— Мифическое животное ранней эллинской эпохи, — проговорила она негромко. — Там оно считалось символом мужественности. Распутное создание.
Она облизнула пересохшие губы.
— Ему поклонялись еще долго и в период расцвета эллинской культуры, а он с годами становился все развратнее. Красивый экземпляр, верно?
— Кентавры никогда не существовали, — сказал Монтейлер.
— Сейчас, должно быть, на Земле хорошее время для мифических существ, — заметила Кэт, — он довольно упитан.
— Кентавр… В самом деле кентавр! — пробормотал Монтейлер. — И все же…
— Биологический эксперимент?
— Зачем? И почему кентавр?
— Может быть, он особенно нравился женщинам. — Она улыбнулась. — Но ведь такое предположение возможно? Пятьдесят тысяч лет — большой срок.
Монтейлер не отвечал, по-прежнему не сводя глаз с экрана. Кентавр помахивал хвостом, но не двигался с места.
— Летающая лошадь, — сказал Монтейлер устало, — гигантская птица размером с любой из наших кораблей, два дракона, к тому же огнедышащие, огромная горилла, карабкающаяся на небоскреб… и вот eще одно так называемое мифическое существо, шестое по счету, которое я увидел здесь… Черт возьми, что же, собственно, происходит там, внизу? Неужели вся эта проклятая планета сошла с ума?
Он резко выключил экран и пошел к двери. Кэт вышла из отсека и последовала за ним по коридору. Он говорил тихо, чтобы его не слышали члены экипажа, шедшие мимо них в свои лаборатории. Правда, на борту корабля его авторитет был относительно высок, но есть вещи, которые все-таки не стоит обсуждать слишком открыто.
— Что мне все же следует делать? — спрашивал он сердито. — Если я стану стрелять в эти дьявольские существа — а я непременно так и поступил бы, будь у меня к тому хоть малейший повод, — они наверняка окажутся невиннее новорожденного ребенка, и я прослыву воякой, одержимым манией убийства. А если выяснится, что все они лишь плод галлюцинаций, мираж, я и тогда буду выглядеть безмозглым болваном, который расстреливает привидения. Главное командование прикажет распять меня за это. Если же я не пущу в ход оружие, можешь не сомневаться, что эти чертовы существа тут же проявят себя как смертельно опасные враги, и тогда начальство непременно спросит, почему же я не открыл по ним огонь. Что мне на это ответить? Сказать, что компьютеры отрицали их реальность?.. Черт возьми, что-то надо делать, но что?!
Они прошагали весь главный коридор, тянувшийся вдоль корабля, и зашли в единственное кафе, открытое на борту. Там по обыкновению. было полно народу. Большинство столиков было занято полусонными техниками, только что сдавшими свою смену. В атмосфере чувствовалась напряженность, невысказанное ожидание чего-то, на всех лицах читалось скрытое нетерпение. "Что-то нужно предпринять, — подумал Монтейлер, — и сделать это нужно быстро". Флот находился на околоземной орбите уже десять дней, и за это время на поверхность планеты был отправлен всего один разведывательный корабль. Наверное, все уже знали, что произошло там, внизу.
Они протиснулись между столиками и отыскали свободные места в отдаленном углу. Монтейлер заказал автомату чашку искусственного кофе и склонился над столом, намеренно избегая взглядов сидящих вокруг людей.
— Что ты собираешься делать? — спросила Кэт, — Дать всем кораблям команду на посадку?
— И тем самым поставить под угрозу все предприятие? — Он скорчил кислую мину. — Нет, этого мы не можем себе позволить. Слишком многим пожертвовала федерация во имя этой экспедиции. Если мы потерпим неудачу, вряд ли будут предприняты новые попытки. Я хочу действовать осторожно… Быть может, пошлю на разведку еще один корабль, когда Джослин и Марта вернутся, а потом…
Он прищурился, глядя на нее.
— Не забывай, что ответственность за них после всего случившегося несешь ты. Мне надо точно знать, что произошло там, на поверхности. Выверни их наизнанку, если нужно, но раздобуть мне необходимые ответы на все вопросы.
— Если ты пытаешься убедить меня в том, чтобы я применила к ним зондирование, то я сразу отвечу: нет. Я этого делать не стану.
— Я ни в чем не собираюсь тебя убеждать. Уложи их на диван, будь с ними поласковей, используй гипноз, сделай, наконец, все, что хочешь, только пусть они подробно расскажут обо всем и не тянут со своими показаниями.
— Ты требуешь от меня не так уж мало.
— Есть люди, которые и от меня требуют немало. Здесь мучаю тебя только я один, а меня подгоняет все проклятое главное командование, потому что его в свою очередь подгоняют консерватисты, намеренные во что бы то ни стало провалить все дело. Они утверждают, будто наша экспедиция — неслыханное расточительство, и в чем-то они правы. Я обязан считаться со всем и со всеми, и вот теперь я перекладываю часть ответственности на тебя. Ясно?
— Ясно.
Он устало откинулся на спинку стула. Кэт разглядывала его большими вопрошающими глазами с откровенностью, родившейся в результате вынужденного двухлетнего общения, когда они работали вместе в разведке. Она все знала; она его понимала. Знаменитый полководец, человек, которому все удавалось, — а она видела его насквозь. И он нуждался в ней, она была единственным человеком, кому он мог довериться.
"Это дело чересчур сложно для меня, я ничего не понимаю, — подумал Монтейлер. — Черт знает как все запутано, и мне из этого не выбраться".
Он смотрел через плечо Кэт на экран, где отражалось пространство, заполненное колючими точками звезд, между которыми порхали корабли-стрекозы. А под ним была Земля, вяло вращающийся шар, подобный гнилому яблоку в ржавых пятнах на зелеяоватом фоне. Очертания континентов едва проступали под покровом метущихся туч и облаков.
С той поры, когда началась эмиграция, прошло пятьдесят тысяч лет, и за все это время ни один человек не ступал на земные просторы. Пятьдесят тысяч лет — большой срок; его достаточно, чтобы возникли и исчезли государства, утвердились и пали династии, отгремели и канули в Лету беспримерные большой срок; его достаточно, чтобы исторические события. За такое время подвиги превращаются в мифы, факты становятся суевериями. Звездное Объединение Миров, некогда покинувшее родную планету ради создания нового административного центра в гуще вновь приобретенных владений, растаяло бесследно, как туман, а все то, что последовало за этим, осталось только в качестве комментариев на страницах полузабытых сочинений бытописателей человеческих судеб. За войнами и переворотами пришли их неизбежные последствия. Замедлилось культурное развитие, приостановился научно-технический прогресс. Распались всеобщие связи, и каждая планета оказалась предоставленной самой себе. Долгая ночь сгустилась над раздробленными остатками некогда могучего Объединения, и Земля — эта прекрасная сказка — засверкала, как миф, символизирующий не блага высшей цивилизации, а мечту о всеобъемлющем родстве, об общности происхождения.
И эта сказка, этот миф имели под собой вполне реальную основу. В одной из забытых библиотек на какой-то планете были обнаружены точные координаты. Межпланетная федерация, состоявшая из шестидесяти четырех по преимуществу аграрных, а потому относительно здоровых, жизнеспособных миров, не побоялась риска и снарядила дальнюю экспедицию. И хотя это потребовало мобилизации почти всех наличных ресурсов, игра стоила свеч. Можно было ожидать, что Земля откроет свои несметные технические богатства, одарит чудесами всемогущего знания. А сверх того, там таилось нечто неизмеримо более важное: прародина людей, убежище от всепоглощающего ночного мрака. Полтора десятка кораблей, кружившихся над планетей, представляли собой только авангард той армады, которая со всеми атрибутами власти и правопорядка на борту готовилась к возвращению на родную планету после пяшдесяти тысяч лет отсутствия. Корабль Монтейлера терпеливо огибал Землю, пока приборы отыскивали на ней признаки человеческой или машинной активности. Но пока не удавалось открыть ничего, кроме тех чудовищ, которые время от времени попадали в поле зрения объективов. И разумеется, того циклопического здания, которое представлялось то галлюцинацией, то еще, чем-то не менее неправдоподобным и загадочным.
"Пятьдесят тысяч лет, — думал Монтейлер. — Пятьдесят тысяч лет, и мы ничего не знаем о Земле. Кто скажет мне, что же в действительности происходит там, внизу? Наверное, там все так же, как на других покинутых людьми планетах".
Он всеми силами попытался отогнать от себя эту мысль. Нет, Земля не может быть похожей ни на какой другой мир.
Видеокамеры продолжали свой обычный обзор планеты. На экране мелькали горы, леса, моря. Там и сям виднелись руины, отбрасывая причудливые тени где под солнечными, где под лунными безжизненными лучами.
Монтейлер обернулся к Кэт, которая по-прежнему не сводила с него глаз.
— В какой-то степени Земля пугает меня, — сказал он. — Я не боюсь того, что оборонительные сооружения, быть может, еще функционируют и встретят нас как врагов. Это было бы реальностью, и тут я мог бы предпринять соответствующие меры. Но то, что мы видим, воспринимаем… Вот что мне не нравится.
— Ты просто этого не понимаешь, — сказала она устало. — Тебе всегда не нравилось то, что не укладывалось в твое понимание. Уж я-то знаю, по крайней мере должна это знать.
Он бросил на нее быстрый взгляд.
— Ты имеешь в виду себя?
— В известном смысле.
Он снова посмотрел на экран.
— Наверное, ты права. Эта планета очень похожа на женщину, которая только и ждет, чтобы ктото пришел к ней, она так же изменчива и хитра, никогда не знаешь, что от нее ждать.
— И тем не менее ты идешь к ней, — сказала Кэт. — По-твоему, это умно?
— Это чистая случайность, дань былым временам, ничего более.
Он порывисто встал.
— Пойдем отсюда!
Она вышла за ним в коридор.
— Куда же мы пойдем?
— У меня как раз сейчас много дел, правда, ничего нового, — сказал он, посмотрел на экран, расположенный на потолке, и вздохнул.
— Ну что ж, раз так, то и у меня найдется немало дел.
Она сделала несколько шагов, остановилась в нерешительности и повернула к нему голову.
— Если тебе понадобится ключ от двери, скажи, Мон. Быть может, у меня найдется лишний.
Он улыбнулся.
— Невозможное опять становится возможным?
— Ничего невозможного и не было.
— Ладно, как-нибудь в другой раз.
Он повернулся и пошел по коридору быстрыми решительными шагами. Связка ключей в кармане приятно холодила руку. Кэт всегда отличалась тактичностью. А он был практичен, она сама отметила в нем эту черту. Ему не нужен был новый ключ, он предусмотрительно сохранил старый.
4
На Земле
Белый жеребец неслышно вынырнул из облаков и мощными взмахами крыльев задержал свое падение в полусотне метров над старой посадочной площадкой космодрома. Он беззвучно парил над кораблем, а приборы на борту, обнаружив его присутствие, отметили нереальность этого события и продолжали концентрировать в своей памяти более важную информацию об окружающей обстановке. Разведывательные корабли, будучи всего роботамиавтоматами, обладали тем не менее незаурядными разумными способностями. Но у них была некоторая слабость — они не верили в мифы. Пегасу было позволено беспрепятственно парить в темноте, поскольку вполне определенные естественные законы безоговорочно отрицали его существование. Орудийные, стволы, которые со смертельной точностью нацелились было на него, с полнейшим безразличием вернулись в исходное положение. А Пегас смотрел вниз на мужчину и женщину, удалявшихся от корабля, и его большие влажные глаза выражали рвущееся наружу неподдельное счастье.
Высоко в небе, рассыпая блестящие искры, Медея остановила свою колесницу в окружении валькирий, которые с тоской смотрели на Землю сквозь прозрачные покровы. Мидгордсурмен — Мировой Змей — поднял свою огромную голову над вечными снегами горного хребта, и его холодные пронзительные глаза следили за двумя человеческими фигурами. Гигантское тело, опоясавшее весь мир, чуть вздрагивало. Когда эта блестящая чешуйчатая громада шевелилась, рушились скалы, реки текли вспять, небо застилали тучи пыли. Сейчас голова Змея застыла неподвижно черной тенью на фоне неба, гипнотический взгляд был прикован к земле. Далеко поотстав от всех, весело летел к космодрому жук Кепре, впервые в жизни забыв о своем долге. Корабль наблюдал за всеми этими существами, фиксировал их размеры и скорость и, придя к заключению, что никто из них не представляет какой-либо опасности, записывал впрок полученную информацию в блоках памяти, больше не удостаивая их вниманием. Робот, сидевший в кресле перед пультом управления, с помощью видеокамер внимательно следил за Джослином и Мартой, предоставив автоматике корабля без его вмешательства заниматься своими делами.
Корабельные орудия неуверенно нацелились на огромное тело Мирового Змея, но автоматы вскоре отнесли и это чудовищное создание к разряду необъяснимых мистических видений и перешли к более спокойной работе, выискивая возможную реальную опасность. Они бесстрастно игнорировали также те редкостные существа, которые, собравшись в окружающих тенях, что-то шептали и гомонили неотрывно, с единым для всех чувством взирали на мужчину и женщину. Все человеческие сказки, мифы, легенды, басни притаились во тьме, терпеливо выжидая, — так они ждали пятьдесят тысяч лет. Три старухи, предсказавшие возвращение людей, сидели возле ясеня Игдрасиль под мрачным неспокойным небом и пряли свою роковую пряжу в обществе темного мужчины, облаченного в широкий плащ и молча следившего за их работой. Дракон Нидхегг грыз в подземелье корни вечного древа. А на склоне снежной горы ждала богиня земли Деметра со своими приближенными — лысыми человечками, которые всегда были к ее услугам. Резким движением головы она отбросила назад свои пышные волосы, взглянула на небо, где жук Кепре продолжал свой радостный полет, и засмеялась.
За руинами. Джослин.
Он шел в бледном свете луны по крутому склону, сжимая в руке пистолет как заветный талисман. Марта неотступно следовала за ним. По сторонам возвышались деревья, их шелестевшая листва в мертвенном свете казалась неестественно белесой. Разбитый бетон шуршал и скрипел под ногами. Джослин непрерывно шарил глазами по сторонам, высматривал неожиданные опасности, но не мог обнаружить ничего, кроме густых теней. Когда он взглядывал на небо, то видел немногочисленные бледные звезды; тучи в своей массе были непроницаемо черными, будто над Землей повисло огромное покрывало. В отдалении слышались странные звуки, в шелест листвы вплетались шепот и смех каких-то существ, которые осторожно подползали в темноте все ближе. Он пожал плечами и продолжал путь.
Джослин убедил себя в том, что все это, невзирая ви на что, только галлюцинация. Он сразу почувствовал себя спокойнее, однако в голову полезли разные мысли. Вспоминалось, как он, будучи маленьким, часто мечтал о чем-то необычном, манившем его своей пугающей таинственностью; перед мысленным взором вставали древние изображения забытых святынь, будившие фантазию. Он шагал под уклон, широко открыв глаза, размышляя над тем, что видел, что видела Марта. Марта шла следом за ним, смотрела на бледные деревья, на его спину, и думала, думала… Никто из них не произносил ни слова.
Склон перешел в узкую лощину — по обеим ее сторонам поднимались скалистые стены, изъеденные глубокими трещинами. Местность вокруг стала неровной, изрезанной, зубчатой. В обрывах явственно виднелись слои осадочных пород, сотни параллельных полосок голубого, серого, желтого, коричневого, красного цветов, на срезах можно было различить отпечатки древнейших организмов. Наиболее древние слои начинались внизу, у подножия скал — они относились к протерозою, а наверху лежали более поздние отложения — четвертичного и последующих периодов. Наверху мирно покоились руины человеческих творений под небом, где космические корабли в сиянии силовых полей простерли свои крылья. Когда-то здесь нес свои воды широкий и бурный поток.
Лощина становилась все уже и вскоре превратилась в расщелину, зажатую отвесными высокими скалами. Джослин и Марта продолжали идти вперед, все дальше углубляясь в пропасть, черпая уверенность в том, что их охраняет разумный корабль с человекообразным роботом на борту. В трещинах скал росли мох и какая-то диковинная трава, испускавшая слабый рассеянный свет. Встречный ветерок доносил шорохи, шепот и звуки скребущих по камню когтей. Они обогнули большую скалу и увидели существо: скорчившись на каменном выступе над ними, оно устремило свой взгляд на их лица.
Сфинкс
Существо это было наполовину женщиной, наполовину хищным зверем. Над его спиной дерзко распростерлись оперенные крылья; мощные лапы уперлись в холодный гранит; сильный хвост бил по сторонам; на красивом женском лице проступали тонкие, изящно очерченные брови. Гибкое кошачье тело, пышные крылья большой птицы, узкая женская шея над перьями и блестящим золотистым мехом. Сфинкс посмотрел на них и заговорил ясным мелодичным голосом:
— Вы идете моим ущельем. Но, чтобы пройти этим путем, вы должны разгадать мою загадку. Если же вам это не удастся…
Из мягких лап показались острые безжалостные когти.
Джослин был по-прежнему спокоен и уверен в себе (его защищали робот, корабль, за ним сила).
— Что все это значит? — спросил он.
— Я — фиванский сфинкс, — улыбаясь ответило существо. — Я безжалостная вещунья, душительница, устрашительница, страж ущелья, ангел смерти. Меня послала сюда Гера, я загадываю загадки, я охраняю этот проход. Только один раз моя загадка была разгадана; сделал это хромоногий человек с карими глазами. Он ковылял по этой тропе, направляясь к матери, которую не знал. А теперь я загадаю загадку вам.
Сфинкс улыбнулся.
— Похож на говорящего попугая, — сказал Джослин. — Только несравненно страшнее.
Он, прищурившись, разглядывал подобравшегося, напрягшегося сфинкса в неверном лунном свете. Механизм? Машина?
Марта отодвинулась под защиту тени.
— Вернемся на корабль, — сказала она.
— Я действую так же молниеносно, как смерть, — сказал сфинкс и посмотрел на нее. — Вы никогда не уйдете отсюда, если не разгадаете загадку.
— Это шутка, — презрительно сказал Джослин (робот; корабль; пистолет — прохладный металл, в в котором дремлет пламя). — Может быть, эта штука умеет показывать фокусы. Ну как, умеешь?
Он улыбнулся сфинксу.
— Мне это не нравится, — сказала Марта. — Пойдем обратно.
— Это всего-навсего робот или что-нибудь в этом роде. Ты боишься?
— Да.
Вновь раздался голос сфинкса:
— Вы готовы отвечать?
— Конечно. Ну, давай, что там у тебя?
Сфинкс наклонился над ними.
— Я приступаю. Слушайте: Есть существо на земле: и двуногим, и четвероногим может являться оно, и трехногим, храня свое имя. Нет ему равного в этом во всех животворных стихиях. Все же заметь: чем больше опор его тело находит, тем в его собственных членах слабее движения сила.
Тишина. Выждав немного, сфинкс улыбнулся. Показались когти. Мышцы напряглись для прыжка. Распростерлись крылья. Сфинкс неторопливо приподнялся, переводя взгляд с одного человека на другого.
— Такую загадку не вам отгадывать, — сказал он. — Вы потерпели неудачу, как обречено на неудачу все живое. Теперь я убью вас.
Крылья поднялись для взмаха.
— Джослин! — крикнула Марта. — Беги!
Сфинкс прыгнул.
В корабле робот смотрел на экран. Под бледными лунными лучами двигались тени. Неожиданно ослепительное пламя, вырвавшееся из ствола пистолета, на миг высветило окрестности и сцену, происходившую в ущелье. Фигуры казались неподвижными, словно кто-то вдруг остановил проектор в кинотеатре: мужчина в когтистых объятиях сфинкса; женщина, с расширенными от ужаса глазами, скорчившаяся на земле; струя огня, взметнувшаяся из ее руки и отраженная обратно, не причинив никакого вреда сфинксу.
Робот действовал спокойно и методично. Он развернул кресло и протянул руки к панелям пульта управления. В мерцающем свете экрана он двигался, подобно умело управляемой кукле, между красными и голубыми огоньками сигнальных ламп. Он касался кнопок, рукояток, приборов. Жужжание проснувшихся машин наполнило корабль, тон их звучания поднимался все выше, пока не растворился за пределами слышимости. Одни механизмы и приборы плавно спрятались в гнездах за обшивкой, на их месте появились другие. Вороненые жерла изменили положение согласно вычисленным траекториям полета снарядов. Пульт управления ожил, пылая разноцветными искрами. Пальцы робота порхали над клавиатурой, казалось, он играл на органе. Мерцающий хор разноцветных вспышек звучал в безупречной гармонии, корпус корабля наполнился машинными хоралами и тяжеловесными гимнами.
Объектив видеокамеры по-прежнему обозревал космодром и его окрестности, где виднелись молчаливые руины. Робот дал сигнал подъема. Корабль мягко пошел вверх и вдруг остановился.
Вокруг сгустились темные тени, воспринимаемые только датчиками корабельных компьютеров. Телеэкран продолжал демонстрировать открытое пространство, руины и развалины, но приборы корабля регистрировали близость гранитных стен, неожиданно окруживших его со всех сторон. Монолитные отвесные скалы пробивали почву, устремлялись вверх и соединялись над кораблем нерушимыми сводами. Каменные громады образовали пещеру, наполненную влагой и непроницаемым мраком. С потолка свисали сверкающие, переливающиеся сталактиты, навстречу им поднимались сталагмиты, образуя колонны, арки, причудливые скульптурные украшения. Корабль оказался в клетке с чудовищными сияющими прутьями, в которых сверкали кристаллы изумрудов, турмалинов, хризолитов. Индикаторы массы отметили присутствие миллиардов тонн горной породы во всех направлениях. Корабль завис в нерешительности под непроницаемым гранитным потолком и потом опустился на прежнее место.
Робот ничего этого не видел, перед ним на экране по-прежнему было свободное пространство под открытым небом. Он принялся нажимать кнопки, отдавая приказания, но корабль оставался недвижимым. Наконец робот встал с кресла, взял в руки оружие и выпрыгнул в открытый люк шлюза. Корабль следил за тем, как он быстро шагал между сверкающими колоннами и вскоре исчез в гранитной стене. Корабль недоумевал, но датчики упрямо подтверждали реальное существование пещеры. Тогда корабль направил всю противоречивую информацию в блоки магнитной памяти и больше не возвращался к этой проблеме.
Робот устремился вниз по склону к ущелью, где Джослин и сфинкс ворочались на земле, сцепившись в страшный черный клубок. Смертельно бледная Марта стояла неподалеку, спрятавшись за выступ скалы. Робот бросил оружие и кинулся на сфинкса, запустив свои стальные пальцы в золотистую шкуру. Сфинкс оттолкнул Джослина, который с глухим стуком ударился о каменную стену и остался лежать неподвижно, и стряхнул с себя робота. Робот был быстр, умен, методичен; сфинкс был стар, стар и хитер. Он кружился над роботом, и красивое женское лицо его улыбалось.
— Моя загадка к тебе не относится, — сказал он. — Гера не предполагала, что здесь может появиться что-то подобное тебе. Я не могу сожрать тебя; но там, где есть жизнь, должна восторжествовать смерть. В тебе есть жизнь, трепещущий светильник жизни. Да будет так!
Сфинкс ринулся вниз. Робот отскочил назад, но недостаточно быстро. Раздался скрежет разрываемого металла, звук тяжелого падения. Сфинкс медленно поднялся и возвратился к Джослину. Марта, на время оставшаяся без внимания, поднялась с земли, следя за сфинксом невидящими глазами. Затем попятилась в темноту, повернулась и побежала.
Покинутый корабль одиноко томился в подземном гроте. Вдруг из каменной стены вышла золотовласая девочка в голубом платьице и белом передничке и поднялась внутрь корабля через открытый люк. Она уселась в кресло пилота, посмотрела своими большими глазами на изменчивое, как в калейдоскопе, цветное изображение, мелькавшее на экране, и радостно заболтала в воздухе ногами. Корабль ничем не выдал того, что обнаружил присутствие девочки. В подлокотниках кресла было множество кнопок и рычагов, светящихся разноцветными огоньками. Когда она стала играть этими штучками, произошли удивительные вещи. Девочка заставляла корабль выкидывать невероятные фокусы, нажимая одно и поворачивая другое, а ее невинные голубые глаза сверкали безудержной радостью.
5
Монтейлер бежал по главному коридору флагманского корабля, еще не полностью стряхнув с себя сон и видя все вокруг в легком тумане. Шаги гулко отдавались под металлическими перекрытиями и им вторил топот спешившего сзади молодого возбужденного лейтенанта, который разбудил капитана несколько секунд назад.
После разговора с Кэт Монтейлер в конце концов решил немного отдохнуть. "Это была моя роковая ошибка, — подумал он. — Что-то неизбежно должно было случиться, пока я спал".
Он негромко выругался, открывая дверь в командный отсек.
— Спокойно! — закричал Монтейлер среди общего шума. — Я здесь, черт бы вас побрал! Перестаньте орать и дайте мне разобраться во всем.
Он протиснулся вперед сквозь толпу военных и гражданских членов экипажа и, благодарно кивнув головой, опустился на стул, подставленный ему одним из техников. Подавив зевок, он протер глаза.
— Итак, — сказал он несколько спокойнее, — может кто-нибудь рассказать мне о случившемся?
— Произошла неприятность с разведывательным кораблем, — сказал кто-то. — С тем, на котором Марта и Джослин…
— Это я уже знаю. Что дальше?
— Они подверглись нападению.
— Что?! — Монтейлер выпрямился на стуле, сонливость как рукой сняло. — Как это произошло?
Перед ним появился Эди Барр.
— Компьютеры, — сказал он неуверенно. — Не могу понять, как…
— К дьяволу твои компьютеры! Что произошло?
— Приборы дают разноречивые показания о том, что случилось, — раздался сзади чей-то голос. Кажется, говорил один из дежурных офицеров, небольшой человек с постоянно удивленным выражением лица. — Канал видеосвязи дает одну версию, а компьютеры корабля — другую.
Офицер замолчал, сглотнул слюну и закончил:
— Это очень странно.
— Здесь все странно, — проворчал Монтейлер, — Ну и что дальше?
На минуту воцарилось молчание. Потом Эди произнес хриплым голосом, покашливая:
— Мы думаем, что они убиты.
— Ты сошел с ума! — Монтейлер приподнялся со стула. — Этого не может быть! Корабль не допустил бы ничего подобного.
— Корабль утверждает, — продолжал Эди, — что был заперт в сталактитовой пещере, скрытой в гранитной толще огромной горы.
— Прекрасно! — зло воскликнул Монтейлер. — А что же робот? Он тоже находился в пещере, когда убивали Джослина и Марту?
— Робот попытался вмешаться, — ответил Эди и нерешительно добавил: — Нам кажется, что его уничтожили. Мне очень жаль, но я обязан сказать тебе это, Мон.
Монтейлер медленно опустился на сиденье. На мгновение он закрыл глаза, но тут же взял себя в руки и твердо посмотрел на окружающих.
— Это правда? — спросил он спокойно. — Все так и было?
— Да, к сожалению.
Кто-то протянул Монтейлеру чашку искусственного кофе. Он отпил глоток и обвел взглядом собравшихся.
— Вот вы, — обратился он к дежурному офицеру, — доложите точно, что произошло.
К нему понемногу возвращалась обычная самоуверенность, но удар от перенесенного потрясения еще давал о себе знать.
— Они приняли решение выйти из корабля, — начал офицер. — Мы поговорили немного о… как бишь его?.. о соборе, но вместе решили, что все же это была только галлюцинация.
— Несколько я понимаю, вы не попытались противодействовать их выходу из корабля, — сухо сказал Монтейлер. — Но об этом после. Продолжайте.
— Они спустились в ущелье совсем неподалеку от места посадки и там встретили некое существо…
Дежурный запнулся.
— Есть запись видеоинформации, полученной с корабля. Может быть, вам лучше посмотреть ее.
Монтейлер сделал нетерпеливый жест рукой. Когда на экране возникло призрачное ущелье, освещенное неверным лунным светом, и он увидел на выступе скалы над обоими людьми притаившееся существо, он подался вперед и окаменел.
— Сфинкс! — выдохнул он.
— Вы знаете, что это такое? — Дежурный офицер находился в явным замешательстве.
— Тихо!
Монтейлер не сводил глаз с экрана, где перед ним вновь развертывалась драма в ущелье. Это было непостижимо, невозможно — и тем не менее он наблюдал все своими глазами, все, до мельчайших деталей. Даже загадка прозвучала вполне отчетливо. Он молча смотрел на мелькавшие в глубине экрана тени, и к его горлу медленно подступала тошнота.
Запись кончилась, экран, вспыхнув напоследок, нехотя потемнел. Монтейлер поднял голову.
— Кто-нибудь из вас знает, что это такое? Может быть, читал или слышал? — Он оглянулся вокруг, отыскивая Кэт, но ее в отсеке не было. Тогда он быстро сменил тему.
— Марта исчезла из ущелья. Куда она могла деваться?
За всех ответил Эди:
— Мы не знаем.
— Да, да, я понимаю… — Монтейлер наморщил лоб. — А Джослин еще, быть может, и жив. Я не видел, чтобы сф… чтобы это существо убило его.
— Но ты же видел все! — воскликнул Эди. — Неужели ты можешь допустить, что он остался в живых после того, что произошло?
— Нечего мне напоминать, что я видел, — огрызнулся Монтейлер. — Но то, что я видел, было всего лишь схваткой. Джослин попадал и не в такие передряги, он вполне мог справиться и сейчас. Что же касается бортового робота, то ведь он был сконструирован не для драки. Его мог уничтожить, разбить кто угодно.
Он помолчал, задумавшись.
— А что с кораблем? Могу я просмотреть видеозапись об этой пресловутой пещере?
— Вообще-то говоря, у нас нет такой записи, — сказал Эди. — Корабль произвел автоматическое исследование окружавшего его пространства, потом мы заложили полученные данные в компьютер и таким образом скомпоновали изображение.
— Ладно. Давайте посмотрим на это чудо.
На экране появилось изображение заброшенного пустынного космодрома. На переднем плане — плоская, вся в трещинах бетонная поверхность, в отдалении — проржавевшие машины и развалины строений, скорчившиеся, подобно гигантским рептилиям, под бледной луной. Затем из земли беззвучно поднялись гранитные стены и сомкнулись вокруг корабля, выросли колонны из струящегося кристаллического огня. Датчики зарегистрировали присутствие неисчислимого количества тонн скальной породы во всех направлениях. Монтейлер вздохнул.
