Наследница чародеев (№2) - Странствия по мирам

Гарольд проводил пеструю компанию к дольмену, чтобы открыть им врата, но сам вознамерился остаться в Арконе.

– А ты разве не с нами? – удивилась Жанна.

– Я подожду леди Маргариту здесь.

– Долго ждать придется. С чего ты взял, что она вернется? – в один голос заговорили три дамы. – Не делай глупостей.

– Это не глупости. Я знаю, что она вернется. И скоро.

– Послушай, а кто ты вообще такой? – поинтересовалась вдруг Жанна, снова вернувшись к смутным подозрениям. – Что-то не похож ты на простого странствующего рыцаря, парниша. То ты заклинания неизвестно откуда знаешь, то у тебя дар ясновидения открывается. Ты сам-то не из чародеев будешь?

– Нас это совершенно не касается, – одернула ее Анна. – Это у вас на телевидении принято задавать нелицеприятные вопросы, а в обыденной жизни – нет. Если ты этого пока не знаешь, запомни!

Жанну буквально передернуло: она болезненно воспринимала любую критику собственных телевизионных акций, хотя в других вопросах была терпимой к чужому мнению.

– Будь добра, объясни мне, что ты имела в виду, – сказала она подруге ледяным тоном.

Если кто-то из ведьм начинал предложение со слов «будь добра», да еще сказанных таким тоном, это можно было приравнять к вызову на дуэль. Из-за слов, сказанных не к месту и не тем тоном, могло случиться невесть что…

Быть доброй Анна вовсе не желала. Напротив, она поджала губы в тонкую ниточку и сама словно бы заледенела, обратившись в айсберг. Но это был не просто холодный и ко всему безучастный ледяной айсберг, а айсберг, встревоженный за свое будущее в предчувствии глобального потепления.

– Сколько можно собачиться? – вскинулась Зоя. – Нам пора! Дайте мне руки! Или вы решили остаться в этом благословенном местечке?

Анна и Жанна машинально протянули ей руки и вскоре, не переставая препираться, исчезли в центре каменного круга вместе со всей компанией.

С последствиями неосторожно сказанных слов им пришлось разбираться уже в Камелоте… Впрочем, и там они не хотели задерживаться надолго. Может быть, ностальгией обуревавшее их чувство и не являлось, но по Москве все три дамы безумно соскучились. Наверное, из-за этого и нервы были ни к черту…

Вернувшись с работы, Маргарита заметила, что в почтовом ящике кроме привычных назойливых рекламок появился какой-то конверт, причем очень странный – ярко-красный.

Ключик от почтового ящика она забыла, но не успела подумать о том, что хорошо было бы достать загадочное письмо прямо сейчас, как дверца ящика распахнулась сама собой. Тот факт, что каждое, даже самое пустячное ее желание непременно сбывается, начинал пугать: это происходило явно неспроста и, скорее всего, не к добру.

Сама она не сделала ничего, чтобы пробудить у себя подобные способности, значит, это чужая магия. А от чужих магических вмешательств в ее жизнь хорошего ждать не приходится… Вот и сейчас, казалось бы, пустяк: подняться в квартиру, взять ключ и спуститься к ящикам у входа, чтобы забрать почту. Но некие неведомые силы сами услужливо распахнули дверцу ящика, словно сканируя мысли Маргариты.

Одно это соображение – некто считывает все ее тайные мысли и желания, чтобы воплощать их в жизнь, – уже было крайне неприятным. Красный конверт казался зловещим…

Вообще-то цветные конверты сложно надписывать: на них чернила не так четко видны, как на белом, – поэтому их часто снабжают пластиковым окошечком, из которого выглядывает адрес. Конверт, найденный в ящике, старомодно респектабельный и без всяких новомодных окошечек, был адресован Маргарите. Проблем с надписыванием адреса у отправителя не было – по алому фону шла затейливая золотая вязь, прекрасно различимая на ярком конверте. Но никаких марок или почтовых штемпелей видно не было – значит, письмо просто принесли и опустили в ящик. В таком случае можно было не затрудняться с использованием золотых чернил – отправитель и так знал, кому он адресовал послание, а Маргоша все равно сунула бы нос в конверт, найденный в собственном ящике, даже если бы на нем и не стояло ее имя…

В конверте было письмо:

«Милостивая государыня Маргарита Викторовна!

Некоммерческая благотворительная организация «Дети Алого клана» имеет честь предложить Вам сотрудничество. Наша организация занимается проблемами молодежи и студенчества и имеет сеть филиалов в различных городах, создавая основы счастливого будущего для новых поколений разумной, талантливой молодежи в России. Мы заинтересованы в пополнении состава нашей организации деловыми, компетентными и энергичными людьми, понимающими толк в таких вопросах, как независимость, безграничные возможности и преуспевание. Нами разработаны современные методики развития способностей человека, благодаря которым члены нашей организации способны занять ключевые посты в современном обществе.

Надеемся, Вы сочтете возможным посетить офис нашей организации, для того чтобы подробнее узнать о ее работе и заключить контракт, в случае если это предложение вызвало у Вас интерес.

Вы, милостивая государыня, вероятно, успели почувствовать в себе некие неординарные способности, которые не были присущи Вам прежде. Надеемся, они Вас порадовали и сделали Вашу жизнь легче и приятнее. Считайте это небольшим авансом от нашей организации. Если Вы сочтете возможным принять наше предложение и вступить в число членов нашей благотворительной организации, Ваши способности возрастут многократно.

Выражаем надежду на благоприятное решение и скорую встречу с Вами для соблюдения всех формальностей по вопросу Вашего членства в «Алом клане».

По поручению Высшего Совета «Детей АК» (подпись неразборчива)».

Следовало бы обдумать, что все это значит. Но Маргарита теперь боялась думать о чем бы то ни было серьезном, чтобы нечаянно не пожелать нечто несусветное. Ведь поток сознания контролировать сложно, вдруг непроизвольно придет что-нибудь в голову, промелькнет одна некорректная формулировка в мыслях – и, глядь, эта смутная мысль уже материализовалась… Что и говорить, порадовали и сделали жизнь легче и приятнее, спасибо, господа из Алого клана!

Стоп… А ведь все ее злоключения начались именно с алой магии! Не те ли чародеи, что уже ухитрились однажды отнять у нее силу, вновь плетут интриги, искушая безграничными возможностями и экстраординарными способностями?

Ну что ж, раз так, эти способности появились у нее не к добру. И стало быть, ей просто судьбой начертано вновь вернуться в иные миры, ведь знающие люди утверждают, что, только перешагивая границу миров, легко сбрасываешь с себя чужие чары. А заодно можно завершить все начатые и брошенные на самотек дела…

Маргарита поднялась в свою квартиру, вздохнула и принялась готовить скромный ужин. Есть на самом деле не больно-то и хотелось, так что можно было бы обойтись легким салатиком, но с другой стороны… Раз уж она оказалась в Москве, можно съесть нечто такое, что в Арконе неизвестно. Например… мороженое или шоколадку… Или выпить рюмочку мартини. Чашка кофе тоже была бы нелишней. А то все сбитень да сбитень, квас или взвар травяной. Надо понаслаждаться плодами цивилизации, с которыми вскоре опять придется расстаться.

От домашних хлопот ее отвлек телефонный звонок. Как ни странно, звонила Жанна. Похоже, вся веселая компания вернулась из путешествия по иным мирам. Да, Роман был прав, утверждая, что московские ведьмы не пропадут нигде.

– Откуда ты говоришь? – поинтересовалась Маргоша, понимая, что Жанне нужен лишь один наводящий вопрос, неважно о чем, все остальное она выложит сама.

Ответ и вправду оказался исчерпывающим:

– Да уж не из Арконы, где ты нас так мило бросила на произвол судьбы. Насилу мы оттуда выбрались! Твой Гарольд помог. Кстати, у него явные способности к магии и даже кое-какие знания есть. Это ты его научила или он сам нахватался? Впрочем, неважно. Нам буквально пришлось уносить оттуда ноги: там начинается нечто вроде революции…

– Да что ты? – удивилась Маргарита. – Я ведь только вчера оттуда, и все было спокойно.

– Да, когда ты смылась, все было еще спокойно. Но это ты по московскому времени вчера оттуда, а в Арконе прошло уже несколько дней. Вот мы и вправду только-только оттуда. Политические эмигранты, если так можно выразиться… Должна тебе сказать, сбежали мы вовремя. Короче говоря, из искры возгорелось пламя и привело к ошеломляющим результатам, даже масла в огонь подливать не нужно, и так полыхает вовсю. Стихийный бунт не только успел зародиться, но и пребывает в полнейшем апогее. Еще радоваться надо, что нас Вышата подземным ходом из города вывел. А то попали бы в руки восставшей толпы – удовольствие ниже среднего. Одного-двух противников еще можно обратить в лягушек, но что делать, если вокруг тебя беснуются сотни безумцев? Кстати, Зоя зачем-то притащила с собой из Арконы Вышату и теперь мучается с ним: домой не приведешь, там муж, дети и внуки, и одного не бросишь, он же дикий – пугается каждой машины, каждой электрической лампочки, а про лифты и говорить нечего. Она его пока на даче у себя поселила под видом сторожа, там с комфортом похуже, так что пусть адаптируется в привычных условиях – без теплого ватерклозета и горячей воды.

– А ты разве вернулась одна? Неужели сэра Персиваля ты равнодушно оставила в иных мирах?

– Честно сказать, не смогла я его оставить. У меня давно не было столь сильного и глубокого чувства, лет пятьдесят, наверное. Или шестьдесят? Да, вот после войны, в сорок шестом, когда у всех было ощущение эйфории и жажды жизни, я встретила одного парня, молодого офицера… Впрочем, о чем это я? Тот роман в далеком прошлом и из памяти уже стерся, а Персик просто вернул меня к жизни. Сто лет не чувствовала себя такой молодой и прекрасной. Как говорится, никогда не ставь на себе крест, желающие сделать это и так найдутся. Но ведь Персик – это не старец Вышата, Персик молод, энергичен, способен воспринимать новое! Ты не поверишь, но он с удовольствием надел джинсы и бандану и стал такой хорошенький! Я пообещала ему мотоцикл вместо коня, думаю, он сможет освоить технические средства передвижения…

– А как мой кот? – с трудом вклинилась Маргоша с интересовавшим ее вопросом в бесконечный монолог Жанны.

– Да что ему сделается? Вроде князь хотел его изловить и снова посадить на цепь, но сейчас князю не до того, только и гляди, как бы самого на цепь не посадили. Так что кот твой волен как птица и с большим успехом выступает на митингах, рассказывая об основных принципах демократии. Плату за выступления берет натурой-рыбой или сметаной…

– А Гарольд?

– Гарольд остался в Арконе, хотя мы звали его с собой, чтобы он перебрался хотя бы обратно в Камелот. Нет, говорит, останусь здесь и буду ждать Маргариту. Она, говорит, вернется, я это точно знаю… Трудно сказать, надежды свои он так выражал или ясновидением балуется; лично я склонна полагать, что он не без магических способностей. Но при этом достаточно умен, чтобы понять – иногда лучше не говорить правду и держать свои способности при себе.

– Знаешь, у меня часто возникало ощущение, смутное такое, ничего определенного, что среди нашей компании был какой-то засланный казачок, – призналась Маргоша. – Но не Гарольд, это точно. Давай без обид, но, кажется, кто-то из вас преследовал неоднозначные цели.

О том, чтобы дело обошлось без обид, не могло быть и речи – Жанна буквально взвилась, и, казалось, даже телефонная трубка, в которой звучит ее голос, заискрилась.

– Что ты хочешь этим сказать?! – взвизгнула она. – Ты что, думаешь, что кто-то из нас способен на двойную игру?

«Да, и весьма способен» – именно так и подумала Маргарита, хотя прервать речь Жанны, чтобы озвучить эту мысль, оказалось практически невозможно.

– Да как ты можешь подозревать нас в такой подлости? Уж, казалось бы, ты могла нас узнать достаточно хорошо, чтобы понять, насколько бескорыстными были наши побуждения! У меня просто нет слов! Ты с ума сошла, если можешь даже предполагать такое! Разве можно верить собственным смутным ощущениям и на этой основе выдвигать обвинения, не имея никаких фактов! Мы пустились за тобой в эту дурацкую авантюру исключительно из желания помочь! Я чем угодно могу поклясться! Да пусть превратится в жабу та из нас, кто позволила себе двурушничать!

– Ладно, пусть превратится, я согласна, – ответила Маргоша, чтобы подвести хоть какую-то черту неприятному разговору.

И ни Маргарита, ни Жанна не знали, что в этот самый момент в маленькой запущенной квартирке одинокой учительницы в кресле у включенного телевизора вместо хозяйки очутилась неизвестно откуда взявшаяся жаба, растерянно хлопавшая ртом и пучившая глаза на экран с целующимися героями сериала.

ГЛАВА 36

После разговора с Жанной Маргарита поняла, что вернуться в Аркону необходимо как можно скорее; если там и вправду начнутся революционные события, чреватые гражданской войной, это принесет острову страшные беды. И в ее силах эти беды остановить. Она вообще чувствовала невероятный прилив творческой энергии.

Больше нельзя позволять относиться к себе как к несмышленой девочке – пора показать всему миру или даже мирам, что она вполне зрелый человек, способный на многое. Вот возьмет и решит все сама! И раз уж она вынуждена была стать ведьмой, то никаких претензий не принимает! У нее просто не остается другого выхода-ведьмы терпеть не могут, когда им приказывают!

Произраставшие в ее душе необыкновенные перемены и происходившие вокруг невероятные события были слишком грандиозными. Настолько грандиозными, что она уже не могла жить своей прежней дурацкой жизнью…

Но все же с немедленным путешествием в Аркону торопиться не стоило – Маргарита, так и не успевшая акклиматизироваться в Москве, очень устала за нынешний долгий зимний день. Значит, надо отдохнуть и выспаться, восстановить силы, утром решить вопрос с очередной отлучкой с работы и… И вперед, в иные миры! То, что Жанна рассказывает о событиях в Арконе, слишком тревожно – нельзя допустить, чтобы в островном государстве разгорелся кровавый бунт!

На опыте собственной страны Маргарита знала, что самые возвышенные и прекраснодушные революционные мечты оборачиваются миражами, а единственным результатом насильственного переустройства бывают лишь неисчислимые, никому не нужные жертвы…

Уснуть она долго не могла. Различные идеи гуманитарного характера теснились в ее голове – легко ли взять на себя ответственность за чужие судьбы? Но в конце концов Маргарита подумала, что хотелось бы все же поспать этой ночью, иначе ведь не отдохнешь… И тут же крепко уснула: заклятие, навязанное ей против воли, продолжало действовать безотказно.

Вопрос о небольшом отпуске за свой счет решился легко. Нет, сперва заведующая отделом, конечно, поворчала, что никуда Горынскую не отпустит – пусть-ка та сперва отредактирует и сдаст первый вариант своей работы для обсуждения на методсовете… Но стоило Маргоше как следует попросить, заведующая подавилась собственными аргументами, согласилась на все и сомнамбулически поставила подпись на поданном ей заявлении.

Что ж, раз желания Маргариты непременно исполняются, почему бы не воспользоваться этим даром еще пару раз? Даже из того, что послано не к добру, можно извлечь какую-то пользу. Лишь бы подойти к делу с умом.

Кстати, не мешало бы получить хоть какую-то объективную информацию о происходящем в Арконе. У Маргариты в хозяйстве имелось зеркало, в котором, активировав его при помощи кольца Бальдра, можно было увидеть много интересного. Правда, рассчитано оно было лишь на один мир, тот, в котором находилось в данный момент. Отражать события, происходившие во всех мирах множественной вселенной, зеркало обучено не было.

Но Маргарита пожелала, чтобы ее взору представились Гарольд и кот. Нужно же было убедиться, что с ними все в порядке, даже самая скромная картинка, свидетельствующая о том, что они делают и в каком окружении пребывают, могла прояснить ситуацию.

Волшебное зеркало очень долго настраивалось, по его стеклу бежали волны и тени, и казалось, оно даже постанывает от напряжения. Но Маргарита очень хотела увидеть оставленных в Арконе друзей, очень-очень… И не обманулась в своих ожиданиях – чуждая магия снова сработала безотказно.

Правда, картина, представившаяся ее взору, оказалась безотрадной – это явно была темница… или застенки… или тюряга… или острог – короче говоря, неважно, все места заключения похожи друг на друга как близнецы. Тюремщики полагают, что нет ничего лучше толстых каменных стен и железных решеток на окнах, чтобы удержать какое-нибудь свободолюбивое существо в заточении. Неудивительно, что и власти Арконы прибегли к этим старым, добрым, веками проверенным атрибутам неволи.

Несчастный Гарольд уныло сидел на чем-то, что некогда можно было назвать охапкой сена или соломы. В ногах у него свернулся клубком кот Кий. Странно, эти двое прежде друг друга недолюбливали… А теперь по-братски прижались друг к другу. Да, совместные беды сближают.

Что ж, по крайней мере они живы. И надо немедленно отправиться к ним на помощь! Она не позволит, чтобы их сгноили в тюрьме. Уж это-то наверняка в ее силах! Тем более и вина этих бедолаг наверняка лишь в том, что они были ее друзьями. И теперь приняли на себя удар, предназначенный ей самой.

Еще разочек (наверное, уже последний) прибегнуть к помощи насланных на нее чар Маргарита решила, чтобы упростить себе дорогу в Аркону, – путь из дома цверга с двойным пересечением границ параллельного пространства был не таким уж простым и быстрым. А медлить, в силу обстоятельств, она не желала ни минуты.

Накинув на себя «маскировочный» плащ, нацепив волшебное ожерелье и украсив голову нитками жемчуга и золотыми побрякушками в соответствии с арконской модой, Маргарита произнесла:

– Я хочу оказаться на главной площади Арконы!

Ее подхватил могучий вихрь, все вокруг померкло, сжалось и рассыпалось крошечными звездами в кромешной тьме, горло и грудь сдавило так, что вздохнуть было невозможно, в ушах засвистел ветер… Но вскоре Маргарита ощутила, что ее ноги коснулись твердой земли, и жадно вдохнула воздух, ощутимо отдающий гарью. Стало быть, какой-то из миров, более-менее расстилающийся под ногами, был к ее услугам.

Открыв зажмуренные глаза, она увидела, что стоит, как и пожелала, в Арконе, на главной городской площади, а перед ней горит княжеский терем…

Оказавшись в темнице, Кий приуныл и пал духом. Прежнюю жизнь с цепью на шее тоже нельзя было назвать вольной, но у него были солнце, небо, дуб, по которому можно полазать, вид на море, на город, зеленая травка под ногами, в конце концов… А теперь только тусклый свет, пробивающийся сквозь решетку слепого оконца, и каменный мешок, в который его засадили.

Он сделал попытку уловить какой-нибудь информационный поток, идущий из других миров, но даже эта привычная радость была для него теперь недоступна: тюремные стены глушили все интеллектуальные веяния, прилетающие извне…

Не надо терять оптимизма, внушал кот сам себе. Всегда следует сохранять надежду на спасение. Неужели в замыслы судьбы входит, чтобы он, Кий, со всеми его талантами вот так просто сгнил в темной камере? Может быть, хозяйка еще вернется… Уж она бы вмешалась в события, и он давно бегал бы на воле и лакомился рыбкой!

В стену со стороны соседней темницы кто-то легонько постучал. Похоже, это были какие-то сигналы, но кот, с его мягкими лапами, не мог в ответ постучать по кирпичу. Зато своими длинными когтями он мог попытаться этот кирпич выцарапать, раскачать и выковырять из стены… С той стороны тоже послышался тихий скребущий звук – собрат-заключенный понял и поддержал его замысел.

Вскоре один из кирпичей совместными усилиями вытолкнули из кладки, чуть не уронив коту на лапу. Стены острога производили видимость гораздо более прочных и крепких, чем оказались на поверку.

– Приветствую тебя, мой брат по несчастью! – высокопарно прокричал кот в образовавшееся в стене отверстие.

– Кий? – спросил оттуда приглушенный, но узнаваемый голос. – Что ты-то здесь делаешь?

– Что-что? Догадайся с трех раз. Гнию в темнице…

– Я тоже…

Это был Гарольд. Удивительно, но и его арестовали и бросили в застенок. Кот, испытывавший прежде к этому человеку исключительно недоброжелательное чувство, теперь невольно почувствовал симпатию. Может быть, он был неправ, подозревая Гарольда невесть в чем? Настоящие злодеи редко оказываются в тюремных камерах…

– Теперь, когда ты здесь, мне стало намного легче, – признался Гарольд.

Кот не стал бы высказываться столь однозначно, но тоже был почему-то рад встретить своего человека.

– Ты не смог бы пробраться в мою камеру? – спросил Гарольд.

– Через такое узкое отверстие, конечно, нет. Но… Если нам удастся вытащить еще один кирпич, я могу попробовать.

Второй кирпич дался узникам еще легче, чем первый. Вскоре Гарольд и кот уже сидели рядышком и разговаривали, как старые друзья.

– Знаешь, в мире, откуда пришла госпожа Маргарита, популярна история про графа Монте-Кристо. Он сперва был узником, а графом стал позже, когда бежал из тюрьмы. Но для начала будущий граф проделал лаз в соседнюю камеру и стал общаться со своим соседом…

– Эту историю я хорошо знаю, – отозвался Гарольд. – Но если тебе нетрудно, расскажи мне что-нибудь еще. Все-таки развлечение.

Они проболтали до ночи, не столько излагая различные истории, сколько вспоминая о славных добрых временах, когда у них была такая замечательная команда во главе с Царевной Лебедью.

Ужин им никто не принес, поэтому возвращаться в свою камеру никакого смысла для кота не было. Он задремал рядом с Гарольдом и проснулся от ощущения, что на него кто-то смотрит. Это был благожелательный взгляд, направленный откуда-то издалека.

Может, и померещилось, но Кий сразу же подумал о Маргарите.

– Интересно, наша Царевна забыла про нас? – спросил он у Гарольда просто так, для поддержания разговора.

– Вернется, – уверенно ответил Гарольд. – Она уже где-то близко…

– Ты на это надеешься?

– Я это знаю.

Кий подумал, что Гарольд знает как-то подозрительно много: и с историей Монте-Кристо он знаком, и в возвращении Маргариты уверен… И вообще… Впрочем, что «вообще»?

Додумать мысль до конца кот не успел – на стенах тюрьмы заплясали багровые отблески пожара, пробивавшиеся сквозь прутья оконной решетки.

– Мне сдается, что про нас не просто так забыли, – бросил Гарольд, кинувшись к окну. – В городе что-то серьезное происходит… Слушай, тебе надо отправиться за помощью, иначе мы просидим тут до скончания века. Если нас не поджарят, как гусей в жаровне, в огне пожара. Ты ведь в любую щель проскользнешь!

– Легко сказать «отправиться»! – начал было Кий, но замолчал, пораженный действиями Гарольда. Тот схватил два железных прута оконной решетки и с некоторым усилием, но быстро и ловко растянул их в разные стороны.

Железо поддалось, словно оно было гибким и пластичным материалом. Буквально через минуту среди прутьев решетки образовалась выемка, вполне достаточная для проникновения в нее кота приличных размеров.

Кий прыгнул на окно и, вытянувшись, выбрался наружу. И что бы Гарольду было не проделать для него проход раньше?

Картина, открывшаяся коту в тюремном дворе, была необычной, но эффектной – на истоптанных плитах лежало распростертое тело одинокого стражника. Остальные исчезли.

– Что ты видишь? – поинтересовался Гарольд, тоже пытавшийся что-нибудь разглядеть из-за покореженной решетки.

– Во дворе валяется один стражник.

– Он мертв?

– Я бы сказал, это вполне вероятно, если учесть, что у него из спины торчат три стрелы.

– Тогда посмотри, нет ли у него ключей от камер, – попросил Гарольд.

У стражника, которого кот, боявшийся мертвецов, с ужасом осмотрел, ключей не оказалось. Но самый беглый осмотр тюремных помещений показал, что кое-какие камеры уже открыты, и в дверях одной из них торчит ключ, на котором болтается кольцо, унизанное множеством других ключей.

Видимо, те, кто овладел ключами от темницы, свою задачу посчитали выполненной, освободив отдельных, дорогих их сердцу узников (скорее всего, из числа воровского элемента), а всеобщая политическая амнистия в их планы не входила.

Кот, немало помучившись, притащил связку, подобрал ключ и непослушными мягкими лапами открыл дверь в камеру Гарольда, после чего также посчитал, что уже сделал все, что мог.

Вручив освобожденному рыцарю связку ключей, кот предложил Гарольду заняться освобождением оставшихся в неволе узников, а сам, наслаждаясь обретенной свободой, стянул кусок рыбы из миски, приготовленной к ужину в опустевшей комнате стражников, и отправился в город разыскивать Маргариту. Теперь, когда к нему вернулась способность ловить из воздуха информацию, он тоже ощущал присутствие Маргариты в Арконе. Словно бы даже ее голос звучал в ушах кота.

Впрочем, в этом ничего необычного не было – астральной связью со своими хозяйками могли бы похвастаться многие коты и кошки. Могли бы, если бы все они умели говорить, конечно.

– Надеюсь, ты тут не задержишься? – крикнул он Гарольду, взобравшись на тюремные ворота, чтобы спрыгнуть с них с «вольной» стороны. – До скорого…

– Вот эгоистичное животное! – бросил ему вслед Гарольд.

Надо сказать, дружеское чувство к этому парню, зародившееся у кота в минуту отчаяния, быстро поблекло. У Кия была другая хозяйка, а если ты для кота не хозяин, то, можно считать, ты никто…

ГЛАВА 37

Отдышавшись, Маргарита еще раз убедилась: она перенеслась в Аркону, стоит на главной площади, и перед ней пылают княжьи хоромы. Желание исполнилось, слухи о жестоком бунте подтвердились – стало быть, все в порядке? Вот последнее утверждение казалось сомнительным даже на первый взгляд…

Вокруг горящего здания метались кучки людей, но вовсе не потому, что пытались залить пожар, а потому, что методично истребляли друг друга.

Кто-то рубился на мечах, кто-то – на вульгарных топориках, кто-то предпочитал дубины или собственные кулаки, но бой шел в полном смысле слова не на жизнь, а на смерть. Причем было непонятно – то ли защитники княжеской резиденции сражаются с бунтовщиками, то ли в Арконе, как это принято в дни народных волнений, уже сражаются все против всех и налицо тот самый русский бунт, бессмысленный и беспощадный, о котором писал Пушкин (о чем только не писало «наше все»)…

Короче говоря, постмонархический синдром был в Арконе налицо.

– Матушка, Царевна Лебедь, вернулась, спасительница! Ну теперь ты, заступница, не дашь нам пропасть! – сказал кто-то за спиной у Маргариты.

Она грустно усмехнулась. Что ж, жизнь начинала приобретать знакомые черты.

Обернувшись, Маргарита увидела своего помощника Мала в одежде ремесленника. Даже кожаный фартук как свидетельство принадлежности к трудовому народу был не забыт в этом маскарадном костюме.

Надо признать, красный кафтан, расшитый золотом и жемчугом, шел Малу гораздо больше. Но в холщовой рубахе и кожаном фартуке он был неотличим от любого арконца из уличной толпы.

– Вот у нас что тут без тебя делается, матушка, – пожаловался Мал. – Бунт полнейший… Князя Путяту в острог отволокли, а терем княжеский разграбили да и подожгли. Слуги княжьи частью разбежались, а частью взялись было князя защищать, так их в тереме заперли, перед тем как поджечь.

– Там что, остались люди? – с ужасом спросила Маргарита, глядя, как языки пламени, вырываясь из-под карниза, лижут крышу.

– Да, как им было выйти, дверь-то бревном привалили, – сказал Мал, причем сказал он это таким тоном, словно речь шла о досадном побочном обстоятельстве княжеского пленения.

– Я хочу, чтобы немедленно пошел дождь и залил огонь! – закричала Маргарита, обращаясь неизвестно к кому – может быть, прямо к небесам.

Но ничего не случилось – небеса молчали, оставаясь ясными и голубыми, ни тучки, ни облачка не появилось на небосводе. Лишь черный дым от пожарища тянулся ввысь, нарушая ничем не замутненную лазурь… Желания, сами собой исполнявшиеся в Москве, стоило Маргарите лишь подумать о чем-то, здесь, в Арконе, исполняться не желали. Все вернулось к привычному положению дел.

– Что, матушка, силушку теряешь? Ведовство твое отказало? – участливо спросил Мал. Но что-то в его ласковом тоне Маргарите не понравилось… Только отвлекаться на Мала и его штучки было некогда.

Маргоша лихорадочно соображала, как остановить пожар, – каждая минута была на счету, если в доме оставались люди.

В ее магической книге был один очень надежный рецепт, как организовать дождь. Маргарита освоила его в числе первых, когда училась магии. Но этот рецепт был непростым и трудоемким – надо было варить в волшебном котле зелье из множества разнообразных природных компонентов, потом разбрызгивать его с высоты, читая заклинание, обращенное к Даждьбогу и его сестрице, Заре-Зарянице… А времени не было!

Волшебная палочка могла бы помочь. А может, и не могла бы… Пользование палочкой всегда вызывало у Маргоши сложности, и прибегала она к этому средству лишь в самых крайних случаях. Наверное, палочку можно было приравнять к техническому устройству, а с техникой у Маргариты отношения традиционно были напряженные. Даже модернизированные кофеварки с рычажками и кнопками вызывали у нее опасения – вот нажмешь случайно не на ту кнопочку и запустишь это чудо технической мысли на околоземную орбиту… А что говорить о волшебной палочке, превосходящей по потенциальной разрушительной силе все кофеварки и тостеры вместе взятые?

Начнешь махать палочкой, а получится ли то, что заказываешь, или нечто совершенно противоположное – это уж как повезет.

Оставалось кольцо Бальдра… Но кольцо тоже было предметом норовистым, с собственным видением проблем и не терпело, чтобы ему указывали, что именно следует предпринять.

Непонятно было, чем оно думает: никаких мозговых устройств у кольца не предусматривалось – но в том, что это был предмет разумный, сомневаться не приходилось. Поэтому предпочтительнее было не повелевать кольцу, а лишь почтительнейше просить его о помощи. А между тем Мал, потихоньку отойдя на безопасное расстояние от Маргариты, принялся кричать: