Dragonrealm Origins (№3) - Книга дракона

— Это слишком рискованно, господин Бедлам. Мы, скорее всего, вызовем назад наших чешуйчатых друзей. Нет, нам лучше пойти пешком. Осталось лишь определить направление… — Сумрак задумался, сдвинув брови. — Как ни жаль, мое собственное убежище далеко, и путь к нему слишком опасен. Нам придется пройти через пещеры клана Пурпурного, который, несомненно, будет очень рад видеть всех нас. Что еще… Мито Пика и Дагорский лес к западу от нее. Там мы сможем найти помощь.

Но Забена была против этого плана.

— Дагорский лес?! Там правит Зеленый Дракон!

— Да, я знаю. И его род наиболее терпим к людям.

— В когти Короля-Дракона, кто бы он ни был, я но доброй воле не пойду.

Чародей скрипуче засмеялся.

— Характер у тебя — примерно тот же, что у одной особы из дней моей юности… Так куда же высокочтимая леди желает направить свои стопы? Ладно, мы уже и так извели на болтовню слишком много времени. Вскоре сюда может нагрянуть сам Пурпурный. Кстати, сокровищами карлика вряд ли интересуются только он и твои бывшие хозяева!

— Есть еще твое дерево, — сказал Уэллен.

Забена полоснула его кинжальным взглядом, давая понять, что этого секрета чародею раскрывать не стоило.

— Забена, у нас и вправду нет выбора.

— Ну да, теперь уже нет, — буркнула она, несмотря на свой гнев. — К ночи дойдем.

— Дерево?

Сумраку явно хотелось пуститься в расспросы, однако он удержался, понимая, что волшебница все равно не захочет отвечать.

Теперь их вела Забена — она одна знала дорогу к убежищу, — но Уэллен, неожиданно для себя, обнаружил, что принимать решения приходится именно ему. Его спутники с подозрением относились друг к другу, но вполне полагались на пришельца, не раз уже доказавшего, что он того стоит. Доверие, судя по всему, было в Драконьем царстве редким и весьма ценным товаром.

Поначалу идти было относительно легко. Хуже всех приходилось Забене: она, хоть и двигалась с удивительной ловкостью, потеряла прежнюю нечувствительность к бездорожью. Теперь колючие травы ранили ее ноги и впивались в платье. Чем дальше, тем плотнее сжимались ее губы. Только сейчас Уэллен начал понимать, насколько ее могущество зависело от Повелителей Мертвых. Лишенная их покровительства, Забена едва-едва превосходила в способностях его самого.

И хотя волшебница утратила так много, Уэллен находил ее еще более желанной — и понимал отчего. При всей прежней красоте она сделалась гораздо более похожей на человека. Теперь она не скользила над миром, она стала его частью.

Они попробовали бежать, но после того, как Уэллен чуть не упал, оставили эту затею. Ровная трава скрывала коварные ямы и многочисленные рытвины. Удивительно, что лошади по дороге к цитадели ни разу не споткнулись, размышлял ученый. Но ведь то были не простые лошади. Повелители Мертвых наверняка приспособили их и к худшим напастям, чем неровная дорога.

Сумрак держался позади, не отставая от людей, но и не догоняя. Казалось, он просто прогуливается. Ходьба давалась ему без всякого труда; его не тревожили ни колючки, ни насекомые — к зависти Уэллена, который не мог защитить себя от кровососов, несмотря на проснувшиеся колдовские способности. Обиднее всего было то, что солнце, успешно поджаривая на медленном огне весь мир, казалось, обходило чародея стороной.

Вряд ли это можно было назвать справедливым.

Вокруг не наблюдалось никаких признаков жизни. Тем не менее Уэллен каждую минуту ждал, что с неба на них вот-вот обрушится стая драконов или тех тварей, похожих на летучих мышей. Последних он особенно опасался — и не только потому, что им троим пришлось бы держать оборону в открытом поле. Тревожила мысль о том, что идущая рядом женщина служила тем же хозяевам, , что и крылатые страшилища. Он не забыл ни растерзанных разведчиков, ни истребления искателей. И Забена, несомненно, знала о последнем нападении — а может, даже сама планировала его.

Какие еще ужасы лежат на ее совести?

Как раз в этот момент чародейка сообщила: — У нас неприятности.

Уэллен почти обрадовался: теперь последний вопрос можно было спокойно отложить на неопределенное время.

Вдалеке появились всадники — по меньшей мере дюжина. Они казались совсем крохотными, но двигались явно в направлении троих путников. В воздухе над ними реяло знамя, но разглядеть его с такого расстояния было невозможно.

Первым побуждением Уэллена было — бежать. Что еще можно делать, имея только нож и пару магических способностей, которым нельзя доверять. Хотя — куда бежать? Поблизости, ярдах в ста к югу, виднелась купа деревьев, однако она вряд ли могла послужить надежным укрытием. Скрыться от всадников было некуда. К тому же те наверняка хорошо знали эти земли — это явствовало хотя бы из легкости, с какой они ехали по равнине, невзирая на заросшие травой ямы и кочки.

— Остается лишь стоять и ждать, сказал Уэллен своим спутникам. — Правда, мы можем разделиться. В этом случае кому-то, возможно, удастся уйти.

— Вряд ли, — возразила Забена. — За каждым пустятся в погоню четверо всадников. — Она сжала кулаки, явно жалея, что лишена силы, которая помогла бы легко разделаться с приближающимся врагом. — Повторять трюк с иллюзией тоже бессмысленно. Они нас уже заметили. И не сомневаюсь, хотя бы один из них обладает способностями к волшебству. Они легко раскроют любую уловку из тех, на какие я еще способна.

— Мы не станем предпринимать ничего. — Оба воззрились на Сумрака. Тот спокойно подошел поближе, миновал людей и теперь оказался во главе группы. — Совершенно ничего.

— Он хочет предать нас! — зарычала Забена; она явно собиралась броситься на чародея, не обращая внимания на неравенство сил.

— Молчите и смотрите.

Высокая фигура в плаще с величественным видом двинулась вперед. Ветер, словно усиливавшийся рядом с чародеем, сорвал с него капюшон.

Уэллен понимал, что выбора у них нет. Сумрак поступит, как сочтет нужным, а остальные могут только надеяться, что он отдает себе отчет в своих действиях. С того момента, как престарелый колдун пришел в себя, ученый не замечал за ним признаков безумия и от души надеялся, что это хороший знак.

Всадники подъехали ближе, и теперь Уэллен мог их рассмотреть. Солдаты. Почти все носили кожаные штаны и куртки с нашитыми металлическими кольцами. Командир патруля, огромный чернокожий человек с волосами, тронутыми сединой, был облачен в тщательно отделанные доспехи. За спиной его плясал на ветру пурпурный плащ. Можно было не спрашивать, почему солдаты-люди могут безбоязненно разъезжать по этим землям. Только если они служат здешнему правителю… Взглянув на знамя, Уэллен обнаружил, что не ошибся: на полотнище был изображен пурпурный дракон — крылатый, властный, торжествующий.

Ученый начал опасаться, что переоценил рассудок чародея. Сумрак, выходит, велел им ждать, пока их не возьмут в плен люди Пурпурного Дракона!

К тому же заключению пришла и Забена. Оттащив Уэллена на шаг назад, она шепнула:

— Он сошел с ума! Иначе не дожидался бы, пока его схватят слуги его смертельного врага. Смотри! Ведь он и не думает драться! Будь у меня его сила, я могла бы убить их всех!

— К счастью, из нас троих лишь я наделен такой способностью, — откликнулся окутанный тенями колдун. Надвигающаяся беда заставила обоих людей забыть, что по крайней мере со слухом у него все в порядке. — Однако сохраняйте спокойствие. Даю вам слово, я знаю, что делаю.

Это обещание не произвело впечатления на людей. Ученый почти не сомневался, что Сумрака вообще не заботят их опасения. Он свое слово дал — и хватит. Все равно им придется поверить.

— У нас нет выбора, — сказал Уэллен волшебнице. — Если он хотел предать нас, он мог сделать это и раньше. Зачем дожидаться патруля, когда легче было отдать нас драконам?

— И вправду, зачем? — не оглядываясь, спросил Сумрак. Он спокойно смотрел, как всадники окружают их, отрезая путь к бегству.

Бедлам изо всех сил старался принять столь же невозмутимый вид, но суровые лица подъезжавших всадников вселили бы неуверенность даже в храбрейшего из людей.

Командир патруля направил своего гнедого прямо на чародея и не останавливался, пока раздувающиеся ноздри коня не приблизились вплотную к призрачному лицу. Сумрак взглянул на всадника с тем же равнодушием, какое до этого демонстрировал и Уэллену с Забеной.

— Господин Сумрак…

Чернокожий почтительно поклонился. Аристократическое лицо его обрамляла короткая ухоженная борода. По сравнению с четырьмя другими темнокожими солдатами командир казался воплощением самой ночи.

Меня просто преследует тьма, — невольно подумал Уэллен. Рядом с Сумраком, Забеной и этим чернокожим его простая одежда зеленых и коричневых тонов казалась невообразимо яркой. Все прочие были одеты в черное, белое и разнообразные оттенки — от каламбура невозможно было удержаться — мрачно-cepoгo.

Покойный Прентисс Асаальк выглядел бы здесь словно цветок в безжизненной пустыне…

— Бентон Лор… командор Бентон Лор, — поправился Сумрак, когда на лице чернокожего начала проступать обида.

— Не ожидал увидеться с тобой вновь, сирах. Мы не были здесь около трех лет. Я полагаю, не кто иной, как ты, нарушил однообразие нашей службы?

— На сей раз — нет.

— Нет? — Лор взглянул на Уэллена с чародейкой; неудивительно, что последнюю он рассматривал гораздо дольше. — Но, конечно же, ты все объяснишь мне… и моему повелителю.

Эта утонченная вежливость начинала раздражать ученого. Какие могут быть отношения у чародея с прислужниками Пурпурного Дракона, предателями человеческого рода?

Командир патруля вновь смерил взглядом свою главную добычу.

— Пожалуй, ты… неплохо выглядишь.

— В этом — заслуга моих спутников.

Лор, неверно истолковавший слова чародея, вновь покосился на Забену, ответившую ему свирепым взглядом исподлобья.

— Какая блестящая компания!

— Осторожнее, — поддразнил его Сумрак. — Она убивала мужчин и за меньшие промашки!

— Безоговорочно верю в это. — Лор наклонился с седла вперед. — Могу ли я спросить, как избежали вы внимания трех драконов? Должен признать, я весьма удивлен, обнаружив вас здесь после их ухода.

— Приходит время — и все мы встречаемся снова. Ученый с облегчением обнаружил, что не одного его ставит в тупик таинственность чародея.

— Если… если слова твои таковы, — с этими словами солдат выпрямился вновь, — я не стану утруждать себя разгадкой твоего ответа. О, к слову сказать: вы — мои пленники, сирах.

— Конечно. У тебя есть мое поручительство. Этого командору было довольно.

— А как же с твоими друзьями? Сумрак пожал плечами:

— За господина Бедлама я могу поручиться словом чести. Что до женщины… Могу обещать, что она останется с ним. Но — не более.

Бентон Лор щелкнул пальцами. Один из солдат начал разматывать веревку, висевшую на луке седла.

— Тогда ее надлежит как следует связать.

— Что-о?!

Глаза Забены на миг сделались круглыми, словно полная луна, и тут же сузились, подобно лезвию кинжала. Она готова была призвать всю оставшуюся при ней волшебную силу и преподать солдату последний в его жизни урок.

Уэллен перехватил ее взметнувшуюся руку. Взглянув в глаза командору Лору, он со скрытым удовольствием отметил, что сумел заставить того отвести взгляд — пусть хотя бы на миг.

— Я за нее в ответе. В веревке нет нужды. Крепко сложенный офицер хмыкнул:

— Ты можешь вскоре пожалеть об этом, господин… Бедлам, не так ли, сирах? Что ж, я принимаю твое ручательство за нее.

Лор кивнул, и его солдат снова смотал веревку. Затем командир патруля указал на Сумрака с Уэлленом. Несколько всадников тронулись вперед. Двое из них, приблизившись к Уэллену, подхватили его за руки и подняли, усадив на круп одной из лошадей. То же самое было проделано с чародеем.

А сам Бентон Лор, выказав изумительную силу, одним рывком поднял Забену и сделал вид, что собирается бросить ее поперек седла. Лишь в последний миг он позволил женщине принять сидячее положение. На лице волшебницы появилось прямо-таки убийственное выражение, но Лор только расхохотался:

— Ты способна соблазнить кого угодно, миледи Забена! Соблазнить — либо привести в ужас!

Она подняла было руку, но чернокожий поймал ее за запястье. Улыбка его сделалась слегка насмешливой.

— Легче, легче, миледи! Ты только сломаешь свои прекрасные ноготки о мою толстую шкуру. Если думаешь, что с заклятиями выйдет удачнее, вон господин Сумрак подтвердит, что ты ошибаешься!

— Ты уж поверь ему, дитя мое, — увещевающе сказал чародей. — Командор Лор и сам кое-что умеет.

— У него нет седой пряди в волосах! — возразила она, явно не желая признавать за воином еще и это преимущество.

— Я, миледи, — источник некоторого замешательства для моего друга Сумрака… а также и для моего хозяина. Чем вдаваться в объяснения, я осмелюсь просить тебя и мастера Бедлама осмотреть мои седеющие волосы.

Оба неуверенно присмотрелись к голове Лора. Поначалу Уэллен видел лишь отметины долгих лет, но затем разглядел слабые серебряные проблески. Осторожно, стараясь не упасть с лошади, он наклонился поближе.

Лор повернул голову. Уэллен вновь уловил серебристое мерцание и на этот раз понял, в чем дело.

— И вправду, — сказал он, — Только прядь расползлась, точно мелкие букашки!

— Ну, я предпочитаю называть это «перечными зернышками», но ты более или менее прав, господин Бедлам.

— Как видно, даже боги несовершенны, — с глубоким удовлетворением произнес Сумрак. Бедлам подумал, что так мог бы говорить тот, кто лично знал этих самых богов и относился к ним без особой симпатии.

~ Итак… — Лор проверил, надежно ли устроена в седле Забена. — Если других поводов для промедления нет, пора покинуть эти места.

Один из солдат — видимо, помощник командира — построил всадников в боевой порядок и развернул к северо-западу. Когда отряд был готов, Бентон Лор дал команду трогаться.

В самом скором времени Уэллена начали одолевать подозрения. Большей частью их вызвали необъяснимые отношения командора Бентона Лора и древнего чародея. Но был еще и маршрут, выбранный офицером. Покинув равнину, отряд даже не пытался свернуть на север, хотя именно туда улетели драконы и, следовательно, именно там обитал их бесчеловечный владыка. Бедлам не сомневался, что Король-Дракон желает допросить трех пленников как можно скорее. Любая задержка дорого обошлась бы виновному. Однако Лор уводил отряд все дальше и дальше в другую сторону.

Почему?

Глупо, а может, и рискованно, но все же ученый наклонился к солдату, с которым ехал, и спросил:

— Куда мы направляемся?

Тот ничего не ответил. Только прищурился — словно вопрос Уэллена попал прямо в точку.

Если б я еще знал, о чем спросил…

Забену почти целиком скрывала широкая спина командора, но Сумрака, ехавшего впереди и чуть правее, ученый хорошо видел. Лицо чародея, несмотря на довольно сильный встречный ветер, было спрятано под капюшоном, зато в каждом жесте буквально светилось несомненное довольство сложившимся положением.

Что же находится на северо-западе? Забена успела преподать ученому начатки географии Драконьего царства, но большая часть ее уроков улетучилась из памяти. Теперь опытный ученый старался припомнить показанные ею карты. К несчастью, в памяти всплыло лишь несколько названий, и все — не те. Лохиваром назывались окутанные туманом земли на востоке; далеко на севере от них лежал Ириллиан-на-Море — тот самый город, который, предположительно, был разрушен карликом много столетий назад. Мито Пика, процветающая деревня, куда таскал его Сумрак, находилась примерно на севере, хотя могла быть и западнее настолько, чтобы оказаться конечным пунктом их поездки. Но ученый сомневался в этом.

Головная боль, на удивление, почти не беспокоила. Если этой примете можно доверять, сейчас ученый был в меньшей опасности, чем в то время, когда они втроем шли пешком. Уэллену хотелось верить в это, однако — не получалось. Он и вообще во многое не мог поверить. Если составить перечень, тот вышел бы в руку длиной.

По крайней мере, это не телепортация, — подумал Уэллен, стараясь взбодрить свой дух. Ехать было не слишком удобно, но могло быть и хуже.

И тут прямо перед несущимся вперед жеребцом Бентона Лора в воздухе образовалась широкая дыра.

А карлик в уюте своего убежища веселился от души, наблюдая за смятением и ужасом, посеянными его заклинанием среди тех, кто жаждал его тайн. Драконы — в панике, люди мечутся туда-сюда… Будущие божества страшатся ступить в тот самый мир, которым желают править…

— Дети! Все, до единого… сущие дети! Под самым носом ничего не замечают!

Поудобнее устроившись в кресле, он снова вернулся к наблюдениям. Премудрый волшебник знал, что главное — еще впереди.

Глава 11

— Мне кажетс-с-ся, ты, чародей, вс-с-сегда будешь з-з-за-нозой в моем боку!

Король-Дракон во всей своей ужасающей красоте был огромен. Столь огромен, что ему пришлось плашмя растянуться на полу пещеры, чтобы беседовать с приведенными. Глаза у него были кроваво-красные, а бронированное тело в свете факелов, принесенных слугами, сверкало, точно звезды в ночном небе.

Он был во всем похож на прочих драконов — и во всем превосходил их. Он излучал величие и мощь. И двигался с изяществом, невероятным для существа таких размеров.

Только вот… Чешуя Короля-Дракона, перед которым стоял Уэллен со своими товарищами, была уж во всяком случае не пурпурной. Скорее — изумрудно-зеленой.

— Я никогда не желал тревожить Твое Величество, — церемонно отвечал Сумрак. — Пути наши всего лишь пересекаются при необходимости.

— Твоей, но не моей!

Вопреки резкости слов, Король-Дракон улыбнулся. Забена бессознательно прижалась к плечу ученого, который и сам судорожно сглотнул при виде клыкастой пасти.

— Все же на сей раз ты сможеш-ш-шь… сослужить мне службу!

— Вся жизнь моя — служение, — с поклоном отвечал чародей.

— Твое с-с-служение или с-с-служение тебе?

Уэллен взглянул на Бентона Лора. Тот успел сменить плащ. Теперь в его одежде преобладали зеленые тона. Изменилось и знамя патруля: на полотнище красовался другой дракон, гордый и, пожалуй, погруженный в размышления.

Они были в Дагорском лесу, владениях Зеленого Дракона. К северо-западу от луга, где стояла цитадель карлика, и намного дальше, чем проскакала бы за день самая быстрая лошадь. Именно этого драконьего владыку Сумрак называл наиболее терпимым к людям.

Магические врата создал Бентон Лор. Он и его люди были переодеты, чтобы ненадолго одурачить настоящих слуг Пурпурного Дракона, поскольку отряд прибыл в чужие земли для короткой разведки. К несчастью — или же к счастью, в зависимости от точки зрения, — Лор почувствовал присутствие Сумрака и его спутников. Справедливо рассудив, что чародей и его товарищи расскажут хозяину куда больше, чем любой разведчик, он решил прихватить их с собой. Кроме того, любой шпион в здравом уме всегда рад, если есть возможность поберечь шкуру.

Пещера Зеленого Дракона была очень похожа на жилище Сумрака, разве что казалась более живой. Убежище чародея, словно отражение в зеркале, напоминало хозяина — призрак прошлого, бесплотное воспоминание без единой искорки жизни. Серая обитель серого обитателя… Здесь же, помимо следов бурной деятельности — кто-то пытался украсить пещеру скульптурами, резьбой и тому подобным, — присутствовали запахи. Бентон Лор объяснил, что у здешних драконов несколько иная система жизнеобеспечения, так что воздух был насыщен парами не серы, а метана.

— Должен признаться, — говорил тем временем чародей, — я не ожидал встретить командора Лора — и как раз в тот момент, когда мы более всего нуждались в его услугах. Дракон одарил Лора едва ли не ласковым кивком.

— Командор — весьма полезный и знающий слуга. Он оценил обстановку, понял, что нужно сделать, и выполнил свои обязанности достойным всякого подражания образом.

Все они тут же отметили перемену в голосе хозяина. Речь Короля-Дракона сделалась очень правильной, словно он стеснялся характерного для ящеров шипения.

— И лишь совпадение было причиной тому, что в тот момент при нем оказалось знамя твоего брата.

— Лишь совпадение.

Краткость ответа ясно давала понять, что драконий повелитель более не желает обсуждать данный предмет. Засылка шпионов во владения собрата, пожалуй, была чревата большими неприятностями, нежели те, каких мог бы опасаться монарх-человек, шпионящий за другим самодержцем. Владыки Драконьего царства не боялись применять силу, чем бы это ни грозило.

— Не нравится мне все это, — шепнула чародейка. — Слишком уж они вежливы!

Зеленый хмыкнул. Слышал ли он слова Забены?

— Как я уже сказал, ты, чародей, можешь сослужить мне службу. Лор уже доложил, что ему удалось узнать. Теперь ты поведаешь нам о карлике. Что ты сделал с ним?

Несмотря на всю вежливость Короля-Дракона, никто не сомневался: повиноваться следует без возражений. Уэллен от души надеялся, что Сумрак сохранит рассудок. С него станется провалиться опять в прошлое как раз тогда, когда всем троим угрожает смертельная опасность.

Однако в данный момент чародей был далек от безумия. Бедлам убедился в этом, когда тот отступил в сторону и, слегка улыбнувшись ученому, сказал:

В господине Бедламе ты найдешь источник гораздо более полной и достоверной информации.

Уэллен моргнул, не в силах поверить собственным ушам.

Приш-ш-шелец…

Взгляд Короля-Дракона заставил Уэллена почувствовать себя кроликом в пасти голодного волка. Ученый взял себя в руки. Раз уж Сумрак толкнул его в лапы исполинского зверя, оставалось только надеяться, что он произведет на дракона достаточное впечатление, чтобы остаться в живых.

— Я — Уэллен Бедлам, Твое Величество.

Он поклонился, изо всех сил стараясь убедить себя в том, что перед ним — самый обыкновенный вельможа.

— Из-за самого моря! Изумительно!

— Да, мой господин.

Не ошибается ли он? Или в голосе Короля-Дракона вправду звучало едва ли не детское любопытство?

— Когда дела будут решены, ты обязательно должен все рассказать мне! Я собираю предметы и легенды, связывающие нашу землю с вашей, но до твоего появления мне не с кем было об этом поговорить!

И это — дракон?

Уэллен был и озадачен, и обрадован. На душе стало спокойнее. Как ни ужасен был драконий владыка, интересы у них с ученым оказались близкими! Как прекрасно было бы забыть обо всем остальном и сравнить результаты исследований!

Бентон Лор, очевидно, привыкший к причудам хозяина, откашлялся. Монарх заморгал, скосил глаза на чернокожего и кивнул:

— Быть может, немного погодя. — Из его раздувавшихся ноздрей вырвались клубы дыма. — А сейчас, господин Уэллен Бедлам, поведай мне о карлике, его цитадели и о том, как все происшедшее связано с тобою.

И Уэллен рассказал все, ничего не упустив. Быть может, на нем всего лишь испробовали хитрую уловку, но он доверял Королю-Дракону больше, чем любому из встреченных после уничтожения каравана существ. Способствовал этому в основном общий интерес к далекому прошлому, но не только. В присутствии изумрудного монарха он почти не ощущал опасности. С учетом опыта предыдущих встреч, дракон, не представлявший собой угрозы, был явлением примечательным.

Рассказывая, Уэллен все больше и больше успокаивался. Он снова обрел возможность поступать по своей воле. Да, его будущее находилось в когтях Короля-Дракона, но сейчас все слушали его с огромным интересом. К концу повествования Уэллен уже чувствовал себя до такой степени по-домашнему, как не случалось с тех самых пор, когда он совершил эту ужасную ошибку — взошел на борт «Крыла Цапли]].

Как бы то ни было, теперь мой дом — Царство драконов, — напомнил он себе. — К этому нужно привыкнуть, иначе я пропал!

Он нисколько не сомневался, что уцелевшие путешественники либо подняли якоря и отплыли на восток, либо истреблены до последнего — скорее всего, кланом Пурпурного Дракона.

Когда ученый замолчал, Зеленый тут же повернулся к Сумраку:

— Что скажешь ты?

— Я нахожу рассказ совершенно точным. Мне нечего добавить, кроме одного: я уверен, что это работа карлика. Господин Бедлам просто пал жертвой его своеобразного чувства юмора. А карлик нашел новый способ всех нас запутать.

— Странно было бы, если б он его не наш-ш-шел! Мой предшественник уверял, что карлик воспринимает происходящее как своего рода игру. И я склонен верить в это. Он действует слишком точно, его фокусы срабатывают настолько кстати, что это не может быть совпадением.

— Он — величайший в своем роде, — отстраненно заметил Сумрак.

Несколько мгновений Уэллен опасался, что сознание опять ускользнет от старого чародея. Но тот с видимым усилием взял себя в руки и укрылся под надежной защитой капюшона.

— Я учту все, что вы рассказали, — провозгласил дракон. — Я также подумаю, как справиться с твоей бедой, господин Сумрак. Хотя забавно, что тебя одолел с-с-столь неопытный чародей.

— Я только лишился способности что-либо куда-либо телепортировать. Все прочие стороны моего дара по-прежнему исключительны.

— Я сделаю для тебя все, что смогу. Кажется, в одном из томов моего собрания было что-то подходящее… Такая волшба займет немало времени. — Драконий повелитель поднял голову и призвал к себе командора Лора. — Эти трое будут моими гос-с-стями… гостями! Отведи господину Сумраку и даме подобающие апартаменты. Гос-с-сподин Бедлам останется со мной.

— Уэллен!

Забена прильнула к нему, не желая оставлять единственного союзника. И он и она знали, что Лору и всем прочим прекрасно известно, каким хозяевам она еще недавно служила.

— Уверяю тебя, госпожа Забена, тебе не грозит никакая опасность, — улыбнулся Бентон Лор. — С тобой будут обращаться должным образом.

Теперь уже Уэллен недоверчиво взглянул на командора. При необходимости он был готов и драться, хотя Лор был на добрых шестьдесят фунтов тяжелее — и все шестьдесят приходились на отлично развитые мускулы.

— Будь покоен, господин Бедлам. — Король-Дракон хотел любезно улыбнуться, но его организм не был приспособлен к подобному изъявлению чувств, так что выражение монаршего лица сделалось, скорее, голодным. — С твоей женщиной будут обходиться как с почетной гостьей. — Он взглянул на чародейку. — Пока она помнит, кто правит этими землями!

Склоняясь перед неизбежным, чародейка улучила момент и тревожно шепнула Уэллену на ухо:

— Разыщи меня, когда сможешь!

Бентон Лор взял ее за руку и повел прочь. Сумрак последовал за ними. Большая часть подчиненных командору людей образовала вокруг гостей весьма плотный «почетный караул». Намек подействовал: Забена повиновалась без лишних возражений.

Когда они остались одни, за исключением нескольких людей-часовых — вероятно, служивших украшением зала, — дракон склонил огромную голову к Уэллену.

— Расскажи мне о вашей жизни, человек.

Бедлам, успокоенный окончательно, в общих чертах обрисовал свою биографию, быстро проскочив отрочество — за исключением той поры, когда он впервые ощутил интерес к легендам, — и сосредоточился на годах учебы и исследований. Он рассказал о своей мечте, о путешествии, о буйных штормах и не менее буйном восторге при виде долгожданной земли на горизонте — и, наконец, о печальной судьбе каравана.

Эта часть повествования заставила Короля-Дракона гневно зашипеть. Уэллен, хотя и не встречался ни с одним из прочих Королей-Драконов, ощущал уверенность, что этот нимало не похож на своих собратьев. Интересно, а каковы же остальные?

Он завершил рассказ нападением мерзких тварей, подобных летучим мышам. Весть о жестоком истреблении этими чудищами птицелюдей заставила драконьего владыку вытаращить глаза. Он, без сомнения, узнал тварей с первых же слов.

— Их пос-с-слали за тобой эти проклятые ничтожес-с-ства, полагающие себя божествами! Некри — не порождения природы! Это големы, созданные из плоти! Они существуют лишь благодаря злобной некромантике Повелителей Мертвых! — Помедлив, Король-Дракон слегка успокоился и добавил: — Тебе известно, что твоя женщина следовала их путем, путем разрушения. Я чую их гнилое прикосновение.

— Я знаю. Но она более не служит им.

— Сие может с-с-сказать только время.

— Что это значит?

Быть может, повелитель драконов знал о Забене нечто, неизвестное ему, Уэллену?

— Возможно, многое. Или же — вовсе ничего. Хм-м-м! Я начинаю говорить совсем как Сумрак! Не стану долее задерживать тебя, человек. Ты нуждаешься в подкреплении сил. Кроме того, и у меня имеются дела.

— Я не возражаю.

Дракон склонил голову набок. — Я не таков, как ты предполагал? Уэллен не затруднился дать правдивый ответ.

— Ты — тот, кого я надеялся встретить, Твое Величество. Но чего бы я ни ожидал… действительность превзошла всякие ожидания.

— Хорошо сказано! Я, как, вероятно, сообщил тебе тот, что окутан тенью, давно обнаружил в себе симпатию к недолговечному человеческому роду. В отличие от любого из моих братьев.

— Твои братья… они могут настолько отличаться друг от друга?

Дракон захохотал:

— Они… они мне не настоящие родичи, если именно это смущает тебя. Мы зовем друг друга братьями в знак того, что равны друг другу, как гласит древний договор, заключенный первыми из наших предшественников. Все мы равны, однако за Императором последнее слово во всех вопросах. На лице ученого появилось смятение, и дракон покачал головой. — Оставь пока наши обычаи, человек. Знай лишь, что большинство из нас терпят людей за то, что вы полезны, но лишь немногим вы интересны. Мне пришлось потрудиться, чтобы мой преемник… старший из моего рода… перенял мой образ мыслей.

— Если только мне позволено будет спросить: зачем? Дракон сделался серьезен.

— Мой предшественник предсказал, что придет время, когда судьбы мира будут решать люди… а я хотел бы, чтоб наши расы жили вместе и чтобы драконы не угас-с-сли, подобно множеству рас-с-с прошлого. Это я разъяснял своим потомкам, а те разъяснят своим.

Тут к ним вернулся Бентон Лор, сменивший доспехи на элегантную зеленую рубашку и килт, почти такой же, как носил когда-то Прентисс Асаальк. На боку командора висел короткий меч в ножнах, а спину и плечи прикрывал зеленый плащ, похожий на прежний.