Развеянные чары

— Тоже верно, — согласился правитель округа. — Отправляйтесь на место и распорядитесь.

Возвратившись во двор дома судьи Дяо, чиновник сказал Бу Цзи:

— Ты принудил женщину броситься в колодец, так что теперь сам полезай и сам вылавливай ее труп. Если выловишь, господин правитель округа смягчит тебе наказание.

— Я согласен, но пусть мне дадут кинжал, чтобы в случае нужды обороняться, — попросил торговец.

— Разумно сказано! — одобрительно закивали люди.

С Бу Цзи сняли кангу и ножные колодки, дали кинжал, посадили в корзину, опустили ее в колодец и стали раскручивать ворот. Время шло, однако все еще не было заметно, чтобы корзина достигла дна. Люди удивлялись:

— Прежний ныряльщик спустился всего на двадцать саженей и уже начал бить в колокол, а этот почти на всю веревку, и ничего!..

Едва сказали это, как веревка перестала раскручиваться — корзина коснулась дна. Однако колокол молчал...

Оставим на время тех, кто находился наверху, и продолжим рассказ о Бу Цзи. На дне колодца, куда он попал, царила непроглядная тьма. Бу Цзи пошарил вокруг себя руками — воды не было. Тогда он решил вылезти из корзины и обследовать колодец. Осторожно двинувшись вперед, он прошел, как ему показалось, не меньше двух ли, однако стенки колодца все еще не было. Вдруг впереди мелькнуло светлое пятно. Бу Цзи пригляделся: перед ним были двустворчатые ворота. Он толкнул рукой одну створку, ворота распахнулись, и Бу Цзи очутился в полутемном подземном гроте.

«Неужто все это на дне колодца?!» — размышлял он.

Держа перед собой кинжал, Бу Цзи двинулся дальше и вдруг увидел лежавшего поперек дороги тигра.

«Никак, этот зверь и погубил ныряльщика! — подумал он. — Если я не нападу на него первым, он, пожалуй, съест и меня!»

Бу Цзи сделал отчаянный прыжок вперед и с возгласом: «Вот тебе!» — нанес тигру удар кинжалом. Тотчас же послышался звон, и от сильного удара кинжал выпал из онемевшей руки Бу Цзи. При внимательном рассмотрении оказалось, что тигр каменный.

Пройдя еще несколько шагов, Бу Цзи увидел две сосны, а между ними — мощеную дорожку.

«Раз есть дорожка, стало быть, недалеко и человеческое жилье», — решил он и двинулся дальше. Однако шагов через двести он в страхе остановился — перед ним высился роскошный дворец.

«Что бы это могло быть — обитель духов или чертоги бессмертных?» — гадал он.

Ворота были заперты, а постучать он не решался. Вернуться назад ни с чем тоже было боязно. Так он некоторое время пребывал в нерешительности, как вдруг ворота распахнулись и вышла девушка-служанка.

— Почтенный Бу, Святая тетушка ждет вас! — обратилась она к опешившему торговцу.

«Откуда она меня знает? — еще больше поразился Бу Цзи. — И кто такая Святая тетушка? В нашем роду не было никого с таким именем».

Расспрашивать, однако, он не решился и последовал за служанкой. Они миновали ворота и приблизились к залу. У входа стояли два отрока-небожителя и божественная дева, а в самом зале на возвышении восседала старуха в расшитом платье с яшмовым поясом. Несмотря на седые волосы, лицо ее выглядело юным, а строгой и величественной осанкой она походила на Владычицу Запада Сиванму. Едва увидев ее, Бу Цзи тотчас уверовал, что ему уготована счастливая судьба.

— Торговец Бу почтительно кланяется тебе, святая! — обратился он к старухе и отвесил четыре низких поклона.

— Прошу, присаживайся! — промолвила старуха. — Знай, что наш мир не обычный, и побывать в нем дано не всякому! Ты же заслужил это своими добрыми деяниями.

Бу Цзи не осмеливался сесть.

— Садись, садись, тебе можно, — сказала старуха. — Ты человек счастливой судьбы.

Лишь после этого Бу Цзи сел. Девушка-служанка подала чай, а после чаепития старуха стала его расспрашивать:

— Не расскажешь ли, как ты сюда попал? Ведь это, верно, не просто!..

— Да, да! Не просто! — подтвердил Бу Цзи и во всех подробностях поведал старухе о том, что с ним приключилось с того момента, когда он повстречал на дороге женщину, и до того времени, когда его спустили в колодец.

— Что же ты прежде всего увидел в колодце? — спросила она.

— Каменного тигра, — отвечал Бу Цзи.

— Страшный зверь! Долгие годы он лежит там и уже погубил немало человеческих жизней! То, что ты ударил его кинжалом и остался невредим, предвещает тебе в будущем великую славу. А пока я хочу показать тебе одного человека... Позови ее! — сделала она знак служанке.

Служанка вышла и вскоре вернулась с той самой женщиной, которая накануне бросилась в колодец. Женщина почтительно приветствовала Бу Цзи, но у того при виде ее кровь бросилась в голову.

— Подлая злодейка! Говорила, ноги у тебя болят, идти не можешь, просила до города довезти, а сама ничего не заплатила да вдобавок в колодец прыгнула. А меня из-за тебя в тюрьму отправили, кангу и колодки надели... Вот тебе за это!..

Бу Цзи замахнулся кинжалом, целясь в грудь Юнъэр, но та сделала легкий жест, и его рука застыла в воздухе.

— Эх, знай я раньше, что ты такой подлый, истерла бы еще тогда в порошок! Я-то думала, ты человек простой, скромный, хотела кое-чему тебя научить, а ты на меня с кинжалом! Что ж, бей! Все равно не убьешь!

— Оставь его, доченька, он нам еще пригодится, — сказала старуха и, обернувшись к Бу Цзи, дунула ему в лицо, после чего он вновь обрел способность двигаться.

— Ну, и зла же эта женщина! — воскликнул Бу Цзи.

— Смотри, больше ей не груби! — предупредила старуха. — И скажи спасибо, что я ее удержала, не то бы тебе конец пришел!

— Спасибо вам, тетушка! — воскликнул обрадованный Бу Цзи. — Вот если бы вы еще помогли мне благополучно выбраться из колодца и избавиться от тюрьмы, я бы вечно был вам благодарен!

— Не торопись уходить, счастье побывать у нас дано не каждому, — сказала старуха. — Мы еще с тобой вина выпьем.

Она провела Бу Цзи во внутреннюю комнату, посреди которой стоял стол, ломившийся от самых изысканных яств. Бу Цзи остановился пораженный.

— Мне еще в жизни не доводилось видеть подобной роскоши!

Старуха пригласила Бу Цзи к столу, но он не осмелился сесть.

— Садись, почтенный Бу, и знай, что ты скоро станешь богатым и знатным, — сказала старуха.

Бу Цзи сел, и начался пир. Две девушки-служанки то и дело подливали ему вино и подносили яства. Как вдруг в голове уже почти захмелевшего Бу Цзи пронеслась мысль:

«И старуха и молодая либо святые, либо оборотни! Нет, здесь долго оставаться нельзя!»

Он поднялся с места и сказал:

— Мне надо поскорее наверх, а то как бы люди не утащили мою тележку и деньги.

— Деньги ничего не стоят! — сказала старуха. — Я могу подарить тебе одну вещь, которой цены нет. Возьмешь?

— Премного буду вам благодарен! — поклонился Бу Цзи. — Мне безразлично, какая вещь, дорогая или дешевая. Лишь бы она могла послужить вещественным доказательством, которое избавит меня от наказания.

Старуха подозвала Юнъэр и что-то шепнула ей на ухо.

Юнъэр вышла, и появилась служанка с желтым шелковым свертком в руках. Служанка подала сверток Бу Цзи. Тот взял его, сверток оказался тяжелый.

— Тетушка, что это такое? — спросил он старуху.

— Не спрашивай и пока не разворачивай, — ответила старуха. — А поднимешься наверх, никому не отдавай. Скажи только, что, мол, эту вещь тысячу лет хранил у себя дух-покровитель округа, а нынче передает ее правителю округа, и тебя избавят от наказания. И еще запомни: когда туго тебе придется, позови Святую тетушку, и я тотчас явлюсь на помощь.

Все сказанное Бу Цзи хорошенько запомнил. Затем служанка проводила его до подземного грота, а дальше он добирался сам. Найдя корзину в том самом месте, где он ее оставил, Бу Цзи сел в нее и ударил в колокол. Люди наверху тотчас принялись крутить ворот.

Когда корзину подняли наверх, все увидели, что никакого трупа в ней нет, а сидит в ней сам Бу Цзи и прижимает к груди какую-то вещь, завернутую в желтый шелк. Хотели было забрать у него эту вещь, но он не отдал.

— Ее посылает правителю округа дух-покровитель округа, — заявил он. — Только ему я могу ее показать.

Все направились в ямынь. Когда правитель округа поднялся в зал, доверенный чиновник доложил:

— Бу Цзи спускался в колодец, трупа не нашел, а принес какую-то вещь, завернутую в желтый шелк. Говорит, дух-покровитель округа посылает ее вам. Трогать ее я не посмел, о чем и докладываю.

Правитель округа приказал ввести Бу Цзи и спросил:

— Что это за вещь? Как ты ее достал?

Бу Цзи принялся рассказывать:

— Спускаюсь я в колодец, а воды там нет. Гляжу — передо мной дорога. Пошел по ней и вижу, впереди высится дворец. Выходит из дворца служанка и приглашает войти. Я вошел в зал. Там меня встретила бессмертная небожительница и сказала, что она дух-покровитель округа. Затем дала мне эту вещь, велела передать вам, а разворачивать не позволила.

С этими словами Бу Цзи положил сверток на столик. Правитель округа удалил из зала всех приближенных и раскрыл сверток. Там оказался золотой сосуд на трех ножках, с двумя ушками по бокам и с выгравированной на нем надписью: «Тот, кто мною владеет, будет богат и знатен».

Правитель округа снова завернул треножник в желтый шелк и велел родным отнести домой и хранить в кладовой.

Затем к нему снова обратился доверенный чиновник:

— Бу Цзи дожидается ваших распоряжений...

Правитель округа подумал:

«Если его отпустить, в народе неизбежно пойдут разговоры, что я попустительствую преступнику. Однако и наказать его не за что: труп не найден, да и других доказательств преступления нет. К тому же он преподнес мне драгоценный золотой треножник!.. Пожалуй, сделаю так...»

Он решительно взял кисть и начертал:

«Бу Цзи...»

Поистине:

Если торговец в счастливую пору

вином ссужает соседа,

То и ему самому помогут,

коли нагрянут беды.

Если хотите знать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.

Глава двадцать шестая

Чжан Луань в лесу Диких кабанов спасает Бу Цзи. Казенные посланцы в храме Духа гор любуются двумя лунами

Правитель далек, высоки небеса —

правды у них не сыскать,

А рядом нагло бесчинства творит

алчных чиновников рать.

Поэтому, если владеешь мечом,

подобным осенней воде,

Ты должен несправедливость отсечь,

слабым помочь в беде.

Итак, после долгих колебаний правитель округа взял кисть и начертал следующее:

«Бу Цзи незаконно вымогал у неизвестной женщины деньги, и та, спасаясь от него бегством, случайно упала в колодец, который находится во дворе пустующего дома судьи Дяо и известен как прибежище нечистой силы. Труп погибшей найти не удалось. Поскольку Бу Цзи злого умысла не имел и оказался невольным виновником гибели этой женщины, он смертной казни не подлежит. Однако, считая невозможным освободить его от наказания полностью, повелеваю дать ему двадцать палок, после чего заклеймить и сослать в солдаты в город Лочэн, округа Мичжоу, в Шаньдуне».

Бу Цзи дали двадцать палок, заклеймили, после чего правитель написал сопроводительную бумагу, вызвал двух конвоиров — Дун Чао и Се Ба — и велел им доставить Бу Цзи к месту ссылки.

Выходя из ворот ямыня, возмущенный Бу Цзи обернулся и пригрозил:

— Погоди же, правитель, даром тебе это не пройдет. Я не принуждал женщину прыгать в колодец, она сама прыгнула. Мне велели передать тебе драгоценный треножник, чтобы ты освободил меня от наказания, а ты ни за что заклеймил меня и ссылаешь в Мичжоу. Ну, ничего, если выберусь оттуда живым, дойду до столицы, до самого государя, и расскажу, что ты скрыл сокровище, — пусть тебя притянут к ответу!

— Иди, иди! — подталкивал его испуганный Дун Чао.

— Да, да! Как бы за твои крамольные речи и нам не досталось! — поддержал его Се Ба.

Проходя мимо трактира, конвоиры решили зайти выпить вина. За столиком Се Ба сказал Бу Цзи:

— Господин правитель приказал доставить тебя в Мичжоу. Путь предстоит далекий, на дорожные расходы потребуются деньги. Если у тебя их нет, займи у кого-нибудь из родных или знакомых — мы на тебя тратиться не будем.

— Были у меня деньги, да их кто-то стащил вместе с тележкой, пока правитель чинил надо мной суд, — отвечал Бу Цзи. — А просить мне не у кого, человек я одинокий, родных нет.

— Сколько нам приходилось водить арестантов, ни разу не встречался такой строптивый, как ты! — рассердился Се Ба. — Денег у него нет! Тем хуже для тебя! От нас ничего не получишь! Не жди!

Расплатившись за вино, конвоиры покинули трактир. Однако едва они миновали западные городские ворота, как услышали позади:

— Брат Дун Чао, погоди!

Дун Чао обернулся и узнал своего соседа У Пустой глаз[1]. Сделав знак Се Ба продолжать путь, он остановился.

— Господин правитель округа послал меня передать тебе, что приговор в ямыне был объявлен только для видимости, — сказал У Пустой глаз, приблизившись. — На самом же деле господин велит вам где-нибудь в укромном месте прикончить Бу Цзи, а клеймо на его лице уничтожить. За это он обещает вам щедрое вознаграждение.

Дун Чао кивнул и побежал догонять Се Ба. Тайком посоветовавшись, они уговорились о дальнейших действиях.

Когда добрались до ближайшего леса, Дун Чао нарочно сказал приятелю:

— Что-то я сегодня устал! Не отдохнуть ли нам в лесу?

— Еще и тридцати ли не прошли, а ты уже отдыхать! — проворчал Се Ба, притворяясь недовольным.

— Встал я сегодня чуть свет, да и за день умаялся, — оправдывался Дун Чао. — Или, может, боишься, что Бу Цзи сбежит? Так мы его свяжем, а сами поспим спокойно.

— Хотите — связывайте, хотите — нет, я никуда не убегу, — сказал Бу Цзи.

Тогда Дун Чао привязал Бу Цзи к дереву, взял в руку свою красно-черную дубинку казенного посланца и сказал:

— Слушай, Бу Цзи! Господин правитель округа повелел нам тебя прикончить. Ты уж на нас не обижайся, мы здесь ни при чем.

Бу Цзи похолодел от ужаса, на глаза ему навернулись слезы, и он взмолился:

— Люди добрые, за что вы хотите меня погубить? Я ведь с вами никогда не враждовал! И перед правителем округа я невиновен. Пощадите, и я всю жизнь буду преданно служить вам, как собака и конь!

Он говорил, а по щекам его ручьями катились слезы.

— Зря плачешь! — оборвал его Дун Чао. — Так повелел правитель округа, а кто посмеет ослушаться его приказа? Ты останешься в живых, а мы за это поплатимся головой?

— Брат Дун Чао, а может, и в самом деле не убивать? — сказал Се Ба Дун Чао, уже занесшему дубинку над головой Бу Цзи. — Оставим его здесь, пусть помрет своей смертью.

— Горе мне, горе! — возопил Бу Цзи, и тут же ему вспомнились слова старухи, которые она сказала, передавая ему треножник.

— Святая тетушка, спаси меня! — вскричал несчастный, и тотчас же из-за деревьев послышался голос:

— Ну-ка отпустите невинного человека! Я уже давно слежу за тем, что вы тут творите...

Перепуганные Дун Чао и Се Ба бросились было бежать, но путь им преградил грозного вида даос в красном халате:

— Правитель округа приказал вам препроводить этого человека в Мичжоу. Зачем же вы его связали и хотите лишить жизни?

— Наставник! — заволновались конвойные. — Мы не виноваты, сам правитель округа повелел прикончить его.

— Нечего болтать! — прикрикнул на них даос. — Приговор, вынесенный ему, ясен, как зеркало! Я спрашиваю, почему вы хотите лишить жизни невинного человека? Впрочем, из мира людей я ушел давно, и с тех пор мирские дела меня не касаются. Просто я услышал, что кто-то в лесу зовет Святую тетушку, и решил разузнать, в чем дело. Развяжите его, я хочу с ним поговорить.

Дун Чао развязал Бу Цзи. Тот, не дожидаясь расспросов, заговорил первым. Он подробно рассказал даосу обо всех своих злоключениях, начавшихся с того, как он повстречал на дороге молодую женщину, которая попросила довезти ее до Чжэнчжоу, и напоследок сказал:

— Отдавая мне треножник, Святая тетушка наказывала, чтобы я позвал ее, если мне будет грозить опасность. Вот я ее и позвал.

— Вон что! — воскликнул даос и обратился к конвойным: — Бу Цзи не должен умереть. Послушайте, служилые! Сейчас мы вместе пойдем в деревню за лесом, выпьем вина, я дам вам на дорогу денег, и вы доставите его в Лочэн целым и невредимым.

— Премного благодарны, наставник! — воскликнули конвоиры.

Они вышли из леса, прошли около половины ли и, увидев на окраине деревни трактир, вошли в него и сели за столик.

Подошел трактирщик:

— Сколько прикажете подать вина, наставник Чжан?

— Четыре рога, — сказал даос. — И курицу на закуску.

— Не знаю, как быть, — замялся трактирщик. — Курицу нужно покупать, а до рынка далеко — долго ждать придется.

— Ладно, обойдемся без закуски. А вино есть?

— Вино есть, пожалуйста.

Трактирщик поставил на стол вино. Все четверо выпили.

— Все-таки жаль, что закусить нечем, — посетовал даос и огляделся по сторонам. Заметив у стены чан с водой, он незаметно вытащил из рукава тыкву-горлянку, вытряхнул из нее белую пилюлю, бросил в воду и, сев как ни в чем не бывало на прежнее место, позвал трактирщика:

— Не годится же пить без закуски! Я там бросил в чан кое-что съестное — возьми и свари для нас.

— Наставник, вы же пришли с пустыми руками, — недоумевал трактирщик. — О каком съестном вы говорите?

— А ты загляни в чан!..

Трактирщик заглянул — и, к своему великому удивлению, вытащил из кипящей воды огромного карпа.

Очистив рыбу, он бросил ее довариваться и вскоре подал к столу, предварительно приправив соевым соусом и перцем.

Когда все изрядно выпили и плотно закусили, Дун Чао обратился к даосу:

— Премного вам благодарны, наставник, за вашу щедрость.

— А я бы еще немного съел, — не удержался Се Ба. — Уж очень хороша рыба!

— Охотно вас угощу! — сказал даос. — Если не брезгуете, прошу вас в мою обитель. Выпьете, отдохнете, а завтра в путь. Согласны?

Се Ба, любивший гульнуть, обрадовался приглашению:

— Конечно, наставник! Сегодня уже поздно, и мы с удовольствием переночуем в вашей обители.

Однако Дун Чао, который был постарше своего приятеля и обладал кое-каким жизненным опытом, потихоньку шепнул ему:

— Этот даос — колдун! Разумно ли принимать его приглашение?

— Эх, брат Дун Чао! Хоть ты и прожил больше меня, но, видать, так ничему и не научился! — возразил Се Ба. — Здешний трактирщик знает даоса и всегда поможет его найти, если с нами что случится.

— Тоже верно, — вынужден был согласиться Дун Чао.

Между тем даос расплатился с трактирщиком, и все четверо покинули трактир. Болтая по дороге о разных пустяках, они и не заметили, как прошли довольно большое расстояние. Неожиданно даос остановился и, показывая рукой вперед, сказал:

— Вот здесь я и живу...

Перед ними стояла небольшая по размерам, но очень искусно построенная камышовая хижина. Дун Чао огляделся по сторонам — никакого жилья больше поблизости не было, и он заколебался.

Тем временем даос отпер ворота и пропустил гостей во двор. Они осторожно вошли и хотели было сесть на землю, но даос их удержал:

— Для отдыха найдется место получше, так что не беспокойтесь. Отдохнете как следует, а завтра пойдете дальше.

Надо сказать, что происходило это в середине шестого месяца, когда луна всходит рано.

Вскоре даос вынес из хижины столик, расставил на нем всевозможные редкостные яства и обратился к гостям:

— Простите, что в трактире я не мог угостить вас как полагается. Зато здесь можете есть и пить, сколько душе угодно!

Конвоиры удивленно переглянулись.

Даос угостил их в трактире, а теперь хочет здесь. Отказываться не стоит. Непонятно только, зачем он это делает?

И Се Ба сказал приятелю:

— Нам приказано сопровождать преступника, и если мы нарушим приказ, несдобровать ни нам, ни нашим родным.

— Теперь поздно об этом рассуждать, — возразил Дун Чао. — Пока ты не гость — действуй сам по себе, а пришел в гости — повинуйся хозяину. Так что угощайся пока, а там видно будет.

Даос вынес вино, и все принялись пить и есть. Когда есть уже стало невмоготу, Дун Чао встал:

— Благодарим вас, наставник, за угощение! А теперь пора спать...

— Не стоит благодарности. Посидите немного.

Даос вынес из хижины два слитка серебра весом по пятнадцать лянов и сказал:

— Возьмите каждый по слитку и не взыщите за столь ничтожный подарок.

— Мы благодарны вам за угощение, а серебро взять не можем! — стали отказываться конвоиры.

— Берите, — сказал даос, — я преподношу его в знак моего к вам уважения.

Дун Чао и Се Ба взяли слитки, а даос продолжал:

— Я бы хотел еще кое-что вам предложить, но вот не знаю, согласитесь ли вы?

«Вино мы выпили, серебро получили, почему же не согласиться?» — подумали конвоиры, а вслух заявили:

— Если только ваше предложение приемлемо — мы готовы!

— Вам хорошо известно, что Бу Цзи обижен несправедливо, — продолжал даос. — Сжальтесь над ним и оставьте у меня послушником. Если правитель округа спросит вас, скажите ему, что арестованного освободил наставник Чжан Луань. Ну как, согласны?

Се Ба не посмел возразить, а Дун Чао решительно воспротивился:

— Эх, наставник, сразу видно, как вы неопытны в мирских делах! Под небом нет земли, на которой бы не властвовал либо государь, либо его сановники. Раз вы живете в пределах округа Чжэнчжоу, стало быть, как и все мы, подвластны его правителю. Бу Цзи — преступник, им осужденный, и потому никто не смеет его укрывать! Нет, на ваше предложение мы согласиться не можем. Возьмите обратно ваше серебро и не думайте, что нас можно подкупить!

— Не горячитесь, не хотите — не надо, — сказал даос. — Серебро оставьте себе и давайте выпьем по чарке на прощание.

— Не стоит, — сказал Дун Чао. — Мы и так заставили вас потратиться.

— Я не только предлагаю вам вина, но и хочу показать свое искусство, — продолжал даос. — Пусть все, от правителя округа и до простого народа, полюбуются сегодня двумя лунами.

С этими словами он вытащил из-за пазухи лист бумаги, вырезал ножницами круглую луну, брызнул на нее вином и воскликнул:

— Поднимись!

Бумажная луна тотчас взлетела кверху и повисла на небе.

— Чудеса! — воскликнули пораженные стражники.

— Давайте выпьем за вторую луну! — предложил даос, и все четверо осушили чаши.

Мы не будем рассказывать о том, какой переполох поднялся в Чжэнчжоу и ого окрестностях, когда люди увидели на небе сразу две луны, а продолжим наш рассказ о Дун Чао и Се Ба. Выпив вина и полюбовавшись лунами, они собрались было отдыхать, но Чжан Луань снова обратился к ним:

— Может, все-таки оставите у меня Бу Цзи?

— Никак нельзя! — решительно заявили Дун Чао и Се Ба. — У нас ведь есть семьи, и если мы выполним ваше желание, не только нам, но и им не миновать наказания.

— Ну, раз вы уж так боитесь правителя округа, то я вам дам одну вещь, которую вы представите ему как вещественное доказательство, что его приказ выполнен, — сказал даос и, взяв веревку, принялся связывать ею руки Бу Цзи.

— Наставник, зачем вы это делаете? — спросил с тревогой Се Ба.

— Хочу рассечь ему грудь и вырвать сердце, — отвечал даос. — Вы отнесете его правителю округа, и он убедится, что его приказ выполнен.

— Нет, нет! — вскричал Дун Чао. — Прикончить Бу Цзи — личное желание правителя округа, которое должно быть исполнено тайно. Если же мы принесем ему сердце, все об этом узнают, нас обвинят в убийстве и потащат в суд!

— Суда боитесь! — усмехнулся даос. — Не бойтесь, я просто над вами подшутил. Однако, вернувшись в Чжэнчжоу, обязательно доложите правителю округа, что Чжан Луань пытался освободить Бу Цзи.

С этими словами он освободил Бу Цзи от веревок и скрылся в хижине.

Дун Чао и Се Ба безмятежно проспали до утра, а когда проснулись, ни Бу Цзи, ни камышовой хижины даоса не было.

— Что ж мы наделали! Упустили преступника! — сокрушался Се Ба.

— Ничего не поделаешь, видно, придется пойти и доложить обо всем правителю округа.

Когда они добрались до Чжэнчжоу, правитель округа как раз начинал прием. При виде конвоиров он был удивлен:

— Только вчера я послал вас в Шаньдун! Неужто так быстро вернулись?

— Господин правитель, не взыскивайте с нас! — взмолились Се Ба и Дун Чао. — Мы вчера отправились в путь, но по дороге нам повстречался даос, затащил нас в свою обитель и потребовал, чтобы мы оставили у него Бу Цзи. Мы отказались, а он предложил нам полюбоваться двумя лунами на небе и совсем одурманил.

— Мы тоже вчера видели две луны! — удивился правитель округа. — А что было потом?

— Потом даос предложил нам переночевать в его обители, — отвечал Дун Чао, — а сегодня просыпаемся и видим, что лежим на куче сожженных жертвенных денег, а даос и Бу Цзи исчезли. И еще даос сказал, что его зовут Чжан Луанем.

— Очень хорошо, что он назвал свое имя — теперь нам нетрудно будет его найти, — сказал правитель округа и приказал вызвать стражников. Однако не успел он сказать последнее слово, как перед ним предстал даос в звездной железной шапке и красном халате.

— Вы спрашиваете Чжан Луаня? Он здесь!

Даос стоял, гордо выпрямившись и не кланяясь, что особенно возмутило правителя округа.

— Да ты, оказывается, не только колдун и оборотень, но еще и наглец!

— А ты бесчестный человек, хоть и правитель округа! — заявил Чжан Луань. — Почему несправедливо судишь простых людей? Бу Цзи невиновен, а ты мало того что заклеймил его, отправил в ссылку в Шаньдун, так еще велел по пути тайно его убить. Вдобавок ты присвоил принадлежавшую ему драгоценную вещь. Как это назвать?

— Не мели вздор! — крикнул правитель. — Разве у голодранца может быть драгоценная вещь?

— А золотой треножник, который ты сейчас прячешь у себя в кладовой? Может, показать его? — спокойно произнес Чжан Луань и воскликнул: — Золотой треножник! Явись и предстань перед людьми!

Правитель округа и все присутствующие онемели от страха — в зал, помахивая ушками, словно крыльями, влетел треножник.

— Наваждение, наваждение! — завопил правитель округа.

Неожиданно из треножника выскочил человек. Это был Бу Цзи. Поймав правителя округа за рукав, он одним взмахом меча разрубил его надвое. При виде мертвого правителя округа собравшиеся в зале люди растерялись. Те же, что толпились во дворе перед залом, зашумели:

— Правителя убили! Хватайте злодеев!..

Люди толпой ринулись в зал. Чжан Луань и Бу Цзи подхватили треножник и выскочили на террасу.

— Зря стараетесь! — крикнул даос. — Мы уходим!

С этими словами оба прыгнули в треножник. Тотчас налетел вихрь, и треножник исчез. Пораженные люди только переглядывались:

— Никогда прежде не видывали подобных чудес!..

После гибели правителя его помощник, взявший на себя управление округом, разослал по всей округе стражников с повелением разыскать Чжан Луаня и Бу Цзи. Однако поиски оказались безуспешными.

Поистине:

Колдовству совершиться помог

волшебник коварный и злобный.

А жертвою стал человек,

дракону и тигру подобный.

Если хотите знать, какие события последовали дальше, прочтите следующую главу.

Глава двадцать седьмая

Неподкупный Бао Чжэн[1] вступает в должность правителя области Кайфын. Хромой наставник Цзо выводит из терпения трех торговцев

Когда государь просыпается рано,

праздных чиновников нету —

Придворные все спешат во дворец

прибыть еще до рассвета.

Но сколько в мире достойных людей,

чуждых всякой заботе,

До смерти в безделии жизнь коротают,

отдавшись сладкой дремоте?!

А теперь наш рассказ пойдет о докладе, который был представлен императору Жэнь-цзуну о событиях в Чжэнчжоу. Государь лично прочитал доклад и обратился к гражданским и военным сановникам:

— Нам сообщают, что в Чжэнчжоу колдуны убили правителя округа. Вам надлежит принять срочные меры к розыску и наказанию преступников.

Едва он произнес эти слова, как вперед вышел главный придворный астролог[2] и доложил:

— Нынче ночью в созвездии Двух Рыб появилась зловещая звезда. Ее появление предвещает смуту. Вам, государь, следовало бы издать указ о принятии необходимых мер.

— Только что произошло убийство в Чжэнчжоу, а астролог уже докладывает о появлении зловещей звезды! — воскликнул расстроенный Жэнь-цзун. — Дело серьезное! Какие меры следует, по-вашему, принять?

— Прежде всего следует назначить правителя столичной области, ибо эта должность уже долгое время остается незанятой, — хором отвечали сановники. — Необходимо найти человека честного и достойного.

— Кого бы вы могли предложить? — спросил император.

— Бао Чжэна из палаты Чудесных письмен, — единодушно отвечали сановники. — Человек он бескорыстный, серьезный, почти никогда не смеется. На его лице так же редко можно увидеть улыбку, как увидеть прозрачными мутные воды Желтой реки. Лучшего кандидата на эту должность и желать нечего.

Император одобрительно отнесся к предложению сановников и, вызвав Бао Чжэна, повелел ему в тот же день вступить в должность. Бао Чжэн поблагодарил государя за милость и прямо из дворца отправился в ямынь, где его с почестями встретили служители. Приняв от них печать, он незамедлительно приступил к делу. Вскоре по всем подвластным ему округам и уездам была разослана бумага, в которой все население предписывалось разделить на группы по пяти и двадцати пяти дворов, где каждый был бы в ответе за всех остальных. Запрещалось пускать в дома на ночлег гулящих и праздных людей, а также сдавать комнаты на постоялых дворах одиноким странникам. В конце предписывалось выяснять все о пришельцах из чужих краев и доносить властям. Такой же приказ был вывешен на всех двадцати восьми больших и малых воротах столицы.