Последнее воплощение (Путь бога - 4)

      Полка немедленно втянулась обратно в раструб. Комета проводила ее глазами, прикидывая, не удастся ли в следующий раз проскочить следом за ней. Но мутноватая зона на стене куба, сквозь которую проходили предметы, была слишком мала. Кроме того, Комета оказалась бы внутри неизвестного ей прибора, а не на свободе. Поэтому приходилось ожидать более подходящего случая.
      - Ну, довольны? - спросила Комета.
      - Вы необыкновенно послушная пациентка, - произнес доктор Шавшан.
      - А теперь спите спокойно. Мы не станем вас будить.
      - Мне что же, придется спать на жестком полу?
      - Не волнуйтесь. Как только вы ляжете, пол примет форму вашего тела. Когда же вновь проявите физическую активность, пол вернется в исходное состояние. Уверяю, вас, вы не будете чувствовать ни малейшего дискомфорта.
      - Ну ладно, - проворчала Комета.
      Она легла и постаралась расслабиться. Действительно, пол под ней немедленно размягчился и стал похож на мягкий матрас. Для проверки Комета быстро ударила по нему рукой. Пол немедленно затвердел и она потерла ушибленное место.
      Послышался голос доктора Шавшана:
      - Вы не сможете обмануть или опередить автоматику. Все нервные импульсы, идущие к мышцам и заставляющие их сжиматься, регистрируются приборами. Нам известно даже, сколько раз вы моргнули в течение последнего часа. Вы находитесь под полным нашим контролем. Успокойтесь и доверьтесь нам.
      "Ладно, мы еще посмотрим, удастся ли вам меня удержать," - думала Комета, засыпая. Она еще не выработала план освобождения, но была уверена, что выберется и из этой ловушки. Выберется так или иначе.
      Если не в этой жизни, то в следующей.
      * * *
      Когда Комета проснулась, то сразу же почувствовала, как выпрямился и затвердел пол. Тем не менее, она чувствовала себя выспавшейся и хорошо отдохнувшей. Приподнявшись на локтях, она осмотрелась. Возле куба не было ни одного живого существа, но Комета знала, что за ней постоянно наблюдают сотни приборов, фиксирующих каждое ее движение.
      Как и следовало ожидать, через некоторое время показались тюремщики. Доктор Дорбай явился в сопровождении двух помощников, прикативших уже знакомую тележку для доставки пищи, и двух эсэсовцев в боевых доспехах и шлемах с глухими забралами.
      - Доброе утро... или вечер, - как можно беззаботнее произнесла Комета, внимательно приглядываясь к реакции людей на ее слова.
      Но лысый белокожий доктор Дорбай лишь улыбнулся и кивком ответил на ее приветствие. Да и лица его помощников остались совершенно бесстрастными.
      Доктор сверился со своим карманным компьютером и сообщил Комете:
      - Ты проспала четырнадцать часов, восемнадцать минут и сорок три секунды. За это время фаза "быстрого сна" наступала одиннадцать раз.
      Ты помнишь, что тебе снилось?
      - Нет, - Комета выразительно посмотрела на аппарат для проникновения внутрь куба, - сейчас меня интересует другая проблема.
      - Ох, извините, - доктор Дорбай подал знак, и раструб аппарата уперся в стену куба. Внутрь тюремной камеры Кометы протянулась полка с такими необходимыми ей сейчас предметами.
      - ...Вот теперь мы можем поговорить, - через некоторое время сказала Комета.
      - Хорошо, - доктор Дорбай знаком приказал помощникам увезти тележку, продолжим... У меня для вас есть крайне неприятная новость.
      Мы вам почти поверили.
      - Новость неприятная, потому что "поверили", или потому что "почти"? с иронией переспросила Комета.
      - И то, и другое. Мы с коллегами пришли к выводу, что ваш случай слишком экстраординарный, чтобы находиться в пределах нашей компетенции.
      Комета промолчала, пытаясь понять, что означают эти слова в ее дальнейшей судьбе.
      Доктор Дорбай продолжил:
      - Судите сами, Леди Комета. Мы убедились, что "газ истины" не оказывает на вас достаточно эффективного влияния. То, что вы рассказали нам под воздействием трифинзинола килипарната, в равной степени может оказаться и правдой, и искусной легендой, внедренной в ваше сознание для сокрытия истинных шпионских целей. В первом случае вы представляете собой уникальнейший случай человека, дошедшего до третьей степени инкарнации. Во втором случае вы можете оказаться агентом такого высокого класса, с которым мы справиться не в состоянии. Мой уважаемый коллега доктор Шавшан почти не сомневается в том, что на самом дела вы Повелительница.
      - Никакая я не Повелительница! - воскликнула Комета. - Я просто не понимаю, о чем вы говорите. Какая третья степень?! Какая Повелительница?! Ваша боязнь шпионов переросла разумные пределы и превратилась в паранойю.
      Доктор Дорбай едва сдержал смех:
      - Уж не в этом ли заключается ваш план, Леди Комета? Вы хотите убедить нас, что шпионкой не являетесь. Вы подставляете нам наживку:
      себя, инкарнацию третьей степени. Мы думаем, что изучаем вас, но на самом деле это вы внедряетесь в нашу систему.
      - Тьфу! - в сердцах Комета стукнула ногой по полу. - Раз вы не можете сами принять решение, то свяжитесь с более компетентными специалистами или отправьте меня туда, где найдется более совершенное оборудование.
      - Увы, космические корабли садятся на нашу планету слишком редко.
      Поэтому мы с коллегами пришли к более простому и рациональному решению возникшей проблемы. Мы отправим вас дальше по дороге перерождений.
      Если вы Повелительница, вам это не повредит. Если инкарнация третьей степени - тем более.
      - То есть, вы собираетесь меня убить? - уточнила Комета.
      - Вы необыкновенно догадливы. Но в вашем случае слово "смерть"
      неприменимо. Кем бы вы ни были. Не держите на нас зла. Мы не испытываем к вам личной неприязни. Мы просто делаем то, что должны делать для безопасности своего государства. Приступайте!
      Последняя команда была адресована эсэсовцам. Один из сотрудников Службы Спасения достал карманный компьютер, такой же, как у доктора Дорбая, и нажал на нем несколько клавиш. Послышалось низкое гудение, и Комета увидела подъезжающий к ее кубу приземистый аппарат с двумя выступающими вперед кронштейнами. Это был автопогрузчик, управляемый компьютером эсэсовца. Кронштейны вошли под основание куба и приподняли его с постамента. Все было проделано настолько аккуратно и мягко, что стоявшая Комета даже не пошатнулась.
      Автопогрузчик медленно поехал вперед, лавируя между гигантскими механизмами. Доктор Дорбай и эсэсовцы шли рядом с кубом.
      Стараясь, чтобы голос не задрожал, Комета сказала:
      - Раз уж вы сопровождаете меня в последний путь, то хотя бы просветите относительно причин вашего страха. Кто ваши враги, которые подсылают к вам шпионов? Повелители?
      - Если бы Повелители считали нас своими врагами, мы бы тут не разговаривали. Нас бы просто прихлопнули, как тараканов.
      Комета совершенно потеряла нить причинно-следственных связей в логике местных жителей:
      - Так в чем же дело?
      - Ладно, я попытаюсь объяснить покороче и подоступнее, - сжалился доктор Дорбай. - Я буду исходить из того, что вы на самом деле ничего не знаете о настоящем положении вещей. Началось все более ста лет назад, когда Верховный Генералиссимус Кси-Лодердолиса Урл-Азурбар затребовал себе особые полномочия для борьбы с экономической экспансией ваэльгаров на Большом Аринрине. Некоторые люди решили, что наступили времена жестокой диктатуры, и организовали восстание.
      Началась гражданская война. Она шла с переменным успехом, пока Повелители не начали помогать повстанцам. Власть на Кси-Лодердолисе и центральных планетах захватил президент Ту-Го. Мы же, верноподданные Верховного Генералиссимуса Урл-Азурбара, были вынуждены отступить на малопригодные для жизни планеты. Но война еще не закончена...
      - Ясно. Вы собираете здесь силы, чтобы атаковать центральные планеты. Я только не поняла, что такое Большой Аринрин?
      Доктор Дорбай пояснил:
      - Большой Аринрин - это обширное звездное скопление, почти целая галактика. Кси-Лодердолис - планета, на которой некогда появились мы люди саравана. Это наша главная планета, центр нашей цивилизации. А мы сейчас находимся на самой окраине Большого Аринрина - на планете под названием Сурл-Аваш. Сотни лет мы осваивали космос на примитивных кораблях, пока не встретились с Повелителями - древней могущественной расой, владеющей совершенно сверхъестественными машинами и технологиями. Если бы Повелители захотели, они покорили бы всю Вселенную...
      - Вселенную нельзя покорить, - оборвала его Комета, - Вселенная бесконечна.
      Доктор Дорбай не стал возражать:
      - Ну, если не всю, то довольно значительную ее часть. Так вот, Повелители редко покидают свою Империю на Двенадцати Измерениях, но занимаются строительством гигантской сети Порталов Прямого Перехода.
      Они включают в Сеть все обитаемые миры, так что через Порталы можно мгновенно перемещаться с одной планеты на другую. Наш Большой Аринрин также стал частью Сети. Благодаря Повелителям у нас появились не только Порталы, но и космические корабли, способные перемещаться в пространстве с невероятной скоростью. Однако остальными своими знаниями Повелители делиться не торопятся. Так, например, они владеют технологией машинного бессмертия. Их сознание записывается на специальную матрицу и может быть перенесено в новое тело. Таким образом, меняя физические тела, они живут почти вечно.
      Доктор Дорбай испытующе посмотрел на Комету. Девушка покачала головой:
      - Нет, я не Повелительница. Но то, что вы рассказываете, мне кажется знакомым. Возможно, я слышала об этом в одной из своих прошлых жизней.
      - Если ты и в самом деле инкарнация третьей степени, то это не удивительно. Количество миров, входящих в Сеть ППП, постоянно растет.
      Скоро большинство живущих так или иначе станет частью Сети.
      - Раз уж вы опять упомянули инкарнацию, но не объясните ли заодно, что это такое?
      - Инкарнация - это новое перерождение души в следующей жизни. Все люди, а точнее, все живые существа после смерти распадаются не только физически, превращаясь в удобрение, но и духовно, становясь безликой ментальной массой. Из этой массы, как из плодородной почвы, прорастают новые души новорожденных созданий. Большинство существ относится к первой степени инкарнации. Они ничего не помнят о своих прошлых жизнях. Лишь в снах и зыбких грезах могут они увидеть некоторые отрывочные события из своего прошлого. Но тот, кто ранее был сильной личностью, кто путем самосовершенствования достиг цельности и прочности души, не исчезает полностью. Такие существа в новом воплощении способны сохранять обрывки воспоминаний о предыдущих жизнях, пользоваться накопленными знаниями и опытом. Это вторая степень инкарнации. Она очень редка. Ее достигают лишь те, кто целенаправленно готовит себя к достижению бессмертия личности. А случаи третьей степени инкарнации вообще можно пересчитать по пальцам.
      Лишь могущественные маги, почти сравнявшиеся в своем искусстве с богами, или гениальные изобретатели, создававшие устройства для хранения своего сознания, доходили до третьей степени. Но и они рано или поздно разрывали цепь своих инкарнаций и превращались в безликое ничто. Смертные существа не могут нарушить закон круговорота душ в природе. Лишь Повелителям дарована такая милость. И это не удивительно - они ведь первосотворенные люди, помощники Великих Первых Богов.
      - Раз они такие могучие и помогают вашим врагам, то почему они давно уже не уничтожили всех вас?
      - Этого мы и сами не понимаем. Повелители очень редко вмешиваются в дела тех, кто живет за пределами Империи на Двенадцати Измерениях.
      Но зато их шпионы проникли во все Вселенные, во все Измерения.
      Повелители не используют силу для завоевания чужих миров. Хотя при их возможностях... Стоим им лишь захотеть...
      - Ну, конечно! - ядовито заметила Комета. - Будь вы на месте Повелителей, вы бы колебаться не стали.
      Вместо ответа доктор Дорбай произнес:
      - Довольно! Мы уже приехали.
      Комета жадно внимала рассказу. Она даже перестала обращать внимание на то, что происходило вокруг ее прозрачной темницы. Поэтому последние резкие слова грубо выдернули ее из потока новых знаний и вернули к жестокой действительности.
      Оказалось, что автопогрузчик остановился возле огромного подъемника. Сейчас площадка находилась вровень с полом, но, посмотрев наверх, Комета увидела отверстие в потолке, совпадающее по размерам с площадкой.
      Доктор Дорбай подтвердил ее возникшее предположение:
      - Шахта доходит до самой поверхности. Ты встретишься с солнцем.
      Комета сразу вспомнила расплавившийся мяч. Значит, и ей уготован такой же конец.
      - ...Солнце не доставит тебе мучений, - продолжал говорить доктор Дорбай. - Ты даже не почувствуешь боли. Лишь только раскроются створки люка, твое тело превратится в горстку пепла, а душа отправиться к новым инкарнациям.
      - Но у меня к вам еще столько вопросов! - воскликнула Комета.
      Доктор Дорбай равнодушно пожал плечами:
      - Сожалею, но ответы на них тебе придется искать в следующих воплощениях.
      Выполняя команды эсэсовца, автопогрузчик поставил куб с Кометой на площадку подъемника, а затем отъехал назад.
      - Счастливого пути, - сказал доктор Дорбай.
      - Издеваетесь?!
      - Я имел в виду не путь к солнцу, а путь по дороге перерождений.
      Я верю, что ты каким-то чудом обрела способность к инкарнации третьей степени. Но большинство моих коллег выступило против твоего дальнейшего пребывания в этом теле и в этом мире. Прощай!
      Загудели механизмы, и площадка с кубом начала подниматься. Комета села на пол. Площадка подъемника вошла в узкую шахту. Здесь не было источников света, и вокруг воцарилась абсолютная темнота.
      Комета не собиралась биться в истерике или умолять о пощаде. Она была выше этого и принимала очередную смерть спокойно и достойно.
      Сожалеть стоило лишь о том, что не удалось поподробнее узнать о богах, которых упомянул доктор Дорбай. Ученый говорил о них так буднично, словно они являлись неотъемлемой частью мира. Это было непохоже на наивный идеализм Алиния Плантора. Доктор Дорбай, совершенно определенно, оперировал исключительно научными знаниями.
      Кроме того, рассказ доктора пробудил у Кометы какие-то спавшие до сих пор воспоминания. Казалось, стоит лишь приложить некоторое усилие, и девушке откроется нечто значительное, связанное не только с ней самой, но и со всем необъятным безграничным миром.
      Однако эти размышления Кометы были прерваны, когда она почувствовала легкий толчок.
      "Наверное, подъем уже закончен, - без всякого страха подумала девушка. - Сейчас начнут раскрываться створки люка, и на меня упадет первый луч смертоносного света..."
      Но тут последовал еще один толчок, и площадка подъемника вновь начала двигаться. Вниз.
      Комета была удивлена и даже в некоторой степени раздосадована.
      Она уже приготовилась к новому перевоплощению, а ее возвращали в эту жизнь. Может, доктор Дорбай сумел убедить своих коллег в том, что она не шпионка Повелителей?
      Когда площадка вышла из шахты и вновь оказалась в огромном подземном зале, Комета встала и прижалась лбом к стене куба, чтобы рассмотреть то, что происходило внизу. Доктор Дорбай, увидев ее, приветственно помахал рукой.
      Однако, когда подъемник опустил куб вниз, Комета заметила, что белокожее лицо Дорбая не выражает радости. Казалось, что даже блеск синего кристалла у него во лбу несколько потускнел.
      - Леди Комета, у меня для вас плохая новость, - печальным тоном проговорил доктор Дорбай.
      - Опять?! - с некоторой наигранной театральностью всплеснула руками девушка.
      Дорбай слабо улыбнулся:
      - Только что на орбиту нашей планеты вышел транспорт с Гавабардана.
      - И что это для меня означает?
      - Это означает, что вы отправляетесь на Гавабардан.
      Комета фыркнула:
      - Очень логичное объяснение! Нельзя ли поточнее и поконкретнее?
      Доктор Дорбай покосился на стоявших рядом эсэсовцев:
      - Никто не знает координат Гавабардана. Но, боюсь, что вас там ждут суровые испытания.
      Один из сотрудников Службы Спасения произнес бесстрастным тоном:
      - Челнок на транспорт отправляется через сорок минут.
      Доктор Дорбай заторопился:
      - Ах, да, корабль не может ждать. Везите ее. Еще раз прощайте, Леди Комета!
      - Мы примем меры предосторожности, как и положено при транспортировке опасного объекта, - сказал эсэсовец.
      - Поступайте, как считаете нужным, - махнул рукой доктор Дорбай, повернулся спиной к Комете и быстрой походкой направился по своим делам.
      Девушка поняла, что глупо было надеяться на симпатии или хотя бы на внимание белокожего человека. Она в первую очередь была для него лишь объектом исследования. Раз объект должен был покинуть лабораторию, то и интерес к нему пропал.
      Приземистый автопогрузчик вновь поднял куб с Кометой. Но на этот раз из его верхней части появился легкий раскладной тент из черной ткани, который накрыл куб. Комета вновь оказалась в полной темноте.
      Автопогрузчик тронулся с места.
      Комета не стала пытаться заговорить с сопровождавшими ее эсэсовцами. Черная ткань не только не пропускала свет, но и заглушала все звуки.
      "Я похожа на птицу в клетке, которую накрыли платком," - подумала девушка. Она не знала, из какой жизни возникла эта ассоциация, но сравнение с попавшей в неволю птицей ей понравилось.
      После долгого извилистого пути автопогрузчик остановился, защитный тент с куба был снят, и Комета увидела, что ее прозрачная тюремная камера установлена в узком длинном металлическом ангаре.
      Кроме нее в ангаре находились и другие контейнеры, все одинакового с кубом размера, но из разных материалов: из пластика, из металла, из сетчатого волокна. Автоматические погрузчики сновали взад и вперед, плотно расставляя новые контейнеры. Между ними оставался лишь узкий проход, достаточный для того, чтобы могли разминутся два человека.
      К эсэсовцам подошел необыкновенно худой человек с продолговатым черепом и похожими на лапки насекомых конечностями. Он был одет в обтягивающий черный комбинезон, который еще больше подчеркивал его худобу.
      - Так, что тут у нас? - человек посмотрел на Комету. - Новый рекрут?
      - Это не рекрут. Это потенциальная шпионка. Возможно, Повелительница. Обращайтесь с ней с особой осторожностью. Отведите на транспорте отдельную охраняемую ячейку.
      - Ага, ладно, - худой человек задрал голову вверх и крикнул: - Жмен, паркуй!
      Комета также посмотрела вверх, но не увидела ничего, кроме низкого потолка. Она предположила, что в ангаре находились микрофоны громкоговорящей связи.
      Ее предположение подтвердил слегка хрипловатый насмешливый голос, раскатившийся по всему ангару:
      - Дамы и господа, попрошу всех пригнуться! Парковка начинается!
      Сразу же вслед за этим послышался скрип, скрежет, и потолок начал опускаться. Поскольку все контейнеры были выше человеческого роста, худой человек и эсэсовцы могли не опасаться этого гигантского пресса.
      Потолок прижал контейнеры к полу. Комета догадалась, что это и была "парковка".
      Эсэсовцы и худой собрались уходить.
      - Эй, а как же я?! - крикнула им вслед Комета.
      Худой обернулся с таким удивленным видом, словно не ожидал, что это существо способно издавать членораздельные звуки. Возможно, он считал ее частью груза, такой же бездушной, как и содержимое остальных контейнеров.
      Комета уже не надеялась, что услышит ответ на свой вопрос. Однако худой соизволил признать факт ее разумности:
      - Не волнуйся, девочка. Десять минут перегрузок, и мы на орбите.
      А затем зальем тебя "киселем", и ты даже не заметишь, как окажешься на Гавабардане.
      Затем, решив, видимо, что этого объяснения вполне достаточно, худой вместе с эсэсовцами пошел прочь.
      Комета застыла с открытым ртом, так и не задав новый вопрос.
      Только сейчас она сообразила, что металлический ангар на самом деле является трюмом космического корабля. Вернее, не космического корабля, а его посадочного модуля, именуемого "челноком". Ведь гигантский звездолет не мог не только сесть на планету, но даже приблизиться к ней слишком близко. Откуда возникли эти знания? Конечно, оттуда же, откуда и все остальные - из неведомой когда-то прожитой и теперь почти забытой жизни...
      Свет в трюме челнока погас. Осталось лишь несколько небольших красных лампочек, которые мигали по-очереди.
      Из невидимых динамиков послышался хрипловатый голос Жмена:
      - Предстартовая готовность. Минута.
      Через некоторое время Жмен произнес:
      - Тридцать секунд.
      Затем раздался неживой механический голос:
      - Десять, девять, восемь....
      Комета не знала, что делать, но на всякий случай легла на пол.
      - Три, два, один. Старт.
      Ускорение было резким и довольно чувствительным. Комета покатилась по полу и влипла в стену.
      Как и обещал худой, неприятные ощущения длились около десяти минут. Затем Комета почувствовала, что ее тело утратило вес. Она оторвалась от пола и начала медленно подниматься вверх. Разгон челнока закончился и наступила невесомость. Но расслабляться было пока рано.
      Комета была начеку, поэтому не ударилась, когда челнок вновь ускорился. Она сгруппировалась и уперлась в стену руками и ногами.
      Челнок маневрировал еще несколько минут, поэтому Комету болтало вправо и влево, вперед и назад, вверх и вниз.
      Затем качка прекратилась, и вновь наступила невесомость. Потолок слегка приподнялся, высвобождая контейнеры. Из своего куба Комета не могла видеть того, что происходило в обоих концах длинного трюма. Но вскоре соседние с ней контейнеры были подхвачены худыми тонкокостными людьми. Они выгружали груз из трюма, ловко отталкиваясь руками и ногами от пола, стен и потолка. В невесомости для транспортировки тяжелых контейнеров было вполне достаточно одной человеческой силы.
      К кубу с Кометой приблизился знакомый человек, который принял ее у эсэсовцев:
      - Добро пожаловать на борт транспортного звездолета "Генерал-майор Абао-Кавол". Эй, ребята, тащите ее в отсек с рекрутами!
      Двое грузчиков подхватили куб и вынесли его из трюма челнока.
      Комета не стала напоминать, что эсэсовцы настаивали на отдельной охраняемой ячейке. Видимо, звездолетчики не слишком-то прислушивались к мнению сотрудников Службы Спасения.
      Куб с Кометой даже не стали закрывать черной тканью. Поэтому девушка смогла рассмотреть челнок, доставивший ее на орбиту. Он был похож на слегка уплощенный обтекаемый конус без каких-либо выступающих частей и деталей. Это было естественно - ведь челнок предназначался для полетов в плотной атмосфере планет, а не в космическом безвоздушном пространстве.
      Челнок находился в цилиндрическом причальном отсеке. В торцах отсека были сделаны люки, через которые челнок вылетал наружу и возвращался обратно. Сейчас, разумеется, передние и задние створки были герметично закрыты, а в отсек закачан пригодный для дыхания воздух.
      По всей боковой поверхности отсека располагались люки поменьше.
      Часть из них сейчас была открыта, и в них грузчики уносили контейнеры, доставленные челноком. Поскольку в невесомости понятия "верх" и "низ"
      были весьма условными, то некоторые люки относительно Кометы находились на "полу", некоторые - на "потолке", либо, приняв за точку отсчета корму челнока, можно было сказать, что люки располагались вокруг причального отсека.
      Комета не могла себе представить, как выглядит транспортный звездолет снаружи, но его обитаемая часть походила на ствол дерева с расходящимися во все стороны ветвями. Стволом был отсек с челноком, а ветвями складские модули.
      Грузчики втащили куб с Кометой в один из боковых отсеков. Взору девушки открылся длинный коридор, с четырех сторон которого - с боков, снизу и сверху - были прикреплены точно такие же прозрачные кубы, как и ее собственный. Внутри них находились люди. Но эти люди не были живы. Впрочем, они не были и мертвы. Кубы были заполнены какой-то мутноватой жидкостью, в которой люди плавали, как насекомые, попавшие в каплю смолы. Все пассажиры транспортного звездолета были обнажены.
      Их глаза были закрыты, тела расслаблены. Возможно, они были погружены в глубокий анабиоз.
      Пока Комету транспортировали вдоль коридора, она сквозь мутную жидкость сумела разглядеть, насколько различными были люди. Некоторые создания она вообще не отнесла бы к человеческому роду. То ли это были крайние формы мутации, то ли существа, произошедшие от другой ветви древа жизни. Как бы то ни было, Комета поняла, что здесь собраны представители самых разных планет: мужчины и женщины, молодые и не очень. Но мужчин в расцвете сил было больше всего.
      "Если их называют рекрутами, то какая армия примет в свои ряды столь непохожих друг на друга солдат?" - подумала девушка.
      Путешествие Кометы закончилось возле пустой ячейки, предназначенной для закрепления "пассажирского" контейнера. Грузчики втолкнули куб с Кометой на свободное место и тут же быстро удалились.
      Комета с удивлением обнаружила, что обитатели трех других контейнеров, расположенных вокруг коридора, бодрствуют и с интересом ее рассматривают. Тогда как соседи из других колец продолжают пребывать в анабиозе.
      С одной стороны от девушки находился низенький пухлый человечек.
      Вместо рук к его туловищу были приделаны сложные механические манипуляторы, полностью повторяющие человеческие конечности, но изготовленные из полированного металла. Толстячок поймал взгляд Кометы, ухмыльнулся широким толстогубым ртом и весело ей подмигнул, словно приветствовал давнюю знакомую.
      С другой стороны в прозрачном кубе сидел вполне нормальный мужчина со светлыми волосами, с поджарым тренированным телом и с волевым лицом. Бегло осмотрев Комету, он закрыл глаза и скрестил руки на груди с видом полнейшего безразличия.
      В кубе напротив расположился совершеннейший дикарь: с низким лбом и выступающими вперед надбровными дугами, мускулистый, весь покрытый короткой кудрявой шерстью. Он внимательно смотрел на Комету своими маленькими глазками, и непонятно было, способен ли этот примитивный человек к разумному общению.
      Общее молчание нарушил толстячок с механическими руками:
      - Милое дитя, как ты оказалась в нашем сугубо мужском обществе?
      - Я не дитя, - буркнула Комета.
      - А-а-а, понимаю. Ты уже считаешь себя взрослой. Усеньки-пусеньки не для тебя. Может тогда ты знаешь, это Браб или Гаминал?
      - Вы хотите узнать, какая это планета? - переспросила Комета.
      - Вот-вот, именно так. Хочу узнать, какая это планета. - Радостно заулыбался толстячок.
      - Насколько я слышала, это Сурл-Аваш.
      Толстячок презрительно фыркнул:
      - Захолустье! Кстати, меня зовут Карибло вас-Бардан гес-Уцфаз. А тебя?
      - Комета. Леди Комета.
      - Ого! У тебя благородное происхождение?! А-а-а, понимаю...
      Завистливые родственники обманом похитили тебя и сдали в рекруты, чтобы хапнуть твою часть наследства. Я угадал?
      Комета промолчала, не собираясь пересказывать первому встречному всю свою историю.
      Дикарь в кубе напротив издал короткий рык.
      Толстячок засуетился:
      - Молчу, молчу! Здесь почему-то не принято заводить знакомства.
      Вот, к примеру, Мавух. Он свободный наемник, и потому к нам, невольным рекрутам, относится с полнейшим презрением.
      Светловолосый мужчина открыл глаза и коротко бросил:
      - Заткнись, Карибло! Ты уже всех достал своей болтовней. А ты, девочка, не слушай этого идиота! Он же вор-неудачник. Ему отрубили руки на Обленаке.
      - Меня наказали не за то, что я воровал, а за то, что попался! - горячо возразил толстячок. - И у меня была заначка, которой хватило на протезы из микарового сплава. - Карибло щелкнул своими металлическими пальцами. Хочешь, поборемся на руках?
      - Ты неудачник, - усмехнулся Мавух. - Твои протезы не помогли тебе. Ты снова попался на воровстве и оказался в рекрутах.
      Не обращая внимания на эти слова, толстячок продолжил, обращаясь к Комете:
      - Дружище Мавух просто завидует моим суперконечностям. Он всю жизнь качал мускулы, а надо было всего лишь заплатить деньги и...
      Карибло снова с видимым наслаждением щелкнул пальцами. Мавух холодно усмехнулся и закрыл глаза, показывая, что раззадорить его не получится.
      Тогда толстячок легко сменил тему разговора:
      - А наш сосед-дикарь вообще не проронил ни одного слова. Но он все понимает. По крайней мере, рычит осмысленно. Мы зовем его Немым.
      Немой, словно подтверждая эти слова, вновь зарычал.
      Но его голос перекрыл режущий уши свист. Комета увидела, что ко всем четырем контейнерам присосались толстые шланги. Затем внутрь ее куба, как и в кубы соседей, хлынула мутная теплая жидкость. В невесомости она не падала на пол, а разлеталась внутри мелкими каплями. Комета попыталась подлететь к тому месту, откуда поступала жидкость, и закрыть его руками. Но напор снес ее и отбросил к противоположной стенке. Комета сделала вдох и проглотила несколько капель, летающих внутри куба. Она закашляла и стала отплевываться.
      Карибло быстро заговорил:
      - Не сопротивляйся, девочка. Чем быстрее ты погрузишься в "кисель", тем быстрее уснешь. Теперь кольцо заполнено, и нас не будут беспокоить, пока мы не доберемся до места назначения. А то раньше все ячейки отключали, чтобы добавить нового соседа. Хуже всех пришлось мне - ведь я был первым. Меня уже трижды топили и трижды пробуждали.
      - Хуже всех пришлось мне! - возразил ему Мавух. - Но теперь все позади. Я больше не услышу твоей дурацкой болтовни во время остановок.
      Ап-буль!
      Последний звук сопровождал полное погружение светловолосого мужчины в мутную жидкость. Комета увидела, что его глаза закрылись, но грудная клетка продолжала ритмично подниматься и опускаться. Мавух дышал жидкостью, именуемой "киселем". Точно также поступили и Карибло с Немым.
      Комета постаралась расслабиться и последовать примеру своих более опытных соседей. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, как воздух в ее кубе заменяется жидкостью. Это помогло. Теперь девушка дышала ровно даже тогда, когда чувствовала, что ей в нос попадают плотные капли.