Се ныне время благоприятно

 
      От основания мон. Александрой (Агафьей Семеновной Мельгуновой) Дивеевской женской общины до получения этой общиной статуса монастыря прошло семьдесят три года. Начало женской обители, основанной замечательным подвижником благочестия XIX в. старцем Зосимой (Верховским, љ1833), было положено еще в 1820 году, в Сибири. После величайших трудностей и скорбей, по причине воздвигнутых диаволом смущений и гонений на старца, руководимые им сестры переехали под Москву, где в 1826 году о. Зосима начал новое устройство пустынной обители, наименованной Одигитриевской.. Лишь в 1841 году, по ходатайству свт. Филарета, митр. Московского, повелением Императора Николая I обитель была утверждена на правах общежития и только в 1856 г. возведена в степень монастыря...
 
      Игумении монастыря иногда дозволялось выбрать благочинного из числа монашествующего духовенства этой епархии. Но чаще всего в епархии существовала должность благочинного над всеми монастырями – как мужскими, так и женскими. В Санкт-Петербургской епархии это послушание нес в течение свыше двадцати лет архим. Игнатий (Брянчанинов). В любом случае благочинным женского монастыря всегда был монах в священном сане. Он периодически бывал в обители. Игумения ничего не предпринимала без согласования с ним. Если благочинный замечал в монастыре какие-нибудь нестроения, он докладывал об этом непосредственно епархиальному архиерею. Благочинный принимал реальное, а не формальное участие в жизни обители. При таком положении дел власть игумении не была бесконтрольной и не могла доходить до самодурства.
 
      Ныне же положение женских монастырей таково, что многие духовники, как из числа белого духовенства, так и монашествующие, вообще не благословляют в них вступать, говоря, что в настоящее время женских обителей в России пока нет вообще.
 
      Духовник Троице-Сергиевой Лавры архим. Кирилл (Павлов) в беседе с учащимися Московской Духовной Академии и семинарии (в феврале 1996 года), на вопрос, знает ли он в настоящее время женские обители, в которые безбоязненно может вступить человек, имеющий благословение на монашество, ответил: «Я этого не знаю»,– посоветовав поездить и посмотреть, какая в них духовная атмосфера. «Беда в том,– продолжил о. Кирилл,– что нет кадров, духовных лиц: в мужских монастырях нет опытных духовников, в женских – нет таких духовных стариц, которые бы окормляли молодых, новоначальных. Это большой пробел».
 
      Другой известнейший духовник Псково-Печерского монастыря вообще не благословляет вступать ни в какие современные женские обители.
 
      Замечательный подвижник нашего времени, исповедник Православия, игумен Никон (Воробьев) высказывался о современных ему монастырях следующим образом: «Сейчас нет монастырей, а есть духовные, даже не духовные, а душевные колхозы». Может быть, эта оценка покажется слишком резкой, но дана она была святым человеком.
 
      «О, бедственное время! О, бедственное состояние! О, бедствие нравственное, неприметное для чувственных людей, несравненно большее всех вещественных, громких бедствий! О, бедствие, начинающееся во времени и не кончающееся во времени, но переходящее в вечность! О, бедствие из бедствий, понимаемое только одними истинными христианами и истинными иноками, неведомое для тех, которых оно объемлет и губит!» (свт. Игнатий Ставропольский)..
 
      Одну из характерных болезней современного ему монашества свт. Игнатий называет парадерством, а монахов, которые участвуют в этой игре, не боится назвать монахами-актерами. Поостережемся стать участниками этого пагубного спектакля!
 
      Отец Никон (Воробьев) также не терпел никакой игры в монашество. В одном из писем к студенту МДА, которое мы приведем почти полностью, он с большой тревогой предостерегает от поспешного принятия монашеского пострига:
 
      "Когда с Ю. будет перемена? Если еще не поздно, то посоветуй от имени прошедших этот путь отложить хоть до осени. А за лето пусть прочтет пятый том Игнатия Брянчанинова, побеседует с прошедшими этот путь, учтет время наше, даст себе отчет, в чем может выразиться истинное монашество при нынешних условиях, которые будут развиваться в том же направлении все больше и больше. Внешне это можно сделать когда угодно и где угодно за полчаса, а внутренне надо всю жизнь трудиться, чтобы хоть на старость год-другой быть капельку похожим на то, чем бы хотелось быть. Если будет внутреннее без внешнего, хотя в малой доле, то это неизмеримо дороже внешнего монашества без внутреннего. А так как последнее очень трудно дается, а внешнее будет обязывать в глазах людей соответствовать своей форме, то незаметно начнется лицемерие, фарисейство, и – может быть – нравственная гибель.
 
      Этими словами я ни в коей мере не против его намерения, радуюсь его желанию, однако надо считаться со многими обстоятельствами. Дьявол внушает часто очень благие пожелания не вовремя и не по силам, чтобы запутать и погубить человека и не дать исполнить хорошего намерения и в свое время.
 
      Нет никакого сомнения, что Ю. не знает еще нового пути, что у него много ложных мыслей, ожиданий, а может быть, и скрытых мирских расчетов, которые он не вполне и сам сознает. Опять повторяю: пусть изучает пятый том и исполняет по силе, тогда многое поймет. Пусть также обязательно прочтет письма еп. Игнатия во втором томе биографии его, составленной Соколовым. Обязательно пусть прочтет. Я не вмешиваюсь в чужую жизнь, но моя совесть понуждает меня написать то, что здесь написано. Многое еще можно бы сказать. Но пока довольно. Пусть не берет примера с других. Теперь люди все (в том числе и монахи) спасаются, по исполнившемуся предсказанию Антония Великого и других древних Св. Отцов, скорбями и, прибавлю от себя, внутренним монашеством, а не внешним, если у кого есть стремление к монашеству. Я считаю преступлением со стороны «старших», что они без испытания, без указания пути принимают в монашество по личным расчетам. Уверен, что они этого не сделали бы в отношении к своим детям, а чужих не жалеют"..
 
      Это письмо, как и всю книгу писем иг. Никона, мы порекомендовали бы прочитать любому намеревающемуся вступить на путь монашеской жизни.
 
      Те же проблемы рассматривает в своей замечательной брошюре «О монашестве».. архимандрит Лазарь (Абашидзе). Глубоко почитая монашество как установление Божие, он, тем не менее, не боится говорить о его современных недостатках. Эту книгу мы также рекомендуем обязательно прочесть любому человеку, который чувствует в себе склонность к монашеской жизни. Других духовных писателей в России, которые в наши дни решились бы писать на аскетические темы, к сожалению, не знаем, хотя несомненно верим, что таковые появятся.
 
      Пророки Израилевы, предостерегая народ Божий от современных им опасностей на духовном пути, тем самым не отклоняли его, однако, от служения Единому Богу, наоборот, приводили к покаянию и более точному познанию пути Божия, а лжепророки, пророчествуя ложное, угашали покаяние, обманывали и в конечном итоге приводили к прелести и душевной погибели тех, кто их слушал и слепо им следовал.
 
      Говоря о недостатках современного нам монашества, мы никоим образом не хотим быть хулителями иноческого подвига или отвратить кого-либо с того тесного, но благословенного пути, на который призывает его Господь. Мы хотим лишь предостеречь благочестивых юношей и девушек от некоторых необдуманных шагов и распространенных заблуждений. Монашество, несмотря на его современные недостатки, было и остается установлением Божиим. «Духовным благом, объемлющим и совмещающим в себе прочие блага, называю монашество, к которому я призван с детства чудным призванием и неизреченною милостию»,– так писал великий наставник монашества свт. Игнатий (Брянчанинов)..
 
      «Чем больше прохожу путь жизни и приближаюсь к концу его, тем более радуюсь, что вступил в монашество, тем более воспламеняюсь сердечною ревностию достигнуть той цели, для которой Дух Святой установил в Церкви монашество. Милость из милостей Царя Царей – когда Он призовет человека к монашеской жизни, когда причастием Святаго Духа освободит его от насилия страстей и введет в предвкушение вечного блаженства...».. Слова эти не устарели и не устареют никогда.

5. Некоторые заблуждения желающих вступить на монашеский путь

      Самая распространенная и очень опасная ошибка молодых людей, желающих поступить в обитель,– мечтательные, «розовые» представления о монашестве, особенно же о современных монастырях. Эти представления почерпнуты большей частью из книг современных авторов, не всегда заслуживающих доверия, документальных фильмов, радиопередач и восторженных рассказов паломников, дополненных фантазиями. Чаще всего не только современное, но и древнее монашество представляется новоначальному ошибочно, в иллюзорном свете. Им движет разгорячение.
 
      При соприкосновении с реальной жизнью мечтания развенчиваются, оставляя жестокие разочарования, способные сильно поколебать или даже совсем угасить в сердце стремление к монашеской жизни. По сути новоначальные разочаровываются не в монашестве, а в своих представлениях о нем, что рано или поздно все равно должно произойти.
 
      Существенная ошибка новоначальных заключается в том, что они, как правило, и не стремятся узнать, что такое реальная монашеская жизнь, а ищут себе такую обитель, которая более или менее соответствовала бы их представлениям. Поскольку эти поиски основаны на мечте, они заранее обречены на неудачу. Порядки одной обители покажутся такому недостаточно строгими, другой – слишком строгими. Он так и будет переходить из обители в обитель, пока не смирится.
 
      Даже пожив в монастыре, он может не увидеть монахов. Обращая внимание большей частью на внешнее: жестокий телесный подвиг, посты, поклоны и бдения,– новоначальный, никогда не видевший или видевший недостаточно примеров добродетелей, может так и не заметить смиренных делателей и сокровенных молитвенников, будучи обольщен эффектными младостарцами, кои есть в любой обители.
 
      «Заключенный в себя вниманием, находящийся в состоянии недоумения от зрения своей греховности, неспособный к многословию и вообще к эффекту и актерству представляется для не знающих таинственного подвига его каким-то странным, загадочным, недостаточным во всех отношениях. Легко ли расстаться с мнением мира! И миру – как познать подвижника истинной молитвы, когда самый подвиг вовсе неизвестен миру? То ли дело – находящийся в самообольщении! Не ест, не пьет, не спит, зимою ходит в одной рясе, носит вериги, видит видения, всех учит и обличает с дерзкоюй наглостью, без всякой правильности, без толку и смысла, с кровяным, вещественным, страстным разгорячением, и по причине этого горестного, гибельного разгорячения. Святой, да и только! Издавна замечены вкус и влечение к таким в обществе человеческом»,– пишет свт. Игнатий Ставропольский..
 
      Новоначальный, привлеченный показным поведением таких людей, вступает с ними в общение, и, если не бывает вконец испорчен ими, то получает тяжелую душевную травму. Прожив какое-то время в обители, столкнувшись с соблазнами среди братии, не найдя удовлетворительного духовного руководства, ощутив пустоту в душе, разочарованный юноша уходит в мир.
 
      Между тем, все могло бы быть иначе, если не идеализировать монастырь. Многих ошибок и последующих за ними скорбей избежит тот, кто, внимательно изучив святоотеческие писания, получит некоторое представление о монашестве и, в частности, что крайне важно, о современных его особенностях. Должно существенно уяснить себе, что времена преподобных Отцов прошли безвозвратно. Святитель Игнатий (Брянчанинов) в V томе своих творений, названном «Приношение современному монашеству», указывает на свойственные нашему времени «изменения не в сущности, а в обстановке, имеющей на сущность существенное влияние», указывает, «каким образом должно пользоваться писаниями древних и применять их к современности, избегая того ложного положения с его последствиями, в которое поставляется всякий не понявший и не приметивший необходимости применения».. Святитель называет свою книгу драгоценными заметками путешественника, претерпевшего страшные бедствия в многотрудном путешествии, предназначенными для тех, «которые намерены предпринять подобное путешествие или уже и вступили в путь, не зная его, или ознакомившись с ним лишь поверхностно по описаниям устаревшим»...
 
      «О монашестве о. Никандр... понимал так же, как понимаю и я. Называл он монастыри пристанями, по назначению, данному им от Бога; говорил, что эти пристани обратились в пучины, в которых вредятся и гибнут душами многие такие люди, которые посреди мира проводили весьма хорошую жизнь. Некоторым вопрошавшим его советовал остеречься от вступления в монастырь. Надо знать существенно нынешнее положение монастырей, которые могут еще показаться для верхоглядов местами спасения. По крайней мере, в избрании монастыря должно быть чрезвычайно осторожным и осмотрительным» (свт. Игнатий Ставропольский)..
 
      Почему же так происходит? Почему святые места, в которых люди должны достигать спасения и духовного совершенства, оказываются для некоторых погибельными водоворотами? Дело не только в местах, которые в современной жизни лишены многого из того, что имели раньше, до разорения безбожниками. В целом они все же остаются благословенными обителями, которые предназначены Богом для достижения душами единения с Ним. Происходит это не без вины тех, кто приходит туда не имея знаний о духовной жизни, которые они должны были озаботиться приобрести еще до вступления в обитель, а главное – не имея правильного настроя.
 
      Святые Отцы говорят, что только те дела и делания угодны Богу, которые проходятся в покаянном духе и целью своею имеют стяжание смирения. Между тем, многие новоначальные, не понимая этой единственно спасительной цели, стремятся к немедленному стяжанию святости. Святость они представляют не как совершенную покорность и преданность воле Божией, а как обилие высоких духовных дарований: прозорливости, чудотворения, предвидения будущего, исцелений, изгнания бесов и т. д. Намереваются они достичь этих дарований с помощью усиленных телесных подвигов, не ведая ни роли правильного духовного руководства в деле спасения, ни значения святоотеческих творений, фактически отвращаясь от единственного указанного Святыми Отцами пути к стяжанию святости – богоподобного смирения: «Евангельские заповеди научают инока смирению, а крест совершенствует его в смирении (слова преп. Марка Подвижника). Смирение истребляет из души и тела все греховные страсти и привлекает в нее благодать Божию» (свт. Игнатий Ставропольский).. Покоряя себя евангельским заповедям, человек показывает свое произволение ко спасению. Господь, видя это произволение, таинственно научает человека евангельским заповедям и помогает в их исполнении. Евангельские заповеди меняют сердце человека, делают его смиренным и тем самым приближают к Богу.
 
      Настрой, противоположный этому, обличает в имеющем его погибельную гордость. Прохождение аскетического подвига в ложном духе приводит к удалению от правильного понимания смысла монашеской жизни, в конечном итоге – к прелести. Несомненно способствует этому отсутствие в большинстве монастырей – а в женских монастырях повсеместное отсутствие – правильного духовного руководства и подмена его лжедуховным. Но, говоря словами свт. Игнатия, «если новоначальный сколько-нибудь умен и занимается святым чтением с прямым намерением спасения»..,– он рано или поздно сумеет распознать лжедуховность. На самом деле, все очень просто. Достаточно внимательно читать творения свт. Игнатия (Брянчанинова), кои можно сейчас найти в любом монастыре, чтобы избежать подводных камней и водоворотов, которые встретят новоначального в современной обители.
 
      Нельзя не заметить, что современные иноки крайне немощны. С большим трудом сейчас можно найти среди них такого, кто во времена Отцов был бы достоин назваться послушником. Несмотря на это, воздадим глубокое уважение тем, кто, зная свои немощи, видя свое недостоинство, неспособность в полной мере исполнить монашеские обеты, понимая, что его ждут неминуемые скорби, тем не менее, решается за послушание вступить в обитель и принять постриг.

II. Некоторые советы вступающим в обитель

      Что же теперь делать,– спросят боголюбивые юноши и девушки, которые все же, несмотря ни на какие препятствия, пожелают проводить монашескую жизнь? Хотя мы и сами не знаем удовлетворительного ответа, однако попробуем поделиться некоторыми соображениями.

1. Изучение по творениям Отцов того, что такое монашество

      Прежде всего нужно обратиться к Святоотеческим писаниям и по ним изучить, что такое монашество в представлении об этом Святых Отцов Православной Церкви. Должно приобрести спасительный навык постоянного чтения Святых Отцов, постоянного обращения к их творениям, поверки ими своих чувств, мыслей, представлений о духовной жизни. Читая Святых Отцов, увидишь удивительную, чудную их связь со Священным Писанием. Как плодоносное дерево вырастает из корня, а полноводная река вытекает из источника, учение Отцов вытекает из Священного Писания и разъясняет Священное Писание. Бог многократно и многообразно издревле говоривший отцам в пророках (Евр. 1; 1), ныне говорит с нами через Святых Отцов.
 
      Наибольшее внимание нужно обратить на Отцов, которые жили в близкие к нам времена, т. е. в XIX-XX вв., и были знакомы с проблемами современного иночества. Особое значение приобрели в наше время писания свт. Игнатия Ставропольского. Почти все сколько-нибудь выдающиеся подвижники XX века почитали святителя Игнатия и говорили о его исключительном значении для современного христианства. Игумен Никон (Воробьев), безусловно, почитая и свт. Феофана Затворника, и других близких нам по времени писателей-подвижников, ставил, тем не менее, свт. Игнатия на совершенно особое место, будучи как бы его духовным учеником. Он пишет: «Учиться надо и молитве, и вообще христианству у еп. Игнатия (Брянчанинова). Лучшего учителя для нас нет».. По-видимому, свт. Игнатий для нашего времени является тем, чем свт. Василий Великий являлся для своего. По крайней мере, никто из духовных писателей не отвечает так полно, удовлетворительно и даже пророчески на вопросы, которые ставит современность.
 
      Не обольщайте себя: без внимательного изучения Святых Отцов монашество в наше время невозможно. Это будет что угодно, только не монашество.

2. Святые Отцы читаются жизнью

      Святитель Игнатий Ставропольский говорит, что Евангелие читается жизнью. Жизнью же читаются писания Отцов. Изучая их, необходимо посильно исполнять их советы и наставления. Если этого не будут делать читающие отеческие книги, их состояние, несмотря на многочисленные теоретические знания, оторванные от жизни, можно справедливо признать лишь состоянием книжников и фарисеев. Нам надлежит стать христианами не только на словах, но и в жизни. Святитель Игнатий говорит, что прежде, чем стать монахом, надо стать совершенным мирянином. При этом необходимо постараться избежать своеобразной игры в монашество, которая порой происходит в миру.

3. Монастырь в миру

      В России XX века появилась идея монашества в миру. Особенно ярко выразил ее исповедник Православия, известный проповедник, белый священник прот. Валентин Свенцицкий (1931). Одна из его книг так и называлась: «Монастырь в миру». В этой книге о. Валентин предлагает мирянам, независимо от того, состоят ли они в супружестве или нет, проводить жизнь, близкую к монашеской.
 
      Позже в восторженных выражениях писал о том же архиеп. Иоанн (Шаховской, 1989): «Параллельно упадку монашеской жизни начало восстанавливаться „белое монашество“ – белое, первовековое, мученическое в мире христианство, подлинное ученичество Христово. Перед всяким горящим сердцем, тоскующим по жизни небесной, теперь открываются три пути: путь черного иночества, облечения себя в одежду внешнего отделения от мира сего; путь белого иночества – облечение своего лишь сердца в одежду этого отделения, при формах жизни всех людей, и, наконец, третий путь – откол, отделение от единства Церкви»..
 
      Идея монастыря в миру, понятная и допустимая в то время, когда монастыри были закрыты, становится небесспорной во времена, когда гонения на Церковь прекратились. Эта, по сути своей и не плохая, идея в жизни, к сожалению, часто принимает уродливые формы.
 
      Одно дело – монашествующие, получившие постриг и монастырское воспитание, вынужденные волею обстоятельств проживать среди мира, и совсем иное явление – странные личности, одетые в черные одежды, наподобие подрясников, с четками в руках, имеющие при этом представление о монашеской жизни весьма поверхностное.
 
      Главная ошибка последователей идеи «монашества в миру» заключается в том, что, не зная внутренней сути монашеской жизни, понимание которой приходит после многих лет подвига под строгим духовным руководством и бывает выстрадано, воспринимая лишь внешние формы, они безрассудно пытаются последовать им в своей жизни. Не ведая, а порой и отвергая отеческие творения, они самочинно начинают изнурять себя безмерными постами и бдениями, многочисленными поклонами и другими бессмысленными самоистязаниями. Лишенные правильного духовного руководства, являющегося основой монашеского подвига, они вскоре неизбежно начинают мнить о себе нечто высокое.
 
      «Невозможно человеку, находящемуся еще в области плотского мудрования, не получившему духовного воззрения на падшее человеческое естество, не давать некоторой цены делам своим и не признавать за собою некоторого достоинства, сколько бы такой человек ни произносил смиренных слов и как бы ни казался смиренным по наружности»,– пишет свт. Игнатий (Брянчанинов)..
 
      «Делающий мнимое добро „из себя“ (блж. Феофилакт Болгарский), из своего падшего естества, по своему разумению, по влечению и указаниям своего сердца, не может не видеть этого добра, не может не удовлетворяться, не восхищаться им; сам тщеславится им и услаждается похвалами человеческими, ищет, требует их, прогневляется и враждует на отказывающих в похвале»... Чаще всего этой духовной болезни подвергаются неофиты, движимые ревностью не по разуму.
 
      Всесвятое смирение – единственная цель, ради которой даются монашеские обеты, остается незамеченной этими несчастными. Вместо монашеского подвига, основанного на смирении, вытекающего из смирения и целью своей имеющего единственно смирение, эти люди воспитывают в себе качества прямо противоположные. Только то, что доставляет душе смирение, ведет душу к видению грехов и покаянию, должно признать духовным. Между тем, неправильно понятая идея монашества в миру доставляет ее последователям пагубное мнение о некоем своем отличии от других мирян, превосходстве пред ними, ощущение своей исключительности, значимости, т. е. развивает в человеке погибельную гордыню.
 
      Характерным отличием монашествующих в миру является страсть учительства. При каждом удобном случае, благовременне и безвременне, они навязчиво преподают окружающим советы касательно духовной жизни. Их не останавливают даже запреты приходских священников, кои тут же объявляются фарисеями. Некоторые же идут еще дальше. Считая себя достойными того, они всеми правдами и неправдами, даже и за деньги, добиваются так называемого тайного монашеского пострига, для того, чтобы затем при всяком удобном случае явно трубить о себе, как о монахах и подвижниках.
 
      К великому сожалению, так называемые монашествующие в миру, по причине своего эксцентричного поведения, пользуются почитанием среди простых людей.
 
      О горестное заблуждение! Состояние, достойное всякого сожаления, названное Св. Отцами прелестью. Таковые, если не одумаются и не покаются, погибнут навеки, так как прелесть свт. Игнатий признает смертным грехом. Так горестно заканчиваются с виду безобидные «игры в монашество».
 
      Здесь мы говорим об этом заблуждении потому, что некоторые молодые люди, имеющие склонность к жизни монашеской, встретившись с «монашествующими в миру», увлекаются их учением, удовлетворяются им и подлинного монашества уже не ищут. Те, кто мог, со временем вступив в монастырь, принести там духовные плоды, остается среди мира, будучи прельщен сам и прельщая других.
 
      Между прочим, вот что говорил еще в 20-х гг. известный подвижник XX в. митр. Мануил (Лемешевский, љ1968)., отрицательно смотревший на монашество в миру: "Многие из стремящихся к монашеству спрашивают меня часто, могут ли они рассчитывать на постриг, хотя бы в малый рясофор. Напоминательно отвечаю им: при современных условиях жизни нашей к чему брать на себя еще новую тяжесть сугубой ответственности за даваемые при постригах обещания и обеты, и нравственные обязательства? Как говорят современные старцы, удались в пустыню своего сердца – и благо ти будет; совершай пустынножитие среди людей и соблазнов мира и благоустрояй мир среди смятений мира сего – и сугубую милость Божию получишь за сие.
 
      К чему в таком случае все эти одежды черные и обязательства молитвенные, когда мы основного сего не сумеем приобрести? Поэтому старайся навыкнуть к молчанию уст, мыслей и сердца чрез постоянную борьбу твою с искушениями врага рода человеческого. Молчание породит смирение и сознание своей греховности и недостоинства перед очами Божиими и даст тебе нравственную силу на дальнейшую борьбу за осуществление того мира душевного, который приобретается нами годами борьбы с самим собою"...
 
      В своей брошюре «О монашестве» архимандрит Лазарь (Абашидзе) пишет между прочим следующее: «Показательно, что в наставлениях Святых Отцов нашей Церкви есть ясное и подробное учение о тех добродетелях, том образе жизни, который должен проводить христианин в миру: ясно расписаны все его обязанности по отношению к семье, к окружающим его мирянам, государству и светским властям и т. п. Так же четко и ясно сформулированы основные правила монашеской жизни: установлены чины, уставы, правила, советы для прохождения этого жительства. Но нет установленных четких форм для какой-либо средней, смешанной жизни(!), соединяющей монашеское и мирское в себе. Наоборот, Отцы часто указывают на то, что смешение двух разных путей приводит к душевным расстройствам, к падениям, расслаблению. И ведь понятно: для того, чтобы спастись, необходимо напряжение всех сил души, труды и внешние, и внутренние, необходимо собрать все эти силы, подчинить одной цели, найти им ясную, благочестивую область приложения»..
 
      Временно допустимо и даже необходимо пребывание в миру человека, который уже имеет благословение на монашество, с целью некоторой подготовки к монашеской жизни. Святитель Игнатий говорит: «Ныне не должно удивляться, встречая монаха во фраке».., имея в виду человека, который в силу обстоятельств вынужденно остается среди мира, но при этом имеет желание проводить жизнь монашескую. Такой человек значительно отличается от описанных выше монахов в миру, прежде всего тем, что почти никто не догадывается о его намерениях. Намерения обнаруживаются разве что из прилежания к церковной службе и вообще к молитве, начитанности в отеческих творениях, уклонения от мирских развлечений, а главное – из кроткого и смиренного поведения.

4. Добрый кормчий

      Мы не будем говорить здесь о пользе и необходимости духовного руководства, т. к. об этом достаточно сказано в святоотеческих книгах. Позволим себе лишь обратить внимание читателя на учение свт. Игнатия (Брянчанинова) о том, что «нашему времени не дано послушание старцам в том виде, в каком оно было у древнего монашества»., не дано старчество. Приличествует нашему скудному веку жительство по совету единодушного брата: «Духовное жительство, предоставленное Промыслом Божиим нашему времени, основывается на руководстве в деле спасения Священным Писанием и писаниями Святых Отцов, при совете и назидании, заимствуемых от современных отцов и братий. В собственном смысле это – послушание древних иноков, в ином виде, приспособленном к нашей немощи, преимущественно душевной. Древним послушникам их Духоносные наставники возвещали немедленно и прямо волю Божию; ныне иноки должны сами отыскивать волю Божию в Писании, и потому подвергаться частым и продолжительным недоумениям и погрешностям. Тогда преуспеяние было быстрым по свойству делания; ныне оно косно, опять по свойству делания. Таково благоволение о нас Бога нашего»...
 
      Решимся добавить, что нужно озаботиться поисками духовного руководителя прежде, чем мы вступим в монастырь. Если не сделать этого, то может случиться так – и, скорее всего, случится,– что, поступив в обитель, мы не найдем там удовлетворительного духовного руководства, а возможности выезжать из обители в поисках духовного отца монастырь не сможет нам предоставить. Кроме того, в некоторых женских монастырях существуют даже такие странные мнения, что духовник в монастыре – игумения, а дело священника – только читать разрешительную молитву на исповеди, и что при уходе из мира должно быть оставлено все, даже духовный наставник, который, следовательно, есть принадлежность мира. Ни в одном мужском монастыре мы таких мнений не встречали; напротив, поддерживается благоговейное отношение к духовнику, который до монастыря руководил будущим послушником, и никто не препятствует общению с ним. Несомненно, лучше всего было бы получать духовное руководство непосредственно в обители. Но что делать новоначальному послушнику, если удовлетворительного руководства монастырь не может предоставить? Жить без руководства? Единственный выход – поискать его на стороне, хотя бы временно.
 
      Ничем не восполнимо руководство в самом начале духовного пути, когда происходит духовное становление личности, формируются понятия и складывается направление духовной жизни человека. Даже святоотеческие книги, столь неоценимые при наличии некоторого рассуждения и духовного опыта, недостаточны, однако, для новоначального, если рядом нет человека, который из собственного опыта помог бы правильно понять и применить их к жизни. Душа, с самого начала осознавшая необходимость послушания и вставшая на этот путь, в дальнейшем будет водима Богом к животворным садам смирения.