Линдоны (№2) - Ярче солнца

Спустя несколько минут, судя по голосам, пожар был потушен. Люди, наполнявшие и передававшие бадьи, вдруг задышали так тяжело и громко, словно до этого вообще не дышали. Все выглядели измученными и одновременно испытывали облегчение, и Элли решила, что ее первая официальная акция в качестве графини Биллингтон будет заключаться в том, что она воздаст должное за их усилия. Либо им следует дополнительно заплатить, либо дать день отдыха.

Толпа у входа на кухню поредела, и Элли вошла внутрь. Она должна взглянуть на духовку и каким-то образом определить, что послужило причиной пожара. Она понимала, что все будут думать, будто пожар возник по ее вине. Оставалось надеяться, что припишут это ее неумелости, а не злому умыслу. Уж лучше выглядеть глуповатой, чем злонамеренной.

Чарлз в дальнем углу разговаривал с лакеем. К счастью, он стоял к ней спиной. Элли стремглав бросилась к духовке, из которой еще шел легкий дымок, и сунула голову внутрь.

То, что она увидела, заставило ее ахнуть. Лоток внутри был поднят до самого крайнего положения — он был гораздо выше, чем его закрепила Элли. Любая еда, поставленная на него, неизбежно должна была загореться.

Элли сунула голову чуть глубже, чтобы получше все рассмотреть, и вдруг услышала за спиной проклятия. В следующее мгновение Элли почувствовала, как ее кто-то дернул за платье, и у нее не осталось ни малейших сомнений, кто это мог быть, Она осторожно обернулась. Чарлз стоял над ней, его глаза сверкали от ярости.

— Я должна кое-что тебе сказать, — торопливо зашептала Элли. — Эта духовка… Она.

— Ни слова больше! — оборвал ее Чарлз. Его голос осип от дыма и гари, но от этого его гнев ничуть не уменьшился. — Больше ни слова, черт возьми.

— Но пойми…

— Это уже чересчур. — Повернувшись на каблуках, он вышел из кухни.

Элли почувствовала, как предательские слезы подступили к ее глазам — то ли слезы обиды, то ли гнева. Ей хотелось надеяться, что все же это был гнев. Она поднялась, направилась к выходу и услышала слова Чарлза:

— Спасибо вам за то, что, не щадя своих жизней, вы помогли мне спасти кухню и вообще все здание. Вы действовали мужественно и самоотверженно. — Чарлз сделал паузу и откашлялся. — Должен, однако, спросить вот о чем: кто здесь присутствовал, когда начался пожар?

— Я пошла в сад, чтобы нарвать зелени, — сказала судомойка. — Когда я вернулась, мисс Клер стала кричать о пожаре.

— Клер? — прищурился Чарлз. — Что здесь делала Клер? Элли шагнула вперед.

— Насколько я понимаю, она пришла сюда раньше, когда… — На минуту она запнулась под грозным взглядом Чарлза, но затем напомнила себе, что ей совершенно нечего стесняться, и закончила фразу:

— ..когда мы все собрались в кухне.

Взгляды слуг были устремлены на нее. Элли чувствовала, что все смотрят на нее с осуждением. В конце концов, именно она переставила лоток.

Чарлз, не говоря ни слова, отвернулся от Элли.

— Позови сюда Клер, — сказал он лакею. Затем вновь повернулся к ней. — Мне нужно поговорить с тобой, — отрывисто сказал он и двинулся к выходу, но на полпути повернулся и, обращаясь к собравшимся, добавил:

— Все могут вернуться к своим обязанностям. Те, кто очень перемазался сажей, могут воспользоваться купальными принадлежностями в гостевом крыле. — Видя, что никто из слуг не бросился исполнять его рекомендации, сурово сказал:

— Всего доброго!..

Все бросились по местам.

Элли последовала за мужем в кухню.

— Очень любезно с твоей стороны, что ты позволил слугам воспользоваться твоими купальными принадлежностями, — негромко проговорила она, чтобы успеть вставить слово до того, как он набросится на нее с упреками.

— Это наши купальные принадлежности, — суровым тоном уточнил Чарлз. — И не думай, что тебе удастся отвлечь меня.

— А я и не собиралась. Просто не могла не отметить, что ты сделал доброе дело.

Чарлз шумно выдохнул, давая возможность сердцу войти в нормальный режим. Господи, ну и денек выдался сегодня, а ведь еще даже полдень не наступил! Едва проснувшись, он обнаружил, что жена засунула голову в духовку, успел первый раз с ней поговорить, крепко поцеловал ее, но не довел дело до конца по причине пожара, который, по всей видимости, она же и устроила.

В горле у Чарлза отчаянно першило, дьявольски ныла спина, в голове стучало, словно кто-то изнутри бил молотком. Взглянув на руки, Чарлз увидел, что они дрожат. Женитьба, судя по всему, не прибавляет здоровья.

Он обратил взгляд на жену, которая, казалось, не знала, улыбаться ей или хмуриться. Затем посмотрел на духовку, которая продолжала слегка дымить.

Чарлз застонал. Через год его уже не будет в живых. На этот счет у него нет никаких сомнений.

— Что-то не так? — негромко спросила Элли. Чарлз изумленно уставился на жену.

— Что-то не так? — как эхо, громко повторил он. — Ты еще спрашиваешь? Элли нахмурилась.

— Ну, наверное.., гм.., что-то не в порядке… Но я имела в виду вообще… Я…

— Элинор, моя кухня сгорела к черту! — почти крикнул он. — О чем вообще ты хочешь говорить? Элли выставила вперед подбородок.

— Это случилось не по моей вине.

Воцарилась пауза.

Скрестив руки, Элли стала развивать свою мысль:

— Лоток был сдвинут. Он оказался не на том месте, где я его оставила. И в этом случае пожар был неизбежен! Я не знаю, кто это сделал…

— Мне глубоко наплевать на твой лоток! Во-первых, ты не должна была совать голову в духовку! Во-вторых, — Чарлз загнул второй палец, — тебе не следовало лезть сюда, пока здесь бушевал пожар! В-третьих, черт возьми, ты не должна была снова совать голову в эту чертову духовку, которая еще была раскалена! В-четвертых…

— Вполне достаточно! — перебила его Элли.

— Я сам скажу, когда будет достаточно! Ты… — Чарлз оборвал себя, но лишь потому, что понял — он трясется от гнева.

— Ты перечислил все мои промахи! — обвинила его Элли. — И к тому же, — погрозила она пальцем, — употребил два ругательства в одном предложении!

— О Господи! — простонал Чарлз. — Боже милостивый, помоги мне!

— Ха! — фыркнула Элли, вложив в это междометие иронию, сарказм и убежденность в собственной правоте. — Он наверняка тебе не поможет, если будешь так ругаться.

— По-моему, ты как-то говорила мне, что не особенно чувствительна к подобным вещам.

— Это было до того, как я стала женой! А теперь я буду к ним чувствительна!

— Упаси Боже меня от жен! — взмолился Чарлз.

— В таком случае тебе не надо было жениться, — отрезала она.

— Элли, если ты сейчас не закроешь рот, то я с Божьей помощью могу свернуть тебе шею.

Элли подумала, что он ясно выразил свое мнение относительно Божьей помощи, поэтому не стала реагировать на его слова и лишь пробормотала:

— Одно ругательство — это еще можно понять, но два.., нет, это уж чересчур!

Ей показалось, что Чарлз возвел глаза к потолку и глухо, обреченно проговорил:

— Господи, возьми меня сейчас!

— — О Боже! — огрызнулась Элли, употребив, что было нехарактерно для нее, всуе имя Господа — как-никак она была воспитана священником. — Уж не такая я гадкая, чтобы предпочитать смерть женитьбе на мне.

Чарлз устремил на нее взгляд, который свидетельствовал о том, что он явно в этом не уверен.

— Этот брак не продлится долго! — взорвалась Элли. От унижения и ярости голос ее стал резким и пронзительным. — Я могу сию же секунду выйти из этой двери и получить развод!

— Из какой двери ты выйдешь? — растягивая слова, проговорил Чарлз. — Я вижу только обугленный кусок дерева.

— Твое чувство юмора оставляет желать много лучшего!

— Мое чувство юмора… Куда тебя, к черту, несет? Не отвечая, Элли проследовала мимо обугленного куска дерева, который она предпочитала считать дверью.

— Вернись!

Однако Элли не остановилась. Она продолжила бы свой путь и дальше, если бы Чарлз не схватил ее за платье. Элли услышала треск рвущейся материи, и второй раз за день ее тело оказалось прижатым к телу мужа. Она не могла его видеть, но чувствовала спиной, ощущала его запах — она могла поклясться, что ощущала именно его запах, а не запах дыма, которым он пропах.

— Ты не получишь развода! — заявил он, почти касаясь губами ее уха.

— Удивляюсь, что тебя это волнует, — ответила Элли, стараясь не замечать, что от его дыхания ее кожа начинает пылать.

— О, меня это очень волнует, — хрипло пробормотал он.

— Тебя волнуют твои деньги, будь они неладны!

— Так же, как тебя — твои, поэтому надо поступать разумно.

— Гм!.. — только и сумела ответить Элли, ибо, подняв глаза, увидела стоящую в дверях Клер. Лицо девочки было хмурым и раздраженным, руки сложены на груди.

— О, добрый день, Клер! — с напряженной улыбкой поприветствовала ее Элли, изо всех сил пытаясь изобразить непринужденность, стоя в чрезвычайно неуклюжей позе посреди выгоревшей кухни.

— Миледи, — сухо сказала Клер.

— Клер! — гораздо более эмоционально воскликнул Чарлз, резко отпуская платье Элли, так что та, потеряв равновесие, задела локтем стену. Он направился к кузине, которая заулыбалась лучезарной улыбкой.

Элли потерла ушибленный локоть и пробормотала несколько нелестных слов в адрес своего мужа.

— Клер, — сказал Чарлз, — насколько я понял, ты первая обнаружила пожар.

— Верно. Он начался через десять минут после того, как ты и твоя жена покинули кухню.

Элли прищурилась. Или же ей лишь почудилась легкая насмешка в голосе Клер, когда та произносила слово “жена”? Нет, теперь она определенно знала, что не нравится девочке.

— Как ты думаешь, что послужило причиной пожара? — спросил Чарлз.

Казалось, Клер даже удивилась его вопросу.

— Ну, как сказать… Гм… — Она выразительно посмотрела на Элли.

— Что ж, говори, Клер, — выдавила из себя Элли. — Ты думаешь, что пожар произошел из-за меня.

— Я не думаю, что вы сделали это нарочно, — ответила Клер, приложив руку к сердцу.

— Мы знаем, что Элли никогда бы не сделала такую вещь.

— С каждым может произойти несчастный случай, — пробормотала Клер, бросая полный жалости взгляд на Элли.

Элли хотелось задушить противную девчонку. Ей никак не улыбалось, чтобы четырнадцатилетняя обманщица снисходила до жалости к ней.

— Я уверена, вы отдавали себе отчет в том, что делали, — добавила Клер.

В этот момент Элли поняла, что ей предстоит сделать выбор. Она может либо уйти из комнаты и принять ванну, либо остаться здесь и убить Клер. С огромной неохотой она решила принять ванну. Повернувшись к Чарлзу и разыграв из себя полную невинность, она сказала:

— Прошу простить меня, но я должна немедленно идти к себе. Я могу упасть в обморок.

Чарлз с подозрением посмотрел на Элли и тихонько пробормотал:

— Да ты никогда в жизни не падала в обморок!

— Откуда тебе знать? — Элли также понизила голос:

— Еще на прошлой неделе ты даже не подозревал о моем существовании.

— Кажется, я знал тебя всегда.

Элли вздернула подбородок и прошипела:

— Совершенно с тобой согласна.

И, выпрямившись, гордо вышла из кухни, надеясь, что ее величественный уход не будет смазан тем, что она вся в саже, заметно прихрамывает, а ее платье порвано в трех местах.

Глава 9

Душевная рана саднила и мучила Элли в течение всего дня и, казалось, не собиралась утихать. Когда к ней пришла горничная, чтобы пригласить на ужин, Элли сослалась на усталость. Она понимала, что ведет себя как последняя трусиха, однако она была настолько сердита на Чарлза и всю его семью, что ей было невмоготу сидеть рядом с ними во время трапезы.

Конечно, торчать весь день в комнате и дуться на всех и вся было довольно утомительно, поэтому Элли сбежала вниз и схватила последний номер газеты, чтобы просмотреть страницы, на которых сообщались финансовые новости. Она по своему обыкновению прикинула сумму своих капиталовложений, но затем подумала, что не знает, как обстоят дела с ее вкладом. Перевел ли его Чарлз, как обещал, на ее имя? Скорее всего еще нет. Надо проявить терпение. Они женаты всего один день. Хотя нужно ему еще раз об этом напомнить. Элли прочитала благосклонный репортаж о новой хлопчатобумажной фабрике в Дербишире, и у нее появилось желание вложить часть денег в это дело.

Элли трижды перечитала газету, дважды переставила безделушки на своем туалетном столике и в течение часа смотрела в окно, после чего с громким стоном бросилась на кровать. Ей было тоскливо и одиноко, она была голодна — и все по вине мужа и его кошмарной семьи. Она была готова их всех передушить.

Затем в дверь постучала Джудит.

Элли через силу улыбнулась. Наверное, она злилась все-таки не на всех членов семьи мужа. В конце концов, разве можно сердиться на шестилетнюю девочку?

— Ты заболела? — спросила Джудит, вскарабкавшись на кровать Элли.

— Не совсем так. Просто устала. Джудит нахмурилась:

— Когда я устаю, мисс Доббин заставляет меня вставать с постели. Иногда она кладет холодную мокрую тряпку мне на шею.

— Могу поверить, что это помогает. Девочка с серьезным видом кивнула:

— Трудно спать с мокрой тряпкой на шее.

— Я думаю.

— Мама сказала, что пришлет поднос с едой в твою комнату.

— Очень мило с ее стороны.

— Ты голодна?

У Элли вдруг заурчало в желудке.

Джудит закатилась от смеха.

— — Ну конечно, ты голодна!

— Ничего удивительного.

— Кажется, ты мне нравишься.

Элли улыбнулась и впервые за весь день почувствовала себя лучше.

— Хорошо. Ты мне тоже нравишься.

— Клер сказала, что ты устроила сегодня пожар. Прежде чем ответить, Элли сосчитала до трех.

— Пожар действительно был, но это просто несчастный случай. Я его не устраивала.

Джудит склонила голову набок, когда слушала слова Элли.

— Скорее всего я тебе поверю. Клер часто говорит не правильно, хотя и не признает этого.

— Это свойственно большинству людей.

— А я редко говорю не правильно.

Элли улыбнулась и взъерошила ей волосы. В дверях появилась горничная с подносом. Джудит спрыгнула с кровати и сказала:

— Мне лучше пойти к себе. А то мисс Доббин спрячет мой пудинг, если я опоздаю.

— О, это будет ужасно! Джудит скорчила рожицу.

— Она съедает его, когда я отправляюсь спать. Элли поманила девочку пальцем и шепотом сказала:

— А ты тогда приходи ко мне. Мы проберемся с тобой на кухню и найдем там что-нибудь повкуснее пудинга. Джудит восторженно захлопала в ладоши.

— Ах, миледи, вы будете самой лучшей из моих кузин!

— Как и ты, — ответила Элли, чувствуя, что слезы наворачиваются ей на глаза. — В конце концов, мы теперь все — одна семья.

— Завтра я покажу тебе весь дом, — пообещала девочка. — Я знаю тайные ходы и выходы.

— Это будет чудесно! А сейчас тебе лучше идти к себе. Мы же не хотим, чтобы мисс Доббин съела твой пудинг.

— Но ведь ты сказала…

— Да, верно, но сейчас кухня в плачевном состоянии. Вряд ли там можно найти какую-нибудь замену десерту.

— Ой-ой! — воскликнула Джудит, явно напуганная такой перспективой. — Пока!

Элли проследила, как Джудит выбежала из комнаты, затем повернулась к подносу и принялась за еду.

Несмотря на голод, Элли с удивлением обнаружила, что смогла съесть едва лишь четверть того, что ей принесли на ужин. Очевидно, отсутствие аппетита действовало на нервы, и она даже подскочила, услышав поздним вечером, как открывается наружная дверь в спальню Чарлза. Элли было слышно, как он возился в своей комнате, видимо, готовясь ко сну, и она ругала себя за то, что задерживала дыхание, когда он близко подходил к двери, соединяющей их спальни.

Это было какое-то безумие. Полное безумие.

— Ты здесь всего один день, — пробормотала она. — Тебе стало жаль себя, ты вынуждена была уйти из кухни — и правильно сделала. Конечно, все думают, что это ты устроила пожар. Но это не самое худшее из того, что могло случиться.

Элли попыталась думать о чем-нибудь другом, но это оказалось не так-то просто. Наконец она взмахнула рукой и произнесла теперь уж чуть громче:

— Ты могла кого-нибудь убить. Это было бы очень плохо. Совсем-совсем плохо.

Она кивнула, пытаясь убедить себя в том, что по большому счету пожар — всего лишь мелкий инцидент.

— Очень-очень плохо, убивать кого-либо, — снова сказала она. — Совсем плохо.

Раздался стук в дверь, ведущую в спальню Чарлза. Элли резко натянула покрывало до подбородка, хотя и знала, что дверь заперта.

— Да? — откликнулась она.

— Ты что-то мне говорила? — спросил Чарлз из-за двери.

— Нет.

— В таком случае могу я спросить, с кем ты разговаривала?

Уж не думает ли он, что она водит шашни с лакеем?

— Я разговаривала сама с собой! — громко сказала Элли и гораздо тише добавила:

— Если не считать Джудит и меня, в этом мавзолее нет других приличных собеседников.

— Что?

— Ничего!

— Я тебя не расслышал.

— А тебе и не надо было это слышать! — чуть не крикнула Элли.

Наступило молчание, затем она услышала удаляющиеся от двери шаги. Элли слегка расслабилась и поуютнее угнездилась на кровати. Она уже совсем было успокоилась, когда услышала ужасный, кошмарный щелчок в двери. Она застонала и, еще не успев раскрыть глаза, поняла, что это означает. А когда их раскрыла, то увидела, что дверь распахнута и на пороге стоит Чарлз.

— Я не забыл тебе сказать, — ленивым тоном проговорил он, опираясь о косяк, — насколько раздражают меня такие смежные двери?

— У меня есть три варианта ответа, — ответила Элли, — но ни один из них не вписывается в лексикон леди. Чарлз отвернул лицо в сторону.

— Уверяю тебя, я уже давно не жду, что ты будешь вести себя как леди.

Элли удивленно открыла рот.

— Ты разговаривала. Я не мог тебя расслышать, — пояснил Чарлз.

Она через силу заставила себя ответить:

— По-моему, я сказала, что тебе это и не положено слышать, — И с усмешкой добавила:

— Просто у меня ум за разум зашел.

— Странно, что ты в этом признаешься, потому как я готов поклясться: ты говорила, что можешь кого-то убить. — Чарлз сделал пару шагов к кровати и скрестил на груди руки. — Вопрос в том, до какой степени ты помешана?

Элли в ужасе смотрела на него. Неужели он и вправду полагает, что она собирается кого-то убить? Вот что значит выйти замуж за незнакомого человека. Но затем она заметила веселые морщинки вокруг его глаз и облегченно вздохнула.

— Если хочешь знать, — сказала Элли после паузы, — я просто пыталась успокоить себя после кошмарного утреннего инцидента…

— Ты имеешь в виду пожар?

— Да, именно, — подтвердила она, игнорируя его игривый тон. — Как я уже сказала, я пыталась успокоить себя рассуждением о том, что все могло быть гораздо хуже.

Уголок рта Чарлза приподнялся в едва заметной улыбке.

— И разумеется, к числу того, что “гораздо хуже”, ты относишь убийство?

— Ну, это зависит от того, кто будет убит. Чарлз рассмеялся.

— Да, миледи, вы умеете наносить раны.

— Увы, не смертельные, — ответила Элли, не в силах сдержать улыбки. Пикировка с ним явно доставляла ей удовольствие.

На несколько мгновений воцарилось молчание, затем Чарлз сказал:

— Я сделал то же самое.

— Прошу прощения?

— Попытался посмотреть на ситуацию другими глазами, представив себе развитие событий по худшему сценарию.

— Когда? Сейчас? — Элли испытала необъяснимую радость от этих слов Чарлза. Их действия были похожи. Это наводило на мысль о том, что они не так уж несовместимы.

— М-м… Да… Если бы ты только знала, о чем я думал в прошлом месяце, когда был убежден, что мое состояние отойдет этому мерзкому кузену Филиппу.

— Я думала, что твоего мерзкого кузена зовут Сесил.

— Нет, Сесил — жаба. А Филипп — мерзавец.

— И после этого ты составил список?

— Я всегда составляю списки, — не задумываясь, ответил он.

— Нет, ты меня не совсем понял, — засмеялась она. — Я хочу сказать, ты составил перечень того, что будет хуже, чем потеря состояния?

— Представь себе, да, составил, — улыбнулся он. — И представь себе, он находится в соседней комнате. Хочешь с ним ознакомиться?

— Хочу.

Чарлз тут же ушел в свою спальню и через несколько секунд вернулся с листком бумаги в руке. Прежде чем Элли сообразила, что он собирается делать, он опустился на кровать и растянулся рядом с ней.

— Чарлз!

Он искоса взглянул на нее и улыбнулся:

— Дай мне одну из твоих подушек.

— Ты зачем улегся в мою кровать? Ну-ка прочь!

— Я не в кровати, а на кровати. — Он быстро выдернул из-под головы у Элли подушку. — Ну вот, так будет получше.

Голова Элли оказалась ниже, чем она к тому привыкла, и удобнее от этого не стало, что она ему и высказала.

Чарлз проигнорировал ее реплику и спросил:

— Так ты хочешь выслушать мой список или нет? Элли в знак согласия махнула рукой.

— Очень хорошо. — Он развернул листок. — Номер один… Кстати, этот перечень имеет заголовок: “Более неприятные веши, которые могут со мной случиться”.

— Надеюсь, я не вошла в этот список.

— Что за вздор ты несешь! Ты приятнее всего, что случилось со мной на моей памяти.

Лицо Элли порозовело. Она рассердилась на себя за то, что так обрадовалась этому утверждению Чарлза.

— Если бы не отдельные ужасные привычки, ты была бы просто совершенством.

— Прошу прощения? Чарлз лукаво улыбнулся:

— Мне очень нравится, когда ты просишь у меня прощения.

— Чарлз!

— Впрочем, ладно, ты сохранила мне мое состояние, так что я склонен пересмотреть свой взгляд на твои незначительные недостатки.

— У меня нет незначительных недостатков!

— Пожалуй, ты права, — пробормотал он. — Они у тебя только крупные.

— Я вовсе не это имела в виду, и ты прекрасно это понимаешь!

Он скрестил на груди руки.

— Так ты хочешь, чтобы я зачитал тебе список?

— Я начинаю подозревать, что у тебя нет никакого списка. Я еще не встречала человека, который с такой легкостью меняет тему разговора, как это делаешь ты.

— А я не встречал еще никого, кто говорит так много, как ты.

Элли хмыкнула.

— Тебе надо привыкнуть к моей разговорчивости. Чарлз повернул к ней голову и оценивающе посмотрел нанес.

— Разговорчивости? Что ты имеешь в виду? Элли отодвинулась от него настолько, что едва не упала с кровати.

— — Ни в коем случае не вздумай поцеловать меня, Биллингтон!

— Меня зовут Чарлз, и я вовсе не думал о поцелуе. Хотя, уж коли ты о нем упомянула, это не такая уж плохая идея.

— Ты.., лучше читай.., список. Он пожал плечами.

— Если ты настаиваешь. Ну так вот. — Он поднес листок к лицу. — “Пункт первый: Сесил может унаследовать состояние”.

— Я думала, что Сесил непременно унаследует состояние.

— Нет, унаследует его Филипп. Сесилу придется убить нас обоих, чтобы стать наследником. А если бы я не женился, ему пришлось бы убивать одного Филиппа.

Элли недоуменно уставилась на Чарлза.

— Ты говоришь это так, как будто он и в самом деле способен на убийство.

— Я этого не исключаю, — сказал, пожав плечами, Чарлз. — А теперь “Пункт второй: Англия может быть аннексирована Францией”.

— Ты, наверное, был пьян, когда составлял этот список?

— Ты должна признать, что этот факт был бы очень неприятен. Гораздо хуже потери моего состояния.

— Как благородно с твоей стороны поставить благосостояние Англии выше собственного, — ядовито заметила Элли.

Чарлз вздохнул.

— Такой я человек. Исключительно благородный и настоящий патриот. “Пункт третий…"

— Можно тебя перебить?

Взгляд Чарлза недвусмысленно дал понять: ты уже это сделала.

— Я просто интересуюсь: эти пункты расположены по степени их значимости?

— Почему ты спрашиваешь об этом?

— Потому что, по-твоему, получается, что если Сесил унаследует твое состояние, это хуже того, если Франция покорит Англию.

— Эти вещи близки по значимости. Я не уверен, что важнее.

— Ты всегда такой легкомысленный?

— Только в том случае, когда дело касается серьезных вещей. “Пункт третий: небо может упасть на землю”.

— Это наверняка хуже того, чем если бы Сесил унаследовал твое состояние! — воскликнула Элли.

— Не совсем так. Даже если бы небо упало на землю, Сесил вряд ли смог унаследовать мое состояние, потому что был бы скорее всего мертв.

— Как и ты, — заметила Элли.

— Гм… Ты права. Придется это пересмотреть. — Он снова улыбнулся ей, глаза его потеплели, хотя, подумала Элли, в них не ощущалось страсти. Скорее, они излучали нечто, похожее на дружелюбие. Во всяком случае, она надеялась на это. Решив воспользоваться благоприятным моментом, Элли набрала побольше воздуха в легкие и сказала:

— Знаешь, я не устраивала пожара. Это сделала не я. Чарлз вздохнул.

— Элли, я знаю, что ты не станешь умышленно делать подобные вещи.

— Я вообще этого не делала, — резко возразила она. — Кто-то лазил в духовку после того, как я ее починила.

Чарлз протяжно вздохнул. Он хотел бы ей верить, но зачем кому-то другому лезть в духовку? Обращаться с духовкой умели только слуги, но им не было никакого резона выставлять Элли в дурном свете.

— Элли, — мягко сказал он, — вероятно, ты не так уж хорошо разбираешься в духовках, как сама считаешь. Все ее тело внезапно напряглось.

— Или, возможно, наша духовка устроена несколько иначе, чем твоя.

Элли хотела было что-то сказать, но не успела.

— Или, может быть, — тихо проговорил Чарлз, беря ее за руку, — ты в самом деле отлично знаешь устройство духовки, но допустила какую-то небольшую ошибку. Ты могла стать рассеянной после замужества.

Похоже, его слова несколько успокоили Элли, тем более что Чарлз добавил:

— Видит Бог, каким рассеянным я стал. Чтобы сменить тему разговора, Элли указала на записи в нижней части листка, который он держал в руке.

— А это что? Еще один список?

Чарлз посмотрел вниз, быстро свернул листок и сказал:

— Так, ничего интересного.

— Я должна это прочитать! — Элли выхватила листок у него из рук, а когда он потянулся за ним, соскочила с кровати. — “Пять важнейших качеств жены”? — прочитала она. — Вот как?

Чарлз пожал плечами:

— Это была попытка заранее определить для себя, что мне требуется.

— Ах вот как? Значит, я для тебя что, а не кто?

— Не притворяйся тупой, Элли. Ты слишком умна для этого.

В какой-то степени это походило на комплимент, но Элли не намерена была ему верить. Громко фыркнув, она начала читать:

— “Пункт первый. Достаточно привлекательна, чтобы вызвать во мне интерес…” Это твое самое важное требование?

Чарлз счел уместным изобразить легкое смущение.

— Если ты возмущена мною хотя бы в той степени, как это написано на твоем лице, я попал в большую беду, — пробормотал он.

Элли откашлялась.

— “Пункт второй. Ум”. — Она с подозрением посмотрела на Чарлза. — Ты отчасти реабилитировал себя. Но только отчасти.

Чарлз хмыкнул и откинулся назад, положив руки за голову.

— А если я скажу, что качества названы не в порядке их значимости?

— Не поверю ни на секунду.

— Я так и подумал.

— “Пункт третий. Не будет пилить…” Я не пилю. Чарлз промолчал.

— Я не пилю, — повторила она.

— Ты пилишь в эту самую минуту.

Элли метнула в его сторону убийственный взгляд, после чего продолжила чтение.

— — “Пункт четвертый. Умение непринужденно вести себя в кругу моих друзей”. — Элли недоверчиво кашлянула. — Разумеется, ты понимаешь, что у меня нет опыта общения с аристократами.

— Твой зять — граф Маклсфилд, — заметил Чарлз.

— Да, но он член семьи. Мне не нужно строить из себя Бог знает что, когда я с ним общаюсь. Я ни разу не была в Лондоне на балу, не посещала литературный салон или другие заведения, как это делаешь ты в течение всего сезона.

— Я проигнорирую твои незаслуженные оскорбления, — несколько высокомерно проговорил Чарлз. По мнению Элли, именно так и должен был говорить граф. — А если по делу, то ты ведь умная женщина, не правда ли? И я уверен, ты научишься тому, что тебе необходимо. Ты умеешь танцевать?

— Конечно.

— Ты умеешь вести беседу? — Он махнул рукой. — Не надо, не отвечай. Я уже знаю ответ. Ты говоришь даже слишком хорошо и слишком много. Ты придешься ко двору в Лондоне, Элинор.

— Чарлз, мне начинает казаться, что ты излишне раздражен.

Чарлз лишь молча сложил на груди руки и стал ждать, когда Элли возобновит чтение. Он составил этот перечень больше месяца назад и никак тогда не предполагал, что будет обсуждать его с женой. Он даже написал…

Внезапно он вспомнил пятый пункт. Вся кровь от его лица мгновенно отлила к ногам. Он услышал, как Элли медленно, нараспев прочитала:

— “Пункт пятый…"

У Чарлза даже не было времени, чтобы подумать. Он спрыгнул с кровати, бросился на Элли, свалил ее на пол и громко крикнул:

— Список! Отдай мне список!

— Какого черта! — Элли ударила Чарлза по рукам, пытаясь вырваться из его объятий. — Пусти меня, грубиян!

— Отдай мне список!

Элли, лежа на спине, подняла руки над головой.

— Слезь с меня!

— Список — рявкнул Чарлз.

У Элли не было иного выхода. Она ударила Чарлза коленом в живот, вырвалась из его объятий и бросилась в другой конец спальни.

Пока Чарлз приходил в себя, пытаясь отдышаться, она пробежала глазами перечень, дошла до пятого пункта и воскликнула:

— Ну ты и негодяй!

Чарлз в ответ смог лишь простонать.

— Нужно было ткнуть тебе коленом чуть пониже, — прошептала она.

— Не надо принимать все слишком близко к сердцу, Элли.

— “Пункт пятый, — жеманно произнесла она. — Она должна быть достаточно светской, чтобы смотреть сквозь пальцы на мои похождения, а сама не иметь никаких амурных дел, пока не родит мне по крайней мере двух наследников”.