Золотой шанс

— Ты такой предусмотрительный, — сказала она, наполовину в насмешку, наполовину с искренним уважением за то, что он побеспокоился об этом. — Предоставьте Нику позаботиться о том, чтобы ничто не помешало якобы неожиданной сексуальной связи. Ты считаешь себя очень умным, правда?

Ник прищурил глаза, которые «говорили», что он находит все это очень забавным.

— Нет, просто люблю, чтобы все складывалось так, как я хочу. Это напоминает мне еще кое о чем.

— О чем? — Фила протянула руку за своей отброшенной рубашкой и натянула ее на себя.

— Мы уже дважды занимались сексом. А это определенно выводит наши отношения из рамок «связь на одну ночь».

Она краешком глаза взглянула на него, спрашивая себя, что еще он задумал.

— И что из того?

— А то, что мы должны согласиться, что состоим в связи, не так ли? Иначе как нам назвать наши отношения?

Филадельфия чувствовала себя слишком приятно расслабленной, чтобы с ним спорить.

— Называй как хочешь, — ответила она абсолютно равнодушно.

— Очень хорошо. Я назову это словом «связь». Полноценная моногамная связь.

Фила предупреждающе нахмурилась.

— Только не подумай, что можешь властвовать надо мной при помощи секса.

— Мне это и в голову не приходило.

— Очень скоро, Ник, я сотру эту самодовольную улыбку с твоего лица.

— Зачем? Ведь она там появилась благодаря тебе.

Возвращаясь из города, Рид сидел за рулем «мерседеса»в компании Тека Шермана, когда увидел Ника и Филу. Он разглядел две фигуры, которые вышли из бухты и направились к домику Джилмартена. По тому, как беспечно и собственнически рука его сына лежала на плечах Филы, Лайтфут-старший понял, что парочка, вероятно, только что занималась любовью на пляже.

— Эта крошка явно завладела вниманием Ника, черт побери, не правда ли, сэр? — заметил Тек.

— Да уж.

— Вы думаете, что это серьезно?

— Не знаю. А ты как думаешь? — Рид знал, что Ник никогда не совершает поступков без особой на то причины. Причина не всегда была понятна остальным, но она существовала. На самом ли деле он влюбился в малютку мисс Филадельфию Фокс или же разыгрывает спектакль, чтобы завладеть акциями?

— Я тоже не знаю, сэр. Иногда трудно определить, что чувствует Ник. Но скажу вам одну вещь. Я ни разу не видел, чтобы он так вел себя с женщиной. Как будто не совсем уверен, что ему с ней делать, но черт возьми, определенно знает, что не может выпустить ее из поля зрения.

«Что за игру ты ведешь, Ник?»— спросил себя Рид. И вслух произнес:

— Понимаю, что ты имеешь в виду, Тек.

— Хорошо, что он вернулся, правда, сэр?

— Хорошо, черт возьми. Давно пора ему было вспомнить про свою семью.

Через несколько секунд «мерседес» подъехал к Нику и Филе. Рид заметил, как щеки Филы слегка вспыхнули румянцем, и увидел ленивое, сытое выражение глаз своего сына. На секунду он почувствовал укол чисто мужской зависти. Бывало, они с Норой ускользали в эту самую бухту и до умопомрачения предавались любви.

— Прогулялись по пляжу? — спросил он, останавливая машину.

— Да. — Никодемус положил руку на капот. — Тек, я бы хотел на этой неделе позаниматься с Филой стрельбой.

— Конечно, сэр. Какое оружие предпочитаете?

— Тридцать восьмой калибр, наверное. Какой-то мерзавец продал ей девятимиллиметровый автоматический пистолет, хотя она в жизни не держала в руках оружия. Она из этой чертовой штуки даже ни разу не выстрелила.

— Автоматический пистолет? Очень плохой выбор. Слишком сложно для начинающего, — согласился Шерман. — Если только она не хочет потрудиться, чтобы к нему привыкнуть.

— По-моему, мы можем быть спокойны, что ее привычкой не станет ношение оружия. Но я хочу, чтобы Фила умела с ним обращаться, поэтому, думаю, мы можем научить ее пользоваться револьвером.

— Это не проблема.

— Подождите секундочку, — вмешалась Филадельфия. — Я не помню, чтобы говорила, что хочу практиковаться в стрельбе.

Рид посмотрел на нее и нахмурился.

— Ник прав. Автоматический пистолет очень плох для новичка и слишком шикарен. Необходимо много практики, чтобы научиться из него стрелять. В случае необходимости проще пользоваться револьвером. Нужно просто прицелиться и нажать на курок.

— Но я…

Лайтфут-старший повернулся к сыну.

— Давайте договоримся на утро послезавтра, и я к вам присоединюсь. Завтра у меня игра, а то бы я сказал завтра.

Ник отошел от машины.

— Хорошо, — согласился он. — Послезавтра.

— Не забудьте об ужине у Элеанор завтра вечером, — добавил Рид, нажав на акселератор.

Десять минут спустя Рид вошел в дом и принялся искать Хилари. Он нашел ее в кабинете, которым прежде пользовался только он сам. Находясь в комнате, он понял, что в широком окне видна часть дороги из бухты. «Интересно, — подумал он, — видела ли Хилари, как Ник с Филой возвращаются с пляжа».

— Привет, Рид. — Хилари подняла голову от документа, который изучала. Она откинулась на спинку стула и улыбнулась. — Ты что-нибудь хочешь?

— Просто хотел сказать тебе, что в три часа у меня игра.

— Хорошо. Я скажу горничной, чтобы та соответствующим образом спланировала ужин. Ник будет ужинать с нами?

— Не думаю. — Рид посмотрел на красивую, безукоризненно выглядевшую женщину, которая приходилась ему женой. Волосок к волоску. Безупречный макияж. Она была воплощением женственности и элегантности.

Затем ему вспомнилась Фила, взъерошенная и раскрасневшаяся, немного смущенная и счастливая. Лайтфут не мог представить себе, чтобы Хилари могла так выглядеть. Он был абсолютно уверен, что Ник тоже не смог бы представить ее себе в таком виде.

Его сын определенно не нашел чего-то важного во время своего неудавшегося брака и, похоже, начал отыскивать это в своих отношениях с Филой Фокс.

Глава 10

На следующий вечер Элеанор председательствовала за ужином с элегантной непринужденностью женщины, всю свою жизнь пытавшейся культивировать тонкое искусство официального развлечения.

Фила рассматривала множество приборов и бокалов на столе и чувствовала себя как солдат перед боем и молча пообещала себе, что не оплошает. Она была образованной женщиной, которая, хотя и не воспитывалась в обстановке высшего общества, каким-то образом научилась отличать вилку для морских продуктов от салатной. Она не оплошает.

Филадельфия не собиралась позволить Элеанор унизить себя, особенно после того, как начала подозревать, что это было единственной целью этого ужина. Хозяйка с застывшей улыбкой сидела на дальней конце невероятно длинного стола над морем уэджвудского фарфора, шеффилдского серебра и уотерфордского хрусталя. Фокс знала, о чем та думает: Элеанор пыталась использовать эту возможность, чтобы продемонстрировать, как неуместна была здесь Крисси и как неуместна Фила.

Филадельфия была очень рада, что подруга рассказывала ей о Уэджвуде, и Шеффилде, и Уотерфорде. Это позволило ей легче отнестись к тому, что этими изделиями уставлен весь стол перед ней. «Я просто представляла, что все это пластмассовое», — говорила Крисси.

— Насколько я понимаю, ты работник социальной сферы, милочка, — сказала Элеанор, аккуратно отделяя кусочек от филе палтуса, лежавшего на ее Тарелке. — Как ты познакомилась с Крисси?

— Я встретила ее в приюте, куда меня направили, после того как умерла моя бабушка.

— Твоя бабушка? То есть ты не была брошенным ребенком?

— Вы имеете в виду, как Крисси? — Фила лучезарно улыбнулась, увидев, как блеснули глаза Элеанор. — Нет, мне повезло гораздо больше. Мои родители заботились обо мне, но они оба погибли, когда были совсем молодыми. Мать моего отца взяла меня к себе и воспитывала, пока мне не исполнилось тринадцать лет.

Рид с любопытством поднял глаза от своей рыбы.

— А как погибли твои родители?

— При аварии вертолета в Южной Америке. Вертолет сбили.

— Сбили? А какого дьявола они делали в Южной Америке? — спросил Лайтфут-старший, не обращая внимания на то, как Элеанор нахмурилась, услышав из его уст проклятие.

— Они помогали индейцам, за которыми постоянно охотилось и которых уничтожало собственное правительство. Местные власти заявили, что вертолет сбили коммунистические мятежники, но все знали, что это сделали государственные формирования. Это ни для кого не было секретом.

Ник прищурил глаза.

— Твои родители постоянно этим занимались?

— Ты имеешь в виду, помогали людям, как, например, этим бедным индейцам? — Фила подняла свой бокал с водой, осознавая, что хрустальный бокал имеет форму бриллианта. — О да. Они честно, как могли, помогали тем, кому повезло меньше, чем им. Ездили по всему миру, представляя фонд «Свободное будущее». Вы слышали о нем?

Рид издал громкий стон, а Ник, сдерживая улыбку, поднял брови. Дэррен покачал головой, Виктория вздохнула. Хилари ухмыльнулась, а Элеанор шикнула на них и быстро подала блюдо со спаржей.

Филе понравилась их реакция.

— Ага. То есть вы о нем слышали.

— Анархическая леворадикальная группа, которая приносит одни неприятности и сует свой нос туда, куда не следует, — заявил Рид, набрасываясь на спаржу. — Финансируется горсткой лицемеров, которым не хватает ума понять, что они просто-напросто дураки.

— Вы называете моих родителей коммунистическими дураками? — очень тихо спросила Филадельфия, готовая броситься в бой.

Рид наконец обратил внимание на выражение ее глаз и что-то пробормотал под нос.

— Мне очень жаль, что так случилось с твоими родителями, но не жди, что я могу примириться с такой организацией, как этот самый фонд «Свободное будущее». Они просто горстка восторженных дикарей, и это понимают все, у кого есть хоть крупица здравого смысла.

— Я и не ждала, что вы можете принять этот фонд. Это было бы уж слишком, учитывая ваши до смешного узкие взгляды, но я бы хотела, чтобы вы проявили некоторое уважение по отношению к моим родителям. Они умерли, сражаясь за то, во что верили, и мне кажется, даже Лайтфут мог бы это оценить.

— Я уверена, Рид не имел в виду ничего плохого, — успокаивающим тоном произнесла Хилари.

— Конечно, нет, — подтвердила Элеанор. — Возьми себе еще спаржи, милочка. Она из Вашингтона. В это время года спаржа превосходна.

Дэррен задумчиво посмотрел на Филу.

— А ты путешествовала вместе с родителями, когда была маленькой?

— Нет, я оставалась с бабушкой. Те места, куда пришлось ездить моим родителям от имени фонда, как правило, были опасными.

— Я уверена, что твои родители желали только добра, — серьезно проговорил Ник. — Но, по моему мнению, им не следовало ездить по всему миру и рисковать своей головой, когда у них росла дочь, которую нужно было воспитывать. Их первым приоритетом должна была быть ты.

Фила, которой в моменты глубокого одиночества эти предательские мысли тоже приходили в голову, окончательно рассердилась.

— У них было право поступать так, как им подсказывала совесть. Если бы никто так не делал, наш мир был бы гораздо хуже, чем есть сейчас.

— Я согласен с Ником, — неожиданно проговорил Дэррен. — Когда ты родилась, твои родители были обязаны подумать о твоем будущем. И первым долгом оберегать тебя, а не горстку незнакомцев.

Виктория кивнула. Глаза ее потемнели.

— Мне кажется, это очень печально, что ты оказалась предоставлена самой себе, потому что твои родители занимались тем, что спасали других.

— Вы все так проникновенно высказываетесь по этому вопросу только потому, что не одобряете того, чем занимались мои родители. Я уверена, если бы я сказала, что мой отец служил в вооруженных силах и ездил в горячие точки по всему миру по заданию великих добрых Соединенных Штатов, вы бы дружно согласились, что это был его долг.

Рид поморщился.

— Это совершенно другое дело.

— Ну вот вам и лицемерие налицо, — победоносно улыбнулась Филадельфия и подняла свою вилку над столом в направлении Рида. Свисавшая с вилки спаржа закачалась в воздухе. — У вас не все в порядке с логикой. Мои родители делали то, что считали своим долгом. Как если бы они были военными.

— Есть одно важное отличие, — заметил Ник. — Если бы твой отец служил в армии, твоя мать скорее всего сидела бы с тобой дома. Ты бы не потеряла сразу обоих родителей.

— То есть ты имеешь в виду, что женщинам не должно быть разрешено служить в армии? Похоже, ты один из этих женоненавистников, которые считают, что женщины не должны занимать военные посты. — Фила так выразительно высказала свое замечание, что спаржа соскочила с ее вилки и упала на стол.

Она посмотрела на зеленый стебель, лежащий на бесценной скатерти из старинных кружев, и сделала единственное, что ей пришло в голову: схватила стебель и засунула его в рот. Поймав взгляд Ника, она увидела, что тот беззвучно смеется. Такой же смех она видела в его глазах, занимаясь с ним любовью.

— Не вижу причин, по которым женщины должны были бы занимать военные должности. — Ник вонзил свои крепкие белые зубы в большой ломоть хрустящего хлеба. — Они для этого не приспособлены.

— Странно, что с подобным мнением ты зациклился на том, что мне нужно научиться пользоваться оружием.

— Я не имею ничего против женщин, которые могут позаботиться о себе, — возразил Никодемус. Дэррен мрачно кивнул.

— Несколько лет назад я научал Вики пользоваться револьвером. В этом есть смысл.

— Ник — прекрасный учитель, — пробормотала Хилари с дальнего конца стола. — Он научил меня пользоваться оружием в тот же год, как мы поженились.

На мгновение у Филы все поплыло перед глазами. Мысль о том, как Ник учит чему-то Хилари, подействовала на нее угнетающе. Это простое замечание напомнило Филе, что некоторое время назад другая женщина находилась в самых близких отношениях с Ником. Она бросила взгляд через стол и увидела, что лицо Ника застыло. Это только усилило ее раздражение.

Она подумала, не пуститься ли ей в нравоучение о вреде применения оружия, но вспомнила, что вряд ли в ее положении это будет уместно. Однако устоять было трудно, и ради соблюдения формы она довольствовалась небольшим замечанием,

— Если бы в нашей стране было более сильное законодательство по поводу контроля за оружием, никому из нас не пришлось бы волноваться о том, как его применять с целью самозащиты. В руках преступников не было бы такого количества оружия.

— Мир — опасное место, — безмятежно заметила Элеанор. — Нужно поступать так, как необходимо. — Когда все за столом повернулись к ней, она быстро вернула на лицо свою рассеянную улыбку и взглянула на Рида. — Да, кстати, я бы хотела всем напомнить о приеме для сбора средств на кампанию Дэррена, который состоится в Сиэтле в конце месяца. Уже совсем скоро, не правда ли? Я уверена, что результаты будут существенными. Как раз то, что нужно для начала губернаторской кампании. — Женщина повернула голову к Нику. — Я надеюсь, там будут все? Важно показать, какая у нас дружная семья, не так ли?

За столом воцарилась тишина, затем Хилари резко произнесла:

— Я уверена, что все, кому необходимо, будут на этом мероприятии, Элеанор. Мы же хотим, чтобы у кампании Дэррена был сильный старт. Правда, Рид?

— Конечно, — ответил Рид равнодушно. Виктория бросила тревожный взгляд на Ника.

— Как ты считаешь, Ник, какие у Дэррена шансы стать губернатором?

— Я считаю, — ответил Ник, поднимая свой бокал с вимом, — что Каслтоны и Лайтфуты созданы бизнесменами, а не политиками.

Последовало напряженное молчание. С легкой улыбкой Дэррен нарушил тишину:

— Я думаю, что ты определенно бизнесмен, Ник. И, по правде говоря, гораздо лучший, чем я. Но кажется, мне удалось бы внести свой вклад в политическую жизнь. У меня есть кое-какие идеи и знания, которые помогли бы управлять этим штатом. Вашингтон стал одной из последних цитаделей, и, судя по темпам его развития, нам стоит научиться лучше управлять своими ресурсами. Если мы этого не сделаем, то потеряем их так же, как это произошло с Калифорнией.

— На предвыборную кампанию требуются деньги, — заметил Никодемус. — Много денег. Дэррен кивнул, глядя ему прямо в глаза.

— Да, сейчас никто не может попасть на политический пост без поддержки семейных денег. Это всем известно.

— Это действительно так, — бурно вмешалась Фила. — И это превращает политику в игру для высших классов, не правда ли? Вряд ли мы теперь увидим еще одного Авраама Линкольна.

Рид гневно уставился на нее.

— Если человек не может доказать, что добился успеха в собственной жизни, я бы не хотел, чтобы он управлял страной. Как он может укрепить экономику страны, если даже не в состоянии управлять собственными финансами?

— О, Бога ради… — начала Фила. Но прежде чем успела продолжить, осознала, что Ник и Дэррен все еще очень задумчиво рассматривают друг друга.

— В твоем случае, Дэррен, — пробормотал Ник, игнорируя слова Филы, — это ведь будут не только деньги Каслтонов, что будут деньги «Каслтон и Лайтфут», правильно?

— Да, — согласился тот. — Деньги «Каслтон и Лайтфут». Я предпочитаю рассматривать это как вложение в наше будущее, так же как и в будущее нашего штата. Каслтоны и Лайтфуты занимают важнейшее положение в Вашингтоне и на всем северо-западе. Наши судьбы тесно связаны с судьбой штата.

— «Каслтон и Лайтфут» выживет, независимо от того, какова будет политическая ситуация в нашем штате, — произнес Ник.

Прежде чем Дэррен успел выразить протест, Виктория предприняла отчаянную попытку поменять тему разговора.

— Да, насколько я понимаю, этим летом мы даем местным жителям много поводов для разговора, — заметила она с фальшивой веселостью.

— Люди всегда будут сплетничать, — пожимая плечами, заметил Дэррен.

— При сложившихся обстоятельствах вряд ли можно их винить за любопытство, — продолжала Виктория, бросая многозначительный взгляд на Филу.

Та великодушно улыбнулась.

— Ну, вы по крайней мере можете дать добрым людям Порт-Клакстона повод для разговора, раз уж урезали субсидии на стипендии и пожертвования в местные благотворительные фонды и на городские проекты.

Сидящие за столом в изумлении уставились на нее.

— По-моему, мы готовы к десерту, — быстро объявила Элеанор. — Я позвоню мисс Эткинс. — Она подняла стоявший рядом с ее прибором серебряный колокольчик.

Через несколько минут были поданы вазы со свежей малиной и сливками. Под тихий звон собираемых тарелок и поданного десерта Филадельфия решила, что ее последний гамбит остался незамеченным. Но она ошиблась.

— Что ты имела в виду по поводу того, что мы урезали стипендии и сократили благотворительность? — нахмурившись, спросил Дэррен, когда мисс Эткинс исчезла за дверью.

Фила проглотила малину.

— У меня недавно состоялась очень интересная беседа с милым молодым человеком, работающим в одном из продовольственных магазинов.

— Парнишка Уилсон, — сухо вставил Ник, не сводя глаз с Филы.

— Он жаловался на то, что мы мало жертвуем на благотворительность? — спросила Хилари. Элеанор печально покачала головой.

— Людям теперь так много нужно. Прошло время, когда всем хватало гордости и смекалки, чтобы зависеть только от себя.

— Вы не правильно меня поняли, — ровно проговорила Фила. — Он не жаловался. Собственно говоря, он вас всех, обожает. Он даже намерен голосовать за Дэррена, если представится такая возможность. Он просто отметил, что, похоже, Каслтонов и Лайтфутов жизнь города теперь интересует меньше, чем раньше. Это я жалуюсь по этому поводу, а не он.

— А тебе-то, черт возьми, с чего жаловаться? — прогремел Рид.

— Рид, прошу тебя, — укоризненно произнесла Элеанор.

— Мне кажется, это просто отвратительно, что люди с таким количеством денег не возвращают некоторую их часть городу обратно, — заявила Фила.

— Черт побери, мы кучу денег выбрасываем этим дерьмовым организациям, — яростно возразил Рид. — И не позволяй никому заявлять, что это не так.

— Ну право же, Рид. Что у тебя за язык, — нахмурилась Элеанор.

— Если вы говорите о вложениях в эти тупые ультраконсервативные лобби и в кампании политиков правого крыла, то у меня есть для вас новости, — произнесла Филадельфия. — Это не идет в счет. Учитывается только помощь людям. — Она снова нацелилась вилкой в сторону Рида. На этот раз на кончике вилки висела малина. — Стипендии местным ребятам, которые не могут иначе попасть в колледж. Книги для библиотек. Образовательные программы для молодежи. Программы по обеспечению бездомных жильем и питанием.

— Черт меня побери! — в отчаянии воскликнул Рид. — Она рассуждает совсем как Нора. Нора тоже вечно заставляла нас давать деньги любому болтуну, появившемуся у входной двери с грустной историей.

— Это преувеличение, отец, и ты прекрасно это знаешь, — спокойно вмешался Ник. — Мама всегда тщательно анализировала каждый такой случай. Она заставляла нас давать деньги только тем людям, которых лично проверила.

— Вы же знаете, что говорят про деньги, — пробормотала Фила. — Это как навоз. Приносит пользу, если только разбрасывать его повсюду.

Ник посмотрел на вилку, которой она размахивала в воздухе.

— Фила, ты съешь эту малину или собираешься бросить ее в кого-то из нас?

Филадельфия моргнула.

— Не знаю. Еще не решила. — Но она поднесла вилку ко рту и проглотила ягоду. Затем взглянула на Дэррена. — Полагаю, ты будешь одним из этих правых, ультраконсервативных республиканских кандидатов?

Дэррен медленно улыбнулся, показывая весь свой шарм, который, несомненно, поможет ему на всем протяжении избирательной кампании.

— Если да, то можешь ручаться, что я не признаю этого здесь и сейчас. Может быть, я и республиканец, но я не полный идиот.

Фила снова моргнула, после чего залилась смехом. Дэррен рассмеялся вслед за ней. После секундного колебания Рид тоже смешливо хмыкнул. Хмыканье переросло в громовой хохот, заполнивший комнату.

Взглянув на Ника, Фила увидела, что тот улыбается сам себе с довольным видом.

Элеанор позвонила в колокольчик, чтобы подали поднос с сыром.

Несколько часов спустя Фила лежала на груди Ника, подпирая руками подбородок. Она чувствовала себя могущественной и счастливой, во второй раз испытав чудесное ощущение, пережитое утром на пляже. Ник гладил ее волосы. Глаза его сверкали в темноте. Кожа все еще поблескивала от пота после недавних любовных ласк.

— Ну как, ты получила удовольствие от того, что выпендривалась сегодня за ужином, девочка-лисичка? — спросил он.

— Разве я выпендривалась? — Она играла с жесткими курчавыми волосами на его груди. — Я думала, что просто участвую в разговоре, как этого требует этикет.

— В конце вечера отец и Дэррен готовы были есть с твоей ладони.

— Мне кажется, они просто любят спорить. Им это доставляет удовольствие.

— Им явно понравилось спорить с тобой.

— Зато это не особенно понравилось Хилари и Вики, а также Элеанор. — Фила задвигалась, устраиваясь поудобнее.

— Они еще точно не поняли, что ты из себя представляешь. Ты для них олицетворяешь угрозу. Мне кажется, они понимают это лучше, чем отец и Дэррен.

Фила нахмурилась.

— Я не олицетворяю собой угрозу.

— Все зависит от того, как на это посмотреть. Перестань ерзать. Ты меня сейчас возбудишь, а я уже слишком стар, чтобы так быстро снова набраться сил. Сейчас я хочу поговорить с тобой.

Женщина улыбнулась, безмерно довольная, что может заставить его так быстро реагировать на себя.

— О чем ты хочешь со мной поговорить?

— Мне придется съездить в Калифорнию на пару дней.

— В Калифорнию. — Она перестала улыбаться. — Зачем?

— У меня вообще-то бизнес в Санта-Барбаре, ты не забыла? Я оставил вместо себя надежного человека, но есть некоторые вопросы, которые может решить только босс. Я уеду ненадолго.

— Ох. — В голове у Филадельфии промелькнула мысль о том, как до смешного быстро привыкаешь к тому, что кто-то есть с тобой рядом. Без Ника этот маленький пляжный домик будет казаться совсем пустым.

— У тебя расстроенный голос, — заметил Ник.

— А ты выглядишь очень довольным собой.

— Ты будешь по мне скучать?

— Да, — чистосердечно призналась Фила.

— Хорошо. А теперь можешь снова начать ерзать.

— Она совсем не такая, как Крисси Мастерс, правда? — заметил Дэррен, выходя из ванной комнаты. На нем были только черные шелковые пижамные брюки. — Помнишь, как Крисси пыталась задеть каждого за живое?

— Помню. — Откинувшись на подушки, Виктория внимательно смотрела на мужа. — Но мне кажется, что Фила гораздо опаснее Крисси.

— А это еще почему? — Дэррен выключил свет и лег рядом с Викторией. Он не дотронулся до нее. Вместо этого положил руки за голову и уставился в потолок.

— С Крисси всегда было понятно, чего она хочет. Она стремилась причинить неприятности, наказать нашу семью за то, что ее бросили много лет назад. Хотела убедиться, что все мы заплатим за то, что ей пришлось пережить. Помнишь, как она использовала каждый момент, чтобы наговорить нам колкостей? Но я не понимаю, чего хочет Фила.

— Я тоже не знаю, чего хочет Фила, но скажу тебе одно: Ник ее хочет. Нестерпимо.

— Ты думаешь, он желает получить назад эти акции? Видимо, Ник что-то задумал, — спокойно произнесла Виктория. — Элеанор считает, что он получит для нас акции. Но я лично в этом не так уж уверена. А вдруг у него хватит наглости убедить Филу передать эти акции ему, вместо того чтобы вернуть их тебе?

— Нику всегда было наглости не занимать.

Виктория пришла в ужас.

— Боже мой, Дэррен, мы не можем позволить ему сделать это. Это акции Каслтонов. Они принадлежат нам, и Ник прекрасно это знает. Элеанор попросила его помочь только потому, что верила, что он поступит правильно. Она доверяла ему и считала: он вернет акции нам.

— Даже если он намерен заставить Филу передать акции ему вместо нас, я не понимаю, почему ты так уверена, что он сможет этого добиться. Фила кажется мне женщиной, которая думает своей головой.

— С какой стати он будет с ней спать, если только он не хочет заставить ее вернуть акции? — Виктория теряла терпение от того, как Дэррен проявлял отсутствие здравого смысла. — Эта женщина абсолютно не в его вкусе.

— Тебе кажется, Хилари больше в его вкусе? — спросил Дэррен.

— В каких-то отношениях да. Ну, может быть, у них разный темперамент, и, Боже мой, мне никогда не будет нравиться эта женщина, но нужно признать, что у нее есть воспитание, и школа, и лоск, то есть все, что должно быть у жены Ника. Вряд ли бы Хилари могла посреди спора уронить спаржу на обеденный стол.

Дэррен улыбнулся в темноте.

— Пожалуй, да.

— Дэррен, — сказала Вики после секундного размышления, — если Ник все-таки получит эти акции от Филы, то вместе с его собственными, а также унаследованными от матери их будет достаточно, чтобы отобрать у Хилари контроль над фирмой?

Дэррен помедлил.

— Ему понадобится еще большое количество акций.

— А вместе с акциями Рида?

— Этого будет достаточно. Или же с моими и твоими акциями.

— Нику никогда не удастся получить акции Рида, — уверенно произнесла Виктория. — Рид никогда не поддержит его попытку лишить Хилари руководства. После того, как, по его мнению, Ник поступил с ней три года назад.

— Что значит по его мнению? А ты разве не веришь, что ребенок был от Ника?

Виктория прикусила губу, жалея, что проговорилась.

— Не важно. Теперь уже не имеет никакого значения, что тогда произошло. Какой смысл ворошить прошлое? Нам нужно думать о будущем. Я очень беспокоюсь, Дэррен. Твоя политическая карьера зависит как от финансовой поддержки семей, так и от того, чтобы тебя освободили от дел компании. Хилари готова сделать это от лица Лайтфутов. Элеанор говорит, что нам нужна ее поддержка.

— Я знаю.

— Ты же слышал, что Ник сказал сегодня. Он относится к твоей политической карьере так же, как и три года назад.

— Я это понимаю.

— Если ты хочешь добиться успеха и стать губернатором, тебе необходима поддержка со стороны исполнительного директора «Каслтон и Лайтфут». И хотя мне это не нравится, но Элеанор права, утверждая, что нам нужно, чтобы Хилари оставалась во главе «Каслтон и Лайтфут». Мы должны ее поддержать.

— Ты всегда так разумно и рационально рассуждаешь о моем политическом будущем, Вики. Иногда мне кажется, что мое будущее важнее для тебя, чем для меня самого.

Виктория затаила дыхание.

— Как ты можешь говорить такие ужасные вещи.

— Скажи мне вот что. Мне всегда было интересно узнать, сколько предложил тебе мой отец, чтобы ты осталась со мной три года назад, когда уже была готова подать на развод?

Виктория прикрыла глаза от сильной душевной боли. Этот вопрос уже поднимался. Дважды. Первый раз в самом начале и второй, когда о нем снова напомнила. Крисси Мастерс.

— Он не дал мне ни цента. Я тебе говорила об этом и три года назад, и в прошлом году, когда Крисси узнала об этом от Бэрка и начала тебя дразнить.

— Да ладно тебе. Три года назад у тебя уже была назначена встреча с адвокатом. Потом ты почему-то передумала. Отец всегда утверждал, что купил твою лояльность. Я считал, что он предложил тебе крупную сумму в качестве компенсации за то, что ты жена политического деятеля и мать его внука. Он не был намерен позволить тебе забрать Джордана. Должно быть, отец предложил тебе хорошую цену.

— Перестань, Дэррен. Я осталась, потому что хотела быть с тобой. Я тебе уже говорила об этом. По-моему, я и так достаточно пресмыкалась в тот день, когда сказала, что не собираюсь подавать на развод.

— Я просто хочу знать, что отец пообещал тебе? Что ты унаследуешь состояние по его завещанию?

— Это была бы хорошая шутка, — горько произнесла Виктория. — Потому что он ничего лишнего мне не завещал, не так ли?

— Может быть, Крисси получила то, что он намеревался оставить тебе. Крисси перевернула планы каждого из нас.

— А Бэрку это нравилось. Он обожал наблюдать за тем, какое впечатление она на нас производит.

Дэррен тяжело выдохнул.

— С тех пор как она приехала в прошлом году, все сильно изменилось.

— Но все начало меняться не с приездом Крисси, — пробормотала женщина. — Настоящие изменения произошли еще три года назад, когда уехал Ник.