ИнтерКыся - ИнтерКыся. Возвращение из рая

      «Поло-грилл» был один из пяти отельных ресторанов. С первого же дня поселения в «Беверли-Хиллз-отеле» мы все эти рестораны — «Поло-грилл», «Поло-лаундж», «Фонтан», «Сансет-лаундж» и кафе «Кабана-клаб» — обходили стороной и шарахались от них как от заразных. Такие там были цены!..
      Один-единственный разок мы с Тимуркой не выдержали и заскочили в «Поло-лаундж» — просто так, посмотреть. Очень, очень неслабо! Все в темно-зеленых тонах, скатерти розовые, повсюду из углов свисают гигантские живые белые цветы, стойка бара причудливо изгибается...
      «Живут же люди...» — завистливо подумалось мне, а Тим и говорит:
      — Кому это ты взялся завидовать, Кыся?! Это же МЫ С ТОБОЙ так живем! Просто дома лопать удобнее. И дешевле. А мы с тобой еще нашим родителям должны какую-никакую денежку привезти. Так что все правильно, не горюй, Мартын!
      А «Поло-грилл» был еще красивее... Волнистые стены из красного дерева, зеркала над золотистыми полукруглыми диванами, а в зеркала вделаны очень смешные картины. Челси нам с Тимуром объяснила, что это такая английская ироническая живопись двадцатых годов. Нам с Тимом жутко все понравилось!.. Мне — картины, а Тиму — Челси. Я видел, как он на нее смотрел.
      Хиллари и Челси сразу же задали за столом такой уютный, непринужденный и приятельский тон, что уже через пять минут все отмякли и пошла общая, симпатичная и совершенно раскованная трепотня. Только Сокс все как-то странно ко мне принюхивался...
      И я подумал, что не только пропах Диким Братком, но во мне еще и стойко сохранились все запахи нашего русского пустыря перед нашим бывшим домом в Петербурге...
      А это были запахи безденежья и отчаяния, запахи мелких радостей и больших огорчений, тревоги за Шуру, запахи Побед над врагами и самим собой... Запахи постоянной, ставшей уже привычной и незамечаемой, Борьбы за Выживание!
      То, чего Сокс в своей жизни никогда не испытывал. Наверное, этими запахами я пропах на всю оставшуюся жизнь. Но когда я отирался в Вашингтоне, в Белом доме — Сокс этого не замечал. Он был так увлечен ролью Всемогущего Кота Америки, что ему и в голову не приходило хорошенько ко мне принюхаться. А ведь все было то же самое! Сейчас только запах Братка прибавился. О чем я совершенно не жалею. От меня теперь даже Доги шарахаются!

* * *

      На следующий день я был не занят — снимались постельные сцены с Нэнси и Рэем, где мое присутствие, с высоконравственных позиций Клиффа Спенсера, было явно неуместным. Хотя я столько раз в жизни видел, как ЭТО делал Шура или тот же Водила, что мне, по выражению Братка, «только рассмеяться хотелось» над этой американской высокой нравственностью!
      Но от того, что в этот день я не снимался, я был просто счастлив! Через три часа Челси и Хиллари улетали в Вашингтон и попросили нас с Тимуром на прощание зайти к ним в номер.
      За нами пришел Ларри Браун с Соксом. Сокс выглядел вполне пристойно, а Ларри, прямо скажем, так себе. Дело в том, что вчера после ужина в «Поло-грилл» к нам приехал Пит Морено, потом из Пасифик-Палисайд вернулись Боб с Братком, и в нашем бунгало был устроен такой полицейский междусобойчик, что у нас с Братком и Соксом просто глаза вылезли на лоб!.. Непьющему бедняге Бобу пришлось выпить литра четыре зеленого чая с жасмином, чтобы хоть как-то соответствовать обстановке, которую по-русски можно было бы назвать: «Бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились они...»
      А уж Вьетнам они несли по пням и кочкам так, что я только Бога молил, чтобы Тимур не проснулся и не пополнил свой и без того богатый запас матюгов!..
      ... Ларри привел нас в достаточно скромный, по президентским понятиям, номерок, не за три тысячи триста долларов в сутки, как и полагается Президенту, а всего лишь за одну тысячу двести пятьдесят, как и подобает скромной и умной жене Президента, путешествующей с дочерью.
      Как-то получилось так, что Ларри увел Сокса, которому (я это просто видел!..) невероятно хотелось задержаться и поучаствовать в разговоре... И мы остались вчетвером — Хиллари, Челси, Тим и я. Наверное, это было распоряжение Хиллари Клинтон.
      Тимурчик извинился, что не сделал этого вчера вечером — ему показалось это неудобным, — и поблагодарил Челси за подарок, который я привез ему от нее из Вашингтона — видеокамеру «Сони». И признался, что забыл ее в спешке отлета дома, в Нью-Йорке. Но так как во время производства фильмов и на территории киностудий все равно запрещено снимать любительскими камерами, то он ни о чем не жалеет. А камера — просто восхитительная!
      — Ты превосходно говоришь по-английски, Тим, — ласково сказала Хиллари. — Такое впечатление, что ты просто родился в Нью-Йорке. Да, Челси?
      — И так интеллигентно, что ему могут позавидовать очень многие студенты нашего университета, — рассмеялась Челси и обняла Тимура за плечи.
      Тимур густо покраснел и, судорожно вздохнув, опустил глаза.
      — Я знаю твою московскую историю, Тим, — мягко сказала Хиллари. — Когда-то в Вашингтоне нам рассказал ее Мартын. И мы с мужем относимся к тебе с очень большим уважением...
      Вот тут Тимур Истлейк поднял глаза на Хиллари и спокойно ответил:
      — Я тоже знаю вашу историю, мэм. И тоже отношусь с величайшим уважением и к вам, и к вашему мужу. Но Мартын вам кое-что не договорил. У меня чуточку другой отсчет по времени: моя история началась тогда, когда за мной в Москву приехала моя мама Рут Истлейк. А родился я, как сказал наш Шура, действительно в Нью-Йорке, три с половиной года тому назад. Хотя тогда мне уже было девять лет... Можно мне еще налить себе ананасового сока со льдом?
      Хиллари подошла к вскочившему Тимуру, сама налила ему сок, обняла его и сказала:
      — Я так рада с тобой познакомиться... Ты — настоящий мужчина и джентльмен.
      — Спасибо, мэм. Я вам очень признателен за все — за Кысю, за маму, за Шуру...
      — Мама! Ты не заметила?.. Они так спелись со своим Кысей, что даже разговаривают одними и теми же фразами!.. — расхохоталась Челси.
      — А у нас скоро будет маленький... — осторожно вставил я.
      — Да! — гордо подтвердил Тимур. — Я вчера разговаривал с мамой и Шурой по телефону, и они сказали, что врачи гарантируют нам девочку...
      — Какая прелесть! — искренне проговорила Хиллари. — Я могу задать тебе один нескромный вопрос, Тим? Это чисто женское любопытство. Но если тебе не хочется, ты можешь...
      — Я слушаю вас, мэм.
      — А ты... ты не ревнуешь маму к Шуре? Прости, пожалуйста...
      — Все в порядке, мэм!..
      — Просто — Хиллари.
      — Ох, простите, мэм... Вряд ли я так смогу, — смутился Тимур. — Нет, мэм, я не ревную свою маму к Шуре Плоткину. И Кысю — тоже. Я даже очень рад, что моя мама Рут Истлейк поженилась именно с Шурой. Потому что любой другой мне бы не понравился. За это я вам отвечаю! Знаешь, Челси, он просто классный парень! Только взрослый...
      А я вдруг увидел на лице Хиллари Клинтон такую усталость, такой недосып, такую дикую вымотанность, скопившуюся за последнее время в ее душе, мозгу, в каждом движении, и подумал: неужели хоть одна какая-нибудь дура позавидует этой Великой Женщине — жене Президента Соединенных Штатов Америки?!
      — Я слышал, что по окончании президентского срока вы с Билли хотите переехать жить в Калифорнию? — спросил я у Хиллари.
      Она выдержала паузу, словно прикидывала, ехать им в Калифорнию или нет, а потом сказала раздумчиво и медленно:
      — Может быть... может быть, если у нас к тому времени будут деньги, мы даже купим себе дом где-нибудь здесь, поблизости. Ты знаешь, Кыся, у нас с Биллом и Челси никогда не было своего собственного дома...

* * *

      — «На ваш запрос по поводу присланных вами фотографий для последующего опознания сообщаем, что на всех девяти фото изображен гражданин Российской Федерации — Еременко Валерий Иванович, 14 сентября 1960 года рождения. Место рождения — Ленинградская область, поселок Рощино.
      Окончил курсы шоферов-водителей при Выборгском райвоенкомате.
      В 1980 году был призван в ряды Советской Армии. Воевал в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Дважды был ранен. Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».
      Впоследствии, в течение ряда лет по контрактам принимал непосредственное участие в боевых действиях на территории бывшего СССР (Нагорный Карабах, Таджикистан, Туркмения, Молдавия и Чеченская республика Ичкерия), а также за пределами русских границ — Сербия, Хорватия, Сирия, служба во Французском наемном легионе. Военные действия совершал как на одной, так и на другой стороне противоборствующих сил.
      После возвращения в Россию работал стюардом на круизном теплоходе «Анна Каренина» Балтийского морского пароходства, затем сотрудником охранной структуры русско-американского совместного предприятия с ограниченной ответственностью.
      За время работы в СП вступил в личную половую связь с представителем американской стороны, гражданкой США госпожой X. Форд. Связь продолжалась до отъезда госпожи X. Форд из России.
      Еременко В.И. ни в одной преступной группировке не состоял.
      Однако, по оперативным данным, находился под периодическим наблюдением Отдела профилактики и предупреждения преступной деятельности.
      Был арестован по подозрению в четырех (4) «заказных» убийствах. Вероятно, в силу особо тщательной подготовки к исполнению «заказов» изобличен не был.
      Решением прокуратуры г. Санкт-Петербурга уголовное дело в отношении гр. Еременко Валерия Ивановича, обвиняемого в совершении преднамеренных «заказных» убийств четырех ответственных работников Санкт-Петербурга и Москвы, было закрыто в связи с полным отсутствием улик и недоказанностью состава преступления.
      Гражданин Еременко В.И. из-под стражи был освобожден.
      В настоящее время местонахождение гр. Еременко В.И. является неизвестным...» — медленно и раздельно, стараясь четко выговаривать каждую буковку, читал Тимурчик по-русски ответ российского Министерства внутренних дел на просьбу американской полиции «...а нет ли в картотеке соответствующих русских служб каких-нибудь сведений о человеке, фотографии которого мы вам пересылаем?»
      Но самое главное, что Тимур читал этот текст в микрофон одного шикарного устройства, которое тут же С ГОЛОСА Тимура (!!!) печатало на небольшом экране английский текст того, что он читал по-русски!..
      Это была последняя модель электронного супертранслейтера — сверхпереводчика — со всех мыслимых языков мира. И обошлось это устройство калифорнийской полиции в такую кругленькую сумму, за которую можно было бы наконец закончить строительство метро в Лос-Анджелесе.
      Стояло раннее утро, но окна полицейского управления, где мы сидели, были уже наглухо задраены, а кондиционеры старались вовсю, чтобы у нас мозги от жары не расплавились.
      Съемка у меня сегодня была «режимная» — то есть под вечер, когда начнет темнеть и с океана повеет хоть какой-нибудь прохладой. Поэтому всю первую половину дня мы были свободны...
      — Черт побери! — возмутился Джек. — Какого черта они не прислали эту же хреновину на английском?!
      — Прислали и на английском, — сказал Пит Морено. — Но на таком, что я бы ноги из жопы за этот перевод вырвал! У них там какой-то особый милицейский язык!..
      — А у нас?! — вскинулся Боб. — Пит, вы давно читали наши отчеты и документы?! Та же самая полуграмотная абракадабра.
      Машина забарахлила на слове «ИЗОБЛИЧЕН»!.. Перепробовала кучу вариантов, но все-таки справилась...
      А потом она вообще, чуть не взбесилась, пытаясь разобраться в выражении «ОТВЕТСТВЕННЫЙ РАБОТНИК»!.. За что ОТВЕТСТВЕННЫЙ?
      Синонима машина так и не нашла и задала идиотский вопрос: «А СУЩЕСТВУЮТ ЛИ БЕЗОТВЕТСТВЕННЫЕ РАБОТНИКИ?»
      — Сколько угодно! — раздраженно проговорил Пит. — И у них, и у нас, грешных...
      И вдруг Боб рассмеялся! Да так весело, что мы все удивленно уставились на него.
      — Бедный мальчик... — грустно сказал Пит. — Он не вынес своих напряженных и нелегких обязанностей при мисс Нэнси Паркер и тихо сошел с ума. А какой хороший был полицейский!.. Может быть, тебе отдохнуть пару дней, а, Боб?
      Но Боб еще больше развеселился — глазки стали совсем узкими.
      — Что с тобой? Какая муха тебя укусила? — спросил его Джек.
      — Эта Муха перекусала нас всех троих, — ответил ему Боб. — Мне смешно оттого, что впервые в моей жизни полиция всеми силами старается спасти безжалостного и беспардонного киллера, нагло хозяйничающего в чужой для него стране! Мало того, мы сами вкладываем ему в руки приз в два миллиона долларов!..
      — Четыре, — поправил его Пит.
      — Нет уж простите! — нервно возразил Боб. — Слава Богу, всего лишь два! Остальные деньги он уже никогда не получит. К тому времени «заказчики» прекрасно разберутся в диске, который мы ему подсунули... И мы можем просить австрийский и русский отделы Интерпола лишь сопроводить его до границы с Россией! Мы ни черта не можем ему предъявить... Мало того, сейчас, как это ни парадоксально, он — наш партнер!!!
      — Нет! Действительно, ты в своем уме?! — поразился Пит.
      — В своем. Мы с миссис Хеллен Форд делаем все, чтобы жизнь его удалась! Причем только за то, что он и ее, и нас употребляет как хочет... Миссис Форд сочиняет за него остроумные факсы, мы вовсю помогаем ему завершить «операцию». И знаете, джентльмены, что я вам скажу? Я очень даже засомневался — а так ли мне нужна служба в ТАКОЙ полиции? Когда недавно мы с Братком снимались в Гриффит-парке в этой дурацкой сцене с «мерседесом», у меня даже сердце ёкнуло — не вернуться ли мне в каскадеры на «Уорнер бразерс»? Или хоть на тот же «Парамаунт»...
      — Бунт на корабле... — печально проговорил Пит Морено. — Ты хочешь бросить меня, Боб?
      — Нет, Пит. Но уж очень тошно помогать бандитам! Даже когда они такие «романтично неуловимые и неуязвимые», как этот мистер... Как его?.. Еременко, — глухо сказал Боб без малейшего намека на недавнее веселье.
      — Значит, все, что мы делали, — все напрасно? — дрогнувшим голосом спросил Тимур у Боба.
      Но Боб только растерянно пожал плечами.
      — Хорошо, что Браток сейчас сидит в машине в вашем подземном гараже и ни хрена не слышит, — сказал я. — Он бы тебе припомнил и свое простреленное ухо, и похищение Тимура...

* * *

      И В ТУ ЖЕ СЕКУНДУ В ГОЛОВЕ У КАЖДОГО ИЗ НАС РАЗДАЛСЯ ГОЛОС БРАТКА:
      — ШЕФ! Я ВАС ВСЕХ ЖУТКО КЛЕВО СЛЫШУ! БОБ!.. БЛЯ БУДУ — ТЫ НЕ ПРАВ, БОБ... ВЕК СВОБОДЫ НЕ ВИДАТЬ!

* * *

      На следующий день сидели мы вдвоем с Братком, судачили о том о сем. Тимурчик куда-то ненадолго вышел. Браток мне и говорит:
      — Я слышал, что вам совсем немного осталось снимать — две сцены и какие-то «проходы», «проезды»...
      Тоже наслушался всяких кинословечек, засранец.
      — Да, — говорю. — Вроде бы. А что?
      — А потом вас здесь уже никого не будет, да?..
      — Ну почему? Может, мы еще на премьеру прилетим. Стив обещал нас вызвать, если с картиной все будет в порядке.
      Браток помолчал, потом, словно разозлившись на самого себя, недовольно рыкнул и решительно произнес:
      — Шеф! Ну хули я все кручусь и менжуюсь вокруг да около?! Как, бля, какой-нибудь койот паршивый!.. Есть шикарное предложение, Шеф! Закончите сниматься — айда со мной на Волю, в горы!
      У меня даже рот сам собой открылся...
      — Погодите, Шеф, дайте сказать!.. — заторопился Браток, трусливо оглядываясь на дверь. — Я, конечно, жутко уважаю и Тимурчика, и Джека, и вашего Шуру, хоть и в глаза его не видел... Но они же все — ЛЮДИ. А мы с вами?.. Доходит, о чем я, да, Шеф?! Мы вам там небольшую Кугуарочку подберем... Котята у вас шикарные пойдут — такие Полупумчики-Полумартынчики!.. И СВОБОДА, бляха-муха, сплошняком — одна СВОБОДА!.. А воздух какой?! Лес, горы... Жратвы вокруг тебя летает, скачет — навалом! И вокруг никакой Цими... Цили... Циливизации!..
      — Цивилизации, — машинально поправил я его по привычке.
      — Да хер с ней! Айда со мной, Шеф?! Потому как я совсем не понимаю — как я теперь буду там без вас...
      Он лежал на ковре — поникший и уже готовый к моему отказу. Поэтому я ему ничего не ответил. А только обхватил его толщенную шею своими передними лапами и благодарно облизал все его Бандитское Рыло…

* * *

      В день рождения Клиффа Спенсера снимали как обычно. А нервничали вдвойне!
      В этот день снимали «в интерьере». То есть не в декорации, предположим, магазина, а в настоящем магазине модной одежды, где Нэнси Паркер по сценарию должна была что-то там покупать из шмоток, а «Кот Миша», всем на потеху, обязан был там поймать Мышку и устроить небольшой переполох среди продавцов и покупателей...
      Этакий комедийный аттракциончик в жестоком триллере. Такой милый штришок для разрядки.
      Нервотрепка началась с того, что Нэнси закатила небольшой скандальчик — у нее уже два года договор с одной компанией модной одежды, а ей предлагают шмотки другой фирмы! Мы и не знали, что среди «звезд» это сплошь и рядом. Они заключают рекламные контракты со всякими фирмами и во время съемок обязаны пользоваться только этими вещами. Да еще так, чтобы «лейблы» были видны! «Нам бы их заботы...» — говорит Шура в таких случаях.
      А во-вторых, для меня привезли несколько очень симпатичных Мышек, которые чуть не уделались, когда меня увидели!
      Уж как я их по-Животному уговаривал, как упрашивал не трястись и вести себя непринужденно (мне все время приходится лезть в режиссуру!..), сколько я им втолковывал, что вообще Мышей не ем, а, наоборот, очень даже им симпатизирую!..
      Ни хрена. Перепуг был такой, что у них зуб на зуб не попадал. Пока ценой невероятных усилий я одного, самого крупного Мыша не уговорил сниматься, пообещав только сделать вид, что хватаю его, а на самом деле даже ни одного когтя не выпущу...
      Так этот сукин сын взял с меня кучу клятвенных обещаний, да еще и потребовал со съемочной группы здоровенный кусок швейцарского сыра, гнусный вымогатель!
      Пока бегали за сыром, пока базарили с Нэнси и ездили за шмотьем именно той фирмы, с которой у нее договор, была истрачена масса времени и нервов.
      Но когда я вначале сказал, что мы нервничали вдвойне — я имел в виду себя, Джека, Пита, Боба, Тимура и частично Братка. На нас еще накладывалось ожидание сегодняшнего праздничного для Клиффа и очень напряженного для нас вечера.
      Потому что до последней минуты не было известно ни нам, ни мистеру Валерию Ивановичу Еременко — поступили деньги на его счет в Вене или нет. А он, несмотря на газетное объявление, без сообщения из банка и пальцем не шевельнет!
      ... Сцену эту в магазине мы отсняли. Все по нашей, актерской, линии прошло благополучно. Только магазину пришлось заплатить за аренду не за два часа, а за пять — почти втрое…
      Но это уже были их внутренние студийные заморочки. Нам важен был сегодняшний вечер!

* * *

      В последнюю минуту, когда мы, по выражению Рут, «чистили перышки» перед отъездом на день рождения Клиффа, позвонил Пит Морено и сказал, что миссис Хеллен Форд только что вернулась из Северной Вентуры — черт-те где от ее дома, — где она в местном почтовом отделении вытащила из своего почтового бокса (без имени и фамилии, только под номером!..) сообщение Австрийского отделения «Чейз-Манхэттен-банка» о том, что на счет номер такой-то поступили два миллиона долларов и банк ждет дальнейших распоряжений обладателя этого счета.
      Оказывается, миссис Форд уже дня три наведывалась в Северную Вентуру, все в этот свой ящик заглядывала, а вот сегодня...
      — После первой же ее поездки туда мы оставили в Вентуре одного смышленого паренька из нашей группы. Он там на этой почте подружился со всеми и сегодня успел прочитать сообщение из Австрии за полчаса до того, как Хеллен Форд примчалась за этой бумажкой, — хихикнул Пит в трубку. — Теперь дело за вами, ребята!
      А нам оставалось только гадать — произойдет сегодня ПЕРЕДАЧА КОМПАКТ-ДИСКА или нет?
      А если произойдет, то КОМУ? И как бы это все не упустить... Чтобы иметь возможность проследить дальнейшее движение псевдопроекта ОКУЯНа и взять за жопу тех, кто потом согласится работать на этих паршивцев, мечтающих о мировом Исламском господстве...

* * *

      Ах, какой превосходный дом был у Клиффорда Спенсера! Мне даже сравнить его не с чем. А уж я за свою почти семилетнюю жизнь побывал в хороших и богатых домах!..
      Вот разве только дом Фридриха можно было сравнить с домом Клиффа. Хотя в отличие от старинного аристократического дома фон Тифенбахов дом Спенсеров в самом конце Сансет-бульвара был совершенно иным — по стилю, по вкусу, по всему, что в конечном счете дорисовывает портрет обладателя дома. Тоже без показной роскоши, просторный, на разных уровнях (я заметил, что в Америке это очень модно): одна комната — три ступеньки вверх, другая — две ступеньки вниз. И сад с прекрасным бассейном, а рядом — все примочки для купания и отдельно на белом столике — для поддачи.
      Очень мне понравился и такой сервис: чтобы машины гостей не скапливались у дома, у подъезда дежурили несколько пареньков в белых комбинезонах и отгоняли твою машину на специальный паркинг.
      Народу собралось, как сказал Тимур, — человек шестьдесят! Кроме Братка, оставленного в отеле, наши были все здесь — и Джек с Наташей, и мисс Нэнси Паркер... С Бобом! И мы с Тимуркой.
      Я как ступил на порог дома, так сразу же почуял своим носом, что Пусси уже здесь. А раз здесь Пусси — значит, и ее Хозяйка тоже где-то тут ошивается.
      Уйма знакомых с «Парамаунта», масса неизвестных нам Людей, но явно имеющих прямое отношение к кино — черный цвет шмоток, как визитная карточка! Тут же были и оба наши продюсера — Стив и Бен, появился Игорь Злотник — наш кинооператор. С очень симпатичной женой и дочерью Тимуркиного возраста. Тимур сразу на нее глаз положил. А она на него — и со страшной силой! Она родилась уже здесь, в Америке, и по-русски почти совсем не говорила. Я считаю, что это родители завалили ухо...
      А потом Рэй Уоттен и Клифф Спенсер познакомили нас с несколькими Супер-Супер-Супер-Звездами, которых весь мир знает! Рэй представил меня им как «превосходного партнера», а Стив за моей спиной, думая, что я ни черта не вижу, одной рукой показывал им на меня, а второй — большой палец, задранный вверх... И все так запросто, за одним столом!
      Ну пока там шло клубление, тусовочка такая встоячку — сыры, винцо, джинчик, виски, льду — хоть лопатой греби, я быстренько разыскал Пусси. Она — вот ведь талантливая стерва, Блядища, каких свет не видывал, — на этом приеме выглядела ну просто как какая-нибудь Принцесса Кошек, а невинность из нее так и сочилась... Мило, скромно, достойно.
      — А я чувствую — чем-то родным на меня пахнуло, — говорит мне Пусси и прикрывает свои голубые глазки.
      Сладостно так потягивается, спинку прогибает и хвост в сторону — картинка маслом! У меня между задних лап так и зазвенело!
      — Ты уже весь дом осмотрела? — задаю такой нейтральный дурацкий вопрос, чтобы не взгромоздиться на нее сразу. При всех.
      — Да, — отвечает Пусси. — И знаю парочку мест, где, как говорится, не ступала нога Человека. Пошли?
      Но тут я вдруг, слава Господу, вспоминаю, что я сюда пришел не употреблять Пусси и не только на день рождения своего режиссера, а нахожусь здесь еще и с определенным оперативным заданием.
      И спрашиваю у Пусси с понтом, без всякого интереса:
      — А где твоя миссис Форд?
      — Слушай, Мартынчик!.. — оживилась Пусси, как и всякая обычная Кошка, которая на кончике своего языка неожиданно почувствовала вкус сплетни. — Моя-то совсем тронулась!.. У нас в доме сейчас один мужик живет — наш русский, питерский... Вроде они с Моей еще в России снюхались. Так Моя, которая раньше в доме вообще ни к чему не прикасалась — у нас все одна мексиканочка наемная делала: и убирала, и готовила, и со мной гуляла... Так Моя рассчитала эту мексиканочку и теперь шустрит по дому так, что только пыль столбом! А этот Русский Мужик гоняет ее — как Жучку! Она при нем слово боится пикнуть... На четырех лапах, дура, ползает. Я бы к такому и близко не подошла...
      — Да ладно тебе выё... вытрющиваться! — поправил я себя. — Ты бы не подошла! А то я тебя не знаю?..
      — От него так воняет оружием, что я просто дышать не могу рядом...
      — Рядом-то тебе зачем с ним быть? — удивился я. — Отошла бы в сторонку, и все дела.
      — Объясняю: раньше, когда Моя-то с другими спала, она всегда брала меня в свою постель. Говорила, что это ее еще больше возбуждает. Ну и мне интересно было — Мужики-то все разные... А когда этот впервые появился у нас и они улеглись, Моя по привычке и меня с собой — под одеяло. А этот Хам некультурный меня за шкирку и ка-а-ак вышвырнет оттуда! Я чуть к противоположной стенке не прилипла. Потом два дня отлеживалась... Я его ненавижу! Жду не дождусь, когда он уедет...
      — И когда это может произойти, как ты думаешь?
      — Как я поняла из их вчерашнего разговора, если Моя сегодня вечером кому-то что-то сумеет передать, то, может быть, завтра и улетит, говнюк. У него на всякий случай уже и билет есть!
      — А что ПЕРЕДАТЬ, Пуська? — осторожно спросил я.
      — Господи, Мартын, я-то откуда знаю?! Больно мне это интересно...
      — А КОМУ ПЕРЕДАТЬ? — мурлыкнув для приличия, снова спросил я.
      — Какому-то богатому старому мудаку, который неподалеку от нас дом строит...
      Вот когда у меня в глазах и в башке возникло воспоминание о нашем последнем ночном возвращении от Морта Пински из Пасадины — ярко освещенный подъезд к нашему отелю; «роллс-ройс»; шофер в униформе; пахнущий пистолетом бодигард в смокинге; и улыбчиво-восточного вида ласковый старик во фраке и с превосходным английским...
      — Ну-ка, ну-ка, ну-ка!.. — торопливо сказал я. — Давай-ка по-быстрому разыщем эту сладкую парочку!..
      — Мартын! Тебе-то они на хер нужны?! — не выбирая выражений, спросила меня эта голливудская «звезда» с нашего питерского пустыря.
      — Кажется, я знаком с этим стариком. Не он ли меня в гости приглашал, когда его дом будет готов? — решительно заявил я и с удовольствием отметил, что Сосредоточенно-Сыщицкий инстинкт во мне явно победил Разнузданно-Половой. — Давай, Пуська, вали прямо на запах своей Хозяйки! Я за тобой, — распорядился я.
      — А когда же мы... ЭТО САМОЕ?.. — растерялась Пусси.
      — Делу — время, потехе — час, — отрезал я.
      Как говорит Шура: «Даже самый пустяковый и полубессмысленный фольклор иногда кажется глубинным и значительным»...
      — Пошла, Пуська! — скомандовал я. — Экшен!!!

* * *

      Нет, есть все-таки Бог на свете! Как вовремя он привел нас по запаху Хеллен Форд в небольшую и слабо освещенную, но очень уютную комнату с широкими диванами и низкими креслами, с разной радиомузыкальной аппаратурой, из которой тихо-тихо мурлыкала мягкая музычка...
      На одном диване сидели миссис Форд и тот Самый восточный старик без фрака. Не в смысле — голый, а в обычном хорошем костюме.
      И именно в эту секунду, когда мы с рыжей Пуськой незаметно и неслышно проскользнули под соседний диван...
      ...миссис Хеллен Форд ПЕРЕДАЛА пожилому «роллсройсовцу» НАШ КОМПАКТ-ДИСК!!!
      Хотя компакт-диск был без книжки маркиза де Кюстина «Николаевская Россия 1839 года», а просто положен в обычную квадратную коробочку, я ЕГО УЗНАЛ ПО ЗАПАХУ!.. И не только по его собственному, но еще и по запаху Морта Пински, Пита Морено и Джека, которые не раз держали его в руках...

* * *

      Все остальное, как говорит Джек, было уже делом техники.
      Когда «поделыцики» разом вышли из этой комнаты и мы услышали слегка встревоженный голос миссис Форд, который звал Пусси, я под диваном быстренько одной лапой зажал Пуське рот, а второй притиснул ее к пыльному ковру.
      И тут же беззвучно завопил по-шелдрейсовски в свой электронный ошейничек:
      — Джек! Боб! Внимание!!! Ни слова по-Животному — я не один!..
      Тут я покосился на нашу бывшую петербургскую помойницу, блядюшку и стукачку, ныне Кошачью «звезду» Голливуда — а не тянет ли она по-шелдрейсовски? Мне, как оперативнику, сейчас совсем не нужна была бы утечка информации!..
      Но рыжая Пуська ни хрена не врубилась, а опрокинулась на спину и кончиком своего хвоста пыталась кокетливо потрогать меня между задних лап.
      — Джек! Боб!.. Тимурчик! Передача нашего компакт-диска состоялась!!! Он в пиджаке того старого типа, который живет с нами в «Беверли-Хиллз-отеле» и ждет окончания строительства своего дома в Пасифик-Палисайд! Повторяю! Передача нашего...
      — Не вопи, — откуда-то ответил мне Джек. — Повторять не надо. Ты так орешь, что тебя в Лас-Вегасе слышно!
      — Не говоря уже о Сан-Франциско, — добавил Боб. — Мои мама и бабушка в Сан-Франциско рано ложатся спать, и своими воплями ты можешь их разбудить... Как говорит наш друг Клиффорд Спенсер: «Всем спасибо! Кадр снят!..»
      А Тимурчик не откликнулся... Наверное, дочка Игоря Злотника его совсем захороводила. Ну не будешь ведь все время держать Ребенка за руки и за ноги?! Когда-то это же со всеми случается.
      — Ну? — по-Животному спросила Пуська, облизываясь и прикрывая свои голубые глаза. — И когда мы наконец пойдем туда?..
      — «Куда не ступала нога Человека»? — усмехнулся я.
      — Ну да... А у тебя есть другие предложения, Мартынчик?
      — Есть. Давай, «подруга дней моих суровых», останемся здесь — под диваном. Судя по количеству пыли, сюда не только нога Человека не ступала, но тут и руки его не было. Нам, Пуська, с тобой не привыкать. Потом отряхнемся...

* * *

      Вот когда я совершил еще одно Половое открытие: насколько прекраснее и полновеснее совокупляться с чувством уже исполненного долга, чем трахаться, постоянно преследуемым мыслью, что для спасения Человечества ты все еще что-то недоделал!..

* * *

      Наутро должна была сниматься сложнейшая финальная сцена «Суперкота», в ней участвовали десятки полицейских машин, армия трюкачей-каскадеров, весь актерский состав, кроме тех, кого «убили» до конца сюжета, оба моих «звездных» партнера — Нэнси и Рэй и мы с Братком. Братка Клифф вписал в эту сцену совсем недавно, на днях...
      Сниматься должны были еще тучи пожарных машин, медицинских, трюковых — которые будут взлетать на воздух. И море огня!.. В Голливуде ОГНЕМ занимается специальная и очень серьезная служба. Поэтому у них уж если пожар на экране, так это пожар, от которого «кровь стынет в жилах»... Я только вот всегда путаю — кровь СТОНЕТ в жилах? Или — СТЫНЕТ в жилах? Выражение мне понравилось, а вот как правильно его говорить — я не запомнил...