Чудеса не понарошку

      - Ну, Авося и Мефодий - невелика потерря. Но проворронить целый клад?! Нет, после этого ты - точно человек потеррянный.
      - Ничего я не потерянный, - сказал Митя, но уже без особой уверенности в голосе, потому что вдруг вспомнил, как мама разговаривала с одной знакомой тетей, у которой муж тоже был человек потерянный. К своему ужасу Митя понял, что все признаки сходились. Тот дядя тоже: "вечно искал чего-то необыкновенного" - это раз, "порастерял всех друзей" - это два, "шатался неизвестно где" - это три и "наконец, дошел до ручки".
      Что это была за ручка, Митя толком не знал, потому что это была как раз такая ручка, про которую "узнаешь, когда вырастешь". Но, судя по всему, дойти до нее было нехорошо, потому что эта тетя ругалась на этого дядю так, как можно ругаться только на человека, который разорвал свои праздничные штаны или залез в новых сандалиях и белых гольфах в самую большую лужу. Митя еще тогда подумал, что на месте того дяди он бы лучше оставался потерянным и не торопился искаться, пока тетя так сердится.
      - Я до ручки не дошел, а значит, я не потерянный, - сказал Митя Сороке.
      - Ничего, дойдешь, - успокоила она его. - Надо же, целый клад проворронил. Ты что, тактаки ничего оттуда и не взял?
      - Почему не взял? Вот драгоценный камень, - Митя достал из кармана свой красный камешек.
      - А ну-ка, дай я его потрогаю, а то ведь я его все равно не увижу. Я ведь слепая, - сказала Сорока.
      - Неужели слепая? - удивился Митя. До сих пор ему казалось, что Сорока очень даже зрячая, но ведь никогда нельзя знать наверняка, тем более что до сих пор ему ни разу не приходилось разговаривать ни с одной сорокой.
      - Да, совсем слепая. Ничего не вижу, хоть глаз коли. Вот ты, например, букашку во-он на том кусте видишь? - спросила Сорока, указывая на куст на другом конце поляны.
      - Нет, не вижу, - сказал Митя.
      - Ну как же не видишь? Крылышки у нее такие красные, заметные.
      - Нет, - сказал Митя, глядя во все глаза на куст.
      - Ну, еще на каждом крылышке по две черные точечки, пояснила Сорока.
      - Не вижу, - помахал головой Митя.
      - Вот и я не вижу, - вздохнула Сорока и повертела хвостом. - А хвост мой видишь?
      - Хвост вижу, - сказал Митя.
      - Ну вот, а я его не вижу. Я же тебе говорю, что я совсем слепая. Так что ты мне лучше свой камушек пощупать дай.
      Митя доверчиво протянул ладошку. Сорока слетела с ветки, схватила в клюв камешек и взмыла вверх, унося Митино сокровище.
      - Эй, куда же ты? Верни камень! - крикнул ей Митя вдогонку. Но Сорока, видно, оказалась не только слепая, но еще и глухая, потому что она даже не обернулась.
      Митя побежал было за ней, но вскоре она скрылась за деревьями. Митя с досадой остановился, но тут увидел нечто такое, отчего сразу же позабыл и о сороке-воровке, и о потерянном камне. Перед ним висела РУЧКА. Да, это была самая обыкновенная ручка, какие бывают на дверях в каждой квартире, если только самые обыкновенные ручки могут висеть сами по себе. При виде ручки потерянный человек Митя невольно отступил. По правде говоря, он испугался: шутка ли, дойти до ручки! Но вскоре Митя взял себя в руки.
      - Подумаешь, если я даже и дошел до ручки, то точно так же могу от нее и уйти, - подбадривающе сказал Митя сам себе. - Вот прямо сейчас возьму и уйду.
      И он непременно ушел бы. Вот прямо сейчас взял бы да ушел. Но было все-таки интересно узнать, как же она висит?
      Митя сделал шаг... к ручке. Ручка не шелохнулась. Еще один шаг - ручка висела как ни в чем не бывало, на прежнем месте.
      Митя немножко осмелел.
      - Я же не собираюсь доходить до ручки навсегда. Вот только посмотрю, как она висит, и сразу же уйду.
      С этими словами он решительно подошел к ручке, обошел ее с разных сторон и убедился, что ручка действительно висит ни на чем.
      "Интересно, а она упадет, если ее дернуть?" - подумал Митя.
      Он обошел ручку еще раз.
      "Наверное, упадет, - размышлял он, - а может быть, и не упадет".
      - Ладно, я только один разочек дерну ее на спор - "упадет или не упадет" - и сразу же уйду, - решил он.
      Сказано - сделано. Митя дернул за ручку, послышался скрип дверных петель, и Митя понял, что перед ним открылась какая-то невидимая и невиданная дверца, потому что через нее он увидел совсем другое место, а не ту поляну, где стоял. Но самым удивительным было то, что там вдалеке на бревнышке сидели Авося и Мефодий.
      - Авося, Мефодий! - крикнул Митя и не задумываясь шагнул за невидимую дверцу. Услышав стук захлопывающейся двери, он оглянулся и увидел, что ручка и прежняя поляна куда-то исчезли, а он стоял в совершенно незнакомом месте. Зато теперь он был человек ничуточки не потерянный, потому что к нему со всех ног бежали Авося и Мефодий...
      ГЛАВА 12. НА КУДЫКИНУ ГОРУ
      - Вот здорово, что все мы опять нашлись! - радостно сказал Митя.
      Авося оглядел его со всех сторон и спросил:
      - А сапоги где?
      Митя так увлекся слетом, что совсем забыл про сапоги-скороходы и только теперь вспомнил о них.
      - Потерялись, - пожал он плечами (и честно говоря, он об этом ничуточки не жалел).
      - Вот всегда так: я искал, искал изо всех сил, а он взял и потерял, проворчал Авося. - Куда мы теперь за чудом пойдем?
      - Что ты заладил: "Куда, куда?" На Кудыкину гору. Почем я знаю, куда идти. Это ведь ты живешь в Шутландии - ты и веди.
      - Так бы сразу и сказал. Пошли.
      - Куда? - спросил теперь уже Митя.
      - На Кудыкину гору. Ты ведь сам хотел, - сказал Авося.
      - А разве она есть на самом деле? - удивился Митя.
      - А это, по-твоему, что?
      Вдалеке виднелась не то чтобы очень большая, но все же гора.
      - На Кудыкину, так на Кудыкину, - согласился Мефодий. - Только ты, Митя, держись ко мне поближе, а то без меня еще пропадешь.
      Митя взял Мефодия на руки. На этот раз львенок не раздумывал, прилично ли это настоящему льву: его долг был находиться рядом с Митей, чтобы суметь защитить его ото всех подстерегающих опасностей.
      - Нам бы еще хорошую дорогу, - сказал Митя, поглядывая на Авосю.
      - Пожалуйста, - сказал Авося, и перед ними тотчас появилась дорога.
      Что это была за дорога! Широкая и ровная, обсаженная с двух сторон молоденькими цветущими деревцами. Просто загляденье!
      - Вот это дорога! - похвалил Митя Авосю. - По такой дороге можно хоть сто километров идти. Умеешь ведь делать хорошо, если постараешься. Что еще нужно для приятной прогулки? Светило солнце, впереди расстилалась превосходная дорога, и друзья бодро зашагали вперед, болтая о том о сем и с удовольствием предвкушая новые приключения.
      Они шли... шли... шли... Солнце стало припекать, впереди по-прежнему была дорога, которая вполне могла бы быть и покороче.
      Друзья устали и поубавили шагу. Удовольствие отстало где-то по пути, и теперь они шли без удовольствия. А вскоре и вовсе: солнце стало нестерпимо жечь, дорога, которая давно должна была бы кончиться, видимо, сама об этом не знала и продолжала тянуться...
      Друзья еле волочили ноги, а гора между тем и не думала приближаться. Наконец Митя остановился.
      - Что эта дорога бесконечная, что ли? - с досадой сказал он.
      - Почему бесконечная? Всего сто километров, как ты и хотел, - невозмутимо сказал Авося.
      - Я хотел?!!
      - Ну не я же. Ты сам сказал, что по такой дороге можно пройти хоть сто километров. Митя вытаращил глаза и уставился на Авосю:
      - Ты что, с ума сошел? Ну и сделал дорогу! Мы же так целый год идти будем!
      - Нет, недели за две дойдем, - уверенно сказал Авося.
      - За две недели? Ты думаешь, что время можно сколько угодно растягивать? - возмутился Митя.
      - Если время очень сильно растягивать, то у него может лопнуть терпение, - сказал Мефодий.
      - Вот именно, - подтвердил Митя. - Не хватало еще, чтобы оно лопнуло.
      - А что же теперь делать? - спросил Авося.
      - Что делать, что делать, - передразнил его Митя. - Вот сделал такую длинную дорогу, сам ее теперь и укорачивай.
      - На сколько? - спросил Авося.
      - Что - на сколько? - не понял Митя.
      - Дорогу укорачивать на сколько. Во всем должна быть точность, чтобы ты потом не говорил, что я укоротил ее не так.
      - Давай на девяносто девять километров, - сказал Митя наобум.
      - Хорошо, - согласился Авося.
      ТРРАХХ!!!
      Вдруг кто-то так сильно ударил Митю по лбу, что у него даже искры из глаз посыпались.
      - Ой! - вскрикнул Митя.
      - Ой! Ой! - словно эхо вторили ему голоса Авоси и Мефодия.
      Первым в себя пришел от удара Мефодий, ведь всякому ясно, что плюшевый лоб, даже если он самый что ни на есть настоящий, переносит удары куда легче неплюшевого. Львенок вскочил и приготовился ринуться на защиту Мити, но, к своему удивлению, вместо противника увидел высоченный дощатый забор, а перед ним на земле сидели Авося и Митя и растирали ушибленные лбы.
      - Это кто дерется? - на всякий случай воинственно спросил Мефодий.
      - И откуда взялся забор? - озадаченно спросил Митя.
      - Забор ниоткуда не взялся. Он всегда тут стоял, - сказал Авося.
      - Интересное дело, что же мы, по-твоему, его не заметили, что ли?
      - Конечно. Он ведь был далеко, - сказал Авося.
      - Так не бывает, чтобы забор был сразу и тут и далеко, - уверенно сказал Митя.
      - Это не забор был далеко, а мы были далеко. Просто ты не рассчитал.
      - Чего не рассчитал? - не понял Митя.
      - Это слишком много - укорачивать дорогу на девяносто девять километров. Кудыкина горато оказалась ближе. Вот мы и налетели на забор со всего размаха. Если бы не он, то нас, наверное, еще километра три бы пронесло! - сказал Авося.
      - Ну и ну, - развел руками Митя.
      - Я так и знал, что девяносто девять километров - это много. Мое чутье меня никогда не подводит! - сказал Авося.
      - Если у тебя такое хорошее чутье, то что же оно молчало и не подсказало тебе, что тут забор? - спросил Митя.
      - А оно и не молчало, - возразил Авося. - В тот самый момент, когда я укорачивал дорогу, оно мне отчетливо сказало: "Ох и налетите!" Мы и налетели.
      И тут друзья услышали голос:
      - Стой, кто сидит!
      Митя и Авося мигом вскочили, озираясь по сторонам.
      - Чего это твое чутье раскомандовалось? - с достоинством спросил Мефодий.
      - Это не мое чутье, - сказал Авося. - Это какое-то чужое.
      - Ну вот еще, только чужого чутья нам не хватало, - сказал Мефодий.
      - А по-моему, это вовсе не чутье, - шепотом сказал Митя, глядя наверх.
      ГЛАВА 13. КТО-КТО ЗА ЗАБОРОМ ЖИВЕТ?
      Авося и Мефодий задрали головы и увидели над забором рога.
      - Ой, там кто-то рогатый, - сказал Авося с опаской.
      - Носорог, - уверенно сказал Мефодий, ужасно готовый защитить Митю.
      - А он бодается? - спросил Авося.
      - Еще бы! Носороги, они, знаешь, какие свирепые, - сказал Мефодий. А чего ты дрожишь? - спросил он у Авоси.
      - З-з-замерз, - ответил Авося.
      - В такую жару? - удивился Мефодий.
      - Вот от этой жары меня и б-б-бросило в холодный пот, - сказал Авося, запинаясь.
      - Какой же это носорог? - сказал Митя, глядя на рога. - Это не носорог. У носорога один рог, а тут два.
      Авося сразу же согрелся и перестал дрожать.
      - Точно, - сказал он, - это не носорог. У носорога-то один рог, а тут два.
      Мефодий тоже оценивающе поглядел на рога и сказал:
      - Да, пожалуй, это не носорог. Это два носорога.
      - Вот я вам сейчас покажу два носорога. Как бодну, так сразу узнаете, - грозно сказали изза забора.
      - З-з-зачем же показывать? М-м-мы и так в-в-верим, что там д-ддва носорога. Ч-ч-что мы носорогов н-н-не ви-дели, что ли? Н-н-не-ненадо нам их показывать! - запротестовал Авося.
      - Чего ты боишься? Таких носорогов вообще не бывает, - сказал Митя Авосе.
      И только Авося хотел перестать бояться, как Мефодий сказал:
      - Да, это какой-то странный носорог. Таких вообще не бывает.
      - Это я-то странный носорог? - возмутился голос за забором. - Сами вы странные - странствуете тут, - а я ничуточки не странная. Я лично как тут родилась, так тут и жую.
      - Все понятно. Это не носорог, - пришел Мефодий к окончательному выводу.
      Авося вздохнул с облегчением.
      - Это она. Носорога. То есть носорожа, - сказал Мефодий.
      - Какая-какая рожа? - пролепетал Авося, поняв, что радоваться рано.
      - Надо говорить не носорожа, а носорожиха, - поправил Митя Мефодия.
      - Вот видишь, и Митя подтверждает, что это носорожиха. Как тут она родилась, так тут и жует, - обратился Мефодий к Авосе.
      - Ч-ч-чего жует? - спросил Авося, заикаясь.
      - Добычу, конечно, что же еще, - с видом знатока объяснил Мефодий.
      - Я думаю, - сказал Авося и задумался, что он делал только в самом крайнем случае. - Я думаю, что мы очень спешим, - и Авося нервно подергал Митю за рукав, потому что он вдруг вспомнил, что они потеряли много времени и так и не нашли чудо.
      - Куда это вы спешите? - спросил зазаборный голос. - Спешить не надо. Тише едите - больше будете!
      - Тише едете, - поправил Митя.
      - Ничего подобного. Даже если ехать очень тихо, больше от этого все равно не станешь, - возразили из-за забора.
      Мефодий многозначительно посмотрел на Авосю и сказал страшным шепотом:
      - Понял? Она свою жертву съедать не спешит. Она ее сначала откармливает, чтобы больше было.
      Авося еще не решил, кем лучше быть: добычей или жертвой, но на всякий случай втянул живот.
      - А вы, значит, за помидорами явились? Как не стыдно! - ни с того ни с сего сказал зазаборный голос.
      - З-з-за какими помидорами? - спросил Авося.
      - И почему нам должно быть стыдно? - спросил Митя.
      - Потому что помидоры - мои, а воровать нехорошо! - сказала хозяйка забора.
      - Не нужны нам никакие помидоры. Мы пришли за чудом, - объяснил Митя.
      - Знаю я такие чудеса: приходят тут всякие, а потом помидоры пропадают.
      - Зачем нам воровать какие-то помидоры? - пожал плечами Митя.
      - Как зачем? Даже маленькие дети знают, что на Кудыкину гору идут воровать помидоры, - объяснил голос из-за забора. - И еще мой забор снести пытались. Ай-ай-ай!
      - Мы не пытались. Честное-пречестное слово! Просто мы не рассчитали. Дорога укоротилась слишком сильно, вот мы нечаянно и налетели на забор.
      - Да, не рассчитать - это нехорошо! Как говорится, семь раз отмерь один раз отъешь!
      - Чего это она все про еду да про еду, как будто больше и поговорить не о чем, - буркнул себе под нос Авося, которому эта беседа почемуто не нравилась.
      Хотя Авося говорил очень тихо, носорожиха его услышала и сказала:
      - А про что же еще говорить, как не про еду? Всякое жвачное вам скажет, что про еду говорить интереснее всего!
      - А вот и нет! В мире ужас сколько всего интересного, о чем можно говорить! - возразил Митя.
      - Какое мне дело до вашего мира? Мне изза забора все равно ничего не видно, - фыркнула хозяйка забора.
      - А зачем нужен такой забор, из-за которого не видно ничего не свете?
      - Как зачем? О тебе же забочусь. Если бы у меня был маленький заборишко, то тебе, поди, захотелось бы на него влезть, а потом бы ты упал и того и гляди расшибся бы. Вот что может случиться, если забор маленький! А на большой забор никто не полезет, а значит, и не расшибется.
      - Но ведь за забором скучно жить, - сказал Митя.
      - Еще как скучно! Но без забора-то нельзя.
      - Почему? - спросил Митя.
      - Мал еще, чтобы рассуждать, - сказал голос из-за забора. - Лучше бы сказал, что мне делать, а то ведь и правда со скуки помереть можно.
      - Может, надо позвать кого-нибудь в гости? - предложил Митя.
      - Ну да! А вдруг этот кто-нибудь забудет дома пообедать, прежде чем идти в гости? Ведь беседовать на голодный желудок не очень интересно, правда?
      - Правда, - сказал Митя.
      - Вот видишь. А зачем же тратить время на разговоры с неинтересным собеседником?
      - Я тоже думаю, что нечего тратить время. Нам пора идти, - оживился Авося.
      - Подождите, - взмолилась хозяйка забора. - А может быть, вы не очень голодны? Тогда я могла бы пригласить вас на обед.
      - На какое блюдо? - насторожился Авося. - Я совсем не хочу на обед.
      - Тем более. Если вы обедать не хотите, то зайдите, не уходите!
      - Ну что ж, мы могли бы зайти на минуточку, - сказал Митя и подумал, что никогда в жизни не получал такого странного приглашения.
      - Вот и хорошо! Тем более что за минуточку вы все равно много не съедите. Идите к калитке, я вам отопру.
      Митя подошел к калитке. Мефодий оттеснил его и отважно встал впереди. Только Авосю приглашение не заинтересовало.
      - А мне и тут не плохо, - сказал Могистр. - Я вообще больше всего на свете не люблю ходить в гости.
      За забором послышался лязг засова, скрежет отодвигаемой щеколды, щелканье ключа в замке, и наконец калитка приоткрылась. В ней показался сначала чей-то глаз, потом рог и пол-уха, потом еще один глаз, а уж после этого в калитку просунулась голова... коровы.
      Корова сначала внимательно оглядела друзей, а потом сказала:
      - Проходи по одному.
      Авося изумленно уставился на хозяйку дома.
      - Так это же корова, - сказал он.
      - А кто же еще? Читать, небось, умеешь? - Корова указала на висящий над калиткой фонарь с адресом.
      Митя прочитал:
      КУДЫКИНА ГОРА, ДОМ 1, ЖАДИНА-ГОВЯДИНА
      - А ты говорил - носорог, - Авося укоризненно посмотрел на Мефодия.
      - Но голоса-то похожи, ничуть не смутившись, ответил тот.
      - Ну что ж, в гости так в гости, - сказал Авося и резво проскочил в калитку первым.
      ГЛАВА 14. ЖАДИНА-ГОВЯДИНА
      Во дворе стоял большой дом, на котором Митя прочитал странную надпись:
      МОЙ!
      - Зачем это? Не буду я ничего мыть, - сказал Мефодий, потерев передние лапки о собственные бока. С тех пор как однажды Митина мама вымыла его со стиральным порошком и потом повесила сушиться, прикрепив прищепками к бельевой веревке, Мефодий испытывал непреодолимое отвращение к мытью.
      - Это значит - мой дом, - пояснила Жадина-Говядина.
      - А чего его мыть? Он и так чистый, - сказал Авося.
      И тут друзья увидели, что и на траве, и на деревьях, и на заборе всюду, где только можно, красовались таблички с надписями "МОЙ", "МАЯ", "МАЕ", "МАИ".
      - Тут все мое, - самодовольно сказала Корова. Митя хотел было спросить, зачем нужны таблички, если она все равно живет здесь одна, но тут увидел на террасе дома накрытый стол, а так как за время путешествия он уже успел проголодаться, то было не до вопросов.
      Друзья подошли к столу. Жадина гостеприимно усадила гостей на один край стола и придвинула закуски поближе... к другому краю стола.
      - Я отодвинула тарелки, чтобы они не загораживали от вас вида во двор, - сказала хозяйка.
      - Вообще-то они нам его не очень загораживали. Особенно вон та вазочка с конфетами, - сказал Митя.
      Жадина-Говядина оценивающе поглядела на конфетницу, придвинула ее к себе и с такой быстротой стала поглощать конфеты, что через минуту вазочку словно корова языком вылизала.
      - Пожалуй, ты прав, - сказала она, облизываясь. - Эта вазочка от вас ничего не загородит.
      - А как же конфеты? - разочарованно спросил Митя.
      - Конфеты есть перед обедом вредно, - назидательно сказала Жадина.
      - Но ведь ты-то их ела, - резонно возразил Митя.
      - Для твоей же пользы. А то вдруг ты стал бы их есть сам, а это вредно. Вот я и решила пострадать за всех. И вообще, кто же начинает обед с конфет? Обед надо начинать с закусок. Хотите грибов?
      - Хотим, - сказал Митя.
      - Вот и хорошо. Как говорится, назвался груздем, полезай в пузо. Только я их сначала попробую, а то вдруг они нехорошие.
      Жадина стала быстро уплетать грибы.
      - Эй, а как насчет нашего пуза? - забеспокоился Авося.
      - Подожди, я их еще не распробовала, - сказала Корова с полным ртом.
      Грибы исчезли вслед за конфетами - только их и видели.
      - Нам совсем не досталось, - вздохнул Авося.
      - Как? Разве вы еще голодны? - спросила Жадина.
      - Но ведь мы же еще не ели, - сказал Митя.
      - Как же так? Я вас угощаю, а вы ничего не едите. Есть надо обязательно. Как говорится, без еды не выловишь и рыбку из воды. Хотите рыбки?
      - Хотим, - сказал Авося.
      - А вот рыбки у меня как раз и нету. И вообще, нельзя быть такими привередливыми и просить именно то, чего нет. Надо есть, что дают.
      - Мы бы и рады, - насупился Митя.
      - Еще бы! Каждый рад наесться на дармовщинку! Ну, как вы находите мои закуски?
      - Мы их никак не находим, - развел руками Митя.
      - Не успеваем, - буркнул Авося.
      - Ну, а от супа вы не откажетесь? - спросила Жадина.
      - Нет, - хором сказали Авося и Митя.
      - Тогда встаньте, - скомандовала Жадина.
      - Зачем? - спросил Авося.
      - А затем, что, как говорят, нельзя рубать суп, на котором сидишь. Жадина-Говядина вытащила из-под лавки, на которой сидели друзья, большую кастрюлю супа.
      - Он у меня там остужается, - пояснила она, смахнула копытцем крышку и начала лакать суп прямо из кастрюли.
      Жадина чавкала, чмокала, сопела и пыхтела. Наконец она оторвалась от еды и сказала:
      - Ну вот, можете есть. Там на донышке еще осталось.
      Мите и Авосе есть объедки не хотелось, но Жадину это не очень огорчило.
      - На сладкое у нас печенье, - сказала Жадина, придвигая к себе вазочку с печеньем. Митя и Авося нерешительно переглянулись.
      - Вы что, не едите сдобного печенья? - спросила Жадина-Говядина.
      - Едим, - сказал Митя и потянулся к печенью.
      - Правильно. Как говорится, печенье - свет, а без печенья - тьма, сказала Жадина, доедая последнюю печенюшку так быстро, что Митя не успел даже опомниться.
      - А где же печенье? - спросил Авося.
      - Как где? Вы же его съели, - сказала хозяйка.
      - Мы не ели, - затряс головой Митя.
      - Ерунда. Ты сам сказал, что вы печенье едите, а теперь, когда его нет, вы говорите, что вы его не ели. Нельзя одновременно и есть и не есть. "К сожалению, можно", - подумал Митя.
      - Ну, вот мы и пообедали, - сказала Жадина-Говядина. - Может быть, больше вы ничего не хотите? - вежливо поинтересовалась она.
      "Да, у Жадины не пообедаешь, - подумал Митя. - А что, если спросить у нее, куда идти дальше. Может, она знает, где найти чудо?"
      - Мы хотим... - начал было Митя.
      - Вы не хотите, - перебила его Жадина.
      - Нет, мы хотим попросить...
      Митя не успел договорить, потому что Жадина-Говядина заголосила:
      - Ай-ай-ай-ай-ай, как нехорошо! Мы так славно сидели и беседовали, а ты все испортил! Так я и знала. Стоит с кем-нибудь разговориться, как он тут же начинает что-нибудь просить. А у меня у самой всего мало. Я от просьб расстраиваюсь.
      - Нам ничего не надо. Мы хотели попросить только совета, - успокоил ее Митя.
      - У меня все советы на счету. Лишних нет, - отрезала Жадина и выпроводила их за калитку. - Вон на соседнем огороде коза капусту стережет. Может, у нее совет есть, - Жадина захлопнула калитку и заперлась на ключ.
      - Вот вредина, - сказал Авося.
      - Ей за вредность надо молоко давать, - мудро произнес Мефодий.
      - Не ври, за вредность ничего не дают, - сказал Авося.
      - Еще как дают, - поддержал Мефодия Митя. - Вот у нас во дворе тетя Валя с первого этажа, знаешь, какая вредная: никогда нам с ребятами не разрешает под ее окнами играть. А я сам слышал, как один раз она говорила, что ей на работе за вредность молоко дают.
      - Ну и что теперь будем делать? - спросил Авося.
      - Пойдем к соседке. Вдруг она нам поможет, - сказал Митя, и они отправились к соседке Жадины-Говядины.
      ГЛАВА 15. У КОЗЫ-ДЕРЕЗЫ
      Соседке Жадины-Говядины забор не мешал смотреть на мир. Ей было видно все. Мите, Авосе и Мефодию тоже было видно все: ветхий домишко, поросший сорняками огород и покосившуюся калитку с надписью:
      КУДЫКИНА ГОРА, ДОМ 2, КОЗА-ДЕРЕЗА
      Не было видно только забора. Точнее, вместо забора был полуобглоданный плетень.
      Митя хотел постучаться, но стоило ему прикоснуться к калитке, как та... ТРЕСК-БАМ!!! - сорвавшись с петель, упала на землю.
      - Эй, кто там хулиганит? - раздался скрипучий голос со стороны дома.
      На крылечке показалась хозяйка.
      - Я только хотел постучаться, а у вас калитка оборвалась, - виновато сказал Митя.
      Козьи рога внушали такое уважение, что сразу было ясно - к Козе нужно обращаться только на "вы".
      - Что за народ пошел! Как увидят калитку, и давай по ней колотить, пока не отвалится, - возмущалась Коза.
      - Она очень плохо держалась, - оправдывался Митя.
      - А плохо, так и нечего было ее трогать, - резонно заметила Коза, прошаркала к калитке и стала ее осматривать. - Эта калитка еще, может, сто лет простояла бы, если ее не трогать. Ну-ка лучше подсоби, чем разговаривать. Митя помог Козе поднять калитку, и они попытались надеть ее на дверные петли, но те так заржавели, что калитка на них надеваться никак не хотела.
      Наконец Коза сказала:
      - Ладно, если она не надевается, давай ее тут просто приставим. Потом когда-нибудь починю.
      - А вы не могли бы дать нам совет? - спросил Митя.
      - Совет? Это сколько угодно! Это я всегда пожалуйста. Так какой совет вам нужен?
      - Где нам найти чудо?
      - Чудо?! А где ж его искать? Я так думаю, что скорей рак на горе свистнет, чем вы чудо найдете, - сказала Коза.
      - А вы можете показать, где этот Рак живет? - спросил Митя.
      - Нет.
      - Просто удивительно, как это тут никто ничего не знает, - сказал Митя.
      - Почему не знает? Я знаю, и с удовольствием показала бы вам, где раки зимуют, но сейчас не могу. Я очень занята, - с этими словами Коза прошаркала назад к дому, взгромоздилась в кресло-качалку и закрыла глаза.
      - Разве так занимаются? - спросил Митя. - По-моему, так отдыхают.
      - Я никогда не отдыхаю, - сказала Коза, приоткрыв один глаз и посмотрев на Митю. - Я всегда при деле.
      - А что это за дело такое? - спросил Мефодий.
      - Капусту стерегу, - сказала Коза.
      Митя огляделся, но капусты не увидел.
      - А где же капуста? - спросил Авося, словно прочитав Митины мысли.
      - Если вы меня будете упрекать, то я стеречь капусту откажусь, - почему-то обиделась Коза.
      - А чего здесь стеречь? Капусты-то все равно нету, - развел руками Митя.
      Тут Коза не на шутку разозлилась. Она подбоченилась и, выставив рога, пошла на Митю:
      - Ах ты, негодный мальчишка! Так ты меня в краже капусты подозреваешь?
      - Ничего я не подозреваю, - запротестовал Митя, но Коза не слушала его:
      - Да как ты посмел! Я, между прочим, не простая коза. Я - Коза-Дереза, полбока луплено, за три гроша куплена. Я семерых козлят вырастила, в большие козлы вывела. А если ты будешь меня обвинять, то я в разбой подамся. Брошу капусту стеречь, пойду на большую дорогу за малыми ребятами гоняться.
      И тут маленький отважный Мефодий бросился прямо наперерез Козе. Коза подцепила его рогами и отшвырнула так, что львенок покатился кубарем, но не растерялся. Он снова вскочил и бросился в атаку.
      - Не надо гоняться! - крикнул Митя и поспешил на помощь к Мефодию, но не успел. В этот самый момент Коза боднула львенка еще раз. Мефодий перекувырнулся в воздухе, и его тельце безжизненно шлепнулось на землю.
      - Как не стыдно обижать маленьких! - закричал Митя на Козу. Он поднял львенка, тот не шелохнулся.
      - Мефодий, Мефодичка, - со слезами прошептал Митя, прижимая друга к себе.
      - И совсем мне не стыдно, пускай она сама не бодается, - сказал вдруг Мефодий, приоткрывая глаза. - Я ей еще задам! - Львенок попытался высвободиться из Митиных рук, но Митя держал его очень крепко.
      - Не надо. Коза будет капусту стеречь. У нее это гораздо лучше получается, - усмирил Митя Мефодия.
      От этих слов Коза опять пришла в мирное расположение духа.
      - И то верно, - сказала она. - За ребятами гоняться уж больно хлопотно. Одно плохо. На этом огороде стеречь капусту стало голодно. Вот за рекой есть огороды, как раз очень нуждающиеся в моем присмотре, да беда - перевезти меня некому. Кабы ты меня туда доставил, я бы тебе путь к Раку указала.
      - Хорошо, - сказал Митя. - Ой, а где же Авося? - спохватился вдруг он.
      Авоси и правда нигде не было видно.
      - Авося!.. Авося!.. - стали звать Могистра Митя и Мефодий, и тут из-за сломанной калитки осторожно высунулась его голова.
      - Ты чего там делаешь? - спросил Митя.
      - Да так, смотрел, вдруг калитку починить можно, - ответил Авося и шагнул к ним, не без опаски поглядывая на козьи рога.
      - Сейчас Коза нам покажет, где живет Рак, - сказал Митя Авосе.
      - Нет, такого уговора не было, - затрясла головой Коза. - Сначала ты меня на другой берег реки переправишь, а они за моим домом приглядят, а уж после я скажу, как к Раку идти.
      - Что ж, я дом с удовольствием постерегу, - сказал Авося, которому не слишком хотелось идти вместе с Козой.
      - А я Митю одного не отпущу. Кто его защитит? - сказал Мефодий.
      - Ну как хотите, - сказала Коза, - или ты со мной до новых огородов один отправишься, или я вам вообще ничего не покажу. А кроме меня, где Рака искать, здесь никто не знает.
      - А речка далеко? - спросил Митя.
      - Совсем рядом, - кивнула в сторону Коза. Митя посмотрел туда и увидел, что за деревьями действительно поблескивала речка.
      - Ладно, ждите меня здесь. Я только Козу перевезу и сразу же назад, сказал Митя.
      - Я не согласен, - заупрямился Мефодий.
      - Ты должен остаться. Ты ведь настоящий друг. А то мы никогда не найдем чудо для мамы, - сказал ему Митя. И Мефодий остался, ведь он был настоящим другом!
      ГЛАВА 16. ПЕРЕПРАВА
      Как только домик Козы скрылся из виду, Митя и Коза-Дереза оказались на берегу реки. Возле берега была привязана лодочка, и еще два пассажира дожидались переправы. Это были...