Жаркие сны

      – Да.
      – Получается, что по крайней мере трое провели некоторое время в месте, называемом «Брэклтонское исправительное учреждение», на Среднем Западе. Сейчас я проверяю, не «отдыхали» ли там и остальные. Только на это нужно время.
      – Но ты, кажется, сказал, что Скаргилл использовал людей, живущих в разных частях страны и даже в разных штатах.
      – Верно. Однако для перенаселенных или не получающих достаточного финансирования тюрем существует обычная практика: они отправляют заключенных отсиживать свои сроки в другие исправительные учреждения. Так что, возможно, все эти парни побывали в одной тюрьме. – Эллис нажал клавишу.
      – Но ведь они были там не в одно время?
      – Нет, – буркнул он. – И это плохо. Все они сидели там не так давно, но в разное время. Я проверял это несколько недель назад. К несчастью, они никоим образом не могли очутиться за решеткой все разом. Однако если я смогу найти у них что-то общее, например, место отсидки, может, отыщу и другие связи.
      Изабел молча смотрела на Эллиса. Становилось поздно, но он и не думал возвращаться в гостиницу. Неужели собирается спать здесь? Если так, то почему он об этом не сказал.
      Изабел продолжала гладить Сфинкса.
      – Ты всегда так работаешь? Собираешь как можно больше информации о преступлении, а потом впадаешь в сновидение Пятого уровня, чтобы взять след?
      – Ну да. – Эллис нажал еще одну клавишу и встал, массируя плечо уже знакомыми движениями. – Не знаю более эффективного метода. А ты?
      – То же самое. Поэтому было так сложно работать с таинственными клиентами доктора Белведера. – Изабел забавно наморщила нос. – Я никогда не могла добыть всей необходимой информации, чтобы достаточно подробно истолковать сон. Приходилось что-то домысливать.
      – Поверь, ты блестяще работала даже с тем материалом, который имела, – возразил Эллис. – Неудивительно, что Лоусон хочет заполучить тебя в «Фрей-Солтер».
      Изабел слегка улыбнулась:
      – Этому не бывать. Как по-твоему, он подпишет со мной контракт, если убедится, что я серьезно настроена на независимую работу?
      – А что ему еще прикажешь делать? – усмехнулся Эллис. – Можешь диктовать свои условия. Советую содрать с него семь шкур, как это делает Бет. Он может себе позволить платить любые деньги.
      Изабел почесала кота за ухом. Сфинкс замурлыкал громче и, казалось, стал еще тяжелее и теплее.
      – Вот это мне нравится.
      – Кстати, как думаешь, кошки видят сны?
      – Кто знает? Если согласиться с теорией Фрейда, что сновидения – это форма исполнения желания, способ осуществить фантазии, которые мы подавляем в состоянии бодрствования, значит, вряд ли это возможно. В конце концов, кошки всегда делают что хотят. У них нет никаких проблем с подавляемыми фантазиями.
      – Да, они поступают так, как побуждает их Внутренний Кот, не находишь?
      Изабел кивнула, разглядывая Сфинкса.
      – Та же самая мысль применима к классической теории Юнга. Юнг считал, что сновидения – продукт коллективного бессознательного, отличающегося различными архетипами и метафорами.
      – Боюсь, что коты вряд ли интересуются архетипами и метафорами.
      – Но кроме того, есть еще и современные психоневрологи. Некоторые считают, что животные действительно видят сны, но другие убеждены, что сновидения – это познавательная функция, развивающаяся по мере роста и развития мозга. Они указывают на почти полное отсутствие доказательств того, что младенцы видят сны, а сны очень маленьких детей обычно крайне примитивны. По их предположениям, сновидения становятся более сложными и связными по мере взросления человека. Эта идея приводит к тому заключению, что мозг животных, возможно, лишен познавательной способности к сновидениям. По крайней мере таким, какие мы считаем истинными сновидениями.
      Эллис улыбнулся:
      – Значит, сновидения – это привилегия людей?
      Сфинкс раздраженно дернул хвостом, но не потрудился открыть глаза.
      – Может быть. – Изабел почесала спину кота ближе к хвосту. – Имеется еще одна группа психоневрологов, увлекающаяся теорией активации-синтеза. Эта теория гласит, что сновидения всего лишь результат произвольных сигналов, посланных из наиболее примитивной части ствола мозга во время сна. Мозг предназначен для организации всех получаемых данных, так что даже во сне пытается соединить то, что является в основном бессмысленными разрядами атмосферных помех, в связные изображения, зачастую странные и причудливые.
      – Эта теория не по мне, – покачал головой Эллис.
      – Да и я ее не разделяю, – хмыкнула Изабел.
      – Короче говоря, мы по-прежнему не знаем, видят ли животные сны.
      – Не знаем. Более того, нам еще многое неизвестно о природе собственных снов, – объявила Изабел. – Возьми хотя бы сновидения при не полностью выключенном сознании.
      – Забавно, что именно ты так считаешь, – заметил Эллис, выключая лампу у дивана. – Я как раз подумывал о том, что тут есть один сновидец Пятого уровня, с которым мне очень хотелось бы заняться любовью прямо сейчас.
      Дрожь прошла по телу Изабел. Она затаила дыхание. Рука, лежавшая на спине Сфинкса, замерла. Даже земля, казалось, замедлила движение, словно впадая в знакомое состояние сна…
      – Я думала, мы собирались работать, – выдавила Изабел.
      – Нам обоим не мешает сделать перерыв.
      Эллис поднял Сфинкса с дивана.
      – Пойди прогуляйся, котик.
      Сфинкс высоко задрал хвост и направился ккухне.
      Изабел улыбнулась, греясь в лучах взгляда Эллиса.
      Он лег рядом, стащил с ее носа очки и положил на статью, которую она читала. Изабел моргнула, приспосабливаясь к полумраку, а затем коснулась щеки Эллиса.
      Он целовал ее медленно, нежно, настойчиво, без слов побуждая приоткрыть губы. Она послушалась, ощутила, как его язык скользит по ее нижней губе, и с тихим вздохом отдалась объятиям, повернувшись так, чтобы ее грудь упиралась в грудь Эллиса.
      Он снял с нее пуловер и щелкнул застежкой лифчика. Изабел дрожащими пальцами расстегнула его рубашку.
      Эллис упал спиной на подушки, увлекая ее за собой. Изабел лежала на его груди, зажатая его бедрами. Ее одежда как-то незаметно исчезла.
      – Расскажи мне свои сны, – пробормотал Эллис, почти не отнимая губ от ее горла. – Те, в которых мы занимаемся любовью.
      – Что ты хочешь знать? – спросила Изабел, затаив дыхание. Эллис провел рукой по ее спине и сжал ягодицы.
      – Хочу знать, что я делаю с тобой в твоих снах.
      Изабел вдруг сконфузилась. «Он хочет услышать подробности моих эротических фантазий!» Очевидно, Эллис не имел в виду костюмы, которые она изобретала для него?
      – Расскажи, – настойчиво повторил он, проводя пальцами по ее позвоночнику.
      Яркие картинки снов пронеслись в памяти Изабел. Но слова не шли с языка. Она не могла говорить вслух о подобных вещах!
      – Я касался тебя вот так? – Эллис обвел ложбинку между двойными полушариями ее ягодиц.
      Изабел уронила голову ему на грудь.
      – Эллис…
      – Или так? – Его пальцы двинулись ниже. – Можешь прошептать ответ мне на ухо?
      – Ммм…
      Конечно, ей следовало сказать что-то более зазывное, манящее и утонченное, как подобало бы настоящей Тангольере, но она быстро теряла способность мыслить, не говоря уже о связной речи.
      – Как насчет этого? – Эллис медленно проник пальцем в ее лоно, нежно лаская.
      – Эллис…
      – Насколько я понял, это означает «да»?
      К бедру Изабел прижималась тугая, налитая плоть. Протянув руку, она осторожно расстегнула молнию его брюк и обхватила рукой его отяжелевший фаллос. Дыхание Эллиса ощутимо участилось.
      – Определенно «да», – прошептала Изабел, прижав губы к его уху.
      – Продолжай говорить, – тихо попросил он. – Как видишь, я прекрасно реагирую на всякое позитивное поощрение.
      – Я заметила, – согласилась Изабел, крепче сжимая ладонь. – Какое приятное ощущение.
      – Как насчет этого?
      – Да.
      – А этого?
      – О Господи, да.
      И тут она рассказала ему свои сны. Немного позже он рассказал ей свои.

Глава 28

      Эллис вышел из ванной, застегивая брюки, и вернулся в гостиную. Изабел все еще лежала на диване. Услышав шаги, она зевнула, открыла глаза и взглянула на Эллиса сквозь полуопущенные ресницы.
      – Уже утро?
      – Еще и ночь не началась. Десять минут двенадцатого.
      – Это хорошо. Потому что я ужасно устала.
      – Я тоже не готов бежать марафон, – кивнул Эллис. – Должен признаться, мои ночные фантазии включали довольно затейливую гимнастику. Но по сравнению с твоими это не более чем прогулка в парке.
      Эллис не мог оторвать от Изабел глаз. Она выглядела невероятно сексапильной со своими разметавшимися, еще влажными от пота волосами. Запах их страсти до сих пор ощущался в воздухе. Эллис ощутил, как снова шевельнулась и отвердела его плоть, нагнулся, откинул плед с Изабел и погладил ее по голому плечу.
      – Хорошо, что мы оба – Пятый уровень. Сколько всяких интересных позиций можно увидеть во сне!
      – Ты и половины всего не знаешь, – скромно согласилась Изабел. – Я еще не начала тебя одевать!
      – Одевать? – с любопытством переспросил Эллис.
      – Не важно. – Она встала, завязала плед над грудью и легко поцеловала Эллиса в губы, прежде чем направиться в ванную. – Все объясню в свое время.
      – Хорошо. Как скажешь. Я на все готов.
      Изабел скрылась в ванной.
      Эллис улыбнулся, бесшабашно позволяя себе насладиться столь незнакомой близостью с женщиной.
      Подойдя к светящемуся экрану монитора, он взглянул на данные, собранные специальной программой поиска.
      Название «Брэклтонское исправительное учреждение» повторилось еще трижды.
      Дверь ванной открылась.
      – Нашел, – бросил Эллис, не оборачиваясь. – Гиббс, Маклин и другие сидели в одной тюрьме. Правда, в разное время, но простым совпадением это быть не могло.
      Изабел вошла в комнату, на ходу завязывая пояс халата.
      – И о чем это говорит?
      – Пока не знаю, но тут есть прямая связь, а именно этого я и добивался. – Эллис сел на стул и стал нажимать клавиши. – Жаль, что не увидел этого раньше.
      – Что теперь?
      – Нужно найти все, что возможно, о Брэклтонской тюрьме. От всей души надеюсь обнаружить что-нибудь полезное.
      Изабел зевнула и прикрыла рот ладонью.
      – Пойду дочитывать последние работы доктора Би.
      Полчаса спустя в стопке осталась последняя папка. Сфинкс, удобно устроившийся на коленях Изабел, дернул ушами.
      В папке оказалось пять страниц, написанных мелким неразборчивым почерком Мартина Белведера. Изабел небрежно их пролистала.
      В глаза бросились два слова: «травма черепа».
      – Эллис?
      – Что? – бросил он, не поднимая глаз от экрана.
      – Ты, кажется, говорил, что Винсент Скаргилл оказался с черепно-мозговой травмой в приемном покое вскоре после взрыва?
      Эллис мгновенно насторожился.
      – Да, а что? – спросил он, развернувшись на стуле. Изабел подняла статью:
      – Похоже, это заметки, касающиеся ослабленных сновидений сновидца Пятого уровня, перенесшего жестокую травму черепа.
      Не успела Изабел договорить, как Эллис вскочил и бросился к ней.
      – На этих заметках есть даты?
      Изабел снова просмотрела страницы.
      – Нет, должно быть, именно поэтому они оказались самыми последними в стопке.
      – Ты, наверное, можешь куда быстрее меня перевести иероглифы Белведера. Прочти мне самое главное.
      – «Объект испытания объясняет, что до своей травмы он регулярно видел экстремальные сновидения при не полностью выключенном сознании. После травмы сны стали отрывочными, неконтролируемыми и очень тревожными. Использование объектом слова «неконтролируемые» предполагает, что до несчастного случая он был способен в большой степени управлять своими сновидениями…»
      Изабел пропустила следующие два предложения и стала читать дальше:
      – «…Объект потребовал личной консультации. Для анализа и истолкования он принес пять отчетов о недавних сновидениях…»
      – Прекрасно, теперь мы знаем, что объект был мужчиной, – взволнованно прошептал Эллис. – Если это действительно Скаргилл, похоже, что травма повлияла на его способность видеть экстремальные сновидения. Должно быть, ему срочно потребовалась помощь, если он так поспешно обратился к Белведеру.
      – Куда еще он мог пойти? Кроме того, у него был личный контакт с Белведером, помнишь? Доктор Би – первый, кто нашел его и оценил талант сновидца.
      Продолжая мерить шагами комнату, Эллис рассеянно потер раненое плечо:
      – Но Белведер никогда не консультировался с тобой по поводу человека с черепно-мозговой травмой?
      – Никогда. Я наверняка бы запомнила такое необычное обращение.
      Эллис кивнул.
      – Белведер, должно быть, понял, что Скаргилл опасен, и хотел уберечь тебя.
      – Но раз так, почему он не связался с Лоусоном?
      – Мартин Белведер был известным чудаком и к тому же очень скрытным человеком. Кроме того, как ты уже сказала, его волновали только исследования снов. Скаргилл, возможно, рассматривался им как весьма интересный случай.
      – Спорить с этим трудно.
      Изабел снова взялась за статью:
      – «Ряд отчетов о снах свидетельствует о постоянном страхе преследования и неспособности сбежать от преследователя. Это, разумеется, весьма обычная тема многих сновидений, но в отчетах объекта есть весьма характерные элементы. Образ гигантской красной волны цунами особенно поражает…»
      Погоди, – осеклась Изабел на полуслове, – я помню сон с цунами. Доктор Би показал мне часть описания и спросил: есть ли у меня соображения по поводу того, что это может означать?
      Эллис остановился и сунул руки в карманы брюк.
      – И что?
      – Я, естественно, запросила больше информации, – очень сухо ответила Изабел. – С тем, что дал Белведер, было почти невозможно работать, хотя он допускал, что объект был экстремальным сновидцем, имеющим проблемы с достижением состояния Пятого уровня. Я предположила, что это описание сна кого-то из группы Клиента № 1.
      – Одного из людей Лоусона.
      – Да, я спросила, может ли это быть блокирующий образ, а не сон о преследовании? Посчитала, что цунами – образ, созданный спящим разумом сновидца, чтобы не дать ему достигнуть состояния Пятого уровня. Но материала оказалось недостаточно, чтобы дать более расширенный анализ.
      – Бьюсь об заклад, что парень с черепно-мозговой травмой – это Скаргилл и что он и есть третий анонимный клиент, – пробормотал Эллис. – Все сходится.
      Компьютер запищал.
      Эллис в два шага оказался у стойки и проверил экран.
      – Мы попали в точку! – объявил он.
      Изабел сняла с колен голову Сфинкса и вскочила:
      – Что ты нашел?
      – Все шестеро соучастников Скаргилла не только сидели в Брэклтоне, но здесь еще и говорится, что каждый согласился участвовать в экспериментальном проекте, проводимом в тюрьме, в обмен на обещание досрочного освобождения.
      Изабел наклонилась к светящемуся экрану.
      – В проекте использовалась комбинация методов модификации поведения и лекарств. Цель эксперимента – обучить заключенных справляться со стрессами внешнего мира после освобождения.
      Лицо Эллис вдруг стало жестким и сосредоточенным.
      – Но у нас нет ничего, что связывало бы Скаргилла с Брэклтоном или этим тюремным экспериментом.
      Через четверть часа Эллис сдался.
      – Глухая стена. Полтора года назад эксперимент был официально прекращен из-за отсутствия финансирования. Остальные записи исчезли.
      – Говорят, то, что было помещено в Интернете, никогда не исчезает бесследно! – сказала Изабел.
      – Может, и нет, но я ничего не могу найти. Я хорошо знаю пределы своих способностей. Я чертовски хороший сновидец и неплохой венчурный капиталист, но вовсе не волшебник, когда речь идет об Интернете. Нам нужен один из магов Бет. Значит, придется обращаться к Лоусону, чтобы санкционировать расходы.
      Эллис взглянул на часы.
      – В Северной Каролине сейчас три утра. Попозже позвоню ему и объясню, что здесь происходит.
      – Уверен, что он поможет? – нахмурилась Изабел. – По-моему, ты говорил, что он решительно против расследования.
      – Так и есть, но он кое-чем мне обязан, – спокойно объяснил Эллис. – Я собираюсь потребовать вернуть долги.
      – Означает ли это, что теперь мы можем поспать?
      – Это означает, что ты можешь поспать, – кивнул Эллис, целуя ее. – А меня ждут сновидения Пятого уровня.

Глава 29

      Эллис ушел в спальню для гостей, закрыл за собой дверь и выключил свет. В темноте легче впасть в сновидения Пятого уровня. Наверное, потому что он приобрел этот талант во время бесконечных, одиноких, безумно пугающих ночей после смерти родителей. Мальчик научился создавать свою страну, где мог хоть на время забыть страхи и одиночество.
      Эллис уселся на край кровати, разулся и лег на подушки. И первые несколько минут делал усилие сосредоточиться на различных отрывках собранной информации, пытаясь при этом отрешиться от всех предыдущих выводов и предположений. Весь смысл расследования в сновидениях Пятого уровня состоял в том, чтобы взглянуть на проблему с совершенно другой точки зрения. Сновидения не подчинялись тем правилам логики, которые управляли реальной жизнью.
      Лоусон был убежден, что сновидения Пятого уровня были в основном сочетанием природного таланта к самогипнозу и способности видеть люцидные сны. Бет считала их формой активной медитации. Мартин Белведер утверждал, что все сновидцы Пятого уровня – прирожденные экстрасенсы.
      Как бы там ни было, он очень быстро умел приводить себя в промежуточное состояние между бодрствованием и сном. В подобном состоянии он мог управлять сновидениями и контролировать их и все же воспринимать идеи таким способом, который был бы невозможен в реальной жизни.
      Поняв, что готов, Эллис закрыл глаза и уселся в кабинку «американских горок».
       Ряд кабинок дернулся и пришел в движение, медленно поднимаясь на невероятно высокий холм, неумолимо увлекая Эллиса на самую вершину. Он единственный пассажир. Звон цепи барабанной дробью отдается в голове, вводя Эллиса еще глубже в состояние сна.
       Клац, клац, клац…
       Передняя кабинка достигает вершины. Он сидит на первом месте и ясно видит головокружительный обрыв. На какой-то момент Эллис замирает, глядя на рельсовый след, спиралью исчезающий в темноте…
       Кабинки переваливают через вершину холма. Земля исчезает, и Эллис погружается в собственный, созданный только для него мир сновидений.
 
      Изабел свернулась в уголке дивана, накрыла ноги подолом халата и стала вслушиваться в тишину спальни для гостей. Она выключила свет, если не считать ночника на столе. Еще несколько минут назад она клевала носом, но теперь мысли лихорадочно метались.
      На пороге кухни появился Сфинкс, пересек гостиную и, тяжело прыгнув на диван, ткнулся головой ей в руку.
      – Привет, толстяк, – прошептала Изабел. Сфинкс растянулся рядом с ней и закрыл глаза. Она почесала ему за ухом. Кот мигом включил внутренний моторчик и заурчал так сильно, что все массивное тело завибрировало. – Наша жизнь, несомненно, изменилась, с тех пор как умер доктор Би, правда? Бьюсь об заклад, тебе и не снилось, что потеряешь такое тепленькое местечко, верно? Думаю, и я принимала все как должное. Поэтому и купила мебель и собиралась подыскать дом. Что же, ничего не поделать.
      Сфинкс дернул ушами, но глаза не открыл.
      Изабел продолжала рассеянно гладить кота, вспоминая, как он разбудил ее в ночь смерти Мартина. И позволила себе отвлечься, воскрешая в памяти шок, который испытала, когда открыла дверь и нашла тело.
      Изабел встала и выключила ночник. Фонари на крыльце все еще горели, но свет, пробивавшийся сквозь щели, казался потусторонним, неземным, словно отражался от полосы тумана. Она и не заметила, что за последние несколько часов туман принесенный с моря, накрыл город призрачным покровом.
      Изабел открыла дверь офиса и нашла тело…
      Она позволила себе задержаться на этой мысли еще несколько секунд, но, повинуясь привычному импульсу, закрыла глаза и вызвала экипаж, который обычно уносил ее в экстремальный сон.
       Изабел, как всегда, ждала экипаж на крыльце. Длинные юбки и плащ легонько колебались от ветра. Часы только что пробили полночь, но свечи все еще горели в окнах пустого особняка за спиной Изабел.
       Она услышала звук подъезжающего экипажа. Топот копыт и грохот колес по вымощенной камнями мостовой создавали знакомый ритм.
       К крыльцу подъехала элегантная, черная, с золотом, карета: Изабел отчетливо видела ее темный силуэт на фоне ночного мрака. Кучера на козлах не было, но кони знали что делать.
       Экипаж остановился перед особняком. Изабел спустилась с крыльца, считая ступеньки в обратном порядке. Пятьдесят, сорок девять, сорок восемь. Сорок семь…
       Как только она встала на последнюю, дверца экипажа открылась. Изабел села. Дверца закрылась. Карета отъехала, унося ее в сновидение.
       Кабинки летят вниз, проносятся через крутой узкий поворот и мчатся навстречу первой сцене. Эллис пытается изучить каждую деталь, понимая, что спящий разум создал видение из образов и данных, введенных в него раньше, пока владелец бодрствовал. Эллис давно усвоил, что в мире сновидений предметы и события часто обозначают что-то иное, чем в реальности. Небольшая деталь, не имеющая смысла, когда смотришь на нее при свете дня, может стать очень важной во сне. Поэтому он очень внимательно всматривается в пейзаж за окном кабинки. Эллис видит Лоусона за большим письменным столом. Лысая голова поблескивает в свете флуоресцентных ламп, худая рука тянется к телефону.
      –  Сейчас приду, – обещает он кому-то. – Вот только позвоню Бет.
       Кабинки мчатся мимо изображения, делают затейливую петлю и рвутся к другой сцене.
       Снова Лоусон. Он все еще держит телефонную трубку.
      –  Бет говорит, что сама проверила записи в больничном компьютере. Тело, которое ошибочно передали похоронному бюро, принадлежало Скаргиллу. Она лично сравнила анализы ДНК. Причина смерти: несовместимая с жизнью черепно-мозговая травма. Похоже, при взрыве его ранило…
       Мимо, мимо… кабинки бегут мимо… Очередной разворот, и снова головокружительный спуск. Адреналин бушует в крови.
       Экипаж сворачивает на узкую дорожку, по обеим сторонам которой высятся темные каменные здания. В некоторых окнах горит свет. Изабел даже видит тени людей, скользящие в комнатах. Один человек оборачивается и смотрит на нее. Она узнает Гэвина Харди. На нем его любимая майка с эмблемой Лас-Вегаса.
       Изабел вдруг понимает, что он сидит за карточным столом. Рядом с ним кто-то знакомый… орлиный нос, проницательные голубые глаза, грива растрепанных седых волос.
       – Привет, Изабел! – восклицает Гэвин, жизнерадостно махая рукой. – Я наконец добрался до Вегаса. Смотри, кто здесь! Сам Старик! Но сукин сын даже не видит меня. Что еще новенького? У него неплохая взятка, и поскольку он ни на что не обращает внимания, я, пожалуй, стащу одну карту.
       Экипаж катится мимо окна. Изабел заглядывает в следующую комнату и видит скорчившегося над столом Мартина Белведера. Дверь в его кабинет закрыта. Но пока она наблюдает за сценой, дверь открывается. Только входит в кабинет не она, а Рэндолф. Он улыбается.
      –  Теперь, когда отца больше нет, в центре грядут большие перемены, – говорит он. – Больше никакого лимонного йогурта.
       Изабел продолжает смотреть в комнату своего сна и понимает, что уставилась в бездонный колодец ночи.
       Снова слышится звон сбруи и стук подкованных железом копыт по камням. Экипаж уносится дальше. Но едва сцена начинает меркнуть, Изабел видит неясную фигуру, скользнувшую за спиной Рэндолфа. Он не один на месте преступления!
       Изабел подается вперед, пытаясь разглядеть второго человека, но в коридоре слишком темно.
       Откуда-то издалека раздается зов возлюбленного ее снов. И все исчезает.
       – Изабел…
      Изабел резко просыпается. Своим внезапным пробуждением она потревожила Сфинкса. Кот нервно бьет хвостом.
      – Эллис.
      Изабел медленно села, стряхивая остатки транса, вызванного сном Пятого уровня.
      – Прости, милая.
      Эллис споткнулся в темноте и быстро нажал выключатель.
      – Не сообразил, что ты спишь.
      – Ничего страшного.
      Изабел свесила ноги и заправила волосы за уши.
      – Я видела сон.
      – Правда? – оживился Эллис. – Обычный или экстремальный?
      – Экстремальный. С участием Гэвина Харди и Мартина Белведера. А ты?
      – Я тоже. Но если я прав, проблема еще серьезнее, чем предполагалось, – сообщил Эллис, усаживаясь в большое кресло. Он все еще не отошел от напряжения. В глазах стыл холод. – Я вызвал сновидение, пытаясь нащупать возможные связи между Скаргиллом и людьми, которых он использовал, исходя из той программы модификации поведения в Брэклтонской тюрьме. Но образы, которые появлялись во сне, никоим образом не касались ни его, ни тюрьмы.
      – Что ты видел?
      – Лоусона. Он сидел за письменным столом с телефонной трубкой в руках. Либо только что поговорил с Бет, либо собирался с ней поговорить.
      – Продолжай.
      – Он делится с ней всем. Пусть они временно разъехались, но она по-прежнему остается его партнером, несмотря ни на какие размолвки. Он не может вести свои дела без нее.
      – Погоди. Не так быстро, я не успеваю соображать.
      Эллис принялся машинально массировать правое плечо левой рукой.
      – Если я прав и Скаргилл инсценировал собственную смерть, у него все же остается одна громадная проблема даже после столь эффектного финала.
      – Что за проблема?
      Эллис опустил руку и пожал плечами.
      – Ему необходимо знать, поверил ли Лоусон в его историю. И чтобы окончательно успокоиться, Скаргиллу нужно найти способ знать, что происходит в «Фрей-Солтер» после его исчезновения.
      Изабел нахмурилась. Намек был недвусмысленным и весьма неприятным.
      – Считаешь, что в агентстве у него был сообщник? – нерешительно уточнила она. – Тот, кто сливает ему информацию.
      – Вполне вероятно. При необходимости он использует людей, но, как правило, вслепую.
      – И по-твоему, он попытался узнать, как воспринял Лоусон его игру?
      – Точно сказать не могу, но, судя по моему сну, сделал это старым, проверенным способом. Вставил «жучок» в навороченный, суперсекретный телефон Лоусона.
      Изабел на мгновение потеряла дар речи.
      – Но это означает, что каждый раз, когда ты говорил с Лоусоном…
      – И каждый раз, когда Лоусон говорил с Бет, Скаргилл вполне мог подслушивать, – жестко докончил Эллис.
      Изабел надела халат.
      – Он настолько хорошо умеет управляться с компьютерами? А как насчет возможностей? Неужели он вот так просто вошел в кабинет Лоусона и установил в телефоне «жучок»?
      – Честно говоря, я склонен сомневаться, что Скаргилл такой уж прекрасный специалист. Да, он здорово умел играть в компьютерные игры, но я не слышал, чтобы его интересовало серьезное программное обеспечение, которое Лоусон использует для исследования и анализа снов. И Лоусон ни разу не упоминал о сверхъестественных способностях Скаргилла в этой области.
      – И что из этого следует?
      Эллис раздраженно дернул уголком рта.
      – Из этого следует, что в агентстве Лоусона имелся человек, достаточно сведущий, чтобы вставить «жучок» в засекреченный телефон. Тот, у кого были возможности и мотив.
      – Какой мотив?
      – Любовь.
      И тут Изабел осенило.
      – Кэтрин Ролстон! – потрясенно прошептала она.
      – Да. Думаю, он воспользовался ее чувствами, чтобы уговорить вставить «жучок» в телефон уже после инсценировки смерти. Черт, может, он воспользовался ее помощью, чтобы изменить записи в больничном морге? Ну а потом убил девчонку.
      Изабел содрогнулась.
      – Ты прав. Проблема действительно серьезная.
      Эллис чуть помолчал.
      – Но во всем этом есть кое-что хорошее.
      – Что именно?
      – Последние несколько дней я осторожничал в телефонных разговорах с Лоусоном. Не хотел, чтобы он подумал, будто у меня окончательно крыша поехала на почве Скаргилла. Он не знает о моих подозрениях относительно пожара на складе, и я еще не успел рассказать о Брэклтонской тюрьме и экспериментах с модификацией поведения.
      – Но ты сообщил Лоусону, что гибель Гэвина Харди подозрительна, – напомнила Изабел.
      – Да, но тот же Лоусон приказал мне не вмешиваться. Пообещал, что Бет будет следить за расследованием, и добавил, что нет никаких твердых доказательств предумышленного убийства. На первый взгляд это обыкновенный наезд.
      Изабел тяжело вздохнула.
      – Ладно, предположим, Скаргиллу действительно удалось вставить «жучок» в телефон Лоусона. Но знает он только, что сейчас ты в Роксана-Бич, поскольку Лоусон попросил тебя завербовать меня в «Фрей-Солтер».
      – Это уже немало. Но одно ясно: я не могу рисковать, объясняя Лоусону ситуацию, пока не потолкую с ним где-то вне «Фрей-Солтер». То же самое относится к Бет. Эти двое делят все.
      – Если не считать постели.
      – О, это временно. Рано или поздно они опять будут вместе.
      Изабел положила ладонь на голову Сфинкса.
      – Но ты сказал, что их ссора длится дольше обычного, поскольку Бет обнаружила, что несколько месяцев назад у Лоусона был роман.
      – Да. Он нарушил все основные правила их союза.
      Изабел взглянула на Эллиса, стараясь выглядеть абсолютно бесстрастной.
      – Похоже, сам ты этих правил не придерживаешься.
      – Черт, да я бы вообще не выдержал таких бурных отношений, не говоря уже о каких-то правилах.
      – Да, судя по твоему рассказу, отношения у них действительно сложные, – улыбнулась Изабел. – Знаешь, может, мой вопрос покажется несколько странным, но Бет очень разозлилась, узнав, что Лоусон ей изменил?
      – Не то слово! Она была в бешенстве.