— Я бы не прочь попробовать, — сказал Гурни. — Это будет хорошая месть за всех погибших горняков.
Доктор Хайнес вскочил с места и повернулся к Джесси. Линкам ни разу не видел ученого в таком сильном волнении.
— Кавалер Линкам, такую возможность нельзя даже ставить на обсуждение. Даже если вам удастся убить червя, вы загрязните меланжу и все поле радиоактивными материалами и ничего этим не добьетесь. Меланжа весьма чувствителна к облучению. Первая же буря Кориолиса разнесет продукты атомного распада по всей планете.
— Но должен же быть какой-то способ, доктор Хайнес, — сказал Джесси, стараясь не выказывать свою подавленность. — Если мы не можем убить червя, не можем отпугнуть его от мест добычи с помощью химических соединений, то что мы можем сделать? — Он выжидающе посмотрел на планетарного эколога. — Возможно ли… парализовать их? Хотя бы на то время, какое необходимо для полноценной добычи?
Хайнес успокоился, губы его сложились в легкую улыбку.
— Нам надо использовать другую парадигму, то есть вообще иной порядок действий.
Ученый — человек с обветренным лицом — как-то внутренне подобрался, словно готовился прочесть лекцию. Так и случилось.
— Помимо того, что черви обладают огромными размерами и неимоверной силой, они являются строго территориальными животными. Мы думаем, что содержащие магнетит песчинки реагируют с электростатическими полями, которые генерирует червь при своем движении в песке, либо вследствие трения, либо эти поля генерирует какой-нибудь специальный орган чудовища. Чем больше червь, тем сильнее отпугивающее поле — и тем больше территория, на которую он, так сказать, претендует.
— У нас тоже есть генераторы, — сказал Джесси. — Можем ли мы настроить их на такую же частоту? Можем ли мы очертить свою территорию и начать посылать сигналы, которые говорили бы червям, что здесь находится более сильный соперник, и это отпугнуло бы других тварей?
— Нам надо оградить огромную территорию, — немедленно отозвался Гурни. — Даже с помощью живой резины мы не можем значительно удлинить срок службы машин, так как на них действуют магнитные и статические поля бурь. Нам никогда не удавалось охранять большой периметр.
Хайнес продолжал улыбаться своей таинственной улыбкой. — Что ж, если окружающая среда мешает нам противодействовать этим полям снаружи, то надо попытаться нанести удар изнутри червя и замкнуть накоротко его внутреннюю электрическую машину. — Волнуясь, эколог извлек свой портативный экран и принялся набрасывать эскиз. — Вообразите себе генератор размером с небольшой барабан с изолированной антенной и с разрядным стержнем, который порождает короткие, но мощные импульсы.
— Это похоже на глубинный разряд, — сказал Туэк, — который заставляет червя проглотить его и создать поле.
— Именно так! Каждый сегмент червя имеет независимую нервную систему, и эти системы цепями соединяются в единое целое. Нам надо всего лишь замкнуть между собой все эти сегменты. Как только червь проглотит заряд, антенны начнут непрерывно подавать замыкающие импульсы.
— О, и это убьет левиафана! — сказал Гурни. Джесси в ответ усмехнулся.
— Даже если это просто выведет его на время из строя, то наши бригады получат намного больше времени на добычу пряности.
Он посмотрел на Дороти и уловил в ее глазах не только радость, но и какое-то волнение. Она проявила осторожность.
— Доктор Хайнес, нам известно, что формально вы работаете на Великого Императора. У Дома Линкамов нет достаточных денег для оплаты такого проекта.
Джесси всем телом подался к ученому.
— Сколько это будет стоить, доктор Хайнес? Ученый рассмеялся.
— Не тревожьтесь, кавалер. Я получу все оборудование и техническое содействие, какое мне будет необходимо. Изобретение и разработка новых способов добычи пряности есть часть моего задания, даже несмотря на то, что Великий Император не проявляет особого интереса к моим экспериментам. Но даже если я и займусь этим проектом, то учтите, что от идеи до ее реального воплощения очень долгий путь.
— Значит, нам надо начать не откладывая. — Джесси перевел взгляд на запертую дверь конференц-зала и встал.
Туэк продолжал хмуриться.
— Я бы предложил строго засекретить эти исследования. У нас и без того хватает проблем со шпионами и саботажниками Хосканнера, а если они узнают о новой концепции, они сделают все, чтобы затруднить ее воплощение.
— Они посмеют помешать имперскому экологу? — удивленно спросил Гурни.
Хайнес согласно кивнул, было видно, что он польщен.
— Император и Вальдемар Хосканнер могут делать, что им заблагорассудится. Я не настолько дерзок, чтобы полагать, что моя скромная персона может хоть на момент кого-то остановить. Мне неприятно это говорить, но я иногда не очень доверяю мотивациям Императора.
Заговорила Дороти:
— Я склонна согласиться с генералом Туэком. Мы просто не смеем позволить Хосканнеру узнать, что здесь происходит. Он должен продолжать думать, что мы терпим неудачу за неудачей и продолжаем приближаться к окончательному краху. — Она криво улыбнулась. — Если бы они были уверены в своей победе, то не стали бы прилагать столько усилий для того, чтобы нанести нам поражение.
17
Время может иногда надевать маску благодушия, но оно всегда — безликий враг, истребитель надежд и убийца мечты.
Пророчество Картага.
Наконец, лишь спустя год после прибытия на враждебный Дюнный Мир, Джесси разработал «типовой» распорядок дня. Рано утром он облачался в герметичный костюм и пустынную накидку и направлялся в столовую, где его уже ждали Дороти и Барри.
Сноровистые слуги приносили завтрак, прикрытый прозрачным плазом — не только во избежание потери тепла, но и драгоценной влаги. Эта плазовая посуда была изобретена одним местным предпринимателем, который и занимался ее продажей, как раз для того, чтобы не допускать потери ни одной капли воды, которая ценилась здесь дороже всякого богатства. Когда человек подносил ко рту запечатанную в плаз еду, крышка сдвигалась в сторону ровно на время, необходимое для того, чтобы откусить кусок, и тотчас становилась на место. Дороти стала пользоваться этой посудой, чтобы показать, что Линкам тоже высоко ценит воду, что Джесси не такой роскошествующий аристократ, каким был Вальдемар Хосканнер.
Сквозь плаз виднелся дымящийся голубой омлет из импортных каталанских яиц с кабаньим беконом и корнем ллантро, приправленный пустынным перцем. Это было его любимое блюдо. Джесси отпивал пряный кофе, едва ли замечая ставший уже привычным аромат корицы, исходивший от меланжи. Теперь, почти ежедневно употребляя пряность, они практически перестали обращать внимание на ее запах. Странно, на Каталане они очень редко позволяли себе такую роскошь, а теперь не могли себе представить, как можно без нее обходиться. Меланжа стала такой же частью жизни на Дюнном Мире, как жаркий воздух и раскаленный песок.
Снаружи послышался рев мощного двигателя. Вообще-то орниджеты непрестанно прилетали в Картаг и поднимались со взлетных площадок. Но звук этого двигателя показался Джесси особенно громким. Гул заполнил небо над горным городом.
Барри подбежал к окну.
— На корабле герб Императора!
Издав недовольный стон, Джесси подошел к окну и увидел нависший над городом межзвездный корабль устрашающе гигантских размеров. Это было одно из самых больших судов, способных еше самостоятельно садиться на планетарную поверхность. Имперский инспекционный корабль, вооруженный до зубов, во всей своей красе и великолепии.
Нет,понял Джесси,
типового дня сегодня не будет.* * *
Учитывая финансовые трудности, с какими столкнулся Дом Линкамов, Дороти, не занимаясь показухой, велела запереть бблыиую часть помещений штаб-квартиры. Если представитель Императора надеялся, что его примут в обширном и роскошном зале, то такого представителя ждало глубокое разочарование.
Советник Улла Бауэрс сморщил свой кроличий нос с таким видом, словно хотел сказать, что его ждут более важные и неотложные дела и что он желает скорее отбыть с Дюнного Мира. Щепетильный и пунктуальный человек, усвоивший манеры прошедших эпох, Бауэрс был одет в карминово-золотистый костюм с высоким воротником, костюм, способный возбудить зависть не одного аристократа. На Дюнном Мире имперский инспектор выглядел инородным телом.
— Гм-м… С разрешения Императора Дому Линкамов доверено осуществлять добычу пряности вот уже в течение одного года, — тоном всезнайки произнес Бауэрс, — но — увы и ах! — экспорт пряности оказался намного ниже ожидаемого. — Он угрожающе прищурил глаза. — Боюсь, кавалер Линкам, что вы разочаровали Императора.
Подавляя нараставший гнев, Джесси начал объяснять:
— Хосканнеры оставили нам негодное оборудование. Многие новые машины, которые я заказал — и оплатил, — либо оказались неисправными, либо их доставка задержалась из-за бюрократических проволочек. Мы подали жалобы на иксианских производителей в имперский торговый суд, но, как мне кажется, решение будет принято не раньше, чем истечет отведенный мне испытательный срок. — Он заставил себя улыбнуться, стараясь скрыть подавленность. — Но у меня впереди целый год, и я не могу терять ни минуты. Я понимаю недовольство Великого Императора, но у меня и так слишком много дел.
— Гм, может быть, вы упустили какие-то нюансы при составлении исходных условий договора о вызове, кавалер? Такие детали — это моя специальность. — Бауэрс прочистил горло — это был не кашель, а многозначительная вибрация голосовых связок. — Если Великий Император распорядится, то вызов будет аннулирован в любой момент, и Дюнный Мир будет возвращен Хосканнеру.
Джесси напрягся.
— Великий Император ясно дал понять, что в этой игре не будет никаких правил.
— Ах вот оно что! Но договор гласит — я цитирую: «Этот контракт является объектом имперского закона». — Бауэрс одарил Джесси высокомерной ухмылкой. — Это означает, что будет так, как решит Император.
Джесси вскипел.
— Почему он позволяет себе так играть с нами? Совет Благородных будет в ярости, если вы аннулируете договор, бесчестно не дав мне шанса.
— Это очень просто, кавалер Линкам. Все требуют меланжи, а вы ее не поставляете. Мы не могли предполагать, что вы так жалко провалитесь. Это неприемлемо! — Он нахмурился. — Или вы прячете часть добычи, утаиваете ее для поставок на черный рынок? Ваши мизерные поставки на Ренессанс не могут же, на самом деле, быть всем, что вы добываете. Где ваши секретные хранилища пряности?
Джесси рассмеялся.
— Нам едва хватает на наши домашние нужды. Похожий на хорька Бауэрс недоверчиво изогнул бровь.
— До меня доходят слухи о том, что освобожденные и осужденные рабочие весьма несчастливы и недовольны вашим правлением. Низкий уровень добычи и экспорта означает низкие, смехотворно низкие бонусы. При администрации Хосканнеров многие из них уже сумели бы скопить достаточно денег, чтобы вернуться домой. Мне доносят, что Картаг похож на бочку с порохом, готовую в любой момент взорваться беспорядками и мятежом. Это так?
— Это преувеличение, распространяемое засевшими здесь шпионами и агентами Хосканнера, — с решительной уверенностью ответил Джесси. — Мы арестовали горстку горлопанов — все они осужденные, которым осталось отбывать многолетние сроки. Ситуация находится полностью под нашим контролем.
— Гм, когда здесь правили Хосканнеры, они тоже сталкивались с трудностями, но пряность лилась рекой. Они сумели построить имперский рынок, а теперь ощущается недостаток, инопланетные запасы истощаются, а цены уже достигли рекордного уровня.
— Значит, аристократам придется затянуть пояса и обходиться без этой роскоши или раскошеливаться за нее. Император исправно получает свою часть и должен быть доволен. — В серых глазах Джесси появилось колючее ледяное выражение. — Советник Бауэрс, меня не просили подавать бодрые рапорты об успехах. До истечения срока вызова уровень производства пряности — это мое внутреннее дело. Считаться будет только общий итог за двухлетний срок, предусмотренный договором. Если я проиграю, то вы сможете объявить меня побежденным только по истечении двух лет, и ни часом раньше.
— Гм, однако помните об особых условиях договора, Линкам.
— Есть вещи более важные, чем условности договора, сэр, а справедливость важнее слов. Мы знаем, что Хосканнер саботирует все наши усилия в течение последнего года. Если Император так заинтересован в пряности, то почему позволяет моему сопернику играть нечестными методами.
Услышав приближающиеся шаги, Джесси обернулся и увидел в дверях Эсмара Туэка.
— Простите, милорд, могу я коротко переговорить с вами наедине?
— Советник Бауэрс уже собирается уходить. Он поднимется на борт своего судна и прикажет отвезти его на более отдаленную орбиту, чтобы не мешать полетам торговых судов.
Бауэрс недовольно засопел.
— Напротив, я и мой корабль отбудем отсюда в то время, которое выберу я сам. Пока мы остаемся на прежнем месте.
Туэк холодно кивнул.
— Очень хорошо. Собственно говоря, советник, моя информация в равной мере касается и вас. Мои люди проверили личности людей, сопровождающих вас и находящихся в настоящее время на территории космопорта. Известно ли вам, что среди них находятся выявленные агенты Хосканнера, которые еще в прошлом году были выдворены с Дюнного Мира?
Бауэрс, казалось, был искренне удивлен.
— Что такое?
— Возможно, ваша специальность — это то, что пишут в договорах мелкими буквами, а специальность Туэка — обеспечение безопасности, — сказал Джесси с осторожной улыбкой. — В таких вещах он никогда не ошибается.
— Ах, ну что вы, я и не предполагал, что кто-то из моей команды когда-либо раньше бывал на этой планете.
— Вероятно, Хосканнер сумел провести и вас, — сказал Джесси, — хотя вы не похожи на человека, которого легко обмануть.
Стоя по стойке «смирно» в своей запыленной форме, Туэк добавил:
— Учитывая очевидную угрозу безопасности, я вынужден настаивать на том, чтобы ваши люди не выходили за пределы космопорта все то время, что вы пробудете здесь. Я отряжу своих солдат, чтобы они помогли вам обеспечить выполнение такого решения. Ни один член вашего экипажа и ни одно сопровождающее вас лицо не должно ступить на территорию Картага или общаться с освобожденными или осужденными рабочими.
Джесси едва заметно улыбнулся.
— Естественно, никто не собирается ограничивать свободу вашего личного передвижения, советник Бауэрс.
— Я ничего не знаю об агентах Хосканнера, — сказал педантичный советник. — Великий Император послал меня сюда, чтобы я передал вам его приказ — пряность должна поступать. Если в ближайшее время не будет разительных перемен к лучшему… ну вы же сами знаете, что Император не отличается большим терпением.
18
История убедительно показала, что аристократ, становящийся мягким, приближает свою гибель. Для того чтобы избежать бедствия, он должен всегда поддерживать эмоциональную дистанцию между собой и окружающими его людьми.
Великий Император Чам Эйвок III
(пришел к власти в результате дворцового переворота).
По мере того как сокращалось производство пряности, надежды рабочих улетучивались, а доходы стремительно падали. Несмотря на тяжелейшие условия труда при Хосканнере, хотя бы некоторые рабочие могли заработать достаточно денег для того, чтобы купить билет и улететь домой. Теперь же освобожденные были недовольны ухудшением экономического положения, а осужденные потеряли всякую надежду — вопреки обещаниям Джесси — попасть домой после того, как кончится их срок.
При падении заработной платы рабочие потеряли возможность тратить деньги в магазинах и салунах Картага, поэтому для бизнесменов, торговцев водой и проституток настали тяжелые времена. Даже прибывший с Каталана персонал откровенно тосковал по оставленной родине. Люди смотрели в небо, жаждя увидеть не пыльные, а дождевые облака.
Дом Линкамов обладал капиталом, достаточным для поддержания собственной жизнедеятельности — отчасти за счет скудного экспорта меланжи, отчасти за счет взносов нескольких аристократических семейств. Оказавшись в тяжелейшем финансовом положении, Джесси был вынужден ввести драконовские меры экономии в штаб-квартире и в городе, чем вызвал еще большее недовольство рабочих, так как это ухудшило их жизнь.
Джесси потерял покой и сон, почти физически ощущая их несчастья и их недовольство, и очень хотел найти сред ства, чтобы хоть как-то улучшить их жизнь. На Каталане он близко общался со своим народом, и народ любил его. Он был хорошим вождем, который заботился о нуждах людей, прислушивался к их проблемам. Но здесь…
Встречаясь с Дороти, он обсуждал с ней, как облегчить лежавшее на плечах народа бремя, но без финансовых вливаний у него были связаны руки. Он снизил ставку налогов, а каталанских рабочих обязал работать в долг, отсрочив выплату заработков, — он пошел и на это, что отнюдь не облегчило управления. По предложению Дороти Джесси распорядился раздать людям предметы роскоши и всякие безделушки, оставшиеся после Хосканнера, но это только лишний раз показало людям, какой серой и тяжелой была их жизнь. Раздача мало помогла делу. Упрямые рабочие и городские жители шептались на улицах, обсуждая Линкама и утверждая, что только из-за его неумелости они лишились будущего.
В пустыне работало с полной нагрузкой все наличное оборудование, защищенное теперь живой резиной. В ремонтных мастерских трудились в три смены без устали для того, чтобы постоянно поддерживать в рабочем состоянии комбайны, транспортеры и подъемники.
Некоторые были отправлены в вынужденные отпуска, так как не хватало исправного оборудования. Предоставленные сами себе, бездельничающие, скучающие, обеспокоенные и озлобленные, люди продолжали роптать, обвиняя во всех своих бедах Дом Линкамов. Осужденные, особенно те, кто исповедовал тюремную радикальную разновидность дзенсуннитской религии, требовали, чтобы Джесси вернул правление Хосканнерам, «которые знали, что делали».
Когда тридцать четыре осужденных рабочих отказались выйти на работу, Джесси в гневе разорвал контракты с ними и отправил их назад в тюрьму Эридана V. И все это время корабль имперского инспектора продолжал висеть на орбите над Картагом. Джесси понимал, что ничто не могло укрыться от зоркого ока Уллы Бауэрса…
* * *
Джесси шел по центральной рыночной площади города, изнывающей под зноем затянутого дымкой послеполуденного неба. Линкам постарался сохранить инкогнито — на нем была запачканная пылью простая одежда рабочего, и лишь немногие прохожие удостаивали его повторным взглядом. Правитель Дюнного Мира решил поближе познакомиться со своими подданными, пройтись в непосредственной близости от них, а не разглядывать их толпы из окна вездехода или из иллюминатора низко летящего орниджета. Джесси сопровождали два телохранителя, одетых в такую же неприметную одежду, однако кавалер знал, что Туэк тоже находится где-то поблизости с целым подразделением охраны, как всегда озабоченный безопасностью.
На запруженном толпой рынке многочисленные хозяева лавок и уличные торговцы громкими криками зазывали покупателей, расхваливая свой товар. Продавцы курений и поставщики ароматных духов зажигали свои палочки и предлагали понюхать сладкие или пикантные духи прохожим, привлеченным необычными ароматами, столь отличными от привычного духа меланжи, пропитавшей все остальные кварталы Картага.
За тонкой проволочной загородкой сидели две пожилые женщины, торговавшие мелкими горными фазанами, которых хозяйки разводили в загонах. Сейчас выставленные на продажу птицы спали, так как продавщицы засунули им головы под крылья. Эти птицы, обитавшие в жарких пустынях других планет, были завезены сюда Хосканнерами, и это было одним из их наилучших решений. Эти фазаны пили очень мало драгоценной воды, а их нежное мясо весьма дорого ценилось на Дюнном Мире. Немногие гурманы могли позволить себе такую роскошь, но находились люди, предпочитавшие заплатить побольше, зато поесть получше. Если покупатель соглашался с ценой, одна из женщин сворачивала шею очередной птице и, уложив тушку в мешок из меланжевых волокон, вручала деликатес клиенту.
Джесси уже собирался уходить, когда заметил, что один из телохранителей ведет тихим голосом переговоры через микрофон, вшитый в отворот рубахи. Закончив разговор, охранник — мужчина с острым подбородком и маленькими быстрыми глазками — отвел Джесси в сторону и тихо сказал:
— Милорд, на окраине города происходит стихийный митинг. Его зачинщик какой-то освобожденный, который кричит, что Дом Линкамов должен убраться с этой планеты.
Выйдя с рынка, Джесси столкнулся с генералом Туэком.
— Я хочу пойти туда, — заявил аристократ. — Я всегда хотел сам поговорить с людьми, и именно сегодня мне представилась такая возможность.
— Я не советую вам этого делать, милорд.
— Меня это почему-то не удивляет. — Глаза Джесси насмешливо блеснули. Он твердо сказал, что желает встретиться лицом к лицу с митингующими, поговорить с ними и уверить их в том, что слышит их жалобы, видит страдания и разделяет их и сделает все, чтобы покончить с ними.
— Толпа настроена весьма враждебно, — сказал Туэк.
— Это делает мое выступление еще более важным, — ответил Джесси, упрямо подняв подбородок.
— На это я и рассчитывал, — сказал старый генерал, — и уже приказал сорока лучшим телохранителям идти с вами.
* * *
Сопровождаемый многочисленной охраной, Джесси направился к большому парку машин, стоявших под нависшим над городом инспекционным имперским кораблем. Незваное судно осталось там, где оно приземлилось уже неделю назад, и торговым транспортам приходилось пользоваться менее удобными запасными площадками. Джесси подумал, что, вероятно, именно агенты Хосканнера инспирировали стихийную демонстрацию на окраине. Что ж, теперь они хотят насладиться его реакцией на это происшествие.
Из-за кордона Улла Бауэрс и его свита видели Джесси, но он не обратил на них ни малейшего внимания. Линкам сам сел за руль машины, предоставив охранникам Туэка занять пассажирские места или воспользоваться другой машиной.
Взревел двигатель, и, подняв тучу пыли, вездеход сорвался с места, покатившись по крутой дороге к тому месту, где кишела толпа недовольных. Когда Джесси вышел из машины, солдаты образовали впереди него маленькую фалангу, чтобы расчистить дорогу. Мужчины в пустынных костюмах и женщины в длинных платьях отходили в сторону, удивленно перешептываясь. Они узнали благородного визитера, который переоделся в свой вельможный мундир.
Проигрывая в уме слова, которые он хотел и должен был сказать этим людям, Джесси приблизился к импровизированной трибуне. На ней стоял пожилой человек с обветренным лицом и кричал:
— … под Хосканнерами было лучше!
В этом ораторе Джесси сразу узнал Пари Гоюка, превосходного машиниста комбайна. Но машина недавно была сильно испорчена, и Пари остался без работы.
У него слишком много свободного времени,подумал Джесси.
Гурни смог бы уладить все это дело в частном порядке, если бы ему представился такой случай. Но случай не представился. Пари увидел Линкама, и лицо рабочего вспыхнуло возмущением и гневом.
— Ах это вы, кавалер! Вы хотите отправить всех нас назад в тюрьму?
Джесси продолжал идти к трибуне, заставляя себя сохранять спокойствие и невозмутимость.
— Ты хочешь разорвать свой контракт, Пари? Как те, кто отказался работать на добыче? — Он поднялся по ступенькам, чтобы оказаться на одном уровне со старым рабочим. Каталанские гвардейцы заняли места вокруг, готовые пресечь любую угрозу.
Гоюк не смутился.
— Я никогда не отказался бы работать, если бы она была, эта работа! Почти никто из нас не имеет никаких шансов на получение бонусов. Вообще никаких. Я освобожденный человек. — Он коснулся татуировки на лбу. — Все мы хотим покинуть эту планету, но вы, Линкамы, сделали это невозможным.
Джесси внимательно смотрел на рабочего, не отводя взгляд, и начал отвечать так, словно это был личный разговор между ними:
— Я уже обещал вам, что ты и все остальные освобожденные покинут эту планету за мой счет — если мы выиграем это состязание.
Вместо радости, слова Джесси вызвали в толпе ропот и недовольство. Старый рабочий недовольно поморщился и обратил к Джесси свое обветренное лицо.
— Ха, благородный аристократ, скорее с этого неба пойдет дождь! Вы вселили в нас надежду своими пустыми обещаниями, и мы стали работать как черти. Мы поверили вам, и что из этого вышло? Вы не сможете выиграть это состязание, поэтому и обещаниям вашим грош иена.
Джесси показалось, что его ударили в грудь раскаленным ножом; он понимал, насколько безнадежным кажется этим людям их положение. В штаб-квартире, когда они с Дороти анализировали цифры, им самим становилось ясно, что для победы над соперником должно произойти чудо. Но Джесси решил не сдаваться и расправил плечи.
— Я не сдался, Пари. Но и вы не должны сдаваться. — Он наконец повернулся лицом к толпе. — Ни один из вас.
Снизу, из толпы, раздались выкрики:
— Жить было лучше при Хосканнерах!
— Нет пряности, нет работы, нет бонусов — какой же прок оставаться здесь?
— Сейчас даже Салуса лучше того ада, в какой вы превратили Дюнный Мир.
— Мы хотим, чтобы вернулся Хосканнер!
Джесси собрался с духом и приготовился к отповеди. Потом он заговорил:
— Ну, конечно, пусть вернутся Хосканнеры! Может быть, вам лучше приглядеться к своим трудностям и направить гнев на более подходящую цель? — Он прищурил глаза. — Разве не Хосканнеры сломали наши погодные спутники, подвергнув рабочих неслыханной опасности? Разве не шпионы Хосканнера портили оборудование, чтобы вы не могли работать на меланжевых жилах? Разве не Хосканнеры подкупали инопланетных производителей и давали взятки чиновникам, чтобы воспрепятствовать доставке так нужных нам машин? Разве не Хосканнеры блокировали доставку воды, взвинтив цены на нее до небес и выше? — Он уставил в толпу палец. — Их единственная цель — ослабить Дом Линкамов. Будьте же честны и пристойны. Дайте мне шанс улучшить вашу жизнь. Но старый Гоюк упрямо продолжал злиться.
— Так делайте нашу жизнь лучше, кавалер. Вы легко бросаетесь обвинениями, но если вы хотите заставить нас поверить в заговор, то докажите, что вы лучше Вальдемара Хосканнера. Докажите это своими поступками, своими действиями.
Джесси был на грани смятения — надо было немедленно найти какое-то средство успокоить этих людей. Они с Дороти часто обсуждали возможные решения, но все они казались либо слишком экстравагантными, либо очень рискованными. Но сейчас у него не было времени на изучение бухгалтерских книг. Надо было что-то делать сейчас, ибо минута промедления может обернуться кровавыми беспорядками.
Джесси сложил руки на груди.
— Очень хорошо. Настали трудные времена, и нам всем придется экономить, всем придется делить тяготы и всем испытывать неудобства. Начиная с завтрашнего дня я буду лично распределять воду из моих домашних резервов. Всякий, кто придет в мой дом, получит воду, и так будет продолжаться до тех пор, пока эти резервы не иссякнут. Отныне мой ежедневный рацион воды не будет отличаться от вашего. — Слыша ропот недоверия, Джесси бегло осмотрел лица стоявших на площади людей. — Я знаю, что у вас туго с деньгами. Поэтому я ограничу цены на воду, они будут заморожены на том уровне, на каком они были при Хосканнере, когда мы пришли управлять Дюнным Миром. Я издам декрет, обязательный для исполнения торговцами водой.
Когда он услышал в ответ выражения радостного недоумения, Джесси понял, что сумел отвести непосредственную угрозу. Это было лишь временное решение, мало того, оно могло повлечь за собой экономическую катастрофу в Картаге, но сейчас было не время терзать себя этими размышлениями. Добыча пряности должна продолжаться, день за днем.
* * *
Торговцы водой и ее импортеры выразили свое возмущение декретом Джесси, ограничившим цены, объявлением забастовки. Поставки воды стали намеренно срываться, собственные запасы были ограниченны, и торговцы чувствовали себя вправе взвинчивать цены настолько, насколько население могло это вынести. Обуянные жаждой прибыли торговцы прекратили свою деятельность, заперли магазины и лавки и отказались продавать воду по низким ценам, установленным Домом Линкамов. Несколько разжиревших и обозленных торговцев решили искать поддержки и справедливости у толпы, но население не поддержало их, понимая, что продавцы бессовестно их обирают.
Выполняя свое обещание, Джесси Линкам начал бесплатно распределять воду среди населения Картага, которое поголовно страдало от экономических неурядиц. В то время как некоторые были слишком горды, чтобы пользоваться этой благотворительностью, старые освобожденные, разорившиеся лавочники и вдовы рабочих выказали готовность принять помощь; каждый просящий получал небольшую порцию воды. Капля за каплей запасы Линкама начали таять, но настроение жителей Картага улучшилось. Вальдемар Хосканнер никогда бы так не поступил.
Джесси работал в банкетном зале, открытом для любых посетителей, и люди могли видеть, что он не забывает об их несчастьях. Эсмар Туэк все время находился рядом, тайно наблюдая за всеми приходящими.
Когда один бородатый мужчина дошел до начала очереди, ветеран, державший в руке сканнер, в котором были собраны разведывательные данные и портреты тайных врагов, насторожился. По его сигналу двое каталанских гвардейцев взяли бородача под стражу, невзирая на его протесты.
— Что я сделал? Вы не имеете права хватать невинного человека!
Генерал Туэк показал ему экран сканнера.
— У нас есть целая галерея портретов тайных сторонников Хосканнера и подозреваемых саботажников. — Генерал улыбнулся. — Остальным — добро пожаловать.
Часть мужчин и женщин отделилась от очереди и попыталась скрыться, но агенты Туэка арестовали и их.
Джесси не стал скрывать свой гнев и заговорил так, чтобы его слышали в очереди:
