ИнтерКыся - ИнтерКыся. Возвращение из рая

      Снимали до двух часов дня. Нужно отдать должное Нэнси Паркер: несмотря на то что на «обговоре» и на репетиции она, сучка, очень даже крутила носом из-за своей «второстепенности», как ей причудилось, на съемке она работала безукоризненно! С выдумкой, поразительной тренированностью и пластикой... Нет, что ни говори, а Нэнси была настоящей «звездихой» — работягой! Надо — значит, надо! И все личное в эти секунды — побоку.
      То же самое я могу сказать и про Рэя Уоттена. Ах как рано его стали потихоньку списывать с голливудских счетов... Ну да авось сделаем нестыдный фильмик, может, еще и вспомнят Рэя не один раз...

* * *

      В два часа был всеобщий обед, перерыв, за который я успел и погадить, и с Братком потрепаться, а уже в три часа дня мы снова поднялись в воздух лля последней сцены, часть которой сняли в основном на земле, внутри самолета. А фон за иллюминаторами, сказал нам с Тимуром Игорь Злотник, сделают потом, при помощи специального компьютера...
      Сцену можно было бы назвать — «Нападение Террориста с парашютом на беспарашютных Детектива, Глашу и Кота Мишу».
      В маленький самолет Тимура не взяли — уж слишком там было тесно, да и все было отрепетировано на земле.
      Взлетели двумя самолетами. Клифф уселся у открытой двери большого самолета, а вместе с ним там были еще два кинооператора — помощники Игоря и специальный оператор-парашютист.
      В сценарии это выглядело так:
      ...из-за перегородки должен был выскочить «Террорист» и попытаться погубить «Детектива», «русскую девушку Глашу» и ее любимого «Кота Мишу».
      «Террорист» стреляет в «Детектива», ведущего самолет над океаном, ранит его, но в схватку вступает «девушка Глаша»...
      «Кот Миша» в это время помогает раненому «Детективу» удерживать штурвал в слабеющих руках...
      А за их спинами «Глаша» бьется с «Террористом» не на жизнь, а на смерть! «Террористу» удается открыть дверь самолета, и он пытается выбросить «Глашу» в океан хрен знает с какой высоты!..
      Но в эту секунду происходит некоторая смена позиций: «Глаша» ухитряется выскользнуть из рук «злобных террористических сил», и сам «Террорист» на мгновение оказывается в проеме самолетной двери!..
      Именно этим мгновением и обязан воспользоваться «Кот Миша»!
      Он должен оставить штурвал в руках приходящего в сознание «Детектива» и прыгнуть всеми четырьмя лапами вперед в грудь «Террориста», и вытолкнуть его из самолета к чертям Собачьим!!!
      Таким образом спасти и свою «девушку Глашу», и ейного возлюбленного, раненого «Детектива», и самолет...
      Вот такой трючок предстояло нам снять в воздухе. Вернее, заключительную часть сцены. Кое-что, чтобы не рисковать понапрасну, мы успели снять на земле. Например, основную драку...
      Снимать эту сцену изнутри нашего самолета должен был Игорь, а с параллельно летящей машины — его помощники.
      Одновременно с выпадением «Террориста» из нашего самолета, из соседнего, летящего рядом с нами — крыло в крыло, так близко, что я даже вижу, как Клифф и Тимур приветственно машут мне рукой, оттуда должен был выпрыгнуть специальный кинооператор-парашютист с камерой, укрепленной на шлеме, и снимать нашего падающего «Террориста», сопровождая его камерой до самого «приводнения».
      Нужно ли говорить, что и «Земля», и «Воздух» (оба самолета), и каждый сотрудник в отдельности, включая сюда все спасательные службы, как на земле, так и на воде, и полиция — естественно, были соединены между собой четкой, постоянной и бесперебойной связью!..
      Вот такие пирожки... как говорит Тимур.
      Но произошло кое-что непредвиденное и несрепетированное!

* * *

      Для того чтобы я в пылу сражения, по запарке, не мог бы своими когтями и в самом деле поранить каскадера-парашютиста, изображавшего «злобного Террориста-убийцу», и чтобы потом продюсеры не платили бы ему по страховке сумасшедшие бабки, были предприняты серьезные меры предосторожности.
      Маска, прикрывавшая лицо «злодея», была изнутри простегана толстой материей — смесью поролона с вязким трикотажем. Наташа Векслер мне все потом объяснила...
      Этим же материалом была подстрахована изнутри и вся передняя часть «игрового» костюма «Террориста» — чтобы мои когти, не дай Бог, не вонзились бы ему в грудь или горло... Все еще зависело от того, куда я в прыжке попаду своими четырьмя лапами, когда буду выкидывать его из нашего самолета.
      Продумано было все до мелочей!
      Теперь мы летели над океаном и только ждали команды Клиффа с соседнего самолета. Я знал, что как только мы наберем нужную высоту, а «Террорист» займет свою исходную позицию в проеме открытых дверей, в нашем самолете громкоговоритель скажет голосом Клиффа:
      — Внимание! Экшен!!!
      Дескать, «Мотор!!!», как кричат наши русские кинорежиссеры. Я сам, правда, не слышал, но так сказал Игорь Злотник, когда я спросил у него, что такое «Экшен».
      Короче — «Экшен!!!», и мы немедленно начинаем действовать точно по предварительной «раскадровке», а Игорь включает свою камеру...
      Дальше я вынужден повториться, ибо это очень важно!
      ...я вижу «Террориста», на секунду оказавшегося у открытой самолетной двери...
      ...отталкиваюсь что есть силы от спинки пилотского кресла...
      ...мгновенно перелетаю чуть ли не через весь наш самолетик и мощно ударяю «Террориста» всеми четырьмя лапами (желательно!) в грудь!..
      ...«Террорист» истошно вопит от ужаса и...
      ...выпадает из самолета!..
      ...в ту же секунду из соседнего самолета вываливается кинооператор-парашютист и начинает делать свое дело...
      Я тут же перепрыгиваю вновь к пилотскому креслу «раненого Детектива» и начинаю спешно зализывать ему его рану!..
      (С моей точки зрения, полный бред сивой кобылы, но Клиффу хочется именно так!..)
      ...«девушка же Глаша», рыдая от счастья, бросается делать то же самое... Не в смысле «зализывать рану», а в своей «истинно русской самоотверженной нежности» — поддержать подорванные силы своего любимого...
      И все! Тем более что с земли нас тоже снимают шесть камер.
      По команде Клиффа Игорь выключает свою камеру, и мы можем идти на посадку.
      Но если, с точки зрения Клиффа Спенсера, мы сделали что-то не так или по ходу действия его озарит новое решение этой же сцены, мы поднимемся в воздух еще раз и начнем все с самого начала — с учетом новых идей режиссера Клиффорда Спенсера.
      Только «Террористу» придется поменять мокрый костюм на сухой и по этой же причине сменить парашют.
      Так что же такое «непредвиденное» и «несрепетированное» произошло?
      А вот что...
      — Внимание! Экшен!!! — рявкнул наш громкоговоритель.
      Игорь включил камеру и для верности крикнул мне по-русски:
      — Пошел, Мартын!!!
      Я изображаю жуткую, озлобленную, дикую харю и действительно невероятным прыжком сигаю через весь самолетик, с лету вдаряю четырьмя растопыренными лапами в грудь «Террориста» с такой силой, что мог бы, наверное, и Слона вытолкнуть!..
      ... НО, К НЕСЧАСТЬЮ, ПРОНЗАЮ КОГТЯМИ ВСЕХ ЧЕТЫРЕХ ЛАП ВЕРХНИЙ СЛОЙ КОСТЮМА «ТЕРРОРИСТА» И НАМЕРТВО ЗАВЯЗАЮ В ЕГО ВНУТРЕННЕМ СТРАХОВОЧНОМ СЛОЕ! ТО ЕСТЬ БЕСПОВОРОТНО К НЕМУ ПРИКЛЕИВАЮСЬ!..
      И, как говорил Шура, «ни тпру, ни ну, ни кукареку...».
      А удар такой, что Каскадер-Трюкач, уже понимая, что дубль сорван, все равно не удерживается в проеме двери, и мы с ним вываливаемся из самолета под его комментарий, который в переводе на русский язык звучит приблизительно так:
      — Ой, ёб твою мать!!! Только этого нам еще и не хватало!.. Держись крепче, разъебай кошачий!!!
      А ветер в ушах такой, что мне все его матюги — до лампочки! Я их все равно почти не слышу, только догадываюсь...
      Лапы свело судорогой, когти еще глубже вонзились и — как мне показалось от страха — аж загнулись там!..
      Спасательные катера внизу, которые вот только-только казались совсем малепусенькими игрушечками для младшего школьного возраста, сейчас вдруг жутковато стали увеличиваться в размерах и стремглав нестись нам навстречу!!!
      А рядом с нами, расставив в стороны руки и ноги, в каком-то балахонистом костюме со шлемом и кинокамерой на башке падает тот самый парашютист-оператор из второго самолета и показывает нам большой палец!.. Нашел время, мудила.
      Но тут мой «Террорист» крепко-крепко прижимает меня к себе одной рукой и орет мне в ухо:
      — Держись, Мартын хуев! Сейчас тряхнет так, что своих не узнаешь!..
      И выдергивает кольцо с веревкой... Как что-то там зашелестит, затрепещет у него за спиной, нас ка-а-а-ак рванет вверх, как хлопнет что-то там над башкой и...
      ... ТИШИНА!..
      Слышу, как у моего «Террориста» сердце бьется.
      И свое сердце слышу — тоже молотит. Но быстрее, чем у него...
      И спасательные катера внизу будто резко остановились лететь нам навстречу и катастрофически увеличиваться в размерах. Так медленно-медленно приближаются и все...
      И главное, мы здесь в воздухе всех идеально слышим! Даже когда там внизу говорят вполголоса.
      Я чуть приподнял голову, посмотрел наверх, а над нами такой оранжевый парашютный купол четырехугольный и слегка вытянутый. Очень похожий на гигантскую сладкую булочку.
      Потом вниз посмотрел — берег почти рядом. Вспомнил, как мы с Шурой и Тимурчиком по телевизору в Нью-Йорке смотрели парашютные соревнования. И там они приземлялись — куда хотели! Так охренительно они управляли своими парашютами! Два тросика с ручками, и туда-сюда, туда-сюда... И порядок.
      Я своему «Террористу» без малейшей надежды на понимание в такой экстремальной ситуации говорю по-шелдрейсовски:
      — А ты не можешь сделать так, чтобы приземлиться на пляже? А то я плавать не умею...
      А тот мне автоматом отвечает:
      — Делать не хрена! Как говорят немцы — «киндер-шпиль». То есть — «детские игры».
      — А ты — немец? — спрашиваю.
      — Нет, — говорит. — Просто в школе хорошо учился. Ты крепко держишься?
      — Крепко, — говорю.
      — Тогда держись еще крепче. Я тебя отпускаю. Мне для маневра нужны обе руки свободные.
      — Валяй, — говорю. — Отпускай!..
      Убирает он с меня левую руку, берется за тросики с ручками и ловкенько начинает ими шуровать. И мы с таким замечательным скольжением начинаем, слава Богу, приближаться к берегу...
      А там оба самолета уже сели, чувствуется вокруг них легкая паника, и я отчетливо слышу, как кричит мой Тимурчик:
      — Кысичка, родненький! Держись, умоляю!!! Я тебя сейчас спасу!.. Прыгай прямо на меня!!!
      И вижу, бежит мой отважный мальчик от самой посадочной полосы, руки раскинул в стороны — готовится ловить меня...
      А земля, вернее, песок пляжный, уже вот-вот под лапами окажется!..
      Он, наверное, действительно здорово в школе учился, этот «Террорист», потому что перед самым-самым приземлением, когда я уже ожидал удара о пляж, он неожиданно потянул на себя эти тросики с двух сторон, и мы опустились так медленно и мягко, что я даже лизнул его в нос!
      Выпростал когти из его костюма и прямо с него — хлобысть! — и на Тимурку... Но так как за последнее время я трахаюсь чисто эпизодически, а жру очень даже сытно и планомерно, то я малость прибавил в весе. И когда я на Тимурчика прыгнул с этого своего «Террориста», то Тимур на ногах не удержался и шлепнулся вместе со мной на попку! Тут все сбежались и давай ржать от радости, что мы не убились...
      А когда отсмеялись, отрадовались, слышим вдруг:
      — Ой!..
      Оглядываемся, а наш бесстрашный «Террорист», наш замечательный Каскадер-Трюкач, наш превосходный парашютист у всех на глазах бледнеет, ноги у него подгибаются, и он в глубоком обморочном состоянии опускается на песок.
      Вот когда нам и пригодилась «скорая помощь»!
      С ба-а-а-а-льшим трудом привели Каскадера в чувство, спрашивают: что с вами, дескать? Что вас так потрясло?! Вы же не первый раз с парашютом прыгаете...
      А он закатывает глаза под лоб, снова начинает отключаться и шепчет:
      — Доктор... С головой что-то... Мне причудилось, что я в воздухе с Котом разговаривал...
      — Ну и что? — говорит доктор. — Ничего страшного. И я со своим котом дома разговариваю.
      — Но мне показалось, что ОН со мной РАЗГОВАРИВАЛ...
      Тогда доктор поворачивается к своим помощникам и говорит:
      — На носилки и в машину!
      Хорошо еще, что вовремя подскочили Джек с Бобом и Наташа. Начали что-то шептать доктору, объяснять, на меня показывать...
      А то уволокли бы беднягу в психиатричку. Джек ему стакан виски откуда-то притащил, наш «Террорист» шлепнул стакан и в себя пришел слегка. Однако со мной разговаривать еще трусил.
      Но я все равно абсолютно согласен с Арнольдом Шварценеггером: Трюкачам обязательно нужно давать «Оскары»!

* * *

      — Мартын! Ты потрясаешь меня с каждым днем все больше и больше! — сказал мне Клифф Спенсер. — Не скрою, я поначалу несколько остерегался всей той рекламной шумихи, которая сопровождала тебя по Америке. Зная наших, я был свято убежден в том, что две трети славословий в твой адрес — досужие и не очень талантливые выдумки. Теперь же я понимаю, что они — и телевидение, и газеты, и журналы — ни черта в тебе не поняли! Они проглядели в тебе самое главное — мудрое и раскованное творческое начало... Когда-нибудь я напишу книгу обо всех, с кем мне хорошо работалось. И в этой книге тебе будет принадлежать немало страниц. Даю тебе в этом слово!..
      После чего Клифф пообещал, что все снятое сегодня войдет в фильм с первого до последнего метра! При любом монтаже!!!
      И пригласил нас всех к себе на день рождения. Даже Братка...

* * *

      Но СВОИМ я рассказал все абсолютно честно!
      И в распиздяйстве покаялся — не проверил костюм Трюкача заранее, и как чуть не угадился от страха и паники, пока парашют не раскрылся, и в том, что моей заслуги в этом кадре ни хера нет ни одного грамма — сплошная невезуха, обернувшаяся черт-те чем!..
      СВОИ все поняли и поклялись молчать в тряпочку. Один Браток никак не мог врубиться, о чем это мы говорим. Но мы посоветовались и решили не загружать Братка излишней информацией...
      Вполне возможно, что эти страницы удивят вас некоторой сухостью изложения с легким налетом полицейской протокольности.
      Но это будет уже систематизированная мной, организованная выжимка из многоходовых и зачастую бредовых комбинаций и предположений, находок и ошибок, споров до хрипоты, неумеренного потребления виски со льдом и еле разбавленного джина одними и непомерного количества зеленого китайского чая с жасмином — другими. Вернее, другим.
      Причем каждый из участников всех этих разговоров мог в любой момент на полуслове сорваться с места и умчаться — Пит в больницу к сыну или в Управление полиции, Джек «отвезти» Наташу домой и вернуться только под утро, а наш китайский Бобик с некоторых пор вполне мог исчезнуть на пару часов в трейлере мисс Нэнси Паркер — обворожительной стервы и грандиозной «суперстарихи» сегодняшнего Голливуда, которой вот захотелось красивого полицейского китайца залучить к себе в койку — так вот «вынь и положь»! И наш Бобик, видать, «вкладывал» и «вынимал» очень даже качественно. Потому что стервозности в Нэнси поубавилось почти вполовину. Это вся съемочная группа почувствовала...
      Но чтобы не создалось впечатления, что Боб и Джек, пустившиеся в любовную половуху, напрочь позабыли о своем служебном долге, сообщаю: теперь, после инцидента в Калвер-Сити на бывшей территории киностудии «Метро-Голдвин-Мейер», ни одной секунды Тимур, Браток или я не оставались без присмотра кого-нибудь из них, вплоть до утомительной назойливости и бестактности — «куда пошел?», «зачем пошел?», «что ты там вынюхиваешь?..».
      Относительной свободой мы пользовались только лишь в трейлере на «Парамаунте» и в нашем садике при бунгало «Беверли-Хиллз-отеля». Куда мы с Братком и перенесли наши основные блядки: в трейлере мы с Братком шпокали Пусси и Лесси, а в нашем бунгальском садике — окрестных Кошек и кого придется из соседних богатых домов. Но все это происходило в дурацкой спешке, без предварительных любовных игр и забав, что резко снижало планку наслаждений. Каждый раз ЭТО нужно было сделать до прихода Тимура или ждать, когда он наконец задрыхнет.
      Браток перетрахал чуть ли не всех Собачек дамского пола нашего неслабенького района. Как эти ухоженные и наманикюренные, завитые и пахнущие какими-то специальными Собачьими шампунями Сучки оказывались у нас в садике — одному Богу было известно!
      Они шли на жуткий запах Хищника и Самца в диком страхе, необоримом любопытстве и испепеляющем Желании!!! И если бы я не установил разумную очередность Братковых совокуплений, Браток уже давно протянул бы ноги от истощения.
      Но однажды, когда одна из особо подвинутых на сексе дурех из породы Королевских Пуделих завизжала от наслаждения в нашем садике во весь свой кретинский голос, на ее визг выскочил ночевавший у нас Боб и, не разобравшись, в чем дело, с ходу огрел Братка какой-то дубиной по жопе.
      Браток яростно оглянулся, готовый к смертельному бою, но увидел Боба и тут же поджал хвост.
      А вот Пуделиха из соседнего миллиардерского дома, в истерике прерванного акта наслаждения, бросилась на нашего бедного Боба как сумасшедшая!..
      Хорошо, что Браток успел засветить ей лапой по рылу и враз отключил эту Королеву от реального мира.
      Боб понял свою ошибку. Ему причудилось, что Браток решил схавать эту бедную Собачку. Он долго извинялся перед Братком и даже разрешил потом Братку дотрахать очухавшуюся минут через пятнадцать Королевскую Пуделиху. Что Браток незамедлительно и сделал.
      ... Итак, в ходе предварительного следствия и допросов каждого из тридцати шести обосравшихся воинов джихада выяснилось:
      1. Все эти тридцать шесть говнюков были хоть и верными солдатиками Аллаха, но всего лишь — рядовыми. И даже самый Главный из них — организатор похищения Тимурчика, тот самый, который так нагло разговаривал с нами по телефону и требовал, чтобы полиция отыскала ему Русского гангстера, тоже оказался, как говорит наш сосед по дому в Квинсе мистер Борис Могилевский, «еле-еле поц»...
      2. Своих Боссов и Генералов от терроризма никто из них никогда в глаза не видел. Указания получали по телефонам, факсам и электронной почте. И всегда сложно зашифрованные.
      3. Им было известно, что Русский и Казахский Немец замочили в самолете курьера, который вез их Боссам что-то такое, за что те готовы были выложить четыре миллиона долларов. Но курьер был не только курьером, но еще и основным консультантом по тем документам, за которые Маршалы «Армии Защиты Исламских Свобод» были готовы заплатить такую крупную сумму.
      (Морт Пински — брат Джека, ученый с мировым именем как раз в этой области, сказал нам, что проект ОКУЯНа стоит в тысячи раз дороже!).
      4. Но Русский и Казахский Немец решили сами получить эти четыре миллиона и напрямую передать проект Хозяевам всех террористов. Вот когда эти засранцы из Калвер-Сити и решили отловить неожиданных соискателей этих денег! Но Немца «неожиданно» не стало. А Русский бандит оказался умнее и опытнее, чем все Генералы и рядовые этой исламской «Армии...».
      5. Тогда этим отморозкам пришла в голову нездоровая идея заставить полицию поймать для них Русского и эти четыре миллиона захапать самим! Для чего они и украли Тимурчика, четко рассчитав, что за него полиция ляжет костьми и откупится тем, что передаст им в руки Русского убивца. А они за четыре-то миллиона уже выжмут из Русского все, что так нужно их Боссам!
      6. Сами же Боссы, готовые купить у оголодавших русских ученых проект Оптического Квантового Усилителя с Ядерной Накачкой, находились вне пределов полицейской досягаемости... От того, что Аллах потерял тридцать шесть верных воинов Аллаха, Боссам было ни жарко ни холодно. Напрямую они никогда не контактировали, а посему ничем не рисковали.
      7. Официальные же обвинения могут быть предъявлены лишь тем двоим дуракам, которые взорвали бензоколонку, и Главарю этих тридцати шести исламских раздолбаев — за похищение Тимура. Все они были сняты на видео, и тут им не отвертеться.
      Остальным можно инкриминировать только незаконное ношение оружия. Так что хорошо, если удастся упечь за решетку человек пять — не больше. А тридцати потенциальным бандитам-фанатикам придется только погрозить пальчиком и отпустить с небольшими штрафами.
      Теперь, когда Котом Мартыном и Кугуаром Братком установлено, что Русский гангстер скрывается у Кошки Пусси, вернее, у ее Хозяйки миссис Хеллен Форд, дальнейшие действия полиции, слава Богу, приобрели более четкие и осмысленные проявления. Спасибо Коту Мартыну и его ассистенту — Кугуару Братку. Отдельное спасибо — Кошечке Пусси!
      Полицией установлено полное подключение к телефону, факсу, компьютеру и спутниковому телефону миссис Форд, а также тщательно проверяется вся корреспонденция, поступающая в адрес миссис Хеллен Форд и Кошечки Пусси. Ибо не исключено, что среди психопатических посланий поклонников «суперстарочки» Кошки Пусси может оказаться и зашифрованное послание для Русского.
      Кстати, в этом нет ничего удивительного! Роясь в Интернете, Тимурчик обнаружил чертову уйму посланий ко мне — Коту Мартыну, Кысе!.. И трогательных, и глуповатых, и даже любовных... Тимур распечатал их все на принтере, скрепил воедино и теперь всем показывает — хвастается мной.
      Так как мы точно знаем, что в руках у Русского проект ОКУЯНа, так скорректированный доктором Мортом Пински, что он не сможет причинить никакого вреда даже Котенку-несмышленышу, поэтому арестовывать Русского не имело никакого смысла.
      Доказать, что это он расстрелял Бармена когда-то — невозможно; уличить его в том, что они вдвоем убили Павловского в самолете, — почти невероятно. Особенно в условиях американского законодательства...
      А вот попытаться предоставить ему максимум свободы, может быть, даже косвенно как-то подсказать ему — как выйти с этим компакт-диском на боссов исламского терроризма непосредственно, а потом самим уже проследить, в чьи руки он попадет? Но самое главное, кто потом будет заниматься реализацией этого «проекта»?
      А Русского можно будет потом даже отпустить. Пусть себе летит в Вену, в «Чейз-Манхэттен-банк». У нас в Нью-Йорке этих «Чейзов» — на каждом углу! А теперь, говорят, и по всему миру...
      Связаться с отделениями австрийского и российского Интерпола, и пусть они его там попасут аж до самой тюряги.
      — В России на него наверняка найдется тонны три «компры», — сказал Пит Морено.
      — А почему его здесь не арестовать и не отдать дело в суд? — спросил Тимур. — Пусть в суде и разбираются, есть за что его на «кичу» или не за что!..
      — Гос-с-споди... Тебе-то откуда известно про «кичу»?! — удивился Пит.
      Джек обнял Тимура, притиснул его к себе, щелкнул по носу и сказал Питу:
      — Наш Тим многое знает. Он у нас только с виду маленький, а так — очень даже взрослый. За что и уважаем...
      — Нет, Тим, — лениво процедил Боб. — Суды завалены разной мелкотой. Просто задыхаются...
      — Мест в тюрьмах не хватает, — добавил Пит. — Приходится разную шушеру раньше срока вышвыривать — лишь бы освободить место для более крупных деятелей...
      — По одной Санта-Монике только за месяц семь убийств! — сказал нам Боб.
      — Идет нормальная война за территории и сбыт наркотиков! — добавил Пит Морено. — Конечно, и горожане, и туристы теперь обходят Санта-Монику стороной, страдают все магазины, кафе и лавки на Променаде, и на нас вешают всех собак!.. Так что если есть возможность сбагрить хоть одного подонка на его историческую родину, не воспользоваться этим — просто преступление против наших налогоплательщиков.
      — А как вы думаете, джентльмены, факс, который прислал тогда Русский этим усатым идиотам, а они переслали его нам, дошел до их генералов? — спросил Джек.
      — Я думаю, дошел, — сказал Пит. — Мы нащупали некоторое нервозное шевеление в высших арабо-сирийских легальных кругах, пока мирно сотрудничающих с нашими нефтяниками и компьютерщиками. Что, нужно признать, опять таки «пока», достаточно взаимовыгодно. Кстати, один из их боссов живет у вас чуть ли не за стенкой! Пока строится его дом в Пасифик-Палисайд, рядом с домом мистера Рональда Рейгана, мистера Стивена Спилберга и... миссис Хеллен Форд — хозяюшки «звезды» Голливуда Кошечки Пусси!.. К которой, насколько мне стало известно, наш верный и отважный друг мистер Мартын-Кыся Плоткин-Истлейк фон Тифенбах имел самое непосредственное сексуально-половое отношение. Что и явилось результатом открытия местонахождения Субъекта... Так, Мартын?
      А что я должен был ответить? Ну так. Только...
      — Только я хотел бы заметить, что это открытие принадлежит и Братку тоже, причем ему — в большей степени, — сказал я.
      Браток благодарно подгреб меня своей лапищей под себя и стал вылизывать мне загривок и всю спину до хвоста, бормоча:
      — Справедливый вы наш... Ну просто — улет!.. Да я за вас, Шеф... Чего хотите! Бля буду...
      — А-а-а, так это его «роллс-ройс» стоит рядом с нашим «линкольном» в отельном гараже? — удивился Джек.
      — Да, — сказал Пит. — Джек, я дал своим ребятам твой номер телефона. Если меня нет на месте, то все сообщения будут поступать на твой телефон имени Ларри Брауна. Он хоть не прослушивается. Кстати, Служба безопасности, ФБР и Разведуправление получили известие от протокольного отдела Белого дома, что сюда возможен визит Первой Леди с дочерью. Пока их муж и отец в Вашингтоне отбивался от импотентов, мамаша была там — рядом. А дочурка защищала честь папы здесь неподалеку, в своем университете. Говорят, даже начистила рыльце дочери одного Независимого Прокурора. Теперь, когда папуля выиграл, мамуля решила навестить дочурку и заодно заглянуть на «Парамаунт», к одному своему старинному приятелю...
      И Пит выразительно посмотрел на меня.
      У меня даже сердце екнуло! Я вылез из-под Братка и спросил у Пита:
      — А как долго они здесь будут?
      — Слава Господу, всего пару дней. Им уже даже зарезервированы Президентские апартаменты в вашем же отеле. Полагаю, что нас всех тоже поставят на уши...
      Я так чего-то взволновался, что во мне неожиданно очень обострилось чувство предвидения, и я сказал всем нервно:
      — Джек! Сейчас зазвонит твой телефон, а попросят Пита...
      Не успел я закончить фразу, как запиликал Джеков телефон.
      Джек молча протянул его Питу Морено. Пит нажал кнопку включения и стал слушать.
      — О’кей... — говорил Пит с равными промежутками во времени. — О’кей... О’кей...
      Потом отключился и сказал нам:
      — Ну вот... А вы еще спрашивали: дошел до них тот факс или нет!.. Австрийское отделение «Чейз-Манхэттен-банка» в Вене получило два миллиона долларов на указанный в факсе номер счета. Счет секретный. Только на предъявителя со специальным шифром. Но я хотел бы знать, как они сообщат об этом Русскому?!
      И вот когда я это услышал, я, — поплыл... Забрался под диванчик, зажмурился, прижал уши и, уже почти теряя сознание, прикрыл голову лапами... То есть сделал все, как всегда, когда на меня вот такое накатывает...

* * *

      ... И УВИДЕЛ БОЛЬШОЙ ГАЗЕТНЫЙ КИОСК, В КОТОРОМ ТИМУР НЕДАВНО ПРИ МНЕ ПОКУПАЛ ЖЕВАТЕЛЬНУЮ РЕЗИНКУ...
      НА ПРИЩЕПКАХ, КАК СОХНУЩЕЕ БЕЛЬЕ, НАПОЛЗАЯ ОДНА НА ДРУГУЮ, ВИСЕЛИ СВЕЖИЕ ГАЗЕТЫ — НО ТАК, ЧТОБЫ НАЗВАНИЯ ГАЗЕТ ОСТАВАЛИСЬ БЫ НЕПЕРЕКРЫТЫМИ...
      ИХ БЫЛО ОЧЕНЬ МНОГО! В ТОМ ЧИСЛЕ И ЗНАКОМАЯ НАМ «ПАНОРАМА» САШИ ПОЛОВЦА...
      НО МЕНЯ ПОЧЕМУ-ТО ВСТРЕВОЖИЛА ТОЛЬКО ОДНА!.. Я НЕ ЗНАЛ ЕЕ НАЗВАНИЯ — ЧТЕНИЕ, КАК ИЗВЕСТНО, НЕ МОЯ СИЛЬНАЯ СТОРОНА... НО Я ОТКУДА-ТО ЗНАЛ, ЧТО В ЭТОЙ ГАЗЕТЕ ЕСТЬ ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ ДЛЯ НАС СООБЩЕНИЕ!..
      ТАК КАК Я УЖЕ УМЕЛ СЧИТАТЬ ДО ПЯТИ, ТО Я ПОПЫТАЛСЯ ОПРЕДЕЛИТЬ КОЛИЧЕСТВО СЛОВ В НАЗВАНИИ ЭТОЙ ГАЗЕТЫ: КАЖЕТСЯ, ИХ БЫЛО ТАМ ДВА...

* * *

      — Шеф!!! Шеф!.. Что с вами?! — услышал я испуганный голос Братка. — Чего это вас так вздрючило, аж задние лапы дергались?! Тимур-р-р-р-р-р-р-р! Неси холодного молока Шефу!..
      — Не надо молока... — еле промямлил я. — Просто водички из-под крана...
      — Что-то наш Кыся нарыл! — сказал Тимур, подсовывая мне плошку с водой под самый мой нос.
      Я полакал немножко воды, слегка очухался и слабым голосом поведал всем о своем ВИДЕНИИ.
      — Что за газета, Мартын? — спросил меня Джек.
      — Не знаю...
      — Сегодняшняя? — попробовал уточнить Пит Морено.
      — Кажется, да...
      А Боб взял меня за передние лапы, уперся мне прямо в переносицу своими раскосыми китайскими глазами, и сказал:
      — Но сколько было слов в названии этой газеты, ты, конечно, помнишь! Давай вместе попробуем... «Стар» — сколько слов?
      — Одно.
      — Правильно! Молодец, Кыся... «Дитэйлз»?
      — Тоже одно.
      — Прекрасно! «Лос-Анджелес таймc»?
      — А «Лос-Анджелес» как считать: одно или два слова?
      — Два, Мартын, два!
      — Значит, «таймc» — это уже третье слово? — спросил я.
      — Конечно!
      — Нет. Там было всего два слова, — убежденно сказал я.
      — Это «Нэшнл инкуайрер», — так же убежденно сказал и Боб.
      Джек тут же схватил трубку отельного телефона, позвонил в администрацию и попросил немедленно принести нам последний номер газеты «Нэшнл инкуайрер».
      — Я прошу прощения, сэр, но таких газет, как «Стар» или «Нэшнл инкуайрер» и «Дитэйлз», мы, сэр, не получаем. Хотите «Лос-Анджелес таймc»? — ответили Джеку с нотками вонючего снобизма.
      — Значит, отправьте посыльного в ближайший киоск, где продается «Нэшнл инкуайрер»! — рявкнул Джек.
      И через несколько минут мы все сидели за этой газетой — я ее просто узнал! Это была газета из моего Видения...
      Какое-то время все четверо, умеющие читать, — Пит, Джек, Боб и Тимурчик (Наташа сегодня была занята подготовкой завтрашней съемки...) вчитывались в каждую газетную строку...
      Мы с Братком сидели и ждали. Я нервничал, Браток зевал.
      — Ты ничего не напутал, Мартын? — спросил меня Джек.
      — Нет.
      — Может быть, тебе пригрезилась другая газета? — сказал Пит.
      — Эта! — Я начинал приходить в себя и злиться.