Мюрреи и их окружение - Под счастливой звездой

— Видишь ли, мне хотелось побыть наедине с тобой, а это вряд ли было бы возможно, если бы они топтались вокруг, ведь так?

Она собралась было что-то ответить, как вдруг услышала протяжный стон, похожий на вопль испуганной женщины.

Затаив дыхание Эмил прижалась к Парлану. Страх ее, однако, быстро улетучился, поскольку она заметила, что мужчина ухмыляется.

— Ты слышал? — Она замерла, прислушиваясь. — Что это, Парлан?

— Баньши. Другими словами, злая богиня.

Она нахмурилась, подумав, что он принимает ее за дурочку, и, посмотрев ему прямо в глаза, сказала:

— И ты привез меня сюда, чтобы попугать? Даже человек с таким неглубоким умом, как у тебя, мог догадаться, что смешным мне это не покажется!

Она продолжала дуться, когда он рассмеялся и вместо ответа поцеловал ее в губы. Поднявшись на ноги, Парлан потянул ее за собой в сторону ущелья.

— Пойдем, о злоязыкая. Я кое-что тебе покажу. — Он остановился неподалеку от отверстия в земле, располагавшегося в футе от того места, где начиналась расщелина, и удержал Эмил, когда та попыталась подойти поближе. — Осторожно, дорогая. Здесь небезопасно. Возможно, дыра образовалось оттого, что провалилась крыша пещеры. Это стонет ветер. Где-то в стене расщелины есть еще одно отверстие. Когда дует ветер, начинаются эти стенания, которые называют воплем Баньши. А эта дыра называется Колодцем Баньши. Злая богиня взывает к тем недалеким людям, которые ходят, не давая себе труда глянуть под ноги.

Вопль повторился, и Эмил вздрогнула.

— Я понимаю, что это ветер, но звук ужасно тоскливый.

— Да. Когда еще мальчиком я приходил сюда, то любил придумывать этому самые различные объяснения. Говорил, например, что дух Баньши хочет вырваться на волю или что Баньши одиноко, оттого она и стонет. Я даже спускался в эту дыру, но ничего не обнаружил, зато ветер свистел вовсю.

Между прочим, внутри вой не кажется таким ужасным.

— Там и в самом деле пещера? — спросила Эмил, когда они вернулись к одеялу.

— Там были какие-то обломки, которыми все было завалено. Захвати я с собой какой-нибудь инструмент, возможно, удалось бы расчистить проход. А так я лишь доказал себе, что источником воя является всего-навсего ветер. Впрочем, тогда пещеры меня не интересовали.

— А дыра очень глубокая?

— Достаточно, чтобы сломать себе шею, если провалиться. — Он начал распаковывать корзину с провизией, которую прихватил с собой.

У Эмил от изумления расширились глаза, когда она увидела Черного Парлана за этим занятием.

— Ты хотел, чтобы мы здесь отобедали?

— И хотел, и хочу. По-моему, это отличный способ провести день. Я даже прихватил с собой немного вина. Мы будем есть, пить и греться на солнышке, как беспечные представители славного племени бездельников. Тебе приходилось когда-нибудь обедать вот так — на солнышке? — Она отрицательно покачала головой, потому что поняла: речь идет не о том, когда что-нибудь жуют на ходу на скорую руку. — В таком случае, это будет для тебя приятным открытием, — добавил он. — Итак, вперед, навстречу радостям жизни!

Она с удовольствием последовала его совету. Они пили, ели и радовались солнцу. Парлан был в удивительно хорошем расположении духа и постоянно ее смешил, поддразнивал. Эмил лежала в объятиях любовника, потягивая вино и искоса поглядывая на него. На лице Парлана появилось странное выражение.

— У меня возникла мысль, что ты снова пытаешься со мной хитрить, Парлан Макгуин, — заявила молодая женщина, не пытаясь, однако, освободиться из его рук.

— Хитрить? Я? — Он взял у нее чашку и отставил в сторону, после чего увлек на одеяло. — Мне казалось, что я выражаю свои намерения достаточно определенно. — Парлан начал медленно расшнуровывать ее камзол. — Достаточно одного внимательного взгляда, чтобы обо всем догадаться.

Эмил попыталась было протестовать, но ей пришлось признать, что сопротивлялась она только для вида.

— Мы на открытом воздухе, и солнце слишком ярко светит.

— Точно. Не сомневаюсь, что в солнечных лучах твоя красота будет совершенно неотразимой.

— Неужели ты хочешь заняться этим здесь?

— Опять вопросы. Конечно же, здесь — и сейчас. Я тебе покажу, как это делается.

Все ее протесты были заглушены поцелуями. Когда Эмил снова пришла в себя, то обнаружила, что лежит обнаженная в лучах солнца.

Парлан склонился над ней, глаза его потемнели от страсти. Он очень быстро сбросил с себя одежду. Несмотря на то что ей тоже не терпелось быть с Парланом, Эмил покраснела, как маленькая девочка.

— Я был прав, дорогая. — Он утвердился на ней. — Ты и в самом деле хороша, когда лежишь на солнце нагая.

— Вот скандал-то, — произнесла она, выгибаясь ему навстречу, в то время как его жадный рот уже ласкал ее груди.

— Знаешь, дорогая, в этой жизни намек на скандал иногда доставляет удовольствие.

С этим более чем странным мнением она уже не могла спорить: ее поглотило желание, наполнившее все тело жидким огнем. Все прочие мысли и чувства покинули Эмил.

Впрочем, вскоре она снова испытала потрясение, почувствовав, что он потянулся губами к светлым завиткам, что были у нее внизу живота и закрывали доступ к самым сокровенным складкам. Потом, однако, вожделение нахлынуло новой, уже оглушительной волной, и его поцелуи и признания, произносимые хриплым шепотом, окончательно погасили в ее сознании какие-либо не относящиеся к любви мысли.

Парлан не обратил внимания на ее крики, когда она достигла пика наслаждения, и продолжал ласкать, не дав ей ни секунды передышки. Он хотел, чтобы желание снова овладело ею. Хотя избранный им способ доставлять ей удовольствие показался ему весьма волнующим, настала пора подумать и о себе. Он вошел в нее, и его страсть была велика. Когда он почувствовал, что она готова, то постарался проникнуть в нее так глубоко, как только мог, и вскрикнул, ощутив восторг наслаждения. Рухнув на трепещущее тело подруги, он прижал ее к себе изо всех сил.

Эмил притихла, вслушиваясь в дыхание мужчины, который лежал рядом с нею. Она не сомневалась, что сразу после занятий любовью оба заснули, но сколько времени они провели в этом сладком сне, не имела представления.

Стоило открыть глаза и взглянуть на солнце, как время перестало бы быть тайной, но она, зная, что Парлан уже проснулся и наблюдает за ней, не желала этого делать.

Они занимались любовью в ярком солнечном свете и на сравнительно открытом месте. Подумав об этом, Эмил испытала смущение. Кроме того, она продолжала лежать на одеяле абсолютно обнаженная, и это отнюдь не прибавляло ей уверенности в себе.

Парлан улыбнулся, заметив, как дрогнули ее ресницы.

Он догадался, что она не торопится открывать глаза по причине глубокого замешательства. Однако времени для игры в прятки не было — солнце садилось. Тем не менее Парлан медлил — уж очень хороша была Эмил, позлащенная лучами заходящего солнца. Он знал: стоит ему дать Эмил понять, что разгадал ее маленькую хитрость, как она мгновенно вскочит и потянется за одеждой.

— Эмил, — наконец обратился он к ней нежным голосом, — я знаю, что ты давно проснулась.

— Нет, сплю.

— То, что ты смежила веки, вовсе не говорит о том, что глаза закрыты у меня и я не имею возможности любоваться твоими прелестями.

— Ты прав, но я-то этого не вижу.

— Чрезвычайно занимательное утверждение! — Он поймал ее кулачок, когда она попыталась с закрытыми глазами ткнуть его в наказание за насмешку, после чего нежно прижал к себе:

— Скажи, дорогая, ты смущена?

— Вот еще. С чего бы это? — парировала Эмил, а сама задала себе вопрос: неужели Парлан не понимает, что глупо спрашивать о подобном? — Я валяюсь на солнце голой, как и положено шлюхе. Так что причин для смущения нет.

— Если я сейчас кину тебе монету, потом шлепну тебя и двинусь по своим делам — тогда, что ж, можешь считать себя шлюхой. Но этого, как видишь, не происходит. Единственное, что должно тебя беспокоить, так это то, что солнце может слишком подрумянить твою нежную кожу. — Он расхохотался, заметив, что Эмил быстро прикрыла попку ладошками.

— Ты ужасный, испорченный человек, Парлан Макгуин, — проворчала она, высвобождаясь из его объятий и принимаясь быстро одеваться. — У тебя никакого понятия о девичьих чувствах. А все потому, что ты с детства привык валяться на траве то тут, то там, да и вообще бог знает где.

— По большому счету, — сказал с иронией Парлан, протягивая руку к одежде, — я не стал бы утверждать, что никогда не обедал с девушкой на природе. Зато могу утверждать, что никогда у меня не было более приятного обеда.

— Так ты, стало быть, заранее собирался соблазнить меня на открытом для всеобщего обозрения месте?

— Что-то я не вижу здесь праздношатающихся, — возразил Парлан.

Когда Эмил закончила одеваться, он протянул ей руку и поймал за запястье.

— Девочка, не стоит выдумывать ненужные предлоги для печали. Ты получила удовольствие? Получила. Кому от этого плохо?

— Ты не понимаешь. Дело даже не в том, где мы занимались этим, а в том, как мы это делали! — Она вздохнула.

— Бог мой! — Он поцеловал ей руку. — Взгляни на меня, Эмил. Взгляни — я хочу точно знать, что ты меня слушаешь.

Хотя Эмил и залилась краской стыда, но все-таки сменила гнев на милость и встретилась взглядом с Парланом.

— Я знаю, что ты считаешь меня падшей женщиной, но и сама иногда думаю, что заслужила это…

— Ничего подобного. Самое главное, детка, что ты наслаждалась любовью от души, а редкая шлюха на такое способна. Она ведь ждет платы, а не удовольствий любви.

Потом, ей редко удается найти достойного мужчину — ведь она ложится с тем, у кого есть деньги. Кроме того, ты ведь не ложишься со мной для того, чтобы удовлетворить свое тщеславие, как это сделала бы Кэтрин. Ты ничего не стараешься выгадать в отличие от той же Кэтрин, которая только и занята тем, что пытается поймать богатого мужа, зажав его между ногами. Вот что отличает истинную женщину от шлюхи.

Что же касается нас с тобой, то мы старались доставить друг другу наслаждение, причем совершенно бескорыстно. А если мне и тебе доставляет удовольствие тот или иной изыск в любви — то кому до этого дело?

— Я не утверждаю, что мы делали нечто запретное, — произнесла девушка с застенчивой улыбкой, — просто все это так ново для меня.

— Надеюсь, что у нас с тобой в любви всегда будет место новизне. — Парлан улыбнулся, заметив, что она сконфузилась, после чего уселся на одеяле в менее, чем прежде, раскованной позе.

— Теперь нам необходимо обсудить еще одну вещь. — Тут он вдруг замолчал и некоторое время смотрел прямо перед собой.

— Парлан?

— Погоди, девочка, дай мне собраться с мыслями.

Его неожиданное молчание и видимое напряжение встревожили Эмил. Теперь и она ощутила странное напряжение, хотя не понимала его причины. Когда же причина стала очевидной, она с ужасом уставилась на Парлана.

— Быстро на коня! — Парлан вскочил на ноги и потянул ее за собой.

Дважды повторять Эмил не было нужды. К ним приближались всадники. Она не разглядела, кто это, но сердцем почувствовала беду.

К сожалению, они слишком поздно их заметили. Любовники еще не успели вскочить на лошадей, а всадники были уже совсем рядом. Страх Эмил превратился в ужас, когда среди нападавших она заметила Рори.

— Убейте его! Убейте Черного Парлана!

Дикие вопли, вырвавшиеся из глоток нападавших, заставили Эмил побледнеть, но у нее не было времени раздумывать, что и как. Парлан схватил девушку за руку и побежал вместе с ней к лесу, оставив мысль поймать коней, которые заметались, охваченные паникой при неожиданном нападении вооруженных людей. Когда любовники вбежали под своды деревьев, Парлан на мгновение замер и выругался. Затем он потянул ее за собой в густые кусты. Только тут, взглянув на него, Эмил заметила, что ногу ему пронзила стрела.

— Нет, — коротко бросил Парлан, когда она потянулась, чтобы вырвать стрелу из раны. — Кровотечение усилится, а у нас нет времени на перевязки. Мы должны продержаться час или два и не попасть в лапы этого скота.

— А что, должны подойти твои люди?

— Да, мы условились, что нас не оставят на долгое время без охраны, так что они должны быть. Может, сумеем как-нибудь пробраться к лошадям?

Эмил отнюдь не была уверена, что им удастся сделать это. Казалось, они уже очень долго прятались в лесу, в то время как Рори и его вооруженные люди рыскали повсюду в опасной близости. С каждой минутой и с каждым шагом Парлан все больше слабел. Девушка поняла, что долго ее любимый не продержится, а как только он совсем ослабеет или потеряет сознание, Рори их настигнет. Не стоило даже особенно вслушиваться в крики нападавших — и так было ясно, что Рори не намеревается брать Парлана в плен: единственное, что могло удовлетворить его желание мести, было убийство.

Когда они добрались до места, где еще совсем недавно обедали и любили друг друга, Эмил пришлось поддерживать Парлана. Ее испуг уступил место страху за него. Рану необходимо было осмотреть и перевязать, причем срочно. Конечно, мысль попасть в руки Рори пугала Эмил, но в одном она была уверена — ее жизни опасность не угрожала. Главнейшим делом было уберечь Парлана.

— Брось меня, девочка, — попросил Парлан, когда они добрались до поляны, где оставили лошадей. Теперь там был один только Элфкинг.

— Ни за что! У меня нет желания способствовать Рори в убийстве.

— А у меня нет желания видеть, как этот ублюдок наложит на тебя лапы. Оставь меня и беги, пока не поздно.

Она не обратила внимания на его слова и тихонько кликнула Элфкинга. То, что Парлан не смог подкрепить собственные слова каким-либо действием, усилило тревогу Эмил. Было совершенно ясно, что он ранен тяжело. Когда Элфкинг подбежал к ним, она помогла Парлану взгромоздиться на коня.

— Поводья, девочка. Я не в силах до них дотянуться.

— Сейчас подам. Ты крепко держишься?

— Да.

Услышав, что люди Рори приближаются, Эмил позволила себе печально улыбнуться. Конечно, Парлан будет в страшном гневе, но выбора у нее не было. Она лишь пожалела, что так мало времени ей довелось с ним провести. И, увы, девушка сомневалась, что Парлана будет волновать ее судьба, если она исчезнет с Рори.

— Элфкинг, домой, — приказала она, хлопнув коня по крупу. Тот взбрыкнул. — Элфкинг, домой! Вперед!

— Эмил!

Не обращая внимания на возглас Парлана, она повернулась, чтобы лицом к лицу встретиться с Рори и его пособниками. Она знала, что еще несколько секунд — и Элфкинга не догонит уже никто.

Чтобы отвлечь нападавших, она не стала прятаться, позволила им увидеть ее, после чего снова метнулась к лесу.

Конникам Рори потребовалось некоторое время, чтобы поймать беглянку. Потом несколько человек спешились и устремились за ней бегом. Эмил не удивилась, когда минутой позже ее наконец сбили с ног и отволокли к Рори. Один только взгляд на него мгновенно заставил ее пожалеть, что она не сумела убежать с Парланом.

— Ты одета как самая настоящая шлюха, — процедил Рори, с презрением оглядев ее наряд пажа.

— Ты отлично знаешь, как они одеваются, не так ли? — Эмил бы очень хотелось чувствовать в себе ту самую уверенность, которую она отчаянно пыталась изобразить. Получив пощечину, от которой у нее щелкнули зубы и на губах выступила кровь, она вскрикнула.

— Где твой любовник, этот сын шлюхи по имени Парлан?

— Он мчится на Элфкинге к Дахгленну, и тебе его уже не догнать.

Рори знал, что она сказала правду и его план покончить с Парланом потерпел крах.

— Ты дорого заплатишь за это, дрянь!

Отрешенно, словно это происходило не с ней, Эмил наблюдала, как кулак Рори обрушился на нее. Она совсем не была удивлена его жестокостью, но боль вспышкой взорвалась у нее в голове. Провалившись в темноту обморока, Эмил успела еще раз пожелать Парлану не упасть с коня и благополучно добраться до Дахгленна.

Парлан от души ругал Элфкинга, но возможности остановить или повернуть животное у него не было. Поводья болтались далеко, и он вряд ли смог бы дотянуться до них, даже если бы не был ослаблен ранением. Он был в ярости от выдумки Эмил, однако отлично понимал, отчего она на это пошла. Более всего он был зол на себя — не смог уберечь девушку!

Ощущая страшную слабость, Парлан прижимался к спине Элфкинга. Ему оставалось только надеяться, что его людям удастся перехватить отряд Рори, прежде чем мерзавец довезет Эмил до своего замка. Он старался не думать о том, как Рори поступит с Эмил, но эта мысль мучила его всю дорогу до Дахгленна.

Когда Элфкинг наконец домчал его до замка, Парлан почти потерял сознание. Его сняли с коня, и он отметил, что его люди вооружились и подготовились к схватке с врагом.

Увидев во дворе Рейвена, он понял, что его жеребец, вернувшись в замок без хозяина, учинил там переполох и заставил воинов готовиться к худшему.

Ему навстречу выбежал Лейт:

— Где моя сестра?

— Ее захватил Рори. Едем скорее. Может быть, успеем перехватить его отряд. — С этими словами Парлан попытался шагнуть к Рейвену, но Малколм и Лаган его удержали. — Отпустите, я должен…

— Прежде всего надо осмотреть твою рану. — Лаган повлек его к башне. — На этот раз твои люди могут справиться и без тебя.

И действительно, не успели еще Парлана довести до главной башни, как он заметил, что его люди выехали из ворот. Отряд возглавил Лейт. Раненый Парлан только сковывал бы действия своих людей, а скорость сейчас была важнее всего. Так что Макгуину не оставалось ничего другого, кроме как позабыть о собственной гордости и предоставить действовать другим. Он мог лишь молиться за них.

Рана Парлана оказалась куда серьезнее, чем он предполагал. Извлечение стрелы оказалось мучительным, но лэрд крепился. Кровотечение удалось остановить с большим трудом, однако не собственное состояние тревожило Парлана, а то, насколько его нездоровье отразится на возможности спасти Эмил, если первая попытка его людей окажется неудачной.

— Что случилось?

После того как старуха Мег промыла и перевязала ему рану, а он сам подкрепился кружкой эля, можно было вспомнить о происшедших событиях.

Парлан рассказал Лагану все, что знал сам. Во многом ему следовало винить себя — он расслабился и слишком поздно заметил опасность.

— Понятия не имею, как Рори догадался, где вас найти.

Не в твоих привычках разъезжать по ущельям. Да и Эмил никуда из Дахгленна не выезжала.

— Я тоже об этом думал. Боюсь, что среди нас есть предатель. Кто-то сообщил Рори, где мы будем и когда.

Выходит, этот человек должен был побывать у него предыдущей ночью. Я желаю найти и схватить негодяя!

— Мы сделаем это, Парлан, — ответил Латан, хотя особой уверенности не ощутил. Накануне вечером все обитатели замка были взбудоражены неудавшейся попыткой побега Эмил и Лейта, и в суматохе злоумышленник легко мог ускользнуть из фамильного гнезда и снова вернуться в него.

В эту минуту в комнату влетела Кэтрин. Артайр, которому несколько мешали ходить последствия не столь уж давней порки, двигался куда более степенно. Кэтрин сразу же разразилась охами и ахами и болтала беспрерывно до тех пор, пока Парлан не велел ей замолчать.

Подавив свой гнев, женщина умолкла и стояла тихо все то время, пока Парлан рассказывал брату о событиях этого злополучного дня. Кэтрин мысленно крыла Рори Фергюсона последними словами, поскольку ей сразу же стало ясно, что этот человек не собирался соблюдать условия договора и с самого начала замыслил убийство Парлана. Услышав упоминание о предателе, Кэтрин ощутила укол страха, но постаралась об этом не думать. Своему телохранителю она вполне доверяла и знала, что он не предаст ее ни при каких условиях, а вторым, кто знал о ее предательстве, был Рори, который, доведись ему встретиться лицом к лицу с Парланом, умрет раньше, нежели успеет рассказать об этом. Таким образом, она решила, что бояться ей нечего. Теперь следовало сосредоточить все усилия на том, чтобы завоевать Парлана, а для этого следовало уделить все внимание его излечению.

Когда Парлан с ее помощью поправится, тогда все, что надо, образуется само собой.

Когда в комнату вошел Лейт, ему не надо было докладывать о постигшей их неудаче — об этом говорило расстроенное выражение его лица. Взревев, как раненый зверь, Парлан вскочил на ноги. Старая Мег всполошилась и обрушила на голову «паренька» страшную ругань, а заструившееся по бедру тепло убедило Парлана, что он добился одного — разбередил рану.

Когда его снова уложили на кровать, он обругал всех и вся. Ногу вновь перевязали, и это, похоже, сильно сказалось на способности главы клана владеть собой. Когда старуха протянула ему что-то в кружке, он не раздумывая выпил и лишь потом понял, что именно ему налили. В бешенстве Парлан швырнул кружку через всю комнату.

— Ах ты, старая карга! Не желаю я спать.

Ни в малейшей степени не напуганная его гневом, Мег ответила ему тем же тоном:

— Ты, молодой дурень, спать, может, и не желаешь, но тебе невдомек, что только это тебе сейчас и нужно!

— Я должен ехать за Эмил!

— Сначала нужно, чтобы затянулась та здоровенная дыра, что у тебя на ноге. Ты уже видел, что происходит, когда ты прыгаешь.

— Нет у меня времени! — Отчаяние и гнев продолжали терзать Парлана, но начало сказываться действие настойки, которой угостила его старая Мег: раненого стало клонить ко сну. — Я должен спасти Эмил.

— Не убьет он ее, Парлан, поверь мне, — сказал Лейт.

— Пожалуй, ты прав, Лейт, не убьет. — Глаза Парлана уже застилал сон. — Но сделает так, что несчастной девочке останется только Бога молить, чтобы он ее убил.

Часть 2

Глава 14

Тихонько постанывая, Эмил нехотя возвращалась к мрачной действительности. Все тело ныло. Девушке понадобилось некоторое время, чтобы определить, что болит сильнее всего. Коротко ругнувшись, она осторожно дотронулась до опухшей, пульсирующей болью щеки. Ей потребовалось еще несколько минут, чтобы вспомнить, отчего, собственно, ее лицо так пострадало, и когда это наконец произошло, Эмил охватила самая настоящая паника. Расширившимися от ужаса глазами она огляделась и, лишь заметив, что находится в Полном одиночестве, немного успокоилась.

Она заставила себя подняться, присесть на кровати и, сжав голову ладонями, некоторое время посидеть, собираясь с мыслями. После этого она смогла встать, медленно добраться до таза и кувшина с водой, стоявших на столе. Вымыв лицо холодной водой, она оперлась о стену, промокнула лицо куском грубого полотна, оставленного рядом с тазом.

Снова окинув взглядом плохо освещенную комнату, Эмил убедилась, что происшедшее с ней — не ночной кошмар, который рассеется с наступлением дня. Девушка вспомнила эту комнату, поскольку ей доводилось останавливаться на короткое время в замке Рори несколько месяцев назад. Подняв глаза, она узнала и обшарпанный, потрескавшийся потолок. Даже если в замке и были служанки, они, похоже, не занимались уборкой, и Эмил невольно задалась вопросом: отчего Рори — человек, с подчеркнутым вниманием относящийся к своей внешности, — живет в такой грязи?

Обнаружив графин с вином и бокал на колченогом прикроватном столике, она несколько оживилась. Хороший глоток вина прочистит мозги, решила Эмил, и уничтожит неприятный привкус во рту. Она основательно отхлебнула и сразу закашлялась — после вина в Дахгленне этот напиток можно было сравнить только с уксусом. Вероятно, и на вино Рори не считал нужным раскошеливаться. Или — пришло ей на ум — он специально поставил рядом с ее кроватью такую дрянь, чтобы продемонстрировать свое отношение. Что ж, решила она, Рори очень ошибается, если полагает, что подобная мелочь может на нее повлиять.

Усевшись на кровать, она принялась, скривившись, потягивать кислятину и раздумывать, как быть дальше.

Прошло несколько минут, и Эмил решила, что устоять от искушения убежать от жениха она не сможет. Она не желала находиться рядом с этим типом дольше, чем того требовали обстоятельства. Кроме того, ей вовсе не хотелось дожидаться, когда в замок Рори Фергюсона приедет ее отец: он или отдаст ее руку Рори сразу, или отвезет домой и запрет там до свадьбы. Единственным способом повидаться с Черным Парланом казался немедленный побег. Разумеется, это было опасное предприятие, но выбирать не приходилось.

Эмил подошла к окну, чтобы выяснить, высоко ли расположена комната, глянула вниз и выругалась. Она совсем забыла, что именно эта комната находится на самом верху башни. По-видимому, Рори и выбрал ее по этой причине.

Хотя Эмил сразу же тщательно обыскала комнату, она не обнаружила ничего, что могло бы заменить ей веревку. Даже постельное белье, которого, кстати, было мало, не подходило для этой цели — слишком оно было старым и ветхим.

Дверь была надежно заперта снаружи. Эмил нахмурилась: в прошлый ее приезд в замок Рори никаких замков здесь не было. Это выглядело так, словно Рори заранее готовился держать ее под запором, что могло означать только одно: налет на них с Парланом готовился заранее.

Вряд ли Рори и его люди наткнулись на них с Парланом случайно — уж больно отдаленным и мрачным считалось ущелье, где находился Колодец Баньши. Кто-то донес Рори, где искать Эмил и Парлана. Интересно, замыслил ли этот неизвестный только ее похищение или смерть Парлана тоже входила в его планы, задала себе вопрос Эмил.

Ответить на него значило бы выяснить, кто предатель в замке Парлана. Причины предательства указали бы на злодея, его совершившего.

Первым делом Эмил подумала о Кэтрин. Она ненавидела эту женщину и решила поискать доказательства ее вины.

Ей, правда, приходило на ум еще одно имя — Артайр, но девушке не хотелось допускать, что предателем оказался он.

Измена младшего брата, конечно, стала бы страшным ударом для Парлана. Эмил даже не была уверена, что, окажись Артайр и в самом деле предателем, она согласилась бы сказать об этом Парлану.

Лихорадочные размышления Эмил были разом прерваны с приходом Рори. Он вошел и встал у двери, и Эмил в очередной раз подумала, что красоте владельца замка недостает чего-то существенного, чтобы он превратился в по-настоящему привлекательного мужчину. Возможно, холодность глаз лишала лицо Рори самой обыкновенной живости и превращала его просто в маску. Интересно, он хоть когда-нибудь улыбается, подумала девушка и вдруг с содроганием поняла, что ей не хотелось бы знать, что заставляет озариться лицо Рори улыбкой.

— Когда приедет мой отец?

— Я за ним не посылал.

— Нет? Ну тогда, я думаю, ты сделаешь это в ближайшее время?

— Вряд ли.

— Но не можешь же ты удерживать меня здесь, даже не поставив в известность об этом моего отца, — сказала Эмил, мысленно отметив, что ей очень не понравился взгляд Рори.

— Могу. Ты — моя невеста.

— Да. Но ведь не жена.

— Это не имеет значения. Твой отец передал мне на тебя права в тот самый день, когда согласился на мое сватовство.

— Ты хотя бы должен сообщить ему о том, что ему больше не нужно собирать деньги на выкуп. — Ей вдруг очень захотелось, чтобы отец узнал о переменах в ее судьбе — даже в том случае, если ему на нее наплевать и ей придется сидеть под замком, дожидаясь свадьбы.

— В свое время я ему обо всем расскажу. Я не позволю ему отдавать деньги этому сукину сыну Макгуину. У меня есть планы на твое приданое, и я не хочу их менять.

Девушка не удержалась и снова выругалась — правда, про себя. Ей следовало бы подумать о жадности Рори раньше. Все, что она видела вокруг, пребывая в замке Фергюсона, свидетельствовало о том, что его владельцу явно не хватает средств. Это также объяснило его нежелание расторгнуть с ней помолвку — хотя Рори, несомненно, догадывался, что Эмил спит с Парланом. Она прикинула, удастся ли воспользоваться стремлением Рори заполучить ее приданое, чтобы договориться с ним. Если ему нужны только деньги, Эмил готова пообещать ему столько, сколько он запросит.

— Скажи, мой отец уже передал тебе мое приданое?

— Нет. Он даже не позволил мне сделать заем под залог этой суммы. Я не имею права ни на пенни до самой свадьбы.

Ясно было, что это весьма задевало Рори, и надежда Эмил, что так или иначе ей удастся с ним договориться, возросла.

— Возможно, я смогу раздобыть для тебя денег.

— Каким же образом, моя прелесть? Ты можешь дать их мне только после свадьбы.

— Я могу передать тебе довольно большую сумму в случае, если ты откажешься от помолвки.

— Но я, быть может, хочу на тебе жениться.

— Зачем это тебе? Мы никогда не подходили друг другу! Если тебе нужны средства, я добуду их для тебя.

Мне кажется, особой необходимости нам с тобой вступать в брак нет.

— Ты хочешь, чтобы желание моего покойного дяди видеть нас мужем и женой не осуществилось? Но ведь даже твой отец поклялся, что так тому и быть!

Она вдруг поняла, что Рори играет с ней. Он с интересом выслушал все ее предложения, но лишь для того, чтобы лично убедиться, насколько ей не хочется выходить за него замуж, и выяснить, на какие лишения она готова пойти, чтобы свадьба не состоялась. Она едва не вспылила, но потом решила сдерживаться изо всех сил — ругань с Рори вряд ли пошла бы ей на пользу. Более того, она не сомневалась, что вспышка ярости с ее стороны только развлекла бы Рори.

— Расскажи, что ты затеял? — спросила она со спокойствием, которого в глубине души не ощущала. — Ты ведь не хочешь на мне жениться, хотя и твердишь постоянно о правах на меня.

— Нет, я действительно хочу жениться на тебе. — Он приблизился к ней и коснулся ее щеки костяшками пальцев.

От прикосновения Рори молодую женщину едва не стошнило, но она постаралась скрыть неприязнь, как и острое желание отпрянуть от него. В сущности, жест Рори был самого невинного свойства, и она подозревала, что выражение неприязни сильно разозлило бы хозяина. Но тем не менее его непосредственная близость тревожила Эмил, а неподвижный холодный взгляд жениха заставлял ее сердце сжиматься в предчувствии чего-то страшного.

Было необходимо убедить Рори, что ему незачем на ней жениться и что она не имеет желания выходить за меня, и сделать это следовало так, чтобы не оскорбить Рори и не спровоцировать приступа гнева. Зная, что и она сама склонна к быстрой смене настроения, Эмил понимала, что добиться этого будет нелегко.