Спецотдел Ноя Бишопа (№4) - Послание из ада (Одержимая)

– Все правильно, – сказала Дженнифер, входя в комнату. Последние слова Джона она хорошо расслышала. – Пока наш специалист искал следы акций и недвижимости, которую продал Саймон Уолш, я проверила банковские проводки за несколько месяцев до его предполагаемой смерти. Квентин прав. Этот парень несколько раз перегонял со счета на счет порядочные суммы. Каждая в отдельности не была достаточно большой, чтобы привлечь к себе внимание, но вместе они составляли солидный капитал. К сожалению, я так и не смогла проследить, куда они в конце концов делись, эти деньги.

– Должно быть, положены на другое имя, – предположил Квентин. – Ничего, я думаю, специалисты сумеют распутать этот клубок. Для нас же главное заключается в том, что Саймон Уолш подготовил свое исчезновение заранее, задолго до того, как инсценировал свою гибель.

– Я все-таки не понимаю, – сказал Энди, – почему он так тщательно прячет свое лицо. Почему он не снимает маску даже после того, как ослепит свою жертву? Я понимаю, что с Кристиной Саймон должен был быть особенно осторожен, но с остальными? Ведь никто из них его не знал, верно?

– Мне кажется, – ответил Квентин, – маска и парик как-то связаны с ритуалом ослепления. Саймон не просто не хочет, чтобы жертвы видели его, он не хочет, чтобы они знали, что это он. По какой-то причине Саймон убежден, что они узнают его, если увидят или даже просто прикоснутся к его лицу, почувствуют его естественный запах. Вероятно, все дело в том, что он как-то узнает свои жертвы по внешнему виду, или верит, что узнает. Он боится, что и они, в свою очередь, сумеют его опознать.

– Что-то в этом есть. – Энди почесал в затылке. – Впрочем, то, что он псих, давно ясно. Вопрос в том, как нам его поймать.

Мэгги молчала, вполуха прислушиваясь к разговору. Наверное, размышляла она, нужно совсем немного, чтобы довести неустойчивый, больной, отягощенный серьезной патологией разум до полного, совершенного безумия, до распада. Быть может, это и есть выход, единственный способ борьбы со Злом? Нужно разбить больной разум вдребезги, чтобы никакая воля уже не смогла удержать осколки вместе…

– Мэгги?

– А? Что?!. – Мэгги повернулась к Джону. – Ты что-то сказал?

Он наклонился к ней, и его теплая ладонь легла под столом на ее бедро.

– С тобой все в порядке?

– Да, конечно. – Мэгги выдавила улыбку. – Просто я пытаюсь понять, почему я не смогла его увидеть. Ведь Кристина показывала мне фотографии Саймона, но у меня в душе ничто не дрогнуло, не шевельнулось.

– Ты не смогла увидеть его, потому что ни одна из женщин его не видела. Окулист, то есть Саймон, об этом позаботился.

– Я знаю. И все же…

Он нежно сжал ее бедро, потом откинулся на спинку кресла и наткнулся на внимательный взгляд Квентина.

– Как ты думаешь, сумеем мы определить, где он прячется, если выясним, какую недвижимость он продал или приобрел накануне своего исчезновения?

– Попробовать стоит. Его забавы требуют уединения. Трудно насиловать и мучить женщин в городской квартире. Но главное, он должен чувствовать себя в своем логове в полной безопасности. Мне кажется, Саймон может полностью раскрепоститься только в том случае, если будет твердо знать: его никто не потревожит даже случайно.

– И Тара Джемисон все еще может быть в этой его норе, – напомнил Энди. – С момента похищения прошло чуть меньше двух суток, да и тела мы так и не нашли. Человек Квентина, несомненно, тоже его отвлек, так что Саймон, возможно, еще не… не занялся Тарой вплотную.

– Я не думаю, что она жива, – вставила Мэгги, припомнив свою картину. – Но наверняка утверждать не берусь.

– А это значит, что, если мы его обнаружим и он это поймет, у него в руках будет заложник, – мрачно сказал Квентин. – Таким образом, нам придется действовать предельно осторожно…

– Да уж, – Энди поморщился. – Никаких штурмовых подразделений, никакого спецназа! Если Тара погибнет во время атаки… – Он мог не продолжать. Каждому из присутствующих было ясно, что будет тогда.

Через полчаса принесли список объектов недвижимости, проданных Саймоном Уолшем за шесть месяцев, предшествовавших его предполагаемой гибели. Список выглядел весьма внушительно.

– Покупатели разные, – сказал Джон, бегло просмотрев его. – Но по меньшей мере полдюжины объектов были проданы холдинговым компаниям. Потребуется время, чтобы выяснить, кто владеет тем или иным недвижимым имуществом на самом деле.

– Из всех нас ты, наверное, единственный, кто сможет получить эту информацию без обычных формальностей и проволочек, – заметил Квентин.

– Да, я могу позвонить кое-кому из друзей, – согласился Джон и, взяв копию списка, тут же подсел с ним к телефонным аппаратам.

– А я, пожалуй, отмечу все объекты на карте, – сказала Дженнифер. – Кто знает, быть может, когда мы получим наглядную картину, нам придет в голову что-нибудь полезное!

Мэгги ничего не сказала, но, вооружившись еще одной копией списка, стала просматривать его в надежде, что и ей что-нибудь придет в голову. Она, впрочем, знала, что шансы на успех невелики, и была очень удивлена, когда ее взгляд задержался на одной из строчек. Мэгги хорошо знала Сиэтл, но она не могла бы сказать, что именно привлекло ее внимание к товарному складу на южном берегу озера Вашингтон. Почему она споткнулась на нем?

Может быть, рассуждала она, все дело в том, что тело Джоуи тоже нашли у озера?

Или?..

«…Как будто какой-то звук, который меня взволновал. Мне казалось, я узнала его или должна была узнать…» – вспомнила Мэгги. Эти слова произнесла Холлис. Эллен Рэндалл тоже упоминала о чем-то подобном. И Кристина однажды тоже обмолвилась, что слышала какой-то странно знакомый звук, но какой, она так и не смогла вспомнить. Что же они могли услышать? Что-то знакомое и в то же время настолько обыденное, что их подсознание не зафиксировало природу звуков, только отметило сам факт.

Полузакрыв глаза, Мэгги попыталась сосредоточиться и вызвать эти слабые, едва различимые звуки из мешанины ощущений, чувств и эмоций, запахов и звуков, скопившихся в ее подсознании после всех допросов и бесед с пострадавшими.

Вода!

Плеск воды о причал или опоры пристани.

Да, пожалуй, так оно и есть!

Мэгги подняла голову и оглядела комнату. Джон разговаривал по телефону и делал какие-то заметки в блокноте, Дженнифер, Энди и Квентин склонились над крупномасштабной картой города, отмечая на ней взятые из списка адреса. В последний раз поглядев на свою копию списка, Мэгги вложила бумаги в альбом для набросков. Склад, который она нашла, стоял ближе всего к воде. Поблизости не было ни жилых строений, ни шоссе. Судя по карте, небольшая рощица надежно скрывала здание от посторонних взглядов, и, следовательно, Саймон-Окулист мог чувствовать себя там в полной безопасности. Глухое, уединенное место. Страшное место! Кричи не кричи, все равно никто не услышит.

Мэгги знала, что должна рассказать о своем открытии остальным. Не просто должна – обязана. Если она промолчит, ее поступок нельзя будет оправдать. Никак.

Ее синий «Форд» стоял теперь на служебной парковке возле полицейского участка.

Ключи от «Форда» по-прежнему лежали у нее в правом кармане джинсов.

Подумав обо всем этом, Мэгги не спеша встала и подошла к электрической кофеварке. Она давно заметила, что вода в ней кончилась, и теперь, пожав плечами, отсоединила емкость и вышла из комнаты.

Никто не обратил на нее внимания.

Перед тем как выйти из участка, Мэгги оставила бачок на чьем-то рабочем столе.

– Итак, – удовлетворенно сказала Дженнифер, глядя на пестревшую крошечными красными флажками карту, – если исключить все объекты, которые стоят в оживленных местах близко к центру города, останется несколько вариантов, каждый из которых может служить убежищем для Окулиста. Я склонна считать, что он обосновался в каком-нибудь складе, магазине или пакгаузе. Вот они, шесть зданий, которые стоят почти на самом берегу озера в уединенных, глухих местах.

Джон как раз закончил свои переговоры и, присоединившись к Дженнифер, Энди и Квентину, тоже склонился над картой.

– Как я только что узнал, – сказал он, – из этих шести зданий в настоящее время не используются только три. Вот это, это и вот это. – Он показал на три флажка у самого озера. – Они либо стоят пустые, либо там сложено какое-то устаревшее оборудование. Остальные три склада один мой хороший знакомый переоборудовал для хранения рыбных консервов.

Квентин тоже посмотрел на карту и нахмурился.

– Два товарных склада и один магазин, – проговорил он. – Мне кажется, Окулисту подходят только склады. Магазин стоит слишком близко к шоссе «Интерстейт-90». С которого начнем? Как я понимаю, они отстоят друг от друга на несколько миль.

– Я думаю, – начала Дженнифер, но что она думает, никто так и не узнал, потому что в конференц-зал почти бегом ворвался Скотт.

– Где Мэгги?! – взволнованно крикнул он с порога.

Джон растерянно оглянулся. Он только сейчас обратил внимание, что Мэгги уже какое-то время нет в комнате.

– Кажется, она пошла за водой для кофе, – ответил вместо него Квентин. – Что-то она слишком копается. – Он посмотрел на часы.

– А что случилось? – с тревогой спросил Энди.

– Я нашел еще одно дело об убийстве, датированное январем тридцать пятого года.

– И что? – Джон вдруг почувствовал, как им овладевает иррациональный, беспричинный страх.

Не говоря ни слова, Скотт открыл папку, которую держал в руках, и достал оттуда пожелтевший фотографической снимок на плотной полуматовой бумаге.

– А вот что! – Он поднял фотографию так, чтобы все видели. Женщина на снимке была как две капли воды похожа на Мэгги.

– Господи! – выдохнул Джон.

Ему вдруг стало ясно, что искать Мэгги бесполезно, что в участке ее давно нет. Сейчас она скорее всего едет к одному из складов, где скрывается Саймон-Окулист. Как она догадалась, в котором из них он оборудовал свою камеру пыток, Джон даже не думал. Он уже убедился, что Мэгги умеет что-то такое, что недоступно большинству обычных людей.

И вот теперь она едет туда, чтобы встретиться со Злом лицом к лицу.

Ответственность. Искупление. О чем еще она говорила ему тогда?

– Она отправилась за ним, – сказал Джон хрипло, и в его голосе прозвучал неприкрытый испуг.

– Одна?! – Пораженный, Энди уставился на него. – Но почему?!!

– Не спрашивай. – Джон даже потряс головой, давая понять, что не может и не хочет ничего объяснять. – Просто поверь мне – и все. Мэгги поехала туда, я знаю.

– Не будем терять времени, – вмешался Квентин. – Вряд ли Мэгги успела намного нас опередить. К сожалению, нам неизвестно точно, куда она отправилась. Допустим, она действительно догадалась, в каком из двух складов может скрываться Саймон, но мы-то этого не знаем. В этой ситуации выход только один – разделиться, чтобы проверить оба места одновременно.

– Только, пожалуйста, никаких штурмовых частей, – быстро сказал Джон, повторяя сказанные Энди слова. – Если в окрестностях склада появится хоть один коп в форме и Саймон его заметит, я не знаю, что тогда будет с Мэгги.

– Согласен, – серьезно сказал Квентин.

– Черт! – простонал Энди. – Какого дьявола ее понесло туда одну?! Ну попадись она мне только!

– Интересно узнать, кого ты рискнул бы отправить с Мэгги? – холодно спросил Квентин.

– В том-то и дело, что никого, – без колебаний ответил Энди и выругался. – Проклятье!..

– Значит, остаемся только мы. Джон, у тебя есть оружие?

– В машине.

Энди скрипнул зубами.

– Постой-ка, Джон, откуда у тебя оружие? Зачем?!

– Не беспокойся, у меня есть разрешение, – откликнулся Джон, торопливо натягивая куртку. – К тому же я неплохо стреляю.

– Если ты застрелишь человека, убившего твою сестру, все тебе будут сочувствовать, но…

– Если я его застрелю, – перебил Джон, – то только потому, что он не оставит мне другого выхода. Больше всего мне бы хотелось, чтобы Саймон попал мне в руки живым. Я не собираюсь мстить. Пока не собираюсь. – Он пристально посмотрел на Энди, и детектив, не выдержав, отвел глаза.

– Джен и Скотт поедут со мной, а ты – с Квентином. – Энди бросил взгляд на два красных флажка на карте. – Может, бросим монетку?

– Нет. – Квентин тоже посмотрел на карту. – Мы с Джоном поедем на склад к северу от шоссе. Он ближе к озеру.

– Тогда по коням, – нетерпеливо бросил Джон и первым выбежал из комнаты.

Только когда Мэгги подъехала к складу, ей пришло в голову, что здание и окрестности могут быть оборудованы следящими системами и сигнализацией. Но, когда, бросив машину на проселке за рощей, Мэгги пошла к складу пешком, она сообразила, что Саймон вряд ли решился бы на что-то подобное. Несомненно, он не хотел привлекать к старому зданию слишком много внимания. Само его расположение служило достаточной гарантией безопасности; Мэгги с каждым шагом все больше в этом убеждалась.

Сразу за рощей начинался неширокий пустырь, упиравшийся в забор из проржавевшей металлической сетки. Мэгги легко перелезла через нее и спрыгнула с противоположной стороны. Отсюда до склада было не больше сотни ярдов. Она не боялась, что Саймон обнаружит ее присутствие, в конце концов, он приехал сюда совсем для другого.

Склад, к которому она приближалась, представлял собой высокое и мрачное строение с крышей из замшелого шифера, сложенное частично из бетонных плит, частично – из подгнивших бревен. Несколько окон располагались под самой крышей и были похожи на бойницы средневекового замка. Только оказавшись у самых стен склада, Мэгги увидела, что стекла покрыты таким толстым слоем пыли и грязи, что сквозь них вряд ли можно было что-то разглядеть. Только дверь, перед которой она остановилась, выглядела сравнительно новой, хотя кто-то и пытался искусственно состарить ее с помощью грубой коричневой краски и грязи.

Взявшись за холодную ручку двери, Мэгги на несколько секунд замерла. Она не обманывала себя: конечно же, она боялась, потому что он был там, внутри. И с ним была молодая, умирающая женщина, которую Мэгги отчаянно хотелось спасти.

Она не осмеливалась открыть внутренние шлюзы и выпустить на волю свое сверхчувственное «я». С помощью своих уникальных способностей Мэгги могла быстрее обнаружить в здании людей, но эмпатия убила бы ее, стоило только Саймону нанести Таре Джемисон первую смертельную рану. Вот почему Мэгги не оставалось ничего другого, кроме как держать свои способности под надежным контролем воли и сознания и положиться на пять органов чувств, доступных каждому человеку. Увы, удержать свое второе «я» от вмешательства было нелегко; Мэгги на секунду пожалела, что у нее нет с собой оружия, но тут же отогнала от себя эту мысль. Она знала, что оружие тут не поможет. Пуля убьет тело, но ведь тело – это просто оболочка, сосуд, который может быть наполнен чистой ключевой водой или смертельным ядом.

Интересно, сколько времени продержится Тара?

И сколько продержится она сама?

Набрав полную грудь воздуха, Мэгги медленно выдохнула и осторожно толкнула тяжелую дверь. Она оказалась не заперта. Мэгги бесшумно скользнула внутрь и закрыла дверь за собой.

В здании склада было довольно темно, и несколько мгновений Мэгги просто стояла, дожидаясь, пока глаза привыкнут к густому полумраку. Ее ноздри трепетали, ловя запахи машинного масла, пыли и ржавого металла.

И крови.

Этот запах заставил ее вздрогнуть, но Мэгги преодолела страх и пошла вперед, чуть не ощупью находя дорогу среди деревянных ящиков, разваливающихся фанерных коробов и деталей каких-то огромных механизмов. Это был настоящий лабиринт, но в конце концов Мэгги благополучно его миновала и увидела впереди свет.

Саймон никак не огородил пространство, в котором занимался своими мерзкими делами. Очевидно, подумала Мэгги, он плохо переносит слишком тесные помещения. Помнится, Кристина даже упоминала о чем-то подобном. Или это была не Кристина? «Он терпеть не может маленькие комнаты с низким потолком…» – кто это сказал? Может быть, Марианна Траск, которую он убил в апреле тридцать четвертого? Или одна из его сестер, с которыми он расправился в восемьсот девяносто четвертом? Воспоминания о прошлых жизнях перепутались и были достаточно смутными. Остались только неясные догадки, вспышки интуиции, инстинктивные озарения. Мэгги подумала, что главный вопрос вообще никак не касался прошлого – только настоящего. А в настоящем Саймон выбрал этот заставленный, но просторный склад с высокими потолками и расчистил у дальней от входа стены пространство, приспособив его к своим нуждам. Сначала Мэгги увидела широкий стол, накрытый хирургической клеенкой, на котором были разложены различные инструменты, пилы, ножи, веревки, цепи и стояли бутыли с какими-то жидкостями. Рядом поблескивала хромированными частями больничная тележка-каталка на толстых резиновых колесах. Несомненно, он использовал ее, чтобы доставлять похищенных женщин от машины внутрь склада.

В центре свободного пространства…

Мэгги не сразу решилась взглянуть туда, а взглянув, не поверила своим глазам – до того непристойным и неуместным показалось ей то, что она увидела. На куске толстого линолеума стояла двуспальная дубовая кровать с высоким резным изголовьем и таким же изножьем. Рядом Мэгги увидела роскошное мягкое кресло, обитое темно-голубым бархатом. Бархатной была и скамеечка для ног.

В изголовье кровати виднелись тонкие женские запястья, прикрученные к резным украшениям кровати грубой пеньковой веревкой, но жива ли Тара Джемисон или нет, определить отсюда было невозможно.

Мэгги почти не думала об этом. Как ни старалась она удержать свои способности под контролем, она все равно чувствовала боль Тары Джемисон и других женщин, которые страдали в этом мрачном, похожем на пещеру месте. В ушах ее зазвучали приглушенные стоны, мольбы о пощаде и бессвязные выкрики жертв. Мэгги сама едва не закричала от ужаса. Зажав рот и закрыв глаза, она замерла в своем укрытии, скорчившись за каким-то ящиком, от которого резко и сильно пахло гнилым деревом и ржавчиной, и попыталась взять себя в руки.

Когда Мэгги снова открыла глаза, она увидела его. Он появился из дальнего угла и склонился над столом, и Мэгги с изумлением увидела у него на ногах войлочные полусапожки, позволявшие ему ступать совершенно бесшумно. Он что-то негромко напевал себе под нос, но Мэгги не узнала мелодию.

Потом Саймон повернулся к кровати. Его лицо закрывала белая пластиковая маска, самая обычная маска из гладкой светлой пластмассы с изображением обычного человеческого лица – женского лица, как с удивлением отметила Мэгги.

И как и всякая маска, она выглядела совершенно безжизненной и холодной, как лицо мраморной статуи, или скорее – как лицо манекена. Именно на манекен Саймон был похож больше всего, и это сходство еще усиливалось благодаря парику – длинному, черному парику, доходившему ему до плеч.

В руке Саймон держал сверкающий нож – длинный, но с узким, как у кинжала, лезвием.

Мэгги качнулась вперед, потом на мгновение замерла, увидев, как в десяти шагах справа от нее из черной щели между двумя фанерными ящиками появилась призрачная женская фигура – появилась и, поманив ее за собой, поплыла, едва касаясь пола, к освещенному пространству впереди.

Энни. Ну конечно же – это Энни! Мэгги узнала ее почти сразу. Тонкое, почти детское тело, лицо сердечком, тонкие кукольные черты, длинные темные волосы.

– Бобби, Бобби!..

Саймон резко остановился. Безжизненная маска повернулась, и в ее черных прорезях как угли сверкнули глаза.

– Бобби!

Мэгги поняла, что от нее требовалось. Прячась в тени, она скользнула в сторону, чтобы приблизиться к нему с тыла.

– Бобби! – позвала и она, от души надеясь, что ее дрожащий голос звучит так же сверхъестественно, как и похожий на шепот голосок Энни.

– Бобби! Мне так жаль, Бобби! Я вовсе не хотела тебя обидеть… Прости меня! – Откуда взялись эти слова, Мэгги не знала.

Нож выпал из руки Саймона-Бобби и со звоном упал на пол. Он попятился. Вся его поза выдавала неуверенность, замешательство, крайнее напряжение, но белая маска лица по-прежнему оставалась безжизненной и равнодушной.

– Бобби!..

Он отступил еще на два шага назад и, наткнувшись на край стола, принялся не глядя шарить среди инструментов. В следующую секунду его рука в черной кожаной перчатке поднялась, и Мэгги увидела зажатый в ней револьвер.

Должно быть, подумалось ей, это из него Саймон застрелил Джоуи…

– Бобби, – печально прошептала Энни. – Мне больно! Ты сделал мне очень больно.

Ее призрачная фигурка вплыла в круг света и остановилась перед человеком в маске. На Энни была тонкая ночная рубашка, сквозь которую просвечивало еще не до конца развившееся полудетское тело. Энни была босиком, и Мэгги увидела, что на правой ноге у нее недостает мизинца.

– Почему ты сделал мне больно, братик?

Бобби издал какой-то странный хриплый звук, словно у него в горле застряла рыбья кость. Ствол револьвера ходил ходуном в его трясущихся руках.

– Бобби! – сказала Мэгги, приближаясь с другой стороны. – Прости меня! Когда я сказала, что ты не мужчина, я не имела в виду ничего такого! Я не смеялась над тобой, нет! – Она сделала еще один шаг вперед и, бросив взгляд на кровать, с трудом сдержала дрожь при виде избитого, истерзанного тела на окровавленном матрасе. Лицо женщины было сплошь залито кровью, пустые глазницы зияли точно отверстия, пробитые пулями в мишени.

Мэгги не чувствовала, жива Тара Джемисон или нет, и на мгновение едва не утратила контроль над собой, над своими чувствами. К счастью, пронзившая мозг острая боль заставила ее собрать остатки сил и еще плотнее отгородиться от нечеловеческого страдания, способного раздавить ее точно паровой каток.

– Бобби! – Энни снова скользнула вперед и протянула к брату руки, отвлекая его внимание от Мэгги. – Я так долго искала тебя! Я очень по тебе соскучилась. Мы все по тебе соскучились.

Бобби-Саймон вздрогнул, коротко гортанно вскрикнул и одним движением сорвал с себя маску и парик. Свет упал на его лицо, и Мэгги сразу узнала Саймона Уолша, которого не раз видела на фотографиях в доме Кристины. В его внешности не было ничего примечательного. Высокий лоб, светло-русые волосы с небольшими залысинами, чуть водянистые светло-серые глаза. Телосложение самое обычное для сорокалетнего мужчины, который старается держать себя в форме. Только непропорционально большие кисти рук выдавали незаурядную физическую силу. Сейчас Саймон Уолш был в перчатках, и от этого его руки казались еще больше.

Но в остальном он ничем не отличался от сотен и тысяч других мужчин.

– Ты… умерла! – прохрипел Бобби-Саймон, обращаясь к Энни. – Тебя нет!

Мэгги шагнула вперед и тоже оказалась в круге света.

– Мы обе умерли, Бобби. Ты убил нас. Ты убил нас давным-давно… – Ее голос звучал почти спокойно, но на самом деле она боялась, что снова допустила ошибку, снова что-то не рассчитала.

Она очень боялась умереть, боялась небытия, но другого выхода у нее не было.

Бобби-Саймон повернулся к ней и с трудом сглотнул.

– Диана? Но ведь я же убил тебя! Откуда ты взялась?! Почему вы не можете спокойно лежать в могиле, зачем вы явились за мной?!

Энни негромко рассмеялась:

– Ты сам ответил на свой вопрос. Мы явились за тобой. Мы оказались сильнее, чем ты думал, и всегда были сильнее. Разве ты этого не знал?

Два выстрела слились в один, разорвав тишину. Он выстрелил в Энни практически в упор, но пули, не причинив ей никакого вреда, с визгом срикошетировали от какого-то массивного станка, стоявшего у стены позади нее.

Энни только улыбнулась.

– Вот видишь, Бобби! Мы всегда были сильнее и всегда будем!..

– Нет! – истерически взвизгнул он. – Я сильнее! Я могу снова убить вас. Я убью вас всех!

– Ты не смог убить меня, Бобби! – спокойно сказала Холлис Темплтон, выступая из-за большого деревянного ящика в нескольких ярдах слева от Мэгги.

Бобби-Саймон взвыл и попытался отступить еще на несколько шагов, но ему мешал стол.

– Нет. Нет!!! Я могу убить тебя! Ведь я уже убил тебя!

– Нет, ты не сумел, струсил, – ответила Мэгги и вдруг добавила, словно по наитию: – Кроме того, твоя выдумка насчет глаз была совершенно лишней. Мы тебя видим. Видим всегда, везде!

– Всегда! – как эхо повторила Холлис, делая еще один шаг вперед. На ее лице все еще видны были не до конца зарубцевавшиеся шрамы, но на Бобби-Саймона смотрели ярко-голубые, ясные и спокойные глаза.

– Неужели ты думал, что сможешь отнять у меня способность видеть? – спросила Холлис и улыбнулась надменно и чуть презрительно. – Ты и вправду думал, что отнял у меня глаза?

– Да, конечно. Я же помню, – пробормотал он и внезапно расхохотался громко, как самый настоящий безумец. – Я прекрасно помню, как вырезал тебе глаза! Потом я бросил их в таз с водой и смотрел; как они плавают. Я отнял твои глаза, Одра! До сих пор мне иногда снится по ночам, как я поддел твои большие карие глаза ножом и как лопались под лезвием мышцы и нервы. Я помню, как это было. Ты не можешь меня видеть!

– Но я вижу тебя. – Голос Холлис звучал спокойно и холодно. – Мы все тебя видим. Тебе больше не удастся спрятаться от нас. Мы найдем тебя везде.

– Н-нет… – забормотал Бобби-Саймон себе под нос, и револьвер в его руке вновь заплясал. – Нет-нет-нет… Пожалуйста!.. Я прошу вас!

– Мы тебя видим, – повторила Энни.

– Видим, – сказала Мэгги.

– Всегда. Везде, – закончила Холлис.

Бобби-Саймон снова захохотал. Он захохотал визгливо, громко и никак не мог остановиться. Именно в эти мгновения выражение его глаз изменилось. Мэгги ясно видела, как в глубине их что-то распадается на части, разваливается, исчезает. Растворяется. Тает. Потом ей показалось, будто мимо нее пронесся порыв ледяного ветра, но это был не ветер. У нее даже слегка заложило уши, как бывает при внезапной перемене давления.

Все это произошло в какие-то доли мгновения. Потом ствол револьвера уставился прямо ей в грудь. Он по-прежнему дрожал и подпрыгивал, но на таком расстоянии промахнуться было невозможно.

– Нет… – прохныкал Бобби-Саймон почти жалобно.

У Мэгги оставалась лишь доля секунды, чтобы снова взглянуть ему в глаза. Теперь в них не было ничего – только пустота и тупая, животная ненависть.

Сухо треснул выстрел.

Мэгги Ждала боли, была готова к ней. Но револьвер вдруг выпал из руки Саймона Уолша, а сам он пошатнулся и медленно, как в замедленной съемке, сполз на пол.

Все было кончено. Наконец-то все было кончено.

Прежде чем Мэгги успела перевести дух, рядом с ней оказался Джон. Не опуская пистолета, он крепко обнял ее свободной рукой.

– Мэгги!

– Мне уже казалось, – услышала она свой на удивление спокойный голос, – что вы никогда не придете.

– Мы едва не опоздали, – заметил Квентин, появляясь из-за большого ящика почти рядом с тем местом, где стояла Энни. Он тоже был вооружен. Продолжая держать на прицеле голову Саймона, Квентин осторожно приблизился к нему и, присев на корточки, пощупал пульс. Убедившись, что пульса нет, он выпрямился и, поставив пистолет на предохранитель, засунул оружие в наплечную кобуру.

– Мне с моего места было крайне неудобно стрелять, поэтому все зависело от него. – Он кивнул в сторону Джона. – Прекрасный выстрел!

– Тара… – начала было Мэгги, но Квентин уже подошел к кровати.

– Она жива, – сообщил он через секунду. – Но в очень плохом состоянии.

Он достал мобильник и вызвал «Скорую помощь». Хол-лис помогла ему отвязать Тару от кровати.

– Вы обе чертовски рисковали! – сердито сказал Джон, но голос его дрожал. – Господи, Мэгги, разве можно так рисковать?

Прежде чем ответить, Мэгги быстро огляделась по сторонам и, убедившись, что Энни исчезла, сказала:

– Я знаю, но я просто не могла…

– …не могла иначе. – Джон тоже спрятал пистолет и взял ее за плечи уже обеими руками. Мэгги ясно видела, что ему хочется встряхнуть ее как следует, но он сдерживается.

– С чего ты вообще взяла, что сможешь одержать над ним верх? Я еще понимаю, если бы ты взяла с собой оружие, но ведь у тебя не было даже зубочистки!

– Неправда. – Мэгги слабо улыбнулась. – У меня в кармане их целых две. И еще пилочка для ногтей!

– Целый арсенал! – Джон насмешливо хмыкнул. – Ты пытаешься уйти от ответа.

– Я не пытаюсь. У меня было преимущество. Я знала, что он чувствует себя в полной безопасности, и надеялась застать его врасплох. Кроме того, мое лицо… Мне казалось, что единственный способ победить Зло – разбить его вдребезги. Или, по крайней мере, уничтожить разум, который служил этому Злу вместилищем. И, как видишь, я была права. Встретившись с одной из своих жертв, да еще с той, которая знает все его секреты, он испытал настоящее потрясение. Поверь, Джон, это был единственный способ! Я должна была спасти Тару!

– Пожалуйста, больше так не делай. – Джон вздохнул. – Если бы ты только знала, что я пережил!

– Не буду. – Она вопросительно посмотрела на него. – Мне действительно жаль, Джон.

– Если ты боишься, что после того, как я подстрелил эту мразь, меня будут преследовать кошмары, то ты ошибаешься, – отрезал Джон. – Я только рад, что не промахнулся. Убив бешеную собаку, оказываешь услугу не только всему городу, но и ей самой.

– У тебя не было выбора, – на всякий случай сказала она.

– Я знаю. – Джон неожиданно прижал ее к себе. – С тобой все в порядке, родная? В этом мрачном логове даже я чувствую боль!

Мэгги улыбнулась:

– Когда ты прикасаешься ко мне, я чувствую только тебя!

– Я рад, – ответил Джон, крепко целуя ее.

Прошел час. Они все еще ждали приезда бригады экспертов-криминалистов, Энди сказал:

– Так вот, значит, как выглядит космическое Зло? Признаться, я разочарован.

– Нет, – ответила Мэгги коротко.

– Что это значит? – Энди слегка приподнял брови.