Се ныне время благоприятно

 
      «Рассуждение в новоначальных есть истинное знание своего душевного устроения»,– говорит преп. Иоанн Лествичник.. Новоначальный, не стяжавший еще и начатков рассуждения, не имеющий опыта, не знает своей меры, поэтому стремится проводить подвижническую жизнь, превышающую его душевные и телесные силы. Единственная возможность для новоначального избежать этой ошибки – покорить себя человеку, который сможет определить его духовный уровень и преподать правила жизни, соответствующие его устроению. В древних монастырях послушника обязательно вручали старцу, главной задачей которого было преподать устав монастыря и отеческие правила применительно к душевным и телесным силам именно этого послушника. И постнические, и молитвенные правила никогда не были одинаковы для всех; они обязательно устанавливались старцем индивидуально для каждого.
 
      Значение старческого окормления признавалось настолько важным, что Церковь засвидетельствовала его каноническим правилом, запрещающим совершать постриг в монашество без присутствия при этом лица, долженствующего принять в послушание постригаемого и иметь попечение о его душевном спасении, способного спасти его душу. Нарушающих это правило предписывается канонами подвергать извержению из своего чина...
 
      Святитель Феофан Затворник различает понятия «духовник» и «духовный отец». Духовник – это тот, у кого исповедуются, духовный отец – тот, чьими советами руководствуются в жизни. «Исповедоваться можно у любого священника, но руководствоваться необходимо советами кого-то одного»,– говорил замечательный духовник XX в. архимандрит Серафим (Тяпочкин, љ1982), один из немногих, кого действительно можно назвать старцем. Живущих с тобою в мире да будет много, советником твоим – один из тысяч (Сир. 6; 6).
 
      Новоначальный должен иметь возможность постоянного общения со своим духовным руководителем. Поэтому ему нужно бы находиться недалеко от своего духовного отца, для того чтобы в идеале – ежедневно, или хотя бы раз в несколько дней исповедовать помыслы и спрашивать совета. Когда новоначальный жительствует на значительном удалении от духовного отца, постоянное общение невозможно. Оно возможно лишь время от времени, от чего многие вопросы остаются нерешенными и решаются новоначальным самочинно. Некоторые надеются, что они будут часто приезжать к своим духовным отцам, но такие поездки в общественном транспорте бывают в духовном отношении весьма разорительны и даже опасны, да и по причинам материальным не всегда возможны.
 
      Недостаток общения отчасти может восполнить переписка, но она имеет ряд существенных недостатков. Главный из них в том, что, пока письмо дойдет до адресата, а тот сможет написать ответ, пройдет, по крайней мере, несколько недель, а иногда и месяцев.. За это время многие обстоятельства успеют измениться и ответы будут уже несвоевременны.
 
      Письма известных старцев и подвижников, несомненно, приносили существенную пользу тем, кому они были написаны, однако должно признать, что такая форма руководства возможна либо для христиан, живущих в миру, которым строгое руководство не так необходимо, как монашествующим, либо для людей духовно преуспевших, многие вопросы которых уже получили свое разрешение. Некоторые важные вопросы новоначального могут быть решены с помощью писем, но множество прочих вопросов, из которых и складывается в конечном итоге его жизнь, остаются без ответа.
 
      Опыт показывает, что когда духовные чада находятся вдали от духовного отца, хоть они и убеждены, что живут в послушании, на деле проводят жизнь вполне самочинную и имеют весьма приблизительные представления о жительстве в послушании. При поиске духовного отца это непременно нужно учесть и искать человека, который хотя, может быть, не так известен, но с которым будет возможно регулярное общение. Вполне достаточно для духовного руководителя, чтобы он строго придерживался православного учения, был человеком смиренным и начитанным в святоотеческих творениях.

5. Если родители не благословляют в монастырь

      Некоторые считают, что препятствием для вступления на путь монашеской жизни является отсутствие родительского благословения. Этого мнения придерживаются даже известные духовники. Всех их отличает то, что воспитаны они были в благочестивых семьях, поэтому они не всегда понимают проблемы, возникающие в том случае, когда родители – люди нецерковные.
 
      Конечно, хорошо заручиться родительским благословением в таком важном деле. Всем памятен пример преп. Серафима Саровского, который до самой своей смерти не расставался с медным крестом – материнским благословением на монашескую жизнь – и очень дорожил им. Но необходимо учитывать то, что преп. Серафим был из благочестивой семьи, в которой очень почитался иноческий чин. Совсем другая ситуация в тех семьях, где родители – неверующие или малоцерковные люди. Они никогда добровольно не благословят детей на монашескую жизнь. Порой и церковные родители не понимают значения монашества.
 
      В житиях святых мы имеем немало примеров того, как великие угодники Божии уходили в монастырь без всякого разрешения и даже вопреки воле родителей. Так поступил, например, первоначальник Российского иночества преп. Феодосий Киево-Печерский. Вопреки воле родителей принял постриг великий светильник современного монашества, святитель Игнатий Ставропольский. Есть множество других примеров. Причем их гораздо больше, чем примеров оставления мира с благословения родителей.
 
      Святоотеческие творения нигде, ни в одном месте не упоминают о необходимости родительского благословения на монашеский путь.
 
      В единственном случае нельзя уходить в монастырь без воли родителей – когда больные, престарелые родители нуждаются в уходе и средствах к существованию. В таком случае действительно не стоит торопиться с уходом из мира, пока Господь, видящий благое произволение, не предоставит для этого возможность. В остальных случаях надо признать, что считающие необходимым родительское благословение на монашество не имеют для этого оснований ни в Священном Писании, ни в святоотеческих творениях.
 
      В данном случае мы видим пример того, как в современной церковной жизни предания и заповеди человеческие выдаются за предания Церкви. Такая опасная подмена характерна для нашего времени, поэтому свт. Игнатий (Брянчанинов), ссылаясь на цитату из св. преп. Симеона Нового Богослова, говорит, что для того, чтобы следовать учению Церкви, а не человеческим преданиям, необходимо учение любого духовника поверять Священным Писанием и святоотеческими творениями..

6. Выбор обители

      Попробуем поразмышлять и о том, чем нужно руководствоваться в поисках монастыря, в котором можно было бы проводить богоугодную жизнь.
 
      Выбор обители новоначальным имеет порой решающее значение для дальнейшего спасительного и успешного прохождения им монашеского подвига, так как обитель, куда он придет, иноки, с которыми он вступит в общение, будут формировать его направление. А, по мнению свт. Игнатия, какое направление получит новоначальный в начале своего монашеского пути, такого будет придерживаться и во всей дальнейшей жизни.
 
      Поиск монастыря лучше всего начать с совета и благословения своего духовника, если таковой имеется. Наиболее опытные духовники, назвав несколько обителей, тем не менее, предлагают поездить по монастырям самим и посмотреть на месте.
 
      Не надо обольщаться первым положительным впечатлением от монастыря. Чтобы составить более или менее верное представление об обители, в ней должно прожить значительное время.
 
      Монастырь – это училище благочестия, поэтому прежде всего зададимся вопросом: найдем ли мы в выбранной нами обители духовное назидание, найдем ли хоть кого-нибудь способного преподать нам совет? Увидим ли примеры благочестивой жизни? Будет ли у нас возможность читать святоотеческие творения?
 
      Монастырь – это прежде всего люди, с которыми нам предстоит общаться: игумен, духовник и братия. Обратим внимание на то, соответствуют ли их взгляды на монашескую жизнь святоотеческим писаниям? Подумаем, сможем ли мы быть единодушными, единомысленными хотя бы с некоторыми из них? Ибо, если останемся в одиночестве, без духовного руководства, без духовного общения – погибнем.
 
      Обратим внимание на то, разумны ли порядки в монастыре? Порядки, опять-таки, устанавливаются людьми, обычно – начальствующими лицами. Погибельно для новоначального оказаться в монастыре, где поощряется нерадивая жизнь. Но и излишняя неоправданная строгость, обычно привлекательная для новоначального, неполезна. Расстроить здоровье по неразумной ревности очень легко, но его недостаток потом будет трудно восполним или невосполним вовсе. Расстроенное здоровье порой приводит к тому, что насельник бывает вынужден покинуть обитель и возвратиться в мир.
 
      Греческий святой XX века свт. Нектарий Эгинский (Кефала, љ1920), угодник Божий, обиловавший еще при жизни благодатными дарами Духа Святаго, пишет своим духовным чадам – инокиням: «Болезнь препятствует духовному росту для тех, кто не достиг совершенства. Здоровье вам нужно для духовного делания. Тот, кто несовершенен и выходит на брань, будет сражен, знайте это, если не будет здоровым, ибо ему будет недоставать той моральной силы, которая укрепляет совершенных. Для несовершенных здоровье – это колесница, несущая бойца к победному завершению сражения. Вот почему я советую вам быть рассудительными, знать меру во всем и избегать чрезмерностей. Строгости идут рука об руку с мерой добродетели. Человек, не достигший высоких моральных добродетелей и желающий соперничать с совершенными в строгости жизни, подвергается опасности прийти в состояние прелести и пасть». «Не переступайте пределов своих возможностей, дабы не истощить их преждевременно»..
 
      «Какая мудрость! – пишет жизнеописатель святого, архим. Амвросий (Фонтрие).– Будучи чудотворцем, святитель не просит Бога о физическом исцелении своих инокинь. Он признает, что медицинская наука – тоже от Бога. Лишь когда она исчерпывает себя, не достигнув результатов, Бог приходит на помощь. Великий Макарий Египетский говорит в одной из своих „Бесед“, что Бог дал нам искусство врачевания и лечебные травы, дабы исцелялись от телесных недугов как верующие, так и неверующие. Вообще, здоровье духовных чад было для святителя предметом серьезной заботы. Здоровье лежит в основе правильной аскезы»..
 
      Священное Писание говорит: Почитай врача по причине потребности в нем, ибо Господь создал его. Господь создал от земли врачевства, и муж мудрый не возгнушается ими. И дай место врачу, ибо его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, так как он тебе нужен (Сир. 38; 1, 4, 12).
 
      Между тем определенная часть монашествующих, особенно новоначальных, бравируют пренебрежительным отношением к медицине. Более того, некоторые духовники прямо не благословляют пользоваться никакими медицинскими средствами, а в некоторых монастырях даже запрещают обращаться к врачам и принимать лекарства. Особенно такое нездоровое отношение к медицине присуще современным обителям женским.
 
      Монастырь – место молитвы. Поэтому внимательно рассмотрим, уделяется ли в обители должное внимание этому «основному деланию инока» (свт. Игнатий Ставропольский)? Не поглощают ли время насельников бесконечные хлопоты хозяйственные, экономические и строительные? Вместо исшествия из мира, монастырского уединения, столь необходимых новоначальному, не будем ли мы «за послушание» скитаться среди соблазнов больших городов в поисках пожертвований и спонсоров? Святитель Игнатий считал, что монастырь благоустроенный заслуживает предпочтение перед монастырем неблагоустроенным...

7. Формы монашеского жительства различны

      Формы монашеской жизни весьма разнообразны: от строгого отшельничества до многолюдных лавр, миссионерских монастырей и обителей милосердия. Их разнообразие продиктовано самой жизнью: православное монашество существует много веков, и в разные времена в разных странах оно принимало различные формы. Во времена гонений монашество, вынужденное существовать тайно, имело свои характерные черты. Когда гонения прекращались, оно, выходя из «катакомб», облекалось в иные формы. Однако не бывал забыт и опыт времени гонений, и разнообразие жизненных условий порождало разные виды монашества.
 
      Подлинная духовность умеет очень гибко приспосабливаться к постоянно меняющимся внешним условиям, порой оставляя форму, если того требуют обстоятельства, и все свои усилия направляя на то, чтобы сохранить неповрежденным внутреннее содержание. «Ищите всюду духа, а не буквы,– говорит свт. Игнатий.– Не должно привязываться к старым формам: борьба за формы бесплодна, смешна; вместо того, чтобы побеждать и назидать, она раздражает противников или вызывает их презрение. Форма, как внешность, есть случайность, а случайность проходит, одна Истина пребывает во веки. Истина освободит вас (Ин. 8; 32), а Истина есть Христос: облекитесь во Христа, и Вы явитесь в самой лучшей, в самой древней и вместе с тем в самой современной одежде. Христос вчера и сегодня Тот же и во веки (Евр. 13; 8)».. Если мы рассмотрим историю монашества от его возникновения, то увидим, что сейчас оно достаточно сильно отличается по форме от монашества времени Отцов, но по своей духовной сути это все то же монашество. Различные формы его освящены примерами святых, просиявших в том или ином виде иноческого подвига.
 
      Новоначальному, как правило, известны только самые традиционные формы иночества – общежительный монастырь и отшельничество. Причем чаще всего новоначального, движимого ревностью не по разуму, привлекает второе. Он даже не догадывается о том, что отшельничество, как и жительство в послушании старцам, не дано нашему времени: «В настоящее время в нашем Отечестве отшельничество в безлюдной пустыне можно признать решительно невозможным, а затвор – очень затруднительным» (свт. Игнатий Ставропольский)..
 
      Известные общежительные монастыри, о которых многое можно услышать, прочитать, увидеть в телепередачах, новоначальному знакомы более всего. Менее известны, но гораздо более распространены небольшие провинциальные обители. В отличие от монастырей с большим братством, они имеют как свои существенные недостатки, так и свои достоинства.
 
      К достоинствам можно отнести то, что братства маленьких обителей всегда более сплоченные и дружные. Порядки там гораздо проще, чем в больших монастырях. Они менее подвергаются наплыву мирских людей и туда почти не приезжают высокие светские сановники. Вообще, жительство в таких обителях можно было бы признать в наше время вполне удовлетворительным, если бы не один существенный недостаток, присущий, пожалуй, всем им без исключения,– бедность в материальном отношении, порой доходящая до нищеты. Особенно тягостна она, когда монастырь только восстанавливается.
 
      Братство таких обителей постоянно вынуждено заниматься борьбой за выживание, т. е. либо нести непосильные труды в ущерб богослужению и молитве, либо бесконечно заниматься поисками спонсоров, кои, если с большим трудом и находятся, большей частью являются людьми, в лучшем случае, нецерковными, а то и просто неверующими. В прошедшие века, когда монашество существовало в нормальных условиях православной страны, было замечено, что жертвователи, называемые тогда ктиторами, достаточно серьезно вмешивались в дела обители и, будучи людьми мирскими, не понимая сути монашества, порой мешали нормальной жизни монастырей. Если такое было повсеместно в Православной России, что говорить о теперешнем практически безбожном государстве!
 
      Деньги «новых русских» имеют иногда такое происхождение, что, согласно канонам, их вряд ли можно принимать как пожертвование на обитель. Да их не очень-то и жертвуют. Поэтому монастыри, материальный достаток которых изначально строится на пожертвованиях и спонсорах, обречены на постоянную зависимость от мира, следовательно, на тесное общение с ним.
 
      Известный подвижник конца XIX в. игумен Антоний (Бочков), настоятель Череменецкого монастыря, духовный друг свт. Игнатия, сообщая в письме ему о большой нехватке средств и материальных трудностях в своей обители, замечает следующее: «Если бы мы искали царствия Божия, все приложилось бы нам, но, видно, худо ищем, когда помощи доселе еще не видно»..
 
      Существует и такая форма монашеской жизни, как монастырское подворье. Обычно приписанные к большим и известным обителям, они являются фактически маленькими самостоятельными монастырями, и их жизнь значительно отличается от жизни в обителях, которым они принадлежат. То, что было выше сказано о маленьких монастырях, вполне можно отнести и к монастырским подворьям. К их недостаткам можно прибавить еще то, что подворья в основном находятся в больших городах со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но это местоположение дает им, в свою очередь, преимущества в материальном отношении, что позволяет меньше заботиться о хлебе насущном.
 
      Хотя послушание на подворье и считается временным, но опыт показывает, что иноков, как правило, направляют туда не на один год и там складывается свое более или менее постоянное братство. Поскольку количество монастырей в сельской местности продолжает расти, их подворья в больших городах, по-видимому, тоже будут умножаться. Жизнь показывает, что такие подворья действительно необходимы, значит, эта форма монашества будет развиваться в дальнейшем. Со временем некоторые из подворий могут вырасти в самостоятельные монастыри.
 
      Другой малопонятный для новоначального род монашеского жительства – скитской. Скит отличается от общежительного монастыря тем, что в нем подвизается небольшое количество братии и жизнь проводится по более строгому уставу. В 1910 г. вышла в свет книга, не получившая большой известности,– «Монастырский мужской общежительный Устав». Ее автор, иером. Серафим считает, что необходимо строго придерживаться определенной последовательности в прохождении монашеской жизни: сначала должно подвизаться в общежительном монастыре, затем – в общежительном скиту, устроенном по образцу древнего общежития свт. Василия Великого, где инок держит себя так, как если бы подвизался один, совершенно не приходя в соприкосновение с миром и мирянами, затем – в скиту безмолвном, где инок «находится в состоянии непрестанного богомыслия», и затем, если есть на то воля Божия, по примеру древних Отцов, возможно вступление на путь пустынножительства и затворничества..
 
      До революции скиты, как правило, были приписываемы к общежительным обителям. С возобновлением монастырей в 90-х годах XX века делаются попытки восстановить и скитской образ жительства. Но нам не известен ни один удачный опыт устройства скита. Сейчас скитом называют либо маленькую общежительную обитель, либо, еще чаще, монастырские подсобные хозяйства. Будем надеяться, что со временем, когда будут возрождены святые обители, в них воспитаются достойные иноки, которые и восстановят скитское жительство. Скорее всего, восстановление его, как и монашества в целом, может произойти не раньше, чем через многие годы, а более реально,– через десятки лет.
 
      Во время коммунистических гонений, когда большинство монастырей оказались разоренными, а в немногие открытые обители прием был ограничен, монашеская жизнь развивалась на приходах. Монахи собирались по двое-трое и больше и фактически устраивали на приходах маленькие иноческие общины. Для женского монашества в те годы это была почти единственная форма существования. Сестры, порой имевшие тайный постриг, ходили в мирской одежде. Всех внешних форм монашества тщательно избегали, чтобы не привлекать к себе внимания. Только по уставным богослужениям можно было догадаться, что на приходе фактически существует небольшой монастырь. Собственно, первые монашеские общины среди языческого мира возникали точно так же.
 
      Несмотря на то, что гонения прекратились, подобные общины на приходах продолжали существовать и даже появлялись новые. И, хотя открывается множество монастырей, подвизающиеся в этих общинах по разным причинам не считают нужным или признают пока несвоевременным, даже неполезным для себя открытие монастыря и монашеские постриги, ожидая, когда для монашества в целом настанут более благоприятные времена.
 
      Выбирая обитель, в которую можно было бы вступить, нужно понять, что не обязательно жить в каком-нибудь известном или богатом монастыре или прославленном святом месте, а лучше всего подвизаться там, где благословит Господь. Таким местом может оказаться малоизвестная, незначительная в глазах мира обитель.
 
      Должно вверить себя Всемогущему Богу, водительству Его Промысла. Господь силен наставить нас и послать духовное руководство, если пожелает нас видеть на пути монашеском; обязательно укажет Он и обитель. «Если бы земной Царь позвал нас и пожелал бы нас поставить в служение пред лицом своим, мы не стали бы медлить, не извинялись бы, но, оставив все, усердно поспешили бы к нему. Будем же внимать себе, чтобы, когда Царь царствующих и Господь господствующих, и Бог богов зовет нас к небесному сему чину, не отказаться по лености и малодушию, и на великом Суде Его не явиться безответными»..
 
      «Какой ныне самый благонадежный путь спасения для инока? Тот путь, который способен охранить его от влияния соблазнов извне и внутри. Он заключается по наружности в удалении от знакомства и свободного обращения вне и внутри монастыря, в неисходном по возможности пребывании в монастыре и в келье, а по душе – в изучении и исполнении евангельских заповедей, или, что то же, в изучении и исполнении воли Божией (Рим. 12; 2) и в безропотном и благодушном терпении всех попускаемых Промыслом Божиим скорбей, при признании себя от искренности сердца достойным этих скорбей. Евангельские заповеди научают инока смирению, а крест совершенствует его в смирении (Слова преп. Марка Подвижника). Смирение истребляет из души и тела все греховные страсти и привлекает в нее благодать Божию. В этом и заключается спасение» (свт. Игнатий Ставропольский)...
 
      Господь да благословит благие намерения ищущего спасения, да управит Своей благодатью, по молитвам преп. Отцов, в бурных и переменчивых волнах житейского моря к тихому пристанищу покаяния.

Часть VII. Пастырю Христовых невест

Советы духовнику женской обители.

1. Советы духовнику женской общины

      Нередко случается так, что инока, получившего опыт пастырского душепопечения в приходской жизни, священноначалие назначает духовником женской обители, или с переводом в монастырь, или, чаще, в качестве дополнительного послушания при прежних обязанностях священника приходского храма. В любом случае, таких духовников назначают чаще из приходских иеромонахов, чем из монастырских. Поэтому священноинок, предполагающий перейти из монастыря на приход, должен учитывать возможность такой нечаянной перемены в своей жизни.
 
      Одна из причин таких назначений – в том, что игуменьи не желают попасть в какую-либо зависимость от мужских монастырей, избегая таким образом вмешательства тамошней администрации в дела своего монастыря. Другая важная причина – в том, что приходские иеромонахи, как правило, имеют более обширный опыт пастырского душепопечения, чем иноки монастырские, кои некоторым образом отделены от мирской жизни и не сталкиваются с теми духовными проблемами, с которыми встречаются пастыри в миру. Современного пастыря в миру можно уподобить человеку, которого учат плавать посредством выбрасывания за борт лодки посреди волн бушующего моря. Если не утонет – будет опытным пловцом. Между тем иеромонах монастырский подобен тому, кого обучают плавать постепенно, многие годы. Но особенно ценен опыт священноинока, который начал свою пастырскую деятельность в обители, а продолжил на приходе, так как он деятельно знаком с особенностями той и другой жизни.
 
      По сути дела, пастырская практика духовника женского монастыря более приближена к приходской жизни, чем к жизни монастырской. В настоящее время клир женских монастырей немногочисленен. Большей частью он состоит из одного – двух священников. Даже диакона монастырь содержать порой не в состоянии. Тем не менее, в женский монастырь, так же, как и в мужской, приезжает множество паломников, он так же ежедневно посещается прихожанами, особенно если находится в городе. Количество паломников значительно увеличивается в дни праздников. Клирики монастыря, кроме ежедневного уставного богослужения, постоянно совершают требы, как внутри, так и вне обители, исповедуют говеющих, духовно окормляют мирян и сестер монастыря. Они вынуждены общаться со спонсорами, например, освящая их предприятия и совершая визиты вежливости, проводить занятия в воскресной школе, принимать участие в общественных событиях и гражданских торжествах.
 
      Все это – при весьма скромном вознаграждении, а иногда и вовсе без такового. Нагрузка священноинока в женском монастыре весьма высока и не сравнима с нагрузкой иеромонаха в монастыре мужском.

2. Разумно ли назначать духовником монастыря белого священника?

      До революции решением Синода духовниками в женские монастыри назначались только белые священники. Эта мера, долженствовавшая, на первый взгляд, оградить иноков от соблазнов, много способствовала упадку духовной жизни женских монастырей. Преподобный Исаак Сирин говорит, что желающий жить монашеской жизнью духовным руководителем должен иметь монаха, так как белые священники не знают и не понимают этой жизни, поэтому руководителями в ней являться не могут. Предполагалось, что священники будут совершать богослужения и требы, духовным же окормлением сестер займутся старицы-схимницы. На деле же духовно опытных стариц-схимниц не хватало, а в большинстве монастырей не было вовсе. В результате обязанности по духовному окормлению сплошь и рядом стали принимать на себя игумении, что отрицательно отразилось как на духовной, так и на административной жизни вверенных им обителей. В лучшем случае, духовное окормление поручали духовникам из белых священников. Но они, как уже говорилось, в редких случаях понимали эту жизнь и, не понимая, что такое душевный подвиг и в чем его отличие от телесного, редко могли дать трезвый, деятельный совет.
 
      Духовная жизнь в женских монастырях все более и более приходила в упадок. На Монашеском съезде 1909 года выяснилось, что к началу XX века в России осталось всего четыре общежительных женских монастыря, остальные стали своекоштными, некоторые же распались совсем. Это время почти не явило нам опытных игумений или подвижниц. Хотя справедливости ради надо заметить, что женское монашество разделило судьбу гонимого безбожниками русского духовенства и дало немало преподобномучениц и преподобноисповедниц. Однако их возрастили и приготовили к мученичеству, к сожалению, не опытные духовники, а скорби и гонения.
 
      После 1917 года сама жизнь отменила многие решения Св.Синода. Будем надеяться, что священноначалие возрождающейся после гонений Русской Церкви не повторит ошибку иерархов синодального периода. Иначе, если рассуждать так, как рассуждала иерархия прежняя, не следует ли вообще запретить иеромонахам «во избежание соблазнов» окормлять лиц женского пола моложе 70 лет?
 
      Ныне в женские монастыри наряду с белыми священниками свободно назначаются священноиноки, причем игумении предпочтительно просят назначать последних. Как удаление иноков от духовного окормления женских обителей существенно послужило к упадку женских монастырей, так и возвращение их, надеемся, послужит восстановлению женского монашества.

3. Как вести себя иеромонаху, приглашенному к духовному руководству женским монастырем?

      Итак, иеромонах приглашен в женский монастырь духовником. Как он должен это воспринять? Прежде всего – как послушание. Если спрашивается его мнение и добровольное согласие, настоятельно рекомендуем попытаться избежать такого назначения. Прежде всего потому, что духовничество, являясь само по себе крестом, в женском монастыре – крест сугубый. Наместник одного из известнейших монастырей поведал нам, что, когда священноначалие предложило ему выбор: быть наместником в возрождающемся мужском монастыре или духовником в таком же женском,– он предпочел многотрудные, связанные с хозяйственной деятельностью обязанности в мужской обители обязанностям духовничества в женской, чтобы избежать бесконечных проблем с игумениями и насельницами. До этого назначения он был известным духовником в Троице-Сергиевой Лавре, стяжавшим духовную опытность и рассуждение.
 
      Объясним. Кроме колоссальной физической нагрузки, о которой уже упоминалось, играет свою роль женская психология и то, что женщина является более страстным существом, чем мужчина; «с умом более слабым» (свт. Василий Великий). Следовательно, в духовной жизни у женщин проблем больше, а первым, кто с этими проблемами сталкивается, является духовник.
 
      Следующее обстоятельство, которое необходимо учитывать,– это наличие в женском монастыре игумении, далеко не всегда высоко-духовной, обладающей в обители всей полнотой власти, ничем не ограниченной; так что, хотя номинально священник подчиняется архиерею и даже носит почетное звание настоятеля монастырского храма, он фактически должен во всем считаться с игуменьей и во всем подчиняться ей. Нам известны игуменьи, которые открыто утверждают, что в монастыре архиереи – они сами.
 
      Далее. Да не думает ни один священноинок, что, поскольку он за послушание принял некоторым образом особенное служение, то Господь освободит его от плотской брани. Вредная иллюзия! Даже если раньше, будучи насельником мужского монастыря, он и чувствовал себя в некотором умиротворении, то оказавшись в монастыре женском, почти наверняка, рано или поздно, подвергнется нападению плотских помыслов и искушений.
 
      «Авва Антоний Великий говорил: „Не дадим монаху ходить туда, где находятся женщины, чтобы он имел дерзновение с ними, исключая тех, кои имеют силу от Бога. Ведь если видеть женщин, они не оставляют человека спокойным в келье“. Некто сказал ему: „Стоит ли ходить к ним, чтобы их утешать?“ Старец сказал ему: „Если ты приял Духа, то иди, иначе я не желаю, чтобы ты ходил туда“»..