Всепоглощающая страсть

Губы Макса задрожали от сдерживаемого смеха.

— Ты не шутишь? — спросил он. Квинтон поднялся на ноги. Он предусмотрительно держал перед собой барабан.

— Не дайте ей запугать себя, — посоветовал он Максу. — Вы мужчина. Пришло время разбудить в себе мужество. Возродить душу воина, которая дремлет внутри.

Клео обратилась к незваному гостю:

— Ни слова больше, мистер Квинтон. Я приняла вас сегодня по доброте душевной, потому что вы и ваша команда нуждались в ночлеге. Вы попросили вас приютить и отплатили мне черной неблагодарностью.

— Мы не просили о ночлеге, — недовольно вмешался один из сидящих на полу воинов. — Мы могли расположиться на пляже.

— Тогда почему вы не остались там? — потребовала ответа Клео.

— Потому что нам там не очень понравилось, — объяснил другой сидящий мужчина.

— Вот как! В чем дело? — вопрошала Клео. — Неужели вы, могучие и непобедимые воины, побоялись вымокнуть под дождем?

Руки Макса твердо легли на плечи Клео.

— На мой взгляд, дело превращается в фарс. — Он повернул ее лицом к двери и вывел в коридор. — Прошу тебя удалиться, хозяйка. Я сам ими займусь.

— Ладно. А я пойду проверю, все ли номера их кредитных карточек у нас есть. Мы возьмем с них за ночлег и за завтрак тоже, хотя их здесь уже не будет.

Макс не мог удержаться от улыбки.

— Спокойной ночи, Клео.

Клео заскрежетала зубами и направилась в вестибюль. Ей вслед Квинтон ударил в барабан. Никогда в жизни Клео не была так зла. Она буквально ворвалась в вестибюль. Она была готова разорвать Джорджа на части за пренебрежение своими обязанностями.

Знакомая фигура появилась в дверях офиса. Человек держал в руках ключ.

— Привет, Клео, — робко сказал Бен. Он показал ей ключ. — Джордж спал, поэтому я сам его взял. Я иду к себе в комнату. А вы что встали так рано?

Клео в один миг позабыла о Тобиасе Квинтоне и его голых воинах. Она радостно смотрела на Бена.

— Бенжи, то есть Бен, ты вернулся домой!

— Угу.

— Как я рада тебя видеть. — Клео бросилась к нему и крепко обняла. — Мы сильно о тебе беспокоились.

— Я немного не вовремя явился. Решил не откладывать до утра, сел в машину и поехал. — Бен неуклюже ответил на объятия Клео. — Наверное, стоило подождать.

— Ни в коем случае. — Клео выпустила его из объятий. — Тут твой дом. Ты правильно поступил, что приехал сразу сюда. Представляешь, как обрадуется тебе Триша.

— Угу. — Бен взглянул на ключ в руке. — Вы думаете, она на меня не сердится? Я не хотел ее обидеть. Понимаете, мне надо было все обдумать.

Клео улыбнулась.

— Она будет очень рада, Бен. Она понимает, что ты испугался, когда узнал о ребенке.

Бен покраснел.

— Да, это правда. А она испугалась еще больше меня. Макс сказал, что вместе не так сильно пугаешься, чем когда ты один.

Клео склонила набок голову.

— Макс так сказал?

Бен кивнул.

— Он сказал, я нужен Трише. Сказал, ребенку я тоже нужен, хотя я не знаю, как быть отцом.

— Он прав, Бен. Как хорошо, что ты снова дома.

— Это ты, Бен? — нетерпеливо позвал Макс из холла.

— Да, сэр. — В голосе Бена явственно слышалось уважение. Он смотрел на Макса, стоявшего позади Клео. — Я вернулся.

— Вижу. — В глазах Макса читалось полное одобрение. — Очень вовремя. Я как раз собирался разбудить Джорджа и попросить его мне помочь, но, пожалуй, ты мне больше подойдешь.

Бен расправил плечи.

— Что нужно сделать?

— Прикрывай мне тыл, пока мы с Тобиасом Квинтоном сыграем одну-две партии в покер. Не думаю, что он будет жульничать, но кто знает.

У Клео вновь испортилось настроение.

— Какой еще покер? О чем вы говорите?

— Расслабься, Клео. — Макс спокойно улыбнулся. — Мы с Квинтоном достигли договоренности. Мы по-мужски уладим дело. Если я выиграю, воины без шума отправятся к себе в комнаты спать.

Клео пришла в ярость.

— А если ты проиграешь?

— Тогда они будут бить в барабан и петь до самого утра.

Клео опешила.

— Это риск. Ты можешь проиграть.

— Не беспокойся. — Макс подмигнул. — Я не проиграю. Можешь на меня положиться.

Клео чуть не закричала от возмущения.

— Кто придумал эту глупость?

— Я придумал, — признался Макс.

— Господи. — Клео оперлась на конторку. — Кто бы мог подумать.

— Я уже тебе сказал, Клео. Расслабься, — посоветовал Макс. — Это мужское дело. Женщине этого не понять.

10

Какая приятная вещь быть в доме героем, рассуждал Макс на следующее утро, после того как они накормили постояльцев завтраком. Триша считала, что ему все подвластно, раз он вернул домой Бена. Сам Бен определенно сделал из него пример для подражания. Андромеда, как и все остальные женщины из Приюта космической гармонии, объявила, что он блестяще справился со скандальной ситуацией, созданной Квинтоном и командой мужественных воинов. А Сэмми просто искренне радовался его возвращению.

Только Клео все еще сердилась.

Она появилась на кухне, когда столовая была уже прибрана после завтрака и работники гостиницы пили чай и кофе и ели булочки по последнему рецепту Утренней Звезды.

Клео остановилась посреди кухни и уперла руки в бока. Ее лицо выражало одновременно мрачность и торжество.

— Они убрались восвояси, — сообщила она. — Тобиас Квинтон и его банда наконец-то отбыли. Я не желаю видеть мужественных воинов до конца моей жизни.

Макс встретился глазами с Беном. Ни один не сказал ни слова. Они посмотрели на Клео.

Макс вежливо откашлялся.

— Хотел бы узнать, а кем ты считаешь нас с Беном? Жалкими слабаками?

Клео смутилась.

— Не надо преувеличивать. Вы знаете, что я имею в виду.

— Ты хочешь сказать, что не подаришь мне к Рождеству барабан? — спросил Макс.

Сильвия, Андромеда и все остальные невольно рассмеялись. Клео терпеливо подождала, пока они успокоятся. Она налила себе чашку чая.

— Смейтесь на здоровье, — проворчала она. — Но скажу, нам крупно повезло, что Макс с Беном сумели уложить этих типов в постель. А что, если бы Макс проиграл идиотскую партию в покер?

— Да разве я могу проиграть с таким именем, как Форчун4? — спросил Макс.

Андромеда тут же подхватила тему.

— Ну конечно же, Макс. Определенно, существует какая-то связь между именем, полученным при рождении, и удачей в жизни. Вы всегда выигрываете в карты?

Бен ухмыльнулся.

— Не сомневайтесь, он всегда выигрывает, если действует, как сегодня ночью. Я следил за ним. Клео напрасно волнуется. У Тобиаса Квинтона не было никаких шансов.

Клео строго взглянула на Макса из-за чашки.

— Ты мошенничал, Макс?

— Есть вещи, которые мужественные мужчины не обсуждают при женщинах, — с напускным высокомерием объявил Макс. — Это наше дело.

Клео хмыкнула.

— Если уж мы заговорили о мужских делах и вещах, то я очень надеюсь, что никогда больше не увижу ничего подобного тому, что лицезрела в солярии.

Все с любопытством устремили взгляды на Клео.

Макс мысленно представил себе обнаженных мужчин, сидящих перед огнем. Он сдержанно улыбнулся Клео.

— Ты была разочарована?

Клео со значением посмотрела на него.

— Давайте скажем так: ни один из них не шел ни в какое сравнение с выдающимся, превосходным образцом, который я удостоилась видеть на закрытом просмотре.

Макс закашлялся, глотая кофе.

— Рад это слышать.

Сэмми подергал Клео за джинсы.

— Что такое мужская вещь? — спросил он с настойчивостью пятилетнего ребенка.

Клео взглянула на него и кротко улыбнулась.

— Иногда это сущая безделица. Но попадаются и настоящие произведения искусства.

— А-а.

Недовольный ответом, Сэмми утешился, взяв себе еще одну булочку.

На всех лицах появилась усмешка. Щеки Клео опять порозовели, и, чтобы скрыть смущение, она подлила себе чаю.

Да, неплохо быть героем, думал Макс. Но самое главное, вчера вечером он узнал, что от него ничего не требуется, только вернуться домой, где он сразу получил работу и все остальное.

Клео прервала утреннюю прогулку и остановилась, наблюдая, как к ней по каменистому пляжу приближается Кимберли Керзон.

Кимберли выглядела элегантной в дорогих коричневых мокасинах, серых шерстяных брюках и жакете в черную с белым клеточку. Ее белокурые волосы были собраны на шее в аккуратный пучок. Клео вдруг вспомнила о своих растрепанных ветром волосах.

— Доброе утро, миссис Керзон-Уинстон, — сказала Клео, решив быть очень любезной. — Я думала, вы уехали.

Кимберли остановилась перед Клео. Ее глаза были настороженными и неприветливыми.

— Я хотела поговорить с вами до отъезда.

Клео сложила руки на груди.

— О чем? О Максе?

— Да.

Клео вопросительно посмотрела на Кимберли.

— О чем тут говорить?

— Я хочу знать, что происходит между вами.

— Для чего вам? Кимберли поджала губы.

— Потому что Макс ведет себя очень необычно. Между прочим, в полном противоречии со своим характером. Он что-то задумал, и я хочу знать что.

— Мне кажется, я не обязана давать вам отчет, — сказала Клео как можно мягче. — Наши взаимоотношения с Максом — это мое личное дело.

Кимберли выглядела озадаченной.

— Ваши взаимоотношения? С кем — с Максом Форчуном? Поверьте мне, мисс Роббинс, Макс не знает значения слова «взаимоотношения». Он робот. Очень одаренный, очень умный, в высшей степени полезный, но тем не менее только робот.

Клео была поражена.

— Это не правда.

— Я знаю его значительно дольше, чем вы, мисс Роббинс. Он вам сказал, что мы некоторое время были помолвлены?

— Да.

— Он вам сказал, что хромает, оттого что спас мне жизнь?

Клео сильнее прижала скрещенные руки к груди.

— Да, сказал.

Кимберли посмотрела на затянутый тучами горизонт.

— Он попросил меня выйти за него замуж, когда лежал после ранения в больнице. Он хорошо понимал, что я испытываю угрызения совести. Это моя вина, что его ранили, и мы оба это хорошо сознавали. Он умело использовал этот факт, чтобы заставить меня обручиться с ним.

— Зачем ему это было нужно? Кимберли пожала плечами.

— Он хотел завладеть и мной, и Международной корпорацией «Керзон». Признаюсь, я испытывала к нему физическое влечение. Сначала пыталась себя уверить, что он меня любит, но я всегда знала, что он использует меня для достижения своих целей. Если Макс чего-то захочет, он ни перед чем не остановится.

— Думаю, вы ошибаетесь, — возразила Клео.

— Это я-то ошибаюсь? — Кимберли скривила губы. — Вы просто не видели Макса в действии. Макс человек с определенной репутацией.

— Какой?

— Если он решит что-то сделать, его не остановить. Если дяде Джейсону надо было спасти горящий деловой контракт или возникала проблема в какой-то гостинице, он посылал туда Макса. И Макс его никогда не подводил. Что дядя Джейсон хотел, то Макс для него и делал.

— Макс был очень близок с вашим дядей, — сдержанно заметила Клео.

— Макс не может быть с кем-то близок. Во всяком случае, как вы это подразумеваете. — Кимберли горько улыбнулась. — Он использовал дядю Джейсона, как он использует всех остальных. Макс поставил себе задачу сделать себя незаменимым для корпорации. И, как всегда, этого добился.

— Если Макс такой безжалостный, зачем вы хотите заполучить его обратно?

— Он нужен Международной корпорации «Керзон». — Взгляд Кимберли был мрачным. — Во всяком случае, так думает мой отец.

— А вы что думаете? — тихо спросила Клео. Кимберли посмотрела на холодные волны.

— Я думаю, Макс будет в высшей степени полезным для корпорации, но я также считаю, что он очень опасен. Если мы заплатим ту цену, которую он, наверное, потребует за возвращение, мы подвергнем себя огромному риску.

Клео напряженно изучала ее лицо.

— И чего же, вы думаете, Макс хочет от вас?

— Место в правлении корпорации. Дядя Джейсон обещал ему такое место. Но Джейсон не успел заставить нас посадить в правление человека, который не является членом семьи.

— Похоже, Макс не собирается возвращаться, — осторожно сказала Клео. — Он считает, вы с вашим отцом можете управлять компанией и без него.

Кимберли коротко, сухо рассмеялась.

— Мой отец придерживается противоположного мнения. Он говорит, что Макс нам нужен. По крайней мере, на пару лет.

Клео посмотрела вниз на носки своих серебряных кроссовок, затем подняла глаза на Кимберли.

— А вы что думаете об этом?

Кимберли бросила на нее быстрый взгляд.

— Я думаю вот что: мой отец стоит во главе компании, и, если ему нужен Макс, я пойду на все, только бы его вернуть. Я вам открыла свои карты, мисс Роббинс. Вы теперь точно знаете мою позицию.

— Вы просто хотите использовать Макса. Вы плохо говорите о Максе, а на деле вы ничем не отличаетесь от него.

Кимберли возмущенно воскликнула:

— Вы ничего не понимаете, у Макса всего две формы общения с людьми: или он добивается чего-то от них самих или использует их для получения выгоды от кого-то другого.

Клео пристально вглядывалась в Кимберли.

— Вы его когда-нибудь любили?

Кимберли заколебалась.

— Буду с вами откровенна. Макса невозможно любить. С первой встречи мы почувствовали друг к другу симпатию. Но физическое влечение — это предел того, что Макс может испытывать по отношению к женщине.

— Вы в этом уверены? Кимберли холодно улыбнулась.

— Абсолютно уверена. Я удивилась, когда узнала, что он связался с вами. Макс очень разборчив в том, что касается женщин, так же, как и в искусстве. Скажу вам прямо, вы не в его вкусе.

— А вы?

— Я — да. — В голосе Кимберли не было дерзости или вызова. Она просто констатировала факт. — Дядя Джейсон сделал из Макса очень тонкого ценителя искусства. Макс усвоил его критерии и теперь пользуется ими в отношении всех предметов, включая женщин. У него отточенный вкус в высшей степени разборчивого знатока.

— Если вы не верите в его искренний интерес ко мне, то тогда что ему от меня нужно? — спросила Клео.

— Пока я еще не выяснила. Но, думаю, вы сами скоро узнаете. Мы все узнаем.

— Что все это значит?

В голосе Кимберли прозвучало предостережение:

— Это значит, у Макса определенно есть свои причины, почему он поступил к вам на работу и почему он вас соблазнил. Вы должны постоянно помнить об этом.

— Что вы мне посоветуете делать? — спросила Клео с невеселой улыбкой. — Рассчитать его?

— Возможно, с этого и надо начинать. Сами разбирайтесь во всем, мисс Роббинс.

— Что касается хозяйственных магазинов, — говорил Бен Максу, когда они на следующий день входили в такой магазин в городке Хармони-Коув, — то надо заранее точно знать, за чем туда идешь.

— Почему?

Макс с любопытством оглядывался кругом. Ему не часто приходилось посещать хозяйственные магазины. Такие магазины предназначены для мужчин, у которых есть настоящий домашний очаг. Когда же у тебя особняк, как у него в Сиэтле, ты приглашаешь для ремонта кого-то со стороны. До своего появления в «Гнездышке малиновки» Максу никогда не приходилось чинить краны, красить стены или клеить обои.

— Потому что надо точно знать, за чем идешь, и не отвлекаться, иначе ты пропал.

Бен задержался перед стендом с блестящими стальными гаечными ключами. Он взял один из них и любовно осмотрел.

— Нам для этой работы потребуется ключ? — Макс тоже взял ключ и повертел его в руках.

— Нет, не нужен. — Бен вернул ключ на место. — Теперь вы понимаете, что я хочу сказать. Тут легко отвлечься. Тут столько действительно полезных вещей.

— Эти вот очень хороши.

Макс остановился у прилавка с многочисленными электродрелями. Он взял одну, пробуя вес и приспосабливая ее к рукам.

Бен одобрительно на него посмотрел.

— Отличные штуки. Взгляните, сколько стоит.

Макс посмотрел на ценник.

— За такую вещь не жаль отдать любые деньги.

— Верно. — Бен улыбнулся. — Попробую уговорить Тришу, что мне нужна такая, чтобы отремонтировать комнату для нашего малыша.

— Может, удастся.

Макс положил дрель обратно на прилавок.

— Я вот о чем хотел вас спросить, — начал Бен, перейдя к отделу с гвоздями.

— Что такое?

Макс разглядывал стенд с отвертками.

— Вы собираетесь еще пожить в гостинице? — спросил Бен, сосредоточенно изучая гвозди.

— Я собираюсь пожить в гостинице до тех пор, пока меня не выгонят.

— Хорошо. Я понял, — сказал Бен. — У меня больше нет вопросов. Эй, вы только посмотрите на эти тиски, мне бы такие для мастерской в подвале.

Макс продолжал изучать отвертки.

— Пожалуй, мне бы подошла такая.

— Никогда не знаешь, когда понадобится отвертка. — Бен взял тиски. — Знаете, они занялись подготовкой к свадьбе. Триша говорит, что, хотя мы вот-вот поженимся, семья хочет, чтобы все было сделано как надо. Смокинги для мужчин и настоящее подвенечное платье для Триши.

— Я знаю.

Макс слышал утром, как женщины обсуждали на кухне предстоящее событие. Уже было решено, что свадьба состоится через две недели в Приюте космической гармонии. Утренняя Звезда, как всегда практичная, заявила, что времени осталось в обрез.

— Я никогда не надевал смокинг, — неуверенно произнес Бен. — Никогда не бывал на школьных балах. Даже не знаю, где его достать.

— Не беспокойся, — заверил его Макс. Он выбрал отвертку и снял ее со стенда.

— Значит, все так престо?

— Не сомневайся. Я покажу тебе, как его носить.

Бен кивнул с облегчением.

— Отлично. — Он бросил на Макса быстрый вопросительный взгляд. — Вы не согласитесь быть у меня шафером, или как его там называют?

Макс не торопясь положил обратно отвертку. Он посмотрел на Бена.

— Это для меня большая честь.

Бен стал красным, как свекла.

— Что ж, пожалуй, для вас это не такое уж важное событие. Но я вам очень благодарен.

— Ты ошибаешься, — ответил Макс. — Еще какое важное. Я никогда не был шафером.

Бен улыбнулся, и они занялись покупками.

Через час Макс вместе с Беном неохотно покинули магазин. Макс нес в руке бумажный пакет с новенькой блестящей отверткой.

— Мы неплохо отоварились, — весело заметил Бен, когда они с покупками направлялись к «ягуару». — Я уже давно собирался купить тиски. Пассатижей тоже надо побольше. Они вечно куда-то деваются. А как нам здорово повезло с распродажей поплавков для туалета. Зря мы купили всего три штуки.

— Черт побери, мы совсем забыли о шаровом кране для сливного бачка в сто третьем, — объявил Макс, когда они уже подошли к машине.

Бен застонал.

— Я вам говорил, в хозяйственные магазины лучше не ходить. Подождите меня здесь. Я схожу и куплю.

Он сунул Максу сумку с покупками и поспешил обратно в магазин.

Макс прислонился к крылу «ягуара». Дождь наконец на время прекратился, но с моря надвигался тяжелый туман. Очень скоро он достигнет побережья. Через час дороги окутает серая влажная пелена, и езда на машине станет опасной.

Макс надеялся, что Бен не увлечется вновь разглядыванием электроинструментов. Он хотел вернуться домой, к камину, до того как туман завладеет Хармони-Коув.

Дома у камина. Да он превращается в настоящего домоседа. Что вы сделали со мной, Джейсон, спросил Макс. А может быть, вы знали, какая судьба ждет меня здесь, когда посылали на поиски картин Лат-трелла?.

Двое мужчин вышли из неприметного «форда», припаркованного на другой стороне улицы. Один был чуть повыше другого и несколько старше, с лысеющей головой и намечающимся брюшком. Тот, что помоложе, был в темных очках, а рот полон белоснежных зубов, над которыми явно потрудился хороший протезист. Оба привлекали внимание в захолустном Хармони-Коув. Их деловые костюмы, дорогие галстуки и до блеска начищенные ботинки свидетельствовали о том, что они не принадлежат к местному населению. Незнакомцы направились к Максу.

— Вы Макс Форчун? — Мужчина постарше протянул ему руку. — Я — Филлип Сэнд. А это мой сотрудник Гамильтон Тернер. Мы здесь по поручению лиц, которые хотели бы пригласить вас на работу.

— Всемирная сеть сельских гостиниц? — определил Макс.

Тернер улыбнулся, показывая прекрасные зубы.

— Как вы догадались?

— Я ждал, когда вы ко мне обратитесь.

Макс посмотрел на вход в хозяйственный магазин. Бена нигде не было видно.

— Может быть, выпьем по чашке кофе, пока вы ждете своего друга? — предложил Сэнд.

— Конечно, — согласился Макс.

Клео сидела неподвижно, по-портновски скрестив ноги и положив ладони на колени. Стараясь сосредоточиться, она пристально вглядывалась в большой желтый кристалл. Она была одна в этот послеобеденный час в зале медитации в Приюте космической гармонии. Клео не могла точно определить, почему сегодня у нее возникла потребность уединиться. Последнее время ее больше не мучили ночные кошмары. Но часа в три дня она почувствовала тревогу и смятение.

Ощущение не исчезло и после того, как она выпила чашку чая по рецепту Андромеды. Тогда Клео села в «тойоту»и поехала в Приют космической гармонии на другой стороне залива, в полутора милях от гостиницы.

Теперь, когда она в тишине созерцала кристалл, она определила наконец источник своего беспокойства, хотя подсознательно знала его и раньше. Разговор с Кимберли взволновал ее сильнее, чем она решилась себе признаться.

«У него отточенный вкус в высшей степени разборчивого знатока».

«У Макса определенно есть свои причины, почему он поступил к вам на работу и почему он вас соблазнил».

«Физическое влечение — это предел того, что Макс может испытывать по отношению к женщине».

Клео закрыла глаза и медленно набрала воздух в легкие. Кимберли ошибается насчет Макса. Она не может не ошибаться. Макс дружил с Джейсоном, а Джейсон был добрым, сострадающим человеком.

Макс был терпелив по отношению к Сэмми. Неизвестно, что он сказал Бену, но молодой человек вернулся домой к Трише и остальным членам семьи.

А когда Макс занимался любовью, он давал столько же, сколько брал. Даже больше. Клео понимала ограниченность своего опыта, но чутье ей подсказывало, что Макс был щедрым любовником.

Ее интуиция ей также говорила, что, по крайней мере, в кровати он испытывал к ней влечение, которое вряд ли мог выразить словами.

Клео открыла глаза и вновь устремила взор на луч света внутри желтого кристалла. Но влечение к ней Макса не ограничивалось только сексом. Он нуждался и в других вещах, тех самых, которые окружали Клео в детстве и которые она намеренно воссоздала после смерти родителей.

Максу была нужна семья. Сознавал он это или нет, но именно семьи ему не хватало. Именно поэтому он не мог расстаться с «Гнездышком малиновки», хотя знал, что тут нет картин Латтрелла.

«Он робот. Очень одаренный, очень умный, в высшей степени полезный, но тем не менее только робот».

— Нет, — прошептала Клео. Она сжала кулаки. — Макс не робот.

Но она подозревала, что Кимберли права, утверждая, будто Макс мало знает о том, что такое взаимоотношения.

Клео моргнула, освобождаясь от мягкого плена медитации. Она еще раз медленно и глубоко вдохнула воздух и сменила позу, в которой просидела последние полчаса.

Как всегда после долгой неподвижности у нее слегка онемели руки и ноги. Она подошла к огромному, во всю стену, окну, посмотрела наружу и почувствовала беспокойство, увидев, насколько сгустился туман.

Пора возвращаться домой. Уже началась подготовка к ужину, а если им повезет, то как раз сейчас начнут прибывать новые постояльцы, чтобы остановиться на ночь. Часто из-за сильного тумана люди продолжали путь утром.

Знакомая фигура в длинном платье и ожерелье помахала Клео, когда та спешила к машине.

— Поторопись, Клео. Скоро из-за тумана ничего не будет видно.

Клео помахала в ответ.

— Я сейчас еду, Небесная Туманность. Не беспокойся об Андромеде и остальных. Они могут ночевать в гостинице.

— Хорошо, дорогая. Доброй ночи.

Клео кивнула группе женщин, торопливо возвращавшихся в дом. Многих, давно здесь живущих, она знала, другие приехали, чтобы провести несколько дней в Приюте.

Пока Клео шла до стоянки, туман заволок деревья по обеим сторонам дороги. К счастью, мало кто пользовался узким шоссе, ведущим от Приюта к гостинице.

Клео включила фары и вывела «тойоту»с небольшой стоянки. Тяжелый туман клубился перед машиной, временами скрывая белую разделительную черту. На полпути к гостинице Клео уже не могла разглядеть дорогу. Такого тумана не было с середины января. «Тойота» продвигалась вперед черепашьими темпами.

Затем машина начала замедлять ход по собственной воле.

Клео нажала на педаль газа. Никакого результата. Встревоженно взглянула на указатель уровня бензина. С отчаянием она увидела, что стрелка стоит на нуле.

Но этого не может быть, подумала Клео, она залила полный бак на прошлой неделе. Видимо, кто-то пользовался ее машиной или выкачал из бака бензин.

— Проклятье!

Придется ей подрожать от холода, добираясь домой пешком.

Через несколько минут, в теплой темно-зеленой куртке, с фонарем в руке она вышла из «тойоты»и зашагала по краю дороги. Ключи от машины она спрятала в карман. Тут и идти-то всего милю, успокаивала она себя.

Тем временем туман превратился в ледяную пелену, под которой все вокруг застыло в мрачном молчании. Клео держалась обочины шоссе, прислушиваясь, нет ли вдали шума мотора. Автомобилист мог увидеть ее лишь в последний момент, когда окажется совсем рядом. Клео решила, что при звуке мотора ей безопаснее вообще сойти с дороги.

А пока ее со всех сторон окружала холодная неумолимая тишина. Серая стена тумана стала плотнее. На землю быстро спускались ранние зимние сумерки.

Клео напрягла слух, чтобы услышать приближающуюся машину. Вместо этого она уловила позади легкие шаги.

Она остановилась и резко повернулась. Туман и дождь отрезали ее от остального мира.

— Кто здесь?

Шагов не было слышно.

— Кто это?

Клео вытащила из кармана небольшой фонарик и направила луч в гущу тумана. Свет не мог пробить его завесу. Клео ничего не увидела.

Сомневаясь, не почудились ли ей шаги, она заспешила по обочине. Она не выключала фонарь, хотя от него было мало пользы. Луч света успокаивал ее.

Клео не прошла и нескольких ярдов, как вновь услыхала шаги на асфальте. Она снова застыла на месте, снова обернулась назад.

— Кто тут?

Тишина.

Ее охватил озноб, но не от погоды. Она вдруг поняла, что ее выдает луч фонаря. Она быстро выключила свет.

Тьма приблизилась к ней вплотную. Так же, как и шаги позади.

Клео больше не раздумывала. Она подчинилась инстинкту и пустилась бегом.

Когда же она услыхала приглушенные удары собственных кроссовок по земле, ею овладела новая волна страха. Какая идиотка. Теперь она выдавала себя звуком шагов.

Она остановилась и прислушалась. Шаги позади стали громче. Некто вот-вот прорвется сквозь туман и настигнет ее.

Клео бросилась в чащу деревьев у дороги. Влажная мягкая почва поглощала шум шагов. Тот, кто играл с ней в кошки-мышки, теперь потерял ее среди деревьев.

Клео осторожно пробиралась по лесу. Она знала, что ей не следует слишком удаляться от дороги. Стоит ей заблудиться в сером киселе, и она будет плутать до тех пор, пока ее не одолеет холод.

Она остановилась, прислушиваясь, как приближаются к ней шаги по асфальту. Она не стала больше углубляться в кусты, а скорчилась под густой елью, прикрыв лицо капюшоном куртки. Как хорошо, что при покупке она выбрала темно-зеленый, а не ярко-красный цвет.

Она убеждала себя, что преувеличивает опасность.

Она молила Бога, чтобы некто прошел мимо, дальше по дороге.

Ее охватила паника. Ей было хорошо знакомо подобное состояние, хотя вот уже четыре года она не испытывала этого страшного чувства, разве только в ночных кошмарах.

Шаги были совсем рядом. На секунду они смолкли.

Клео затаила дыхание.

Некто двинулся дальше по дороге.

Клео не решалась по-настоящему вздохнуть, пока шаги не стихли вдали.

Несколько минут она выжидала, затем отбросила назад капюшон.

Она еще немного помедлила, прежде чем подняться на ноги.

Она не решилась зажечь фонарь, выбираясь на дорогу. На какое-то мгновение ей почудилось, что она заблудилась. Она не могла найти асфальт.

Наконец под кроссовками зашуршал гравий обочины. Чувство облегчения охватило Клео, она задрожала от нервной слабости.

На дороге она остановилась и снова прислушалась. Она разобрала вдалеке равномерное урчание мотора дорогого автомобиля.

Машина медленно двигалась по шоссе то ли из-за непроницаемого тумана, то ли в поисках кого-то.

Клео уже приготовилась спрятаться в лесу, но в последнюю минуту раздумала. Что-то знакомое послышалось ей в приглушенном шуме мотора.

Буквально через секунду зеленый «ягуар» Макса появился из тумана, подкрадываясь, как ловкий хищник. Свет фар прорезал мокрую пелену.

Клео зажгла свой фонарь и замахала им, как сумасшедшая. Свет плясал на кустах и деревьях, бился в ловушке тумана.

— Макс, остановись! — кричала Клео. — Это я!

«Ягуар» остановился. Макс вышел из машины с тростью в руке. Клео не могла разглядеть выражение его лица, но легко распознала сталь в его голосе.

— Боже мой, Клео, что ты тут делаешь?

— Иду домой пешком. — Она бегом бросилась к нему. — Макс, как я рада тебя видеть. Я так перепугалась.

Она бросилась к нему на грудь и уцепилась за него, как утопающий за соломинку. Макс пошатнулся под ее тяжестью, но удержался, схватившись за дверь машины. Другой рукой он обнял Клео и еще ближе прижал ее к себе.

— В чем дело? — спросил он резко. — С тобой ничего не случилось?

— Кто-то преследовал меня. По крайней мере, мне так показалось. — Клео нервничала и задыхалась от волнения. — Я слышала шаги в тумане, стук обуви по асфальту. И больше никаких звуков и… Господи, Макс, я даже точно не знаю, слышала ли я их вообще. Но я все-таки спряталась в лесу. А потом приехал ты.