Пантера - ярость и страсть

      Меня прошиб ледяной пот. У Валентины на лбу выступила испарина. Нам обоим стало очень плохо. Сознание отказывалось верить колдунье, а та, как из рога изобилия, неумолимо и беспощадно бросала и бросала в нас слова:
      - Я только несколько раз в жизни видела такую явственную ауру смерти, как у вашего Родиона. Он обречен, это ясно как день. Спасти его уже невозможно. Единственное, что можно сделать, это похоронить по-христиански, чтобы неудовлетворенный дух его не метался по земле, а с миром улетел на небеса.
      - Неужели это нельзя предотвратить? - севшим голосом спросила я.
      - Как же ты предотвратишь то, что начертано судьбой, глупая? Дела Господа нам неподвластны.
      - А я ведь чувствовала, чувствовала, - всхлипнула Валентина, поражение глядя в одну точку, - что с ним что-то случилось. Господи, я не переживу этого...
      - А если он еще жив и мы его увидим, то что нам делать? - спросила я, из последних сил сохраняя присутствие духа.
      - Что делать? - Меланья остановилась напротив нас. - Попрощайтесь. Только так, чтобы он не заметил. Зачем омрачать человеку последние мгновения жизни. Пусть отойдет в неведении. Он ведь так или иначе погибнет, а вы, чего доброго, ляпнете что-нибудь - беде не поможете и человеку настроение испортите. Я ведь вести о смерти вообще не имею права вслух произносить. Это я только для Валентины, по старой дружбе делаю. К тому же не самому обреченному говорю, а опосредованно. Так что не подведите меня, не проболтайтесь, а то еще хуже сделаете. Поняли?
      Мы тупо кивнули. Она снова заходила по комнате.
      - Запомните: нет такой силы, которая способна снять кармический крест. Если он появился у человека, то исчезнет уже только вместе с ним самим, то есть когда сбудется предначертание и этого человека не станет. Мне больно об этом говорить вам, но вы сами пришли, а моя душа открыта для друзей. Я могла бы вам наврать с три короба, но Родиона это все равно бы не спасло: чему быть, того не миновать. А так хоть попрощаетесь с еще живым - такая возможность не у всех бывает. Не расстраивайтесь сильно, все там будем. - Она вздохнула, подошла к секретеру в стенке, открыла его, достала бутылку коньяка, три рюмки и поставила все это на столик.
      - Ну, давайте тяпнем за упокой, что ли? Мы, уже не соображая, что делаем, молча тяпнули по рюмке, не чокаясь, помянув светлую душу обреченного раба Божьего Родиона, и не успели поставить рюмки на место, как в дверь громко позвонили.
      - Ой, клиенты пришли! - возвестила Меланья, засуетившись и убирая бутылку. - Все, подружки, пока. Потом расскажете, как все случилось. Не знаю, смогу ли на похороны прийти, но цветы пришлю обязательно...
      Она выпроводила нас в прихожую, открыла дверь и только что не выпихнула на площадку, где уже стоял улыбающийся клиент - цветущий рослый красавец лет двадцати. Бедняга еще не знал, что его ждет...
      2
      В полном молчании мы доехали до офиса, вышли из машины и, боясь взглянуть друг другу в глаза, вошли в башню, открыв ее своим ключом. Дверь кабинета была распахнута настежь. Родион сидел за своим столом и хмуро рассматривал нашу записку. Увидев его непривычно бледное лицо, я сразу поняла, что предсказание Меланьи - чистая правда. То, что он был еще жив, являлось, очевидно, простой случайностью. Смерть должна была настичь его с минуты на минуту. Услышав шум, он поднял глаза, криво усмехнулся и уже почти безжизненным, как мне показалось, голосом проговорил:
      - Мария, зайди ко мне... Пожалуйста. Мы с Валентиной переглянулись, у нее в глазах мелькнули слезы, а я пошла к боссу в кабинет, чувствуя слабость в ногах и комок в горле.
      У двери я остановилась, не зная, что говорить и как себя вести. Меня так и подмывало ляпнуть ему что-нибудь вроде: "Пусть земля будет вам пухом, Родион Потапович", но я, помня запрет колдуньи, мужественно держалась. Лишь начала украдкой разглядывать его, стараясь до мелочей запомнить каждую черточку его лица, чтобы оно надолго закрепилось в моей памяти такое вот, еще живое, но уже обреченное. Босс тоже разглядывал меня, словно раздумывая, можно ли со мной вообще разговаривать, и наконец очень тихо, видимо, чтобы не услышала затаившаяся на кухне Валентина, сказал:
      - Мне нужно ненадолго исчезнуть. Возможно, на неделю. Но я не хочу, чтобы агентство прекращало работу. У нас много текущих дел, надо заниматься школой детективов, завтра срок выплаты денег пенсионерам и так далее, не говоря о том, что могут прийти клиенты. Поэтому я решил оставить все на тебя. Ты уже многое знаешь, опыт набрала, так что, думаю, справишься. Если что, Валентина поможет. Есть вопросы?
      Были ли у меня вопросы! Да целое море вопросов готово было сорваться с моего языка! Но вместо этого я почему-то смущенно попросила:
      - А можно мне с вами, босс? Он слегка опешил.
      - О чем это ты?
      - Я имею в виду вот что: я исчезну вместе с вами, - тихо пояснила я. Вдруг с вами что-то случится, тогда я вернусь и сообщу Валентине. Если она это переживет, то мы вместе с ней вас и похороним. А то вы исчезнете без следа, а мы тут будем с ума сходить.
      - За заботу спасибо, конечно, - буркнул босс. - А все остальное полная чушь. Я непременно вернусь. - И, помолчав, добавил: - Скорее всего... Только не спрашивай ни о чем. Вам ничего не нужно знать - так безопаснее для вас. Если будут спрашивать обо мне, кто бы ни был, отвечайте, что пропал и даже записки не оставил. А еще лучше говорите, что где-то в очередном загуле...
      - Вы - в загуле?! - ужаснулась я.
      - Так надо, Мария, - мягко проговорил он. - Надо, чтобы все выглядело естественно. Даже Валентине ничего не говори. В общем, думаю, ты все поняла. Мне пора идти. Никаких звонков и телеграмм от меня не будет. Если кто-то появится и скажет, что от меня - гоните прочь пинками. Не скучайте.
      Он поднялся, надел легкую куртку, закинул на плечо спортивную сумку, лежавшую на столе, и, ни слова больше не сказав, вышел из офиса...
      * * *
      Когда за ним захлопнулась дверь, я постояла ровно несколько мгновений и бросилась на кухню, где с заплаканным лицом сидела Валентина. Чмок-нув ее в лоб, я быстро проговорила:
      - Валечка, милая, мне нужно срочно смотаться по делам. Вернусь через недельку. Твоя Меланья ошиблась - он уехал на рыбалку и умирать не собирается. Закрой здесь все и ступай домой - это приказ босса. Ни о чем не спрашивай, умоляю. Все, я побежала...
      Не глядя больше на бедную подругу, ошалело вытаращившую на меня глаза, я кинулась в приемную, вытащила из сейфа пачку денег на непредвиденные грядущие расходы, подхватила свою сумочку с "набором для настоящей леди" и выскочила на улицу. Прошло не больше минуты с того момента, как Родион вышел из двери, но его уже нигде не было видно. Не раздумывая, я прыгнула в наш джип и выехала со двора на Сретенку. И вовремя, потому что успела заметить, как босс садится в такси. Выждав немного, я поехала за ним, терзаемая сомнениями насчет правильности своих действий. А вдруг он и впрямь отправился на рыбалку? Тогда я буду выглядеть круглой идиоткой. Нет, этого просто не может быть. Он явно отправился туда, где его уже поджидает верная смерть. У меня все еще стояло перед глазами его лицо, и я не могла оставаться в стороне после того, как явственно разглядела на нем печать приближающейся смерти. До этого мне еще ни разу не приходилось наблюдать эти признаки, да и особого желания не было: что хорошего в том, что видишь будущего покойника? Впрочем, каждый человек, даже новорожденный младенец - будущий покойник. Таков закон нашей нелепой жизни.
      Я не стала расспрашивать Родиона, зная, что он все равно ничего не скажет, но поняла, что случилось нечто очень серьезное и страшное, а он, из своей обычной скрытности и жалости к нам, не стал ничего объяснять, просто ушел, еще не зная, что где-то там уже затаилась его неминуемая гибель. Сказать ему о том, что предсказала колдунья, я не могла, но и оставить все как есть тем более. Плюнув на слова Меланьи о том, что предотвратить смерть невозможно, я решила следовать за ним, куда бы он ни направился, хоть в пекло или на дно морское, - в решающую минуту я должна оказаться рядом и вытащить босса из дерьма.
      Слезы бежали по моим щекам, я не замечала их и, стиснув зубы, гнала машину за желтой "Волгой", стараясь не приближаться, чтобы босс не увидел знакомый джип. Но он даже не оборачивался. Сидел очень прямо на сиденье пассажира, высунув локоть в открытое окно, и волосы, его кудрявые волосы раздувались от встречных потоков ветра. Он ехал по Садовому кольцу в сторону трех вокзалов.
      Чтобы не терять зря времени, я решила переодеться. Благо на заднем сиденье джипа у меня всегда лежало запасное платье на случай непредвиденных обстоятельств, а в этом оранжевом, что было на мне сейчас, босс мог заметить меня за триста километров, стоя ко мне спиной да еще с завязанными глазами. Не спуская глаз с такси, держа руль одной рукой, я начала стягивать с себя одежду, плюнув на приличия и на то, что водители со всех сторон, и без того с интересом посматривающие на меня, теперь уставились как .загипнотизированные, забыв о правилах безопасности движения. Когда я осталась в одних трусиках, один чудак на "жигуленке" зазевался и врезался в идущий впереди грузовик. Не обращая ни на кого внимания, я хладнокровно натянула на себя другое, менее заметное платье, и в этот момент такси свернуло к площади трех вокзалов.
      Босс вышел из машины у Ярославского и пошел к билетным кассам. Я бросила джип на стоянке и стала наблюдать из толпы. Купив билет, он пошел на перрон, сел в третий вагон электрички в сторону Фрязева, а я без билета затаилась в тамбуре, нацепив для надежности на нос темные очки. Он сидел ко мне спиной, был по-прежнему серьезен и задумчиво смотрел в окно, держа на коленях сумку. Не так уж приятно, конечно, шпионить за собственным боссом, но ситуация требовала этого, и я готова была потом снести от него какие угодно упреки, оскорбления и даже побои, только бы с ним ничего не случилось. Хотя надеяться я могла только на чудо...
      Народу в электричке было немного, все сидели на лавочках, в проходе никто не стоял. В тамбуре вместе со мной находился какой-то дачник, он курил "Приму" и бросал на меня похотливые взгляды, а я исподволь наблюдала за боссом, готовая в любой момент выскочить в другой вагон. Тут двери в другом конце вагона открылись, и в него ввалилось несколько пьяных парней, похожих на отморозков, тупых и крикливых. И пошли в мою сторону, задирая по пути безмолвных и терпеливых пассажиров. Им было лет по семнадцать-восемнадцать, и меня тошнило от одного вида этих самоуверенных и наглых ублюдков. Родион сидел в середине вагона с краю, и, когда очередь дошла до него, я напряглась. Высоченный сосунок в спортивном костюме, раздававший всем пассажирам подзатыльники, так же, ничтоже сумняшеся, отвесил смачный шлепок и моему боссу, отчего у того с носа свалились очки. Я затаила дыхание: что-то сейчас будет? Мне не хотелось сейчас вмешиваться, потому что Родион явно ехал не для того, чтобы встретиться и разобраться с этими подонками. Если я сейчас влезу, то он меня прогонит и дальше поедет, поминутно оглядываясь. И я решила не вмешиваться, что бы ни происходило.
      А происходило следующее. Длинный отморозок двинулся, хохотнув, дальше, но тут же рухнул между рядами, споткнувшись о подставленную боссом ногу. Шедшие за ним застопорились, зашумели и начали помогать своему дружку подняться. Босс надел очки и продолжал сидеть как ни в чем не бывало. Длинный встал, отряхнулся, оттолкнул своих товарищей и склонился над боссом, как колодезный журавель. За грохотом колес было плохо слышно, и я смогла разобрать лишь пару его фраз:
      - Ты чё, крутой, крутой, да?! Да мы тебя сейчас...
      Он размахивал руками перед носом Родиона и кричал, а дружки повизгивали и похрюкивали в предвкушении избиения невинного младенца - моего дорогого босса. Остальные пассажиры, отвернувшись, делали вид, что ничего не происходит, что в мире все спокойно, все идет как надо, пусть хоть всех перебьют, лишь бы их не трогали.
      Я так и не увидела, как и что сделал Родион. Заметила только едва уловимое движение его руки, после которого юнец согнулся пополам, схватился за живот и дико взвыл. Ого! Оказывается, мой босс кое-что может в этой жизни. Меня охватила невольная гордость за него, тут же сменившаяся страхом, потому что остальные трое сразу же навалились на моего начальника и начали месить ногами и руками то место, где он сидел мгновение назад. Его самого не было видно за всей этой сварой. Пассажиры втянули головы в плечи и терпеливо ожидали окончания процедуры, боясь шелохнуться и поднять глаза. Никто не возмутился и не стал звать милицию. Мужик, стоявший рядом со мной, завидев такое дело, быстренько смылся в соседний вагон от греха подальше. Будь моя воля, я бы тут же изметелила этих распоясавшихся подонков, наплевала в трусливые физиономии пассажиров, но - увы! - вынуждена была терпеть.
      В следующее мгновение кудрявая голова босса, целая и невредимая, в очках, вынырнула по другую сторону кучи. Аккуратно нанося резкие удары ребром ладони по мешавшим друг другу парням, он вырубил их по одному, быстро и красиво. Когда они улеглись на полу, он поднял с пола сумку, отряхнул ее, сел на свое место и снова стал смотреть в окно. Я чуть не захлопала в ладоши от восхищения, но и этого делать мне было нельзя. Ай да босс, ай да молодец! Кто же он такой, черт побери? Уж кто-кто, а я могла оценить великолепную технику исполнения ударов, которая достигается только долгими тренировками под руководством первоклассного мастера по карате. А что говорить о выдержке? Гранитный колосс, да и только!
      Сидевшие рядом с ним двое мужчин поднялись и, опасливо переступив через лежащих отморозков, быстренько пересели на другое место - видимо, его они теперь боялись больше, чем тех ублюдков.
      Отморозки пролежали с минуту. Потом начали подниматься, угрюмо и злобно поглядывая на Родиона, который даже и не смотрел в их сторону. Отряхнувшись, они пошли по проходу, как побитые щенки, бормоча что-то себе под нос. Не обратив на меня внимания, они прошли в соседний вагон, при этом длинный злобно бросил, скрываясь за дверью тамбура:
      - Катим дальше, чуваки. Подождем его там. Видимо, они решили подкараулить Родиона, когда он сойдет с электрички, и расправиться с ним в тихом месте. Я поняла, что пробил мой час. Скользнув за ними, я настигла их в соседнем тамбуре - они как раз готовились к очередному мордобитию, надевая на руки кастеты. Увидев меня, один из них процедил:
      - Вали отсюда, сучка!
      - Что ж вы так грубите, мальчики, - улыбнулась я, - не рано вам еще?
      - Серый, - обратился длинный к одному с курносым носом, - переведи, что она сказала.
      - Она хочет, чтобы мы ее хором отдраили во все дырки! - сально хихикнул Серый и протянул ко мне растопыренную лапу.
      -Это можно, - великодушно согласился длинный, и все сразу набросились на меня, как стая голодных шакалов.
      Видит Бог, я не заставляла их это делать. Просто этих распоясавшихся болванов, привыкших к безответности своих жертв, давно пора было выпороть, напомнить о том, что они не звери, а какие-никакие, но все же люди. К тому же мне нужно было убрать их с дороги Родиона. Хотя иногда так и хочется взять и одним махом очистить землю от подобной грязи и швали, чтобы другим неповадно было. В общем, я поступила с ними жестоко, но, как мне кажется, справедливо. Я переломала им всем пальцы на руках, чтобы они больше никогда не смогли надеть кастеты. Перед этим мне пришлось их вырубить...
      Потом я вернулась в свой тамбур и продолжила слежку. Поезд еще несколько раз останавливался, а босс все сидел и смотрел в окно, как статуя. Наконец, минут через пятьдесят, он вышел на какой-то станции и направился мимо вокзала в небольшой городишко с частными домами, на название которого я не успела обратить внимания. Людей здесь было мало, и мне пришлось удвоить бдительность. И тут я заметила, что уже не одна слежу за Родионом. Чуть впереди меня шел тот самый мужик, что стоял со мной в тамбуре, а потом сбежал. Он вел себя по меньшей мере странно, то есть почти как и я. Босс сворачивал в переулок - мужчина следовал за ним и прятался за деревья или в подворотне каждый раз, когда тот поворачивал голову, чтобы посмотреть на номер дома. Меня он не видел, потому что мне приходилось делать то же самое, только чуть приотстав. Наконец, свернув в очередной переулок, босс прошел своей пружинистой походкой около сотни метров, остановился у зеленого забора, открыл калитку и исчез. Это был двухэтажный особняк с балконом, рядом с воротами стоял кирпичный гараж, в палисаднике росли яблони, а по верху забора был пущен один ряд колючей проволоки.
      Шпик прошел мимо особняка, посмотрел на номер дома, потом круто развернулся и быстрым шагом, почти бегом, бросился обратно. Я поджидала его за широким бетонным основанием деревянного столба. Мужчина был так себе, с виду самый обычный дачный гусь: небольшой животик, маленькая голова с большими залысинами, панама на ней и очки в желтой металлической оправе. Ну никак не скажешь по нему, что он шпион. Однако у меня не было сомнений, что он является таковым и что именно из-за него может погибнуть Родион. Какая же все-таки я умница, что отправилась сюда, невзирая на строгие наставления босса!
      Сексот поравнялся с моим столбом, и я громко выпалила:
      - Дяденька, дайте закурить!
      Шпик на полном ходу споткнулся на ровном месте и чуть не упал, чудом удержав равновесие и подхватив на лету свалившуюся шляпу. Потом гневно глянул на мою глупую улыбку и выругался:
      - Спятила, что ли, мать твою!
      - Нет, - ответила я и долбанула его кулаком, которым могла переломить десять кирпичей, в подбородок.
      На этот раз он упал.
      Осмотревшись по сторонам и убедившись, что на улице никого нет, я подхватила его грузное тело под мышки и затащила в узкий проход между заборами. А там обыскала, связала его же ремнем и привалила спиной к забору, чтобы со стороны казалось, что человек просто отдыхает после напряженного трудового дня. Через минуту он пришел в себя и открыл глаза. Увидев перед собой мое лицо, он дернулся, но связанные за спиной руки не позволили ему сразу же задушить меня, что было в тот момент, как я догадалась, его самым большим желанием. Тогда он злобно прошипел:
      - Что тебе нужно от меня? Кто ты такая?
      - Грабительница с большой дороги. А ты чего здесь шастаешь?
      - Живу я здесь! Развяжи руки, дура!
      - И где же ты живешь?
      - Дальше по переулку. - Он кивнул головой в сторону особняка, где скрылся Родион.
      - Так что же ты, милый, домой-то не пошел, а вернулся?
      - Сигареты забыл купить на станции, вот и вернулся. И вообще какая тебе разница?! Грабь давай и отваливай! Устроила тут допрос, понимаешь... - Он был возмущен до глубины души.
      - А почему ты за деревьями прятался, когда сюда шел?
      Он внимательно посмотрел на меня и усмехнулся:
      - Да ты какая-то сумасшедшая грабительница. Отлить хотел, невмоготу было, думал, не дотерплю до дома.
      - Ну и что же помешало?
      - Так ведь ты все время сзади шла. Я так понял, выслеживала меня? Кстати, где вся остальная шайка? Это ведь твои бандиты в поезде гуляли? Отпусти, у меня все равно ничего нет. - Он посмотрел на меня и поник.
      - Так я тебе и поверила! Если тебе невтерпеж, тогда какого лешего ты за сигаретами побежал, а не в туалет? Выкладывай мне все, или сейчас отволоку в лес и прикончу.
      Я кивнула в сторону видневшегося за огородами лесочка, где и в самом деле можно было устроить хорошую экзекуцию. Впрочем, я должна была оставаться здесь, следить за домом, в котором скрылся босс.
      - Да что тебе нужно-то?! - взвизгнул мужик. - Нет у меня ничего!
      Я уже поняла, что передо мной профессионал, способный выкрутиться из любой ситуации. Он здорово сочинял на ходу, и, похоже, в запасе у него еще немало лжи, чтобы пудрить мне мозги до скончания века. Он был великолепным артистом, внешность у него была самая заурядная и незаметная, а полное отсутствие каких-либо документов только лишний раз доказывало, что этот "дачник" работает на спецслужбы, а не на тривиальных бандитов. Мне стало не по себе. Во что это впутался мой босс, если у него такое шикарное сопровождение? Это требовалось выяснить как можно быстрее, и я перешла в лобовую атаку, зная, что все полные мужчины почему-то страшно боятся физической боли.
      - Зачем ты следил за тем парнем в очках? - Я ткнула пальцем в болевую точку на его щиколотке, и он дернулся, как от удара электрическим током. Оправившись, с испугом вылупился на меня, а я опять занесла палец и угрожающе произнесла: - Сейчас будет в два раза больнее, потом в четыре, потом в десять и так далее. Пока все не расскажешь. Ну!
      - Постой, постой, не нужно больше! - в страхе воскликнул он. - Я все расскажу, только не продолжай! Меня же парализовать может, черт возьми! Где ты этому научилась, такая молодая да ранняя?
      - Я еще и не то могу. Говори быстрее.
      Я снова ткнула в нервный узел, уже посильнее, и его лицо перекосила судорога, глаза чуть не вылезли из орбит, а изо рта потекла слюна. Я знала, что ему очень больно и что после этого его действительно может парализовать на всю жизнь, но жизнь босса представляла для меня гораздо больший интерес. Очухавшись, он скороговоркой заговорил:
      - Убедила, все скажу, только учти, что и тебя тоже потом прикончат. Я тут не по своей воле, меня заставили, честное слово. Меня используют в какой-то опасной игре, я всего лишь пешка, я ничего не знаю. Мне нужно было выяснить, куда он придет, и позвонить...
      - Кто тебя просил об этом? Мужик умоляюще взглянул на меня и пробормотал:
      - Тебе этого лучше не знать - дольше проживешь. Тому парню все равно конец, как и его дружкам. Я уже звонил со станции и сказал, что он в этом поселке и пошел в эту сторону, они уже едут сюда. Отсюда ему уже не вырваться. Через десять минут тут будет полно людей из службы безопасности...
      - Так ты из ФСБ?
      - А ты думала, это все шутки? - Он горько усмехнулся. - Оставь меня связанным и убегай, пока не поздно. Не знаю, кто ты такая, но вижу, что ты еще не в курсе всех дел. Этим ребятам до вечера не протянуть, их обложат здесь и накроют. Ты не знаешь, как работает наша оперативка - у этих парней нет ни одного шанса...
      - Что они такого сделали?
      - Не знаю, но с утра все наши службы на ногах. Нас раскидали по всем вокзалам и аэропортам и приказали высматривать любого человека с фотографии, которую нам приказали запомнить. Я увидел этого парня и поехал за ним, вот и все. И даже не знаю, кто он такой, поверь...
      - А что за фотография?
      - Групповой снимок какой-то, молодые ребята, похоже, студенты...
      - Что здесь происходит? - раздался громкий голос с улицы, и я обернулась.
      В начале прохода стоял, судя по одежде, местный житель, похожий на тракториста из одноименного фильма, и с любопытством смотрел на нас.
      - Да вот, мужчина пристал, а потом мазохистом оказался, - пояснила я. Любит со связанными руками трахаться. А я ему доказываю, что лучше по-простому, правда ведь, дяденька? - и, незаметно для парня, занесла палец над его лодыжкой. Шпик тут же подыграл, виновато подтвердив:
      - Да, парень, слушай, такая вот незадача случилась. Люблю я это дело, понимаешь, а она кочевряжится. Ты уж не обессудь, мил человек. Оставь нас...
      - Так я не понял, - здоровенный детина подошел к нам и присел на корточки, с интересом разглядывая связанного дачника, - вы тут трахаться собрались, что ли? Ну и ну, обнаглели совсем заезжие. - Он осуждающе покачал головой. - Средь бела дня, прямо на улице да еще и под моим забором. Нехорошо...
      - Ты уж извини, мы не знали, что это твой забор, - пробормотал мой пленник. - Мы сейчас к другому уйдем, правда, крошка? - Он натужно улыбнулся.
      - Это ты так думаешь, - задумчиво проговорил парень. - А я думаю, что сейчас ты пойдешь со мной и я научу тебя кое-чему, чтобы в другой раз не натягивал глупых девок под чужими заборами.
      Ухватив его за локоть своей громадной заскорузлой клешней, парень легко вздернул дачника в воздух, поставил на ноги и поволок к улице, бросив мне через плечо: - А ты, девка, сваливай отсюда, чтобы я тебя здесь больше не видел.
      Дачник не сопротивлялся. Казалось, он был рад, что избавился от меня, и теперь с готовностью семенил рядом с этим великаном.
      Я поверила всему, что он мне наговорил, и больше в нем не нуждалась. Даже и хорошо, что попался этот парень и избавил меня от необходимости решать вопрос его жизни или смерти. Теперь нужно побыстрее предупредить Родиона, чтобы он успел сбежать. Выйдя из подворотни, я прямиком направилась к особняку, стоявшему через пять домов. Дачник с парнем уже исчезли. Подойдя к зеленому забору, я громко постучала в калитку, лихорадочно придумывая, как объяснить боссу мое появление здесь. Впрочем, теперь не это было главным.
      Через минуту послышались шаги, звякнула железная щеколда, и я увидела недовольное лицо пожилой женщины необъятных размеров, едва вмещавшейся в проеме калитки.
      - Что нужно? - грубо спросила она, сверля меня маленькими глазками-буравчиками.
      - Простите, но сюда зашел один молодой человек в очках, кудрявый такой, - начала я объяснять, пытаясь что-нибудь разглядеть за ее спиной. - Вы не могли бы его позвать. Это очень срочно.
      - А что за беда?
      - Э-э, он, как бы это вам сказать, в общем, украл у меня деньги в электричке, я выследила его и хочу, чтобы он вернул мой кошелек, - понесла я полную ахинею. - Это были мои последние деньги.
      - Вот сволочь какая! - Она уперла толстые руки в бока. - Он мне сразу не понравился, стервец! То-то я смотрю, вбежал как угорелый и говорит, что за ним банда грабителей гонится, попросил дозволения пройти огородами. Ну, я и помогла, пропустила, пожалела на свою голову. А он, оказывается, сам грабитель! Ну, попадись он мне еще раз! А еще в очках называется!..
      - Постойте, вы хотите сказать, что он ушел огородами?! - не веря услышанному, пролепетала я.
      - Ну да, сразу, как вбежал, я его и провела. Он в лесок нырнул и был таков. Там уже не поймают, - уверенно произнесла она. - Много стибрил-то?
      - Да не так уж, просто последние, - проговорила я сокрушенно. Извините, тогда я пойду, пожалуй... - Я повернулась, но тут мне пришла в голову неплохая мысль, и я сказала: - Знаете что, если он сюда еще заглянет вдруг, вы скажите ему, что друзья Марии ищут его по всему городку, его и всю банду. Если хочет жить, пусть смывается. Видите ли, у меня папа в ФСБ работает, так он всех на ноги поднял и они с минуты на минуту здесь будут. Кстати, что там за этим лесом?
      Тетка, у которой от моих слов глаза полезли на лоб, озадаченно пробормотала:
      - Знамо что - трасса. Слышь, машины гудят. Так, говоришь, менты сейчас понаедут? Допрашивать начнут меня? Вали-ка ты лучше отсюда, пока ноги целы! - и захлопнула перед моим носом калитку.
      Я осталась стоять, потерянная, не зная, что делать дальше. Потом повернулась и медленно поплелась по улице. В моей голове уже сложилась картина происходящего, и все в ней обстояло примерно так: Родион ехал на какое-то тайное собрание, но почувствовал слежку еще в электричке и начал путать следы. Теперь он уже далеко, и я могла бы успокоиться, если бы не та злосчастная фотография. Наверняка кого-то с нее все-таки выследят, и тот так или иначе приведет чекистов к Родиону, а значит, мне все равно нужно быть там, где и он, чтобы помочь. Но найти его теперь можно только через одного человека - дачника и то вполне вероятно, что попаду туда уже к шапочному разбору, когда Родиона или схватят, или, не приведи Господи, убьют. Но делать нечего, и я направилась к дому, в который парень заволок "любвеобильного мазохиста", надеясь, что тот его еще не убил. Это был самый обычный деревенский дом с покосившимся деревянным забором, каких здесь большинство. Постучав в калитку, я сразу услышала, как в ней что-то щелкнуло, и она приоткрылась. Удивившись, я вошла во двор и остолбенела - под навесом из брезента в углу двора на стуле сидел Родион...
      3
      Калитка за моей спиной сразу же захлопнулась. За деревянным столиком, кроме босса, сидело еще несколько человек примерно его же возраста. Знакомый мне "тракторист" стоял рядом с калиткой. Дачник, все еще связанный ремнем, сидел ко мне спиной перед ними. Увидев меня, босс не удивился, не начал кричать, а только спросил:
      - Что ты там говорила про папу из ФСБ?
      - Что? Как? - Я открыла рот и больше ничего не смогла сказать.
      - Быстрее говори, времени нет, - резко бросил тракторист, подходя к остальным. - Откуда ты узнала про ФСБ?
      - Вот он сказал. - Я кивнула на дачника.
      - А что ж ты нам, паскуда, ничего не говоришь?! - взревел парень и сгреб шпика за грудки.
      - А вы ему больно делали? - поинтересовалась я, придя в себя.
      - Нет пока, а что, это поможет, думаешь? - озадаченно спросил он, опуская "дачника" на стул.
      - Мне помогло. Да я сама вам быстрее все расскажу...
      И пересказала им все, что выведала, смущенно поглядывая на молчавшего босса, который сидел во главе стола. Когда закончила, он поднялся и коротко бросил:
      - Нас кто-то заложил. Все отменяется. Этого изолируйте, заткните рот, чтобы не кричал. - Он Кивнул на шпика - Захар, заводи трактор и уходим отсюда, пока они здесь все не оцепили.
      Все происходило так быстро, что я не успевала следить за событиями. Все вскочили, кто-то забежал в дом, кто-то схватил "дачника" и потащил в сарай, а Захар, тот самый тракторист, бросился на огород, где виднелся колесный трактор с громадной тележкой, заполненной сеном. Босс с кем-то тихо разговаривал по своему сотовому телефону, а я стояла, никому не нужная и всеми забытая, посреди двора и хлопала длинными ресницами. Через несколько минут все кардинально изменилось. Босс прицепил себе бороду, снял очки и стал похож на спившегося, потрепанного интеллигента. Захар надел на голову танкистский шлем. Меня затолкали в кабину трактора, туда же сели Родион с Захаром, а все остальные, я насчитала шестерых, зарылись под солому в телеге. Мощно взревев, трактор выкатился с огорода и поехал по проселочной дороге вдоль леса в объезд городка. Со стороны все выглядело вполне прилично: подгулявшие ребята, подцепив девчонку, катаются на тракторе и пьют водку (в руках у босса была початая бутылка "Столичной", и он время от времени прикладывался к ее горлышку). Я, молча, боясь спрашивать о чем-нибудь, сидела в тесной кабине между ними и испуганно таращилась по сторонам, тем более что было на что посмотреть.