Вселенная Дюны - Путь к Дюне

      — Большая машина, — со знанием дела произнес Пауль. — Интересно…
      Она знаком велела сыну замолчать и прислушалась. Отдаленный вой бури подчеркивался теперь периодическим тихим чириканьем и тонким, едва слышным свистом. Звуки эти исходили откуда-то сверху и сзади. Она обернулась, прощупывая взглядом неровную стенку.
      — Что это? — прошептал Пауль.
      — Я не…
      Шелест крыльев заставил Джессику умолкнуть. Какое-то пернатое существо стремительно пересекло пещеру над их головами и метнулось к узкой трещине в противоположной стене. Чириканье возобновилось с новой силой, а потом постепенно стихло.
      — Птица, — облегченно вздохнув, сказала Джессика. — У нее там гнездо.
      — Похожа на маленькую сову, — сказал Пауль. — Но как она сюда попала?
      — Видишь, сколько здесь пыли, — ответила мать. Она показала на колпак орникоптера, покрытый густым слоем песка, потом на такой же запыленный пол. — Должно быть, где-то в скале есть маленькие отверстия. — Она обернулась к орникоптеру. — Помоги мне открыть его и сдвинуть ворота.
      Когда они открыли наружную дверь, воздух наполнился пылью. Пауль чихнул. Джессика сразу вспомнила памятку о поведении на этой планете. Носовые фильтры,подумала она. Нам надо где-то раздобыть носовые фильтры.Она вошла в орникоптер и принялась проверять одну из двух дублирующих панелей управления.
      Пауль, примостившись рядом с ней, с любопытством смотрел на панель и внутреннее убранство кабины.
      — Здесь нет защитного поля, — заметил он.
      — Это не боевая машина, — объяснила сыну Джессика. Она посмотрела влево и вправо, оценивая размах слоистых крыльев, эти сложные металлические конструкции, которые могли раскрыться и плавно вознести машину в небо или остаться закрытыми, уступив место реактивному двигателю — для придания машине ускорения в случае необходимости.
      — Что это за штуки на заднем сиденье? — спросил Пауль.
      Она обернулась и посмотрела туда, куда указывал мальчик. Два каких-то свертка из черной материи. Сначала она приняла их за подушки, но потом заметила, что свертки соответствуют по форме человеческой спине, а к сторонам прикреплены лямки. Это ранцы. Она протянула руку и приподняла один из мешков. Он неожиданно оказался тяжелым, а при подъеме издал булькающий звук. На мешке появились крупные оранжевые буквы. Джессика прочла вслух:
      — Использовать только в случае аварии. Содержимое: сберегающая палатка — одна; фляга — четыре; энергетические колпачки…
      — Фляги, — сказал Пауль. — Это слово я читал на посадочной площадке. Там на водяной машине написано: место для наполнения фляг. Значит, там вода.
      — Да. — Она продолжила чтение, чувствуя, как жестокость жизни на этой планете все сильнее впечатывается в ее сознание с каждым прочитанным словом. — Энергетические колпачки — шестьдесят; кат. — два; накидки — две; аваперед. — один; медицинский набор — один; лопатка — одна; песчаный фильтр — один; сберегающий защитный костюм — два; набор инструментов — один; пистолет — один; карта — одна; носовые заглушки-фильтры — восемь; паракомпас — один; инструкция — одна.
      — Что такое «кат.»? — спросил Пауль.
      — Не знаю, — ответила Джессика. Она обратила внимание на рукописное дополнение ниже печатного текста, исполненное такими же оранжевыми буквами. — Фремнабор — один; колотушка — четыре.
      — Колотушка? — удивленно спросил Пауль.
      — Думаю, что внутри есть руководство по эксплуатации, — сказала она. К застежке ранца была пристегнута микрокнижка с увеличивающим устройством и приспособлением для переворачивания крошечных страниц.
      — Сберегающая палатка, — прочел Пауль. — Ну, скажем, это значит, что она задерживает влагу, которая испаряется из организма с потом. — Он склонился над книжкой и прочитал: — Требования к дыханию. Дышать надо все время через трубки с сухими ходами. Помните, если ваше пребывание в пустыне затягивается, то надо сохранить всю влагу, которую вы теряете. Убедитесь, что вы подключены к кат., соединенному с коллекторной банкой. Для правильной эксплуатации катетеров внимательно читайте приложенную инструкцию… — Он поднял глаза от страницы. — Мама! Мы что, пьем…
      — Успокойся, вся влага очищена. Вода есть вода. Как ты думаешь, что мы пили на корабле, когда летели сюда? — спросила она.
      — Но…
      — Читай дальше, — велела она ему. Когда моя вода закончится, у Пауля останется еще немного. —Сама наша жизнь зависит от того, как мы усвоим эту инструкцию. Ты сам увидишь. Говорят, что люди носят катетеры месяцами без всякого вреда для здоровья, но поначалу они могут вызывать раздражение.
      — Мне это не нравится, — решительно заявил Пауль. В голосе его чувствовалось недовольство.
      — Что тебе не нравится? — резко спросила она. — Жить? Он взглянул на мать, потом снова опустил глаза и стал читать дальше. Он читал и одновременно осматривал упомянутые в инструкции вещи.
      Сберегающий защитный костюм — это то же самое, что сберегающая палатка, но для постоянного ношения.
      Носовой фильтр. Джессика показала сыну, как им пользоваться.
      В течение часа они прочитали инструкцию и выполнили ее. Теперь оба были одеты в пластиковые сберегающие костюмы, поверх которых они накинули маскировочные накидки песочного цвета. Они испытали и сберегающую палатку, которая раздулась как огромный клюв, прижатый к скальной стене, предоставив им надежное убежище.
      Осталось только посмотреть, что находится в грубом пакете с надписью «Фремнабор». Джессика вскрыла его. Сверху находилось пастельно-голубое полотно, которое затрепетало, как марля, когда Джессика развернула его. Под полотном оказалось нечто, напоминающее вложенный в ножны кинжал, и еще один маленький пакет, на котором было написано «Колотушка». На этом втором пакете было нацарапано: «См. внутри инструкцию по вызову песчаного червя».
      — Вызова песчаного червя? — недоуменно повторил Пауль. — Но кому это надо?
      — Не знаю, — честно ответила Джессика. Она извлекла оружие из ножен. Лезвие имело в длину около двадцати сантиметров, было четырехгранным и сделанным из какого-то молочно-белого вещества. Она подняла его к глазам и внимательно осмотрела от рукоятки до острия. Лезвие имело вид вытянутой кверху буквы X, в острие было заметно тончайшее отверстие — устье канала.
       Яд? —подумала она.
      Рукоятка оказалась теплой и очень удобной. Джессика хотела сжать ее, но потом передумала. Она решила продолжить осмотр ножа после того, как они выйдут из палатки, и вложила оружие в ножны.
      В мешке оставалась теперь маленькая плоская коробочка с надписью «Аваперед», что, как оказалось, означало: аварийный передатчик. Кроме того, в ранце был еще и пистолет с краской. В инструкции было сказано, что пистолет предназначен для использования в песках. При выстреле на поверхности земли создается ярко-оранжевое пятно диаметром около двадцати метров.
      — Что это? — Пауль извлек из фремнабора маленькую книжицу.
      Джессика взяла ее и открыла на первой странице. Рукопись!
      Буквы были малы, но поддавались чтению без увеличения. Слова подсвечивались световой полоской. Джессика начала читать, и чем дальше она читала, тем большее волнение испытывала. В книжке не было инструкций, но там было то, ради чего писали инструкции.
      Книжка открывалась двумя молитвами.
      «Бог дает нам воду потоками, чтобы мы могли поддерживать растения и зерна и сады роскошные».
      И:
      «Да прольет огонь божий живительную прохладу в душу твою».
      Она прочитала название книги: «Китаб аль-ибар, книга азар, дающая айят и бурхан жизни. Верь тому, что сказано здесь, и аль-лат не сожжет тебя».
      Она перевернула страницу.
      — Что это? — спросил Пауль.
      Не отрывая глаз от книги, она ответила:
      — Это книга о том, как жить в пустыне, пользуясь тем, что дает пустыня. Как использовать то, что находишь в пустыне. — Она перевернула следующую страницу, прочла фразу и посмотрела на сына. — Пауль, такие вещи не могут существовать, если за ними не стоит целая культура.
      — Что ты имеешь в виду?
      — Есть народ, живущий в пустыне или по меньшей мере на ее окраине. Люди этого народа называют себя фрименами, то есть свободными людьми. — Она взглянула на Пауля. — Если бы мы смогли их найти. Если… — Она снова углубилась в книгу, продолжив чтение.
      Пауль отвернулся, раскрыл свой ранец и извлек оттуда фремнабор.
      Она с деланной небрежностью проговорила, не отрываясь от книги:
      — Будь осторожен с ножом. Я думаю, что лезвие отравлено.
      Теперь оба они читали. Две световые полоски неярко тлели в полумраке освещаемой плавающим светильником палатки.
      Пауль взглянул на прозрачный полог и ткнул пальцем в небо.
      — Вот это созвездие Мыши. Ее хвост указывает на север.
      — Надо многому научиться, — сказала Джессика. Она поправила фильтрующую трубку, закрывавшую рот, и посмотрела на мальчика. — Где ружье, которое дал тебе доктор Юэх?
      Пауль похлопал себя по мешочку, спрятанному под одеждой.
      — Здесь, а что?
      — Если… когда мы встретим этих фрименов, они, пожалуй, не очень нам обрадуются…
      — И они вряд ли заподозрят, что ребенок может быть вооружен, — сказал Пауль. Он дотронулся до кирасы, скрытой под одеждой. — Или что у него может быть щит.
      — Это я говорю на всякий случай — если вдруг возникнет необходимость.
       Она права,подумал Пауль. Взрослые не могут заподозрить, что я уже давно не ребенок.
      Джессика выпрямилась и прислушалась.
      — Ты слышишь?
      — Я ничего не слышу, — отозвался Пауль.
      — Отсутствие чего-то так же важно, как и присутствие, — сказала она. — Никогда не забывай об этом.
      — Буря, — произнес мальчик. — Я не слышу шума ветра. — Он взглянул на ранец и провел кончиком языка по губам, вспомнив о воде. Но если буря улеглась… снаружи еще темно. Им нужна темнота.
      Джессика смотрела на его лицо все время, когда в мозгу Пауля мелькали эти мысли. Она одновременно почувствовала грусть и гордость от того, что он принимает такие взрослые решения.
      — В пустыне еще темно, — сказал он. — Нам надо воспользоваться этим.
      Она произнесла с преувеличенной отчетливостью, чтобы вселить в него уверенность:
      — Правильно. Иди пристегивайся, а я займусь воротами.
      — Я и сам могу это сделать, — возразил он.

Муад'Диб

      Какое-то движение привлекло внимание Пауля. Он всмотрелся в затянутые туманной дымкой кусты и жесткую скудную траву, где в клиновидной полосе лунного света, лившегося на гладкую поверхность песка, происходило какое-то непрестанное движение.
      — Кенгуровые мыши! — прошипел он. Прыг-скок, прыг-скок!
      В тень и обратно.
      Пауль отстегнул лямки и снял ранец. Нагнувшись, он подобрал с земли пригоршню мелких камней.
      Джессика наблюдала за ним, ожидая, что он сделает дальше.
      Пауль подался вперед. Оставаясь в тени, он крадучись, как грациозная кошка, медленно приблизился к мышам.
      Раз!
      Пригоршня камней обрушилась на пятно света. Две маленькие твари, извиваясь, лежали на песке. Он мгновенно бросился к ним и свернул зверькам шеи.
      Пауль не спеша оглянулся на мать. Серый бурнус его еще развевался от резкого движения.
       Охотник,подумала Джессика. Животное. Теперь он должен вернуться в человеческое состояние, и сделать это сам.
      — Мы не умрем с голода, — сказал Пауль.
      — И в самом деле, не умрем, — согласилась она.
      — У них есть кровь, — сказал он. — Это… — Он покачал головой, борясь с отвращением. — Ну, если нам придется… если мы не сможем найти воду.
      Она кивнула.
      Он посмотрел на мышей, лежавших на его ладонях — по одной на каждой.
      — Они были так красивы, — произнес он с сожалением. Джессика улыбнулась. Потрескавшиеся от жажды губы отозвались на это движение болью.
      — Они спасут нам жизнь, — сказал он, — если мы не сможем найти другой еды. Я никогда не забуду их.
      Она удовлетворенно кивнула — сын вернулся.
      — Сейчас мы разведем костер, чтобы приготовить их, — сказал он.
      — Ко всему прочему, человек всегда практичен, — сказала она.
      — Что?
      — Ничего, дорогой. Я помогу тебе собрать хворост для костра. Мы разведем его здесь, за скалой, чтобы его не увидели издалека.

Исключенные сцены и главы из «Мессии Дюны»

Первоначальный план к наброску «Мессии Дюны»

      Орден Бене Гессерит много столетий действовал под маской полумистической школы, хотя на самом деле все это время приводил в жизнь программу селекции людей. Когда ордену показалось, что программа близка к завершению и цель достигнута, он столкнулся с неизбежной проверкой фактами. Проверка этих фактов в отношении пророка Муад'Диба показала, что Бене Гессерит абсолютно не понимал, что он творил.
      Можно, конечно, спорить, что они могли проверить только те факты, которые были доступны для исследования, не имея прямого доступа к личности Муад'Диба. Но Сестры Бене Гессерит сами нагромоздили груду препятствий, и здесь их невежество проступило еще более отчетливо, оказавшись невероятно глубоким.
      Целью селекционной программы было создание человека, мужчины, которого они условно назвали Квисац Гадерах, что означает «тот, кто может быть во многих местах одновременно». Если выразить эту же мысль проще, то можно сказать, что хотели создать человека с такой силой сознания, которая позволила бы ему понимать и использовать измерения высших порядков.
      Наставницы (прокторы) школы имели перед собой пример ментата, то есть образец, с которого следовало начать. Типичный ментат, пройдя соответствующий курс обучения, может решать одновременно множество задач. Он исследует длинные цепи логических рассуждений и увязывает череду изменяющихся обстоятельств, но для стороннего наблюдателя этот процесс представляется таким кратковременным, что кажется практически мгновенным. Правда, многие ментаты утверждают, что внутреннее ощущение процесса вычислений таково, что им кажется, будто на решение задачи уходят тысячелетия. Одной из первых ступеней подготовки ментата как раз и является постижение им этой Хитрости Времени.
      Муад'Диб, согласно множеству тестов, выполненных Сестрами Бене Гессерит, был именно тем человеком, какого они искали. Он был урожденным Паулем Атрейдесом, сыном герцога Лето, чью родословную проследили на тысячу лет назад. Мать Пауля, сожительница или наложница Лето, леди Джессика, была биологической дочерью барона Владимира Харконнена и имела генетические маркеры, весьма важные для осуществления программы.
      Леди Джессике было приказано зачать дочь от Атрейдеса. Целью было скрестить эту дочь с Фейдом-Раутой Харконненом, племянником барона. Была большая вероятность того, что в результате такого скрещивания они получат Квисац Гадераха или близкого по своим характеристикам мужчину уже в следующем поколении. Но Пауль Атрейдес явился на свет поколением раньше, так как леди Джессика нарушила приказ Бене Гессерит и родила сына.
      Только эти два факта насторожили Бене Гессерит, так как теперь в планы ордена властно вторглась непредвиденная переменная. Но были и другие указания на удачу, которые Сестры по сути игнорировали.
      1) Пауль Атрейдес — юноша, обладающий способностью предсказывать будущее. Его пророческие видения точны, убедительны и недоступны четырехмерному толкованию.
      2) Преподобная Мать Гайус Хелен Мохиам, проктор Бене Гессерит, проверявшая Пауля на его принадлежность роду человеческому, свидетельствовала, что во время проведения тестов он испытывал более сильные мучения, чем другие люди, подвергавшиеся таким же испытаниям. Преподобная Мать не смогла сделать из этого какие-то определенные выводы.
      3) Когда семейство Атрейдесов переехало на планету Арракис, фрименское население планеты провозгласило Пауля пророком, «голосом дальнего мира». Сестры Бене Гессерит отчетливо понимали, что жестокие условия жизни на планете Арракис с отсутствием на ней открытых водоемов и недостатком воды, с ее огромными пустынями, с приверженностью населения к простым условиям существования способствуют массовому появлению людей с повышенной восприимчивостью. Реакция фрименов стала еще одним намеком, который Сестры Бене Гессерит решили проигнорировать.
      4) Когда Харконнены — с помощью сардаукаров, фанатично настроенных солдат Падишаха-Императора, — снова завоевали Арракис, убив отца Пауля и истребив большую часть его армии, Пауль и его мать исчезли. Но почти сразу же после этого появились сообщения о том, что у фрименов теперь есть новый религиозный вождь, человек по имени Муад'Диб, который был провозглашен пророком. Кроме того, в донесениях со всей определенностью утверждали, что пророка сопровождает новая Преподобная Мать, последовательница ритуала Сайадины, и эта Преподобная Мать «и есть женщина, родившая Его». Фрименские записи, попавшие в руки Сестер Бене Гессерит, позволяли уверенно утверждать, что в легендах о пророке есть такие слова: «Родится он от Колдуньи Бене Гессерит».
      (Можно поспорить, что орден Бене Гессерит отправил свою Защитную Миссию на Арракис несколько столетий тому назад, чтобы посеять там соответствующие легенды, на случай если какой-нибудь Сестре ордена придется искать убежища на Арракисе, и что эту легенду о Лизан аль-Гаибе можно отбросить. Но так будет правильно только в том случае, если считать, что они были правы, отбрасывая и все другие подсказки относительно сущности Пауля Муад'Диба.)
      5) Когда на Арракисе начались беспорядки и войны, Космическая Гильдия обратилась к ордену Бене Гессерит с предложением. Гильдия намекала на то, что ее навигаторы, потреблявшие пряность Арракиса, необходимую для обладания неограниченным предзнанием, нужным для осуществления межгалактических перелетов, «очень обеспокоены будущим». Это был намек на то, что навигаторы видели связи, соединения, узловые точки бесчисленных тонких решений, за переплетением которых надо было разглядеть верный маршрут. Это было ясным указанием на то, что некоторые силы также претендовали на бытие в измерениях выше четвертого!
      (Орден Бене Гессерит отчетливо сознавал, что Гильдия никогда не пойдет на прямой саботаж добычи пряности, так как навигаторы Гильдии, имеющие дело с феноменами высших измерений, зависели от пряности целиком и полностью, ибо малейшая ошибка в определении маршрута могла обернуться непоправимой катастрофой. Известно было, что навигаторы Гильдии не могли контролировать добычу пряности без того, чтобы установить такую связь. Очевидный вывод: какая-то высшая сила контролирует деятельность источника пряности.)
      Перед лицом таких фактов приходишь к неизбежному заключению, что поведение ордена Бене Гессерит в этих делах было производным высшего порядка, о котором они совершенно ничего не знали.
      Таков итог, сумма, подготовленная агентами ордена в ответ на требования леди Джессики, выдвинутые ею сразу после событий на Арракисе. Беспристрастность этого доклада выводит его ценность за всякие рамки обыденного опыта.

Алия и гхола Дункана Айдахо

      Вот что я говорю тебе: последовательная природа реальной истории не может быть воспроизведена предзнанием. Мы схватываем лишь случайности, вырывая их из цепи событий. Вот почему я отрицаю свою сверхъестественную силу. Вечность находится в вечном же движении. Она огорчает меня и причиняет мне невыносимую боль. Пусть же мои подданные подвергают сомнению мое величие и мой пророческий дар. Но пусть они никогда не подвергают сомнению вечность.
Притчи Дюны.

 
      Бесстрастно изучая гхола, находившегося в аудиенц-зале, Алия вдруг подумала, что он совершенно лишен религиозного чувства. Религиозность неведома этому человеку. То, как безмятежно переносил он творящийся вокруг хаос, наполнило ее печалью.
      В распоряжении Алии была память женских предков Дункана по материнской линии, и она советовалась с ними, чтобы найти ключи к этому живому существу, плоть которого была плотью старого друга. Подозрительность нарастала, и Алия поняла, что подпадает под власть предрассудка.
      Алия-Джессика всегда думала о Дункане как о человеке, которого стоило уважать за то, каков он сам — не за знаменитых предков и не за происхождение с определенной планеты, а за то, что он представляет собой: храбрец, самостоятельный человек, способный сам постоять за себя. Таковы, в массе своей, были люди, ставшие друзьями Дому Атрейдесов.
      Теперь же она отбросила все предвзятые мнения. Это был не Дункан Айдахо. Это был гхола.
      Стоя на ступенях алтаря, она обернулась и через голову гхола взглянула на Гильднавигатора и его сопровождающего. Посол, плававший в оранжевых парах меланжи внутри своего бака, казалось, был доволен ситуацией, которая, вообще говоря, совершенно не могла его устраивать.
      — Вы правильно меня поняли, посол Эдрик? — резко спросила она. — Не стоит так легко относиться к моим подозрениям. Возможно, мне придется удержать вас в качестве заложника, пока я буду искать и уничтожать ваши фрегаты.
      — Позвольте мне напомнить сестре Императора, что я — посол, — сказал член Гильдии. Он развернулся, удобно расположившись в баке, расплывчатая фигура уставилась на Алию заплывшими, почти закрытыми глазами. — Мне нельзя угрожать, избежав серьезных последствий. Любой цивилизованный человек в Империи осудит вас за такие действия.
      — Ментат, — сказала Алия, — что означает этот лепет? Но она и сама, произнося эти слова, знала, что имеет в виду посол. Есть предел той силы, которую могут использовать даже самые могущественные люди, не навредив самим себе.
      — Вы действительно нуждаетесь в моем ответе? — спросил Дункан.
      Она отрицательно покачала головой. Доказательства были здесь, их было множество, и оставалось только удивляться, почему она не видела их до сих пор. В памяти словно рыба на поверхности бушующего водоворота всплыла одна из аксиом Бене Гессерит: «Сосредоточенность на одном ощущении в ущерб другим опасна. Избегай этого». Оракульское предвидение — это ощущение, поняла она. Оно ослепило ее, и она перестала замечать то, что видно невооруженным глазом. Примитивные формы окружали ее, кишели вокруг: в деньгах, в культуре, в общественных отношениях. А мобилизованное население ложилось под правительство.
      Разве можно такое допускать?
      Каждое злоупотребление власти должно обращаться против нее самой, злоупотребления накапливаются, чтобы взорваться в насильственном перевороте.
      Алия взглянула на посла Гильдии и поняла, что смотрит на мученика. Он был готов — помазан на мученичество. Он был жертвой, которую Гильдия приносила на алтарь своей жажды власти.
      — Да, это так, — сказала Алия. — В таком случае, властью, данной мне Императором, я объявляю о начале официального расследования и судебного процесса. Пусть в этом деле разберутся судьи Совета Земель. Выбирайте себе защитников, посол Гильдии.
      Посол вдруг пришел в необычайное возбуждение. Он отвернулся. Ведьма,подумал он. Она всегда была намного опаснее, чем ее брат.
      — Есть одна фрименская пословица, — сказала Алия. — «Не обязательно платить, чтобы добиться справедливости». К этому позвольте добавить, что не обязательно и молиться. Кого вы выбираете своим защитником?
      Дункан заметил, что навигатор дал своему сопровождающему едва заметный знак рукой, и бросился в промежуток между группой в зале и Алией. Это было инстинктивное движение, удивившее его самого.
      В прыжке Дункан увидел, что из свиты посла что-то швырнули в Алию. Повинуясь молниеносному рефлексу, Дункан подставил руку и ощутил, что какой-то металлический предмет ударил его в покрытую твердыми мозолями ладонь. Что-то лязгнуло, упав на каменный пол. Это что-то запрыгало по плитам, как выброшенная на берег рыба, и он понял: они осмелились бросить охотничий кинжал в сестру Императора! Эта мысль не мешала Дункану действовать. Он стремительно наступил на предмет и отшвырнул его ногой в сторону, пока смертоносное лезвие не впилось в чью-нибудь плоть и не пробуравило путь к жизненно важным органам.
      В аудиенц-зале началась свалка.
      Фрименская стража, как один человек, набросилась на свиту посла.
      Началась потасовка, люди катались по полу, прыгали, наносили удары — оргия ножей, хрипов и вскриков.
      Дункан охватил взглядом эту сцену, все еще находясь в прыжке. Он схватил Алию и повлек ее к спасительному проходу за помостом.
      Но Алия вывернулась из его мощных объятий. В руке ее сверкнул нож, и в какой-то момент Дункан подумал, что сейчас она вонзит в него лезвие. Но она выдохнула:
      — Возьми!
      — Вы должны быть в безопасном месте! — крикнул он, стараясь оказаться между Алией и дерущимися.
      Странная улыбка искривила ее губы, когда она произнесла:
      — Я приказываю тебе отойти в сторону, Дункан Айдахо. Здесь достаточно безопасно. — Она сделала рукой повелительный жест, и он вдруг услышал, что в зале наступила почти Полная тишина. Дункан обернулся.
      Окровавленные одежды и мертвые тела валялись на полу. Остались стоять только фрименские стражники. Они тяжело дышали после трудной схватки. Примечательно, что бак с послом остался невредимым среди всеобщей резни. Сам посол лежал в оранжевых облаках меланжевого газа, скрестив руки на груди и устремив взгляд на Алию.
      — Теперь вам остается только одно — убить меня, — в его искусственном голосе прозвучало неестественное удовлетворение.
      — Вот как? — спросила Алия. Она сделала повелительный жест в сторону гвардейского капитана. — Дайте мне лазерное ружье.
      — Нет! — выпалил Дункан. Капитан колебался.
      — У этой свиньи может быть защитное поле вокруг бака, — сказал он.
      — Миледи, — взмолился Дункан, — если лазерный луч коснется защитного поля, то весь город от взрыва взлетит на воздух.
      — И Гильдию обвинят в применении атомного оружия против Дома Атрейдесов, — сказала она. — Кто сможет отличить взаимодействие лазера и поля от атомного взрыва?
      — Меня совершенно не волнует, как именно я умру, — сказал посол, — от ножа или ружья — это я предоставляю выбирать вам. Вы можете оскорблять закон так, как вам заблагорассудится. Вы убили моих сопровождающих и помощников. Я знаю, какая судьба теперь ожидает меня.
      — Вы готовы? — резко спросила Алия. Гвардейский капитан протянул ей ружье с вороненым стальным стволом.
      Она, не глядя, взяла оружие, спустилась с помоста и, обходя трупы, подошла к баку, в котором плавал навигатор Гильдии.
      — Есть ли у тебя щит? — спросила она обыденным тоном.
      — У меня есть щит, — признался навигатор напряженным тоном, — но он выключен. Я не готов так легко передать Гильдию в ваши руки.
      Дункан, последовавший за Алией, положил руку ей на плечо.
      — Можно ли верить его словам, миледи?
      — А как думаешь ты, Дункан? — Она взглянула на него глазами, подернутыми странной поволокой.
      Дункан глубоко вздохнул и включил свои способности ментата, чтобы ответить на вопрос. Не похоже, что этот человек собирается воспользоваться шитом. Это преданный член Гильдии, он скорее умрет, чем станет предателем.
      — Это маловероятно, миледи, — ответил Дункан. — Но должно ли убивать его?
      — Ты возражаешь? — холодно поинтересовалась Алия. Она оглянулась и посмотрела на следы резни в зале. — Некоторые из моих гвардейцев погибли в спровоцированной им драке.
      — Я не хочу участвовать в публичном убийстве, — сказал Дункан.
      — Что же ты за человек? — спросила Алия. — Ты готов пожертвовать своей телесной жизнью ради моего спасения, но не соглашаешься с убийством моих врагов.
      — Меня лишили зверства, — сказал Дункан. Она коснулась его щеки.
      — Но тебе оставили плоть.
      — Не убивайте этого человека, миледи, — взмолился Айдахо. — Я знаю, что это неверное действие.
      — Здесь распоряжаюсь я, — сказала она. — Это ты признаешь?
      — Да!
      — Тогда отойди в сторону.
      Неохотно, протестуя каждой мышцей, Дункан повиновался.
      Алия обернулась к баку, отрегулировала прицел на ближний бой, взяла на «мушку» бак и нажала на спуск.
      В прозрачной стенке бака появилось отверстие диаметром около двух сантиметров. Из него вырвалась струя оранжевого газа и устремилась вверх, увлекаемая восходящим потоком.
      В зале резко запахло меланжей.
      Алия вернула ружье капитану и взглянула на посла Гильдии. Эдрик Штурман, невредимый, продолжал плавать в баке, устремив полные ненависти глаза на Алию.
      Она ждала, не произнося ни слова.
      Словно подчиняясь какой-то внешней команде, глаза посла уставились на дыру в стенке бака и на струю вытекавшего из нее оранжевого газа.
      — Ты чувствуешь запах пряности, Дункан? — спросила Алия.
      — Воздух, которым он дышит, должен быть насыщен ею, — ответил Дункан. Он принюхался к газу, вытекающему из отверстия в аудиенц-зал.
      — Ты, ведьма! — выкрикнул посол. — Убей меня и давай покончим с этим!
      — Убить тебя? — насмешливо поинтересовалась она. — Без суда и следствия? Ты что, принимаешь меня за варвара?
      Грудь посла тяжело вздымалась.
      — Ты сама не знаешь, что делаешь, — злобно сказал он.
      — В самом деле?
      — Мне надо было включить защитное поле, — рявкнул Эдрик.
      — Тебе и в самом деле стоило так поступить, — сказала Алия. — Так кого ты выбираешь себе в защитники?
      — Немедленно заткните отверстие! — приказал Эдрик.
      — Заткни его сам.
      Посол резким движением прижал перепончатую руку к отверстию в баке и принялся рыться в сумке, пристегнутой к поясу.
      Алия извлекла из ножен, висевших у нее на шее, крис. Фрименская стража застыла на месте. Этот нож имел священные свойства, а здесь присутствовали чужеземцы. Алия, казалось, не замечала смятения, охватившего ее гвардейцев. Она коснулась пальцами кончика ножа. Молочно-белое лезвие матово поблескивало. Медленно, обдуманным движением она воткнула острие в ладонь посла через отверстие, проделанное в стенке бака лазерным лучом ружья.
      Издав пронзительный вскрик, навигатор отдернул руку и схватился за раненую ладонь.
      Алия отвела от отверстия окровавленное лезвие ножа и протянула его Дункану, чтобы тот внимательно посмотрел на клинок.