Последнее воплощение (Путь бога - 4)

      * * *
      По мере сближения двух армий и у одной, и у другой стороны появлялись более четкие и достоверные сведения о противнике. Нелюдям эту информацию сообщали беженцы, двигавшиеся навстречу. А люди, возможно, пользовались тайной сетью шпионов и осведомителей. Комета предполагала, что это результат агитации Триединой церкви. Некоторые нелюди могли клюнуть на лживые обещания спасения души и перейти на сторону врага. Да и люди, жившие в Холмогорье, могли принять сторону своих соплеменников.
      Когда Комета высказала эти опасения командующему Зукхилу и его штабу, кентавры подняли ее на смех. Тем более легкомысленно они отнеслись к предложению девушки организовать охрану армии, разослать вперед и в стороны патрули и дозоры.
      - Если мы начнем опасаться жителей своей страны, то и они станут относиться к нам с недоверием, - высказал общее мнение Рухинак.
      Кентавры выбрали место для будущей битвы. Им стала широкая и просторная равнина между большим вытянутым озером и холмами, покрытыми густым лесом. На вопрос Кометы, чем продиктован такой выбор, Зукхил ответил, что на равнине армия сможет одновременно атаковать людей всеми своими силами.
      Девушка пыталась объяснить, что равнина выгодна и для людей. Их кавалерия сможет маневрировать, а огнестрельное оружие будет использовано в полную силу. Комета предлагала использовать ту же тактику, что и в Горной стране: засады, уничтожение противника по частям, внезапные атаки и быстрые отступления.
      Но кентавры вновь не послушали Комету. Их мнение оставалось непреклонным:
      - Мы не для того собрали столько храбрых бойцов, чтобы прятаться по лесам и оврагам.
      Нелюди устроили свой лагерь на берегу озера. До подхода людей оставались еще два дня. Солдаты получили время для отдыха перед решающим сражением. А в том, что оно состоится именно здесь, уже никто не сомневался. Вражеская армия двигалась к равнине, не собираясь уклоняться от боя.
      И вот, наконец, на второй день показались передовые отряды человеческой армии. Авангард состоял из легкой кавалерии, вооруженной пиками, пистолетами и шпагами. Увидев огромный лагерь нелюдей, кавалерия развернулась и помчалась обратно.
      Командующий Зукхил приказал поднимать солдат и готовить их к битве. В лагере началась радостная суета. Казалось, никто не испытывает страха или сомнения в исходе сражения. Кентавры, фавны, прыгунки и немногочисленные люди собирались в толпы, громко орали песни и боевые кличи, потрясали оружием и раззадоривали друг друга.
      Зукхил и его штаб расположились на небольшом холме, откуда была видна большая часть равнины. Комета также присоединилась к ним. Телегу она сменила на верховую лошадь, а платье - на кожаные штаны и рубашку.
      Хотя девушка еще не научилась держаться в седле достаточно твердо, теперь она могла смотреть на кентавров свысока хотя бы в буквальном, а не в переносном смысле. Голова рослого Зукхила находилась на высоте девичьей талии, так что, обращаясь к Комете, командующий вынужден был задирать голову кверху.
      Помимо собственного "возвышения" Комета одержала еще одну победу.
      Ее отряд, который вырос до ста двадцати солдат, был оставлен в запасе.
      Конечно, по сравнению с общей численностью армии это была капля в море, но девушка была довольна уже тем, что в ее распоряжении остался хоть какой-нибудь резерв. Солдаты не разделяли ее радости. Они расположились на склоне командирского холма, тогда как вся армия выстроилась на равнине широким выгнутым вперед полукругом.
      Тем временем на равнину выходили все новые и новые отряды человеческой армии. Комета пожалела, что в этом мире еще не изобрели подзорные трубы или бинокли. Поэтому ей приходилось привставать на стременах, щуриться и прикрывать глаза от солнца ладонями, сложенными козырьком. Но, несмотря на все ухищрения, человеческая армия казалась девушке размытой серо-стальной массой. На большом расстоянии она едва могла отличить кавалерию от пехоты.
      - Почему бы не атаковать людей, когда они только выстраивают армию для боя? - спросила Комета, заранее зная, что и эта ее идея не встретит поддержки.
      - Это неблагородно, - коротко ответил Зукхил. Командующий внимательно следил за передвижениями своих и чужих отрядов, так что не был склонен обсуждать с девушкой вопросы тактики.
      Армия людей развернула свои силы и остановилась. Комета могла различить лишь серые отряды пехоты, выстроенные правильными квадратами, эскадроны кавалерии и пушки, установленные в промежутках между пехотой.
      - Люди испугались! - воскликнул Зукхил. - Они увидели, что нас вдвое больше, и не решаются атаковать.
      - Наши силы примерно равны, - возразила Комета. - Просто люди построились плотными рядами, оттого-то их отряды выглядят не такими большими.
      Командующий то ли не услышал слов девушки, то ли решил их проигнорировать.
      - Настал час нашей победы! - вскричал он. - Трубачи, сигнальте общее наступление!
      Несколько кентавров поднесли к губам огромные морские раковины, и над равниной разнесся тягучий, протяжный рев.
      Армия нелюдей пришла в движение. Вначале воины двинулись вперед медленным шагом, продолжая распевать громкие песни. Затем перешли на легкую трусцу. Песни смолкли, и из тысяч глоток теперь вырывался единый крик:
      - Вперед, Холмогорье!
      Кентавры, как самые быстрые среди всех прочих воинов, вырвались вперед. Они составляли костяк армии и горели желанием первыми сойтись с врагом. Фавны и прыгунки были чуть медленнее, и потому образовали вторую линию атакующих. Людей, дриад, горных копателей и древоточцев в армии Холмогорья было так мало, что на общем фоне они были практически незаметны.
      На середине равнины, когда до передних шеренг людей оставалось чуть больше трехсот шагов, армия нелюдей ринулась на врага во весь опор. Казалось, что кентавры просто опрокинут и сметут армию людей с равнины. От стука многих тысяч копыт земля вибрировала даже на холме, где находился штаб армии Холмогорья.
      Комета так хотела оказаться в гуще сражения, что внезапно ощутила, как ее словно приподнимает над землей и несет вперед. Это было невероятное чувство. С одной стороны, Комета продолжала неподвижно сидеть на лошади, с другой стороны, она видела и слышала все, что происходило на другой стороне равнины. Эта раздвоенность удивила ее не больше, чем соединение и переселение душ Найи Кайдавар и Латэлы Томпа. Комета быстро оценила возможности своего нового таланта и постаралась извлечь из него максимальную выгоду.
      Своим чудесным взором девушка окинула поле боя, осмотрела позиции людей и ряды мчавшихся во весь опор кентавров. Вначале она удивилась, что стрелки и артиллеристы до сих пор не открыли огонь, но потом поняла, что они просто выжидают, когда нелюди приблизятся на расстояние прицельного выстрела.
      И еще Комета поняла, что имел в виду Хрумпин, говоря, что в Горной стране они имели дело не с профессиональными солдатами, а с наспех набранным сбродом. В сегодняшней битве армии Холмогорья противостояли королевская регулярная пехота, закованная в латы кавалерия и мощная артиллерия.
      Пехотинцы стояли ровными квадратами со стороной в двенадцать человек. Первые три ряда были вооружены пиками длиной в три человеческих роста. Следующие шесть рядов занимали стрелки. Построение завершали еще три ряда пикин"ров. В середине каждого квадрата находились офицер с пистолетом и шпагой, барабанщик и знаменосец с развернутым полотнищем. Все пехотинцы имели кирасы и металлические шлемы. Кроме того, тела солдат первых трех рядов были защищены наручами и набедренными щитками.
      Расстояние между отдельными квадратами составляло длину их фронта. Двадцать квадратов стояли в первой линии, восемнадцать - в шахматном порядке сразу за ними. В третьей боевой линии, которая находилась чуть дальше - еще десять. В промежутках между квадратами первой линии было установлено по паре пушек с широкими жерлами.
      На флангах и между квадратами третьей линии располагалась кавалерия. В третьей линии разместилось и командование человеческой армией: кучка всадников в нарядных камзолах и широкополых шляпах с перьями. Кроме того, на левом фланге, упиравшемся в озеро, Комета разглядела толпу кентавров слуг или союзников людей. В тылу армии находилось большое количество телег, которые все еще продолжали прибывать.
      Общая численность человеческой армии была на треть меньше, чем количество воинов объединенных сил Холмогорья. Но по своем боевым качествам она превосходила неорганизованную толпу нелюдей во много раз.
      - Прикажите трубить отступление! - закричала Комета, "возвращаясь" из мысленного полета на вершину холма.
      - Замолчи! - шикнул на нее Рухинак. - Ты что, не видишь, что победа уже близка?!
      - Я вижу, что сейчас наша армия окажется в кровавой мясорубке! - Комета негодовала, но понимала, что изменить что-либо уже поздно.
      Даже если бы командующий Зукхил прислушался к ее словам и приказал отступить, солдаты уже не смогли бы прекратить атаку. Две волны нелюдей: вначале кентавры, а за ними фавны с прыгунками, неудержимо мчались вперед.
      Даже Хрумпин, находившийся рядом с Кометой, не поддержал ее.
      - Смотри, как великолепны скачущие кентавры! - воскликнул он.
      Комета промолчала. Она уже поняла, что сейчас это великолепие превратится в гору трупов.
      Когда расстояние между армиями сократилось до двухсот шагов, зарокотали барабаны регулярной пехоты, передавая приказ солдатам. Три передние ряда пехотинцев опустились на одно колено и выставили вперед свои пики. Их длина позволила образовать единый непреодолимый частокол острых наконечников.
      Сто шагов... Кентавры на скаку достали луки и приготовили стрелы... Пушкари поднесли фитили к запальным отверстиям пушек...
      Стрелки первого (четвертого в отряде) ряда нацелили ружья, приготовившись стрелять поверх голов пикин"ров...
      Внезапно все пространство между армиями заволокло густым белым дымом. Лишь спустя несколько мгновений Комета и кентавры, стоявшие на холме, услышали грохот сотен ружей и орудий. Битва началась.
      - Что там происходит? Я ничего не вижу! - Заволновался Зукхил.
      Комета вновь "полетела" в гущу сражения. Произошло именно то, что она и ожидала. Одновременный залп пушек и первого ряда стрелков смел передние ряды нелюдей. Пушки стреляли не ядрами, а рассыпной картечью, так что их выстрелы выкосили широкие просеки в отрядах кентавров.
      Но нелюди лишь на мгновение замедлили свой бег, перескочили через раненых и убитых товарищей и снова ринулись вперед. В воздухе засвистели выпущенные на бегу стрелы. Казалось, будто ничто не сможет остановить холмогорцев...
      Но человеческая армия представляла собой хорошо отлаженную машину для убийства. Когда стрелки первого ряда произвели залп, они также опустились на одно колено и начали перезаряжать свои неуклюжие ружья.
      В это время второй ряд выстрелил поверх их голов и поверх голов передних трех рядов пикин"ров. Затем он также опустился на колено, дав возможность выстрелить следующим рядам пехотинцев.
      Когда отстрелялся последний ряд стрелков, первый ряд вновь готов был открыть огонь. Пехотинцы встали и выстрелили практически в упор, так как к этому времени кентавры уже преодолели оставшиеся сто шагов и теперь оказались прямо перед частоколом пик.
      И здесь атака нелюдей захлебнулась. Часть кентавров уже была сражена пулями, часть ранена. Они пытались бросаться на пики и стрелять из луков в упор, но в ответ получали все новые и новые ружейные залпы.
      Защищенные шлемами и латами люди не так страдали от стрел, как нелюди от пуль. Конечно, и они несли потери, но количество убитых и раненых среди людей исчислялось десятками, тогда как кентавры гибли сотнями.
      Подоспевшая вторая волна фавнов и прыгунков уперлась в спины кентавров и даже не смогла увидеть своего противника.
      - Почему они остановились?! - негодовал Зукхил. - Почему они не втоптали людей в землю?
      - Вы погубили свою армию, - сказала Комета. - Прикажите трубить отступление, пока еще хоть кого-то можно спасти.
      На этот раз ее слова не вызвали общего негодования. Кентавры уже начали понимать, что сражение разворачивается вовсе не по их плану.
      Клубы порохового дыма застилали поле боя, но в небольшие просветы было видно, что отряды людей стоят непоколебимо, тогда как нелюди пытаются пробиться вперед буквально по трупам своих товарищей.
      Комета переступила грань негодования. Совершенно отстраненным и равнодушным тоном она произнесла:
      - Обратите внимание, что люди даже не задействовали все свои силы. Нашу армию методично уничтожает всего лишь треть их солдат.
      Хрумпин что-то неразборчиво простонал за спиной девушки. Можно было предположить, что он просил прощения за то, что на минуту усомнился в правоте "светлого воплощения".
      Надо отдать должное кентаврам, они умели признавать свои ошибки и быстро принимать решения. Командующий Зукхил ударил себя по лбу кулаком:
      - Я виноват! Я был глуп и самонадеян! Комета, скажи, что нам делать?
      - Я уже говорила, - бесцветным голосом ответила девушка, - трубите общее отступление.
      - Трубите отступление! - громко скомандовал трубачам Зукхил.
      На этот раз звук, вырвавшийся из раковин, был вибрирующим и прерывистым. Его услышали даже те нелюди, которые находились в первых рядах сражавшихся. Но выйти из боя оказалось не так-то просто. Пока задние ряды разворачивались и отступали назад, стрелки успели сделать еще несколько залпов. Новые тела нелюдей рухнули на траву и окрасили ее своей кровью.
      Медленно, но неуклонно скорость отступающей армии увеличивалась.
      Самые горячие и отчаянные кентавры продолжали отстреливаться из луков, не давая пехоте людей перейти в контрнаступление. Правда, пехотинцы этого делать и не собирались. Когда расстояние до противника увеличилось настолько, что пули уже не долетали до целей, огонь прекратился.
      Зато пришла в движение кавалерия на флангах и за спинами пехотинцев. Несколько квадратов в центре сдвинулись в сторону, открывая широкий проход для своей конницы. Армия Холмогорья между тем рассыпалась на отдельные кучки, разбегавшиеся по равнине.
      Комета вновь заволновалась:
      - Прикажите сомкнуть ряды! Сейчас кавалерия начнет контратаку.
      Трубы выдали серию прерывистых звуков. Отдельные воины и небольшие группы нелюдей, увидев надвигавшуюся сзади опасность, начали собираться вместе. К счастью, жители Холмогорья не поддались панике и не обратились в беспорядочное бегство. Они понимали, что кавалерия настигнет их раньше, чем они успеют добраться до лесистых холмов.
      Зукхил тяжело вздохнул:
      - Ты была права, Комета, и я признаю, что напрасно не прислушивался к твоим словам. Я передаю тебе армию. Вернее, то, что от нее осталось.
      Рухинак, который меньше всех склонен был считать девушку "светлым воплощением", открыл было рот, чтобы возразить, но, посмотрев на Зукхила, промолчал.
      - Спасибо! - с нескрываемой издевкой произнесла Комета. - Первым своим приказом я назначаю тебя, Зукхил, своим главным помощником. Как говорится, за одного битого двух небитых дают. Ты на своем опыте узнал, на что способна армия людей, так что теперь не повторишь предыдущих ошибок.
      Зукхил склонил голову, принимая новое назначение.
      Комета привстала на стременах и скомандовала:
      - На поле гибнут наши братья и друзья! Сейчас для нас главное - отбить атаку кавалерии! В атаку идут все! Мы ударим во фланг атакующей коннице! За мной!
      Солдаты ответили дружным воплем:
      - Веди нас, Комета!
      Девушка пришпорила лошадь и поскакала вперед. Рядом с ней мчались Зукхил, Рухинак, Кухол, Дохвар и Хрумпин. Комета повела свой отряд не прямо на врага, а взяла чуть правее, обходя сбившиеся в толпу остатки армии Холмогорья.
      Тем временем кавалерия перешла на рысь и почти догнала нелюдей.
      Те решили, что люди сейчас врубятся в их ряды. Чтобы встретить врага лицом к лицу, холмогорцы остановились, развернулись и выставили перед собой копья. Все стрелы они уже израсходовали в самоубийственных наскоках на пехоту, так что полагаться оставалось только на оружие ближнего боя.
      Но когда до первых рядов нелюдей оставалось менее двадцати шагов, кавалерия замедлила движение. Всадники наступали ровными шеренгами, и между соседними колоннами оставалось расстояние в несколько шагов.
      Передний ряд всадников достал пистолеты и выстрелил в плотную толпу нелюдей. Затем кавалеристы быстро развернули лошадей и поскакали в конец колонны через свободные промежутки. Второй ряд также сделал залп, повернулся и уступил место следующим рядам. Эта тактика была похожа на тактику пехоты и называлась "караколе". Из-за несовершенства огнестрельного оружия людям приходилось тратить много времени на его перезарядку. Для достижения высокой скорострельности было найдено единственно возможное решение - последовательная смена рядов стрелков.
      Правда, для исполнения тактики "караколе" солдаты должны были быть хорошо выучены и натренированы. Именно поэтому люди сражались небольшими, но высокопрофессиональными армиями.
      Вот и сейчас кавалерия практически в упор расстреливала армию Холмогорья, а нелюди, впервые столкнувшись с такой тактикой, застыли на месте и не знали, что предпринять. Но и люди тоже допустили ошибку.
      В клубах пыли и дыма они не заметили приближавшийся отряд Кометы.
      Резервный отряд появился на фланге кавалерии и немедленно вступил в бой. Кентавры на скаку засыпали всадников стрелами, а пятеро обладателей ружей выпустили пули. Комета и Хрумпин были вооружены парой пистолетов, так что, сблизившись с противником на расстояние выстрела, также провели огневую подготовку.
      Стройные колонны кавалерии прогнулись, смешав наступавших и отступавших для перезарядки всадников. Отлаженный механизм человеческой армии дал сбой.
      Комета выхватила шпагу и прокричала, обращаясь к остальной армии:
      - Вперед, в атаку!
      Конечно, ее призыв услышали лишь ближайшие воины. Но общей массе нелюдей было достаточно качнуться вперед, чтобы кавалерия начала отступать. Люди не желали входить в ближний бой с превосходившим их по численности противником.
      Решив, что победа еще возможна, нелюди засвистели, завизжали и ринулись вдогонку за всадниками.
      - Назад! - что есть силы закричала Комета.
      - Почему назад? - изумился Зукхил.
      - Нас заманивают под огонь стрелков и пушек! Посмотри туда! - девушка указала шпагой на стройные ряды пехоты, которые двигались вперед под мерный рокот барабанов.
      Кентавр мгновенно оценил новую опасность:
      - Назад!!! - вскричал он. - Общее отступление!
      Трубачи, которые также участвовали в атаке, затрубили в раковины.
      Подчиняясь приказу, холмогорцы остановились. Расстояние между отступавшей кавалерией и преследовавшими ее нелюдями стало быстро увеличиваться.
      Зукхил встал на задние копыта, чтобы его увидело как можно больше солдат, и двумя руками взмахнул в сторону лесистых холмов:
      - Бегите туда, пока кавалерия не вернулась!
      Показывая пример, он поскакал в указанном направлении. За ним последовали Комета, штаб, трубачи, резервный отряд, а потом и все остальные солдаты.
      Армия Холмогорья оставила поле боя и бросила свой лагерь. Только так можно было спасти жизни уцелевших воинов.
      Люди не стали преследовать отступающего противника. Пехота не могла угнаться за быстроногими кентаврами, фавнами и прыгунками, а кавалерия уже убедилась в том, что нелюди способны наносить внезапные фланговые удары, и не решилась повторить атаку.
      Когда холмогорцы скрылись в лесу и удалились на достаточное расстояние, чтобы можно было не опасаться внезапного нападения, Комета распорядилась снизить темп движения. Многие воины были ранены и требовали немедленной помощи. К счастью, в лесу было много лечебного мха, который хорошо останавливал кровь.
      Пока солдаты перевязывали свои раны, через своих офицеров Зукхил передал известие о том, что Комета возглавила армию, и что именно благодаря ей удалось отбиться от кавалерии.
      Теперь, когда девушка проезжала на лошади по наспех разбитому лагерю, ее встречали приветственными криками, а провожали восторженными взглядами.
      Но Комета не испытывала радости. Она видела, как измотаны солдаты, сколько из них ранено и не скоро сможет встать в строй.
      Проведя инспекцию имевшихся в ее распоряжении сил, девушка подъехала к тому месту, где остановились Зукхил и его штаб.
      Она спешилась и дала своей лошади попастись. С непривычки у Кометы болело все, что находилось ниже поясницы. Девушка не села, а прилегла на бок возле Зукхила.
      - Мы должны разделить нашу армию, - сказала Комета своему первому помощнику. - Ты продолжишь отступление с основной частью солдат. Я же возьму себе только самых сильных и умелых бойцов. Ты будешь сдерживать наступление людей вглубь Холмогорья, а я пройду по их тылам. Люди слишком удалились от Побережья. Если я смогу испугать их, угрожая перерезать пути снабжения и связи, то их армия повернет обратно.
      Только так мы сможем остановить вторжение.
      Старые кентавры слушали ее и молча кивали головами. Теперь они были согласны с любыми ее приказами. Комету наконец-то признали "светлым воплощением".
      - Но как ты обойдешь людей? - спросил Кухвол. - По одну сторону от нас расстилаются необъятные озера. Чтобы переправиться через них, надо строить лодки и плоты. По другую сторону - каменистые горы и песчаные пустыни. Там нет дорог, и там ты не найдешь ни еды, ни воды.
      Конечно, ты можешь сделать большой крюк и обойти все препятствия, но на это потребуется несколько недель. К тому времени Холмоград будет уничтожен, а нам придется искать убежища в южных вечнозеленых лесах.
      Комета хотела было напомнить, что командующий сам загнал армию между двумя труднопроходимыми участками. Сделал он это для того, чтобы армия людей не могла уклониться от сражения. Теперь же оказалось, что сами холмогорцы оказались загнаны в почти безвыходное положение.
      Впрочем, рассудив, что упреками делу не поможешь, Комета вынула из ножен кинжал и начала чертить на земле план местности:
      - К сожалению, все карты, что я так долго рисовала, остались в лагере. Но я помню, что среди озер есть проходы. Кроме того, я много слышала о большом озере, которое называется "Твердым". По рассказам, оно покрыто таким плотным слоем растительности, что по нему может пройти даже тяжелый кентавр. Не сомневаюсь, что в армии найдется несколько солдат, которые жили в тех краях. С их помощью я перейду Твердое озеро и окажусь в тылу человеческой армии. Это самый короткий и быстрый путь.
      Зукхил немедленно распорядился собрать всех, кто знал, как пройти между озерами. К удивлению Кометы, таких оказалось не очень много.
      Причем это были не кентавры, а люди.
      - Озерная страна - плохое место, - сказал один из людей, худой низкорослый мужчина с несоразмерно большими ступнями и ладонями. - Там живем лишь мы - озерники. А к Твердому озеру я вообще бы не советовал близко подходить.
      - Что же там такого ужасного? - скептически усмехнулась Комета.
      - В озерах живут чудовища.
      - И с этими чудовищами не справится даже наша армия?
      Мужчина почесал затылок своей огромной пятерней и задумчиво ответил:
      - Ну, если нас будет много, то, может, и пройдем. Только заплатим небольшую дань хозяевам Твердого озера.
      - Значит, решено! - Комета похлопала мужчину по плечу. - Ты проведешь нас через озера!
      - Проведу, отчего же не провести... - согласился мужчина.
      - Как твое имя, проводник?
      - Гарбискул, леди Комета.
      - Леди? Какая я леди? Я просто Комета - получеловек-полудриада.
      - Не-е-ет, - с хитрой улыбкой протянул Гарбискул. - Раз ты возглавляешь армию, то и называться тебе следует леди Кометой.
      Девушка хотела было возмутиться, но, посмотрев на ближайших солдат, поняла, что это звание, как говорится, "пошло в народ".
      Независимо от того, нравилось ей это или нет, ее теперь все будут называть Леди Кометой. Именно так - с большой буквы, ибо человеческое звание для нелюдей звучало, как второе имя.
      Весь остаток вечера Комета отбирала солдат в свой отряд, назначала офицеров и адъютантов. Все нелюди желали служить под ее командованием, но не обижались, если она им отказывала. "Светлое воплощение" считалось непогрешимым, и Комета, вернее, теперь уже Леди Комета, этим успешно пользовалась.
      Наутро в разные стороны разошлись две группы холмогорцев. Зукхил повел своих солдат на восток к Холмограду. Они нарочно оставляли хорошо заметный утоптанный след. Комета с тремя сотнями лучших воинов отправилась в сторону Озерной страны. Она надеялась, что люди не узнают об этой хитрости и оставят свои тылы без защиты.
      Человеческая армия была хорошо отлаженной и казавшейся несокрушимой машиной. Но даже самый лучший механизм ломается, если в него попадает гвоздь. Комета считала, что ее небольшой отряд и станет таким гвоздем, вбитым в шестерни вражеской армии.
      * * *
      Через два дня, совершив несколько быстрых маршей, отряд Кометы подошел к Твердому озеру. Проводник Гарбискул, действительно, прекрасно знал все дороги в Озерной стране и уверенно вел отряд через перешейки и броды, разделявшие необъятные водные просторы.
      Хрумпин, продолжавший выполнять обязанности советника и начальника штаба при "светлом воплощении", с каждым днем становился веселее и веселее. Также поднималось настроение солдат, проигравших битву человеческой армии. Все были уверены, что теперь-то уж Леди Комета ведет их к долгожданной победе.
      Но все изменилось, когда нелюди увидели Твердое озеро. Если раньше они без особого труда переходили вброд или переплывали обычные водные преграды, то теперь вид бескрайней зеленой равнины привел в смущение даже самых отчаянных воинов. Казалось, что стоит только ступить на зыбкую поверхность, образованную сплетенными ветвями и листьями водных растений, как под ногами разверзнется бездна и поглотит свою жертву.
      - И кому здесь мы должны заплатить дань? - спросила Комета у Гарбискула.
      За последние два дня отряд прошел мимо нескольких небольших поселков, где жили озерники - люди, занимавшиеся рыбной ловлей. Но никто из них не называл себя Хозяевами Твердого озера.
      - Хозяева живут там, - проводник указал на озеро, - под водой.
      - Может это водяные? - предположил Хрумпин. - Тогда мы с ними быстро договоримся о переправе через озеро.
      Гарбискул растянул губы в своей обычной хитроватой улыбке:
      - Не-е-ет, водяные тут не живут. Слишком опасно. Хозяева не разбирают, кто вошел в их владения. Они поймают и сожрут любого: что человека, что нечеловека.
      - Значит, Хозяева - это животные?
      - Не-е-ет, не животные.
      - Так кто же они? - не успокаивался Хрумпин.
      - Они - Хозяева! - с нотками благоговения произнес проводник.
      Комета поняла, что они с Хрумпином так ничего не добьются, и сказала кентавру:
      - Оставь Гарбискула. Когда мы встретимся с Хозяевами, то сами разберемся, что они из себя представляют.
      Девушка попыталась использовать мысленный полет, чтобы осмотреть Твердое озеро и обнаружить таинственных Хозяев. Но у нее ничего не получилось, как она не старалась. То ли ее новый талант исчерпал себя во время сражения с людьми, то ли он проявлялся лишь в исключительных обстоятельствах.
      Признав свое бессилие перед уходившей за горизонт зеленой поверхностью, Комета приказала своему отряду разделиться на три колонны и увеличить дистанцию между воинами. Это было необходимо сделать для того, чтобы довольно тяжелые кентавры не прорвали растительный покров.
      В отряде не было телег или повозок - зная, что придется переправляться через озера, Комета распорядилась взять с собой только вьючных лошадей.
      Первым на поверхность Твердого озера ступил Гарбискул. Комета спешилась и пошла рядом с ним, ведя свою лошадь за узду. Следом за ними двигались Хрумпин и те воины, которые вступили в отряд еще в Горной стране. Хотя кентавры Карих, Ваксар и Одолах не были самыми умелыми и опытными солдатами, Комета включила их в свой отряд за беззаветную преданность. Им она могла полностью доверять.
      Между тремя колоннами сохранялась дистанция в двадцать шагов. В каждой колонне воины (или вьючные лошади) двигались попарно в трех шагах друг от друга. Между парами было пять-шесть шагов.
      Гарбискул и Комета шли во главе средней колонны. Проводник внимательно осматривал поверхность перед собой и изредка тыкал древком копья под ноги, проверяя плотность растительного покрова.
      Несмотря на то, что Твердое озеро казалось бескрайним, Гарбискул утверждал, что отряд пересечет его до захода солнца.
      - А если Хозяева попытаются нас задержать? - спросила Комета.
      - Хозяева не будут нас задерживать, - уверенно ответил проводник.
      - Они просто возьмут свою дань и отстанут.
      - А если мы не станем платить дань? - послышался сзади голос Хрумпина.
      Не оборачиваясь, Гарбискул с грустной улыбкой произнес:
      - Хозяев наше мнение не интересует.
      Комета громко скомандовала:
      - Держать оружие наготове! Смотреть по сторонам!
      Но ее напоминания были излишними. Наслушавшись рассказов о таинственных Хозяевах, воины были готовы к любым неожиданностям.
      Однако, как это обычно бывает, через некоторое время притупилась бдительность даже у самых осторожных (или боязливых) солдат. День был солнечным и ясным, хотя высоко в небе и проплывали легкие белые облака. Зеленая поверхность Твердого озера состояла из растений различных видов. Здесь можно было видеть и толстые сочные стебли, и длинные переплетенные ветви, и листья всевозможных форм и размеров, и разноцветные цветы. Над растениями порхали тысячи насекомых: бабочек, стрекоз, жуков, но они не докучали воинам, так как не были кровососущими, всех их интересовал только цветочный нектар.
      Комета невольно залюбовалась прекрасным пейзажем, таким радостным и умиротворенным в сравнении с недавним кровопролитным сражением. Лишь легкие колебания поверхности под копытами навьюченных лошадей или самых крупных кентавров напоминали о том, что внизу находится водная бездна, а не надежная земная твердь.
      Внезапно в середине левой колонны раздались полные ужаса крики, и очарование зеленой идиллии моментально исчезло. Комета обернулась и увидела кошмарное зрелище.