Последнее воплощение (Путь бога - 4)

      Но замок Кайдавар больше не был ее домом. Во дворе она увидела зиганьерских верховых лошадей - более стройных и тонконогих, чем тянувшие повозки тяжеловозы. Замковые конюшни не были рассчитаны на такое большое количество скакунов, поэтому во дворе для них были сложены стога свежескошенной травы и установлены большие корыта с водой. Животные почувствовали приближение Найи и испуганно попятились прочь от дровяного склада.
      - Что там? - послышался голос одного из сторожей.
      - Не знаю, - ответили ему. - Может, крыса пробежала.
      - Да, крысы - это мерзкие твари. И как только бывшие хозяева с ними мирились?
      Найя процедила сквозь зубы:
      - Сами вы крысы.
      Она заскользила вдоль замковой стены, в обратном порядке повторяя путь, которым когда-то следовала на свидание с Гензо. Света звезд вполне хватало, чтобы уверенно ориентироваться. Но даже если бы небо было затянута тучами, Найя все равно нашла бы дорогу, так как знала в замке каждый поворот, каждую дверь.
      Найя сразу направилась к той части замка, где некогда находились покои семьи Кайдавар. Она полагала, что предводители зиганьеров займут самые лучшие апартаменты в замке. Именно там Найя собиралась нанести первый удар.
      Зиганьеры хорошо охраняли стены замка, но внутри было на удивление тихо и безлюдно. Чтобы разведать обстановку, Найя заглянула в несколько помещений, где раньше размещались прислуга и младшие дружинники. Там она увидела спавших вповалку зиганьеров. На столах были видны остатки веселого ужина: объеденные ребра молодых бычков и овец, пустые бутылки. Вместе с зиганьерами спали и молодые простолюдинки: с распущенными светлыми волосами, покрасневшие от выпитого вина, одетые в платья, которые выставляли напоказ все их пухлые прелести.
      Найя презрительно поморщилась и продолжила свой путь.
      - Сюда я еще вернусь, - пообещала она.
      Чем ближе Найя приближалась к намеченной цели, тем более выверенными и четкими становились ее движения. В этот момент она была похожа на охотившуюся кошку.
      Найя подошла к двери, ведущей в покои ее родителей. Она сразу увидела, что дверь здесь поставлена новая - более простая и грубая.
      Найя уже занесла руку, чтобы выбить дверь и ворваться внутрь, но потом передумала. Она осторожно постучала. Затем подождала и постучала еще раз чуть громче и настойчивее.
      Послышался звук неторопливых шагов. Скрипнул отодвигаемый засов, дверь открылась.
      Глазам Найи предстал заспанный зиганьер в наспех накинутом на голое тело шелковом халате. Он удивленно оглядел девушку с ног до головы. Было видно, что Найю он не узнал. Зато она сразу вспомнила зиганьера. Это был Ластьен - брат и любовник Гензо.
      Из глубины покоев послышался голос, который Найя забыть не могла голос Гензо Беньтиата:
      - Ластьен, милый, кто там?
      Ластьен обернулся и крикнул:
      - Какая-то девка!
      Потом он повернулся к Найе и сердито рявкнул:
      - Пошла прочь, потаскуха! Здесь тебе делать нечего.
      Найя улыбнулась:
      - Ты ошибаешься. Я попала именно туда, куда хотела.
      Она схватила Ластьена за горло и поволокла его вглубь покоев.
      Зиганьер не мог издать ни звука, но пытался вырваться, колотя кулаками по руке Найи. Впрочем, с таким же успехом он мог бить по медному корабельному якорю.
      Войдя в спальню, Найя увидела Гензо, лежащего на кровати ее родителей. Гензо не сразу понял, что происходит. Он растерянно забормотал:
      - Ластьен, любимый, что это?... Кто это?... А?... Кто?
      - Здравствуй, Гензо Беньтиат, - сказала Найя. - Ты узнаешь меня?
      Гензо узнал. Узнал, но не поверил своим глазам.
      - Найя? Не может быть. Тебя давно уже разорвали дикие звери. Тебя убили простолюдины...
      Найя встряхнула трепыхавшегося Ластьена:
      - Как видишь, я жива.
      - Нет! - Гензо вжался в подушки и натянул на подбородок одеяло, словно надеялся, что это защитит его от возмездия. - Нет!!! Нет!!!
      Найя была довольна произведенным эффектом. Чтобы усилить его, она одним молниеносным ударом пробила грудную клетку Ластьена, вырвала его сердце и бросила в лицо Гензо. Ластьен был жив еще столько, что успел проследить взглядом за полетом своего сердца. Потом Найя отпустила его бездыханное тело, и оно рухнуло ей под ноги, заливая кровью ковер.
      - Ластьен!!! - Завизжал Гензо.
      - Познай страдание, любимый мой Гензо! - торжествующе провозгласила Найя.
      Зиганьер затрясся так, что кровать под ним заскрипела и зашаталась.
      Найя подошла поближе, нависла над ним и протянула руку, с которой капала кровь Ластьена:
      - Смерть преследует человека всю жизнь. Так у вас говорят?
      Но Гензо не мог ответить. Он лишь таращил полные животного ужаса глаза. Найя услышала шум в коридоре. Она поняла, что крики Гензо услышали другие зиганьеры.
      - Жаль, что все закончится так быстро, - сказала Найя, выдергивая Гензо из кровати. - Впрочем, у тебя будет немного времени, чтобы подумать над своими преступлениями.
      Она подняла Гензо над головой и ударила спиной о согнутое колено.
      Позвоночник зиганьера хрустнул.
      - Постарайся не сдохнуть до моего возвращения! - Найя бросила Гензо на кровать и пошла к выходу...
      ...Эта ночь принадлежала одной только ей. Девушку не могли остановить ни клинки зиганьеров, ни завалы их изуродованных тел. Найя сеяла смерть быстро и хладнокровно. Лишь несколько раз она почувствовала удовольствие от убийства - когда на ее пути оказывались отец и братья Гензо. А сожаления она не испытала ни разу, даже тогда, когда разбивала головы простолюдинок о каменные полы замка...
      Когда наступил рассвет, в замке Кайдавар остались только два живых человека: Найя и Гензо. Найя вернулась в покои родителей и посмотрела в мутные от боли, но все еще осмысленные глаза зиганьера.
      - Это ты сделал меня такой, - сказала она. - Это из-за тебя у меня в груди находится алмазное сердце.
      Гензо попытался что-то произнести. Но его губы лишь слабо дернулись, приоткрылись, и из них хлынула темная густая кров. Зиганьер умер, не отрывая глаз от лица девушки.
      Найя медленно побрела по замку, осматривая место ночного сражения. Словно сквозь сон слышала она испуганное ржание лошадей во дворе. Найя поднялась на самую высокую башню замка, откуда открывался вид на море. Она повернулась лицом к солнцу и впервые за последнее время почувствовала тепло его лучей.
      Над морем с криками летали птицы. Найя помахала им рукой. Птицы не обратили внимания на одинокую девичью фигурку на вершине каменной башни.
      - Никому я не нужна.
      Найя не чувствовала ни удовлетворения, ни радости, ни покоя. Она сделала то, что должна была сделать. И теперь, свершив свою месть, она ощущала лишь опустошенность.
      - Баронесса Найя Кайдавар. Баронесса. Найя. Кайдавар.
      Девушка несколько раз повторила свой титул и имя. Но и это не принесло покоя ее душе, не добавило смысла в ее жизнь. После уничтожения наемников-южан и разговора с бароном Вайланом Найя знала, что никогда больше не сможет ощущать себя частью морского народа, жить по его правилам и законам.
      - Может, отправиться в степь, найти Мельгальян? - сама у себя спросила Найя.
      Но она знала, что и эта судьба ее не прельщает. Она пресытилась смертью. Пустота в ее душе разрасталась.
      - Я никогда не смогу вернуться в мир людей. Я никогда не смогу любить и быть любимой. Я никогда не смогу быть счастливой.
      Найя посмотрела под ноги на далекие прибрежные скалы:
      - Этот мир мне больше не принадлежит. Пусть зиганьеры воюют с морским народом, а морской народ - с зиганьерами. Пусть простолюдины ненавидят и тех, и других. Пусть правители - насильники и грабители - опасаются простолюдинов. Мне это безразлично. Мне все надоело.
      Последнее слово лучше всего отражало состояние Найи. Она не знала покоя и усталости, пока были живы ее враги. Теперь враги умерли, исчез и смысл ее жизни. Исчезли ненависть и жажда мести, поддерживавшие ее существование.
      Найя еще раз посмотрела вниз:
      - Смерть преследует человека всю жизнь. А я хочу отдохнуть от этой гонки.
      Она раскинула руки и шагнула в пустоту - навстречу морю, птицам и острым скалам...
      Глава 5. Латэла Томпа начинает новую жизнь.
      ...Латэла проснулась от энергичной музыки, которую включил таймер-будильник. Она почувствовала, что все ее тело покрыто потом.
      Конечно! Еще никогда в жизни ей не снился такой длинный, яркий и полный событий сон.
      Латэла приказала будильнику:
      - Замолчи!
      Тот отреагировал на голос хозяйки и послушно выключил музыку.
      Латэла свесила ноги с кровати, села, но вставать не спешила. Она еще находилась под впечатлением от ночных сновидений. Ей даже почудилось, что на самом деле никакая она не Латэла, а баронесса Найя Кайдавар. Но потом наваждение рассеялось.
      - Удивительно! - вслух подумала Латэла. - Я ведь никогда не слышала ни о морском народе, ни о зиганьерах. Да и о таких местах, как замок Кайдавар или Теплая Долина, раньше понятия не имела. Или все же что-то слышала? Может, какой-нибудь увиденный ранее фильм так повлиял на меня? Надо будет посоветоваться с моим психоаналитиком. Да, обязательно надо посоветоваться. Скажем, завтра.
      Латэла встала с кровати и отправилась в душевую кабину. Чтобы избавиться от остатков сна и привести мысли в порядок, она напомнила себе, что никакая она не Найя Кайдавар, а самая настоящая Латэла Томпа - деловая женщина двадцати восьми лет (даже самой себе она не признавалась, что ей уже чуть-чуть за тридцать), что живет она в гигаполисе Птиоле - столице Велпасии, что работает старшим рекламистом в Главном Агентстве Пропаганды, и что как раз сегодня у нее важная встреча, на которую никак нельзя опаздывать.
      И все же, когда Латэла стояла под теплыми водяными струями, вырывавшимися из потолка, стен и пола душевой кабины, омывавшими и массировавшими ее тело со всех сторон, на какое-то мгновение ей показалось, что под тщательно ухоженными ногтями все еще осталась кровь зиганьеров, убитых в замке Кайдавар. Латэла вскрикнула и поднесла пальцы к лицу, чтобы получше их рассмотреть. Разумеется, никакой крови под ногтями не было.
      - Свяжусь с психоаналитиком сегодня же вечером, - решила Латэла, но на всякий случай добавила: - Если останется время.
      Она вышла из душевой кабины и отправилась на кухню. Когда будильник отключился, запрограммированный автомат начал приготовление завтрака. Теперь Латэле оставалось лишь открыть дверцы холодильника и печки, чтобы достать готовые блюда.
      Над составлением ее меню работал профессиональный диетолог Маген Флун из Центрального Университета Здорового Питания. Латэла съела кашу из слегка проращенных зерен цимируса, три хлебца, обжаренных на обезжиренном растительном масле, два запеченных яйца курицы-филтаскиса, выпила полстакана свежевыжатого аларского сока и полстакана горячего наклавина.
      Позавтракав, Латэла вышла из кухни и отправилась в гардеробную комнату своего дома. На одной из стен висел аппарат видеосвязи - большой экран, похожий на экран голографического телевизора - и устройство стереосъемки Соедини меня с моей стилисткой, - произнесла Латэла, становясь в фокус стереокамеры.
      Голосовое управление бытовыми приборами было изобретено не так давно, поэтому для правильного распознавания команд приходилось говорить медленно и отчетливо.
      На экране замигало трехмерное изображение восклицательного знака.
      Аппарат набирал номер стилиста Латэлы - Мабды Галанол, дипломированного специалиста из Дома Моды Кутюрье Данликалло. Через несколько секунд Мабда ответила на вызов, перед Латэлой появилось объемное изображение элегантной молодой женщины в роскошном платье.
      - Здравствуй, Мабда. Что ты посоветуешь мне одеть на сегодняшнюю встречу?
      Стилистка посмотрела куда-то в сторону, наверное, просматривала записи на экране своего компьютера, потом ответила:
      - Доброе утро, Латэла. Если не ошибаюсь, у тебя сегодня деловая беседа высокой важности с перспективой для карьеры?
      - Совершенно верно.
      - Тогда я бы порекомендовала офисный костюм номер сорок шесть. Он находится за дверью номер три слева от тебя.
      - Большое спасибо, Мабда, - поблагодарила Латэла. - До завтра!
      - До завтра? - удивилась стилистка. - Разве ты не переоденешься перед второй половиной рабочего дня?
      - Нет. Сегодняшняя встреча может затянуться на весь день. Вчера я советовалась со своим бизнес-психологом. Он порекомендовал мне не отлучаться с работы. Так в глазах руководства я буду выглядеть более целеустремленной и усердной.
      - Ну, что же, офисный костюм номер сорок шесть можно носить весь день без ущерба для имиджа. Но учти, что после этого его нельзя будет одевать тридцать пять дней. Именно столько должно пройти времени, чтобы окружающие забыли о том, во что ты была одета, и не сочли бы, что у тебя скудный гардероб.
      - Если даже я и забуду, то ты мне напомнишь, - улыбнулась Латэла.
      - До завтра, Мабда. Конец связи.
      - До завтра, - попрощалась стилистка и отключилась.
      Латэла открыла нужную дверцу и обнаружила внутри офисные костюмы с тридцатого по пятидесятый номера. Костюм номер сорок шесть включал в себя строгую черную юбку до середины икр, кремовую блузку, темно-песочный жакет, чулки телесного цвета, темно-коричневые туфли и деловую сумочку, совпадающую по цвету и фактуре кожи с туфлями.
      Одевшись, Латэла вновь подошла к аппарату видеосвязи:
      - Соедини меня с моей визажисткой.
      Вновь повторилась процедура вызова. На экране возникла фигура Каилы Кантао - консультанта Центра Вечной Красоты.
      - Здравствуй, Каила.
      - Привет, Латэла.
      Визажистка бросила на свою клиентку один быстрый взгляд и сразу определила:
      - Офисный костюм из серии сороковых номеров от Дома Данликалло?
      Ага, ясно. Значит, нам предстоит долгая деловая беседа. Так. Дай подумать... Так. Номер сто девяносто первый - на первые шесть часов.
      Номер двести сорок седьмой - на вторые шесть часов.
      - У меня не будет возможности заехать домой, - сказала Латэла.
      - Так. Дай подумать... Так. Тогда я советую тебе выбрать номер триста девятнадцатый - наша новая разработка.
      - Хорошо, я попробую. Спасибо, Каила.
      - Так. Спасибо тебе, Латэла. Еще что-нибудь?
      - Нет, пожалуй. Может, завтра я заеду к вам в салон, подправлю маникюр и прическу.
      - Всегда рады тебе, Латэла. Так. Дай посмотрю на твой файл...
      Так. Ты не была у нас уже четыре дня. Не запускай свою внешность.
      - Постараюсь. Конец связи.
      - Так. До встречи, Латэла. Ждем тебя в салоне.
      Голографическое изображение погасло.
      Латэла подошла к аппарату нанесения макияжа и набрала нужный номер. Затем она положила подбородок на опору, расслабила мышцы лица и закрыла глаза. Латэла почувствовала, как по коже быстро задвигались мягкие кисточки. Аппарат был идеально отрегулирован под ее черты лица.
      Латэла подумала, что салон Центра Вечной Красоты можно навестить и послезавтра. Время в запасе имелось. Прически и укладки волос, которые создавали парикмахеры, служили до десяти дней. Все это время волосы можно было спокойно мыть и сушить - после они сами принимали заданную форму.
      Закончив нанесение макияжа, аппарат издал мелодичный сигнал и отключился. Третьим консультантом Латэлы стал ювелир из Объединенных Мастерских Ротер Фалк. Осмотрев по видеосвязи свою клиентку, пожилой представительный мужчина сказал ей несколько комплиментов и назвал номера тех украшений, которые наиболее подходили к созданному образу деловой энергичной женщины.
      Закончив сборы, Латэла посмотрела на себя в большое зеркало и осталась довольна своим внешним видом. Она выглядела не слишком ярко, но и не слишком скромно. Деловитость и неброская красота - именно то, что нужно для ответственной встречи.
      Латэла помахала рукой своему отражению:
      - Как хорошо, что есть профессионалы, которые заботятся о твоем имидже. Теперь можно целиком посвятить себя рекламному бизнесу.
      Кстати, пора ехать.
      Латэла уже почти забыла о своем сне. Но, протягивая руку к дверной ручке, она внезапно замерла, испугавшись, что неловким движением выломает дверь.
      - Что за бред! - несколько натянуто рассмеялась Латэла и взялась за ручку. Как и следовало ожидать, не произошло ничего сверхъестественного. Нечеловеческая сила Найи Кайдавар осталась во сне.
      Латэла спустилась на первый этаж своего дома и через пульт дистанционного управления вызвала автомобиль из подземного гаража.
      Через несколько минут лимузин "Валангар" второго класса мягко притормозил возле парадной двери и открыл дверь перед своей хозяйкой.
      Латэла села на переднее сидение, положила руки на руль и приказала:
      - Едем в Комплекс!
      Несмотря на то, что лимузины второго класса были оборудованы голосовым управлением и системой автовождения, правила дорожного движения предписывали водителям не выпускать руль из рук. Всегда существовала некоторая возможность отказа автоматики, которая могла привести к весьма печальным последствиям.
      Ворота открылись, выпуская автомобиль, а затем закрылись. На высоком заборе, из-за которого виднелась лишь крыша трехэтажного дома Латэлы, замигали красные огоньки. Это означало, что система автоматической защиты активирована.
      Латэла жила в относительно спокойной части гигаполиса Птиола - районе индивидуальных домов. Кроме того, не все местные жители ежедневно отправлялись на работу - многим было достаточно голографической связи. Поэтому машин вначале было не слишком много. Но на въезде в район многоквартирных жилых небоскребов лимузин Латэлы оказался в плотном потоке.
      Автоматическая навигационная система "Валангара" не только корректировала маршрут в зависимости от интерактивной информации о пробках на магистралях, но и позволяла избежать столкновений в дорожной тесноте. Другим водителям, сидевшим в автомобилях не такого высокого класса, добраться до места работы было гораздо труднее.
      Латэла стала свидетельницей одного из многочисленных утренних дорожных происшествий, когда ее машина притормозила перед перекрестком. Из боковой улицы на центральную магистраль на полной скорости выскочил лимузин первого класса "Дарвейр". На повороте его занесло, и своим задним крылом он ударил маленький красный "Ралсин-340". Из "Дарвейра" выскочили четверо крепких парней, выволокли на улицу водителя "Ралсина" - сухонькую седоволосую старушку - повалили ее на мостовую и начали избивать ногами.
      Почти сразу же сверху спустился полицейский винтолет. Офицер дорожного контроля неторопливо выбрался из кабины и направился к месту аварии, лениво помахивая электрошоковой дубинкой. Один из парней подбежал к нему и начал о чем-то рассказывать, энергично жестикулируя.
      Латэла не могла слышать их разговора, но по мимике и движениям поняла, что полицейский сказал: "Мне все ясно, можете ехать". Парни запрыгнули в лимузин и рванули с места на красный свет. Продолжая помахивать дубинкой и равнодушно рассматривать поток машин, полицейский дождался, пока избитая старушка самостоятельно поднимется на ноги и предъявит свои документы.
      Латэла не увидела конца этой сцены, так как загорелся зеленый свет, и ее "Валангар" резко рванулся вперед. Но она и так знала, чем все закончится: "Ралсин-340" будет конфискован в пользу государства, а старушке придется заплатить за помятое крыло "Дарвейра". Те парни в лимузине, несомненно, либо были детьми депутатов Народного Представительства, либо занимали высокие посты в крупной корпорации (одно, как правило, вытекало из другого). Старушка была сама виновата.
      Она должна была вовремя заметить появление более дорогого и престижного автомобиля и немедленно уступить ему дорогу. Но у дешевого "Ралсина-340" не было автопилота, а старушка переоценила свои силы, выехав из дома в это время суток.
      "Парни из "Дарвейра", наверняка, ехали с ночной попойки, - подумала Латэла. - Они едва держались на ногах и били не слишком сильно. Но все равно, старушке крупно повезло, что полицейский появился довольно быстро. А то, кроме разбитого крыла, ей бы пришлось оплачивать собственные больничные счета."
      Проехав еще немного, Латэла вслух произнесла:
      - Еще одна удачная сделка, и я тоже смогу купить лимузин первого класса. Тогда и мне не надо будет стоять перед светофорами.
      Все дома центральной части Птиола были разукрашены разноцветными переливающимися рекламными щитами. Латэла не без гордости отметила, что и ее разработки присутствуют в этом многообразии. Рекламная кампания новой жевательной резинки "Траектория" была ее почти единоличной заслугой. Именно благодаря ей Латэла из помощницы второго секретаря была переведена на должность старшего рекламиста.
      Вот что значит вовремя ухватить за хвост птицу удачи! Пока лимузин пробирался по переполненным магистралям гигаполиса, Латэла с удовольствием восстановила в памяти тот счастливый момент...
      * * *
      Латэла разносила чашки с наклавином на встрече, где обсуждался вопрос продвижения на рынок новой жевательной резинки. Представители Ассоциации Стоматологов рассматривали различные варианты рекламных девизов в кабинете ее шефа - второго секретаря Рагилы Манток.
      Заказчики решительно отвергали все предложения:
      - Старо!
      - Примитивно!
      - Слишком заумно!
      - Это уже было!
      - И это я где-то слышал!
      Напряжение в кабинете нарастало. В конце концов Рагила вынуждена была вызвать самого начальника отдела продовольственной рекламы Кунга Варлана.
      Но даже профессиональное обаяние Кунга не смогло убедить заказчиков выбрать один из предложенных вариантов рекламной компании.
      - Поймите, - говорили представители Ассоциации Стоматологов, - это наша совместная разработка с корпорацией "Горсен и Лорсен". Над резинкой "Траектория" работали лучшие ученые. Активные вещества, входящие в состав резинки, вдвое быстрее разрушают эмаль зубов, поэтому у нас, стоматологов, становится вдвое больше клиентов и, соответственно, вдвое возрастают наши доходы. А что нам предлагаете вы? Что это за рекламный слоган: "Траектория" - свежей любви история!"? Или этот: - "Траектория" - дыхание счастья!" Старо, примитивно, пошло. Нам нужно, чтобы "Траекторию" жевали каждый день, каждый час. Наши клиники не должны простаивать без клиентов!
      - У нас есть и другие варианты, - Рагила Манток выводила на голографический экран своего компьютера эскизы рекламных плакатов и раскадровки видероликов.
      - Нет, нет, нет! - возражали заказчики. - Это нас не устраивает.
      Предложите что-нибудь оригинальное.
      Разливая наклавин из заварного кувшина, Латэла краем глаза наблюдала, как теряют уверенность и ее начальница, и сам Кунг Варлан.
      Ассоциация Стоматологов была солидным клиентом, которого никак нельзя было упускать.
      В очередной раз ставя на стол чашки с наклавином, Латэла вполголоса, как бы разговаривая сама с собой, произнесла:
      - Тогда, может быть, запустить слоган: "Ассоциация Стоматологов рекомендует "Траекторию" для постоянного употребления!"? Или: "Каждый раз после еды "Траектория" защитит ваши зубы от разрушения!" Ну, или что-нибудь в этом роде...
      В кабинете повисла мертвая тишина. Латэла не рассчитывала на то, что ее слова произведут такой эффект. Все смотрели на нее. В глазах Кунга Варлана Латэла видела озарение, в глазах заказчиков - удивление и размышление, в глазах Рагилы Манток - ненависть. Латэла поняла, что сейчас ее жизнь круто изменится. И жизнь изменилась...
      - Гениально! - воскликнул Варлан. - Это именно то, что надо. Мы запустим кампанию по продвижению "Траектории", где заявим, что эта жевательная резинка УКРЕПЛЯЕТ зубы! И это подтвердит Ассоциация Стоматологов. Потребительская масса никогда не сообразит, что стоматологам нет никакого смысла УКРЕПЛЯТЬ зубы и лишаться работы.
      Стадо примет на веру то, что эта отрава... извините, "Траектория"
      приносит пользу.
      Ни один сотрудник Главного Агентства Пропаганды никогда не произносил слова "люди" или "народ". В ходу были выражения:
      "потребительская масса", "потенциальные покупатели", "платежеспособные слои". Самые опытные рекламисты иногда позволяли себе словечки "стадо"
      и "быдло", но подобный цинизм не приветствовался, хотя и не наказывался. В Главном Агентстве Пропаганды слишком хорошо знали, ЧТО и КАК продвигается на рынок, поэтому были весьма невысокого мнения о гражданах Велпасии, покупающих и потребляющих производимые товары - как материальные, так и духовные.
      Делегация Ассоциации Стоматологов, немного посовещавшись, также одобрила идею Латэлы. Начав рабочий день в качестве скромной секретарши, Латэла к вечеру стала старшим рекламистом с персональным кабинетом, собственным секретарем и штатом консультантов, менеджеров и помощников. Разработанная под ее руководством кампания по продвижению "Траектории" принесла фантастические прибыли и производителям жевательной резинки, и стоматологическим клиникам, и всем рекламистам, участвовавшим в проекте.
      Так Латэла благодаря своей находчивости стала обладательницей трехэтажного дома в престижном районе Птиола, лимузина второго класса и солидного банковского счета. Более того, Кунг Варлан начал поручать ей самые перспективные проекты. А когда его самого перевели из отдела продовольственной рекламы в отдел шоу-бизнеса, он взял с собой и Латэлу.
      Сегодняшняя встреча, на которую торопилась Латэла, должна была стать первым крупным проектом на новом рабочем месте. Кунг Варлан никогда заранее не сообщал своим сотрудникам о том, какой товар им придется рекламировать. Он предпочитал общий "мозговой штурм", начинающийся с "чистого листа". Кунг считал, что это позволяет избежать въевшихся в сознание штампов и домашних заготовок, мешающих высвобождению творческих способностей.
      * * *
      Латэла начала с волнением поглядывать на часы.
      - Надо было выезжать еще раньше, - произнесла она, недовольно рассматривая соседние автомобили. - Вот если я когда-нибудь получу разрешение на владение винтолетом...
      Летательные аппараты для рядовых граждан были недоступны. Их использовали государственные структуры, высокопоставленные чиновники и руководители крупных корпораций. Но и у Латэлы также был некоторый шанс. Если бы ее перевели в отдел политической рекламы, она могла бы получить такое разрешение.
      Собственно, от уровня шоу-бизнеса до уровня политики оставался всего один шаг. Но очень многие рекламисты так никогда и не поднимались на вершину карьеры. Для этого требовались не только выдающиеся способности, но и связи с влиятельными людьми и организациями. Ведь рекламные проекты отдела политики возносили и ниспровергали не только отдельных политических деятелей, но и целые партии, а иногда и целые государства.
      Латэла волновалась напрасно. Через некоторое время она увидела знакомые очертания центрального небоскреба Главного Агентства Пропаганды. Агентство занимало несколько кварталов гигаполиса и являлось своеобразным "городом внутри города". Тут имелись и офисные здания, и конструкторские лаборатории, и павильоны для съемок рекламных роликов, и ангары для хранения разнообразного реквизита: от иголок до авиалайнеров. Поэтому сотрудники Агентства Пропаганды называли место своей работы просто "Комплексом".
      "Валангар" Латэлы остановился возле одного из подъездов центрального небоскреба, где размещались офисы управляющего персонала.
      Высадив хозяйку, лимузин самостоятельно отправился на автостоянку, а Латэла вошла внутрь здания.
      На первом этаже было довольно оживленно. Рабочий день только начинался, и сотрудники торопились на свои места. Десять скоростных лифтов едва справлялись с людским потоком, возле их дверей образовалась небольшая очередь. Латэла поприветствовала нескольких знакомых. Она не торопилась и, ожидая пока очередь толпа у лифтов немного рассосется, остановилась возле большого голографического телеэкрана. Он был настроен на новости Круглосуточного Информационного Канала.
      Перед Латэлой на экране предстала знакомая, недавно виденная собственными глазами картина: красный "Ралсин-340" и приземлившийся возле него полицейский винтолет. Старушки видно не было, рядом с корреспондентом находился только полицейский с электрошоковой дубинкой.
      Корреспондент бодрой скороговоркой вещал:
      - Я нахожусь на месте, где всего несколько минут назад произошла ужасная автомобильная катастрофа. "Дарвейр", на котором ехал Ланар Кирс, сын известного и всеми любимого кинорежиссера Крейла Кирса, был нагло и бесцеремонно протаранен вот этим самым красным "Ралсином", за рулем которого сидела некая Дабра Калтоу. К счастью, Ланар Кирс не пострадал. Он и его друзья самостоятельно задержали опасную преступницу, а вовремя подоспевшие сотрудники полиции взяли ситуацию под свой контроль. Сейчас рядом со мной находится офицер дорожной службы Кирн Зейри. Скажите, Кирн, что здесь произошло?
      - Ну-у-у, - протянул полицейский, собирая воедино все свои небогатые умственные способности, - значит, дело было так. В общем, видите ли, этот вот ехал оттуда, а вот она - отсюда. Тут, значит, это самое и случилось. Короче говоря, лишь мое вмешательство спасло Ланара Кирса от покушения...
      - От покушения?! - сразу подхватил корреспондент. - Полиция считает, что это было покушение на сына нашего замечательного кинорежиссера Крейла Кирса?!
      - Ну-у-у, окончательного решения еще нет. Предстоит, значит, следственная работа. Работа глубокая, серьезная. В общем, мы будем отрабатывать сразу несколько версий. Покушение - только одна из них...
      Корреспондент вновь взял инициативу в свои руки:
      - Еще раз повторяю для наших зрителей: несмотря на то, что его жизнь подвергалась серьезной опасности, Ланар Кирс не только не пострадал, но и нашел в себе силы и мужество, чтобы вступить в схватку с вооруженным бандитом. Я буду держать вас в курсе всех дальнейших обстоятельств расследования этого чудовищного преступления. С вами был Парол Ватар - -корреспондент Круглосуточного Информационного Канала.
      Наши новости - самые достоверные! А сейчас мы прервемся на рекламу...
      Дальше Латэла смотреть не стала. Корреспонденты Информационного Канала могли раскрутить новость дня даже из нечаянно оброненного носового платка. Латэла могла бы по-хорошему позавидовать профессионализму Парола Ватара... Но что-то внутри нее внезапно этому воспротивилось. Латэла невольно вспомнила хлипкую старушонку, избиваемую четырьмя крепкими парнями. А теперь на нее вдобавок состряпали и дело о покушении на сына популярного кинорежиссера.