Развеянные чары

В столичной области установились спокойствие и порядок. Народ радовался и возносил хвалу Бао Чжэну...

А теперь расскажем о столичном торговце но имени Жэнь Цянь. В его семье никто толком не знал, каким он был по старшинству среди братьев, и поэтому одни называли его старшим братом, другие — младшим. Торговал он пятью видами съестного — вареным, жареным, пареным, печеным и соленым.

Жэнь Цянь слыл ловкачом, умел зазвать покупателей, и если кто из других торговцев пробовал с ним соперничать, то неизбежно терпел крах.

И вот однажды, как обычно, Жэнь Цянь взял свой лоток, отправился на ближайший перекресток, где привык торговать, перекинулся несколькими словами с другими знакомыми торговцами, разложил товар и стал ждать покупателей. Как вдруг его внимание привлек звон колокольчика, какие обычно носят бродячие монахи. Жэнь Цянь обернулся на звон — к лотку действительно приближался монах.

— Желаю вам благополучия и прибыльной торговли! — приветствовал монах торговца. — Не подадите ли денежку?

Жэнь Цянь поглядел на монаха и невольно улыбнулся — уж очень жалкий и безобразный был у того вид: маленького роста, хромой, сквозь дыры в рваной головной повязке торчат спутанные, как трава, волосы. Одет в старые потертые штаны и изодранную холщовую рубаху, подпоясан грязной засаленной веревкой, на ногах истоптанные плетеные сандалии.

— Вы что, наставник, времени не знаете? — спросил торговец. — Разве в такую рань собирают подаяние?

— Я и сам знаю, что рано пришел, — отвечал монах, — но ведь прошу я всего три медяка.

— Может, подойдете попозже?

— Уж вы не сердитесь, старший брат! Мы с матушкой ютимся в заброшенной пещере, есть у нас совсем нечего. Дали бы хоть один медяк купить немного риса на завтрак.

Монах просил так жалобно, что Жэнь Цянь смягчился и решил дать ему монету. Он полез за пазуху, но не нашел ни гроша и развел руками:

— Будь у меня деньги, разве я бы пожалел? А сегодня еще не успел наторговать.

Убедившись, что у торговца действительно нет денег, Хромой спросил:

— Старший брат, а почем вы продаете лепешки?

— Большие — по два медяка, малые — по одному, — отвечал Жэнь Цянь.

Хромой вытащил из-за пазухи три монеты и положил на лоток.

— Давай мне на все лепешек.

Жэнь Цянь взял две монеты, а одну вернул Хромому.

— Это вам как первому покупателю, чтоб у меня хорошо шла торговля.

Хромой спрятал монету за пазуху, а Жэнь Цянь достал из корзины две лепешки — одну большую, одну малую. Когда монах протянул за ними руки, торговец заметил, что они черные от грязи, и с брезгливостью подумал: «Видно, давно он не мылся».

Тем временем Хромой взял лепешки, повертел, помял пальцами и протянул обратно:

— Старший брат, моей матушке восемьдесят лет — разве сможет она разжевать такие жесткие лепешки? Обменяйте на пампушки.

«После того как они побывали в таких грязных руках, их уже вряд ли кто купит», — с неудовольствием подумал торговец, однако лепешки взял, а взамен дал Хромому пампушку. Тот потрогал ее и спросил:

— Старший брат, а начинка какая?

— Мясная, — отвечал Жэнь Цянь.

— Нет, не годится. Моя матушка ест только постное. Дайте мне лучше пампушку со сладкой начинкой.

«Ну и покупатель!» — с досадой подумал Жэнь Цянь, но так как вокруг уже толпился народ, спорить не стал и исполнил просьбу монаха. Однако Хромой повертел пампушку в руках и вернул.

— Разве одной пампушкой насытишься? Дайте лучше две лепешки.

Тут уж Жэнь Цянь не выдержал:

— С таким покупателем сам голодным останешься! Покупает на два медяка, а товару испортил на шесть! Не буду менять!

— Не сердитесь, старший брат! — продолжал Хромой, словно не замечая его раздражения. — Раз так, не надо мне лепешек, ведь ими все равно не насытишься. А куплю-ка я лучше риса да сварю жидкую кашицу.

С этими словами он взял с лотка свои монеты и, дунув на него, пошел прочь.

— Ну, и нахал! Испортить столько товару! Погоди у меня!

Жэнь Цянь хотел было догнать Хромого и поколотить его, но передумал: еще, чего доброго, от одного удара дух испустит, а тебя же за это в суд потащат. Ладно, пусть убирается подобру-поздорову.

Он вернулся к лотку и не мог удержаться от горестного вопля: на лотке горой лежали подгорелые пампушки и обуглившиеся лепешки...

— Уж этого-то я не потерплю! — Жэнь Цянь попросил других торговцев присмотреть за его лотком, а сам, сжимая в ярости кулаки, бросился в погоню.

Хромой неторопливо ковылял впереди, но, как только увидел, что Жэнь Цянь настигает его, вдруг исчез. Жэнь Цянь в нерешительности огляделся по сторонам и уже собрался было возвращаться назад, как вдруг впереди опять послышался звон колокольчика. Так повторялось несколько раз. Жэнь Цянь бросился вперед и, сам того не замечая, очутился возле городских ворот. Там возле выставленного на улицу мясного прилавка толпились люди.

«Да ведь это же дом моего знакомого, мясника Чжана! Видно, что-то у него произошло, раз столько народу собралось?» — подумал Жэнь Цянь и протиснулся сквозь толпу.

Перед прилавком прямо на земле лежала старуха с закрытыми глазами, а возле нее хлопотал молодой человек. Он тормошил старуху за плечо:

— Матушка, матушка! Что с вами? Откройте же глаза!..

— Скорее уведи меня домой! — бормотала старуха.

— Матушка, успокойтесь! Откройте глаза! — просил молодой человек.

— Не могу! Боюсь...

Молодой человек кое-как поднял старуху и повел в дом.

«Что стряслось со старухой? Чего она так испугалась?» Не успел Жэнь Цянь так подумать, как услышал голос самого мясника Чжана:

— Люди добрые, разойдитесь! Что здесь интересного?!

Жэнь Цянь обрадовался встрече со старым знакомым и окликнул его:

— Брат Чжан Ци! Давненько мы с вами не виделись!

— Это вы, брат Жэнь Цянь?! — в свою очередь обрадовался мясник Чжан. — Куда направляетесь?

— Да вот иду по делам, — неопределенно отвечал тот.

— Заходите, поговорим, брат Жэнь Цянь, — пригласил мясник.

— Что у вас тут произошло у ворот? — спросил Жэнь Цянь, едва они вошли в дом.

— Признаться, мне еще не доводилось видеть столь странных и удивительных вещей! — воскликнул мясник. — Только что является хромой даос в рваной головной повязке и с колокольчиком в руках и говорит: «Подайте денежку, и торговля ваша прибыльно пойдет, и богатство к вам придет!» Я ему говорю: «Неужто не знаешь, когда надо приходить за подаянием? Или у тебя в келье окна нет и ты не видишь, когда светает, а когда смеркается?» Хромой выслушал меня и говорит: «Может, у вас денег нет? Так бы и сказали! Зачем же насмехаться и стыдить меня?» Потом увидел на прилавке свиную голову, потрогал пальцем, пробормотал что-то и ушел. Я не придал этому особого значения. А надо сказать, что эту свиную голову сторговал у меня сосед Чжай Эрлан — он делает цветы на продажу, — и прислал за нею свою мать. Подаю ей голову, а голова вдруг бровями зашевелила, пасть разинула да как укусит старуху! Та в обморок.

Я тоже перепугался. Ведь помри старуха, меня же в суд потащат! Послал за ее сыном. Тот пришел, я ему все объяснил. Поглядел он на свиную голову — голова как голова — и говорит мне: «Видно, ей померещилось. Слыханное ли дело, чтобы мертвая голова шевелила бровями и разевала пасть?» Привел он мать в чувство, а я стал уговаривать народ разойтись.

Выслушав мясника, Жэнь Цянь рассказал в свою очередь, как хромой монах покупал у него лепешки.

— Странно, странно! — воскликнул мясник Чжан, выслушав его, и почти в то же мгновение оба услышали звон колокольчика.

— Никак, этот дьявол опять явился! — вскричал Жэнь Цянь, вскакивая с места.

— Ваши испорченные лепешки — пустяк! — удержал его мясник. — Лучше представьте, что было бы, помри старуха от испуга! Мне бы пришлось за это жизнью поплатиться! Ох, и вздул бы я этого мерзавца!..

— Так бежим его догонять!..

И оба бросились в погоню за Хромым. Гнались долго, но вскоре потеряли его из виду. Мясник Чжан сказал Жэнь Цяню:

— Пожалуй, придется возвращаться. Все равно не догоним.

Только было повернули они назад, как опять услышали неподалеку звон колокольчика. Снова погнались, и снова неудача. На сей раз оба решительно повернули назад и зашагали к городу. При подходе к городским воротам они вдруг увидели, что их общий знакомый У Саньлан, хозяин лапшевни, колотит своего помощника-мальчика.

Мясник остановился и спросил, в чем дело.

— Понимаете, набилась целая лавка народу! — принялся объяснять У Саньлан. — Все торопятся, требуют лапши. Велю этому бездельнику разжечь очаг, а он не может. Люди ждали-ждали, да и разошлись. Если и дальше пойдет такая торговля, хоть лавку закрывай! Шкуру спущу с этого лодыря!

— Не надо, — сказал мясник Чжан. — Простите его ради меня.

— Ладно, — сказал У Саньлан и спросил: — Что это вы сегодня раньше времени вышли на прогулку?

Мясник Чжан рассказал ему о встрече с хромым монахом..

— Вот оно что! — воскликнул пораженный У Саньлан, — Выходит, зря я побил мальчишку! Послушайте теперь, что я вам расскажу. Собираюсь я нынче растапливать очаг, как вдруг к воротам подходит хромой монах с колокольчиком и просит денег. Я говорю ему: «Неужто не знаешь, что подаяние собирают не спозаранку, а после полудня? Что тебе дать, если я еще и гроша не наторговал?» Он ничего не сказал, повернулся к котлу, дунул на него и ушел. Я на это, конечно, внимания не обратил и велел подручному разжечь очаг. Тот возился добрый час, а огонь все не загорался. Большинство из тех, кто пришли поесть, потеряли терпение и разошлись. Ну, а я разозлился и напустился на мальчишку. Если бы не ваш рассказ — так бы и не узнал, в чем дело. Этот хромой дьявол на целый день испортил мне торговлю!

Не успел он договорить, как опять послышался звон колокольчика. У Саньлан выглянул в окно и увидел на дороге хромого монаха.

— Догоним его! — в один голос воскликнули все трое и бросились вдогонку за Хромым. Заметив, что его преследуют, монах стал неторопливо уходить.

Поистине:

О том, что разверзлись земля и небо,

никто не слыхал никогда,

Верно, с древнейших времен не случалась

в мире такая беда.

Итак, если хотите знать, куда попали трое приятелей, преследуя Хромого, и что они увидели, прочтите следующую главу.

Глава двадцать восьмая

Хромой монах в храме Пустынного склона проникает во чрево Будды. Трое торговцев, пребывая словно во сне, учатся волшебству у Святой тетушки

Лепешка жарится без огня —

волшебный струится жар,

Голова свиная без тела живет

силою дивных чар.

Однажды хотели Хромого поймать —

только-то и всего!

Но трое попались в ловушку Юнъэр —

всесильно ее колдовство.

Ну, а теперь расскажем о том, как Хромой уходил от преследователей. Как ни старались трое приятелей догнать монаха — им это не удавалось. Они ускорят шаг — и монах ускорит, они замедлят — и он переходит на тихий шаг.

— И все-таки мы доберемся до его логова! — не сдавался мясник Чжан. — А там уж нам ничто не помешает с ним разделаться!

Так, продолжая преследование, они не заметили, как прошли более двадцати ли и оказались в местности, известной под названием Извилистая пустыня. Место здесь действительно было пустынным, а дорога извилистой. Немного в стороне от дороги виднелся храм, называвшийся Пустынным склоном. За воротами этого храма и скрылся Хромой.

— Прекрасно! Сам полез в ловушку! — обрадовался мясник Чжан. — Теперь ему от нас не уйти! Заходите к храму с трех сторон.

— Верно! — поддержал его Жэнь Цянь.

У Саньлан направился прямо к воротам, а мясник Чжан и Жэнь Цянь стали заходить со стороны левой и правой галерей. Как только они появились в храме, Хромой вбежал в зал Будды, вскочил на столик для подношений, ухватился за руку статуи и, взобравшись по ней на плечо, обеими руками обнял голову Будды.

— Слезай вниз, по-хорошему просим! — стали кричать ему приятели. — Не слезешь — сами стащим!

— О, горе! — вскричал Хромой. — Святой Будда, спаси меня!

С этими словами он ткнул пальцем в голову статуи, и она с грохотом упала на пол. Быстро вскочив, Хромой нырнул в образовавшееся отверстие.

— Ну, отсюда тебе не выйти, — злорадствовал мясник Чжан. — Теперь ты в наших руках!

Он взобрался на плечо статуи и заглянул в отверстие, образовавшееся на месте отвалившейся головы: там было темно. Неожиданно из отверстия высунулась рука — и тотчас же незадачливый мясник скрылся во чреве статуи.

— Беда! — закричали У Саньлан и Жэнь Цянь. — Что теперь делать?

— Я сейчас сам посмотрю, что случилось! — решительно заявил Жэнь Цянь.

— Будь осторожен, брат! Не то и сам туда угодишь! — предостерег его У Саньлан.

— За меня не беспокойся — я тебе не Чжан! — отмахнулся Жэнь Цянь.

Взобравшись на плечо статуи, он тоже заглянул внутрь: там было темно.

— Брат Чжан, ты где? — позвал он.

Тотчас из отверстия высунулась рука, схватила Жэнь Цяня за шиворот и потащила внутрь.

— Святой владыка, пощади! — завопил Жэнь Цянь. — Я больше не буду тебя преследовать! Если хочешь, отдам тебе все, что у меня есть: и пирожки, и пампушки, и лепешки!..

— Беда! Двое приятелей исчезли, как же мне одному возвращаться? — воскликнул У Саньлан в растерянности.

Поначалу он решил взобраться на верхушку статуи и попытаться спасти друзей, но побоялся сам провалиться в отверстие. Однако иного выхода не было, и он полез. У Саньлан забрался на руку статуи, но тут силы покинули его, и он остановился.

«До чего же я, однако, бестолковый! — пронеслось у него в голове. — Надо чем-нибудь твердым разбить живот статуи и освободить друзей!»

Он стал спускаться, как вдруг его кто-то обхватил сзади и рывком потянул на себя — так У Саньлан тоже очутился во чреве статуи. При этом он наступил Жэнь Цяню на голову.

— Мне наступили на голову! — закричал тот.

— Ты кто? — окликнул его У Саньлан.

— Я — Жэнь Цянь.

— А где брат Чжан? — спросил У Саньлан.

— Я здесь, — отозвался тот.

— У Саньлан, ты как здесь очутился? — спросил Жэнь Цянь.

— Только я взобрался на плечо статуи и хотел заглянуть в дыру, как меня кто-то схватил сзади и втащил во чрево.

— И со мной произошло то же самое! — воскликнул Жэнь Цянь.

— И со мной, — сказал мясник Чжан. — Сдается мне, что этот хромой монах решил потешиться и втащил нас всех сюда. Давайте-ка ощупаем все вокруг — вдруг он тоже здесь? Бить его не будем, а только попросим вывести нас из этого чрева. Ну, а если не захочет, тогда поколотим как следует.

Приятели стали шарить вокруг, однако Хромого не нашли.

— А чрево у этого Будды просторное! — воскликнул удивленный Жэнь Цянь. — Здесь даже разгуливать можно.

— В темноте не очень-то разгуляешься, — возразил мясник.

— Ты потихоньку продвигайся вперед, а я тебя буду поддерживать сзади, — предложил Жэнь Цянь.

— А я буду держаться за тебя, — сказал У Саньлан.

Вот так, держась друг за друга, они прошли около половины ли, когда мясник Чжан не выдержал и воскликнул:

— Какими же огромными должны быть залы в храме Пустынного склона, если так велико чрево одной только статуи!

Не успел он договорить, как впереди мелькнула какая-то светлая точка.

— Здесь, оказывается, и дорога есть! — с удивлением произнес У Саньлан.

Пройдя еще несколько шагов, приятели оказались перед воротами с покосившейся каменной аркой. Из приоткрытой створки струился свет. Мясник Чжан толкнул ворота и заглянул внутрь.

— Как красиво! Чистые горы, прозрачные ручьи, густые деревья, пышные цветы. Великолепное местечко!..

— Кто бы мог подумать, что во чреве статуи можно увидеть такой чудесный пейзаж?! — не удержался от восклицания У Саньлан.

— Но тут никто не живет, — заметил Жэнь Цянь. — Как же мы отсюда выберемся?

— Раз есть дорога, значит, есть и человеческое жилье, — уверенно сказал мясник Чжан. — Идем-ка дальше!

Они прошли еще около трех ли и увидели усадьбу, утопавшую в пышной зелени бамбука.

— Надо узнать, есть ли кто-нибудь из обитателей усадьбы, — сказал мясник Чжан, пошел вперед и крикнул: — Эй, есть здесь кто-нибудь? Мы прохожие, сбились с дороги.

— Сейчас, сейчас! — послышалось изнутри.

Ворота отворились, и вышла старуха. Приятели приветствовали ее. Ответив на приветствие, старуха спросила:

— Вы откуда?

— Из города, — отвечал мясник Чжан. — Мы заблудились и хотели спросить, как отсюда выбраться. Вдобавок мы голодны, не продадите ли нам чего-нибудь съестного?

— Мы люди бедные, на продажу у нас ничего нет, — сказала старуха. — Но раз вы голодны, то, так и быть, входите, угощу, чем смогу.

Приятели вошли следом за старухой в дом и сели на деревянные скамейки. Старуха поставила перед ними низенький столик.

— Сейчас принесу вам поесть, — сказала она. — Может, вина хотите? Могу предложить по чашечке.

— Премного вам благодарны, хозяйка! — отвечали путники.

Старуха вышла и вскоре принесла чайник вина и три чашки. Вслед за тем на столе появилось блюдо с дымящейся олениной.

— Вы уж извините, что вино не такое хорошее, как у вас в городе, — извинилась старуха. — Оно у нас самодельное, мы его редко пьем — предпочитаем чай.

Гоняясь за Хромым, приятели изрядно проголодались и сейчас, выпив по две чашки вина, с жадностью набросились на еду. Наевшись досыта, они снова поблагодарили старуху и предложили ей деньги за угощение.

— Съели и выпили такую малость! О каких деньгах может быть речь?! — запротестовала старуха.

Приятели хотели уже проститься со старухой и расспросить у нее дорогу, как вдруг увидели, что в воротах усадьбы показался Хромой.

— Вот ты, оказывается, где! — вскипел мясник Чжан, позабыв обо всем на свете. — Морочил нас целых полдня.

И все трое, как коршуны, вцепились в Хромого.

— Матушка, спаси меня! — завопил тот.

— Что же это вы так невежливы? — с укором сказала старуха. — Я вас угостила, а вы собираетесь бить моего сына! Если он в чем перед вами провинился, скажите. Зачем в ход кулаки пускать?

— Виноваты, не знали, что Хромой наставник — ваш сын, — извинился мясник Чжан. — Если бы не вы, мы бы его до смерти избили.

— Что же он натворил? — удивилась старуха.

Мясник Чжан, Жэнь Цянь и У Саньлан рассказали, что произошло утром.

— Да, теперь я вижу, что сын не прав, — сказала старуха. — Вы уж простите его ради меня.

— Мы вашего сына больше не тронем, только велите ему проводить нас отсюда.

— Не торопитесь уходить, присаживайтесь, — пригласила старуха. — Сюда попадают лишь те, у кого счастливая судьба. Мне хотелось бы научить вас некоторым способам магии, они вам могут пригодиться в будущем. — И она обратилась к Хромому: — А тебя, смотрю, одного отпускать нельзя — неприятностей не оберешься. Зачем, спрашивается, завлек трех почтенных людей? Хотел показать свое искусство — ну, так показывай! — И затем снова обратилась к трем приятелям: — Мой сын выучился кое-каким даосским штукам — сейчас он вам их покажет.

— Премного будем вам за это благодарны!..

Между тем Хромой вытащил из-за пазухи горлянку, прочитал заклинание и воскликнул: «Живо!» Из горлянки тотчас хлынула вода и вмиг затопила всю округу.

— Великолепно! — пришли в восторг трое приятелей.

— А теперь смотрите, как я эту воду уберу.

Хромой снова прочитал заклинание — и из горлышка горлянки взметнулось к небу пламя. В следующий момент он с помощью заклинания убрал его обратно в горлянку.

— Наставник, не подарите ли мне эту горлянку? — попросил мясник Чжан.

— Подари, — сказала сыну старуха.

Тот не посмел ослушаться и преподнес горлянку мяснику Чжану. Мясник поблагодарил.

— А теперь поглядите еще один фокус, — продолжал Хромой.

Он вырезал из бумаги фигурку лошади, положил на землю и воскликнул: «Живо!»

Бумажная лошадка тотчас поднялась на ноги и превратилась в белоснежного скакуна. Хромой вскочил на него, конь оторвался от земли и взмыл в воздух. Покружившись немного, он опустился на землю и снова стал бумажной фигуркой.

— Кто из вас, почтенные, хотел бы владеть этим способом?

— Я, — отозвался У Саньлан. Хромой отдал ему лошадку.

— Ну, а что ты подаришь третьему гостю? — спросила старуха.

— Я и рад бы что-нибудь подарить, да больше нечего, — развел руками Хромой.

В это время в комнату вошла молодая женщина. Это была Ху Юнъэр. Она приветствовала гостей, а затем сказала старухе:

— Матушка, вы, кажется, хотели обучить третьего гостя искусству волшебства? Что прикажете ему показать?

— Покажи свое «святое деяние».

Юнъэр принесла из внутренних покоев деревянную скамеечку, поставила ее посреди комнаты, села на нее верхом, прочитала заклинание и воскликнула: «Живо!» Скамеечка тотчас превратилась в большого пучеглазого тигра.

— Вверх! — скомандовала Юнъэр, и тигр поднялся в воздух.

— Вниз! — скомандовала она, и тигр послушно опустился на пол.

— Живо! — приказала Юнъэр, и тигр снова превратился в скамеечку.

— Ну как, почтенный Жэнь, нравится? — спросила старуха.

— Еще бы! — воскликнул Жэнь Цянь в восхищении.

— Пусть это будет вам подарком от моей дочери, — сказала старуха, и Юнъэр отдала ему скамеечку.

— А теперь пусть каждый из вас повторит то, чему научился, — приказала старуха.

Все трое по очереди выполнили, что им было приказано.

— Вот теперь, когда вы овладели искусством волшебства, я хочу кое о чем вас попросить, — продолжала старуха. — Надеюсь, вы мне не откажете?

— Не знаем, в чем ваша просьба, но говорите, — за всех ответил мясник Чжан.

— Запомните же хорошенько! — сказала старуха. — Скоро в Бэйчжоу произойдут великие события, и если вы поможете нам, то станете богатыми и знатными.

— Обязательно поможем! — заверил мясник Чжан. — А пока просим проводить нас домой.

— Мой сын проводит вас в город, — сказала старуха. — А там приходите в храм Пустынного склона и ждите меня.

Приятели простились со старухой и Юнъэр, и Хромой повел их. Не прошли они и половины ли, как перед ними выросла высокая гора. Когда они поднялись на нее, Хромой спросил:

— Видите город?

Все трое поглядели в указанном направлении — город был совсем близко. Тогда Хромой незаметно подтолкнул их сзади, и они полетели вниз. Когда все трое очнулись, то увидели, что находятся в храме Пустынного склона.

Не в силах понять, что же с ним произошло, мясник Чжан с недоумением глядел на У Саньлана и Жэиь Цяня.

— Вы что-нибудь помните? — спросил он у них.

— Мне помнится, будто Хромой наставник учил нас волшебству, — отвечал У Саньлан. — Посмотри, горлянка с тобой?

Мясник Чжан полез за пазуху — горлянка была на месте.

— Моя бумажная лошадка тоже со мной, — сказал У Саньлан.

— А мне помнится, что меня учили превращать скамейку в тигра, — сказал Жэнь Цянь.

— Мне все кажется, что мы спали, — проговорил мясник. — Видно, старуха и Хромой — люди необыкновенные. Старуха говорила, что в Бэйчжоу должны произойти какие-то события, и просила нашей помощи. Что бы это могло значить?

Пока они терялись в догадках, из зала Будды вышел Хромой.

— Возвращайтесь, почтенные, домой и не забудьте, чему вас учили. Завтра снова приходите в храм и ждите.

Приятели простились с Хромым и ушли...

Больше в тот день ничего достойного упоминания не произошло. На следующий день, позавтракав, приятели снова пришли в храм Пустынного склона. Осмотрели все помещения, однако ни старухи, ни Хромого не обнаружили.

— Придется возвращаться, — сказал мясник Чжан.

— Стало быть, идете на попятную! — тотчас услышали они. — А я вас здесь давно дожидаюсь!

Из глубины зала вышла старуха. Трое приятелей, не скрывая своего изумления, поклонились ей.

— Что же вы так поздно, почтенные? — спросила старуха. — Ну-ка, покажите мне, чему вы вчера научились. Это очень скоро вам пригодится.

Мясник Чжан, У Саньлан и Жэнь Цянь показали ей по очереди свое искусство. Старуха их похвалила.

— Что же это такое?! — неожиданно услышали они чей-то голос. — В мире, где царят покой и благоденствие, вы занимаетесь колдовством и затеваете смуту? Неужто не слышали об указе вылавливать и истреблять всех колдунов?! Ведь если власти узнают, чем вы здесь занимаетесь, и мне не миновать суда!

Все испуганно обернулись и увидели хэшана, облаченного в яркую кашью, с кольцами в ушах.

— Я давно наблюдаю за вами, — продолжал хэшан. — Нехорошо! Очень нехорошо!

— Простите нас, наставник! — сказала старуха. — Мы не замышляем ничего дурного, просто я хотела обучить своих друзей искусству даосов.

— Ну и каковы их успехи? Преуспели ли они в чем-нибудь? — насмешливо спросил хэшан. — А может, вы их плохо учили? Тогда им лучше поучиться у меня!

Тут старуха велела приятелям еще раз показать свое искусство, а затем обратилась к хэшану:

— Понравилось ли вам, наставник, искусство моих учеников?

— Не очень.

— И откуда ты взялся, монах! — рассердилась старуха. — Или, может, ты владеешь волшебством лучше нас? Так покажи, на что ты способен!

Хэшан вытянул вперед руку, растопырил пальцы, и когда из них брызнули золотые лучи, в их сиянии можно было увидеть пять Будд. Жэнь Цянь, мясник Чжан и У Саньлан почтительно склонились перед хэшаном, но тут послышался еще чей-то голос:

— Занимаетесь колдовством в храме?!

Хэшан мгновенно убрал свои золотистые лучи, и все оглянулись. В зале показался даос верхом на каком-то диковинном звере. При виде старухи даос соскочил наземь, почтительно сложил руки и поклонился:

— Примите поклон от вашего младшего брата и ученика!

— Присаживайтесь, пожалуйста! — вежливо пригласила старуха.

Даос между тем поклонился хэшану, а Жэнь Цянь, У Саньлан и Чжан Ци в свою очередь поклонились даосу.

— Эти трое почтенных людей владеют искусством волшебства? — осведомился даос у старухи.

— Совершенно верно, — подтвердила та.

— Я тоже привел с собой одного ученика, — сказал даос.

— Где же он? — спросила старуха.

— Ну-ка, покажи свои чудесные способности! — обратился даос к зверю. Зверь кивнул головой и тотчас же словно растаял, а на его месте появился человек.

Все были поражены, а старуха, приглядевшись к человеку, узнала в нем Бу Цзи.

— Бу Цзи, ты как сюда явился? — удивилась она.

— А я уже и не надеялся увидеть вас, — сказал тот. — Но, к счастью, наставник Чжан спас меня от смерти!

— Как вам удалось его снасти? — еще больше удивившись, спросила у даоса старуха.

— Случилось мне как-то быть в лесу, что неподалеку от Чжэнчжоу, как слышу, кто-то зовет Святую тетушку, — стал рассказывать даос. — Я удивился. Подхожу и вижу, что двое стражников привязывают человека к дереву и собираются его убить. Спрашиваю: в чем дело? Тогда Бу Цзи — это был он — все мне рассказал, и я спас его.

— Вот оно что! — воскликнула старуха. — И вы обучили его искусству даосской магии?

— Обучил! — отозвался за даоса Бу Цзи.

— А наше искусство видели? — спросила его старуха.

— Видели, но хотели бы посмотреть еще раз...

Тогда старуха вытащила из волос шпильку, прочитала заклинание, воскликнула: «Живо!» — и шпилька тотчас превратилась в драгоценный меч в кожаных ножнах. Она хлопнула по ножнам ладонями, они раскрылись, словно раковина, и все увидели роскошный дворец.

— Великолепно! Замечательно! — раздались восхищенные возгласы.

Но тут у ворот храма послышались шум и крики, и во двор ввалилась толпа людей.

— Что там случилось? — переполошились старуха и остальные.

— Не волнуйтесь и следуйте за мной! — сказал хэшан и, распахнув свой плащ, прикрыл им всех.

Между тем толпа людей ввалилась в зал. У одних на поясе висели луки и самострелы, другие держали на руках охотничьих соколов. Во главе толпы верхом на коне ехал чиновник. У входа в зал Будды он спешился и сел на поставленное ему кресло. Сопровождающие выстроились слева и справа рядами.

Это был не кто иной, как Добряк Ван, начальник военной палаты. В этот день он был свободен от службы во дворце и решил немного поохотиться и поразвлечься. Отдохнув и перекусив в храме, он вскоре уехал.

Святая тетушка и все, кто был с нею, снова вошли в зал.

— Я думала, случилось что-то серьезное, а оказывается, высокопоставленные чиновники захотели развлечься! — сказала старуха.

— Этого сановника мы знаем! — воскликнули мясник Чжан и его друзья. — Он начальник военной палаты, любит одаривать монахов пищей и одеждой, за что его и прозвали Добряком!

— Что ж, попробую-ка я завтра позлить этого Добряка, — сказал хэшан, и на этом все распростились.

Желание хэшана позлить Добряка привело к тому, что тридцать самых опытных и ловких сыщиков из Кайфынского ямыня потеряли покой, а во всем столичном округе поднялся невиданный переполох.

Поистине:

Когда один овладел

даосскою ворожбой,

Расстаться с высоким постом

вынужден был другой.

Итак, если хотите знать, как хэшан морочил людей, прочтите следующую главу.

Глава двадцать девятая

Начальник военной палаты Ван делает щедрое пожертвование. Фокусник Ду Семисвят показывает необыкновенный фокус с отделением головы

Несчетны законы Небесной девы,

она их держит в секрете,

И если кто-то похитит секрет,

тотчас станет известно.

Разврат и злобу, страсти, грехи

запрещают законы эти —

Бессмертным станет, кто миновал

мирские греховные сети.

Итак, на другой день после загородной прогулки у Добряка Вана собрались чиновники и друзья, и он сказал им:

— Вчера мы весь день провели на охоте, а сегодня отдыхаем, и я хочу всех вас пригласить в сад на угощение.