В тот же миг площадь осветилась включенными фонарями и на площадь рекой влилась толпа разодетых женщин. Двери домов хлопали, выпуская на улицу все новых особ женского пола. Мужчины приосанились и стояли, словно статуи, бросая многоречивые взгляды по сторонам. Женщины не стесняясь разглядывали товар и то тут, то там какая-нибудь из них брала мужчину за руку и уводила домой. Счастливчик расплывался в улыбке и бросал по сторонам гордые взгляды, шествуя за хозяйкой, как бычок на привязи.
Из созерцания этой картины Владислава вывело легкое прикосновение к руке. Вздрогнув, он повернулся и встретился взглядом с молодкой. Она протянула ему свою ладонь, и убедившись, что от ее прикосновения мужчина не отстранился, взяла его за руку и повела за собой.
Такой страстной ночи он не испытывал давно. Страсть поглотила его полностью, без остатка. Владислав нежился в объятьях незнакомки, он извергался словно вулкан, он ничего не видел и не понимал что с ним. Он взрывался маленьким атомным взрывом, он превращался в одуванчик, теряющий свои семена-парашютики, он вспыхивал сверхновой и сгорал без остатка, снова и снова возрождаясь из пепла. Такого с ним не было с тех пор, как он проходил обряд посвящения в мужья у айоров, но тогда он был опоен каким-то наркотиком и плохо помнил происходящее. Сейчас все было не так. Он просто сгорал от любви и ему казалось, что каждая минута, каждая секунда этой страсти навсегда алмазной фрезой врезается в гранит его души…
На следующее утро сорок три пары молодоженов стояли перед крыльцом ратуши. Празднично одетый мэр важно спустился с крылечка и, проходя сквозь строй молодых людей, записывал их имена в книгу, спрашивая каждую пару, добровольно ли они хотят соединить свою жизнь. Наконец, завершив обход, он вернулся на крыльцо и объявил всех молодоженов мужем и женой.
Громко ударил гонг и восемьдесят шесть человек крикнули "Да!". Гонг ударил еще и еще раз и каждый раз молодожены кричали "Да!". Когда протяжный тягучий звук гонга затих, Катаро объявил об окончании ярмарки.
— Открывайте! — он взмахнул рукой и створки ворот тотчас дрогнули и начали медленно подниматься наверх, освобождая выход в большой мир. Молодые пары, взявшись за руки, выходили из города под палящее солнце, символизируя рождение на свет новой семьи, и через несколько минут возвращались назад. Владиславу стало не по себе, но получив справку от Ворчуна о том, что излучение солнца пошло на убыль и кратковременное пребывание на солнце уже не опасно для жизни, он успокоился. Створки снова закрылись и город погрузился во тьму. После яркого солнечного света светильники городских улиц казались тусклыми китайскими фонариками.
Жизнь города возвращалась в привычную колею. Осунувшиеся за бессонную ночь, но очень довольные собой, мужчины занялись своими делами. Торговцы упаковывали товар и грузили его на корабли, готовясь к отлету.
— Кэп, — андроид взял товарища за локоть. — Кэп, поторопись. Тороговец Аласи направляется в Семигорье, в город на другом континенте.
— Дальше, — Владислав обернулся.
— Я краем уха слышал, что из Семигорья иногда уходят караваны паломников в храм "Звездного изгнанника", так что если Козалак жив, он постарается добраться туда именно с Аласи.
— Значит…, - после короткого раздумья агент взглянул в серые глаза андроида. — Значит, туда отправлюсь и я.
— Мы, — поправил его Ворчун.
— Нет, — настоял на своем Владислав. — Я не оговорился. Я отправлюсь туда один. А ты останешься здесь до тех пор, пока я тебе не сообщу. Заодно и корабль Козалака поищешь. Караваны ведь уходят завтра утром? У нас еще есть немного времени.
XII
Вечером к ладье торговца Аласи стали подходить старики с котомками и баулами. Это были паломники, решившие навестить храм "Звездного изгнанника". Среди них своим ростом выделялся статный седовласый старик. Иссохшая морщинистая кожа обтягивала скуластое лицо. Карие, почти черные глаза зорко поглядывали по сторонам из-под нависших кустистых бровей. Как и большинство паломников, он опирался на, внушительных размеров, посох. Широкие плечи выдавали в нем человека, обладавшего когдато недюжинной силой, а гордый самоуверенный взгляд говорил о том, что этот человек привык скорее командовать, чем подчиняться. Сунув хозяину ладьи два бинара в ладонь, он молча поднялся на борт.
Аласи проводил гостя взглядом и, подбросив на ладони увесистые кубики серебра, подмигнул шкиперу:
— Видать из благородных, проследи за тем, что-бы он ни в чем не нуждался.
— А чего он тогда один, если из благородных? — поинтересовался молодой парень помогавший грузить тюки в нижний люк корабля.
— Не ходил еще на кораблях? — купец посмотрел на юношу. — Эх ты, — он вздохнул. — До бороды дослужился, — купец ткнул пальцами в маленькую кучерявую бородку слуги, — а до сих пор не знаешь, что в храме "Звездного изгнанника" все равны и брать туда с собой ни слуг, ни богомолов не разрешается, иначе боги отвернутся от тебя и ни в чем тебе не будет удачи.
Утром Владислав проснулся от шума и крика. Он сел на палубе и, накинув на плечи плащ, огляделся. Корабль медленно, словно ленивая рыба, выплывал из-под навеса. Матросы забегали, поднимая обе мачты и ставя три огромных косых паруса. Агент невольно залюбовался слаженной работой матросов. Налетевший ветер резким хлопком наполнил паруса и корабль рванулся вперед. Следом за ним, похожие на две белые птицы, выплывали еще две ладьи Аласи.
Подбородок нестерпимо чесался и Владислав отдернул руку, когда наткнулся на белую кудлатую приклеенную бороду. Он огляделся по сторонам. Несмотря на то, что у купца было три корабля, все паломники находились здесь. Два других везли счастливых молодоженов и товар в город "Голубой расщелины". Аласи согласился зайти в Семигорье только затем, чтобы высадить там паломников и немного подзаработать. Раденко поднялся на ноги и подошел к перилам, огороженным снизу сетью от случайного падения пассажиров.
Внизу расстилалась безжизненная равнина. Красно-коричневая листва, совсем почернев, опала на землю, превратив лес в частокол белых стволов и теперь лежала, перемешавшись с такой же почерневшей пожухлой травой. Толстая кора деревьев под действием жесткого облучения тоже иссохла и потрескалась. Теперь она шелушась, опадала на землю, обнажая белую как кость древесину и усиливая и без того сильный эффект мертвого леса.
Сверху было хорошо видно стоящую недалеко от города серебистую сигару «Ирги», которая сейчас резко выделялась на черном фоне опавшей листвы. Сейчас внимание Владислава привлекло странное дерево, покрытое черными полопавшимися шарами размером с кулак, из некоторых все еще струился желтоватый дымок. Агент поискал глазами капитана, намереваясь расспросить его о странных плодах, но в последний момент спохватился, что чуть было себя не выдал. Для местных жителей задавать такие вопросы было бы по крайней мере нелепо.
— Ворчун, — позвал он мысленно.
— Да, кэп?! - ожил передатчик за ухом.
— Ворчун, — попросил Владислав, — узнай, что это за странные деревья с черными шарообразными плодами?
— Минуту,…
Ворчун, как подобало истинному исследователю, собирал всю информацию о городах и людях, о растениях и животных на этой планете, о климате и обычаях, и Владислав был уверен, что скоро получит исчерпывающую информацию об этом дереве.
— Слушай, кэп, — послышался вскоре голос андроида. — Дерево относится к классу древоживотных Тритус-Эрос. Раз в два года он накапливает пыльцу в черных шарообразных соцветиях. Под действием жесткого ультрафиолетового излучения кожица плодов иссыхает, твердеет и на двенадцатый-тринадцатый день лопается, выбрасывая в атмосферу целое облако пыльцы, вызывающей, примерно через сутки у всех живых существ приступ сексуальной активности. Проще говоря, солнце управляет этими деревьями, а они в свою очередь заставляют все живое размножаться, восстанавливая тем самым сильно поредевшую, опять же из-за солнечной активности популяцию. Дерево — это третья, последняя и самая продолжительная фаза жизни. Сначала на женских особях в таких же черных плодах зреют яйца или икра, а на мужских пыльца, затем они лопаются, разбрасывая икринки на многие сотни метров вокруг, а пыльца оплодотворяет их и через несколько недель из оплодотворенных икринок вылупляются личинки, живущие в опавшей листве. Это основной и самый лучший корм всех мелких животных планеты. К концу второго года червь вырастает до размеров карандаша и окукливается. Кому повезло дожить до этой стадии, превращается в ползучий кустарник, точнее, нечто похожее на вьюнок. И недавняя потенциальная жертва превращается в охотника. Это растение имеет колючки, похожие на бритвы и присоски. Подбирается оно к своей жертве ночью, вытаскивая корешки из земли и в конце концов, словно пружина, набрасывается на жертву, оплетая ее, подобно удаву. Жертва погибает довольно быстро от потери крови и следующие несколько дней служит пищей для вьюнка. Я бы их назвал санитарами леса. Ведь они уничтожают в первую очередь больных и слабых не брезгуя и мертвыми животными. Этот цикл тоже длится два года и те растения, которые набрались достаточно сил, в случае удачной охоты, наконец оседают на одном месте, выращивая под землей приличных размеров клубень, напоминающий по вкусу картофель, нафаршированный мясом. Под палящим солнцем верхняя часть растения погибает, а клубень является лакомством для многих животных, в том числе и для людей. Ну и наконец, те счастливчики, которые сумели прорасти во сторой раз, превращаются в Тритус-Эрос. Правда, плодоносить оно начинает только через пятьдесят лет, замыкая круг.
Если бы человек размножался в таком-же режиме, то население планеты утраивалось бы каждые шестнадцать лет и здесь сейчас яблоку бы некуда было упасть.
Термелов можно добыть только в короткий период перед вспышкой солнца неспроста. Два года они не вылазят на поверхность появляясь незадолго до вспышки и уже через неделю после окончания солнечной активности опять прячутся в недрах планеты. Броня дает им хорошую защиту от излучения так, что они, толи греются на солнце в этот период, толи пыльцой лакомятся…
— Ты, что хочешь сказать, что эта оргия, в последнюю ночь, была просто спровоцирована пыльцой вот этих вот деревьев?
— Разумеется, — подтвердил Ворчун. — А ты разве сам не заметил, как люди вокруг все больше и больше мечтали о семье, о детях и прочей ерунде, так присущей времени брачного периода.
— Вот виагра чертова, — Владислав сконфуженно умолк. — Спасибо за исчерпывающую лекцию по биологии, — буркнул он через некоторое время.
Как оказалось, он уже второй раз оказался жертвой растительного препарата. Первый раз его опоили соком какого-то растения айоры, а сейчас он надышался пыльцы.
На всякий случай Владислав решил исследовать эту пыльцу на досуге. Кто знает, возможно ученые заинтересуются ее необычным побочным эфектом.
— Ворчун, — позвал он.
— Да! — откликнулся андроид.
— Собери-ка немного пыльцы на анализы. Быть может ученым земли это будет интересно.
— Уже собрал, — ответил Ворчун. — Я сейчас, пока листва еще не распустилась, пошарюсь по континенту. Может корабль Козалака найдется.
— А когда листва должна распуститься? — озадаченно поинтересовался агент.
— Дня через три, если верить местным жителям.
— Представляю, как все вокруг покраснеет и заалеет.
— Почему заалеет, — поправил его Ворчун. — Зазеленеет. Листья и трава здесь тоже зеленые. Просто к концу второго года в них накапливается много хрома и железа, вот они и становятся красно-коричнево-черными. Это же осень была по здешним меркам… когда мы здесь сели.
Владислав второй раз за последние полчаса почувствовал себя сконфуженным.
— Ладно, — сменил он тему, — давай ищи корабль, а потом свяжемся. — Он уставился вниз, всматриваясь в проплывающие, под днищем корабля, ландшафты.
До самого горизонта тянулся лес с белеющими на солнце, словно скелеты, стволами. Теперь он догадывался, почему эти деревья сбрасывали обгоревшую на солнце кору. Пока у них не вырастала новая, похожая на бетон по своей твердости оболочка, они в течение короткого времени активно росли.
— Как змеи, вот так же сбрасывают кожу, когда она им тесной становится, — подумалось ему.
После полудня бесконечный лес внизу начал стал перемежаться каменистыми плато. Иногда внизу встречались небольшие озерца. Судя по огромной площади вокруг, не заросшей ни травой, ни деревьями, они еще совсем недавно были значительно больше.
— Господин желает отведать вина и пищи вместе с хозяином? — кто-то тронул его за рукав.
Владислав с удивлением обернулся. Перед ним, почтительно склонив голову, стоял слуга.
— Я не думал, что твой хозяин приглашает паломников к своему столу. — Он огляделся вокруг. Многие паломники, пристраиваясь кто где, доставали из своих котомок хлеб и нафаршированный мясом вареный тритус.
Сейчас Владислав уже знал, что это такое. Хотя еще несколько дней назад, отведав это лакомство, он удивлялся нежному вкусу и искусству местных поварих, сумевших, как он тогда думал так нафаршировать этот странный сладковатый овощь.
— Да, — согласно кивнул слуга. — Мой хозяин никогда не обедает вместе с паломниками, но он считает, что вы благородного происхождения господин, и надеется, что вы не откажете разделить с ним трапезу.
— Если торговец Аласи приглашает, я пожалуй приму его предложение. — Провожаемый взглядами расположившихся на верхней палубе паломников, Владислав направился вслед за слугой. — Здоровья вам, торговец Аласи, и многих лет, — он прижал сложенные ладони ко лбу в традиционном приветствии паломников.
— А, господин… — Аласи привстал из-за стола, сделав гостеприимный жест рукой.
— Вацлав, — представился гость.
— Господин Вацлав, присаживайтесь к столу, — продолжил обрадованный подсказкой купец. — Я всегда рад видеть на своем корабле благородных паломников. — Он сделал особое ударение на слове «благородных», наблюдая за реакцией гостя.
— А с чего благородный торговец Аласи взял, что я, бедный паломник, высокого происхождения? — спросил Владислав, усаживаясь на предложенный ему стул.
Он был приятно удивлен необычной формой и удобством этого, довольно оригинального стула. На такой стул садиться приходилось верхом, но сидеть на нем было чрезвычайно удобно. В полу около стола было высверлено множество дырок, в которые попадали ножки стула. Таким образом стул фиксировался и оставался на своем месте при любом положении корабля.
— Вот как! — Аласи, хлопнул себя по бокам. — Так я и думал. Вы вообще не паломник, но благородного происхождения и потому можете считать себя моим почетным гостем.
— С чего вы взяли, что я не паломник, — насторожился Владислав.
Все это ему явно не нравилось. Они с Ворчуном еще вечером потратили добрых три часа, чтобы сделать правдоподобный грим, а этот торговец раскусил его за две минуты.
— Вы совершили свою первую ошибку, уже поднимаясь на корабль, уважаемый, — начал Аласи, подвигая к Владиславу кубок с вином. — Вы, господин Вацлав, заплатили серебрянными бинарами, а паломники обычно платят за все только мелкой медной монетой. Потом вы приняли приглашение и сели на стул, а настоящий паломник не садится ни на стул, ни на лежанку до тех пор, пока в храме "Звездного изгнанника" не побывает.
— И последнее, — добавил он, глядя как приглашенный, отпив большой глоток вина, поставил бокал на стол. — Паломники не пьют вино, а только воду. Итак, господин Вацлав, кто вы и что вы здесь ищете, прикрываясь личиной паломника? Не советую вам делать глупости, — в его руках оказался маленький ручной арбалет. — Стрелы отравлены, — предупредил он.
— Ага, — неопределенно буркнул Владислав, — вот значит как. А если я откажусь отвечать?
— Тогда, — купец притворно вздохнул. — Я сдам ваши останки в следующем городе с приложением подобного объяснения. — Он приподнял арбалет повыше, нацелившись агенту в грудь.
— И вас накажут за убийство, — Владислав активировал под столом свой руннер, чувствуя, как пленка жидкого металла покрывает его тело под одеждой.
— Ошибаетесь, — мягко возразил улыбчивый Алгаси. — На корабле я-закон и моих объяснений будет достаточно. Прежде чем выстрелить я даю вам шанс все объяснить.
— Кэп, — вдруг подал голос Ворчун. Оказывается, он все это время был на связи. — Потяни минут десять, я буду мигом.
— Не дергайся, — отрезал Владислав. — Ситуация под контролем, лучше найди корабль, — он медленно, словно через силу, поднял глаза на торговца и вперившись в него в упор взглядом, медленно начал:
— Я не знаю, в чем вы меня подозреваете, но во-первых, ничего предосудительного я не сделал. Во-вторых, кто я и что я — это мое дело. А в-третьих, не советую вам стрелять, это может плохо сказаться на вашем здоровье.
— Вы мне угрожаете? — Торговец вскинул брови. — Что ж, мне очень жаль, пеняйте на себя. — Он нажал на курок.
Тихо звякнула тетива и маленькая стрелка ударила паломника в грудь.
Владислав резко вскочил и, перегнувшись через стол, схватил торговца за запястье, заломив ему руку. Изумленный купец поднял глаза на мнимого паломника. Его рука, зажатая железной хваткой, выронила арбалет и тот с глухим стуком ударился о стол. Второй рукой торговец шарился на поясе, пытаясь выхватить кинжал с широким зазубренным лезвием. Однако прежде чем он сумел нащупать рукоять, агент рванул купца к себе, опрокидывая стоящие на столе кувшины, и заставляя торговца таким образом встать, а затем резким толчком правой ладони ударил его в солнечное сплетение. Аласи выпучил глаза, пытаясь набрать воздух в легкие и, теряя сознание, завалился на бок. Отпустив его руку, Владислав обошел стол, подобрал с пола арбалет и, осмотрев его, зашвырнул в угол.
Дверь внезапно приоткрылась и на пороге появился слуга. Улыбка медленно сползла с его лица, когда он разглядел в чем дело. Хозяин лежал на полу, а гость, целый и невредимый, сидел рядом как ни в чем не бывало. Ойкнув, матрос шмыгнул за дверь и торопливый топот ног указал на то, что слуга со всех ног кинулся за подмогой.
Владислав одним прыжком очутился около двери и задвинул тяжелый внутренний засов. Повернувшись, он вернулся ко все еще барахтающемуся на полу и хватающему воздух посиневшим ртом купцу. Подхватив его подмышки, агент усадил торговца в кресло и, когда тот наконец сумел сделать вдох, отступил от него на шаг.
Помутневшие глаза купца начали приобретать осмысленное выражение. В коридоре послышался топот множества тяжелых подкованных сапог. В закрытую дверь кто-то торкнулся. Затем десятки кулаков застучали в дверь.
— Открывай, недоношенный термел, а то хуже будет, — пробасил кто-то.
Видя, что купец уже обрел способность говорить, Владислав, указав кивком головы на дверь коротко бросил:
— Прикажи им заткнуться.
— Эй там! — послушно промычал купец. — Чего надо?
— Хозяин, — снова пробасил кто-то, — с вами все в порядке? Канто сказал, что чужак напал на вас.
— Со мной все в порядке, — отрезал Аласи. — А теперь заткнитесь.
Владислав оглядел комнату и заметил, как на одной из стен открылось несколько отверстий, в которые сначала заглянуло несколько пар глаз, а потом с пяток маленьких арбалетов нацелились на него сквозь открытые отверстия.
— Уберите оружие, идиоты! — зарычал пришедший в себя торговец.
Арбалеты с явной неохотой исчезли. Владислав осторожно пошарил рукой на груди и извлек закутавшуюся в складках белого балахона стрелу. Небрежно бросив ее на стол, он присел на край, покачивая ногой.
— Как видишь, — сказал он миролюбиво, — мне это не повредило, а ты нарвался на неприятности. А теперь расскажи мне, в чем дело и почему ты хотел меня убить?
— Меня предупредили, что на мой корабль попытается сесть один сумасшедший под видом паломника к святым местам, — промямлил Аласи. — Один из "Новой Эры", из тех, кто считает, что храм "Звездного изгнанника" может и должен летать. По нашим законам те, кто покушается на устои нашей жизни, ищут смерть и любой на моем месте попытался бы сделать то же самое, что и я.
— Ах вот ты о чем! — с облегчением вздохнул Владислав.
Он подобрал с пола отброшенный арбалет и, повертев его в руках, вернул владельцу. Аласи с опаской посмотрел на странного паломника, потом на оружие. Наконец решив, что гость не шутит, он взял его и, вздохнув, сунул на полочку под столешницей.
— Я не сумасшедший и не собираюсь покушаться на ваш храм, — сказал Владислав, снова усаживась на край стола. — Я только хотел побывать в нем и осмотреть святыню. Я вырос в маленьком гордке и поэтому незнаком с правилами поведения паломников, — добавил он, глядя на недоверчивое лицо торговца. — Будем считать это недоразумением. А, теперь скажите мне, уважаемый Аласи, — он снова перешел на "вы", — кто сказал вам эту ложь?
— Вчера вечером прибежал мальчишка и от имени Катаро предупредил меня, что на мой корабль попытается сесть один из сумасшедших.
— А вам не показалось странным, что мэр сам не пришел или не послал одного из своих стражников, — поинтересовался Владислав.
— Да, — согласно кивнул купец, — обычно так и делается. Я тоже спросил его, почему мэр не прислал стражника, но мальчишка сказал, что он новый посыльный и показал мне перстень города как доказательство.
— Похоже, у Катаро украли перстень, — Владислав потер подбородок, — или на корабле и в самом деле есть сумасшедший. Если это так, то надо его искать и я сам с удовольствием помогу вам в этом.
— Я прошу прощения, господин Вацлав, за свою ошибку, — смущенно сказал Аласи. К нему постепенно возвращалось его чувство легкой иронии, по мере того, как проходил испуг.
— Только вот… — он слегка замялся.
— Ну? — ждал продолжения Владислав.
— Почему я должен верить вам на слово, и зачем вам оказывать мне помощь, если вы не пытаетесь, кончно, отвести подозрение от себя?
— Во-первых, я уважаю святыни, — ответил Владислав полуправдой, — и хочу найти этого идиота, из-за которого я чуть было не лишился жизни. А во-вторых, — он повернулся спиной к отверстиям в стене, сквозь которые несколько пар глаз все еще наблюдали за ним и, закинув руку за голову, нажал кнопку, спрятанную под волосами.
Подождав секунду-другую, он нажал ее еще несколько раз, выбивая определенный код. Аласи выпучил глаза, когда маска старика вдруг стала прозрачной, открыв настоящее лицо агента.
— О, боже, торговец… — Он не договорил, потому что Владислав прижал палец к губам. Когда маска опять потеряла прозрачность, снова превратив Владислава в седовласого старика, Аласи был уже другим человеком. Из недоуменного и недоверчивого купца он снова стал радушным и гостеприимным хозяином. С необычайной проворностью, он схватил ладонь старика и потряс ее в рукопожатии.
— Добро пожаловать, господин… — он коротко запнулся и тут же продолжил, — …господин Вацлав, я рад принять такого гостя, прошу вас к столу.
Подбежав к двери, он плечом отодвинул засов и, распахнув ее, столкнулся с дюжиной слуг, все еще с мечами и арбалетами стоящими наготове. Среди них возвышался внушительных размеров малый.
— Все в порядке, Оран, — торопливо сказал купец, обращаясь к нему. — Уберите оружие и накройте на стол как следует. Да, вот еще что, — он оглянулся через плечо. — Запомните — это обычный паломник и мой почетный гость. Жить он будет в моей каюте. И о том что здесь произошло никому, ясно?
Люди закивали головами и начали расходиться.
XIII
— Господин Вацлав, — Купец плеснул себе вина и откинулся в кресле. — Как могло случиться, что стрела не причинила вам вреда? Я ведь видел, что попал вам в грудь.
— Ах, это! — Владислав закинул ногу на ногу. — Я хорошо защищен моим другом. Богомолом, если хотите. Для меня, — он распахнул балахон на груди, показав броню руннера, — он как вторая кожа. Кстати, любезный Аласи, почему на корабле не видно ни одного богомола? Куда это они все подевались?
— У них сейчас период размножения, — пояснил торговец. — Самцы сейчас ни на шаг от своих самочек не отходят. Они все там. — Он кивнул вниз на трюмные помещения. — Пока самки не начнут яйца откладывать, самцы их не покинут, они даже не едят целую неделю. Вечером на привале вы их увидите. У самочек, когда они имеют яйца, немного разбухает брюшко, зато талия становится осиной. Для самцов это сигнал, что самочка нуждается в уходе и защите. В это время они не подпускают к своей самке никого, кроме разве своего хозяина. Так что будьте осторожны, когда увидите богомола с осиной талией. Где-то рядом обязательно самец, причем очень ревнивый. Они в это время глупеют, тупеют и могут напасть на любого, кто по их мнению может угрожать самке.
От разговора Владислава отвлек голос Ворчуна из микропередатчика:
— Кэп, — я нашел корабль Козалака! — андроид ликовал. — Сейчас посмотрю, что с ним и попробую на борт прорваться.
— Молодец, Ворчун, — откликнулся Владислав. — Только поосторожней там, кто знает, что наш «друг» для нас припас, наверняка ведь сюрприз какой нибудь там оставил.
— Не беспокойся за меня, я буду осторожен, — пообещал Ворчун. — А у тебя как?
— У меня все нормально. Наши подозрения относительно Козалака подтверждаются, правда, пока косвенно. Но я думаю, что он на корабле. Когда разберешься с его кораблем, следуй за нами, только не маячь перед глазами. Мы скоро привал делать будем, потом посмотрим как и что.
Попрощавшись с торговцем, агент вышел на палубу. Солнце садилось. Все три корабля Аласи опускались на поляну. Люди спускались по откидным трапам и отправлялись за водой к ближайшему ручью, вытекающему из леса.
Внезапно люди расступились, освобождая проход для насекомых. Богомолы шурша лапками, толпой спустились на землю и, образовав полукруг, в середине которого находилось с десяток самок, направились к лесу. Сейчас Владислав хорошо различал самочек: все они имели очень тонкую талию и, осторожно ступая, несли свое разбухшее брюшко, как самую драгоценную ношу. Достигнув кромки леса, самцы образовали круг и замерли неподвижно, внимательно оглядывая своими шароообразными глазами окрестности. Время от времени то один, то другой резко наклонялся к земле и в следующую секунду какое-нибудь мелкое животное, приблизившееся к ним по неосторожности, уже корчилось в агонии, перекушенное мощными челюстями пополам.
— Смотрите внимательно. Сейчас самки начнут яйца откладывать.
Владислав обернулся. Позади стоял купец.
— Теперь они в течение шести-семи дней будут откладывать яйца на каждой стоянке, стараясь рассеять их на как можно большей площади, а через год молодые подросшие богомолы начнут появляться около человеческих жилищ и городов, подбирая себе хозяина по вкусу.
— А городские богомолы как свои яйца рассеивают? — Владислав, не отрывал взгляда от группы насекомых.
Самки начали крутиться на месте и рыть в земле небольшие углубления, укладываясь затем своим брюшком в выкопанную ямку.
— У них очень много естественных врагов, которые не прочь полакомиться свежими яйцами. Поэтому самцы останутся там до утра, дожидаясь, пока запах свежих яиц не выветрится и не перестанет притягивать всех любителей поживиться. Потом они все вместе вернутся на корабль. А городские богомолы на всю неделю покидают город и возвращаются назад, когда все яйца уже отложены, — продолжил свои пояснения владелец судна. — Правда, до года доживает ничтожное количество молодых богомолов. Большинство погибает по разным причинам. Я пойду, отдам распоряжения, надо на ночь устраиваться…
Дождавшись ночи, Владислав, осторожно ступая, отошел от костра, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящих людей и, углубившись в лес, снял белый балахон. Потом он достал из своего, внушительных размеров, мешка реактивный ранец. Надев его на спину, агент с легким шипением, описав дугу, взмыл в небо.
— Ворчун, ты где? — позвал он, удалившись на приличное расстояние.
— Я здесь, кэп! — сразу же отозвался Ворчун и на горизонте запульсировал красный огонек, указывая месторасположение корабля.
Через пять минут Владислав уже сидел в каюте, обсуждая с андроидом последние события и находки.
— Я снял с его корабля все четыре антиграва и выгрузил несколько обнаруженных "Даров", — докладывал Ворчун, — а заодно обследовал двигатели. Судя по всему, он поймал метеорит или один из осколков после взрыва во время боя с муравьиными. Как это могло произойти не знаю. Силовой экран дает защиту от любого столкновения… Так или иначе, но тот угодил ему в трансмиттер силового контура и дюзы правого маршевого двигателя, работали без защитного поля. Это просто удивительно, что он еще так долго выдержал, прежде чем дюзы прогорели, мог ведь и взорваться… А потом левому двигателю пришлось работать на запредельной нагрузке, чтобы хотя бы частично компенсировать отсутствие тяги правого. Одним словом левый сейчас тоже не в лучшем состоянии. Поэтому он и тянул до первой планеты, где есть хотя бы один шанс обзавестись другим кораблем. Я думаю, если бы у него была возможность, он бы летел до другой планеты, вот только возможности этой у него не было. На корабле полно барахла и прочего хайтека, а вот борткомпьютера — моего двойника, там нет.
— И что это нам дает? — зевая и потягиваясь спросил, Владислав.
— Чего это нас лишает, — поправил его андроид. — Если у него есть при себе и батареи, а я думаю они наверняка есть, бластер то он уже один раз использовал, и он наверняка может слышать наши разговоры через интерсвязь, точнее, мои ответы. Чтобы слышать твои мысли, нужна очень точная настройка, а ее знаю только я. Короче, ты можешь со мной разговаривать, не боясь, что он тебя вычислит раньше, чем ты его, а вот я не могу тебе отвечать, иначе после двух-трех сеансов он будет точно знать, где ты и кто ты.
— Постой, я всегда считал, что пеленгуется в первую очередь передатчик, а не приемник.
— В общем да, но… Как бы тебе это попроще объяснить, — терпеливо, словно ребенку, начал объяснять Ворчун. — Подожди, — он вышел и через минуту вернулся назад, неся в руках небольшую кювету с водой.
Взяв две пипетки в руки, он обратился к Владиславу:
— Вот это — твой передатчик, — он капнул в ванночку. — Видишь, от него во все стороны побежала волна.
— Ну, — Владислав поймал себя на том, что чувствует себя словно школьник-двоечник, оставленный после уроков наедине со строгим учителем физики.
