Викинги (№2) - Хозяин Ястребиного острова

Он поймал себя на мысли, что Мирана замерла от страха под тяжестью его тела, и понял, что слишком торопится. Женщине надо гораздо больше времени, чем мужчине, чтобы достичь пика желаний. К тому же его жена была девственницей, не посвященной в таинство отношений между мужчиной и женщиной. Усилием воли Рорик заставил себя подняться на локти. Он взглянул на ее грудь, такую же нежную и белую, как ее живот, и, прижавшись к ней снова, закрыл глаза от нахлынувшего на него блаженства. Он ощущал тепло, исходившее от ее тела, гладкость ее кожи, томную округлость бедер и живота.

Она закрыла глаза и очень медленно выгнулась ему навстречу.

Рорик застонал, опустился на нес и целовал до тех пор, пока оба не почувствовали, что задыхаются. В это невозможно было поверить, но его страсть достигла такого накала, что, казалось, он извергнет семя, если не возьмет ее немедленно, в эту самую минуту.

– Мирана, я хочу тебя немедленно. Ты позволишь мне?

Она посмотрела на него, зная, что он намеревается сделать, но ничего не ответила, точно завороженная глядя в его великолепные глаза, горящие огнем желания. Она провела руками по его спине, коснулась его ягодиц и очень медленно развела бедра.

– Да, Рорик, – едва слышно прошептала она.

Рорик потерял голову оттого, что она так покорно приняла его. Он откинулся назад, еще шире развел ее бедра в стороны и коснулся пальцами ее девичьего лона. Рорику не хватало воздуха, его сердце колотилось так, что ему казалось, оно разорвется на части, но это не волновало его. Больше всего на свете ему хотелось войти в нее и оставаться до тех пор, пока…

– Мирана, – простонал он, медленно входя в ее лоно. – Клянусь богами, это слишком прекрасно.

Вход в ее лоно был очень узким и сразу же плотно охватил его пылающую плоть. Рорик едва не сошел с ума от вожделения, но все же старался держать себя в руках и двигался очень медленно. Он взглянул на нее и понял, что она начинает чувствовать боль, но ничего не мог с собой поделать. Он ясно видел, что она хотела бы оттолкнуть его, хотя и не двигалась с места. Тогда он попытался немного выйти из ее лона, но Мирана подняла бедра, кусая от боли губы, и он вошел в нее еще глубже, и ничто уже не властно было остановить его, даже если бы дом вдруг охватило пламя. «Медленнее», – повторял он себе снова и снова, он должен быть осторожен. Наконец он наткнулся на препятствие, чувствуя, что окончательно теряет голову. Желание пронизывало его насквозь, заставляя погрузиться в нее еще глубже, коснуться чрева, почувствовать и познать ее всю, чтобы на несколько сумасшедших мгновений стать ее частью. Теперь он не мог удержаться, чтобы не разорвать тот барьер, который препятствовал им стать одним целым, который не давал ему окончательно познать ее тело. Откинув голову назад, он ринулся вперед, глубоко погрузившись в нее, слыша ее крик, заглушающий биение его сердца и бешено бурлящую в его напряженном и разгоряченном теле кровь. Он был глубоко внутри нее, у самого ее чрева. Рорик чувствовал, что не может ждать, не может ни на секунду, ни на миг отступить назад.

Почувствовав, как он напрягся, Мирана открыла глаза. Рорик выгнулся назад, перенеся тяжесть тела на руки. Мускулы вздулись и напряглись до предела, кадык резко обозначился и бешено ходил взад-вперед. Он стонал, затем увеличил темп и вдруг закричал, точно это были последние минуты его жизни. Мирана почувствовала, как в нее входит его семя. Он содрогнулся от наслаждения и обмяк.

Он едва не рухнул на нее, но в последний момент ему удалось сместить тяжесть тела в сторону. Он задыхался, его тело покрылось испариной.

«Так вот что значит удовольствие мужчины», – подумала она, нисколько не завидуя этому короткому приступу сумасшествия. Боль прошла почта бесследно. Только безвольная дура стала бы ныть от подобного недомогания. Теперь плоть Рорика больше не заполняла ее лоно, он утолил свою страсть, излив в нее семя. Она почувствовала, что понемногу расслабляется, хотя его тело все еще вдавливало ее в матрас. Мирана легонько коснулась его спины и плеч. Она запустила тонкие пальцы в его густые волосы и взъерошила их.

Рорик поднял голову и отсутствующе посмотрел на нее своими красивыми глазами.

– Поцелуй меня, – попросила Мирана.

Он улыбнулся и прильнул к ней губами. Поцелуй длился целую вечность, до тех пор, пока Мирана не осознала, что он не понимал, что делает.

Она легонько толкнула его в плечо. Он снова посмотрел на нее тем же отсутствующим взглядом и повернулся на бок. Его рука опустилась на ее живот, кончики пальцев слегка коснулись ее лобка. Через минуту он погрузился в глубокий сон. Мирана убрала его руку, затем поднялась на локте и внимательно посмотрела на него, радуясь, что сможет беспрепятственно разглядеть его, не опасаясь, что он тоже будет смотреть на нее. Теперь его плоть была маленькой и влажной. Она свернулась калачиком в густых золотистых волосах. Мирана заметила на нем и на себе кровь. Она знала, что так бывает, когда девушка теряет невинность. Это нисколько не испугало ее. Она продолжала разглядывать его плоть. Ей казалось странным, что она могла так сильно увеличиваться за такое короткое время.

Она легонько провела ладонью по его животу. Ощущение курчавых золотистых волос, влажной кожи и бессознательное напряжение мышц от прикосновения ее пальцев вызвали у нее восторг. Очень осторожно, едва касаясь, Мирана принялась ласково обводить пальцем его живот. Рорик вдруг застонал. Мирана тут же отдернула руку, и он снова затих.

Она наклонилась к нему и легонько поцеловала его в губы. Она была счастлива, что вышла за него замуж. Эта сторона замужества не казалась ей такой ужасной. Напротив, ей очень нравились его поцелуи и его сила. Она восхищалась его силой, однако не могла понять, каким образом это могло доставить ей удовольствие. Все остальное ее устраивало и нравилось ей. Теперь она знала, в каком месте почувствует боль в следующий раз.

Рорик явно получил от этого удовольствие, в этом она не сомневалась и была рада тому, что доставила ему такое наслаждение, что он, обессиленный, упал на нее и заснул мертвым сном. Она гордилась тем, что смогла утолить страсть воина, будучи совсем неопытной женщиной. Прежде она даже не догадывалась о том, что женщины имеют над мужчинами такую власть. Неужели так будет всегда? Мирана вспомнила двух глупых, как овцы, любовниц Эйнара. Вряд ли они интересовали его, помимо тех минут, когда доставляли ему удовольствие. И уж наверняка не имели над ним никакой власти.

Мирана взглянула на мужа, и ей снова захотелось его поцеловать.

Проснувшись, Мирана обнаружила, что лежит на спине, ее ноги разведены в стороны, а Рорик вводит в нее свою возбужденную плоть. Было раннее утро, в спальне царил предрассветный полумрак. Мирана уставилась на него, ничего не понимая спросонья, затем до нее дошло, что Рорик сам не вполне проснулся. Его глаза были закрыты, он навалился на нее всей тяжестью, и не успела она притянуть к себе его голову и поцеловать, как его напряженная плоть уже ритмично двигалась внутри нее. Еще мгновение, и все было кончено. Рорик выгнулся, голова запрокинулась, и его семя излилось внутри нее. Стремительный взлет и падение – и ничего больше. Ни ласк, ни поцелуев. Он даже не разбудил ее, просто развел ноги и вошел в нее.

Мирана нахмурилась, сжав пальцами его плечи. Он постепенно выходил из состояния глубокого сна, которое предшествовало их близости, затем взглянул на жену. Она нахмурилась, ошарашенно глядя на него. Рорик потряс головой, стараясь окончательно развеять сон, те дивные грезы, которые заставили его вновь овладеть Мираной. Он пытался осмыслить то неземное наслаждение, от которого потерял голову прошлой ночью и, конечно, уронил себя в глазах жены, заснув как болван. Теперь он снова овладел ею, даже окончательно не проснувшись. Никогда прежде с ним не случалось такого.

Это было ужасно с его стороны. Он овладел ею, даже не приласкав.

Рорик встал с постели и потянулся. Теперь он разглядел на себе ее девственную кровь.

– Я сделал тебе больно прошлой ночью, прости меня. Сегодня я снова причинил тебе боль?

На этот раз Миране не было так больно.

– Я спала, – сказала она. – Ты разбудил меня, овладев мной. Тебе не кажется, что это уж слишком, Рорик? Что же, это всегда так быстро заканчивается?

– Нет. Прости меня. Я сам удивляюсь этому. Обычно мужчина знает, что делает, и наслаждается тем, что ему предстоит, чувственное волнение охватывает его всего, а не только плоть. Владеющий собой опытный мужчина может часами дарить своей жене наслаждение, а не те скоротечные минуты удовольствия, что я доставил тебе. Пойдем, я вымою тебя в бане, и ты почувствуешь, как горечь покидает тебя.

Даже лежа на теплой деревянной скамье в заполненной паром бане, она видела, что он снова возбужден и хочет заняться любовью. И это желание, казалось, доставляло ему физическую боль. Кожа на его скулах напряглась, но он старался контролировать себя и даже ушел в другой конец бани и лег там на лавку, животом вниз, не глядя на Мирану.

Когда же он неожиданно подкрался и опрокинул на нее бадью холодной воды, она вскочила, закричала, а потом весело рассмеялась, почувствовав себя замечательно. Не долго думая она тоже окатила его холодной водой. Рорик заорал, фыркая и отряхиваясь, как Керзог.

На завтрак Аста сварила овсяную кашу. Энтти испекла свежий хлеб, а Утта взбила масло. Эрна сидела за прялкой, ловко управляясь одной рукой. Ее движения были точными и грациозными. Керзог всю ночь проспал на Раки, изводя его своим храпом. Эрна лишь смеялась, убеждая мужа не жаловаться, поскольку он был единственным воином, способным вынести вес такой махины, как Керзог.

Все это было пересказано Миране старой Альной в ту же минуту, как они с Рориком переступили порог бани.

Все мужчины были в доме, дожидаясь появления Рорика. Поэтому как только супруги вошли внутрь, на мгновение воцарилась гробовая тишина, затем последовали многозначительные взгляды и смешки, и в довершение всего посыпалась череда нескончаемых советов.

Рорик мгновенно сник, потом пожал плечами и улыбнулся. Он намотал длинную прядь ее мокрых волос на палец.

– Какие черные, – сказал он. – Роскошные, как ночь. – Он поднял прядь и провел ею по губам, вдыхая аромат волос. – Пахнут медом. Мне не нравятся косы. Оставь волосы распущенными.

Мирана улыбнулась.

– Хорошо.

– Ах, – сказал Гард, жующий ломоть свежего хлеба, – она стала безобиднее младенца. Но будь осторожен, Рорик, не забывай, что она с чарующей улыбкой на устах способна убить мужчину.

– Рорик умеет укрощать женщин, – заметил Скулла, глядя на них с высоты своего почти семифутового роста. – И эта не будет исключением.

– Ну вы, мужчины, – сказала Амма, становясь на цыпочки, чтобы сравняться с мужем в росте, – я предпочитаю, как и все женщины, думать, что приручен лорд Рорик, а не Мирана.

– Нет, – возразил Аслак, – лорд Рорик отлично понимает, чего стоит власть, и станет учить жену повиновению, даже расточая ей при этом улыбки.

– Попридержите-ка все язык, – вмешался Рорик. – Сейчас она в хорошем расположении духа, но если вы заденете ее гордость, она вытащит нож и перережет мне глотку. Оказывайте ей уважение, а не то я поплачусь за вашу дерзость.

Послышался добродушный смех. Рорик и сам присоединился к мужчинам. Старая Альна наполнила деревянную миску кашей, полила сверху медом и подала Рорику, приговаривая при этом:

– Как замечательно вы провели прошлую ночь! Молодая хозяйка выжала из вас последние соки, не так ли?

– Откуда ты знаешь? Я видел, как ты храпела вчера в углу, широко открыв рот, так что мухи спокойно сновали по твоим оставшимся зубам. Ты не просыпаешься даже тогда, когда Керзог лает у тебя под ухом.

Но старая Альна лишь рассмеялась и сплюнула на земляной пол.

Мирана стояла возле костра, раскрасневшись от жара, поднимавшегося от горящих головешек, не зная, что делать дальше. Теперь она была здесь хозяйкой, но обо всем уже позаботились без ее участия. Мирана поискала глазами Энтти и наконец нашла ее рядом с Астой. Они стояли по обе стороны от Эрны. Аста сучила пряжу, а Энтти держала челнок с нитью от ручной прялки. Рорик что-то обсуждал с мужчинами. Даже Керзог был на своем посту у ног хозяина, положив свою огромную голову на передние лапы. Должна ли она присоединиться к мужу? Да, решила Мирана. Она его жена и хозяйка Ястребиного острова. Теперь она не чужая здесь и должна быть рядом с мужем.

Рорик сидел в своем красивом резном кресле. Миска с кашей покоилась на его коленях. Мирана присела на широкую скамью, стоявшую у стены подле кресла Рорика, и прислушалась к рассказу Крона, побывавшего при дворе короля Ситрика в Дублине и поведавшего Рорику о коварном замысле Эйнара, а возможно, даже подтолкнувшего его к мысли о женитьбе. Мирана вполне допускала это. Она не была глупой или по уши влюбленной девчонкой. Она уважала Рорика, ей нравилось его тело, хотя она считала его неукротимым, и этого было достаточно.

Заметив ее, Крон тотчас замолчал.

Глава 17

Рорик недовольно нахмурился.

– Продолжай, Крон, я хочу узнать подробности. Давай рассказывай.

Крон молча кивнул на Мирану.

– Я тоже хочу знать подробности, – сказала она, гордо вздернув подбородок. – Я имею право знать все о кознях моего брата.

– Он твой сводный брат, – напомнил Рорик. – Не стоит причислять себя к его кровной родне. Расскажи нам обоим, Крон.

Тем не менее Крон, казалось, все еще сомневался.

– Как только король узнает о том, что она исчезла, он убьет Эйнара или, скорее, его советник Хормуз убьет его. Насколько я понял, именно Хормуз решает за короля, что кому делать и когда. Его влияние на короля почти безгранично, этот чужеземец со своим странным именем, длинной седой бородой и мистическими глазами держит в страхе весь двор.

– Ну нет! – яростно воскликнул Рорик, ударяя кулаком по колену. – Нет, он не может. Эйнар мой. Клянусь богами, я заполучу его. Я должен заполучить его.

Крон подался вперед, немного понизив голос.

– И тем не менее то, что я сказал, правда. Милорд, я не верю в то, что Хормуз или король примут какие бы то ни было оправдания от Эйнара. Ситрик стар и жаден, он жаждет оставить наследство сыну. Хормуз скорее колдун, чем советник. Он убедил короля в том, что тот способен омолодиться. Он сказал ему, что тот должен жениться на женщине – Миране, дочери Аудина, – в первый день осени, с тем чтобы ее юность и чистота очистили его, вернули ему здоровье, восстановили его мужскую силу. Он предсказал, что сентябрь – наиболее благоприятный месяц для женитьбы. Его женой должна стать только она – Мирана, дочь Аудина, и никакая другая девственница. Он напророчил королю, что она выносит ему сыновей, гордых, сильных и смелых. Король верит ему, в этом нет сомнений. Вот почему когда вы были в Клонтарфе в надежде найти Эйнара, он пропадал в Дублине, давая свое согласие и заключая сделку.

– Мне довелось услышать, как Хормуз разговаривал с одним из своих стражников. Он сказал, что собирается нанести визит Эйнару в конце лета и привезти Мирану ко двору. Он не доверяет Эйнару, хотя тот не дал к этому никакого повода. Хормуз был уверен в том, что она останется невинна до начала осени. Он сказал, что Эйнар не осмелится обесчестить ее. Затем он долго смеялся над этой шуткой. Наверное, потому, что она с Эйнаром одной крови, хотя я так и не понял до конца почему. Вот и все, что я знаю, милорд.

Рорик задумчиво ел кашу.

– Ты хорошо поработал, Крон, – наконец сказал он. – Теперь отправишься к семье?

Жена Крона и трое его малышей жили неподалеку от соляных топей на большой ферме, принадлежащей родителям Крона.

– Да, милорд, если вы позволите. Когда отправитесь за Эйнаром, не забудьте прихватить меня.

– Не забуду, Крон.

Как только Крон ушел, Рорик повернулся к Миране.

– Очень вкусная каша, – с улыбкой заметил он.

– Да, – радостно отозвалась она.

– Как странно, – через минуту сказал он, глядя на мужчин, уплетавших кашу, дурачившихся с детьми или чистивших оружие. – Король и этот его советник, Хормуз, вне всякого сомнения, убьют Эйнара, тем самым лишив меня возможности еще раз испытать судьбу и отомстить ему. Ах, Мирана, я не могу этого допустить. Ты понимаешь меня? Это я должен омыть свои руки его кровью. Именно я должен загнать его в угол и окропить землю его кровью. Я отомщу ему за всех поруганных и убитых им людей.

Мирана очень хорошо понимала, о чем он говорил. Она кивнула и доела последнюю ложку каши.

– У тебя уже есть план? – спросила она. Рорик отрицательно покачал головой.

– У нас еще есть время. Ты же слышал, что король и Хормуз не будут ничего предпринимать до конца лета. Возможно, старый король умрет к тому времени. Он очень стар, Рорик. Я видела их обоих в начале этого года. Они оба дышат на ладан. Мне совсем не понравился король. Рорик вдруг усмехнулся, глядя на нее.

– Я слышал, что в нем достаточно злости, чтобы пережить нас всех. Он состарился от злости, а не от прожитых лет. Этого человека состарили интриги, битвы и собственное коварство. Ну хватит о нем. Может, лучше потратим время на то, чтобы побольше узнать друг о друге, или обсудим, что значит иметь такого мужа, как я. Что ты на это скажешь?

– Я не против, Рорик, – спокойно и уверенно ответила она, глядя на его губы.

– Мирана, – предупредительно понизив голос, сказал Рорик. – Пожалуйста, не смотри на меня так. Сейчас раннее утро и еще многое предстоит сделать. Я должен проследить за работой в поле и отдать распоряжения относительно охоты. К тому же, когда вы с Энтти украли барк, то повредили его, так что теперь мне придется проследить и за тем, чтобы его починили.

– Знаю, он не так уж сильно пострадал. Из него вылетела всего лишь одна доска, когда мы толкали его на берег. А смотри-ка, Хафтер направляется к Энтти. Интересно, что она с ним сделает?

– Или он с ней.

– Думаешь, у Хафтера хватит ума перехитрить Энтти?

– Ох уж эти женщины, – сказал Рорик, вставая. – Ни одной из вас нельзя доверять, – проворчал он, поцеловал Мирану в губы и направился к двери, на ходу созывая своих людей.

Мирана замерла, глядя вниз на сбегающую к морю тропинку. Рорик стоял на краю длинного деревянного пирса, смеясь и оживленно болтая с дюжиной незнакомых Миране мужчин. В правой руке он держал несколько нацепленных на палку окуней, а левой сжимал тонкую девичью руку. Девушка была необычайна хороша. Длинные, вьющиеся, переливающиеся под лучами жаркого солнца светлые волосы каскадом ниспадали до талии. Ее стройная фигурка полностью сформировалась, а грудь была настолько пышной, что отчетливо вырисовывалась под тонкой льняной туникой.

Она смеялась, глядя на Рорика. Позади нее стояли мужчина и женщина преклонных лет и молодой человек. Все они были похожи друг на друга, и Мирана еще раз поймала себя на мысли, что все викинги светловолосы, голубоглазы, сильны и высоки. И только она очень отличалась от них. Она была похожа на свою мать, ирландку, маленькую женщину с черными, как вороново крыло, волосами.

– А, – сказала старая Альна, глядя через плечо Мираны на берег. – Они прибыли. А я сомневалась, навестят ли они нас этим летом. Это мать Рорика Тора, отец Харальд, и младший брат Меррик. Ему пока столько же лет, как и тебе, Мирана, но он непременно станет великим воином. Эту девушку зовут Сайра, посмотри, как она расцвела. Стала еще красивей, чем раньше. Ах, ну просто маленькая принцесса, гордая и знающая себе цену.

– Кто она?

– Кузина Рорика, дочь Дорна, брата его отца. Ее мать умерла в родах, а отца убили во время похода на Киев. Родители Рорика взяли ее к себе. Сейчас ей, должно быть, лет восемнадцать. Тебе ведь столько же, не так ли? Ах, какая хорошенькая!

– Мне кажется, она влюблена в Рорика.

Старая Альна искоса взглянула на Мирану, затем уже знакомым движением передернула плечами и презрительно сплюнула.

– Она хотела выйти за Рорика замуж, когда умерла Инга, – сказала она, взяв Мирану за руку. – И даже пыталась заманить его в постель, но Рорик был настолько подавлен обрушившимся на него горем, что отказал ей. Никогда не сомневайся в нем, Мирана, теперь у него есть ты.

– Да, – согласилась Мирана, – теперь у него есть я. – Она повернулась и пошла вниз по тропинке, чтобы поприветствовать новых родственников. Она чувствовала, что слезящиеся глаза старой Альны неотступно следят за ней.

Мирана заметила, как Рорик неожиданно подхватил девушку на руки и закружил ее. Окуни полетели на землю. Их подхватил младший брат Рорика, который весело рассмеялся, качая головой.

Мирана с ужасом увидела, как Рорик поцеловал девушку в губы. Она продолжала спускаться по тропинке, чувствуя себя посторонней в этой веселой компании. Мирана заставила себя улыбнуться, хотя ее глаза по-прежнему оставались грустными.

Мирана медленно шла вдоль низкого деревянного хлева, стоявшего позади дома. Внутри него было сложено сено, заготовленное для шести коров, двух быков, двух лошадей и трех коз. Плужные лемехи аккуратно стояли у стены. Там же были и железные лезвия для плугов и секир, которыми рубили дерево и расчищали поля. Мирана укрылась здесь, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Она стояла посреди мрачного, едва освещенного хлева, глядя бессмысленным взором на ворох сена, наваленного поверх деревянных кормушек. Было начало лета. Стояли теплые солнечные деньки, иногда с дождями, от которых славно поднимался урожай.

– Ты вышла замуж за Рорика.

Мирана подняла голову и увидела перед собой Сайру. Ее лицо в обрамлении светлых волос было настолько прекрасно, что Миране было невыносимо на нее смотреть. Девушка была одна. «Наверное, она шла за мной», – подумала Мирана.

– Да, – ответила она, – мы поженились только вчера.

– Знаю. Я надеялась, что на этот раз мы нанесем наш ежегодный визит сюда немного раньше, поскольку я уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, но мать Рорика захворала и поэтому… – Она пожала плечами, ее глаза остались враждебными. Они потемнели и горели от гнева. Она окинула Мирану взглядом, и ее ярость вспыхнула еще сильнее. – Ты похожа на чужеземную рабыню. Я никогда не любила темноволосых женщин. Они всегда казались мне отвратительными.

Мирана пошла к выходу, Сайра ни на шаг не отставала от нес.

– Я очень рада, что семья Рорика здесь. Они кажутся мне добрыми людьми, – спокойно сказала Мирана, глядя поверх надменных золотистых глаз на уток, нырявших в море гораздо проворнее других птиц.

Сайра неожиданно схватила Мирану за запястье и дернула к себе, больно вывернув руку. Она была гораздо сильнее, чем казалась на первый взгляд. Мирана очутилась в нескольких дюймах от ее лица и была так ошарашена этим поступком, что застыла на месте.

– Слушай меня, грязная потаскушка, я знаю, ты обманом заставила Рорика жениться на тебе. Ты заманила его в постель и теперь носишь под сердцем его ребенка. Поэтому он, как благородный человек, вынужден был жениться. Но очень скоро он поймет, чего ты стоишь на самом деле, он осознает, что его родители – да, его настоящая семья – ненавидят тебя, и отошлет тебя прочь. Его родители довольны тем, что Рорик наконец-то ожил после пережитого горя. Они хотят, чтобы он обрел в душе мир и покой, но вместе с тем никогда не забудут Ингу и внуков и не позволят сыну забыть их, пока жив убийца. Да и сам он никогда по-настоящему не сможет стереть в памяти это горе.

Поначалу они действительно отнеслись к тебе довольно благосклонно, несмотря на то, что хотели видеть своей невесткой меня, пока не узнали, кто ты такая – темноволосая ведьма, кровная родня нашего заклятого врага. Их очень интересует, знаешь ли ты о злодеяниях своего брата и одобряешь ли их. Думаю, они решат, что тебя следует отправить к нему. – Сайра наклонилась ниже. Ее дыхание обжигало Миране лицо. – А может, Рорик сам убьет тебя. Возможно, это сделаю я. Но так или иначе тебя здесь не будет и очень скоро, ведьма. Тогда Рорик станет моим, как ему было суждено.

Сайра с силой оттолкнула Мирану и, резко повернувшись, не оглядываясь, зашагала к дому.

Мирана осталась на месте, потирая запястье. Считая своим долгом самой проследить за приготовлением праздничного обеда для своей новой семьи, Мирана вернулась в дом. Она мгновенно поняла, что Сайра говорила правду. Вместо теплых, благосклонных улыбок на лицах ее новых родственников теперь отражались ненависть, ледяной холод и презрение.

Брат Рорика Меррик, увидев ее, просто пришел в бешенство. Он прервал разговор с Гардом и злобно уставился на нее. Его рука потянулась к притороченному к поясу ножу. Харальд и Тора, завидев ее, замолчали. Лицо Торы хранило печать спокойствия, абсолютного ледяного спокойствия. Харальд, во всем похожий на Рорика, такой же высокий, статный, сильный, теперь, казалось, был лишен каких-либо чувств. Он опустил глаза, будто ему было невыносимо видеть ее.

Мирана ждала, что Рорик прекратит это безумие, эту несправедливость, но он остался невозмутим и хранил молчание, как и его родители.

Энтти подошла к Миране и улыбнулась. – Я проследила за приготовлением жаркого из кабана, зайчатины и за жаркой окуней. Подадут много пива и немного рейнского вина. К мясу приготовили много овощных блюд – тушеные грибы с луком, капусту и турнепсы, которые Утта, этот чудный ребенок, и ее младшая сестричка приправили морошкой и странным соком, выжатым из корней кустарника, названия которого я не помню. Утта только загадочно улыбнулась и лишь сказала, что это один из кулинарных секретов ее матери. Ах, а еще испекли лепешки. Горячие, они так и просят, чтобы на них положили кусочек жирного козьего сыра…

Это было слишком. Мирана коснулась руки Энтти.

– Спасибо тебе, Энтти. Ты очень добра, но это не поможет.

Энтти тихо чертыхнулась.

– Это Гард рассказал им все. Он зол на тебя. Боится, что ты не позволишь ему спать со мной. Он то и дело разражается тирадой о том, что он мужчина, а ты не более чем обыкновенная женщина, а я и вовсе рабыня.

Мирана промолчала. Она наблюдала за Рориком, который, отвернувшись от нее, о чем-то тихо разговаривал с родителями. Его младший брат присоединился к ним. Сайра была неподалеку от них, держа в руке деревянный кубок, наполненный медовым напитком. Она улыбнулась, заглянув в него.

– Скоро мы начнем подавать на стол, – подойдя к Миране, сказала старая Альна. – Лорд Рорик отдаст свое кресло отцу. А затем…

– Делайте то, что положено, – сказала Мирана. – Я буду сидеть рядом с мужем, – добавила она. Если он переменился к ней, то она узнает об этом немедленно.

Мирана отправилась в спальню и переоделась в свое свадебное платье и тунику. Это было единственное платье, которое подходило для такого торжественного случая; На этот раз Мирана стянула его в талии ремешком. Затем расчесала волосы гребешком, выточенным из оленьего рога, который ей подарил Рорик, и приколола к тунике великолепные броши. Пощипав щеки, чтобы на них появился румянец, и надев мягкие кожаные туфельки, она глубоко вздохнула и направилась в большой зал.

Воздух был наполнен запахом морского окуня, запеченного в промасленных кленовых листьях. Куски кабаньего мяса шипели и шкворчали на установленной над костром решетке. Свежеприготовленный козий сыр источал острый аромат.

Мужчины пили, женщины тоже, но не так много, поскольку их задачей было прислуживать за столом и им нужна была определенная сноровка, чтобы носить тяжелые подносы. Рорик сидел рядом с отцом. Сайра расположилась по другую сторону от него, рядом с Торой. «Интересно, что задумала его мать», – подумала Мирана. Она была смущена ее ледяным спокойствием. Старая Альна не раз говорила Миране, что они очень похожи по характеру. Сама же Мирана пока не видела никакого сходства. Рядом сидели младший брат Рорика и люди Харальда. За столом не было других женщин, кроме Сайры и Торы. Люди Рорика сидели отдельно. Мирана решила, что так и полагается чтить высоких гостей. Рорик посадил отца и всех его людей на лучшие места. Мирана приветливо улыбнулась прислуживавшим за столом рабыням и женам воинов Рорика и, подхватив поднос с бараниной и луком-пореем, пошла к столу. Приблизившись к Рорику, она протянула ему поднос.

– Милорд, – сказала она.

Рорик вынужден был взглянуть на нее, хотя чувствовалось, что делал он это неохотно. В тот же миг Мирана увидела в его глазах такую боль, что чуть не вскрикнула. Овладев собой, она спокойно произнесла:

– Не хотите ли отведать баранины? Ее приготовила Энтти.

– Пожалуй, – безразлично ответил он. Его глаза были бесстрастны. – Выглядит аппетитно.

Мирана молча положила ему на тарелку кусок мяса и повернулась к его отцу.

– Милорд Харальд, – обратилась она к нему, предлагая отведать блюдо.

Харальд даже не удостоил ее взглядом. Он демонстративно отвернулся, нарочито громко обратившись к Меррику:

– Очень скоро ты отправишься торговать в Киев, сынок. Но только не настаивай на немедленном отъезде. Обещаю, в ближайшее время у тебя появится такая возможность.

– Я хочу немного мяса, – громко объявила Сайра. – Не стой столбом, глазея на меня. Прислужи мне.

Мирана взглянула на девушку, затем на свое запястье. На нем остались кровоподтеки от цепких пальцев Сайры.

– Почему ты просто стоишь здесь? Ты что, не поняла меня? Совсем бестолковая? Прислужи мне.

– Однажды мой муж, – достаточно громко, чтобы ее услышали все, сказала Мирана, – очень доходчиво объяснил мне, что невоспитанность лечится довольно просто, без чрезмерной злобы и оскорблений.

Сказав это, она опрокинула поднос с бараниной на голову Сайры, резко повернулась и вышла на улицу, не обращая внимания на яростные вопли и возмущение. Ей показалось, что она слышала смех Аммы. Керзог громко залаял, и Мирана живо представила себе, как огромный пес слизывает с лица Сайры остатки мясной подливки.

И это здорово рассмешило ее.

Глава 18

По небу неслись черные рваные тучи. С каждой минутой становилось все холоднее. Ветер неистово гнал на берег огромные волны, с диким ревом разбивающиеся о прибрежные скалы, поднимая вверх тридцатифутовый столб брызг. Все предвещало скорое начало страшной бури. Мирана почувствовала на щеках прохладные капли и отступила от края утеса. Она поежилась и потерла плечи руками, но даже не помышляла о том, чтобы вернуться в дом.