Пантера - ярость и страсть

      - А зачем он тогда к нам приперся?
      - Не знаю, но скоро все выясню. Я своим ребятам сказал, чтобы до завтрашнего утра не дергались, так что время есть. Где там наш клиент?
      - За платьем пошел, а что?
      - Хочу, чтобы он узнал ее адрес у своего продюсера Голубева. Нужно ведь сообщить родным...
      - А что, ее документов там не было?
      - Сумочку нашли, но паспорта не было. Может, просто не носила. Ладно, я остаюсь в офисе, жду звонка.
      Не успела я спрятать трубку, как в дверь по-хозяйски постучали. Я вздрогнула, а Люба, сунув в рот жвачку, пошла открывать.
      В комнату стремительно вошел незнакомый мужчина где-то между сорока и пятьюдесятью. Плотный, с обрюзгшим лицом, на котором бегали маленькие умные глазки, волос на голове почти не осталось, а те, что еще имелись, были седыми. На мужчине хорошо сидел светлый костюм, а ярко-коричневый галстук гармонировал с цветом его огромных туфель. Мне показалось, что при виде меня в глазах его мелькнуло недоумение, но быстро исчезло.
      - Привет, Люба-краса, - бросил он походя гримерше и сразу направился ко мне, вытянув большие руки. - Ну здравствуй, Оленька! Очень рад тебя видеть. - Я даже не успела опомниться, как он взял меня за плечи, притянул к себе и слюняво поцеловал в губы. Потом отстранился, критически осмотрел и с восхищением заключил. - Хороша! До чего ж ты сегодня хороша! Правда, Любаша, она прелесть?
      - И не говори, Витенька, - натянуто улыбнулась та, опускаясь в кресло. - Тебе ли этого не знать...
      - Ну ладно ты, кончай в самом деле, - похотливо осклабился он, оставляя меня и подходя к ней сзади. - Всему свое время, дорогуша. - Он начал бесстыдно мять ее груди. - Соскучилась по мне, поди? Ничего, мы еще вспомним с тобой наши деньки. Не дуйся только, лапа. - Он нагнулся и поцеловал ее в затылок.
      Люба даже не шелохнулась. Мужчина - я уже поняла, что это продюсер Голубев, - вернулся ко мне, застывшей около шкафа с видом испуганной идиотки. Он был почти моего роста, поэтому ему не нужно было наклоняться, чтобы прошептать мне на ухо, брызгая слюной и дыша легким перегаром:
      - Ты где была вчера, проказница? Я тебя всю ночь ждал, между прочим.
      - Мама заболела, - промямлила я первое, что пришло в голову.
      Он просверлил меня глазами и усмехнулся, отходя в сторону:
      - Надеюсь, сегодня все будет нормально.
      Потом хлопнул в ладоши, и лицо его сразу приняло деловой вид.
      - Так, где наш Семочка? В студии уже почти все готово, сейчас закончат декорации, и можно начинать.
      - Он одеваться пошел, вот-вот будет, - ответила Люба, наводившая порядок на столике под зеркалом. - И Ольгин костюм принесет.
      - Это хорошо. - Он развернулся на месте и опять уставился на меня. Какая-то ты сегодня не такая, крошка. Неужто из-за матери?
      Я кивнула. Мне ужасно хотелось достать из сумочки платочек и вытереться после его поцелуя, но я не решалась.
      - А ты не слишком много грима на нее положила? - спросил Виктор, все еще рассматривая меня.
      - У нее сыпь, пришлось замазывать, - пояснила Люба.
      - Сыпь? - Он брезгливо поморщился и с легким испугом произнес: - Какая еще сыпь? Заразная?
      - Нет, нет, - быстро успокоила я его,- просто плакала всю ночь, вот и...
      - А-а, тогда ладно, - облегченно вздохнул он и снова заулыбался. - Ну где же этот поросенок?
      Тут дверь открылась, и в комнату вошел Сема. Он был облачен в экстравагантный костюм, состоящий из каких-то перьев, блесток, колокольчиков и разноцветных кусков материи. На одной руке висело неземной красоты бальное платье, а в другой были такие же умопомрачительные туфельки. Глаза мои загорелись, я забыла обо всем и кинулась к платью, то есть к клиенту, со словами:
      - Боже, и это все для меня?!
      - Для тебя, для тебя, дурочка, - довольно проговорил за спиной Витя. Только не притворяйся, что ты его не видела.
      - Ах, ну да, - сконфузилась я, отходя, и только тут обратила внимание на Сему.
      Он стоял, бледный и растерянный, у дверей и вопросительно смотрел на Любу. Та спокойно улыбалась.
      - Ну, чего встал столбом? - грубо сказал продюсер. - Отдай костюм и иди в студию, порепетируй пока. Ольга сейчас придет.
      Так и не сказав ни слова, знаменитый певец отдал мне платье с босоножками, развернулся и вышел из комнаты, притворив за собой дверь. А Виктор сразу засуетился вокруг меня:
      - Так, давай переодеваться, лапочка. Люба, помоги ей раздеться, а я платье подержу.
      Он уселся в кресло, положив одежду на колени, а Люба подошла и начала расстегивать мне сзади "молнию". Я даже не стала спрашивать, удобно ли это делать в присутствии мужчины или нет. Похоже, они тут жили по своим законам и правилам, и не мне было их менять. И, видимо, несчастной Ольге это все нравилось. Когда мое платье спало на пол и я осталась в одних трусиках, Виктор аж задрожал, глядя на мою грудь, еще немного, и из открытого рта потекут слюни.
      - Господи, как ты изменилась, - просипел он изумленно. - Вроде...
      Я похолодела - об этом мы как-то не подумали. Мужчина смотрел на меня во все глаза, и было видно, что он очень сильно озадачен. Еще немного, и обман раскроется.
      - Пить меньше надо, - резко осадила его Люба, незаметно подмигнув мне. - А то нажретесь, и потом ничего не помните, правда, Ольга?
      Я опять только кивнула.
      - Погоди, а родинки на груди откуда взялись? - упрямо проговорил продюсер. - Уж это я точно помню, что не было...
      - Это я только что ей нарисовала. Она хотела тебе сюрприз сделать, глупый. - Люба невозмутимо подошла к нему, взяла платье и начала меня одевать.
      Почесав залысину, Виктор довольно ухмыльнулся, отчего складки на его лице сделались еще глубже.
      - Ну бабы, ну проказницы, - проворчал он, качая головой. - Умеете вы нам, мужикам, удовольствие доставить. Надо же....
      ...Через полчаса я, напомаженная, расфуфыренная и божественно красивая, была выведена Виктором под ручку на съемочную площадку, залитую огнями софитов. Декорациями служили какие-то огромные разноцветные кубы, шары и пирамиды, разбросанные как попало, и среди всего этого я должна была, как сказал режиссер, прыгать и скакать с самым загадочным видом. Пока мне все это объясняли, Сема стоял в стороне, и было такое ощущение, что не он здесь звезда, а я. Впрочем, не буду скрывать, мне это даже нравилось. Когда бы еще представилась возможность приобщиться к богеме, к этой таинственной и недоступной для многих жизни звезд первой величины? Да никогда... Я все время присматривалась к окружающим, пытаясь понять, кто из них убийца и кого следует в случае чего опасаться, но все лица были одинаково доброжелательными и спокойными. В самом дальнем углу, куда почти не попадал свет, я заметила двоих милиционеров, сидящих на скамейке у стены, и поняла, что это мое прикрытие, которое обещал босс. Только бы они не сплоховали...
      Потом зазвучала фонограмма, операторы включили камеры, и наш клиент уселся на один из кубов и начал делать вид, что поет. Клип, судя по всему, должен был получиться обалденный.
      В тот момент, когда ассистент подал мне команду и я вышла из-за пирамиды, за которой пряталась, на середину площадки, напялив на себя эту самую, загадочную, улыбку, у входа в студию что-то произошло. Свет софитов и юпитеров слепил глаза, я ничего не видела, но зато хорошо услышала, как кто-то возмущенно вопит, перекрывая фонограмму. Режиссер дал команду, свет и звук выключили, я увидела, что происходит, и остолбенела. Сема, стоявший, по сценарию, передо мной на коленях с протянутыми ко мне руками, тоже замер и покрылся смертельной бледностью, проступившей даже через слой грима.
      Огибая расставленные кругом телекамеры, к нам быстро приближалась... Ольга. Я ее сразу узнала, вспомнив фотографию. Живая и здоровая, только, судя по разъяренному виду, очень злая. Короткая юбка ее развевалась чуть ли не до пояса, обнажая все, что там у нее было, глаза Метали молнии, рот перекосился, волосы растрепались - в общем, мужчинам было на что посмотреть. Виктор, который сидел перед нами на стуле, повернулся в ее сторону и, ничего не понимая, пялился. Милиционеры у стены поднялись и быстро пошли к площадке.
      - Что здесь происходит, черт возьми?! - крикнула Ольга, подбегая к ошарашенному продюсеру и хватая его за грудки. - Ты что, кобель, другую себе нашел?!
      И в наступившей тишине врезала ему звонкую пощечину.
      - Ты что, стерва, делаешь?! - взвизгнул Виктор, хватаясь за лицо. - Кто ты такая вообще?!
      - Ах, кто я такая?! - не унималась девушка и, вцепившись ему в уши, начала остервенело трясти его голову. - Уже забыл, подонок?! На два часа опоздала, а ты уже и не помнишь, козел?! Да я тебя сейчас...
      - Стоп!!! Хватит!!! - заорал он, отшвыривая ее от себя. - Уймись, ради Бога, дура! Лучше туда посмотри! - и ткнул пальцем в мою сторону.
      Только тут "покойница" посмотрела на съемочную площадку и, конечно же, сразу узнала во мне себя. Глаза ее расширились, краска вмиг слетела с лица, она уронила сумочку и тихо произнесла:
      - Значит, это ты, сука, все устроила. А я ведь тебя предупреждала, тварь...
      И пошла на меня с перекошенным от ненависти лицом. Не став вспоминать, когда и о чем это она меня предупреждала, я спряталась за Сему, чтобы избежать кровопролития, и крикнула продюсеру:
      - Уймите ее, она меня убьет!
      - Ну все, с меня довольно, - прорычал Сема. - Разбирайтесь сами!
      И, сойдя с площадки, направился к выходу, оставив меня на растерзание обезумевшей девице, которая уже оскалилась и растопырила пальцы с длинными ногтями, намереваясь выцарапать мне глаза. Не желая устраивать тут глупую потасовку, я схватила картонный куб и швырнула его в Ольгу, чтобы та немного поостыла. От неожиданности она упала и начала неуклюже барахтаться, пытаясь сбросить с себя декорацию.
      - Так, кончай бардак! - со злостью прокричал режиссер. - Валите отсюда и там разбирайтесь, кто есть кто! Не хрена мне здесь декорации ломать!
      Тут Ольге удалось наконец вскочить на ноги, и она почему-то убежала из студии.
      Бледный от волнения Виктор еще посидел с минуту, затем поднялся, посмотрел на меня, недоуменно пожал плечами и криво улыбнулся. Одна щека его пылала, уши горели, он был очень взволнован и расстроен. Откуда-то появилась Люба со своей потушенной папиросой, взяла меня за руку и потащила к выходу, прихватив по пути и Виктора. Работники студии провожали нас насмешливыми взглядами, а оба милиционера, как я заметила, последовали за нами.
      Люба провела нас до дверей гримерной, благо было недалеко, и остановилась, чтобы достать из складок кимоно ключи. Виктор подавленно молчал, а мне и подавно сказать было нечего. Единственное, что радовало меня, - это то, что все остались живы и неизвестный маньяк больше никого не убил.
      - Черт, - сказала Люба, - я же не закрывала.
      И толкнула дверь.
      На полу, посреди комнаты, лежала Ольга. Из окрасившейся кровью белой блузки торчали длинные ножницы, которые я еще раньше заметила у Любы на тумбочке. С совершенно безумными глазами и испачканными кровью руками над ней стоял Сема в своем сценическом костюме. Губы его дрожали, все тело тряслось, как в лихорадке. Увидев нас, он срывающимся голосом проговорил:
      - Это не я. Честное слово, это не я...
      - Ну-ка, позвольте пройти, - раздалось за спиной. Нас бесцеремонно отодвинули в сторону.
      Два милиционера, один лейтенант, другой сержант, быстро вошли внутрь, вытаскивая на ходу наручники, и в мгновение ока заковали знаменитость. Он даже не сопротивлялся, только тупо смотрел на Ольгу и все время жалостливо повторял:
      - Это не я сделал, это не я... Наверное, опять все забыл, бедолага...
      Родион приехал минут через сорок. Тело Ольги уже упаковали в целлофановый мешок и тихо вынесли из здания, чтобы не поднимать лишнего шума и не нервировать и без того нервных работников телевидения. Как ни странно, но паспорта при ней тоже не оказалось. Сему заперли в специальной камере, которая имелась для таких экстренных случаев у охраны телецентра. По просьбе моего босса его не стали сразу увозить в каталажку, чтобы Родион имел возможность допросить его по горячим следам. Я, Люба и Виктор сидели на диване в продюсерской комнате и дожидались прихода следователя, о чем нас вежливо попросили знакомые Родиона. Я уже переоделась в свое платье, Люба сняла с меня грим и вернула моим волосам нормальный вид. Виктор, казалось, даже не удивился этой метаморфозе, но скорее всего ему было просто не до того. Все были напуганы и подавлены, говорить было не о чем, поэтому, когда мой босс наконец вошел в комнату, я обрадовалась, хотя вид у него был недовольный. По телефону я вкратце рассказала ему суть дела, поэтому он сразу взял быка за рога.
      - Ну, что тут у вас? - хмуро спросил он, мельком оглядывая моих новых знакомых.
      - А вы-то кто еще? - Продюсер поднял на него воспаленные, красные глаза.
      - Следователь, - не моргнув глазом ответил босс. - А вы?
      - Виктор Голубев, продюсер и менеджер, - нехотя ответил тот.
      Босс посмотрел на меня.
      - А вы?
      Поскольку он еще по телефону не велел мне раскрывать свое инкогнито, я выдохнула:
      - Просто случайная знакомая, Настя Полякова.
      - А я - гримерша, Любовь Ивановна Майер, - тихо подала голос Люба. Это в моей гримерке все произошло.
      - Даже так? А вы где были в это время? - Босс уселся, на стул напротив нас и достал из кармана трубку.
      - В студии, - пожала она плечами, - как и все. Смотрела на съемки.
      Босс посмотрел на меня, я кивнула. Он обратился к продюсеру:
      - Вы тоже ее видели там?
      - Конечно, - пожал тот плечами. - Только она сзади сидела, чтобы курить можно было.
      - Кто такая Ольга? Вы хорошо ее знали?
      Тот криво усмехнулся:
      - Достаточно, чтобы теперь сожалеть об этом. - Он потрогал свои, еще слегка красные, уши. - Жаль, что Сема меня опередил.
      - Кто такой Сема? - тут же спросил босс.
      - Это мое детище, с вашего позволения, певец первой величины, а ныне убийца, - пояснил Виктор. - Я готов вести переговоры о том, чтобы ничего не просочилось в прессу и ему скостили срок. Разумеется, не бесплатно...
      - Об этом мы еще поговорим. Он мне кое-что должен. А сейчас вернемся к Ольге. Вам известен ее адрес?
      - Нет. Ей мой известен, а мне ее адрес был не нужен.
      - Телефон?
      - У нее не было телефона. По крайней мере так она говорила.
      - Вы часто с ней встречались? Продюсер покосился на Любу и тоном провинившегося школьника сказал:
      - А хоть бы и часто, кому какое дело? Это моя личная жизнь.
      - И ничего про нее не знаете?
      - Ну почему же, знаю. Например, мама у нее вчера заболела.
      - Это я вам говорила, - тихо напомнила я.
      - Ах да, черт возьми, - сконфузился он. - У меня уже все спуталось в мозгах. - Он внимательно посмотрел на меня. - Кстати, вы не стройте тут святую невинность. Если мне память не изменяет, она сказала перед смертью, что о чем-то предупреждала вас, не так ли? Значит, вы должны ее знать.
      - Милый, - Люба положила ему на колено руку, - ты забываешься. Ольга не ей говорила, а той, на которую она была похожа.
      - О, и правда. - Тот виновато потупился.
      Потом вдруг вскинул голову. - Что же получается, что она самой себе говорила? Они же были похожи, как две капли. Даже я различить не смог.
      - Судя по всему, у нее была сестра-двойняшка, - задумчиво проговорил босс.
      - Точно! - вскинулся Виктор. - Это же так просто! Нужно узнать, где сейчас ее сестра, и все станет ясно. Похоже, они друг с другом не очень-то ладили.
      - Мы знаем, где ее сестра, - мрачно сказал Родион.
      - Да, и где же? - с интересом спросила Люба.
      - Там же, где и Ольга. В морге.
      Воцарилась тишина. На стенке тикали круглые электронные часы со стрелками, показывая пять минут пятого, тихо гудел кондиционер в окне, а за окном каркали вороны, летавшие над Останкинским прудом.
      - Господи, прости, - ошеломленно пробормотала Люба. - Что же случилось?!
      - Ее тоже убили. - Босс был невозмутим.
      - Неужели и это мой Сема сделал?! - ошарашенно округлил глаза Виктор.
      - Вы удивлены?
      - Более чем. - Продюсер нервно поерзал на диване, толкая поочередно нас с Любой. - Если бы сегодня не увидел всего своими глазами, то ни за что бы не поверил.
      - Почему?
      - Как вам сказать... - задумался Виктор. - Он ведь музыкант, причем очень хороший. У него очень тонкая и чувствительная натура. Его легко обидеть или обмануть, он излишне доверчив и так далее. В общем, все это никак не вяжется с образом кровожадного убийцы.
      - В тихом омуте, дорогой мой, черти водятся, - наставительно сказала Люба.
      Босс внимательно посмотрел на обоих и спросил:
      - А вы, часом, не бывшие муж и жена?
      Те переглянулись и оторопело уставились на Родиона.
      - Простите, а как вы догадались? - смутилась Люба. - Этого здесь почти никто не знает. Мы развелись лет десять назад, когда я еще здесь не работала.
      - Интуиция, - важно ответил Родион и начал наконец набивать трубку, доставая табак из вышитого Валентиной кисета. - Значит, говорите, чувствительная натура у вашего Семы?
      - Да. И очень ранимая к тому же, - кивнул Виктор.
      - А у кого еще, по-вашему, могли быть причины убивать этих девушек? Я имею в виду завистников звезды. Есть ведь такие?
      - Полно, - поморщился продюсер. - Всякой швали достаточно болтается кругом. Знаете, все это околозвездное окружение, фанаты, девочки на раз, готовые на все ради него, нищие друзья, которые бабки канючат, да и родственнички от них не отстают - так что каждый из них мог. Поэтому я Сему в черном теле держал, никого почти к нему не подпускал, чтобы не избаловался и голос не пропил. Слава и деньги многих испортили, сами знаете, вот я и старался его от этого оградить. Я ведь его, можно сказать, на помойке нашел, человека из него сделал, в люди вывел, как сына родного воспитывал и оберегал...
      - Все ясно, не продолжайте, - перебил его босс и посмотрел на меня. - А вы что скажете? Вам он ничего такого не говорил?
      - Например, что убить меня собирается? - пролепетала я со страхом. Нет, не успел, наверное...
      - Не ерничайте, - строго сказал босс. - Речь идет об убийстве.
      - Что ж я, дура, не понимаю? - обиделась я и понесла: - Ничего он мне не говорил, кроме того, что влюбился в меня по уши. - Я посмотрела на красные уши продюсера. - Жениться обещал , между прочим...
      - Что?! - вздыбился Виктор. - Жениться? Ах, подлец какой, мальчишка, наглец! Я ему покажу жениться....
      - Да успокойся ты! - резко оборвала его Люба. - Он девочке лапшу на уши вешал, а ты...
      - Оставьте в покое мои уши!!! - истерично взвизгнул тот, багровея. - И вообще у меня через пять минут важная встреча, мне уже некогда! Чего тут выяснять, если и так все ясно! Посадили Сему и посадили, другого певца найду их полно на помойках!
      Родион начал вытряхивать табак из трубки обратно в кисет, очевидно, передумав курить.
      - Что ж, спасибо, что уделили время, - проворчал он и осмотрел скромный интерьер помещения, состоящий их двух старых столов, потертого дивана и трех стульев. - Кстати, это чья комната?
      - Моя, - буркнул продюсер. - Я ее арендую У телецентра. А что?
      - Бедновато у вас тут, я смотрю.
      - Это для налоговой инспекции, чтобы не кричали, что мы богато живем.
      Босс спрятал кисет с трубкой в карман, поднялся и пошел к двери. Подойдя к ней, обернулся и сказал:
      - Больше я вас беспокоить не буду. Прощайте. И вышел.
      - Засранец, - чуть слышно бросил Виктор, когда в коридоре смолкли шаги. - Мент поганый.
      Он неожиданно резво поднялся, пересел за стол и оттуда устремил на меня пытливый взгляд.
      - А теперь я хочу знать, что же, черт возьми, происходит. Откуда ты вообще взялась, киска? Я открыла рот, но меня опередила Люба:
      - Тут как раз нет ничего странного, дорогой. Сема узнал, что Ольга заболела, и, чтобы не злить тебя, нашел эту девочку специально для съемок. Я ее загримировала под Ольгу, вот и все.
      Виктор недовольно скривился, но промолчал.
      - Хочешь в клипах сниматься, крошка? - спросил он меня после паузы
      - Виктор, прекрати немедленно! - зло проговорила Люба, доставая сигарету. - Видишь, девочка напугана, ей сейчас не до этого.
      - С чего бы это? - Он похотливо усмехнулся, не спуская с меня маленьких глаз. - Не тебя ведь прикончили, правда, лапа?
      Я напряженно молчала, пытаясь понять, к чему он клонит.
      - А могу и звезду из тебя сделать, - продолжал продюсер. - Только пожелай. Все данные у тебя есть, а об остальном я позабочусь, так сказать, кхе-кхе...
      - Дорогой, по-моему, тебе нужно слегка охладиться, тебе не кажется? Люба насмешливо пустила в его сторону струю дыма. - Или ты без женщин совсем не можешь?
      - И так уже целую ночь постился, - осклабился тот. - И потом, какая тебе разница - ты же сама от меня сбежала..
      - Тогда ты не был таким любвеобильным. - Она с сожалением вздохнула. По крайней мере по отношению ко мне.
      - А теперь стал, как видишь. Слушайте, у меня родилась идея. А не сходить ли нам в кабак? Всем троим, а? Тем более повод есть...
      - Тоже мне, повод нашел. - Люба с трудом сдержала довольную улыбку. Ты же обанкротишься теперь без своего Семы.
      - Фи, о чем ты говоришь! - отмахнулся Виктор. - Через неделю другого или другую найду - мало, что ли, нищих талантов на улице? Вот хотя бы Настю взять. - Он подмигнул мне. - Ну так что, идем или нет?
      - Ох, Виктор, какой ты все-таки неугомонный, честное слово, - Люба счастливо заулыбалась. - Хоть черта уболтаешь, - и посмотрела на меня. Настенька, ты как, не против?
      - У меня денег нет, - с достоинством заявила я.
      - Ничего, я одолжу, - оскалился Виктор. - Можешь даже то платье надеть, в котором снималась, я разрешаю.
      - А как же Сема? - нахмурилась я.
      - А что Сема? Он сам себе могилу вырыл. Забудь о нем, он - уже спетая песня. Ладно, вы идите переодевайтесь, а я через полчасика за вами зайду. Мне нужно еще кое-какие дела утрясти.
      Мы пошли в гримерную. Она находилась в небольшом закутке, куда практически никто из посторонних не заходил. В ней уже все убрали, пол был отмыт от крови, и Люба, как и в прошлый раз, помогла мне переодеться, без умолку рассказывая, почему ей пришлось уйти от Виктора. Оказывается, он работал тогда еще простым музыкальным редактором на радио и сильно закладывал за воротник, скандалил, даже бил ее. Дважды его чуть не выгнали с работы, и как женщина она его уже не интересовала, хотя в ней самой как раз только проснулась тяга к этому делу. Решив, что не стоит так бездарно терять свои лучшие годы, она нашла другого и покинула пьяницу и дебошира Виктора. Тот, по ее мнению, даже и не заметил этого. Недавно второй муж Любы умер от инфаркта, она осталась одна и теперь жалела, что в свое время бросила такого перспективного, как выяснилось, мужчину.
      - Запомни, девочка, чтобы не повторять моих ошибок, - с грустью закончила она. - Главная задача женщины - разглядеть в мужчине скрытые в нем возможности и помочь ему вытащить их наружу, несмотря ни на что. Пусть пьют, дерутся, изменяют - в этом их не переделаешь, да все это мелочи. А главное - в каждом кроется настоящий клад, и найти его можем только мы, женщины. Так уж Богом устроено. Чтобы получить бриллиант, нужно попотеть, обрабатывая грубый алмаз. - Осмотрев меня с головы до ног, Люба добавила: - Ох и повезет же какому-то мужику, моя девочка. Только уж не ошибись, выбирая.
      - Будьте уверены, не ошибусь, - пообещала я. - Вот только в туалет очень хочется.
      - Так иди, глупенькая, а я пока сама переоденусь и накрашусь. Скоро Витя придет.
      Я пошла в туалетную комнату, которую, судя по объяснениям Любы, без проводника или карты найти было невозможно. Но я все же ее отыскала и минут через десять вернулась обратно. Люба сидела в кресле перед зеркалом, и ее поза мне сразу не понравилась. Вернее, сначала не понравился мужской галстук на ее шее, а потом и все остальное. Голова ее свалилась набок, язык вывалился, а открытые глаза смотрели в мою сторону. Кимоно сползло с одного плеча, почти обнажив еще довольно красивую грудь, руки безжизненно свисали по бокам. На полу под правой рукой валялась открытая помада. Не оставалось сомнений, что Люба была задушена и помощь ей уже не требовалась.
      Меня чуть удар не хватил. Спина моя похолодела, по ней побежали мурашки, и я кожей почувствовала, что убийца находится где-то рядом. Я прямо ощущала в воздухе его противный холодный запах. Напрягшись, я медленно отступила в пустой коридор, прислушиваясь ко всем звукам и оглядываясь по сторонам. Все это было уже очень серьезно. Самое обидное, что я совершенно ничего не понимала и не знала, откуда ждать опасности. В диком сне мне не привиделось бы такое, а тут на самом деле убийство за убийством и ничего не ясно. Прямо как у Агаты Кристи...
      - Ну, что встала, красавица? - раздался за спиной веселый голос Виктора, и я резко обернулась.
      Облаченный в новый костюм, он шел со стороны лестницы и довольно улыбался. Но, увидев мое лицо, сразу посерьезнел, побледнел и, замедлив шаг, спросил:
      - Что с тобой, киска? Что-то случилось?
      Глаза его расширились, словно почувствовал, бедняга, что с его бывшей женой не все в порядке, и, оттолкнув меня, ринулся в гримерную. Сразу подбежал к Любе, застыл на мгновение, с ужасом глядя на затянутый на шее галстук, потом упал на колени, ткнулся лицом в ее ноги, и тело его затряслось от беззвучных рыданий. Я стояла, потрясенная, на пороге комнаты, не зная, что делать, как вдруг из-за шкафа, стоящего прямо у дверей, выскочил незнакомый мне длинноволосый парень в цветастой рубахе и джинсах, мгновенно сшиб меня с ног и помчался по коридору к выходу на лестницу. Толчок был очень сильным, я упала навзничь, больно ударившись затылком об пол, но сразу же вскочила и в ту секунду, когда рубаха скрылась в проходе, бросилась за ней вдогонку. Виктор, похоже, даже ничего не заметил.
      Сведущему человеку спрятаться в этом нагромождении коридоров и дверей было очень легко. Стоило лишь незаметно нырнуть в какой-нибудь кабинет, и все, ни одна собака его бы уже не нашла. Поэтому главным было не упустить убийцу из виду. Добежав до лестницы, я увидела, что он быстро спускается, прыгая через целые пролеты. Сняв свои туфли и взяв их в руки, я полетела за ним. Какой-то человек, куривший около урны на площадке, даже бровью не повел, когда мимо него пролетела разодетая в шикарное платье босая девица. Он только бросил взгляд наверх, видимо, ожидая, что следом непременно должен появиться оператор с кинокамерой, снимающий сцену из комедийного сериала.
      Я так увлеклась погоней и так рассчитывала на свои силы, что мне даже не пришло в голову крикнуть что-нибудь типа "Держите убийцу!!!" или что-то в этом роде. Он опережал меня метров на тридцать и бежал довольно быстро, ловко лавируя между снующими по коридорам прохожими. Так мы спустились на первый этаж и очутились в фойе, причем, когда я еще только вбегала в него, убийца уже показывал стоявшим на входе милиционерам с автоматами свой пропуск или удостоверение, уж не знаю. Он очень волновался, беспрестанно оглядывался, лицо у мерзавца было красным и напуганным. Расталкивая людей, я ринулась к проходной, догадавшись наконец крикнуть:
      - Не выпускайте его! Он убийца!!!
      Я видела, как здоровенный милиционер, вернув ему пропуск, кивнул, дескать, проходи, а затем оглянулся на меня, бегущую со всех ног и размахивающую туфлями. Второй в это время осматривал сумку у кого-то вошедшего. Убийца, бросив на меня злорадный взгляд, выскочил на улицу и побежал в сторону автостоянки.
      - В чем дело, почему шумите? - строго спросил огромный милиционер, загораживая мне дорогу.
      Я влетела в него со всего маха, но эта глыба даже не шелохнулась.
      - Нужно задержать вон того гада! - задыхаясь, проговорила я, тыча пальцем в сторону улицы. - Он только что убил человека!
      Смерив меня любопытным взглядом, мент ухмыльнулся:
      - Больше ничего не придумала? Давай пропуск или отойди не мешай.
      И оттолкнул меня автоматом. Ну что мне было делать? Тем более что пропуск вместе с паспортом остался в сумочке в гримерной.
      - Вот тебе пропуск! - прорычала я и несильно вмазала ему босой ногой под низ живота. Он согнулся, а я кинулась в стеклянные двери, оттолкнув второго. Промедли я еще мгновение, и тогда бы не увидела, как убийца на светло-зеленой "Ладе" остановился на дальнем выезде со стоянки, пропуская несущиеся по Королева машины. Но я все-таки успела и теперь не собиралась его упускать. Его разноцветная рубашка и зеленая машина, слава Богу, были хорошо видны издалека. Оглядевшись, я сразу побежала к дороге, намереваясь поймать какой-нибудь транспорт. Когда добралась до нее, он как раз со свистом пролетел мимо, потом развернулся на повороте и помчался обратно по другой стороне по направлению к проспекту Мира. Я помахала ему кулаком, негодяй в ответ оскалился и стал быстро удаляться.
      - Куда, красавица?
      Около меня остановился белый "Мерседес", и пожилой водитель, открыв дверцу, пожирал глазами мои бедра под коротким платьем. За ним начали останавливаться и другие машины, видимо, всем хотелось заполучить экстравагантную пассажирку в роскошном одеянии, к тому же размахивающую на обочине туфлями.
      - Пожалуйста, выйдите на секундочку! - Я нетерпеливо топнула ножкой. Да скорее же!
      Ничего не понимая, водитель, однако, без разговоров вышел и остановился рядом со своей тачкой, выжидающе глядя на меня.
      - Спасибо, дяденька.
      Жаль, конечно, что пришлось его ударить, но иначе он просто не позволил бы мне сделать то, что я хотела. Получив тычок туфлей в солнечное сплетение, он упал на колени, а я на глазах у изумленных водителей и бегущих ко мне из телецентра милиционеров прыгнула за руль и была такова. Засаженную травой разделительную полосу я просто переехала, чтобы не терять драгоценного времени на разворот, и погналась за ничего не заметившим цветастым мерзавцем, забыв, что существуют правила дорожного движения.