Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Империя Ужаса (№3) - Наступление тьмы

ModernLib.Net / Фэнтези / Кук Глен Чарльз / Наступление тьмы - Чтение (стр. 10)
Автор: Кук Глен Чарльз
Жанр: Фэнтези
Серия: Империя Ужаса

 

 


— Однако ты становишься параноиком.

— Только потому, что мне со всех сторон угрожают. Ты был той ночью в моем доме.

— Хорошо, хорошо.

— Ярл, я хочу увидеть Ориона, как только тот возвратится. Скажу о Джокаи и взгляну на его реакцию. Теперь время заняться Советом.

Под здание Совета был приспособлен старый пакгауз. Советники неустанно требовали себе новое парламентское здание, но Фиана отбивала все их наскоки. Кавелин со времен гражданской войны никак не мог расплатиться с долгами.

Рагнарсон ждал начала заседания в помещении, выделенном для Народного Консула. У дверей стоял часовой дворцовой стражи. Еще один гвардеец оставался в зале заседаний. Он должен был сообщить Арингу, когда соберется кворум.

Операция «Волчья охота» предусматривала ликвидацию Совета. Лояльность некоторых парламентариев, в первую очередь нордменов, вызывала серьезные подозрения. Эти люди ждали только повода, чтобы начать новую гражданскую свару.

— Нордмены, лишенные своих феодальных привилегий за участие в мятеже, позже были прощены. Они приняли помилование только потому, что альтернативой ему были смерть или изгнание из страны.

Никто не верил в то, что аристократы сдержат слово, хотя Рагнарсон и Фиана надеялись на длительное правление, во время которого самые старые и наиболее упорные противники уйдут и им на смену появится молодое поколение, более привычное к новым порядкам.

В дверь постучал солдат.

— Большинство в сборе, сэр. Полковник Аринг сообщает, что готов.

— Очень хорошо. Ты не видел сэра Пратаксиса?

— Он идет к вам, сэр.

Появился Пратаксис.

— Как все прошло, Дерел? Какие у тебя впечатления?

— Достаточно спокойно. В городе оказались все, кроме троих. Они что-то подозревают, и ни один не отказался прийти.

— Ты провел их в зал?

— Да. Они нервничают и группируются по партиям.

— Хорошо. Теперь я хочу отправить тебя с сообщением к Арингу. Расскажу тебе позже, как все было.

У Пратаксиса был несчастный вид. Ведь предстоящее заседание Совета должно стать поворотным в истории Кавелина.

— Вот возьми. Это пропуск в зал, когда ты вернешься.

— Замечательно. Только не торопитесь. Я бегом.

— Любопытно было бы взглянуть, — фыркнул Рагнарсон. Он знал, что Пратаксис — не калека и не толстяк — был совершенно чужд физическим упражнениям любого рода.

Браги не спеша отправился вниз. Арингу нужно дать время. Рядом с маршалом шагал телохранитель. Солдат страшно нервничал, зная, что на них будут смотреть десятки враждебно настроенных опытных бойцов. Кроме того, он не раз был свидетелем того, как бурные дебаты заканчивались звоном мечей.

В зале было настоящее столпотворение. По крайней мере семьдесят из восьмидесяти одного, разбившись на кучки, отчаянно спорили или громогласно высказывали догадки, размахивая при этом руками. Рагнарсон не стал требовать тишины. Она наступила сама собой, когда по залу прополз слух о его появлении. К этому времени солдаты Аринга начали выстраиваться вдоль стен.

— Господа, — начал Рагнарсон, — я пригласил вас сюда, чтобы решить судьбу государства. Это будет судьбоносное решение, и вы примете его до того, как покинете этот зал. Господа, королева мертва!

Поднявшийся после этих слов шум был способен заглушить самую громкую трактирную драку. Кое-где вспыхнули потасовки. Такое частенько случалось во время заседаний законодателей. Они еще не освоили искусства решать вопросы в спокойной, цивилизованной, парламентской манере.

Шум стал даже громче, когда собравшиеся увидели, что армия перекрыла все выходы. Браги дождался, когда все немного успокоились, и сказал:

— Когда вы перестанете валять дурака, мы сможем поговорить.

Все расселись по своим местам, и маршал продолжил:

— Господа, её величество покинула нас сорок часов назад. Я при этом присутствовал. Её лечил доктор Вачел, но спасти не смог. — Браги дал волю чувствам. Никто не посмеет обвинить, его в том, что он не оплакивал потерю. — Было сделано все, чтобы предотвратить печальный исход. Мы даже пригласили чародея — специалиста в целительной магии.

Он поведал, что королева была обречена с момента рождения первого ребенка. В то время её коснулось отравленное дыхание Шинсана. Яд произвел свое действие.

Из зала послышалось негромкое и нестройное бормотание.

— Помолчите! Я желаю говорить об этой женщине. Некоторые из вас делали все, чтобы отравить её существование и сделать правление невыносимым для неё бременем. Она же тем не менее постоянно одаривала вас своим прощением. И вот теперь она отдала жизнь ради того, чтобы Кавелин стал местом, где можно было бы нормально жить. Королева мертва, а все мы оказались на перекрестке. Если кто-то из вас думает, что появился шанс что-то затеять, то знайте — я никого прощать не стану. Я — это армия. Я служу Короне. Я защищаю Корону. И пока кто-то не возложит её на себя, я буду расправляться с мятежниками без всякой жалости. Если потребуется, то ветви всех деревьев Кавелина прогнутся под тяжелыми и вонючими плодами. Теперь к делу.

Пратаксис пробирался по залу, отягощенный бумагой и пишущими принадлежностями. Он, бедняга, должно быть, действительно бежал. Хорошо. Аринг и Черный Клык сейчас перекрывают городские кварталы, чтобы никто без особого то разрешения не мог скрыться.

— Мой секретарь запишет, кто как голосовал, и публично огласит результаты, когда мы будем извещать население.

Он ухмыльнулся про себя. Эти слова принесут ему десяток лишних голосов тех, кто пока еще сидит на заборе и не знает, в какую сторону соскочить. Ему надо обеспечить себе большинство.

— Выбор у нас ограничен. Наследника трона нет. Ученые мужи из Хэлин-Деймиеля предлагают, чтобы мы вообще отказались от монархии и установили республиканское правление на манер некоторых членов Беделинской Лиги. Лично я не склонен рисковать благополучием государства ради подобного эксперимента.

Мы могли бы пойти по пути других городов Лиги и выбрать на ограниченный срок Тирана. Это ускорит переходный период и сделает его более гладким. Недостатки этого пути видны невооруженным глазом.

В-третьих, мы могли бы сохранить монархию, подыскав себе короля среди правящих домов сопредельных стран. Я предпочитаю именно этот путь. Но его реализация потребует времени, и нам потребуется регент, который будет управлять страной до коронации нового монарха.

У меня все. Можно начинать обсуждение. Старайтесь вести себя пристойно. Место председателя я попрошу занять господина Пратаксиса.

Кто-то заорал:

— Вы забыли еще одну возможность. Мы могли бы избрать короля из своих рядов!

— Слушайте! Слушайте! — хором закричали нордмены.

— Молчание! — взревел Пратаксис, и Рагнарсон поразился мощи его голоса.

— Позволь мне ответить на это, Дерел.

— Слово имеет маршал!

— Вот вы, нордмены, кричите: «Слушайте! Слушайте!» Но все вы одновременно королями стать не можете. Посмотрите по сторонам. Вы видите здесь кого-нибудь, кто мог бы стать вашим королем?

Аргумент оказался точным. Каждый из присутствующих нордменов считал себя единственным достойным кандидатом. Кавелинская знать никогда не страдала избытком скромности.

— Хорошо. Продолжай, Дерел.

— Слово имеет депутат народа от Дельхагена.

— Господа, я хочу сказать, что бароны упустили одну весьма достойную кандидатуру. Я имею в виду маршала.

Это высказывание привело к еще одной, достойной любой таверны сцене. Рагнарсон взирал на свалку без всякого интереса. Браги совершенно искренне не был заинтересован в короне, а все свои подвиги для усмирения мятежных баронов он совершал только ради Фианы.

Рагнарсон прекрасно понимал мотивы предложившего его кандидатуру депутата. Между маршалом, провинцией Дельхаген и расположенным там свободным городом Седлмейр установились особые отношения. Дельхаген и Седлмейр существовали в составе королевства Кавелин почти как автономные республики в соответствии со специальной хартией, дарованной Фианой под прямым давлением Рагнарсона. В знак признательности эти квазиреспублики стали ярыми сторонниками монархии во время гражданской войны. Седлмейр, как и получившие подобные же свободы Брейденбах и Фариг, носили прозвище «комнатные собачки маршала».

Рагнарсон мягко улыбался. Очень хорошо, что внесено такое предложение, теперь у него появилась возможность постепенно уступить. Можно предположить, что некоторые из противников, памятуя о правиле меньшего зла, предложат маршалу ограничиться регентством.

На это можно согласиться. По правде говоря, он уже стал регентом с того момента, как Фиана отошла от дел, С этой работой он справится, и, кроме того, регент всегда имеет возможность оставить пост.

Когда-то, много лет назад, Гарун пытался искушать его королевским троном. В то время корона казалась Браги более привлекательным головным убором, чем сейчас. Но тогда она маячила лишь в отдаленной перспективе, да и он по молодости лет видел лишь светлые стороны монархии.

Через несколько минут он уже крепко спал в своем кресле. Это будет длинное заседание, и ничего важного в ближайшие несколько часов они не скажут.

Кавелинцы недаром слыли упрямцами. Спор продолжался четыре дня. Усталость и существование впроголодь наконец вынудили всех прийти к компромиссу. Совет значительным большинством голосов провозгласил Рагнарсона регентом. Правда, сделано это было лишь после того, как обсуждение всех иных вариантов закончилось тупиком.

Рагнарсон покинул зал в значительно лучшей физической форме, чем вошел в него. Он хорошо отдохнул, вступая в дело лишь тогда, когда депутаты затевали драку.

Весь Форгреберг с нетерпением ожидал окончания заседания, не сомневаясь в том, что новости будут отвратительными.

Когда все решилось, Драконоборец и Альтенкирк оказались уже в городе. Форгреберг был надежно защищен. Верные войска, разместившись в сердце королевства, были готовы подавить любой мятеж, где бы он ни случился.

Глава 14

Весна, 1011 год от основания Империи Ильказара

ЖЕНЩИНА ИЗ ТАЙНЫ

— Впусти его, — сказал Рагнарсои. Он поднялся со своего места, сделал шаг к дверям и, протягивая руку, продолжил:

— Прошу вас, полковник. Простите за то, что мне пришлось провести так много времени на заседании Совета.

— Понимаю, — ответил Орион. — Примите мои поздравления.

— Придержите их на год. Не исключено, что мне еще придется пожалеть о своем согласии. Сейчас мне хотелось бы поговорить с вами о Балфуре. Мои люди кое-что узнали.

— Вот как?

Рагнарсон надеялся, что по реакции Ориона догадается о планах гильдий. Поэтому он пересказал все, что услышал от Вальтера, закончив повествование вопросом:

— Вы желаете получить тело капитана Джокаи?

— Мне необходимо запросить Высокий Крэг. Какого дьявола понадобилось Балфуру в Ульмансике? Согласно докладу, он отправился на неделю поохотиться в окрестностях озера Берберич. Да, здесь что-то происходит, и мне это не по вкусу.

— Я уже давно твержу вам об этом. Вы не можете предположить, кто мог похитить моего друга?

— Нет. Этот тип Рико… Нет, все это ставит меня в тупик. Но я, конечно, запрошу Высокий Крэг.

— Тем не менее я не продлю вашего пребывания у нас.

— Очень хочется понять, почему вы нас так опасаетесь, — покачав головой, произнес Орион. — Может быть, если бы я знал, мне удалось бы вас переубедить.

— Мне самому это хочется понять. Просто интуиция, как мне кажется. А День Победы, между прочим, приближается.

— Мой штаб разрабатывает план вывода войск. Мы двинемся с восходом солнца после Дня Победы и ожидаем, что покинем пределы Кавелина через пять дней. Из-за того, что вы держите нас в казармах, я не успел уведомить Высокий Крэг и договориться о праве прохода с соседними странами. Впрочем, сомневаюсь, что возникнут какие-либо проблемы.

— Меня это устраивает. Мы намерены организовать прощальный вечер для всех ваших ребят.

— Не смею возражать.

— Надеюсь, что вы не затаите против меня зла.

— Извещайте меня обо всем, что узнаете о Балфуре, а после того как мы уйдем — моего агента.

— Хорошо.

Рагнарсон выбрал один листок из горы петиций, накопившихся на его рабочем столе. На него вдруг обрушились все дела, которые во время болезни королевы оставались в подвешенном состоянии. Каждый, кто мог, пытался привлечь внимание регента.

— Эй, Дерел, добудь для меня большую коробку,

— Сэр?

— Для того чтобы я мог забросить туда бумаги, «требующие дальнейшего рассмотрения». Вроде этой. Какой-то тип просит меня «почтить своим присутствием» открытие своего питейного заведения.

— Сэр? Вы позволите дать вам совет? Выполните эту просьбу. Откладывайте те, в которых нордмены просят вас разрешить осуществлять местные поборы. Давать послабления знати и их ставленникам означает загнать себя в смертельную ловушку. Основой Вашей власти являются вессоны, вроде того достойного человека, который когда-то был солдатом, а затем стал владельцем постоялого двора. Держите их рядом с собой. Теперь я намерен доставить сюда ту женщину. Через полчаса вас устроит?

Он вернулся через десять минут. Оказывается, она услышала, что регент освободился, и ждала внизу.

— Маршал! Вот эта дама.

— Благодарю, Дерел.

Рагнарсон встал с кресла и внимательно посмотрел на гостью. На ней был традиционный наряд жительницы пустыни. Сквозь вуаль смотрели темные миндалевидные глаза, а уголках которых была заметна сеть морщинок. Дама явно старше, чем ей хотелось бы быть.

— Мадам, прошу вас, садитесь. Может быть, желаете каф? Уверен, что Дерел сможет нам его приготовить.

— Нет. Прошу вас не беспокоиться. — Она говорила с заметным акцентом на итаскийском, характерным для района Нижнего Сильвербинда.

— Что я могу для вас сделать? Мой секретарь сказал, что вы намекаете на ваши отношения с Гаруном бин Юсифом?

Вуаль слегка заколыхалась от негромкого печального смеха.

— Простите, что я так на вас смотрю. Прошло столько времени… Ах, да. Гарун. Гарун — мой муж.

Рагнарсон опустился в кресло со словами:

— Мне никогда не доводилось слышать о его женах.

— Это — одна из печальных тайн нашей с ним жизни. Но это правда. Двадцать три года… Похожих на вечность. Большую часть этих лет я была женой лишь по названию. Иногда я не видела его годами.

Рагнарсон не скрывал своего скептицизма. Она ответила на его сомнения, откинув вуаль. Этот жест считался необыкновенно смелым для её страны. Замужние женщины Хаммад-аль-Накира предпочли бы публично появиться обнаженными, но только не открыть лицо.

Рагнарсон был поражен. Видимо, ему все же не придется просить Дерела выкинуть её вон.

— Вы по-прежнему меня не узнаете?

— А разве я должен вас узнать? Мне в жизни не приходилось встречать женщин, объявляющих себя женами Гаруна.

— Время меняет нас всех. Я забыла, что я уже давно не тот ребенок, которого вы когда-то видели. Той девочке было четырнадцать. Жизнь сложилась нелегко. Мой муж со своими людьми вечно находился в бегах, за исключением тех периодов, когда они вторгались в пустыню, чтобы убивать людей моего отца.

Рагнарсон по-прежнему ничего не мог понять.

— Но вы должны помнить. Помните тот день, когда толстяк привез меня в ваш лагерь в Алтее? Я подняла такой шум, что вы задрали мне подол и отшлепали. Затем появился Гарун, и я так испугалась, что не произнесла больше ни слова.

Почему женщины не способны изложить все четко и ясно. Теперь он припомнил Насмешника, притащившего в лагерь молоденькую девчонку в качестве своего военного трофея.

— О боги! Так, значит, вы — Ясмид? Дочь Эль Мюрида? Замужем за Гаруном? — Он разразился хохотом. — И вы хотите, чтобы я этому поверил?

— Ах вот как! Вы смеете называть меня лгуньей? Вы тогда задрали мне юбку и видели это,

Она подняла юбку и наклонилась.

Рагнарсон сразу вспомнил это багровое родимое пятно в форме шестипалой детской ладошки,

— И это! — Она сердито обнажила небольшую слегка отвислую грудь. Под ней на уровне сердца была татуировка Хариша, которую в Эль Мюриде носили лишь немногие избранные.

— Хорошо, хорошо. Вы — Ясмид.

Невероятно. В его доме появилась дочь Эль Мюрида, исчезнувшая двадцать лет назад. Появилась в качестве жены Гаруна.

Этим браком Гарун вонзил тысячи ножей в сердце своего заклятого врага. Почему он не раструбил о бракосочетании на весь мир?

— Я понимала, что мне не удастся вас сразу убедить. И я захватила с собой вот это.

Она протянула драгоценности, которые могла получить только от Гаруна, и несколько писем. Прочитать их Браги не мог, так как послания были на языке Хаммад-аль-Накира. Но зато на каждом из них имелась личная печать Короля-без-Трона.

— Я вам верю. Скажите теперь, что привело вас сюда?

Он решил обсудить все с Вальтером. Люди пустыни не позволяют своим женам бродить без сопровождения. В лучшем случае столь свободное поведение вызвало бы грандиозный переполох.

— Мой муж исчез.

— Знаю и пытаюсь установить с ним связь.

— Он поклялся убить моего отца.

— Ну, это, прямо скажем, не самая свежая новость нашего столетия.

— Нет. Но послушайте. Прошу вас. После того как он вернулся… после войны в вашей стране… после того как хотел напасть на отца, а вместо этого сражался с вашими врагами… Он очень страдал тогда. Аль-Ремиш был в его руках. Но дружба заставила его изменить планы. Он пожертвовал своей мечтой, чтобы помочь вам.

Тогда Гарун с тысячей всадников, явившись из ниоткуда, погнал О Шинга через проход Савернейк и по равнинам к востоку от гор М'Ханд. Браги тогда, как, впрочем, и сейчас, не понимал действий Гаруна. Дружба? Чепуха. Гарун ради политической выгоды готов зарезать родную мать.

— Итак?

— Когда он годом позже вернулся домой, он выглядел таким усталым и старым… Ему все стало безразлично. Я заставила его поклясться, что он оставит моего отца в покое, если отец сам не станет нападать на него.

— Так вот почему он ушел в подполье! О нем давно ничего не слышно. Лишь редкие схватки, — чтобы его люди не разбежались.

— Да. В этом моя вина.

— Но теперь он передумал?

— Да. Гарун повелел Белулу и Рахману готовиться к решающему наступлению. Он направил Эль Синусси и Эль Мехдуари в прибрежные страны добывать средства и вербовать бойцов среди беженцев. Он приказал повсеместно истреблять агентов моего отца. Прольется много крови.

— Это продолжается уже много лет. И будет продолжаться до тех пор, пока не умрет либо Гарун, либо ваш отец.

— Или даже дольше. У нас есть сын. Мегелин. Мальчик переполнен ненавистью.

— Не понимаю, чего вы хотите. Так же как, не вижу причин, почему Гарун изменил своей клятве. Обычно он держит слово.

— Гарун считает, что отец нарушил перемирие. Люди отца, Хабибулла и Ахмед, похитили вашего толстого друга.

— Насмешника! Так вот что с ним случилось после того, как я год назад послал его найти Гаруна… Он почти сразу исчез.

Рагнарсон решил не развивать тему до тех пор, пока не услышит её версию случившегося.

— Я не знаю точно, как это произошло. Может быть, Гаруну известно больше. Марена Димура рассказывали ему, что случилось. В то время, когда Насмешник меня похитил, Хабибулла был одним из моих телохранителей. Они называли это похищением, хотя я ушла добровольно. В то время я не очень хорошо соображала, а язык у толстяка был подвешен что надо. Одним словом, я решила, что смогу помочь им установить мир. Так или иначе, но ваш друг той ночью едва не убил Хабибуллу. Мне кажется, что тот все время мечтал о мести.

— Дерел! — позвал Рагнарсон и, обращаясь к Ясмид, спросил:

— Вы готовы сейчас встретиться с Хабибуллой?

— Но с какой целью? Это может привести к новым неприятностям. Сейчас они все обо мне забыли… Но если бы все знали… то…

— Сэр? — Пратаксис был тут как тут.

— Узнай, может Хабибулла Как-его-там прийти сюда.

— Прямо сейчас?

— Как можно быстрее.

— Я не думаю… — начала Ясмид, но Пратаксис уже исчез.

— Я загонял этого парня чуть не до смерти, — пробормотал Браги. — Жаль, что под рукой нет Гжердрама.

Пратаксис был прислугой за все, устраивая любые дела, начиная от аудиенций для послов и кончая посредничеством в контактах с торговыми караванами.

— Прошу меня извинить, — произнес Рагнарсон, — но вы можете ему не открывать тайну своей личности. Итак, вы считаете, что Хабибулла похитил Насмешника потому, что тот когда-то нанес оскорбление вашему отцу, а Гарун, приняв это похищение за нарушение перемирия, решил возобновить военные действия?

— Решающая операция, которую он планировал много лет. Все или ничего. Гарун надеется, что его поддержат многие племена.

— Да. Возможно. Но у Эль Мюрида Насмешника нет, и Гарун должен это знать. У него там полным-полно шпионов.

— Я говорю лишь то, что знаю, Какие-то люди убили людей Хабибуллы, а толстяка передали неизвестному человеку в черном. Гарун считает, что убийцы скрылись где-то на севере.

— Подождите. Человек в черном… расскажите мне о нем.

— Марена Димура сказали, что он был высоким и худым. И еще он носил маску.

— Маску?

— Металлическую маску. Может быть, даже золотую. С самоцветами. Как у тех созданий, которые изображены на стенах храмов в джунглях. Убийцы дрожали от страха перед ним.

Рагнарсон спрятал лицо в ладони.

— Гарун исчез, и я боюсь, что он попытается убить моего отца, а когда он нападет на Хаммад-аль-Накир, начнется паника. Я пришла сюда в надежде на то, что вы сможете что-то сделать.

— Что именно?

— Остановить его!

— Не понимаю.

— Я люблю отца. Он был мне добрым отцом. Он — хороший человек. Он не таит зла…

— Войны унесли жизни почти миллиона людей.

— Отец не делал этого. Он этого не хотел. Во всем были виноваты люди вроде Нассефа. Его военачальники были разбойниками.

Рагнарсон не стал спорить, так как в её словах была доля истины. Но в то же время именно отец этой женщины отдал приказ обратить Запад в свою веру и убивать всех, кто её не приемлет.

— Но что я могу сделать? Мне неизвестно местонахождение Гаруна. За последние десять лет мы встречались только раз.

— Как жесток Рок, — зарыдав, произнесла Ясмид. — И почему люди, которых я люблю, тратят все силы на то, чтобы уничтожить один другого? Мне не следовало приходить, я должна была понять, что это ни к чему не приведет. Все, что я пережила, планируя побег, все мучения в пути… Все, все идет прахом.

— Не исключено, что вы проделали это не напрасно. Есть вариант… И он связан со старинным присловьем «враг моих врагов»…

— Простите, но я не понимаю.

— Имеется еще один гораздо более серьезный противник. Зная об этом, ваш муж и ваш отец могут согласиться, что он гораздо более опасен для них обоих, чем они друг для друга.

— Вы говорите загадками.

— Я не решаюсь называть вещи своими именами. Мне приходилось раньше встречать людей в черном. Я дрался с ними. Они называют себя тервола.

Краска отлила от лица Ясмид.

— Шинсан! — воскликнула она. — Только не это!

— А кто мог решиться на то, чтобы выдавать себя за тервола?

Но с другой стороны, с какой стати Шинсану похищать Насмешника? Есть ли какая-нибудь связь между Балфуром и Шинсаном? Неужели Империи удалось проникнуть в гильдию? А этот Вилис Нортен, использовавший имя Марена Димура, оказался вессоном из Кавелина. Неужели агенты Империи сумели проникнуть и в Кавелин?

— Дерел!

Но Пратаксис уже ушел. Рагнарсон записал имена. Орион. Вальтер. Мгла, Требилкок. Настало время выяснить, сумел ли Майкл узнать хоть что-нибудь.

— Кому-нибудь известно, куда ушел Гарун?

— Нет. Он просто скрылся, ничего не сказав даже Белулу и Рахману. Гарун иногда так поступает. Все жалуются. Он обещает не повторять подобного, но тут же снова так делает. Я думаю, что он пытается добраться до моего отца.

— Если бы я нашел способ с ним связаться, войну можно было бы предотвратить. А как ваш отец? Он прислушается к вашим словам?

— Да.

Почему она так уверена после стольких лет?

— Но он изменился. Он теперь жирный старик и к тому же, как говорят, свихнувшийся.

— Знаю. К Гаруну из пустыни приходят люди и говорят, что отец предал свои идеалы, что он захватил Трон Павлина для… Типы, подобные Нассефу изменили его.

— Нассеф давным-давно умер. Я сам убил его.

— Чудовище по имени Нассеф погибло. Но есть и иные Нассефы. Они изолировали моего отца от остального мира и взяли бразды правления в свои руки.

— Но он еще способен поднять голос. Правоверные последуют за ним, если он к ним обратится публично. Ведь приближается Дишархун, не так ли?

Дишархун был Днями Высшей Святости и праздновался в Хаммад-аль-Накире целую неделю. В Аль-Ремиш стекались паломники, чтобы послушать речи Эль Мюрида.

Рагнарсона беспокоила лишь судьба Кавелина. Если Гарун, вторгнувшись в Хаммад-аль-Накир с территории Кавелина и Тамериса, проиграет, у Эль Мюрида появится законное основание нанести ответный удар. Это может начать новую серию войн.

— Мне и без этого хватает проблем, — пробормотал он. — Гарун, Гарун, может, было бы лучше, если б я перерезал тебе глотку много лет назад.

Он по-прежнему считал Гаруна другом, но, как ни странно это звучит, этот человек всегда ему не очень нравился. Вот такой парадокс.

Гарун был постоянно погружен в свои собственные планы…

— Маршал?

— А, Дерел, подожди немного, — сказал Браги и, обращаясь к Ясмид, спросил:

— Вы будете называть себя?

— Решу после того, как его увижу, — ответила она, опуская вуаль.

Браги подошел к дверям.

— Приветствую вас, посол. Очень рад, что вы смогли прийти.

— Мне тоже необходимо побеседовать с вами, маршал. Наша разведка…

— Простите меня. Дерел, пошли за Вальтером, его женой и полковником Орионом.

— Он только что…

— Знаю. Возникли новые обстоятельства. В связи с Балфуром. И мне снова надо его увидеть. Интересно, знает ли кто-нибудь, где обретается Требилкок?

— Я пошел, — ответил Пратаксис.

Ученый был страшно недоволен, так как его собственная работа страдала все больше и больше, пока он замещал Гжердрама.

— Благодарю за терпение, посол. Прошу вас, входите.

Хабибулла бросил подозрительный взгляд на женщину.

— Итак, этот бандит бин Юсиф…

— Я знаю, так же как и вы, почему он так поступил, не так ли?

— Простите, но я не понимаю.

— По городу ходит весьма любопытная история. О человеке, оплатившем похищение одного моего друга, который по чистой случайности оказался и другом только что упомянутого вами бандита.

Хабибулла никак не реагировал на слова Браги.

— Не исключено, что вы сами слышали эти рассказы. И они могли показаться вам интересными, особенно в той части, где похитители оказываются неспособными доставить товар. — И Рагнарсон пересказал то, что услышал от Ясмид.

— И где же вы слышали это сказку?

— Во многих местах. Сегодня я её услышал еще раз вот от этой дамы.

Хабибулла, покосившись на женщину, спросил:

— Но зачем Шинсану похищать этого толстого факира?

— Хороший вопрос. Но меня, по правде говоря, занимало и то, зачем агентам Эль Мюрида понадобилось его похищать?

Хабибулла принялся приносить извинения.

— Да, да. Я все знаю, — остановил его Рагнарсон. — Но сейчас, в дни, когда мы прикидываемся все забывшими и всепрощающими… Разве Эль Мюрид не учит, что прощение является актом божественным?

— То, что совершил толстяк, было преступлением против самого Бога…

— Нет, Хабибулла. Это не так.

Посол повернулся на голос.

— Ты ненавидишь его, потому что он одурачил тебя, — сказала Ясмид и, обращаясь к Рагнарсону, продолжила:

— Мужчины моего племени могут простить все — рану, оскорбление и даже убийство. И Хабибулла простил это. Но он не может простить того, что его выставили дурачком в глазах друзей из числа Непобедимых. Нет, Хабибулла, не спорь, ты должен это признать. Он рассказывал тебе байки и демонстрировал фокусы, заставив поверить, что он твой друг. Ты заступался за него предо мной. Вот почему ты захватил его даже с риском развязать новую войну.

— Кто вы? Маршал, кто это?

Рагнарсон посмеивался, облизывая губы.

— Господин Хабибулла, мне кажется, что вы уже догадываетесь.

Ясмид сбросила с лица покрывало.

Хабибулла вперил в неё изумленный взгляд. Но его поразил вовсе не этот отчаянный жест женщины.

— Нет, этого не может быть. Это — колдовство, маршал. Неужели вы вступили в союз с демонами Преисподней? Вы вызываете мертвых, чтобы поиздеваться надо мной!

— Мне кажется, что Хабибулла был в меня влюблен. В то время я этого не понимала. Думаю, что большинство из них поклонялись мне.

— Госпожа!

Рагнарсон с изумлением наблюдал за тем, как Хабибулла упал на колени и, склонив голову, вытянул перед собой скрещенные в запястьях руки.

Теперь у Браги не оставалось никаких сомнений в подлинности посетительницы.

— Поднимись, Хабибулла. — Она опустила на лицо покрывало.

— Что моя госпожа желает?

— Расскажи все честно маршалу.

— Я уже узнал от него все, что надо. За исключением одного: может ли он эскортировать леди к её отцу? И при этом с большим успехом, чем моего друга.

Хабибулла, вновь превратившийся в посла Эль Мюрида, спросил:

— С какой целью?

— От вашего хозяина мне нет никакого толку, и я не выдавлю ни слезинки, если кто-нибудь воткнет кинжал ему в брюхо. Мир от этого станет только лучше. Именно поэтому меня не очень волнует, будет ли бин Юсиф соблюдать условия перемирия с Хаммад-аль-Накиром. Мир мне сейчас нужен только потому, что Шинсан снова сует нос в Кавелин, и я цепляюсь за соломинку. Мне надо, чтобы мои фланги были свободны. Ясмид утверждает, что может установить мир между своим мужем и своим отцом.

— Мужем?

— Да, бин Юсифом. А вы разве не знали? — На сей раз, кажется, посла удалось достать.

— Это правда, — вмешалась Ясмид. — Таков был мой выбор, Хабибулла.

Затем она объяснила, как перед этим сумела добиться мира.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26