– Я хочу быть готовой к любым неожиданностям.
Джунипер секунду молчала, зажав в пальцах червового валета и пиковую даму, затем сказала:
– Нет, дело не в этом. Ты хочешь убить человека.
Это было уже чересчур. Софи вспыхнула, точно пороховая бочка, в которую бросили спичку.
– Ты не права! – гневно обрушилась она на Джунипер. – Я собираюсь отомстить за смерть Джошуа и тем самым восстановить справедливость.
– Можешь лгать себе сколько угодно, Софи, но я-то знаю правду. Ты просто обезумела, и Джошуа здесь ни при чем.
– Мне плевать на твое мнение.
Она убедилась в том, что револьвер заряжен, и бережно спрятала его в сумку, потом взяла в руки свой блокнот и нашла страничку с сан-францисским адресом Иво Хардвика.
– Я знаю, что тебе плевать на мое мнение, Софи. – В голосе Джунипер сквозила горечь. – Твоим сердцем безраздельно владеет ненависть.
– Вздор!
Она захлопнула блокнот, поправила шляпку и направилась к двери. С силой – чуть не выдернув ручку – она распахнула дверь, собираясь ускользнуть от неприятного разговора с тетей Джунипер.
Но в последний момент ее остановило раскаяние. Она обернулась и увидела слезы, стоявшие в глазах тети Джунипер. Софи облизнула губы. На душе у нее было прескверно.
– Послушай, Джунипер, я не хочу с тобой ссориться. Дай мне, пожалуйста, свое благословение.
Джунипер вытерла глаза.
– Я… не могу, Софи. Я могла бы пожелать тебе любви, счастья и душевного спокойствия, но мне претит то, что ты собираешься сделать. Ты поступаешь нехорошо.
Насколько помнила Софи, милая и добрая Джунипер всегда благословляла своих родных. Такое упрямство она проявила впервые. Сердце Софи пылало огнем, но она сумела скрыть от тети свое волнение. Собравшись с силами, она улыбнулась:
– Ну ладно. Тогда хотя бы пожелай мне всего хорошего.
– Конечно. Я всегда желаю тебе всего хорошего, Софи.
Боясь расплакаться, Софи поспешно сказала «спасибо» и ушла. Глаза ей застилали слезы. Ничего не видя вокруг, она прошагала почти милю пешком, точно солдат, который идет на войну. На улицах Сан-Франциско пахло печеным хлебом, ладаном, рыбой, соленой водой и шоколадом.
Софи шла к пристани мимо стоявших на якоре кораблей, на палубах которых вялилась на веревках рыба, беспорядочно набросанных мотков веревок, испачканных креозотом, торговцев крабами, рыбой и устрицами.
Она вспоминала Джошуа. Он любил ходить на пристань, есть крабов и смотреть на птиц. Пеликаны и морские чайки носились в воздухе, сидели на возвышениях и ныряли в воду. Однажды они видели даже альбатроса. Софи казалось, что она слышит радостные крики Джошуа.
Она не хотела думать о сыне. Эти мысли приходили сами собой. Почему нельзя умереть, если разбито сердце и дальнейшая жизнь становится невыносимой?
Странно, но сегодня мысль об убийстве Иво Хардвика не успокаивала ее так, как раньше.
А все из-за Джунипер. Софи попыталась убедить себя в том, что это всего лишь ухаб на дороге, который ничего не стоит преодолеть.
Она вспомнила Габриэля Кэйна – мужчину, которого она любила. Именно он, и никто другой, мог усмирить ее боль от утраты Джошуа. Но этот человек вряд ли теперь захочет с ней разговаривать и будет совершенно прав. Она своими руками загубила их совместное будущее!
Вдруг обессилев, Софи привалилась к перилам и уставилась на воды залива. Габриэль… Она потеряла его так же, как потеряла Джошуа. Но на этот раз все случилось из-за нее. Иво Хардвик был здесь ни при чем.
В нескольких шагах от нее на перила взлетел пеликан. Птица посмотрела на Софи, словно пытаясь определить, покормит ли ее эта женщина. К сожалению, у Софи под рукой не было рыбы.
– Ты разрушила все, Софи, – сказала она сама себе вслух, – а могла совершить хотя бы один хороший поступок.
Сумочка оттягивала руку. Когда она покончит с Иво Хардвиком, ей больше не придется носить повсюду револьвер. Может быть, она вернется сюда и швырнет его в залив. Софи отошла от причала. Ноги сами понесли ее в Китайский квартал.
Глава 20
Габриэль постучал в дверь гостиничного номера. Он весь дрожал от нетерпения. Наконец дверь открылась, и в поле зрения появилась знакомая седая голова мисс Джунипер.
– О! Мистер Кэйн!
Услышав ее возглас, выскочил Тибальт и кинулся к ногам Габриэля, выражая свою радость заливистым лаем. Собака производила столько шума, что Габриэль, понимая, что она заглушит все его слова, молча поклонился.
Получив свою порцию ласки, Тибальт ушел в глубь комнаты, гордо подняв свой куцый хвостик. Габриэль взглянул на Джунипер.
Он не мог понять, рада она или нет.
– Здравствуйте, мисс Джунипер, – сказал он, сняв шляпу. – Я рад, что нашел вас.
Джунипер заметила Дмитрия и просияла:
– Ох, Дмитрий, ты приехал! Как дела в Лос-Анджелесе? – Ее улыбка слегка померкла, и Габриэль понял, что она чем-то встревожена. Интересно, что случилось в Лос-Анджелесе? Но не стал спрашивать, потому что в данный момент его интересовала только Софи.
– Послушайте, мисс Джунипер, мне надо найти мисс Софи. Вы знаете, где она?
Мисс Джунипер так взглянула на него своими красивыми голубыми глазками, что Габриэль сразу понял: что-то случилось. Сердце его подпрыгнуло и на мгновение остановилось.
– Что? – спросил он, почти крича. – Что она сделала?
Тяжко вздохнув, Джунипер сказала:
– Надеюсь, пока ничего. Но вы сами знаете, что у нее на уме.
Проклятие!
– Да, я знаю. Вам известно, где она собирается свершить свою месть?
– Ох, милый! К сожалению, я была слишком сердита на нее и не спросила, куда она уходит. Может быть, вы сядете и мы с вами все обсудим, мистер Кэйн?
Он не мог сидеть и мирно беседовать, настолько он был взвинчен. Кроме того, он просто не знал, куда идти.
– Да, спасибо, – отозвался Габриэль, изображая любезность.
Дмитрий тоже вошел в комнату и присел на краешек кресла. Джунипер села в другое кресло, предоставив Габриэлю кровать. Он откашлялся.
– Значит, вы не имеете понятия о том, куда она пошла?
Джунипер беспомощно пожала плечами:
– Я только знаю, что она намерена убить мистера Хардвика, но не знаю, где она собирается это сделать.
– Хорошо. – Габриэль обернулся к Дмитрию, который флегматично взглянул на него. – Она ничего тебе не сказала, Дмитрий?
Русский карлик покачал головой. Он повторял этот жест весь сегодняшний день. Габриэль не знал, что спросить.
– Э… Может быть, Софи случайно упоминала того человека, которого она наняла следить за Хардвиком?
– Мистера Хаффи? – Джунипер на мгновение задумалась, потом покачала головой. – Боюсь, что нет, мистер Кэйн. Она не говорила со мной о нем.
Черт возьми! Он посмотрел на Дмитрия, который все еще покачивал головой.
– Впрочем, – продолжила Джунипер, заставив Габриэля резко повернуть голову, – я слышала, как они разговаривали на вокзале, когда мы приехали сюда, в Сан-Франциско.
Габриэль вскочил с кровати:
– Вы слышали, как они разговаривали?
Джунипер поморщилась.
– Простите, – сказал Габриэль, – я не хотел кричать.
Джунипер одарила его сладкой улыбкой:
– Я понимаю, мистер Кэйн. Вы волнуетесь.
Это еще слабо сказано! Он улыбнулся в ответ:
– Совершенно верно.
– Да, я слышала, как они начали разговаривать. Потом я ушла получать багаж. К тому же, признаться, я обиделась на Софи.
«Давно пора на нее обидеться», – подумал Габриэль.
– Вот как?
Джунипер печально кивнула:
– Да. В конце концов я потеряла терпение и сказала ей все, что думаю. Она хочет отомстить за смерть Джошуа и таким образом уподобляется злодею Хардвику.
Она вздрогнула, посмотрела на Габриэля огромными испуганными глазами и резко закрыла рот рукой.
Габриэль был тронут безмерной любовью и терпимостью Джунипер к своей племяннице.
– Не волнуйтесь, мисс Джунипер. Я знаю про Джошуа.
Джунипер на мгновение осела в кресле, потом расправила плечи.
– Софи вам рассказала? – с сомнением спросила она.
– Я ее уговорил.
Он решил не упоминать о растяжках на животе, чтобы не вызвать новую волну удивления.
– Я надеялась, что она все расскажет вам по собственной воле. Если она это сделала, значит, сердце ее немного смягчилось.
Теперь Габриэль покачал головой:
– Она слишком упряма.
– Да. – Джунипер опять вздохнула. – Боюсь, что вы правы.
– Но вы сказали, что подслушали часть разговора Софи и мистера Хаффи?
– Да.
– Кто-нибудь из них упоминал отель или место, куда Софи могла бы пойти?
– Ну… я не знаю. – Джунипер потерла рукой лоб. – Кажется, она сказала что-то насчет Китайского квартала.
– Китайский квартал? – Черт возьми, уж не собралась ли она нанять банду китайцев, чтобы изрубить Хардвика на куски?
– Да. Вашингтон-стрит и… – Джунипер нахмурилась, сделавшись похожей на рассерженного ребенка. – Начинается на «Б».
– Что начинается на «Б»? – не понял Габриэль.
– Улица.
– Вы же только что сказали, что улица называется Вашингтон-стрит.
– Да, но она расположена рядом с другой улицей, которая начинается на «Б». Сейчас я не могу вспомнить…
– Но вам кажется, что она начинается на «Б»?
– Да.
– И находится в Китайском квартале?
– Да.
Габриэль взглянул на Дмитрия, который выглядел таким же растерянным, как и он сам. Ну что ж, это лучше, чем ничего.
– Спасибо, мисс Джунипер. Я сделаю все возможное, чтобы перехватить Софи раньше, чем она попадет за решетку. – Он немного подумал и добавил: – Или умрет.
– Умрет? – Джунипер округлила глаза.
– Иво Хардвик уже убивал людей. У этого парня нет никаких моральных принципов.
Побледневшая Джунипер прижала ладони к щекам. Габриэль пожалел, что не удержал при себе свое мнение об Иво Хардвике.
– Но я сделаю все, что в моих силах, мэм.
Он направился к двери, но голос Джунипер его остановил:
– Она вас любит, Габриэль.
Он развернулся, думая, что ослышался:
– Простите, мэм?
Глаза Джунипер налились слезами. Она достала из кармана носовой платок.
– Она вас любит, хоть никогда в этом не признается, даже самой себе.
На секунду потеряв дар речи, Габриэль в полном замешательстве взирал на пожилую даму в кресле. Джунипер кивнула, и он пробормотал:
– Я… э… я тоже ее люблю.
Она премило улыбнулась:
– Конечно. Я давно это знала. Каждый раз, когда вы остаетесь вдвоем, в воздухе витает благовоние. Карты сказали мне об этом с самого первого дня нашей встречи на ужасном техасском вокзальчике.
– Станция называлась Ларедо, – слегка оцепенело пробормотал Габриэль.
– Да? – Джунипер смотрела куда-то сквозь него. – Я уже забыла. – Она поднялась с кресла. – Знаете, в последнее время я была очень расстроена и не гадала на вас с Софи. Но теперь я это сделаю. Может быть, карты подарят мне надежду.
Габриэль не хотел полагаться на карты.
– Послушайте, мэм, мне лучше уйти. Я… хочу ее найти.
Он надеялся, что найдет ее раньше, чем она найдет Хардвика.
– Я пойду с вами, – подал голос Дмитрий. Он соскочил с кресла, опять водрузил на голову свою матерчатую кепку и подошел к Габриэлю.
– Хорошо, – согласился Габриэль.
– Пожалуйста, будьте осторожны! – Джунипер встала и умоляюще сложила ладони на уровне пояса. – Я буду за вас молиться. И за Софи.
Габриэль полагал, что пара молитв никому не повредит. Он приподнял шляпу:
– Спасибо, мисс Джунипер.
Закрывая дверь за собой и Дмитрием, он думал о том, какая хорошая женщина Джунипер. Софи могла бы многому у нее научиться.
– Для начала спросим в отеле «Вонг», – сказал Дмитрий, когда они вышли на улицу.
Габриэль сощурился:
– В отеле «Вонг»?
– Он находится на Грант-авеню, в Китайском квартале. Там остановился Хаффи. Я помню.
– Хорошо, что хоть кто-то что-то помнит, – пробормотал Габриэль. – Мы можем дойти туда пешком или лучше взять кеб?
По Сан-Франциско лучше было бы ходить пешком, но ноги Габриэля были гораздо длиннее, чем у Дмитрия.
– Пойдем пешком, – сказал карлик, еще больше расположив к себе Габриэля.
– Ты знаешь дорогу, Дмитрий?
Не тратя силы на ответ, Дмитрий припустил по Маркет-стрит. Габриэль молча пошел за ним. Они преодолели несколько подъемов и очутились на Грант-авеню. Когда лет пятнадцать назад Габриэль впервые посетил Сан-Франциско, эта улица еще не была переименована в честь бывшего президента и называлась Дюпон-авеню. Впрочем, смена названия никак не повлияла на общий пейзаж.
Ему нравился этот город – наверное, своей пышностью. Интересно, сможет ли он уговорить Софи обосноваться именно здесь?
– О Боже, что это со мной? – спросил он вслух.
Дмитрий обернулся:
– Вы меня спрашиваете?
– Нет. Прости. Я просто… оступился, – смущенно пробормотал Габриэль.
Черт возьми! С чего он взял, что Софи захочет с ним жить? И вообще, зачем он думает об этой женщине?
Поднимаясь на очередной довольно высокий и крутой холм, Габриэль решил подыскать себе новую тему для размышлений.
И он ее нашел. Сигары! Отец-священник запрещал ему пить и курить. В юности это его раздражало, но сейчас Габриэль радовался: будь он заядлым курильщиком, он не смог бы так быстро подниматься по крутым склонам.
Дмитрий помедлил на вершине холма и указал вниз. Габриэль тоже остановился. Вот он, Китайский квартал, расстилается внизу во всей своей непостижимости. Впрочем, китайцы не более загадочны, чем любая другая нация. Просто белые люди не привыкли к китайской культуре.
Но сейчас это не имело значения.
– Хорошо, что сейчас лето, – сказал Габриэль, когда они с Дмитрием начали спускаться с холма.
Карлик кивнул:
– Светло.
Кратко, но точно. Было уже около семи часов вечера. Зимой быстро темнеет, и это могло бы им сильно помешать в поисках Софи.
Ароматы Китайского квартала всегда нагоняли на Габриэля легкую тоску. Возможно, они пробуждали в нем мальчишеские мечты о путешествиях в дальние страны. Запахи рыбы и гниющих овощей смешивались с запахами благовоний, жареного мяса и имбиря. Отовсюду слышалась звучная китайская речь. Жаль, что у Габриэля не было времени насладиться всей этой экзотикой.
– Где находится отель «Вонг»?
– Ступайте за мной.
Даже не обернувшись, Дмитрий продолжал шагать по Грант-авеню. Габриэль следовал за ним, обходя ручные тележки, прилавки с овощами, мальчишек с длинными шестами на плечах, стариков, молодых людей и даже тщательно охраняемую женщину. По виду азиатка, женщина была закутана в расшитые атласные одежды. Ее красивое лицо казалось бесстрастным, как у куклы. Он знал, что ее жизнь – не сахар: как-никак, она была почти рабыней. Незаметно для себя Габриэль настроился на мечтательно-созерцательный лад.
Только этого и не хватало! Романтика – для дураков, а он пришел сюда по работе.
Отель «Вонг-Чинг» оказался маленьким, неприметным и ухоженным. Глубоко вдохнув и перекрестившись, Габриэль постучался в десятый номер, который, по словам портье, в настоящее время снимал Эмералд Хаффи.
Портье не обманул: Хаффи был там. Он бесстрастно взглянул на Габриэля, прищурив глаза.
– Где Софи Мадригал? – спросил Габриэль без околичностей.
Хаффи попытался закрыть дверь, но Габриэль придержал ее ладонью. Хаффи услышал, как непрошеный гость взвел курок револьвера, и решил не упрямиться.
– Кто вы, черт возьми? – хрипло спросил он.
– Это не важно. Где Софи?
Хаффи скосил глаза на Дмитрия. Увидев, что Габриэль пришел в сопровождении русского карлика, он немного расслабился.
– Откуда мне знать?
– Не ври! Где Хардвик? Она должна быть там, где и он.
Все еще щуря глаза, Хаффи нахмурился на Габриэля и ничего не ответил. Габриэль ткнул револьвером в живот Хаффи.
Хаффи пожал плечами:
– Черт! Она не платила мне за то, чтобы я из-за нее умирал. Хардвик в отеле «Чанг». На пересечении улиц Вашингтон-стрит и Бреннан.
Значит, Джунипер не ошиблась. Название улицы и впрямь начиналось с буквы «Б». Габриэль спустил курок своего «кольта», отрывисто кивнул и, не дожидаясь Дмитрия, устремился по коридору. Сзади щелкнул замок: Хаффи закрыл дверь. Только сейчас Габриэль понял, что Хаффи мог преспокойно его застрелить, выпустив пулю в спину.
Но Хаффи был не из тех, кто без причины палит в людей. Габриэль подозревал, что единственный побудительный мотив Хаффи – это звонкая монета.
Софи платила ему за информацию, но не могла купить его лояльность.
– Скоро уже стемнеет! Почему она все время уходит по ночам?
Габриэль не ждал, что Дмитрий ему ответит. Они долго бродили по улицам Китайского квартала. Летний вечер переходил уже в ночь, а они до сих пор не нашли ни Софи, ни Иво Хардвика. Последнего не было в гостиничном номере, и никто не знал, куда он ушел.
Может, это и к лучшему: есть шанс, что Софи его еще не нашла.
Впрочем, Габриэль не слишком верил в удачу. Софи провела в Сан-Франциско на несколько часов больше, чем он и Дмитрий. За это время она могла найти и убить Хардвика. Если так, то сейчас она томится в каком-нибудь захудалом полицейском участке города. Интересно, если ее арестуют, расскажет ли она полицейским свою историю?
Габриэль заставил себя не думать о самом страшном. Джунипер права: людские мысли способны влиять на вселенную. Черт возьми, он действительно сходит с ума!
Над их головами покачивались гирлянды китайских фонариков, из китайского театра доносилась странная музыка. Габриэль был в Сан-Франциско несколько лет назад, во время празднования китайского Нового года. Хорошо, что сейчас нет фейерверков! Если бы где-то поблизости взрывались шутихи, он и сам бы взорвался от чудовищного напряжения и даже мог бы кого-нибудь убить.
– Давай заглянем в переулки, – тихо сказал он Дмитрию. – Ты же знаешь, как она любит водить Хардвика по темным аллеям.
Дмитрий кивнул и нырнул в пространство между двумя домами. Интересно, это что, переулок? Габриэль последовал за ним и понял, что Китайский квартал представлял собой лабиринт из кривых улочек и закоулков. Этот переулок был так узок, что Габриэлю пришлось идти след в след за Дмитрием. Из раскрытого окна тянуло горьковато-сладким запахом опиума. Габриэль схватил Дмитрия за ворот:
– Погоди. Я не думаю, что она могла пойти в притон курильщиков опиума.
Коротышка пожал плечами:
– А Хардвик?
Верно. Хардвик – опустившийся сукин сын, который может пить не просыхая и, возможно, курит опиум. Почему бы нет? Но если Хардвик пошел туда, то Софи могла последовать за ним… Чушь! Габриэлю не хотелось идти в притон.
– Я пойду, – сказал Дмитрий, то ли почувствовав нежелание Габриэля, то ли поняв, что один он сделает дело быстрее.
Габриэль мысленно благословил карлика и остался ждать в переулке, замирая от волнения. Наконец Дмитрий появился – прошло не больше пяти минут. Русский коротышка покачал головой. Ну что ж, хорошо. Значит, им больше не придется тратить время в этом грязном переулке. На Грант-авеню Габриэль чувствовал себя спокойнее, хоть и знал, что Софи постарается настигнуть Хардвика там, где темно и не так людно.
Улица была запружена толпой. Габриэль отметил, что среди вечерних прохожих в этом квартале очень мало белых людей. Возможно, они боятся выходить, опасаясь китайских бандитов – так называемой желтой угрозы. Габриэль же не волновался на этот счет. Люди его склада могут за себя постоять. Чтобы это понять, достаточно взглянуть на Софи.
Где же она бродит? Они с Дмитрием проверили все темные закоулки, но так и не нашли беглянку. Мысль о том, что ее арестовали, подтачивала его изнутри не хуже термитов, которые точат сухое дерево.
Борясь с отчаянием, он медленно продвигался вперед, выискивая, выглядывая и молясь Богу. Улицы начал заволакивать туман. Его клубы вились у ног Габриэля и закрывали обзор.
Черт возьми, не хватало только тумана и темноты!
Он шел вслед за Дмитрием по дурно пахнувшему переулку. В конце они наткнулись на стену и повернули обратно, на Грант-авеню, но Дмитрий вдруг схватил Габриэля сзади за сюртук и прошипел:
– Подождите!
Габриэль резко обернулся. Сердце его лихорадочно колотилось.
– В чем дело?
Дмитрий приложил палец к губам:
– Ш-ш. Кажется, я ее слышал.
Господи, пожалуйста, пусть он будет прав! Габриэль велел себе успокоиться.
– Где?
Вместо ответа Дмитрий подошел к кирпичной стене высотой около четырех футов, подтянулся и забрался на самый верх, смешно дрыгая маленькими ножками, точно марионетка. Габриэль прищурился в темноте и напряг уши, пытаясь уловить хотя бы звук.
Сначала до него долетели два голоса, но слов он не разобрал. Потом Хардвик отчетливо сказал:
– Черт возьми, я не виноват!
– Не виноваты? Мой сын мертв, мистер Хардвик, и это вы его застрелили. Кто в этом виноват? – Софи говорила холодным размеренным тоном. Точно таким же тоном она могла бы спрашивать расписание поездов или цены на капусту.
– Никто! – вскричал Хардвик. – Это был несчастный случай.
– О нет, мистер Хардвик. Я так не думаю. Если бы не ваше пьянство и не ваш вздорный характер, Джошуа был бы жив. Вы нечаянно убили Джошуа, но я вас убью нарочно!
Это было сказано с таким самодовольством, что Габриэль покрылся мурашками.
– Черт возьми, леди, да вы сумасшедшая!
Габриэль не видел говоривших, но они были там. Он быстро взобрался на стену, предоставив Дмитрия самому себе, и помчался на голоса.
– Я не сумасшедшая, мистер Хардвик. Просто я хочу положить конец вашей никчемной жизни.
– Нет, – взмолился Хардвик плачущим голосом, – прошу вас, не надо!
Габриэль увидел прогал в ряду зданий. Софи и Хардвик стояли в конце еще одного короткого переулка, выходившего на Грант-авеню. Как же они с Дмитрием его пропустили? По оживленной главной улице, всего в десяти ярдах от них, с грохотом катили кареты, но там, где находились Софи и Хардвик, было темно и тихо. С трудом различая в темноте их очертания, Габриэль схватился за край кирпичного здания и вышел из-за угла.
Софи резко обернулась на звук и увидела Габриэля. Глаза ее округлились. Он решил, что она сейчас выругается, но услышал другое:
– Не подходи, Габриэль!
– Еще чего!
– Я не шучу. Я и тебя застрелю, если понадобится.
– Проклятие, Софи, да ты и впрямь сумасшедшая!
Хардвик зарыдал:
– Да, она сумасшедшая, сумасшедшая!
– Заткнись, – грубо бросил Габриэль. – Ты заслужил смерть, но не такую.
– Да, он заслужил смерть. И я его убью. Сейчас.
Вновь обернувшись к Хардвику, Софи вскинула револьвер. Хардвик закричал и закрыл голову руками. Габриэль бросился к Софи.
Он не видел, что произошло, но слышал револьверный выстрел, прозвучавший в замкнутом пространстве, точно пушечная канонада. Послышался еще один крик. Кажется, это кричал Хардвик. Потом Габриэль упал, пронзенный сильной болью в предплечье.
«Черт возьми! Кажется, она меня застрелила. Это так на нее похоже!»
– Габриэль! – в панике закричала Софи.
Он лежал ничком на тротуаре, не в силах пошевелиться. Послышались тяжелые неуверенные шаги. Они отдалялись. Черт возьми, где же Дмитрий?
– Стой! – вскричала Софи.
О Боже, что там еще? Габриэль осторожно поднял голову и посмотрел вперед. Хардвик убегал, слегка пошатываясь, в сторону Грант-авеню. Габриэлю показалось, что он весь в крови.
За Хардвиком гнался Дмитрий. Габриэль попытался подняться на ноги. Русский карлик бросился на Хардвика, и тому пришлось выскочить на Грант-авеню. Между тем Софи уже сидела на коленях перед Габриэлем.
– О, Габриэль, что я наделала? Пожалуйста, не умирай! Я так тебя люблю!
Ничего себе! Это приятная новость, хотя пока неизвестно, сумеет ли он выжить, чтобы сполна насладиться ее любовью.
Габриэль приподнял голову, вглядываясь туда, где горели огни Грант-авеню, и пытаясь понять, что происходит с Хардвиком и Дмитрием. Хардвик оттолкнул карлика и метнулся вперед.
– Какой ужас! – прошептал Габриэль, поняв, что сейчас случится непоправимое.
– Что? – спросила Софи дрожащим голосом. – Что такое?
Габриэль молча сел на корточки и указал рукой на главную улицу.
Софи тихо вскрикнула. Карета, запряженная четверкой породистых лошадей одной масти, сбила Хардвика с ног. Хардвик оказался под их копытами, а затем под колесами кареты.
Габриэль посмотрел на Софи, все еще стоявшую на коленях на грязном тротуаре. Она с ужасом взирала на место происшествия.
Дмитрий, которого Хардвик свалил, кое-как поднялся. Он тоже видел ужасную сцену на улице.
Габриэль зажмурился.
– Ну что ж, Софи Мадригал, вы получили то, что хотели. Правда, все вышло не совсем так, как вы задумали.
Софи ничего не ответила: она рыдала. Габриэль удовлетворенно вздохнул. Он по-прежнему не знал, что с ним случилось. Кажется, она прострелила ему руку, но почему же тогда Хардвик, а не он истекал кровью? Он покосился на свое предплечье. Никаких видимых ран. И вообще его рука больше не болела. Он осторожно согнул ее в локте. Все в порядке. Хм-м.
– Ты попала в меня? – миролюбиво спросил он. Им надо было обсудить много вещей, но начать следовало с главного.
– Не… не знаю.
Она подняла голову. Из ее глаз катились слезы, оставляя черные полосы на щеках. Габриэль большим пальцем вытер слезы Софи, потом поцеловал в щеку.
– Я чувствовал сильную боль в руке.
Софи кивнула:
– Да. Я… э… не знаю, что произошло.
– Ты не видела?
– Нет… Все случилось так быстро! И потом, эта яркая вспышка.
– Вспышка?
– Да.
К ним подошел Дмитрий.
– Чудо, – сказал он.
Софи и Габриэль удивленно уставились друг на друга. Софи медленно кивнула.
Габриэль кое-как поднялся на ноги и помог встать Софи.
– Наверное, мы поймем это позже. А сейчас давай посмотрим, что с Хардвиком. – Он обернулся к Дмитрию: – Найди, пожалуйста, револьвер. Софи его бросила.
Софи взглянула на свои пустые руки и содрогнулась. Габриэль уверенно взял ее под локоть. Ей надо выйти на Грант-авеню и полюбоваться на результат своей мести. А потом, возможно, они смогут пойти по жизни вместе.
Глава 21
Высокий китаец покачал головой:
– Простите, мистер Кэйн, но вы не найдете в Сан-Франциско ни одного китайца, который тронул бы белого человека.
Еще несколько китайцев толпились на месте происшествия. Габриэль огляделся. Все они покачивали головами, подтверждая заверение высокого джентльмена.
– Даже если речь идет о жизни и смерти? Этот человек ранен, его надо отвезти в больницу.
– Простите, – повторил мужчина, – у нас слишком большой опыт по этой части. Китайцы не хотят иметь дело с белыми людьми.
– Но мне кажется, он еще жив, – заметил Габриэль.
Хардвик, который явно не собирался долго задерживаться на этом свете, застонал. Софи стояла рядом с Габриэлем и смотрела на раненого. Ее лицо было так же бесстрастно, как у китайцев.
Высокий джентльмен, облаченный по западной моде в шикарный вечерний фрак, улыбнулся:
– Агония продлится недолго.
Все-таки китайцы – нация философов!
– Я согласен.
– Видите ли, если он умрет после того, как мы попытаемся ему помочь, полиция арестует нас за то, что мы ему навредили.
– Понятно.
Габриэль не испытывал большой симпатии к Иво Хардвику. Сейчас он, наверное, был без сознания, но его страдания не шли ни в какое сравнение с тем злом, которое он творил повсюду.
– Но мы же не можем оставить его здесь!
– Скорее всего, – ответил щеголеватый китаец, – кто-то уже побежал за полицейским, что стоит на углу Грант-авеню и Вашингтон-стрит.
Габриэль кивнул и осмотрелся по сторонам в надежде увидеть Дмитрия и узнать, нашел ли он револьвер.
Вскоре дела еще больше запутались. Подоспевший полицейский оглядел место происшествия и послал шустрого китайского мальчика за каретой «скорой помощи». Но спустя секунду ему пришлось окликнуть паренька: Хардвик испустил последний вздох, и полицейский велел привести владельца похоронного бюро.
Софи пила горячий сладкий чай, потихоньку приходя в себя. Габриэль ни на секунду не отпускал ее руку – с тех самых пор, как они столкнулись в этом ужасном переулке.
Здание, в котором они сидели, было довольно убогим, но полицейский держался официально-вежливо. Они отправили Дмитрия в отель «Гондольер», чтобы он успокоил тетю Джунипер.
Теперь, когда все было кончено, в душе Софи воцарилось спокойствие. Ее совесть была чиста. В смерти человека, пусть даже такого негодного, как Иво Хардвик, не было ее вины.
– Кажется, это все, мисс Мадригал, – сказал круглолицый полицейский с пышными, подкрученными вверх усами, делая записи в своем журнале.
Это он принес ей чаю, а Габриэлю – виски. Софи пожалела, что он не добавил в ее чай спиртного, но не стала об этом просить. Она чувствовала себя совершенно опустошенной.
Габриэль все еще держал ее за руку. Странно. Она боялась, что после всего случившегося он будет ее ненавидеть.
Дмитрий не нашел револьвера. Софи приписала это таинственное исчезновение потусторонним силам. Они же сыграли шутку и с рукой Габриэля. Впрочем, она не стала говорить об этом в полицейском участке Сан-Франциско, зная, что здесь ее не поймут. Вообще-то она тоже плохо понимала, что происходит, и очень хотела посоветоваться с тетушкой Джунипер. Это желание возникло у Софи в тот самый момент, как Хардвика переехала огромная карета. Она вздрогнула, и Габриэль сжал ее руку.
– Вы можете что-то добавить в отчет? – спросил полицейский с улыбкой.
Софи покачала головой. Ее шляпа слетела и пропала вместе с револьвером.
– Нет, – кое-как выдавила она. У нее не было сил говорить.
– Нет, – повторил Габриэль более энергичным тоном.
