Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Крысы - Туман

ModernLib.Net / Ужасы и мистика / Херберт Джеймс / Туман - Чтение (стр. 11)
Автор: Херберт Джеймс
Жанр: Ужасы и мистика
Серия: Крысы

 

 


Солдаты поднялись и начали отряхиваться, охая от воображаемых ушибов.

— На кой мы здесь торчим, капрал? — поинтересовался рядовой Босуэлл, раздражая Уилкокса своим протяжным выговором. — Ведь это всего лишь заброшенный железнодорожный путь.

— Нам дали приказ прочесать каждый дюйм, — раздраженно ответил капрал, освещая фонарем потускневшие, покрытые ржавчиной рельсы.

— Но ведь туман исчез, — недовольно проворчал Эванс, — а мы уже второй день тут копаемся. И все без толку.

— Это только предполагается, что он исчез, а нас сюда прислали, чтобы точно убедиться в этом.

— А для чего тогда нужен был хлорид кальция? — настаивал Эванс.

— Говорят тебе, что толком никто ничего не знает.

— Но ведь туман не мог потеряться или удрать, верно? — протяжно спросил рядовой Босуэлл.

— Нет, но просто диву даешься, до чего неожиданно он исчез. Целый день туман поливали хлоридом кальция, а он вдруг взял и пропал, а вместе с ним и гадость, которая в нем прячется.

— А что за гадость прячется в тумане? Микроб, что ли? — спросил Эванс, включив фонарь и направляя вверх луч света.

— Это разносчик очень опасной болезни, и нужно убедиться, что он исчез.

— Не хотел бы я напороться на эту заразу.

— Успокойся, нам совсем не обязательно подходить к ней, — заверил его Уилкокс и презрительно добавил: — Уж вам-то обоим бояться нечего. Таких придурков, как вы, никакая зараза не проймет.

— Точно, капрал, — улыбнулся Эванс. — Мы с Бернардом придурки, каких мало, поэтому за нами нужен глаз да глаз: ведь у нас заряженные винтовки.

Босуэлл вдруг задумался.

— В самом деле, капрал, зачем нам оружие? — спросил он.

— На всякий случай, Босуэлл, на всякий случай. Вдруг вам придется защищаться от настоящих сумасшедших.

— Неужто мы должны прикончить этих чокнутых?

— Нет, конечно, но если кто-то из вас обнаружит микоплазму, то должен будет немедленно сообщить о ее местонахождении, устранив любое препятствие, мешающее выполнить задание.

— О, я прямо холодею от страха, — заявил, содрогнувшись, Эванс. — Устроим-ка лучше перекур.

— Вам бы только бездельничать, — пробурчал Уилкокс. — А сержант нас сцапает и даст мне по шапке. Кстати, он где-то поблизости ошивается.

— Ничего подобного. Он далеко отсюда. Давайте-ка найдем местечко поукромней и устроим перекур.

Капрал Уилкокс пошел по шпалам, освещая себе путь фонарем, Эванс и Босуэлл следовали за ним. Эванс фальшиво насвистывал какую-то мелодию.

— Эй, капрал, а нас не задавят? — спросил он, прекратив свистеть.

— Дурак, это же заброшенный путь. Здесь уже сто лет никто не ездит. Не видишь, что ли, что все поросло травой и рельсы заржавели.

— Да это я так, на всякий случай...

Услышав сзади приглушенный смешок Босуэлла, Уилкокс устало и раздраженно фыркнул и проворчал:

— И какого черта я вечно с вами связываюсь?

Освещая себе дорогу фонарями, все трое молча шагали вперед под фальшивый свист Эванса.

— А почему она светится, та гадость, что скрывается в тумане? — вдруг спросил Босуэлл.

— Верно, радиация, — ответил Эванс.

— Кто говорил, что это радиация? — вмешался Уилкокс, останавливаясь и поворачиваясь к ним лицом.

— А разве нет? — лукаво спросил Эванс. — Вы сами подумайте. Нам сказали, что эта штука светится, пожирает человеческий мозг, кочует, где ей вздумается, и никто не может ее остановить. Все сходится.

— Ну откуда тебе в море возьмется радиация? — возмутился капрал.

— Господи, неужели вы поверили всей этой брехне? — возмутился в свою очередь Эванс. — Они вам еще и не такой лапши навешают, только уши подставляйте.

— Придержи язык, Эванс, а то как закачу наряд вне очереди!

— Ладно, капрал, не кипятитесь. Пошли дальше...

Они продолжали путь. Неугомонный Эванс развивал свою теорию.

— Это, видите ли, все ученые виноваты. У них там где-нибудь на атомной станции произошел несчастный случай, вот они и пудрят мозги. Этот чертов туман на самом деле просто обыкновенное радиационное облако. Правда, Бернард?

— Точно, профессор.

— А землетрясение? Как вы думаете, что это было?

— Ну, землетрясение, — бодро ответил Босуэлл.

— Заткнись, тупица. Это был подземный взрыв, капрал. И, насколько мы можем судить, атомный взрыв. Из-за этого и появилась радиация.

В подтверждение своей теории Эванс энергично закивал.

— Ерунду ты плетешь, Эванс, — ответил капрал. Сейчас его внимание было занято зияющей впереди черной дырой.

— Что с дураком говорить?! — пробормотал Эванс.

Уилкокс снова резко остановился, да так неожиданно, что в него врезался Эванс, а в Эванса Босуэлл.

— Впереди тоннель, — сказал капрал солдатам.

— Вот теперь и покурить можно, — сказал Эванс, расстегивая гимнастерку.

— Ох, достали вы меня оба! — проворчал Уилкокс, но его слова были истолкованы как согласие. Они прошмыгнули в тоннель, скрываясь от пытливых взглядов других солдат.

Сидя на корточках, Эванс зажег спичку и, прикрывая ладонью пламя, поднес ее к сигарете Босуэлла, а затем закурил сам.

— Ох, простите, капрал, — притворно извинился он, протягивая Уилкоксу зажженную спичку, но тот молча отказался и хмуро полез в карман за своим коробком. Капрал и двое рядовых курили, сидя на рельсах.

— Объясните-ка мне, мистер Всезнайка, — ехидно попросил Уилкокс, — что же это за радиация такая, которую никакие приборы отыскать не могут?

Капрал просто светился от удовольствия.

— Спохватился, старый дурень, — ответил Эванс, — с ней уже давно покончено.

— Хлорид кальция, что ли, подействовал? — съязвил Уилкокс, удивляясь глупости своего подчиненного.

— А откуда мы знаем, что это был хлорид кальция? Это они для отвода глаз говорили, что разгоняют туман, а на самом деле уничтожали радиацию.

— Господи, помоги нам, — вздохнул Уилкокс, возводя очи горе.

— Верно вам говорю, — настаивал Эванс. — Нам же ничего не известно. Кто знает, какую штуку они изобрели, чтобы отделаться от радиации. Уж времени-то у них было предостаточно.

Уилкокс презрительно фыркнул, а Босуэлл издал приглушенный смешок.

— Мы же с вами пушечное мясо, — продолжал Эванс, — вот нас и пригнали сюда, чтобы убедиться, что радиации больше нет.

— Без детекторов?

— Без детекторов. Ведь людям незачем знать, что это радиация.

— Господи! — сдался Уилкокс. Его уже давно раздражала и огорчала нелепая логика Эванса, который порою был просто невыносим.

— Сидите здесь, — приказал капрал солдатам, — а я пойду вперед, разузнаю, как и что...

Конечно, Уилкокс мог отправить на разведку одного из подчиненных, но он был сыт по горло препирательствами и ему хотелось хоть несколько секунд побыть в одиночестве.

«Жалкие неудачники, — думал капрал, бредя по темному тоннелю, — никогда вам не сделать карьеру в армии. Вам бы только пожить на даровщинку, а об остальном пусть начальство думает. Профессионалы нашлись! Сачки вы, а не профессионалы. Вам бы только от работы увиливать. А сколько пакостей я от вас видел. Ведь только из-за вас я до сих пор не сержант. Шесть лет тяну эту чертову лямку и все не могу добиться повышения. В этом году я стал бы сержантом, не прицепись ко мне эта пара гамадрилов. Почему именно я? Что во мне такого притягательного? Ведь они из кожи лезут, чтобы досадить мне».

Потом Уилкокс вспомнил, как их полк был в Германии. Именно тогда капрал влипав неприятную историю. Он стоял в карауле, а Эванс и Босуэлл напоили его до бесчувствия, и он блеванул на надраенные ботинки сержанта, обходившего посты.

Из-за этого происшествия Уилкокс чуть не попал под суд, но сержанту, который должен был уезжать на следующий день, не хотелось с ним связываться. Однако наказания избежать не удалось.

Потом Эванс и Босуэлл познакомили капрала с одной гамбургской проституткой, которая, несмотря на то, что у нее была медицинская справка, подтверждавшая, что она совершенно здорова, заразила его сифилисом. И снова у Уилкокса были неприятности, ибо в армии неодобрительно смотрели на больных сифилисом, хотя случалось такое в армии постоянно.

Потом эта неугомонная парочка пригласила капрала в одно очень милое, уютное заведение в Северной Ирландии. Босуэлл и Эванс утверждали, что это недалеко от казармы и там их ждет радушный прием, если они переоденутся в штатское. В этом «милом и уютном» заведении все трое чуть не получили по пуле в затылок. Спасло их только то, что Уилкокс вовремя разбил стулом окно, через которое они и смогли удрать. Убегая, Эванс запустил бутылкой в заманившую их сюда суку и получил за это пулю в задницу. Начальство, конечно, не было обрадовано подобным происшествием.

Но все-таки Уилкокс довольно удачно выпутывался из этих передряг. Он и сам понимал, что все могло кончиться куда хуже. Эти многочисленные происшествия, хоть и не влекли за собой слишком строгих взысканий, мешали капралу получить повышение.

Беда в том, что Уилкокс не мог устоять, когда эта парочка вовлекла его в очередную передрягу. Эванс и Босуэлл придумывали тысячи способов, чтобы подвести капрала. То с помощью лести, то хитростью они заставляли его делать глупости, за которые потом приходилось расплачиваться.

— Боже, какой длинный тоннель!

Уилкокс оглянулся и решил, что, должно быть, свернул за поворот. Свет фонарей пропал. Тогда капрал включил свой фонарь, но увидел только блестящую, влажную стену тоннеля. Похоже, сейчас его никто не видит. «Далеко же я забрел», — подумал Уилкокс. Сойдя с рельсов, он прислонил винтовку к стене, сунул фонарь под мышку и начал расстегивать брюки. Тут Уилкокс снова вспомнил про Босуэлла и Эванса. «Даже поссать нормально не дают», — с досадой подумал он. Их ухмыляющиеся физиономии создавали некий психологический барьер, мешавший капралу справлять малую нужду. Эванс и Босуэлл знали об этом и, когда Уилкокс шел в уборную, следовали за ним, становились по бокам и, осклабясь, следили, как бедняга тщетно пытается выдавить из себя хоть каплю.

Даже сейчас при мысли о них капрал не смог помочиться. Какого хрена эти козлы отравляют ему жизнь? Ну и покажет он им, когда станет сержантом. Может быть, дело только в этом. Может быть, эти двое нарочно мешают ему, чувствуя, что, получив повышение, Уилкокс все им припомнит. Ублюдки!

Капрал тупо уставился в стену тоннеля. Луч фонаря освещал его лицо, расставленные ноги и держащиеся за пенис руки. Охваченный мрачными мыслями, Уилкокс не заметил, что у него под ногами расстилается сероватый туман. Облако становилось все гуще, поднималось все выше, пока полностью не окутало капрала.

— Застрял где-то наш Эдди, — сказал Босуэлл. Он всегда старался выкуривать всю сигарету, и сейчас короткий окурок обжег ему пальцы.

— Ты себе этак рак заработаешь, — заметил Эванс, — ведь больше всего никотина именно в последней трети сигареты.

Босуэлл пожал плечами. Есть о чем беспокоиться!

— Эй, капрал, что вы там застряли? Пьянствуете там втихаря, что ли? — крикнул в темноту Эванс.

Ответа не последовало.

— Дуется, должно быть, — предположил Эванс, стряхивая пепел с сигареты и опираясь локтями на колени.

— Бедняга Эдди... Не понимает он шуток, верно? — сказал Босуэлл.

— Ага. Хотя мужик он ничего. Только вот соображает туго. И поржать над ним всегда можно.

— Как думаешь, станет он когда-нибудь сержантом?

— Не-а. Никаких шансов. Каждый раз, когда его хотят повысить, он умудряется влипнуть в какое-нибудь дерьмо. Каждый раз! Ведь это ж исхитриться надо!!!

На освещенном фонарем лице Эванса появилась злая усмешка.

— Что же это все-таки за туман? — спросил Босуэлл. — Только без трепа, Рей.

У Эванса всегда было несколько взглядов на одну и ту же тему, и его приятель знал об этом.

— Честно говоря, Бернард, ни хрена я не знаю. Но голову даю на отсечение, что во всем виноваты химики. Среду только загрязнять умеют. Слыхал небось, как их вонючие заводы сливают в реки разные отбросы, а после там рыба дохнет? То-то. А сейчас какой-то дрянью, уж не знаю какой, они отравили воздух. Знаешь, как в фильме ужасов...

— Иди ты!

— Сам иди! Никакой это не туман, а ядовитый газ, который быстренько ликвидировали. Верно говорю.

Увлеченные разговором, они не заметили, как из темноты тоннеля к ним подкрался туман, в котором скрывался некто. Это был капрал Уилкокс с винтовкой на изготовку. Казалось, ему предстояла драка с толпой мятежников. Впереди послышались голоса, от звука которых в помутившемся сознании Уилкокса всколыхнулась какая-то неприятная мысль.

Капрал увидел две фигуры, освещенные лучами фонарей. Обломки его собственного разбитого фонаря валялись где-то на рельсах в глубине тоннеля.

— Где вы были? — поинтересовались Эванс и Босуэлл, но Уилкокс не обращал внимания на их расспросы.

Он медленно приставил заряженную винтовку ко лбу Эванса и спустил курок.

По тоннелю пронесся грохот выстрела, смешавшийся с воплями Босуэлла. На долю секунды короткая вспышка осветила леденящую кровь сцену. В первое мгновение рядовой совершенно растерялся, затем швырнул фонарем в капрала.

Уилкокс стоял, держа в руках дымящуюся винтовку. Его неподвижный взгляд был устремлен на Эванса, медленно падавшего на спину. Не переставая вопить, Босуэлл бросился наутек, оставив свою винтовку у стены тоннеля. От страха он совершил промах, начав карабкаться по крутому склону рядом с входом в тоннель. Ноги Босуэлла скользили по мокрой траве. Он падал, цеплялся за траву, но все было напрасно.

Наконец его рука нащупала куст, уцепившись за который бедняга смог вскарабкаться на несколько футов повыше. В прохладном ночном воздухе резко и отчетливо щелкнул затвор, что заставило Босуэлла карабкаться дальше. Бедняга понимал, что сейчас грянет выстрел.

Босуэлл напряг все свои силы, и, несмотря ни на что, ему почти удалось взлететь на самую вершину склона.

Он оглянулся назад. В этом заключалась его вторая оплошность.

Внизу, у подножия склона, стоял Уилкокс. Не поднимая винтовки, он пожирал взглядом свою новую жертву.

Босуэлл всхлипнул и пополз дальше, словно надеясь, что впереди его ждет помощь. Он вцепился в траву, но это было бесполезно. Растущий в рыхлой почве дерн не мог выдержать его вес. Лишившись всякой опоры, Босуэлл начал соскальзывать вниз, по мокрой траве. Его скрюченные пальцы тщетно пытались найти за что ухватиться.

Он сползал медленно-медленно, пока его ноги не согнулись под прямым углом, коснувшись земли. Уилкокс стоял над ним, готовый нанести удар прикладом винтовки.

Из тоннеля робкой прозрачной дымкой выползал туман. Он становился все гуще, окутывая толстой, пеленой обоих солдат.

Глава 18

Холмен открыл глаза. Мгновение спустя его мозг начал работать как следует. Глядя в потолок, Джон приводил в порядок мысли, а затем повернулся к лежавшей рядом с ним Кейси. В тусклом полумраке лицо девушки казалось спокойным, почти безжизненным, но при ярком дневном свете станут заметнее следы тех трудных дней, и кто знает, не будет ли душевная травма опаснее всех телесных?

Как не похожа она сейчас на ту Кейси, которая была здесь в прошлый раз. Сможет ли Холмен забыть тот безумный, полный ненависти взгляд и ярость, с которой девушка напала на него? Перестанет ли Джон бояться, что все может повториться? Забудет ли он когда-нибудь прошлое? Неужели болезнь затаилась на время в глубинах сознания и ждет только подходящего момента, чтобы вспыхнуть вновь?

Дженет Холстед утверждает, что Кейси полностью излечилась и что о возвращении болезни не может быть и речи, но Холмен не мог отделаться от своих страхов. От них исцелит только время. Джон был рад, что ему позволили забрать Кейси из больницы. Конечно, исследования завершены, и ни он сам, ни Кейси особенно не нужны, но их могли оставить в больнице на всякий случай, если бы Дженет Холстед не согласились, что лучше разрешить им пожить дома, где в спокойной обстановке они смогут залечить раны, помочь друг другу. Однако Джон и Кейси каждый день должны появляться в исследовательском центре. Врачи сделали все, что могли. Остальное зависит от жизненной силы пациентов.

Холмену могли позвонить в любую минуту, хотя прошло уже два дня с тех пор, как исчез туман. Но остались ужасные последствия, так как не все смогли вовремя укрыться от тумана. В большинстве случаев клетки мозга разрушались с молниеносной скоростью. Охваченные безумием, люди убивали друг друга, совершали самоубийства.

В первый день затишья, после внезапного исчезновения тумана, вся страна словно оцепенела. Затем по Британии прокатилась волна беспокойства. Народ требовал объяснений. Что это за туман? Откуда он взялся? Если он пришел из моря, то где его источник? Где сейчас пострадавшие и каковы первые признаки безумия? Достаточно ли оперативно действует правительство? Какие меры приняты, чтобы подобная катастрофа не повторилась в мировом масштабе? Не виновата ли в случившемся какая-либо иностранная держава и какое ее ждет наказание?

Все эти и многие другие вопросы требовали незамедлительного ответа. Правительство понимало, что пришло время дать объяснения. На специальном заседании кабинета министров было предложено рассказать правду, но этот путь был отвергнут.

Рука Холмена коснулась мягкого изгиба талии Кейси. Больше всего Джон боялся, что сейчас зазвонит телефон и им придется расстаться. Ему была ненавистна мысль, что нужно будет вернуться в туман. Холмен молил Бога, чтобы желтовато-серое облако исчезло навсегда.

Кейси вздрогнула, прижалась к Джону и что-то тихо пробормотала. Холмен обнял девушку. В полусне она просунула ногу между его ног, обняла его и начала гладить его ягодицы. Джон напрягся. Его пенис касался мягкой ляжки Кейси.

Теперь девушка проснулась окончательно, хотя в голове еще после сна оставался приятный сумбур, ее рука поползла вниз, лаская ноги Холмена.

— Джон! — выдохнула Кейси.

— Я люблю тебя, — прошептал он, целуя ее лоб и волосы.

Девушка подняла голову и приникла губами к влажным, настойчиво-нежным губам Холмена. Джон начал ласкать ее груди, почувствовал, как твердеют соски от прикосновения его пальцев, как наливается окружающая их плоть. Джон приник губами к одному из сосков, поигрывая кончиком языка.

Кейси застонала, напряглась телом и крепко обхватила ногами ноги Холмена. Вчера им обоим не хотелось заниматься любовью. Все их мысли были заняты смертью Симмонса. Джон и Кейси ждали друг от друга только теплоты и утешения. Изнуренные морально и физически, они быстро заснули.

За ночь их тела отдохнули, а рассудок сделал первый шаг к выздоровлению. Кейси вытащила сосок изо рта Холмена, возбуждение росло, и впилась зубами ему в шею, сначала осторожно, а затем посильнее...

Джона охватил мимолетный страх, который сразу же исчез, когда Кейси, лепеча любовные признания, начала целовать грудь и твердые соски Холмена, потом провела языком по его животу и принялась вылизывать пупок.

Вздыбленный, трепещущий пенис Холмена встретился с полуоткрытым ртом Кейси. Шелковистый язык девушки долго и жадно облизывал пенис Джона. Кейси приподнялась, целуя и покусывая все тело Холмена. Дрожа от страсти, Джон вцепился ей в плечи. Теперь их тела двигались синхронно.

Прежде чем дрожь усилилась, а наслаждение достигло апогея, Холмен отпрянул от Кейси, нежно привлек к себе ее лицо и приник к ее губам долгим и страстным поцелуем. Почувствовав на языке у Кейси слабый привкус собственного тела, Джон распалился еще больше.

Его рука энергично потянулась к ее животу, пальцы скользнули по крошечному треугольничку волос на лобке и нащупали мокрые от слизи губы влагалища. Кейси извивалась всем телом, упираясь пятками в кровать. Девушка застонала, когда пальцы Холмена начали ласкать ее клитор. На этот раз Кейси оттолкнула от себя Холмена. В-этот миг Джон, с трудом сдерживая свой пыл, медленно и легко воткнул свой пенис во влагалище Кейси. Девушка крепко вцепилась Холмену в ягодицы, прижала его к себе, словно хотела завладеть каждым дюймом его тела. Кейси вскрикнула, когда тело Холмена начало ритмично двигаться. Ее губы отчаянно требовали поцелуя. Потом голова Кейси медленно опустилась на подушку. Наслаждение плавно возрастало. Ноги девушки обвились вокруг ног Джона. Холмен сильно стиснул ее грудь, но девушка поняла и оценила его страстную жестокость.

Кейси расслабилась на несколько секунд раньше Джона. Она с наслаждением почувствовала, как в нее вливается теплая сперма, ей было приятно ощущать на себе тяжелое тело Холмена. Наконец Джон остановился. Они оба лежали не шелохнувшись, пока их дыхание не стало ровным, а сердца не забились медленнее. Кейси гладила затылок Джона. Холмен немного приподнялся, опираясь на локти, чтобы не давить на девушку всем телом, перекатился на спину и поцеловал набухшую грудь Кейси. Кейси повернулась на бок, лицом к Джону, одной рукой обняла его за плечи и обвила ногой его ноги.

Глядя в глаза Холмену, девушка провела пальцем по его лбу, носу, остановилась на губах, а затем ее палец скользнул по подбородку и шее Джона и остановился на покрытой волосами груди.

— Ты так и не рассказал мне, — заговорила она, помолчав немного.

— О чем? — удивился Холмен.

— Ты не рассказал мне.

— О чем не рассказал?

— Почему ты зовешь меня Кейси?

— Ты действительно хочешь знать? — рассмеялся Джон.

— Да.

— Ты рассердишься.

— Рассержусь? Тогда тебе лучше рассказать сейчас, — сказала Кейси.

— А может, не надо?

— Рассказывай! — потребовала девушка, теряя терпение.

— Ладно, — покорился Джон, с улыбкой глядя на Кейси краем глаза. — В детстве у меня была собака...

— Собака?!

— ...ее звали Кейси...

— Ее звали!!!

— ...и когда я увидел тебя...

— ...Кейси!!! Ты...

— ...у тебя такие же глаза...

— ...ты!!!

— ...поэтому-то я и влюбился в тебя... Я понял, что вновь встретил кого-то, кто будет мне очень дорог... Поэтому я и назвал тебя Кейси.

Голова Кейси упала на подушку. Девушке вдруг захотелось плакать и смеяться. Джон крепко обнял ее. Он улыбался, но на душе у него было тоскливо.

— Представь мою радость, когда я приручил тебя.

Кейси расплакалась. Расплакалась, потому что была счастлива, потому что в эту минуту ей было чуть-чуть грустно, потому что они вместе.

— Теперь все кончено?

— С туманом? С этим кошмаром? Надеюсь на это, потому что в противном случае я просто не знаю, что с ним делать.

— Найдется средство.

— Хлорид кальция. В нем спасение, но он требуется в огромных количествах.

— Но почему они молчат об этом?

— Потому что не понимают, как химический препарат может уничтожить микоплазму. Да и Рикер не советует рисковать. Нужно окончательно во всем убедиться.

— И когда же это случится?

— Кто знает? Полагаю, когда все будет пропитано хлоридом кальция.

— Или когда люди перестанут сходить с ума, — сказала Кейси, поведя плечом и крепче прижимаясь к Холмену.

— Можно вылечить каждого, если безумие не превратится в эпидемию.

— Или если бедняги не покончат с собой.

Джон молчал. Ему и Кейси повезло, но плата за везение — тяжкие воспоминания. Холмен знал, что им придется о многом молчать. Пройдет не один год, прежде чем они избавятся от воспоминаний, но вместе, помогая друг другу, они преодолеют недуг.

Их взгляды встретились. Кейси была погружена в свои мысли.

— Все в порядке, — улыбнулась она.

Холмен сел. Он твердо решил не поддаваться влиянию прошлого.

— Пойду сварю кофе, — сказал Джон.

— Нет, я сама все сделаю, а ты лежи, — ответила Кейси.

Холмен снова улегся и следил, как она накидывает на голое тело его рубашку, в которой выглядела очень соблазнительно. Кейси нагнулась, чтобы поцеловать Джона, и очертания ее маленьких грудей снова взволновали Холмена. Девушка подошла к занавешенному окну. Холмен вспомнил их драку в полутемной спальне, но быстро и с легкостью прогнал это видение.

Кейси отдернула занавеску и застыла на месте.

— Джон, — проговорила она, будучи не в силах оторваться от тусклого полумрака за окном.

Холмен вскочил с кровати, чувствуя уже знакомый озноб. Он подбежал к окну, резко отдернул вторую половину занавески и выглянул на улицу.

— О Боже! — простонал он.

Улица исчезла. Вместо нее за окном была серая пустота. Тяжелая серая пустота желтоватого оттенка.

Холмен и Кейси застыли у окна, пораженные страхом и недоумением. До них с трудом дошло, что в соседней комнате настойчиво звонит телефон.

Были предприняты попытки спасти Лондон от надвигающейся опасности. Угроза появилась внезапно в виде маленького облачка, принесенного ветром. Не успели люди расслабиться после двухдневного ожидания, как из утренних туманов возникла смертоносная туча. Она словно бы притаилась в засаде и собиралась с силами. Большинство людей спасалось бегством, думая только о своей безопасности, но самые храбрые успевали предупредить власти о надвигающемся тумане.

Дрейфуя над сельской местностью, облако продолжало расти. Оно миновало большие города, промышленные центры, с наслаждением поглощая ядовитый дым фабричных и заводских труб. Наконец туман проник в Лондон. По пути он так разросся, что ветер с трудом толкал его вперед, все ближе и ближе к Лондону.

Войскам было приказано выступить навстречу опасности. Громкоговорители постоянно передавали тревожные сообщения, но было уже поздно. Пока люди услышат об опасности и начнут действовать, туман уже настигнет их.

Но было сделано все возможное. Две трети армии занимались эвакуацией из пригородов, остальные силы были отправлены в Лондон.

Дженет Холстед была разбужена одной из своих ассистенток. Накинув на плечи белый халат, Дженет вошла в кабинет, смежный с комнатой для отдыха. Ей предстоял телефонный разговор. Миссис Холстед молча выслушала сообщение. Выражение ее лица осталось прежним, только в глазах были грусть и усталость.

Наконец Дженет повесила трубку, застыла на несколько секунд, затем очнулась и приказала изумленной ассистентке готовиться к немедленной эвакуации. Нужно было срочно упаковать необходимые приборы и документацию и подготовить их к отправке на новое место. Транспорт уже выслан.

Стен Рейнольдс, охранник нефтяной компании, шел по роскошной ковровой дорожке в свою любимую комнату, расположенную на последнем этаже огромного небоскреба. Посреди конференц-зала стоял внушительных размеров стол. Рейнольдс в жизни не встречал подобной махины, хотя ему довелось работать охранником в самых разных фирмах. Этот стол был сделан из прочнейшего дуба, и цена его перевалила за шесть тысяч фунтов. За ним свободно могли разместиться шестьдесят человек. Стен отворил тяжелую, высотой почти до потолка, дверь, вошел в зал и включил свет.

Во главе стола стояло великолепное кожаное кресло председателя. Рейнольдс опустился в него, снял ботинки, задрал ноги на стол и погрузился в радужные мысли о крупных сделках и горячих дискуссиях, проходивших в этом зале.

Очнувшись от грез, Стен убрал со стола ноги, надел ботинки и подошел к огромным окнам, обращенным на юг. Открывавшийся из них вид наполнял Рейнольдса гордостью за город-гигант. Ночные огни казались Стену мириадами звезд на темном бархате неба.

Но в этот раз ночной Лондон выглядел иначе. На фоне ночного неба Рейнольдс увидел оранжевое зарево. Стен принюхался и понял, что вокруг Лондона на одинаковом расстоянии друг от друга разведены огромные костры. Рвущиеся вверх языки пламени наводили ужас. На мгновение Рейнольдс вспомнил войну и пожары от взорвавшихся бомб.

Потом зарево потускнело, словно скрылось за дымовой завесой. Откуда-то издалека доносились звуки громкоговорителя но Рейнольдс не обратил на это внимания, поглощенный небывалым зрелищем.

Он смотрел, как туман надвигается на город, поглощая его. Ночные огни потускнели, Темза скрылась в тумане.

Наконец гигантское желтое облако коснулось окон небоскреба.

Рассветало. Маклиллан, коллега Холмена, выглянул в окно спальни и увидел туман. На глаза навернулись слезы. Он догадался, что это за туман, узнал его по желтоватому оттенку. Он ждал его. Маклиллан никогда слишком-то не надеялся на правительство, поэтому был уверен, что и в этой кризисной ситуации власти окажутся не на высоте.

Маклиллан лучше, чем кто бы то ни было, понимал опасность, скрытую в тумане. Он знал, что это облако лишает людей рассудка, убивает их. Маклиллану были известны все подробности, связанные с помешательством Джона и самоубийством Спайерза.

Его жена спала безмятежным сном, уютно свернувшись калачиком. Вспомнив о детях, Маклиллан зарыдал от безысходности и отчаяния. Сколько времени пройдет, пока туман лишит их рассудка? А где гарантии, что сам Маклиллан не прикончит собственную семью? Невидящим взглядом он пялился в окно. Должен быть какой-то выход!

Маклиллан сел на кровать и попытался успокоиться. Ему не хотелось будить жену. Что же делать? Связать или запереть жену и детей? Но разве это защитит их, если он в припадке безумия захочет их убить? Связать их, оставить дома, а самому уйти в туман? Но он не может бросить их. Это было бы дезертирством. Нужно думать побыстрее, пока не помутился рассудок. На Спайерза туман подействовал через день, а на Холмена мгновенно.

Есть выход! Не идеальный, но дающий отсрочку. А власти тем временем начнут спасательные работы.

Маклиллан пошел в комнату дочери, взял там игрушечную классную доску и кусок мела, потом тихо, чтобы не разбудить девочку, закрыл за собой дверь. Сидя на нижней ступеньке, он что-то написал на доске и отнес ее к входной двери, надеясь, что его план сработает. Затем Маклиллан поднялся в ванную и снял с верхней полки пузырек со снотворным. Его жена часто пользовалась этими таблетками. Забота о трех отпрысках так утомляла ее, что она часто страдала бессонницей. Маклиллан налил в стакан воды и вернулся к дочери. Он разбудил девочку и, несмотря на ее капризы, заставил проглотить пять таблеток, затем поцеловал дочь в лоб, укрыл ее одеялом и отправился в соседнюю комнату, где спали мальчики. Один из сыновей было заартачился, но Маклиллан пообещал мальчику потрясающий подарок и уговорил его принять снотворное. Теперь Маклиллану предстояло самое трудное: придется разбудить Джоанн и все объяснить ей. Действительно у него разболелась голова или ему только так кажется?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16