Dragonrealm Origins (№3) - Книга дракона

— Траву? — недоверчиво переспросил Лор.

— Ты получишь все, что пожелаешь, женщина, — вмешался Король-Дракон, пуская из ноздрей тонкие струйки дыма. — Но я потребую видимых результатов. Твоя сила — не та, что была прежде.

Уверенность Забены несколько окрепла, несмотря на недвусмысленный намек.

— Если сегодня я получу все, что требуется, то через два дня смогу выяснить, права ли я, Твое Величество. То, что я собираюсь сделать, не требует особой волшебной силы, а лишь сосредоточенности, хитрости и некоторого умения ткать. — Она с отвращением взглянула на свои руки. — Вот уж не думала, что снова доведется…

— А ты, Уэллен Бедлам? — спросил дракон. — Нуждаешься ли ты для своего предприятия в чем-либо, выходящем за рамки обычных дорожных приготовлений?

Ученый мог думать только об одном.

— Мне очень пригодилась бы удача.

Зеленый хмыкнул. Звук эхом раскатился по пещере.

— Боюсь, этого сокровища не достать даже у карлика.

Возможно, из-за того, что Забена поставила эту задачу лично перед ним, Бентон Лор сам отправился за травой. Он вернулся с добычей всего через два часа после аудиенции в тронном зале и, судя по выражению глаз, ждал, что Забена скажет, что он сделал что-нибудь не так. Однако волшебницу принесенный сноп вполне удовлетворил. Она унесла его в свою комнату, где слуги соорудили некое устройство для тканья, и пообещала, что, несмотря на долгое отсутствие практики, сумеет выполнить свой замысел к ночи. Уэллен был почти уверен, что она вправду ждет не дождется дела — хотя бы для того, чтоб отвлечься на время от мыслей о бывших хозяевах.

Собственные планы ученого были предельно просты, и потому у него оказалось довольно много свободного времени. Часть этого времени он провел с королем, в котором видел скорее коллегу-книжника, а не исполина с изумрудной чешуей, способного проглотить Уэллена целиком. Дракон рассказывал ему о Драконьем царстве и о том, как Короли-Драконы управляют им.

Оказалось, в Царстве драконов насчитывается тринадцать королей и около двадцати пяти герцогов. Собственное происхождение драконам, правду говоря, было неизвестно: почти все они полагали, что прошлое не представляет собою ничего важного. Этим Зеленый Дракон и отличался от своих собратьев.

— Прошлое — великая вещь! Мы — вс-с-сего лишь нынешние правители этих земель. И знаешь, человек, меня беспокоит, что наши предшественники тоже думали, что будут царс-с-ствовать вечно!

Мысль была отрезвляющей даже для человека. Она заставляла задуматься о судьбе собственной расы. Сыны Волка все чаще угрожали его родине. Многие считали, что их набеги — явление временное, но Уэллен иногда сомневался в этом.

Забена закончила ткать точно к обещанному сроку. Волшебница запретила кому бы то ни было прикасаться к ее работе и даже смотреть на нее, но вовсе не потому, что стыдилась за свое произведение. Прибегнув к своей скромной магической силе, волшебница-ткачиха приступила к следующему этапу колдовства. Он должен был занять всю ночь и был так чувствителен к внешнему влиянию, что даже Бедлам с его ограниченными способностями мог бы нарушить ход процесса.

Ночь оказалась настолько спокойной, что Уэллен, не в силах поверить этому, никак не мог заснуть. Любой шорох заставлял думать о Сумраке и Повелителях Мертвых. Сон в конце концов одолел ученого, но и во сне его преследовали призраки в плащах и полуразложившиеся упыри, ковыляющие к кровати на негнущихся ногах.

Утро пришло неожиданно быстро и показалось благословением по сравнению с ночью.

Забена еще не показывалась. Что она делала, оставалось тайной, поскольку входить к ней было строго-настрого запрещено даже Уэллену, но из-за ее двери в коридор шел густой запах расплавленного воска. Снова почувствовав себя бесполезным, ученый решил попробовать уговорить короля, чтобы тот научил его управлять магическим даром и пользоваться им более осмысленно. Идея родилась из-за непрестанного нытья в голове. Предчувствия Уэллена не справлялись с таким количеством драконов в округе, пусть даже те относились к людям — в самом худшем случае — безразлично. Этим утром предупреждения сделались особенно настойчивыми.

До сих пор дракон не желал обучать его магии. И даже не объяснял почему. Уэллен, за время пребывания в Дагорском лесу наблюдавший вблизи за несколькими другими драконами, догадывался о причине. Во-первых, люди нужны, чтобы приносить пользу. Уэллен видел, что Бентон Лор очень важен для Зеленого Дракона и даже уважаем кланом, но отчасти этим уважением командор был обязан своей неистовой преданности властелину. Он родился и вырос в одном из людских поселений и считал его в равной степени своим и королевским.

Ученый же, напротив, был чужаком. Не просто подданным соседнего королевства, но — человеком из земель, не принадлежащих ни одному из Королей-Драконов. Он был загадкой, а загадок драконы, как выяснилось, не любили и даже боялись.

В нескольких ярдах от тронного зала ученого перехватил стражник:

— Его Величество требует твоего присутствия.

— Я как раз к нему и направляюсь!

Но стражник сначала отвел его на несколько шагов назад. Протокол и во владениях Королей-Драконов был протоколом.

Подняв голову, король приветствовал вошедшего.

— Господин Бедлам! Хорошо, что ты явился так быстро.

— Я шел к тебе и встретил на пути твоего стража.

— Значит, ты уже слышал?

— Слышал? — В ученом проснулись надежды. — Неужели Сумрак вернулся?

— Увы, нет. Речь идет о чужаке, схваченном на восточной границе моего леса. Это — уникальный экземпляр человека!

— Но как же это связано со мной?

Пасть дракона изогнулась в клыкастой улыбке.

— Он заявил, что знает тебя.

— Меня? — Уэллен попробовал вспомнить, кто остался за старшего на борту «Крыла Цапли», однако после всего случившегося не смог припомнить даже лица, не говоря уж об имени. — Кто он?

Слегка повернув голову, дракон приказал:

— Приведите это существо.

Из бокового коридора в зал вошли двое стражников. Между ними шел человек, с которым Уэллен меньше всего хотел бы встретиться.

— Асаальк?!

— Господин магистр, пожалуйста, будьте так любезны сказать этим двоим, что я — друг, а не враг!

С этими словами голубокожий повернулся к ученому боком, и Уэллен увидел, что руки его связаны за спиной.

— Ты знаеш-ш-шь… это существо?

Драконий повелитель был, очевидно, заинтересован голубой кожей северянина.

— Да, Твое Величество. Вероятнее всего, он — единственный уцелевший из всего каравана. Хотя некоторые, быть может, сумели вернуться к тем, кто остался ждать нас на берегу.

Ученый с надеждой посмотрел на Асаалька.

— Увы, я ничего не знаю, — печально ответил Прентисс Асаальк. — До вчерашнего дня я был пленником того зверя, что правит землями к востоку отсюда, так!

Пурпурного Дракона?

— Господина Пурпурного, так. И, несмотря на его забавный вид, мне было не до смеха. Его не назовешь снисходительным хозяином.

— Это верно, — вмешался в разговор Зеленый Дракон. — Прос-с-сто чудо, что тебе удалось бежать!

Прентисс Асаальк отвесил глубокий поклон.

— Господин магистр может подтвердить, что я весьма предприимчив, когда в том есть нужда, так?

Уэллен кивнул. В глубине души он жалел, что выжившим оказался не Яльзо, хотя и знал, что никогда больше не увидит капитана, поскольку сам был свидетелем его гибели. Его жег стыд — ведь появление Асаалька не вызвало в нем радости, которую он, несомненно, почувствовал бы, войди в зал капитан. Голубокожий наверняка прошел через такой же ад, как и он сам. Если не хуже…

Исполинский дракон кивнул стражникам. Судя по выражениям лиц, те явно не хотели развязывать голубого человека, но приказам хозяина следовало повиноваться.

— Моя благодарность не знает границ, Твое Августейшее Величество!

Асаальк принялся растирать руки с глубокими следами веревок на запястьях.

— В знак благодарности ты расскажешь нам все, в подробностях, о своем пленении и бегстве.

— Радостно повинуюсь!

С видимым удовольствием Прентисс Асаальк поведал, как свалился с лошади и побрел на север. Дважды ему казалось, что дракон гонится именно за ним, но оба раза тот пронесся мимо. Хоть и безоружный, северянин смело шагал на север. Были кое-какие неприятности, но его талант выживания всегда побеждал.

Затем его приметили слуги Пурпурного Дракона. Силы были уже на исходе, и потому его с легкостью взяли в плен. Асаалька привели прямо пред очи самого правителя, и только быстрота мысли спасла ему жизнь: он тут же сообразил, что встретил зверя, который безумно любит знания и копит их, точно золото.

И что же ты смог предложить ему? — осведомился Зеленый Дракон, перебивая рассказчика.

— Я рассказал ему о своей родине, о землях, откуда пришел. Конечно, немного приукрасил, так, ради поддержания в нем интереса… — Голубокожий взглянул на Бедлама. — Я думаю, ты сделал бы то же самое.

Уэллен кивнул.

Северянин не стал слишком подробно рассказывать о своем пленении, но его никто не упрекнул: вряд ли то были приятные для него времена. А бежать голубокожему удалось случайно. На него надели магический ошейник, чтобы держать под контролем, но через пару дней он обнаружил, что контроль слабеет. Его чуткие пальцы нащупали трещину, образовавшуюся, когда устройство запаивали на шее.

— К вечеру третьего дня он уже ничем не угрожал мне. И я не стал терять времени, так. Когда представилась возможность, я просто ушел из их жизней, как кошка.

Остальная часть его повествования уместилась в две-три фразы. Он направился на запад, ибо, как следовало из собранных им сведений, мог найти там убежище.

— И что же я нашел?! Такое знакомое лицо! Это — судьба, так?

Возбужденная речь северянина заставила Уэллена заморгать. Он был уверен, что Асаальк нарочно изменил интонацию. Иногда голубокожий говорил естественно, как нормальный человек, но чаще перемены в его манерах были преднамеренными. Ученому не хотелось думать, почему северянин взялся за старое. Быть может, потому, что он снова в безопасности, и былые амбиции вернулись на место? Неужели Асаальк считает, что сможет провести Короля-Дракона?

Теперь это было уже неважно. За все, что северянин будет делать, отвечать он будет сам. Его, Уэллена Бедлама, ждали собственные дела.

Оказалось, что северянин так не думает. Подойдя к ученому, он сжал его плечи и заревел:

— Я очень рад, что снова вижу тебя, так! Я ведь считал тебя мертвым! Теперь мы вместе можем возвращаться домой!

— Домой?

Когда-то он мечтал основать здесь колонию, свободную от интриг, царящих за океаном. Гибель каравана уничтожила эту мечту навсегда.

— Но как же мы вернемся? «Крыло Цапли»…

— … до сих пор стоит на якоре там, где мы оставили его! Мы ведь ушли совсем недавно, так?

Это и вправду было так, но Уэллен полагал, что остатки экспедиции либо отплыли домой, либо были захвачены врасплох подданными Пурпурного.

— Корабль еще здесь?

— Перед тем как бежать, — тут Асаальк в очередной раз проявил свой актерский талант, приняв вид человека ловкого и сообразительного, — я получил доступ к приспособлению, с помощью которого можно наблюдать за любым уголком владений пурпурного гада, включая и берег.

— Я знаком с таким ус-с-стройством, — перебил его Зеленый. — Каждый из нас владеет подобными предметами. Впрочем, существуют и другие, не менее действенные методы.

Домой!

Это казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой!

— Можем мы увидеть корабль отсюда?

— Сомневаюс-с-сь. Хоть мы и называем друг друга братьями, каждый из нас-с-с… каждый из нас весьма ревностно стережет свои владения. Конечно, у нас есть шпионы, не без того. Однако отыскать твое судно — совсем другое дело. Сейчас Пурпурного гложет досада по поводу упущенной добычи, и он усилил оборону. Быть может, со временем я и смогу преодолеть его заклятия, но это потребует многодневного труда.

— А мы не можем ждать, — напомнил Уэллен. — И Сумрак не может. Как только Забена закончит работу, нам нужно трогаться в путь.

Вероятно, они уже опоздали. Однако ученый все никак не мог поверить в то, что Сумрак погиб.

Асаальк слушал с неослабевающим вниманием.

— Прости меня, но о чем ты говоришь? Кто такой Забена?

— Забена — это я.

Чародейка стояла у входа в тронный зал. Как долго она была здесь, Уэллен не знал. Она соорудила себе наряд, еще выгоднее подчеркивающий ее формы — такой же черный, но более практичный, чем прежние. Это платье явно было устойчиво к воздействию стихий и жизни на вольном воздухе.

Впрочем, она не потеряла привлекательности — и прекрасно знала об этом.

Рослый северянин уставился на нее откровенно оценивающим взглядом. Покачав головой, он обратился к Уэллену:

— Пока я боролся с превратностями судьбы, ты нашел ее! Должно быть, все приключения столь коварны!

— Это верно. Для нас обоих.

Чародейка победно улыбнулась северянину, что заставило Бедлама нахмуриться. Она тут же одарила улыбкой ученого и подошла к нему, дав Асаальку ясно понять, что он ей не интересен.

— Отношения между людьми вес-с-сьма забавны, — без обиняков констатировал драконий властелин, — но сейчас имеются другие дела, требующие внимания. Как продвигается твой замысел, женщина?

Чародейке явно не нравилось то, что Король-Дракон отказывался называть ее по имени.

— Успешно, Твое Величество. Через час мне придется вернуться к себе и приступить к следующей стадии. — Несмотря на многочасовую работу, она вовсе не выглядела усталой. Казалось, занятия колдовством придают ей сил. — После этого придется немного подождать.

— И когда все будет готово?

— Завтра. — Волшебница гордо подняла голову. — Как я и обещала. Я уверена, что мы достигнем цели. Я могла бы добиться и большего, будь у меня время.

— О чем идет речь? — поинтересовался Асаальк. Уэллен не видел никакого вреда в ответе.

— Мы хотим выследить неуловимое здание.

— Ты шутишь.

— Неужели Пурпурный Дракон ни разу не поминал карлика?

Северянин кивнул:

— Были разговоры об этом существе и его убежище, так. Некоторое время о нем расспрашивали и меня, но я ничего не знал. А при чем тут здание, которое… прячется?

— Оно исчезло. Я как раз стоял рядом с ним.

— О-о-о! Это объясняет многое, так! Неудивительно, что на меня не стали тратить сил! Я знаю, какие надежды тот Король-Дракон возлагал на это здание! Если оно исчезло, ему есть из-за чего злиться.

Зеленый Дракон хмыкнул:

— В самом деле, человек! Гибель всего его клана не разозлит его больше, чем пропажа карлика!

— Я думаю, ему нужна книга.

Пожалуй, жестокий сосед Зеленого был с Асаальком откровеннее, чем поначалу показалось Уэллену.

— Это верно. Ему нужна книга.

— И тебе тоже нужна эта книга?

Забена избавила ученого от необходимости объясняться.

— Среди прочего, если только это будет возможно, — загадочно сказала она.

Прентисс Асаальк взглянул на Уэллена поновому.

— Значит, ты думаешь отправиться туда? И рискнешь навлечь на себя злобу правителя тех земель?

— Именно.

— Но я отыскал тебя не для того, чтобы потерять снова! — Голубокожий по-товарищески сжал плечи ученого. Тот постарался, не моргнув, вытерпеть медвежье объятие. — Коли так, я тоже отправляюсь с тобой!

— В этом нет надобности, — поспешно сказала Забена.

— И все же я пойду! Я должен позаботиться, чтобы господин магистр остался в живых, дабы вернуться обратно и стяжать славу!

Волшебница мрачно покосилась на Уэллена. Слова северянина о возвращении на родину ей явно не понравились. Об этом заходил разговор не в первый раз, но никто всерьез не верил, что ученый покинет Драконье царство. До возвращения Асаалька он полагал, что судно ушло, не дожидаясь отставших. А без хорошего корабля нечего было и думать о возвращении. Оказалось, что у него все еще есть возможность вернуться домой. Воспользоваться ею или нет — целиком зависело от Уэллена.

Прентисс Асаальк не собирался сдаваться — ученый слишком хорошо знал его, чтобы сомневаться в этом. К тому же северянин вполне мог бы пригодиться. Если они явятся к цитадели с солдатами Бентона Лора, карлик вряд ли станет слушать их. И, главное, Пурпурный вряд ли оставит без внимания небольшую армию, вторгшуюся на его земли. Три-четыре человека, скачущие быстро и прикрытые какими-нибудь чарами Зеленого Дракона, имеют куда большие шансы не быть замеченными. И шансы могут еще повыситься, если один из этих людей — то бишь Прентисс Асаальк — знает кое-что о королевстве Пурпурного. Конечно, Зеленый Дракон — гораздо лучший источник информации, но его вряд ли можно будет прихватить с собой.

— Хорошо, — сказал Уэллен, изо всех сил сдерживая вздох сожаления.

Он оглянулся было на Забену, но та отвела взгляд. Пожалуй, для них обоих пришло время откровенно поговорить…

Быть может, это понимал и Король-Дракон, он и сам желал побеседовать с ученым без лишнего свидетеля.

— Человек! — обратился он к Асаальку. — Эти стражи отведут тебя туда, где ты сможешь поесть и отдохнуть. Мне еще нужно кое-что обсудить с господином Бедламом. Тебя позовут, если твое присутствие понадобится.

Северянин поклонился и покорно последовал за стражниками. Уэллен понимал, что Асаальку не нравится подобное обхождение, однако возражать дракону было бесполезно и неразумно.

Подождав, пока северянина не отвели достаточно далеко, чтобы он не мог слышать их слов, Король-Дракон спросил:

— Ты доверяешь этому человеку странной масти, господин Бедлам?

— Да.

Уверенности Бедлам не испытывал. В голове ученого гудело так, будто Асаальк готов был его убить. Однако оба они были связаны между собой — оба были чужими в этом безумном мире…

Склонив голову набок, Зеленый позвал:

— Теперь ты можешь войти!

Из бокового коридора в зал ступил Бентон Лор.

— Я здесь, Твое Величество.

— Уэллен Бедлам! Ты уверен, что тому человеку можно доверять?

— Я… Я думаю, можно.

К чему они клонят? Что такого нашли они в Прентиссе Асаальке?

Судя по растерянности Забены, она тоже ничего не понимала. Возможно, голубокожий им просто не понравился, но к чему тогда эта зловещая таинственность?

— С-с-скажи ему, Лор, что ты почуял. «Испорченный» серебристой сединой ведун взглянул на ученого и Забену, чьи глаза так и сверкали от любопытства, и спокойно отвечал:

— Ничего.

Уэллен пожал плечами:

— Тогда в чем же проблема? Если нет ничего странного, то зачем нужно…

— Я не говорил этого, — перебил его Лор. — Я сказал, что не почуял ничего. Твой товарищ — словно пустое место для моей магии.

— Как и для моей, — подтвердил дракон.

— Ничего не понимаю.

Монарх мрачно улыбнулся. Клыкастая улыбка, как обычно, заставила Уэллена забеспокоиться.

— Лор хочет сказать, что мы не воспринимаем этого человека голубого цвета на магическом уровне.

— Его не существует, — подытожил Лор. — Телесно — да, но тот, кого ты называешь Прентиссом Асаальком, — не человек.

Глава 15

Несколько часов провел Уэллен в обществе Прентисса Асаалька, но, в отличие от Зеленого Дракона и Бентона Лора, не почувствовал ничего плохого. Асаальк казался чуть напыщеннее прежнего, но не настолько, чтобы ученый счел перемену значимой. И все же Уэллен был склонен верить словам хозяина дома. Король-Дракон держался мнения, что Асаальк может оказаться своего рода соглядатаем Пурпурного Дракона. Могло также статься, что это вовсе не Прентисс Асаальк, но кто-то или что-то, обладающее внешним сходством с северянином. Поэтому Бедлам беседовал с ним весьма осторожно и жалел, что разговор вообще зашел о Забене и карлике.

В порядке поддержания видимой доброжелательности Асаальку предоставили комнату неподалеку от волшебницы и ученого. Охрану, однако, утроили. И Асаальку никто не сказал, что до него стражников было втрое меньше.

День сменился ночью, хотя перемену сложно было почувствовать в неизменном освещении подземелий. Уэллен поначалу ощутил лишь валящую с ног усталость, а затем из краткого разговора с Лором узнал, что час действительно поздний. Асаальк уже удалился к себе, и за его покоями зорко присматривали: никто не хотел повторения инцидента с Повелителями Мертвых. Правда, Зеленый Дракон был уверен, что голубокожего подослал его юго-восточный сосед, а некроманты здесь ни при чем. Стиль, как он поведал Уэллену, вполне узнаваемый, хотя задумка — для Пурпурного Дракона — и не самая коварная. Властелин Дагорского леса моментально отметил в ней некоторые упущения и теперь намеревался обернуть уловку против ее изобретателя.

— Он полагает, мы не заподозрим, что это существо может оказаться не настоящим человеком. Разочарование от пропажи карлика заставило его действовать слишком поспеш-ш-шно!

Монарх явно наслаждался грубой ошибкой своего соседа.

Но Уэллен был не столь уверен в себе. Он никак не мог избавиться от мысли, что ситуация сложнее, чем кажется. Мог ли Пурпурный Дракон в самом деле проявить подобную беспечность?

Дойдя до комнаты Забены, ученый приостановился. Вход загораживала плотная портьера, тем не менее он понял, что внутри темно. Уэллену хотелось поговорить с волшебницей, однако, если разбудить ее, вряд ли удастся придать беседе нужное настроение. А это, пожалуй, самое важное…

Он прошел к своим апартаментам, кивнул двоим стражникам-людям — интересно, неужели все драконы клана Зеленого так доброжелательны к людям? — и отодвинул занавеску.

Войдя, он увидел Забену, лежавшую поперек кровати. При виде его изумления она лукаво улыбнулась:

— Мне нужно поговорить с тобой, Уэллен Бедлам. Столь формальное обращение не предвещало ничего хорошего. Подойдя к кровати, он остановился перед волшебницей и скрестил руки. Та лениво поднялась — и оказалась лицом к лицу с ним.

— Ты все еще не доверяешь мне?

— Я верю тебе.

Она придвинулась слишком близко, и он отступил назад. Забена негромко рассмеялась.

— Чего ты хочешь?

Она тоже скрестила руки на груди и отвернулась. Уэллен никак не мог отвести от нее взгляда. Волшебница с волосами цвета черного дерева снова вошла в роль соблазнительницы. Бедлам не знал, радоваться этому или поостеречься.

— В жизни я хотела многих вещей. И большая их часть была для меня недостижима, пока я не получила от Повелителей Мертвых волшебную силу, продавшись им с головой. Когда же все, чего я хотела, сделалось для меня доступным, я обнаружила, что эти вещи не совсем такие, как я ожидала. Правда, всегда находилось что-то еще, и я не была несчастлива, пока на свете оставались цели или сокровища, которых стоило добиваться.

Забена снова повернулась к нему. Уэллен нарушил непродолжительное молчание:

— И при чем же здесь я? Или я для тебя — подобие этих сокровищ? Тебе больше не нужно играть со мной по велению некромантов, так не пора ли обратиться к более достойной цели?

В ответ она обняла ученого и крепко поцеловала. Мир для него разом исчез, словно пламя задутой свечи. Теперь его миром стала женщина в его объятиях. Сумрак, карлик, Повелители Мертвых, Короли-Драконы — все это вдруг показалось таким далеким… Он почти готов был поверить, что все это ему приснилось.

Наконец они отстранились друг от друга, и взгляд Забены вновь сделался задумчивым, но теперь Уэллен наверняка знал, чем она озабочена.

— Я до сих пор не верю в любовь с первого взгляда, — заговорила она. — Однако верю: два человека могут понять, что они значат друг для друга. Мысль об этом не давала мне покоя с того времени, когда я впервые заметила свои чувства к тебе. Ты пробудил во мне что-то такое, чему давно бы полагалось быть мертвым, точно… — С видимым усилием Забена прогнала невысказанную мысль прочь. — Скажу проще: я понимала, что принадлежу тебе, даже когда изо всех сил старалась избавиться от этого чувства.

— Пожалуй, я не совсем понимаю…

— Это и неважно. Важно другое. Ты знаешь, Уэллен, кем я была и что делала. Можешь ли принять меня такой, какова я сейчас?

Он моргнул.

— Но я думал, что уже…

— Целовать меня — это не ответ. Прежде я заходила с мужчинами куда дальше, и никто из нас даже не вспоминал о любви.

— Сейчас ты — та же Забена, что и тогда?

— Только внешне.

— Ты начинаешь говорить совсем как Сумрак, — заметил ученый. — Но все же мой ответ остается в силе. Если то, что я видел в последние несколько дней, — воистину ты… а не актерская игра, которой любите развлекаться вы с Асаальком… я не намерен расставаться с тобой.

— А как же твое судно? Уэллен почти забыл о корабле.

— Если оно на самом деле там, что сомнительно, место для лишнего человека наверняка найдется. — Он нахмурился. — Теперь там для многих нашлось бы место… Похоже на то, что Драконье царство стало моим домом.

Она вновь обняла его.

— Ты все еще настаиваешь на своей сумасшедшей идее с карликом?

— Да. Я должен сделать это ради Сумрака.

— Пожалуй, и я тоже, — со вздохом сказала Забена.

Наскоро поцеловав ученого, она увлекла его к кровати.

— Если уж нам суждено рука об руку идти в пасть к Пурпурному, то, по крайней мере, пойдем как одно целое.

— Забена…

Пальцы, ласково коснувшиеся его губ, заставили его замолчать.

— И не спорь, пожалуйста. — Она улыбнулась — и, хотя ее улыбка была такой же соблазнительной, как раньше, в ней не чувствовалось расчета. — В конце концов, завтра может быть слишком поздно.

Он и не мог возражать, как бы ни хотел этого. Завтрашний день вполне мог закончиться катастрофой, в которой погибнут они оба или кто-то один из них.

И виноват в этом будет он, так как именно он принял решение…

Следующий день наступил даже слишком быстро. Воодушевленная, Забена наконец показала свое рукоделие Уэллену и остальным. Избежать присутствия Прентисса Асаалька — или кем там на самом деле являлось голубокожее существо — было невозможно. Если Асаальк был не тем, за кого себя выдавал, его изоляция показала бы врагу, что коварный замысел раскрыт. Зеленый Дракон этого не хотел.

Повинуясь приказу Лора, двое слуг внесли в тронный зал большой дубовый стол, чтобы чародейка могла продемонстрировать свою работу как подобает. Результат, надо заметить, оказался достаточно интересным даже для Короля-Дракона.

— Это — с-с-своего рода гобелен, — заметил наконец исполин.

— Да, — ответила Забена. — Будь у меня больше времени, я сделала бы его гораздо сложнее и красивее, но на это, возможно, потребовались бы годы.

— Времени у нас нет, — согласился Уэллен.

Если работа волшебницы удалась, они вскоре отправятся в путь. Король-Дракон желал, чтобы все было тщательнейшим образом обдумано и учтено. Не исключалось также, что цитадель при появлении Уэллена исчезнет вновь. Чем точнее будет определено ее местоположение, тем меньше шансы, что им придется, прибыв на место, бесплодно рыскать по равнине.

— И как же это должно действовать? — с нетерпением спросил Асаальк.

Гобелен был крайне прост. Трех футов в длину и двух в ширину, он, по мнению Уэллена, помнившего огромные полотна, висевшие в залах богатых домов и университетских коридорах, едва ли вообще мог называться гобеленом. Работа Забены скорее напоминала одеяльце, в какие закутывают младенцев.

Рисунок его также был несложен — сказалась нехватка времени. Ученый узнал предельно упрощенное изображение того места, где до недавнего времени стояла пятистенная цитадель карлика. Здесь ткань немного отличалась от остальной — по его предположениям, это была трава. И то, что Забена смогла вплести ее в ткань гобелена, показывало, что какая-то волшебная сила в ней еще сохранилась.

Холмы и луга узнавались легко, но одна деталь — пятиконечная звезда — озадачила ученого. Он решил, что звезда изображает собою цитадель, однако она находилась вдалеке от того самого луга — настолько, что казалась частью другого, еще не завершенного рисунка.

Уэллен повторил вопрос Асаалька.

— Это проще всего показать, — ответила Забена. Повернув гобелен к себе, она вынула из поясного кошеля небольшой кристалл.

— Я использовала его, чтобы подглядывать за карликом, пока он работал. А еще…

Внезапно глаза ее загорелись, и она снова принялась шарить в кошеле. Вынув оттуда истрепанную тетрадь, Забена протянула ее Уэллену.

— А еще с помощью кристалла и этой тетради отыскала тебя.

Да, это была его тетрадь! Ученый ощутил прилив нежности, словно ему вернули любимого щенка. Вот все, что осталось от спокойной домашней жизни…

— Я подумала, что кристалл можно применить и по-другому, — продолжала чародейка.

С этими словами она опустила кристалл на восковую звезду и на несколько секунд закрыла глаза, что-то шепча про себя. Когда она снова открыла их, во взгляде ее было ясно видно возросшее нетерпение.

— Что у тебя получилось? — спросил Прентисс Асаальк. Все взоры, считая и взгляд горящих глаз Короля-Дракона, были прикованы к волшебнице.

Она посмотрела на гобелен, широко улыбнулась и указала на свое творение.

Звезды под кристаллом больше не было. Теперь она переместилась на северо-западный участок изображения.

Отступив на шаг, Забена уперла руки в бока. Она явно гордилась своим достижением. — Вот он где!

— Так просто? — удивился Уэллен, осторожно, словно боясь сдвинуть ее, коснувшись звезды.

Но звезда оказалась такой же частью узора, как и все остальное.

— Не так-то просто! Мне пришлось отбить край кристалла. Теперь его частицы соединены с воском. Только поэтому гобелен действует.

Однако одного из зрителей результаты опыта не убедили.

— Этого не может быть! Судя по дос-с-ставленным мне сведениям, там нет никакой цитадели! Она никак не мож-ж-жет оказаться так близ-з-зко!

— Должна!

Волшебница была рассержена — ведь она только что доказала, что вполне справится и без волшебной силы, приданной ей Повелителями Мертвых, и не позволит никаким драконам превратить свой успех в неудачу.