Исповедальня (Час охотника)

      - Круа? - спросил Туркин. - Там есть фирма аэротакси.
      - Совершенно верно. Аэропорт Джерси открывается довольно рано. Вы приземлитесь там около семи и будете располагать достаточным временем для того, чтобы перехватить нашу беглянку. Паспорта выберите по своему усмотрению. Можно прикинуться французскими бизнесменами.
      - А как мы доставим ее обратно? - поинтересовался Туркин. - Ведь в аэропорту Джерси придется проходить паспортный и таможенный контроль, что в принципе исключено. Ей слишком легко удастся привлечь к себе внимание.
      - Извините, товарищ полковник, - вставил Шепилов, - но неужели ее действительно так необходимо везти обратно? Ведь главное - чтобы она молчала, или у меня сложилось неправильное впечатление?
      - Именно неправильное, - холодно ответил Белов. - Какими бы ни были обстоятельства, генерал Масловский хочет видеть ее живой. И не хотел бы я оказаться в вашей шкуре, Шепилов, в тот момент, когда вы станете докладывать, что вынуждены были ликвидировать ее. Слава Богу, есть более простое решение. В гавани Сан-Элие можно арендовать яхту. Туркин, вы ведь раньше, кажется, были яхтсменом?
      - Так точно, товарищ полковник.
      - Тогда ваших навигационных познаний хватит, чтобы довести моторку от Джерси до Сан-Мало. Там возьмете на прокат автомобиль и доставите Воронину сюда. Вам ясно?
      - Ясно, товарищ полковник.
      Ирина внесла поднос с кофе.
      - Отлично, - сказал Белов.
      - Осталось только разбудить владельца этой фирмы аэротакси, мосье Лебеля. А план, кажется, совсем неплох.
      Неожиданно для себя Таня проспала большую часть пути, так что двум студентам, севшим вместе с ней в Париже, даже пришлось разбудить ее. В половине четвертого утра на платформе в Рене было ужасно холодно, хотя дождь уже кончился. Студенты знали ночное кафе бульваре Борон рядом с вокзалом и показали ей дорогу.
      Она заказала себе кофе и омлет и пошла к телефону-автомату, чтобы поговорить с Девлином.
      Девлин, с нетерпением ждавший ее звонка, тут же спросил:
      - Все в порядке? Как доехали?
      - В самом лучшем виде. В поезде даже поспала немного. Не бойтесь, они наверняка не знают, где я. Когда мы увидимся?
      - Скоро, - ответил Девлин. - Но сначала нужно целой и невредимой доставить вас в Лондон. Слушайте внимательно. Когда прибудете в Джерси, вас встретит там мистер Мартин, Александр Мартин. Явно ваш поклонник, потому что знает, как вы выглядите.
      - Так. Что-нибудь еще?
      - Вроде больше ничего.
      - Хорошо, профессор, тогда я пойду есть омлет.
      Она повесила трубку. Девлин тоже. "Черт возьми, какая девушка", сказал он самому себе по дороге на кухню.
      А в доме возле хосписа Гарри Кассен говорил по телефону с Полом Черни.
      Круа представлял собой маленький аэродром с контрольной вышкой, двумя ангарами и тремя бараками из гофрированного железа. Он был штаб-квартирой аэроклуба и фирмы аэротакси Пьера Лебеля. Сам Лебель был смуглым молчаливым мужчиной, никогда не задававшим лишних вопросов, если его удовлетворяла цена. Он уже несколько раз летал для Белова и знал Туркина и Шепилова в лицо, не подозревая, правда, что они - русские. Честно говоря, от них всегда веяло какой-то таинственностью, но поскольку наркотиков не возили и платили хорошо, то он не очень забивал себе голову подозрениями на их счет. Когда они приехали, Лебель уже открыл дверь ангара, чтобы вывести машину.
      - На чем полетим? - спросил Туркин.
      - На "шифте", потому что он быстрее, чем "сессна". На всем пути до Сан-Мало встречный ветер.
      - Когда отправимся?
      - Когда хотите.
      - Кажется, аэропорт на Джерси открывается только в семь?
      - У вас неверная информация. Для воздушных такси официально он открывается в половине восьмого. А бумажные самолетики они принимают с половины шестого утра.
      - Бумажные самолетики?
      - Ну, самолеты, которые доставляют газеты и почту из Англии. Так что авиадиспетчеры обычно идут навстречу тем, кто рано утром просит посадки, особенно если они тебя знают. Если не ошибаюсь, вы торопитесь?
      - Вы угадали, - ответил Туркин.
      - Хорошо, тогда пойдемте оформим сделку.
      Контора, куда они поднялись по шаткой лестнице, была снизу доверху набита всякой всячиной, на письменном столе в беспорядке валялись бумаги, а комната освещалась лампочкой без абажура. Туркин протянул Лебелю конверт:
      - Пересчитайте.
      - А как же, - сказал француз.
      В этот момент задребезжал телефон. Лебель снял трубку и тут же подал ее Турки ну:
      - Это вас.
      - Из Рена она звонила Девлину, - сообщил Белов. - В Джерси ее должен встречать некий Александр Мартин.
      - Профессионал? - спросил Туркин.
      - О нем у нас нет никакой информации. Нам и в голову не пришло, что на Джерси у них есть человек.
      - Это не проблема, - заявил Туркин. - Разберемся.
      - Желаю удачи.
      Туркин обернулся к Лебелю.
      - Мы готовы.
      В шесть они приземлились на Джерси. Было ясное, ветреное утро. Оранжевый свет на востоке предвещал близкий восход солнца.
      Служащий на таможенно-паспортном контроле был предупредителен и вежлив. А почему, собственно, и нет, если документы в порядке, а на Джерси постоянно прибывают тысячи французских бизнесменов?
      - Вы останетесь здесь? - спросил таможенник Лебеля.
      - Нет, лечу обратно в Париж, - ответил француз.
      - А вы, джентльмены?
      - А мы здесь поработаем и отдохнем дня три-четыре, - пояснил Туркин.
      - Будете что-нибудь декларировать согласно правилам?
      - Нет, ничего. - Туркин протянул ему свою сумку.
      Тот покачал в ответ головой.
      - Все в порядке, джентльмены. Желаю приятного пребывания на нашем острове.
      На прощанье они пожали Лебелю руку и вошли в совершенно пустой зал прилета.
      У здания аэропорта стояла пара автомобилей, но такси не было. Туркин направился было к телефону-автомату, но Шепилов тронул его за плечо.
      Ко входу подкатило такси, из которого вышли две стюардессы и направились к терминалу, а машина подъехала к ним.
      - Однако что-то вы рановато, джентльмены, - заметил водитель.
      - На частном самолете, только что из Парижа, - ответил Туркин.
      - Ясно. И куда же вас отвезти?
      Туркин, в полете внимательно изучивший принесенный Ириной путеводитель по Джерси, уделил особое внимание Сан-Элие и потому без запинки сказал:
      - К разводному мосту в гавани, пожалуйста.
      - Так вам не в отель?
      - Чуть позже мы встретимся с друзьями, которые позаботятся об этом. А пока мы хотели бы позавтракать.
      - Есть там то, что вам нужно. Рядом с разводным мостом довольно рано открывается кафе. Я покажу.
      Улицы были еще пустынны, и поездка в Бел-Ройял по четырехполосной Викториа-авеню заняла не более десяти минут. Солнце уже взошло и осветило великолепие бухты Сан-Обе. Был прилив, и замок Елизаветы на скалах казался окруженным морем. Перед ними лежал город с волнорезами в гавани, а в стороне возвышались портовые краны.
      Шофер свернул на стоянку.
      - Ну вот и приехали. Там, впереди, туристическое бюро, оно откроется попозже. Это на случай, если вам потребуются какие-либо справки. Кафе на другой стороне улицы за углом. С вас три фунта.
      Туркин, получивший от Ирины несколько сот фунтов стерлингов, вынул из бумажника пятерку.
      - Сдачу оставьте себе. Большое спасибо за информацию. И скажите, пожалуйста, как отсюда добраться до причала с яхтами?
      - Это на другом конце порта. Можно дойти и пешком.
      Туркин кивнул в сторону волнореза на входе в бухту.
      - Паромы причаливают там?
      - Да, у набережной Альберта. Отсюда вы видите причал автопарома. А корабли на подводных крыльях пристают дальше.
      - Понятно, - ответил Туркин, - спасибо.
      На причале они обнаружили несколько сот малых судов: яхты, тяжелые моторные лодки, скоростные катера. Прокат тоже нашли без труда, но контора оказалась закрытой.
      - Слишком рано, - решил Туркин. - Давай спустимся вниз, посмотрим, что там.
      Они пошли по качавшимся на волнах понтонам, с обеих сторон которых были причалены катера, остановились, потом двинулись дальше.
      В конце понтона они увидели ослепительно белую моторную яхту с синей полосой по ватерлинии и названием на корме - "Элюэтт". На причал перешагнула парочка, разговаривавшая по-французски. Мужчина - крупный бородач в очках и матросской куртке. Женщина - в джинсах, голубом жакете и платке.
      Когда мужчина помогал своей спутнице перебраться через релинг, Туркин услышал:
      - Пойдем на автобусную остановку и поймаем там такси до аэропорта. Рейс на Генци в восемь.
      - А обратные билеты ты уже забронировал? - поинтересовалась женщина.
      - На четыре. Еще успеем позавтракать в аэропорту.
      И они удалились.
      - Что это за Генци? - спросил Шепилов.
      - Тоже остров, тут, неподалеку, - пояснил Туркин. - Это я вычитал в путеводителе. Регулярные авиарейсы. Полет длится пятнадцать минут. Однодневная экскурсия для туристов.
      - Ты думаешь о том же, что и я? - спросил Шепилов.
      - Да. Красивый кораблик, - подтвердил Туркин. - Когда они после обеда вернутся, мы будем уже на пути из Сан-Мало в Париж.
      Он вытащил из кармана пачку французских сигарет и предложил напарнику.
      - Давай подождем, пока они уедут.
      Прогулявшись минут десять по понтонам, они ступили на борт "Элюэтт".
      Вход вниз оказался запертым. Шепилов вынул из кармана складной нож и со знанием дела взломал замок. Под палубой они обнаружили две прекрасно обставленные каюты, салон и камбуз. Туркин и Шепилов вновь поднялись на палубу и направились к рулевой рубке, дверь которой не была закрыта.
      - Ключа зажигания нет, - констатировал Шепилов.
      - Ерунда. Дай нож.
      Туркин вскрыл панель и вытащил оттуда множество разноцветных проводов. Буквально через минуту он нашел нужный контакт, нажал на кнопку запуска двигателя, и тот сразу заработал. Он бросил взгляд на указатель топлива.
      - Бак наполнен на три четверти. А нам везет сегодня, Иван, - бодро сказал он Шепилову.
      Они проследовали на другой конец порта, свернули на набережную Альберта и стали наблюдать оттуда за причалом для кораблей на подводных крыльях.
      - Прекрасно, - произнес Туркин, посмотрев на часы. - Сейчас нам остается только ждать. Есть время позавтракать. Давай найдем это кафе.
      В это время из порта Сан-Мало выходил корабль на подводных крыльях, почти до отказа заполненный французами, собиравшимися денек-другой отдохнуть на Джерси, как это поняла Татьяна из разговора между своими соседями. В открытом море корабль ускорил ход и приподнялся над волнами. Настроение у Татьяны улучшилось, и она с удовольствием смотрела на утреннее море. Отлично все получилось, думала она. Ведь Джерси - это почти что Лондон. С этими мыслями она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
      На своем большом "пежо-комби" Алекс Мартин свернул на набережную Альберта и стал подыскивать место для парковки. Это было совсем непросто, так как только что пришел автопаром из Веймета. Всю ночь он не спал и только теперь начал ощущать последствия этого, несмотря на холодный душ и плотный завтрак.
      Конечно же, ему очень хотелось произвести впечатление на Татьяну Воронину. И он принарядился. Надел брюки цвета морской волны, такой же свитер и голубой спортивный блейзер из твида от Сен Лорана. Шанс познакомиться со знаменитой пианисткой значил для Мартина гораздо больше, чем могли представить себе Фергюсон или Фокс.
      В каком-то нервном возбуждении он провел ладонью по еще влажным волосам. Взял свой пистолет "смит-и-вессон" 38-го калибра, широко распространенный в ЦРУ. Шесть лет назад Алекс вынул его из руки террориста в Белфасте. Тот пытался убить Мартина, но Алекс застрелил его мгновением раньше. Странно, но этот эпизод никогда не мучил его - Мартин не ощущал укоров совести и ему не снились кошмары.
      - Только не надо торопиться, Алекс, - приказал он самому себе. - Мы же на Джерси.
      Однако чувство того, что находится он не на Джерси, а в Белфасте, никак не покидало его. Вспомнив о тех временах, Мартин засунул пистолет за пояс сзади: оружие, спрятанное таким образом, часто не обнаруживали даже при довольно тщательных обысках.
      Коротая время, он курил и слушал радио Джерси. Когда корабль пришвартовался, Мартин не сразу вышел из машины, а стал ждать, пока пассажиры пройдут обычные формальности. Он встал и быстрым шагом направился навстречу, когда первые из них показались на выходе из терминала.
      Татьяну Воронину он узнал очень быстро.
      - Мисс Воронина? - Она с недоверием посмотрела на него. - Ах, да, мне следовало бы сказать - мисс Фрэнк?
      - Кто вы?
      - Александр Мартин. Я здесь для того, чтобы проводить вас до самолета. Ваш лондонский рейс в десять десять. Так что времени у нас предостаточно.
      Таня взяла Мартина под руку, совершенно успокоилась и, конечно, не заметила стоявших у противоположной стены Туркина и Шепилова.
      - Вы даже не представляете себе, насколько приятно встретить друга.
      - Сюда, пожалуйста. - Мартин подвел ее к своему "пежо". - В прошлом году я слушал вас в "Ройял Альберт Холле". Это было бесподобно.
      Он открыл перед ней переднюю дверцу, потом обошел вокруг автомобиля и сел за руль.
      - Вы тоже играете на рояле? - спросила она, повинуясь интуитивной подсказке.
      - Да, но весьма посредственно, - ответил Алекс и повернул ключ зажигания.
      Вдруг сзади открылись обе дверцы, и в машину сели двое.
      - Тихо, - произнес за спиной Тани Туркин, - иначе вы рискуете остаться в машине с раздробленным позвоночником, ведь в кресле нет стального листа. Глушители на наших пистолетах позволяют бесшумно прихлопнуть вас обоих, а потом так же тихо исчезнуть.
      Таня словно окаменела. Изо рта ее вырвался только сдавленный крик.
      Алекс Мартин спокойно спросил:
      - Кто эти люди?
      - Они из советской военной разведки ГРУ.
      - Ах, вот оно что! И что дальше? - спросил Мартин Туркина.
      - Если мы сможем взять ее с собой, то увезем, если нет - она умрет. Важно лишь, чтобы она не говорила с кем не следует. Одно лишнее движение, и вы будете первым.
      - Не сомневаюсь.
      - Вот именно, красавчик. Сила на нашей стороне, а вы - слабаки, отрубил Туркин. - Поэтому мы победим и еще помаршируем по площади перед Букингемским дворцом.
      - Сейчас для этого неподходящее время года, уважаемый, - ответил Алекс. - Королева в своей летней резиденции в Сендрингеме.
      Туркин мрачно ухмыльнулся.
      - Очень остроумно. Мы это учтем. А теперь давай, поехали к яхтам.
      По понтонам они прошли к "Элюэтт". Мартин поддерживал Таню под локоть, русские парни шли сзади. Алекс чувствовал, как дрожит Таня, когда помогал ей перебираться через релинг.
      Туркин открыл дверь, ведущую вниз.
      - Оба туда!
      С пистолетом в руке он последовал за ними.
      - Стоять! - скомандовал он Мартину в салоне. - Руки на стол, ноги на ширину плеч! А вы сядьте, - приказал он Тане.
      Сбоку стоял Шепилов с пистолетом в руке. Таня готова была разрыдаться.
      - Улыбнитесь, - мягко произнес Алекс. - Так будет лучше.
      - Эх вы, англичане, - хмыкнул Туркин, со знанием дела обыскивая Мартина. - Олухи вы, полные олухи. Вот подождите, аргентинцы еще отправят вас всех на дно Атлантического океана рыб кормить. - Он приподнял блейзер Мартина и обнаружил "смит-и-вессон". - Нет, ты только посмотри, - сказал он, обращаясь к Шепилову. - Типичный агент-любитель. В камбузе я видел какие-то веревки. Притащи.
      Через минуту Шепилов возвратился.
      - А после выхода из порта мне будет устроено морское погребение? спросил Мартин.
      - Что-то в этом роде. - Туркин повернулся к Шепилову. - Свяжи его. Надо уходить. Пойду заведу мотор.
      Он направился к трапу. Татьяна больше не дрожала, зато от злости и отчаяния стала бледной как мел. Мартин почти незаметно тряхнул головой и тут же получил от Шепилова коленом под зад.
      - Стоять смирно, руки назад!
      И Мартин почувствовал, как в спину ему уткнулся глушитель пистолета, владелец которого обратился к Тане:
      - Свяжите ему руки.
      - Странно, неужели вас этому не учили? - спросил Мартин. - Так близко к жертве подходить нельзя.
      С этими словами он резко развернулся влево, в сторону от ствола пистолета, который рявкнул и тут же продырявил переборку. Правой рукой Мартин схватил Шепилова за запястье, вывернул его и рванул так, что тот скорчился от боли и выронил оружие.
      Кулак Мартина, словно молот, опустился на левое предплечье лейтенанта и раздробил его. Шепилов вскрикнул и рухнул на колени. Мартин нагнулся, чтобы подобрать пистолет, но в этот момент русский взметнул правую руку, в которой блеснуло лезвие раскладного ножа. Мартин почувствовал острую боль: лезвие впилось в руку. Костяшками кисти он ударил Шепилова в челюсть, а нож отбросил под лавку.
      Таня вскочила, но на палубе загремели шаги.
      - Иван! - крикнул Туркин.
      Мартин приложил палец к губам и протиснулся мимо Татьяны в камбуз. Оттуда к переднему люку вела узенькая лестница, по которой он выбрался на палубу.
      Начало моросить, с моря поднимался легкий туман. Он на цыпочках пробежал по трапу, по которому только что сошел Туркин, оглядывавшийся в поисках противника с пистолетом в руке. Мартин замер. Не желая давать шансов сопернику, он нажал на спусковой крючок и аккуратно прострелил ему руку. Туркин вскрикнул, выпустил оружие и скрючился на полу салона.
      Алекс поднял пистолет Туркина и сунул в карман. Поддерживая простреленную руку и буравя Мартина полными ненависти глазами, Туркин оперся на стол, Шепилов с шумом поднялся и снова опустился на лавку. Мартин обыскал Туркина и отнял свое оружие.
      - Я специально стрелял в руку для того, чтобы сохранить вам жизнь. По крайней мере - сейчас. Не знаю, чья это моторка, но вы, кажется, хотели смотаться отсюда. На вашем месте я бы так и поступил. Если вас здесь поймают, то вы поставите свое начальство в неловкое положение, а кроме того, вас наверняка с нетерпением ожидают в Москве. Вдвоем вы туда как-нибудь доберетесь.
      - Ах ты, говно! - с отчаянием в голосе прошипел Туркин.
      - О, такие выражения в обществе дамы, - с укором произнес Алекс, подвел Таню к трапу и повернулся. - Вы оба в Белфасте не продержались бы и дня, презрительно бросил он и последовал за Таней на палубу.
      У "пежо" он осторожно снял блейзер. Увидев кровь на рукаве рубашки, достал носовой платок.
      - Не могли бы вы перевязать?
      Таня затянула платок на ране.
      - Что вы все-таки за человек?
      - Вообще-то я больше люблю Моцарта, - ответил Мартин, надевая блейзер. - Смотрите, смотрите!
      Из гавани выходила "Элюэтт".
      - Бедняги, - сказал Мартин. - Отсюда им прямая дорога в лагерь.
      Он отворил перед Татьяной дверцу машины и, садясь за руль, улыбнулся.
      - Ну, теперь можно в аэропорт.
      Гарри Фокс пил чай и курил с сержантом в отделе безопасности первого терминала лондонского аэропорта Хитроу. Зазвонил телефон, сержант передал трубку Фоксу.
      - Гарри? - раздался голос Фергюсона.
      - Слушаю, сэр.
      - Все отлично, она на борту самолета, вылетающего с Джерси.
      - Сложности были, сэр?
      - Никаких, если не считать парней из ГРУ, которые перехватили ее и Мартина на набережной Альберта.
      - И что было дальше? - спросил Фокс.
      - Он разобрался с ними как следует, вот и все. Этого человека мы должны взять к себе. Скажите, он ведь служил в гвардии?
      - Да, сэр, в Уэльской гвардии.
      - Я так и думал. Сразу видно, - с удовольствием отметил Фергюсон. - До встречи, Гарри.
      Глава 9
      Фергюсон с серьезным лицом держал телефонную трубку в руке, когда в кабинет на Кавендиш-сквер вошел Гарри Фокс с бланком телекса. Фергюсон, остановив его быстрым жестом, сказал:
      - Большое спасибо, господин министр, - и положил трубку.
      - Неприятности, сэр?
      - Судя по всему, да. Из министерства иностранных дел только что сообщили, что визит папы определенно состоится. В течение ближайших часов Ватикан должен сделать официальное заявление. А что у вас?
      - Телекс, сэр. Информация о продвижении наших сил на Фолклендах. Сначала плохая новость: после вчерашней бомбардировки "Скайхоуками" все-таки затонула "Антилопа". Теперь новость хорошая: сбито семь аргентинских штурмовиков.
      - Я бы предпочел увидеть их обломки собственными глазами. В действительности их было, наверное, наполовину меньше. Очередная постановка спектакля "Воздушная война над Англией".
      - Может быть, сэр. В горячке боя каждый уверен в том, что врага сбил именно он. С подсчетом всегда возникают сложности.
      Фергюсон встал и прикурил сигару.
      - Не знаю, но у меня сейчас такое чувство, что мне скоро на голову упадет крыша. Теперь вот визит папы, без которого я прекрасно мог бы обойтись. Качулейн все еще не пойман. Наконец, эта история с аргентинцами, которые хотят купить ракеты "Экзосет" на черном рынке в Париже. Приказ на отзыв Тони Виллерса из тыла противника на Фолклендах уже отдан?
      - Да, сэр. Подводной лодкой его перебросят в Уругвай, а из Монтевидео он вылетит в Париж прямым рейсом "Эр Франс". Завтра будет там.
      - Хорошо. Отправляйтесь туда же и проинформируйте его. Потом без промедления обратно.
      - Этого будет достаточно, сэр?
      - Думаю, да. Вы же знаете Виллерса. Для Тони нет преград, если он берется за дело по-настоящему. Так что не беспокойтесь, он им еще покажет. А вы, Гарри, нужны мне здесь. Что делает малышка Воронина?
      - Как я уже говорил, по дороге из Хитроу мы остановились у магазина "Харрод", чтобы она купила кое-что. Приехала-то она только с тем, что было на ней.
      - Ну, тогда у нее не осталось ни пенни, - проворчал Фергюсон. Придется обратиться в резервный фонд.
      - Нет нужды, сэр. У нее здесь, кажется, приличные счета в банках от продажи грампластинок и так далее. А на жизнь она сама заработает без труда. Импресарио будут рвать ее на части, как только станет известно, что Татьяна Воронина в Англии.
      - Ну, до этого еще когда дело дойдет. Пока ее присутствие у нас должно сохраняться в строжайшей тайне. А как она вообще?
      - Очень мила. Я устроил ее в нашем отеле, и она пошла принимать ванну.
      - Не следует давать ей особенно расслабляться, Гарри. Девлин сообщил, что один из боевиков Макгинесса, человек, следивший за Черни, был выловлен мертвым из Лифи. Наш друг времени зря не теряет.
      - Я понимаю, сэр, - сказал Фокс. - Что вы предлагаете?
      - Сегодня после обеда мы переправим ее в Дублин. Вы, Гарри, будете ее сопровождать. В аэропорту передадите Девлину и сразу назад. Завтра утром первым же рейсом - в Париж.
      В этот момент в сопровождении Кима в кабинет вошла Татьяна Воронина. Несмотря на темные круги под глазами, выглядела она на удивление хорошо. И это, не в последнюю очередь, благодаря свитеру из кашемира и элегантной твидовой юбке от "Харрода". Фокс представил ее.
      - Очень рад, мисс Воронина, - сказал Фергюсон. - Сожалею, что вам пришлось так много пережить за последние часы. Пожалуйста, садитесь.
      Она присела на кушетку у камина.
      - Вам известно уже, что происходит в Париже? - спросила Таня.
      - Еще нет, - ответил Фокс. - Мы пытаемся выяснить, но, насколько мне известно, КГБ даже при благоприятных условиях не жалует слабаков, а если учесть еще и личную заинтересованность вашего приемного отца... - Он поежился. - Не хотел бы я оказаться на месте Туркина и Шепилова.
      - Даже Белову, прошедшему огонь, воду и медные трубы, нелегко будет остаться на своем месте после такого провала, - вставил Фергюсон.
      - Ну, а что теперь? - спросила она. - Я увижу снова профессора Девлина?
      - Совершенно верно, но для этого надо сначала перебраться в Дублин. И хотя вы только что с самолета, однако время имеет сейчас решающее значение. Если вы не слишком устали, то я просил бы вылететь во второй половине дня. С вами будет капитан Фокс, и мы позаботимся о том, чтобы Девлин встретил вас в Дублине.
      Татьяна все еще пребывала в состоянии возбуждения, и поэтому предложение Фергюсона показалось ей еще одним звеном в цепи приключений.
      - Прекрасно. Когда в путь?
      - Значит, рано вечером, - сказал Девлин. - Конечно, я встречу ее. Никаких проблем.
      - Вы сами договоритесь о встрече с Макгинессом, чтобы она могла посмотреть фотографии и другие материалы ИРА?
      - Естественно.
      - И пожалуйста, побыстрее, - добавил Фергюсон.
      - Слушаюсь и повинуюсь, о великий дух лампы, - ответил Девлин. - Но для начала я хотел бы сам поговорить с Ворониной.
      Фергюсон протянул ей трубку.
      - Профессор Девлин? Это вы? - вымолвила Таня.
      - Мне как раз только что сообщили из Парижа, что у Моны Лизы улыбка до ушей. Пока!
      Шеф внешней разведки СССР Гранов сидел в своем кабинете на площади Дзержинского, куда по его приказу после обеда прибыл Масловский. С тяжелым чувством переступил он порог, потому что Гранов был, наверное, единственным человеком, которого боялся генерал. Гранов сидел за столом и что-то писал, поскрипывая ручкой. Некоторое время он игнорировал Масловского, потом заговорил, не отрывая глаз от документа.
      - Речь идет о мелочи, а именно о безобразной некомпетентности вашего отдела в деле Качулейна.
      - Товарищ генерал... - пробормотал Масловский, пытаясь защищаться.
      - Вы дали приказ ликвидировать его вместе с Черни?
      - Так точно, товарищ генерал.
      - Чем раньше, тем лучше. - Гранов сделал паузу, снял очки и провел ладонью по лбу. - И потом, эта история с вашей приемной Дочерью. Из-за нерасторопности ваших людей она уже наверняка в Лондоне.
      - Так точно, товарищ генерал.
      - Оттуда бригадный генерал Фергюсон отправит ее в Дублин, чтобы она с помощью ИРА опознала Качулейна.
      - Похоже, что так, - слабым голосом подтвердил Масловский.
      - В моих глазах Временная ИРА является фашистской организацией, а связь с католической церковью окончательно разоблачает ее. Татьяна Воронина предала свою страну, свою партию и свой народ.
      Вы немедленно дадите в Дублин Лубову приказ ликвидировать ее вместе с Черни и Качулейном.
      Он снова надел очки, взял ручку и принялся писать.
      - Но, товарищ генерал, может быть... - попытался возразить охрипший Масловский.
      Гранов удивленно посмотрел на него.
      - У вас возникают какие-либо сложности в связи с моим указанием?
      Масловский, кажется, даже несколько съежившийся под холодным взглядом шефа, отрицательно потряс головой:
      - Нет, конечно нет, товарищ генерал.
      Он повернулся и вышел из кабинета. Колени его заметно дрожали.
      В советском посольстве в Дублине Лубов только что получил сообщение из Парижа, что Татьяне Ворониной удалось уйти. Он стоял в шифровальном зале и переваривал эту новость, когда из Москвы поступил приказ Масловского. Когда он прочитал текст, ему стало нехорошо. Лубов прошел в свой кабинет, заперся там, достал из шкафа бутылку виски и налил стакан. Выпил. Потом еще налил и выпил снова. Наконец подошел к телефону и позвонил Черни.
      - Говорит Костелло (это была кличка, используемая только в особых случаях). Вы заняты?
      - Не особенно, - ответил Черни.
      - Нам необходимо встретиться.
      - В обычном месте?
      - Да, я должен поговорить с вами. Это очень важно. Кроме того, сегодня вечером мы оба должны встретиться с нашим общим другом. Лучше всего на Дан-стрит. Вы можете это организовать?
      - Что-то раньше такого не бывало.
      - Исключительно важно. Я же сказал. Перезвоните мне и подтвердите договоренность.
      Черни был определенно озабочен. "Дан-стрит" на их языке означала заброшенный склад на набережной Сити, который он несколько лет назад арендовал от имени одной фирмы. Но дело было даже не в этом. Гораздо более смущало его то, что он, Кассен и Лубов до сих пор вместе никогда не встречались. Он долго и безуспешно пытался дозвониться Кассену на квартиру, потом набрал номер католического секретариата в Дублине. Тот тут же ответил.
      - Ну, наконец-то, - сказал Черни.
      - Собственно, я только что пришел, - ответил Кассен. - Есть проблемы?
      - Я бы так не сказал. Скорее озабоченность. Я могу говорить прямо?
      - Обычно вы так и делаете, когда пользуетесь этим телефоном.
      - Позвонил наш друг Костелло. Он хочет повидаться со мной.
      - В обычном месте?
      - Да, но кроме того он попросил еще организовать нашу встречу втроем сегодня на Дан-стрит.
      - Вот это уж действительно странно.
      - Да. Мне тоже не нравится.
      - Может быть, у него приказ отозвать нас? - предположил Кассен. - Он говорил что-нибудь о девушке?
      - Нет. А что он должен был сказать?
      - Я лишь спросил, чтобы выяснить ситуацию. Скажите ему, что на Дан-стрит встречаемся в полвосьмого. Я все организую. Черни тут же перезвонил Лубову.
      - Вам в полчетвертого подойдет?
      - Конечно, - ответил Лубов.
      - Он спрашивал, известно ли что-нибудь о девушке из Парижа.
      - Ничего, - солгал Лубов. - До встречи в полчетвертого.
      Он налил еще виски, открыл верхний ящик письменного стола, вынул оттуда футляр. Внутри находился полуавтоматический пистолет системы "стечкин" и глушитель к нему. Дрожащими руками он начал навинчивать глушитель на ствол.
      Гарри Кассен стоял у окна своего бюро в секретариате и смотрел на улицу. Перед тем как уйти из дома, он прослушал запись разговоров Девлина с Фергюсоном и знал, что этим вечером Татьяна прибывает в Дублин. Не может быть, чтобы Лубов не получил соответствующего сообщения из Москвы или из Парижа. Почему же тогда он ничего не сказал об этом?
      Встреча же на Дан-стрит выглядела странной еще и потому, что предварительно Лубов собирался, как обычно, переговорить с Черни наедине в кинотеатре. Тут все как-то не вяжется, сказал себе Кассен, инстинкты которого были отточены годами, проведенными в подполье.
      Пол Черни хотел было уже снять плащ с вешалки, когда в дверь постучали. Он открыл и увидел Гарри Кассена в фетровой шляпе и плаще, которые обычно предпочитают носить священники. Выглядел он возбужденным.