Линдоны (№2) - Ярче солнца

Он снова перевел взгляд с Элли на флакон и осторожно сказал:

— Вероятно, я должен себя ущипнуть.

— Я сама могу ущипнуть тебя, — хихикнула Элли.

— Теперь я понимаю: ты приняла слишком много лекарства.

Чарлз сложил на груди руки, наблюдая за тем, как она зевнула. Элли вызывала у него беспокойство. Казалось, она шла на поправку — и вдруг в глазах появились слезы, а вот сейчас… Если бы он не знал ее получше, то подумал бы, что она собралась обольстить его.

Это вполне согласовывалось с тем, что он написал в седьмом пункте, хотя ему не хотелось демонстрировать свои любовные намерения сейчас, когда она пребывала в несколько странном состоянии.

— Пункт седьмой, пожалуйста, — настойчиво повторила Элли.

— Может быть, лучше завтра… Элли надула губы.

— Ты сам говорил, что хочешь развлечь меня. Ну так знай: тебе не удастся меня развлечь, пока я не узнаю, что заключено в седьмом пункте.

Чарлз и подумать не мог, что он не сумеет прочитать этого вслух. Элли вела себя так странно, что было бы нечестно воспользоваться этим обстоятельством.

— Вот, — сказал он, ужасаясь тому, что слышит смятение в собственном голосе, и немного сердясь на себя за это. Что с ним происходит? Кажется” его приручили и одомашнили. — Ты можешь прочитать это сама, — хмуро добавил он.

Чарлз положил перед ней листок и наблюдал за тем, как она пробежала его глазами.

— Вот так да! — воскликнула она. — А это возможно?

— Уверен, что вполне возможно.

— Даже в моем состоянии? — Она вытянула вперед руку. — Ага. Думаю, ты поэтому и говоришь об этом…

Чарлз, не скрывая самодовольства, увидел, как густо покраснели щеки у Элли.

— И что ты скажешь, дорогая?

— Я даже не знала, что такие вещи можно делать ртом, — пробормотала она.

Губы Чарлза растянулись в медленной улыбке — в нем пробудился повеса. Гораздо приятнее чувствовать себя в своей тарелке.

— Есть и много других способов…

— Ты расскажешь мне о них позже, — поспешно прервала его Элли.

Веки его стали тяжелыми.

— Или, скорее, покажу это тебе. Он готов был поклясться, что Элли расправила плечи, когда сказала или, вернее, выдавила из себя:

— Ну хорошо.

А может быть, не выдавила, а выкрикнула. В любом случае она была явно напугана.

А затем она зевнула, и Чарлз понял, что не имеет большого значения, напугана Элли или нет. Новая доза опия начала действовать, и Элли должна была вот-вот заснуть.

Вскоре раздалось громкое посапывание, Чарлз вздохнул и отодвинулся подальше, гадая о том, сколько времени пройдет до того момента, когда он займется любовью с женой. И вообще, доживет ли он до этого события.

Из горла Элли вырвался громкий храп, под который нормальному человеку уснуть трудно.

И тогда он понял, что существуют и более важные проблемы, о которых нужно беспокоиться. Например, будет ли его жена храпеть каждую ночь.

Глава 18

Элли проснулась на следующее утро отдохнувшей и бодрой. Просто удивительно, как проявленное мужество и решимость могут поднять дух. Все дело было в непонятной, романтической любви. Ничего подобного она раньше никогда не переживала, и, хотя у нее порой замирало сердце, она готова была держаться за новое чувство обеими руками и не отпускать его от себя.

Или, скорее, она хотела держаться за Чарлза и не позволить ему вырваться, хотя это не так-то просто, если у тебя забинтованы руки. Она предположила, что в ней говорит вожделение. Впрочем, это ей было столь же незнакомо, как и романтическая любовь.

Элли не была вполне уверена в том, что сумеет заставить Чарлза принять ее взгляды на любовь, брак и супружескую верность, однако знала, что не простит себе, если не сделает такой попытки. Если она потерпит при этом неудачу, то будет чувствовать себя несчастной, однако никто не сможет назвать ее трусихой.

Сидя в столовой с Элен и Джудит, Элли с величайшим волнением ждала появления Чарлза, которого перехватила Клер. Девочка пришла в его кабинет под предлогом того, чтобы он посмотрел, какую работу она успела проделать в оранжерее. Небольшая столовая для неофициальных обедов находилась на полпути от кабинета Чарлза к оранжерее. Элли, Джудит и Элен приготовились к тому, чтобы вскочить и крикнуть: “Сюрприз!"

— Торт выглядит очень аппетитно, — сказала Элен, оглядывая его со всех сторон. Затем, присмотревшись повнимательнее, добавила:

— Если, конечно, не считать вмятинки вот в этом месте, которая напоминает след от пальчика.

Джудит тут же сползла под стол, сказав, что увидела там жука.

Элли понимающе улыбнулась.

— Что это за торт, если никто не отщипнул от него кусочка глазури? Во всяком случае, он не будет до конца похож на домашний торт. А как известно, самые вкусные торты — домашние.

Элен заглянула под стол, чтобы удостовериться, что Джудит и в самом деле занята там каким-то делом, а не просто прислушивается к их разговору, и сказала:

— Честно говоря, Элли, я сама испытываю соблазн.

— Ну так и попробуй. Я никому не скажу. Я бы и сама присоединилась, но вот видишь… — Элли подняла забинтованные руки.

Лицо у Элен сразу же посерьезнело.

— Ты уверена, что сможешь принять участие в празднике? Твои руки…

— ..больше так не болят, готова в этом поклясться.

— Чарлз говорит, что тебе все еще требуется настойка опия.

— Я принимаю понемногу. Всего четверть дозы. И надеюсь, что все пройдет к завтрашнему дню. Ожоги быстро заживают. Волдыри почти прошли.

— Очень хорошо, я так рада. — Элен судорожно сглотнула, на мгновение закрыла глаза и увлекла Элли в сторону, чтобы Джудит не могла ее услышать. — У меня не хватает слов поблагодарить тебя за чуткость, которую ты проявила к Клер. Я…

Элли подняла руку.

— Не будем об этом, Элен. Ни слова больше на эту тему.

— Но я должна. Мало кто на твоем месте не выгнал бы всех нас в шею.

— Но, Элен, ведь это твой дом!

— Нет, — спокойно и твердо сказала Элен. — Уикомское аббатство — твой дом. Мы твои гости.

— Это ваш дом, — решительно заявила Элли и тут же улыбнулась. — А если я еще раз услышу нечто подобное, мне придется задушить тебя.

Элен, казалось, хотела что-то возразить, но передумала. Лишь спустя некоторое время она заметила:

— Клер так и не сказала мне, в чем причина ее проступков, хотя я, кажется, догадываюсь.

— Думаю, что догадываешься, — негромко подтвердила Элли.

— Спасибо, что ты не поставила ее в затруднительное положение перед Чарлзом.

— Ни к чему, чтобы ее сердце было разбито дважды. Элен не пришлось отвечать Элли, поскольку в этот момент из-под стола вылезла Джудит и заявила:

— Я раздавила жука! Он был очень большой. И очень свирепый!

— Там не было жука, малышка, и ты это прекрасно знаешь, — сказала Элли.

— А ты знаешь, что жуки любят глазурь с кремом?

— Как и маленькие девочки, насколько я понимаю. Джудит надула губы — ее явно не устраивало подобное направление разговора.

— Кажется, они идут! — яростно зашептала Элен. — Замолчите!

Все трое, внимательно прислушиваясь, встали у входа в столовую. Вскоре до них долетел голос Клер:

— Ты увидишь, я очень много сделала в оранжерее.

— Да. — Голос Чарлза прозвучал уже громче. — Но может, будет быстрее пройти через восточный холл?

— Там горничная натирает воском паркет, — не растерялась Клер. — Пол наверняка слишком скользкий.

— Умненькая девочка, — шепнула Элли, наклонившись к Элен.

— Мы можем пройти через столовую, — продолжала гнуть свою линию Клер. — Это тоже быстро. Дверь стала открываться.

— Сюрприз! — одновременно выкрикнули все четыре представительницы женского пола Уикомского аббатства.

Чарлз и в самом деле оказался захвачен врасплох, однако его удивление длилось всего несколько мгновений. На его лице отразились озабоченность и раздражение, когда он повернулся к Элли.

— А ты зачем встала с постели?

— С днем рождения! — не отвечая на вопрос, сказала Элли.

— Твои руки…

— ..нисколько не лишили меня способности ходить. — Она сдержанно улыбнулась. — Как это ни странно.

— Но…

Элен с характерным для нее нетерпением легонько хлопнула Чарлза по затылку.

— Успокойся, кузен, и радуйся своему празднику. Чарлз посмотрел на женщин, на лицах которых было написано ожидание, и понял, что повел себя как настоящий варвар.

— Спасибо вам всем, — проговорил он. — Я польщен, что вы пришли отметить мой день рождения.

— Какой день рождения без торта? — сказала Элли. — Джудит и я остановились на торте с глазурью.

— В самом деле? Умные девочки, — одобрил Чарлз.

— Я нарисовала тебе картину! — воскликнула Джудит. — Акварельными красками.

— Ну-ка, покажи, малышка. — Чарлз нагнулся к девочке, — Очень красиво! Это похоже на.., похоже на… — Он по очереди бросил взгляд на Элен, Клер и Элли, ища у них помощи, но они лишь молча пожали плечами.

— На конюшню! — возбужденно объяснила Джудит.

— В самом деле.

— Я целый час смотрела на лошадей, пока рисовала.

— Неужели целый час? Очень трудолюбивая девочка. Надо будет найти почетное место для твоей картины в моем кабинете.

— Ты должен заключить ее в рамку, — посоветовала Джудит. — В золотую.

Элли подавила смех и шепнула Элен:

— Предсказываю этой девочке большое будущее. Не удивлюсь, если она станет королевой Вселенной. Элен вздохнула.

— Глядя на нее, не скажешь, что она не знает, чего хочет.

— Но ведь это очень хорошо, — сказала Элли. — Хорошо, когда знаешь, чего хочешь. Лично я совсем недавно определила это для себя.

Чарлз разрезал торт — разумеется, под руководством Джудит, у которой не было никаких сомнений в том, как это нужно делать. А затем ему пришлось заняться подарками.

Картина от Джудит, вышитая подушечка от Клер, маленькие настольные часы от Элен.

— Это для письменного стола, — пояснила она. — Я заметила, что циферблат на дедовских часах плохо виден ночью.

Элли слегка толкнула мужа локтем в бок, чтобы привлечь его внимание.

— У меня пока что нет для тебя подарка, — негромко сказала она, — но я кое-что запланировала.

— В самом деле?

— Я скажу тебе об этом на следующей неделе.

— Мне придется ждать целую неделю?

— Для этого я должна свободно действовать руками, — сказала она, бросая на мужа игривый взгляд.

Улыбка, появившаяся на его лице, была откровенно хищной.

— Не знаю, смогу ли дождаться.

Верный своему слову, Чарлз пригласил в имение портниху с образцами материи и фасонов. Основную часть своего гардероба Элли приобретет в Лондоне, но миссис Смитсон из Кентербери была известна как превосходная портниха и вполне могла сшить несколько отличных платьев, которые Элли будет носить до поездки в столицу.

Элли была взволнована встречей с портнихой. Она всегда раньше шила себе платья сама, а тут такая роскошь — можно лично посоветоваться с мастером.

Впрочем, не совсем лично.

— Чарлз, — в пятый раз повторяла Элли, — я вполне способна выбрать себе платье.

— Разумеется, дорогая, но ты ведь не бывала в Лондоне и… — Он увидел образцы в руках миссис Смитсон. — О нет, только не это. Слишком глубокое декольте.

— Но это не для Лондона. Это для деревни. А в деревне я бывала, — не без сарказма заметила Элли. — Между прочим, я и сейчас в деревне.

Даже если Чарлз и слышал ее, то не подал виду.

— Зеленое, — сказал он, обращаясь к миссис Смитсон. — Ей очень идет зеленый цвет.

Конечно, Элли было приятно услышать этот комплимент, но у нее было весьма важное дело.

— Чарлз, — обратилась она к мужу. — Право, мне нужно на некоторое время остаться наедине с миссис Смитсон. Похоже, это повергло его в смятение.

— Для чего?

— Было бы просто замечательно, если бы ты не знал, как будут выглядеть хотя бы некоторые из моих платьев. — Элли мило улыбнулась. — Сюрприз — это так интересно.

Чарлз пожал плечами.

— Я не думал об этом.

— Так подумай, — проявила настойчивость она. — Желательно в своем кабинете.

— Ты в самом деле не хочешь, чтобы я остался? Он выглядел обиженным, и Элли тотчас же стало жаль его.

— Пойми, выбирать платья — женское занятие.

— Разве? А я так мечтая об этом. Раньше я никогда не выбирал платья для женщин.

— Даже для своих… — Элли закусила губу. Она чуть было не произнесла слово “любовниц”. В последние дни она была настроена иначе, чем раньше, и ей не хотелось напоминать мужу о том, что когда-то он вращался среди дам полусвета. — Чарлз, — ласково сказала она, — я хотела бы выбрать нечто для тебя неожиданное. Что-то проворчав, он вышел из комнаты. Элли понимала, что действовать нужно очень быстро, чтобы осуществить свой замысел за время отсутствия Чарлза. Она достаточно узнала его: он вполне способен передумать и в любой момент вернуться.

— Миссис Смитсон, — сказала она, — нет нужды спешить с платьями. Что мне нужно в первую очередь, так это…

Миссис Смитсон понимающе улыбнулась:

— Приданое?

— Да. Белье.

— Это можно сделать без примерки.

Элли облегченно вздохнула.

— Могу я порекомендовать светло-зеленое? Ваш муж горячо ратовал за этот цвет. Элли кивнула.

— А фасон?

— Ну.., что-нибудь подходящее, по вашему мнению, для молодоженов, которые только что поженились. — Элли вроде бы и не хотела делать акцент на словах “только что поженились”, однако в то же время нужно было дать понять, что ей требуется отнюдь не теплая ночная рубашка.

Миссис Смитсон понимающе кивнула, и Элли стало ясно, что она может рассчитывать на такое белье, в котором будет некая изюминка. Конечно, сама бы она такое не выбрала. Но поскольку у нее не было опыта в искусстве обольщения, Элли решила, что это к лучшему.

Через неделю руки у Элли почти совсем зажили. Кожа на них оставалась еще уязвимой, но, во всяком случае, Элли не ощущала боли при каждом неосторожном движении. Наступило время, когда она должна вручить Чарлзу обещанный подарок.

Элли страшно трусила. Правда, волны ужаса сменялись порой сладостным волнением, но все же чувство страха было сильнее.

Объяснялось это тем, что в качестве подарка по случаю дня рождения Чарлза она решила преподнести себя. Она хотела, чтобы их брак стал подлинным союзом ума, души и… — она даже задохнулась при этой мысли — и тела.

Миссис Смитсон с блеском выполнила свое обещание. Глядя на свое отражение в зеркале, Элли с трудом узнавала себя. Ночная рубашка сделана из тончайшего бледно-зеленого шелка. Декольте оказалось достаточно скромным, но все остальное — даже более пикантным, чем Элли могла вообразить. Это были два куска шелка, состроченные лишь в плечах и соединенные двумя кокетливыми бантиками на талии. Они ничуть не скрывали длину ее ног или изгибы бедер.

Элли почувствовала себя голой и с радостью накинула гармонирующий по цвету пеньюар. Ее била дрожь — отчасти потому, что ночной воздух был прохладным, отчасти же потому, что она слышала доносившиеся из спальни шаги Чарлза. Обычно он заходил к ней перед сном, чтобы пожелать доброй ночи. Однако сейчас можно сойти с ума, если сидеть и дожидаться его. Тем более что она вообще не отличалась большим терпением.

Сделав несколько глубоких вдохов, она подняла руку и постучала в дверь.

Чарлз замер, не успев снять сюртук. Элли никогда не стучалась в дверь, которая соединяла их спальни. Он всегда сам навещал жену в ее спальне. И потом — разве у нее настолько зажили руки, чтобы стучать по дереву? Правда, ожогов на суставах вроде бы не было, но все-таки…

Он сбросил сюртук на оттоманку и поспешил к двери. Он не хотел, чтобы Элли поворачивала ручку, поэтому, вместо того чтобы сказать “Войдите!”, сам распахнул дверь.

И едва не упал в обморок.

— Элли? — сдавленным голосом спросил он. Она лишь улыбнулась.

— Во что это ты вырядилась?

— Я.., гм.., это часть моего приданого.

— У тебя нет приданого.

— Я подумала, что могу его заказать. Чарлз прикинул, что может означать это заявление, и почувствовал, как у него заполыхала кожа.

— Можно мне войти?

— О да, разумеется! — Он отступил в сторону и позволил Элли пройти в комнату. При этом, когда она проходила мимо, рот его открылся от изумления. Как бы ни назывался ее наряд, в глаза бросилось, что материя была присобрана на талии, а тончайший шелк плотно облегал все изгибы и округлости ее тела.

Элли обернулась:

— Наверное, ты удивляешься, почему я здесь. Чарлз сообразил, что нужно бы закрыть рот.

— Я и сама удивляюсь, — сказала Элли и нервно засмеялась.

— Элли, я…

Она сбросила с плеч пеньюар.

— О Боже! — простонал он, воздев глаза к потолку. — Меня подвергают испытанию! Правда ведь? Меня испытывают!

— Чарлз!

— Немедленно оденься! — в отчаянии воскликнул он, поднимая с пола пеньюар, который еще хранил тепло ее тела. Он отбросил его в сторону и схватил шерстяной плед. — Нет, лучше накинь на себя вот это!

— Чарлз, перестань! — Подняв руки, она оттолкнула плед, и он увидел слезы в ее глазах.

— Не надо плакать! — воскликнул он. — Почему ты плачешь?

— Ты не… Ты не…

— Что “я не…”?

— Ты не хочешь меня? — прошептала она. — Ни капельки не хочешь? Ты хотел меня на прошлой неделе, но я тогда была одета не так, и…

— Да ты с ума сошла! — почти закричал он. — Да я хочу тебя так, что могу умереть на месте! Так что прикройся чем-нибудь, если не хочешь убить меня!

Элли по привычке подбоченилась, начиная сердиться из-за того, что разговор принял такой оборот.

— Побереги руки! — выкрикнул Чарлз.

— С ними все в порядке, — огрызнулась она.

— Разве?

— Да, с тех пор как я не вожусь без перчаток с розами.

— Ты уверена?

Элли кивнула.

Некоторое время он не шевелился. Затем подскочил к ней, и Элли в ту же секунду оказалась в постели, придавленная тяжестью его тела.

Но самым удивительным были поцелуи. Так он еще ни разу не целовал ее после несчастного случая. Но тогда он обращался с ней словно с деликатным, нежным цветком. Сейчас же он целовал ее и ласкал всем своим телом — руками, которые уже отыскали боковые разрезы в ее наряде; бедрами, которые так интимно прижимались к самым интимным ее местам; и сердцем, которое так обольстительно стучало возле ее груди.

— Не останавливайся, — простонала Элли. — Только не останавливайся.

— Я не смог бы этого сделать, даже если бы захотел, — ответил он, касаясь губами ее уха. — А я вовсе этого не хочу.

— Как хорошо! — Она откинула голову назад, и Чарлз тут же припал к ее шее.

— Эта рубашка, — пробормотал он, очевидно утратив способность говорить полными предложениями. — Не потеряй ее.

Элли улыбнулась:

— Тебе она нравится?

Вместо ответа он стал развязывать бантики у нее на талии.

— Я могу заказать такие разного цвета, — поддразнила его Элли.

А пальцы Чарлза уже добрались до нижней части груди.

— Закажи. Пришли мне счет. Или, еще лучше, я заплачу вперед.

— За это я уже заплатила, — тихо сказала Элли. Чарлз затих, затем приподнял голову, уловив что-то новое в ее голосе.

— Зачем? Ты ведь знаешь, что можешь пользоваться моими деньгами, если тебе что-то хочется купить.

— Я знаю. Но это мой подарок тебе на день рождения.

— Рубашка?

Элли улыбнулась и дотронулась до его щеки. Мужчины порой бывают так глупы.

— Я дарю тебе себя. — Она взяла его руку и прижала ладонь к своему сердцу. — Я хочу, чтобы наш брак стал настоящим.

Он ничего не сказал, лишь обхватил руками ее лицо и долго с восторгом смотрел на нее. Затем с нарочитой медлительностью приблизил к ней губы, чтобы запечатлеть самый нежный поцелуй, какой она только могла себе представить.

— Ах, Элли, — выдохнул он. — Ты сделала меня таким счастливым!

Это нельзя было назвать признанием в любви, но тем не менее у нее от этих слов запело сердце.

— Я тоже счастлива, — прошептала она.

— М-м… — Чарлз ткнулся лицом ей в шею, его руки скользнули под платье, разливая огонь по ее и без того разгоряченной коже. Элли чувствовала, как его рука касается ее бедер, груди, живота — казалось, он был всюду. Однако ей хотелось чего-то большего.

Она стала расстегивать пуговицы рубашки Чарлза, не в силах совладать с желанием ощутить тепло его тела. Но ее колотила дрожь, да и руки еще не вполне слушались.

— Погоди, позволь мне, — шепотом сказал Чарлз и, приподнявшись, стал расстегивать пуговицы. Делал он это не спеша, Элли не знала, чего ей хотелось больше: чтобы он расстегивал еще медленнее и тем самым продлил ее сладостные мучения или же чтобы он одним движением сбросил с себя одежду и снова оказался рядом с ней.

Наконец он избавился от злосчастной рубашки и опустился рядом с Элли, склонившись над ней и опираясь на выпрямленные руки.

— Потрогай меня, — приказал он, а затем добавил более мягким, просительным тоном:

— Пожалуйста.

Элли нерешительно протянула руку. Никогда раньше не дотрагивалась она до обнаженной мужской груди, даже никогда не видела. Ее слегка удивило обилие рыжевато-коричневых волос на груди. Они были мягкие и пружинистые, хотя и не скрывали загорелой кожи и твердых мышц, которых касалась ее рука.

Постепенно она все более смелела и возбуждалась, слыша, как Чарлз прерывисто втягивает воздух при каждом ее прикосновении. Элли видела, как он содрогается от желания, и внезапно почувствовала себя самой красивой женщиной на земле. По крайней мере — в его глазах по крайней мере — в этот момент, и это было самое главное, все остальное ничего не значило.

Руки Чарлза приподняли ее, стянули через голову белье, и оно осталось лежать на полу шелковой грудой. И теперь Элли не просто чувствовала себя голой, она была голой. И это показалось ей сейчас самым естественным состоянием.

Чарлз тоже разделся донага. На сей раз он сбросил одежду быстро, почти неистово. У Элли округлились глаза, когда она увидела его возбужденное мужское естество. Чарлз почувствовал ее страх и, проглотив в горле комок, спросил:

— Ты боишься?

Элли покачала головой.

— Ну, может быть, самую малость. Но я знаю, что ты все сделаешь прекрасно.

— Боже мой, Элли! — простонал он, опускаясь на кровать. — Я постараюсь. Обещаю тебе, что постараюсь. Хотя мне никогда не приходилось иметь дело с невинной девушкой.

Это вызвало у Элли смех.

— А я вообще никогда этого не делала. Так что мы квиты.

Чарлз дотронулся до ее щеки:

— Ты такая смелая.

— Дело не в том, что смелая. Просто верю тебе.

— Почему же ты тогда смеешься?

— Потому и смеюсь. Я чувствую себя такой счастливой, что мне только и остается, что смеяться.

Чарлз снова стал целовать ее в губы. А пока он отвлекал Элли поцелуями, его рука прокралась вниз, к атласному животу и островку густых кудрявых волос, скрывавших ее женские тайны. Почувствовав прикосновение к столь интимному месту, Элли на миг напряглась, однако когда его пальцы затеяли невинную и в то же время приятную игру с завитками волос, снова расслабилась. Чарлз решил не торопить события. Продолжая целовать ее в губы, он шепотом спросил:

— Тебе так нравится?

— Да, ты делаешь очень приятно, — кивнула она. Другая рука Чарлза скользнула к груди, легонько сжала полное полушарие, затем его пальцы нащупали возбужденный сосок.

— А так тебе нравится? — хрипло спросил он.

Элли зажмурилась и снова кивнула.

Рука возобновила игру с завитками.

— А ты хочешь, чтобы я потрогал тебя ниже? И когда Элли кивнула в третий раз, его ладонь скользнула между бедер, пальцы нащупали горячие тугие складки и стали нежно их поглаживать.

Элли ахнула, после чего, кажется, на время забыла, что у нее есть легкие, чтобы дышать. А вспомнив об этом, прерывисто застонала. Чарлз счастливо улыбнулся, медленно погрузил палец между складок и стал тихонько им двигать.

— Господи, Элли, — простонал он. — Да ведь ты хочешь меня!

Элли изо всех сил вцепилась ему в плечо.

— А ты только сейчас заметил?

Чарлз негромко рассмеялся. Уже не один, а два пальца ритмично двигались в тесном горячем гроте. Это была поистине сладостная пытка. Когда один из пальцев отыскал интимнейший узелок плоти, Элли едва не соскочила с кровати.

— Не напрягайся, — сказал Чарлз, прижимаясь возбужденной плотью к ее животу. — Тогда будет еще приятнее.

— Ты уверен?

Он кивнул:

— Абсолютно.

Элли снова расслабилась, и Чарлз раздвинул округлые бедра. Мужское естество коснулось пухлых складок и замерло у входа в женский грот.

— Все правильно, — прошептал он. — Еще расслабься. Раскройся для меня.

Чарлз толкнулся вперед и снова замер.

— Что ты чувствуешь? — спросил он. Голос у него был напряженный, и Элли поняла, что он прилагает нечеловеческие усилия, чтобы не торопиться.

— Такое непривычное ощущение, — призналась Элли. — Но приятное… Ой! — вскрикнула она, когда Чарлз, толкнувшись, вошел в нее поглубже. — Ты перехитрил меня.

— Ведь в этом и цель, сладкая моя.

— Чарлз.., мне.., приятно…

Его лицо стало серьезным.

— Сейчас ты можешь почувствовать легкую боль, — Не будет боли, — уверенно заявила Элли. — С тобой не будет.

— Элли, я… Боже мой, нет сил больше терпеть! — Он толкнулся вперед, полностью погружаясь в ее лоно. — У тебя здесь так… Я не могу… О Элли, Элли!

Тело Чарлза ритмично задвигалось, каждый его толчок сопровождался полустоном-полувздохом. Элли быстро уловила ритм и стала отвечать ему встречными движениями. Никогда еще Чарлз не испытывал такого страстного, всепоглощающего желания. Ему хотелось нежно ласкать и одновременно безжалостно овладевать ею. Он хотел взять от нее все — и одновременно отдать ей всего себя.

Каким-то подсознанием он понимал, что это и есть любовь — то неуловимое для него чувство, от которого ему удавалось ускользать в течение многих лет. Но все эти мысли и чувства сейчас подавлялись яростным желанием его тела, лишали возможности думать.

Он слышал прерывистые вздохи и стоны извивающейся под ним Элли, которые становились все громче и чаще, и понимал, что она переживает то же самое, что и он.

— Давай, давай, Элли, старайся, — пробормотал он. — Сейчас ты достигнешь вершины.

Чарлз сделал еще несколько движений — и внезапно Элли вытянулась, закатила глаза и замерла; и он почувствовал, как мышцы девичьего грота, словно бархатной перчаткой, несколько раз судорожно сжали его плоть. Чарлз громко вскрикнул, в последний раз погрузился на полную глубину и сладостно излился в пульсирующее лоно.

Несколько раз содрогнувшись, он упал на Элли, успев подумать, что, пожалуй, слишком тяжел для нее, но не имея сил шевельнуться. Лишь через минуту, в какой-то степени овладев собой, он стал сползать с ее тела.

— Не надо, — сказала Элли. — Мне приятно чувствовать твою тяжесть.

— Я раздавлю тебя.

— Нет, не раздавишь…

Он скатился на бок, увлекая ее за собой.

— Видишь? Ведь так будет хорошо, правда? Она кивнула и закрыла глаза, чувствуя себя уставшей, но желанной и любимой.

Чарлз рассеянно играл с ее волосами, удивляясь тому, как это могло случиться, что он влюбился в собственную жену, женщину, которую выбрал столь импульсивно и без раздумий.

— Знаешь, я часто думал о твоих волосах, — сказал он.

— В самом деле? — приятно удивилась Элли, открывая глаза.

— М-м, да… Я привык считать, что у них цвет заходящего солнца, но сейчас понял, что ошибался. — Захватив прядь волос, он поднес их к губам. — Они ярче. Ярче солнца. Как и ты.

Он заключил ее в объятия, после чего они заснули.

Глава 19

Вся последующая неделя была сплошным блаженством. Элли и Чарлз большую часть времени проводили в постели, а когда спускались вниз, то получали от жизни одни лишь подарки. У Элли состоялась первая примерка. Клер закончила расчистку оранжереи и сказала Элли, что будет с удовольствием Помогать ей сажать цветы, а Джудит нарисовала еще четыре акварели, на одной из которых было изображено нечто, весьма похожее на лошадь.

Позже Элли узнала, что на самом деле это было дерево, но, кажется, Джудит не слишком обиделась.

Для полного и абсолютного счастья Элли не хватало лишь одного: чтобы Чарлз упал к ее ногам, перецеловал бы ей все пальцы и признался в вечной любви к ней. Однако Элли старалась отогнать от себя мысль о том, что он так и не сказал ей о своей любви.

Справедливости ради следовало отметить, что и она не нашла в себе мужества сказать о своей любви к нему. Тем не менее она оставалась оптимисткой. Она видела, что Чарлз испытывает удовольствие от общения с ней, а что касается любовных утех, то в этом они нашли друг друга. Ей надо покорить его сердце, и она то и дело напоминала себе, что никогда не терпела поражений в деле, на которое нацелилась.

А она действительно поставила себе такую цель. Даже стала составлять список под названием “Как заставить Чарлза осознать, что он меня любит”.

В те минуты, когда Элли отвлекалась от размышлений на эту тему, она занималась изучением финансовых страниц газеты. Впервые в жизни она получила возможность самостоятельно распоряжаться своими сбережениями, и ей не хотелось свалять дурака.

Что касается Чарлза, то он, кажется, большую часть своего времени тратил на то, чтобы придумать повод и способ затащить Элли в постель. Ее сопротивление носило чисто символический характер и во многом объяснялось тем, что ей было интересно услышать очередной список Чарлза с аргументами в пользу своего желания.

Однажды, когда она изучала финансовую конъюнктуру в кабинете, Чарлз вручил ей список, который она позже назвала своим самым любимым.

ПЯТЬ СПОСОБОВ ТОГО, КАК ЭЛЛИ МОЖЕТ ПЕРЕМЕСТИТЬСЯ ИЗ КАБИНЕТА В СПАЛЬНЮ

1. Дойти быстрым шагом.

2. Дойти очень быстрым шагом.

3. Добежать.

4. Мило улыбнуться и попросить Чарлза отнести ее.

5. Доскакать на одной ноге.

Прочитав последний пункт, Элли выразительно вскинула брови.

Чарлз пожал плечами.