулярные появления Макманна в тюрьме предстают в ином свете. Господи, как гадко! Однако торопиться с выводами не следует!

– Скажите, миссис Мэтьюсинак, Элен называла вам имена тех заключенных, с кем имела любовную связь? – быстро спросила Карли.

Подумав, Джой покачала головой:

– Нет, не припомню. Да я и не спрашивала. Меня интересовал только Билли Хоупвелл.

– Но может, в ваших беседах все-таки упоминалось еще чье-то имя?

– Нет, не помню. Если бы Элен называла кого-то, я бы запомнила.

Итак, получить сведения об участии Макманна в любовных утехах Элен пока нельзя. Значит, надо оставить эту тему, тем более что Карли ждала беседа с заключенными. Возможно, они поведают ей нечто любопытное о личной жизни Макманна. Тайной жизни.

– Миссис Мэтьюсинак, когда полицейские только приступали к сбору улик и фактов по делу об убийстве Досон-Смит и обозначали круг ее друзей и знакомых, ваше имя ни разу не всплыло. В каких отношениях вы были с Элен? Подруги, приятельницы, знакомые? И кстати, где и когда вы познакомились?

– Мы познакомились в парикмахерском салоне на Истдейл-Молл. Разговорились, обсудили местные сплетни, потом речь зашла о теннисе, которым мы обе увлекаемся. Элен рассказала о своей учебе в академии. Постепенно мы подружились, стали встречаться, несколько раз устраивали вечеринки вместе с мужьями, но в основном виделись с глазу на глаз. – Джой машинально разгладила невидимую складку на своей белой теннисной юбке. – Однажды я пожаловалась Элен на жизнь. Призналась, что у меня серьезные проблемы с мужем, рассказала о любовнице Пола.

– И что же Элен? Утешала вас?

– Нет, она рассмеялась. Заявила, что измена мужа – полная ерунда и на это не стоит обращать внимания. Утверждала, что есть множество способов развлечься и скрасить свою жизнь…

– Миссис Мэтьюсинак, вы можете подтвердить, что Элен Досон-Смит имела близкие отношения с Билли Хоупвеллом?

– Ну… я при этом не присутствовала, но Элен признавалась, что пользуется услугами Билли. Даже поделилась некоторыми интимными подробностями. Она сравнивала его с… породистым жеребцом.

“Ничего удивительного, – подумала Карли. – Элен разбиралась в лошадях. Кажется, Майкл Смит говорил, что лошади – единственное увлечение его жены”.

– Миссис Мэтьюсинак, а муж Элен знал, с какой целью его жена совершала длительные прогулки в лес?

– Мне об этом ничего не известно.

– Скажите, пожалуйста, а Элен рассказывала вам, когда и при каких обстоятельствах познакомилась с Билли?

– Нет, не помню. По-моему, об этом речь никогда не заходила. Думаю, Элен рассказал о красавчике Билли кто-то из членов клуба.

– Кто-то из членов клуба? – удивленно повторила Карли. – Какого клуба? Верховой езды?

– Нет, не верховой езды, – усмехнулась Джой. – Я говорю о “Вечернем клубе”. Ну… женщины его так прозвали. Такое неформальное объединение под названием “Вечерний клуб”… Понимаете?

* * *

– Мне необходимо срочно поговорить с полковником Домингесом, – сказала Карли, входя в приемную.

Секретарь вежливо улыбнулся и развел руками:

– К сожалению, полковник Домингес занят. Он составляет отчет и просил не беспокоить его.

– Но мое дело не терпит отлагательств!

– Хорошо, подождите, я узнаю, может ли полковник уделить вам время.

Секретарь заглянул в кабинет, произнес несколько слов, после чего оттуда донесся раздраженный голос Домингеса:

– Неужели так срочно? Ладно, пригласите! Секретарь пропустил Карли в кабинет.

– Ну, что там у вас? Уже закончили отчет по делу? – недовольно осведомился Домингес.

– Нет, сэр. – Карли подошла к его массивному письменному столу. – Я явилась к вам потому, что в деле об убийстве Досон-Смит открылись новые важные обстоятельства. Я хочу изложить их вам, сэр.

– Что? – Полковник нахмурился. – О каких обстоятельствах вы говорите?

Покинув дом миссис Мэтьюсинак, Карли по дороге к базе военно-воздушных сил снова и снова прокручивала в голове показания Джой и прикидывала, как и в какой форме доложить о них полковнику Домингесу, но ей так и не удалось составить связный отчет. Слишком неожиданными, даже вопиющими были откровения Джой, в корне меняющие весь ход расследования. Они упраздняли прежние версии и нацеливали на новые. С другими мотивами и, возможно, с иными подозреваемыми.

– Элен Досон-Смит прибегала к платным услугам заключенных федеральной тюрьмы! – выпалила Карли.

– Что?!

– Да, она платила им деньги за секс! По крайней мере один из таких заключенных точно установлен. И так же поступали другие местные женщины. Они даже организовали нечто, известное под названием “Вечерний клуб”.

Домингес, растерянно посмотрев на Карли, выразительно закатил глаза. Что ж, она отлично понимала: Домингес думает о том, что может разразиться грандиозный скандал… И перед мысленным взором Карли уже мелькали огромные кричащие заголовки на первых полосах местных газет:

“Сексуальный аппетит генеральской дочери удовлетворяли заключенные федеральной тюрьмы!”

“Секс за деньги! “Вечерний клуб” для скучающих дам!”

“База Максвелл погрязла в разврате! Почему попустительствует руководство?”