Оглянись на бегу

      Руди отвернулся и, засунув руки в карманы, мрачно уставился в окно. Спиной он чувствовал любопытный взгляд Дейни. Он ведет себя по-идиотски, а она отнюдь не глупа. Сейчас спросит, с чего это он встал на дыбы, – и что он ответит?.. И Руди сделал свой ход первым.
      – Ладно. – Руди овладел собой: он говорил спокойно, смотрел ей в лицо и был уверен, что не скажет больше ничего лишнего. – Ладно. Я погорячился. Сам не знаю, что на меня нашло. Но мне очень не понравилась твоя идея насчет жены – помнишь? Видишь ли, его девушка – та, что сосватала ему наше агентство, – мой друг. Хороший друг. Я не хочу доставлять ей неприятности. И тем более не хочу восстанавливать ее против себя. Если она начнет капать Александеру на мозги… ну, ты понимаешь…
      Руди сам почти поверил, что это единственная причина. Он просто беспокоился о Корал. И Дейни решила не докапываться до истины.
      – Извини меня, Руди, – сказала она. Вид у нее был и вправду виноватый. – В самом деле, нехорошо получилось. Я не знала, что затрагиваю твои личные интересы. А я уж Бог весть что подумала… Можно подумать, миру придет конец оттого, что я поговорю с Александером… Извини, мне следовало догадаться. И… – Дейни запнулась. Как всегда, тяжелей всего ей было признавать свои ошибки. Но ради сохранения партнерства она готова и на это. – Я иногда забываю, что агентство Грина создал ты. Знаешь, последние несколько недель не пошли нам на пользу. Точнее, делу на пользу, а дружбе во вред.
      Дейни пожала плечами и дружески улыбнулась. Она понимала, каково сейчас Руди: весь его мир, который он создавал своим трудом и потом, перевернулся вверх дном. Неудивительно, что он порой не может держать себя в руках. Черт возьми, разве она держала себя в руках, когда Сид испытывал на ней свою черную магию?
      – Послушай, Руди, я обещаю не переходить тебе дорогу. Но, по-моему, сенатору просто больше нравится работать с женщинами. – Дейни встала и, отодвинув бумаги, уселась на край стола. Ее тонкие пальцы ласково прикоснулись к рукаву Руди. Тот дернулся, пытаясь сбросить ее руку, но Дейни его не выпустила. – И тебе придется со мной согласиться: широкомасштабной телекампании его финансы не выдержат.
      – Может быть, – неохотно согласился Руди. Ему казалось, что пол дымится у него под ногами. Руди терпеть не мог сдерживать свой гнев. Дейни раздражала его с самого первого появления в агентстве. Она будила в нем какие-то первобытные инстинкты: ему хотелось треснуть ее как следует – пусть поймет, кто здесь хозяин! Однако без нее ему не выжить. Печально, но факт: она действительно умней и талантливей его. А значит, остается спрятать самолюбие в карман и сделать шаг навстречу. – Ты уверена, что твои советы ему помогут?
      – Не сомневаюсь, – ответила Дейни. – Но послушай, если ты дружишь с этой женщиной, я могу спустить свой последний совет на тормозах.
      Руди покачал головой и снова сунул руки в карманы.
      – Да нет, не надо. Мысль хорошая. Только сделай мне одолжение…
      – Все, что хочешь, – мысленно скрестив пальцы, ответила Дейни.
      – Занимайся самой рекламой, а деловые вопросы оставь мне. Мне будет спокойнее. Понимаешь, сенатор не хочет, чтобы сведения о его финансовом положении ушли на сторону. Конкуренты и все такое… Зачем кому-то знать, что он стеснен в средствах?
      Дейни протянула руки ладонями вперед в миролюбивом жесте.
      – Не волнуйся. Да у меня и не будет времени заниматься его бюджетом, ведь презентация на носу. Думаю, наше первое свидание станет и последним. – Она помолчала, затем легонько похлопала Руди по руке. – Ну что, мир?
      Руди улыбнулся, но улыбка вышла какая-то вялая. И в глаза он ей не смотрел. У него неприятно сосало под ложечкой, а в голове, словно мячики для пинг-понга, скакали разные «если». Что, если Александер решил, что Дейни в курсе их дел? Что, если он ошибся, и Дейни это поняла? Что, если она заинтересовалась и теперь начнет разнюхивать… Но ответа на эти неприятные вопросы не было. Оставалось только надеяться, что Александер проявит такую же осмотрительность, какой ждет от Руди.
      – Ладно, мир. Почему бы и нет? Извини. Не знаю, что это со мной. Наверно, не привык делиться.
      – А кто привык?
      – Корал придется привыкнуть, если Александер вернется к жене.
      С этим Дейни не стала спорить. Она похлопала Руди по руке и встала.
      – Руди, я закончила работу. Завтра я улетаю в Сан-Франциско, и ты спокойно отпразднуешь Рождество дома. Третьего января мы идем в офис «Обуви «Апач» и возвращаемся оттуда с подписями мистера и миссис Зелости в конце договора. Поверь мне, это будет самый сказочный Новый год в нашей жизни. Обещаю.
      Руди выдавил из себя улыбку.
      – Конечно. Только запомни, что я сказал. Твое дело – создание рекламы. А Грант – мой клиент.
      – Разумеется, – наклонила голову Дейни.
      – Запомни! – повторил Руди, и впервые Дейни подумала, что он может быть опасен.
      – Запомню, – ответила она.
      «Интересно, – с улыбкой думала она, садясь за стол. – Почему Руди так держится за Гранта?» Но через минуту, уйдя в работу, она забыла и о Руди, и об Александере Гранте.
 
      Опустив голову и погрузившись в мрачные мысли, плелся Руди к себе в кабинет. У дверей его ждала Лора: она проскользнула в дверь вслед за ним.
      – Что происходит? – спросила она. Как всегда в минуты волнения, она потянулась к волосам и вспомнила, что пушистые локоны ушли в прошлое. – Можно подумать, началась третья мировая война!
      – Лора, ничего не происходит. Все в порядке. – Он двинулся к столу, не замечая ни ее нового костюма, ни новой прически, ни полных надежды глаз. Лора пошла за ним. Она не успокоится, пока не вытянет из него все!
      – Кого ты хочешь обмануть? – засмеялась она, ожидая, что Руди хотя бы улыбнется в ответ. Но пришли иные времена, и Руди стал другим. Как и его агентство. Больше не будет болтовни за чашечкой кофе, обмена гениальными идеями и дружеского подтрунивания друг над другом. Теперь все деловые вопросы решаются в рабочее время и за закрытыми дверьми. Превратившись в серьезную фирму, агентство Грина потеряло всю свою привлекательность. И сам Руди превратился в сухого, угрюмого бизнесмена… И виной всему этому – Дейни Кортленд!
      – Лора, ничего не случилось. – Руди повернулся к ней – так резко, что она отшатнулась и едва не просочилась сквозь стену. Он прикрыл глаза, потом снова открыл – она не исчезла. – Лора, тебе что-нибудь нужно?
      Он сам понимал, что разговаривает с ней непозволительно резко, но Руди был на пределе. Он сходил с ума от беспокойства о презентации; он боялся, что Александер Грант играет с огнем, и не знал, как его предупредить и стоит ли предупреждать. А еще «Рэдисон Кемикал»… Столько дел на одного Руди! И не с кем посоветоваться… Если так и должен себя чувствовать серьезный бизнесмен, то, видит Бог, Руди это не по вкусу.
      – Да нет, Руди. Мне ничего не нужно. Мне никогда ничего не нужно. Мне бросают кости, я подбираю их и виляю хвостом от благодарности. Просто захотелось с тобой поговорить. Или поужинать вместе. Помнишь, с нами такое бывало давным-давно. Пока не появилась Дейни Кортленд и не начала хозяйничать в агентстве, словно у себя на кухне.
      И тогда Руди не выдержал. Лора задела его за больное место, и он знал, что никогда ей этого не простит. Сумрачная задумчивость слетела с его лица, обнажив звериный оскал.
      – Лора, не смей говорить такое! – Он придвинулся так близко, что Лора ощутила запах его одеколона – не того, которым он пользовался раньше, более тонкий. Как ни странно, Лора не испугалась. Ей казалось, что это дурной сон. Это не Руди. Руди никогда на нее не кричал. Всегда был нежным и ласковым. Никогда не смотрел на нее с такой… такой ненавистью. – Это мое дело, Лора. Было моим и будет моим. Не смей так говорить. Не смей так думать. Если я еще раз услышу что-нибудь подобное, ты вылетишь отсюда! Ясно?
      Лора тупо уставилась на него, не понимая, чем вызвала приступ гнева. Открыла рот, но не смогла издать ни звука. Этого не может быть, думала она. После всего, что было между ними… Он не мог такого сказать, это какая-то чудовищная ошибка. Но Руди доказал, что ошибается она.
      – Лора, ты поняла, что я сказал? Еще одно слово на эту тему – и ты окажешься на улице!
      Руди повернулся на каблуках и вышел, оставив Лору стоять с открытым ртом и тупо смотреть в пространство. Господи Боже, он не шутил! Он пригрозил, что выгонит ее, если она скажет еще хоть слово о Дейни Кортленд! Но он не виноват. Во всем виновата эта ведьма. Лора знала, что Руди ее любит. Тот, прежний Руди ни за что не стал бы орать на нее с перекошенным от злобы лицом. Никогда не стал бы ей угрожать. Будь ты проклята, Дейни Кортленд! Будь проклято агентство! Оно стало для нее чужим, словно иная планета. Но ведь, кроме Руди и агентства, у нее ничего нет! Что же ей теперь делать?
      Лора выбежала из кабинета Руди и бросилась к себе. Здесь, в своей норе, сгорбившись над столом, она думала о переменах, так преобразивших самого Руди и его агентство. Помимо воли она прислушивалась: не донесутся ли из кабинета Дейни рыдания и мольбы о прощении? Не услышит ли она, как ненавистная соперница хлопает дверцами шкафов, собирая вещи? Но из соседнего кабинета не доносилось ни звука. И ушла Дейни, как обычно, в шесть часов. Руди ее не выгнал. Королева пчел осталась в улье. В полседьмого умолкла пишущая машинка Сирины. Без двадцати пяти семь Лора достала из сейфа бутылочку бурбона и налила первый стакан. Она собиралась прикончить бутылку за вечер и уехать домой. Если сможет.
 
      – Д-десять проклятых часов. Десять чертовых часов. Десять дерьмовых часов. Десять…
      Прихлебывая из бутылки, Лора разглядывала светящийся циферблат часов. О стакане она забыла еще час назад. О том, что собиралась работать, – еще раньше.
      – Ага, десять часов и одна д-долбаная минута.
      Лора почти лежала на столе. Лицо ее раскраснелось, по щекам, размазывая косметику, текли пьяные слезы. Как всегда в минуты одиночества и безысходной жалости к себе, Лора забыла распрямить плечи и подобрать живот. В общем, вид малопривлекательный.
      В таком-то виде в десять часов две минуты Лора покинула свой кабинет. Часы одиноко тикали на столе: их хозяйка забыла о времени. Зато не забыла о бутылке и предусмотрительно прихватила ее с собой. Да, она на редкость предусмотрительна! Никто не знает. Даже милый друг Руди не знает, что она, Лора Принс, может выпить бутылку за два часа и остаться в здравом рассудке! Ха! Хоть в этом она побьет мисс Дейни Кортленд. Бывает, конечно, что потом ничего не помнит: зато просыпается как огурчик, вовремя приходит на работу и работает так, что никому и в голову не придет… Лора захихикала, попытавшись представить, что скажут люди, узнав о ее маленькой проблеме.
      Впрочем, ничего они не скажут. Всем в мире наплевать на Лору Принс!
      Глоток. Тяжелый вздох. Еще глоток. Лора пошатнулась и уперлась рукой в дверь. Это же кабинет Дейни! Лора поднесла бутылку к губам. А если вдруг выяснится, что и у нее в сейфе припрятана бутылочка? О, это совсем другое дело. Тут все заахают и заохают: «Не может быть! Такая умница! Такая красавица! Мы должны ей помочь!» Как же! Эта сучка сама кому хочешь поможет! «А я вот пари держу, – думала Лора, – не такая она Мисс Совершенство, как о себе воображает. Руди просто не понимает, что она за штучка. А ей наверняка есть что скрывать».
      Не соображая, что делает, Лора навалилась на дверь. Та распахнулась и с грохотом ударила в стену. Испуганная произведенным ею шумом, Лора отскочила, затем протянула руку к двери. Она все расскажет Руди. Эта женщина – ведьма, она его околдовала, и Лора должна его спасти.
      Так, воображая себя Жанной д'Арк, Лора сделала несколько шагов… и услышала, как поворачивается ключ в замке. Лора испуганно шмыгнула носом. В голове у нее чуточку прояснилось: во всяком случае, она заметила, что из глаз и из носу у нее течет, и начала тереть их руками, размазывая по лицу остатки косметики.
      – Руди? – с надеждой окликнула она. Лора надеялась, что голос ее прозвучит звонко и радостно, но из горла вырвалось какое-то сипение.
      Тяжелые шаги. Это он! Боже, он вернулся за ней! Он о ней вспомнил. Не мог же Руди бросить ее здесь одну! Он понял, что она здесь, что ей тяжело и одиноко, и вернулся. Какой он добрый, как ее любит! Как немного, оказывается, нужно, чтобы сделать Лору счастливой: только бы кто-нибудь вспомнил, что она еще жива.
      – Руди! – не переставая тереть глаза и мокрый нос, Лора шагнула вперед.
      Шаги стихли. Может быть, он не может ее найти? Или даже не ищет? Надо идти к нему. Лора сделала еще несколько неуверенных шагов. Теперь-то он должен ее услышать, должен прийти! Но вместо этого Лора услышала тяжелые шаги возле стола Сирины. Что он там делает? Он же пришел за ней! Лора вывалилась в коридор и, цепляясь за стены, с трудом дотащилась до приемной.
      Там, между столом и креслом, возился какой-то человек. Неуклюжий, бедно одетый старик… Значит, это не Руди?! Старик выпрямился и, помаргивая, уставился на Лору. Казалось, он не был ни удивлен, ни даже слишком заинтересован ее появлением. В руке он держал корзину для бумаг: у ног его лежал громадный пластиковый пакет, куда этот человек каждый вечер собирал весь мусор, накопившийся за день в огромном здании. У Лоры задрожал подбородок, и глаза наполнились слезами. Нет, это не слезы. Просто естественная реакция. От удивления. Никаких слез, черт побери!
      – Ага. Так вы не Руди. – Лора распрямила плечи и вздернула подбородок, чтобы старик не подумал, что она пьяна. Или, того хуже, разочарована. Но на морщинистом лице старика не отразилось восхищение. Должно быть, он плохо видит, решила Лора.
      – За мусором? – Лора рассмеялась неприятным злым смехом. – За этим вы пришли сюда? За мусором?
      – Да, мадам, – боязливо косясь на нее, ответил старик. Боится он ее, что ли? Лора фыркнула.
      – Я смотрю, вы уже что-то нашли. – Лора повернулась и потерлась спиной о дверь, словно ее мучил зуд. Но зуд этот был другого рода: ей хотелось поговорить. У старика сторожа вся ночь впереди. Он ее выслушает. – И еще найдете, – продолжала она, прикрыв глаза – У нас в офисе чего только нет! Прямо сад, а не офис. – Она открыла глаза и указала бутылкой в сторону стола Сирины. – Вот тут. Тут сидит прелестный цветочек. Анютины глазки. Все молчит, молчит… Писаная красавица, и сама этого не замечает. Не понимаю я ее. – Лора подняла бутылку, словно хотела выпить за здоровье секретарши. – Прелестная девушка. Просто прелесть.
      Она задумалась, словно вспомнила о Сирине еще что-то хорошее, затем с легкой улыбкой покачала головой и продолжила свою речь.
      – А вот там… – Она кивнула в темный коридор, в сторону кабинета Руди. – Там растет дуб. Могучий такой дуб. Самый высокий и сильный в лесу. Всех нас укрывает своими ветвями. А мы на него работаем. Крепкий такой дуб… Это Руди. А тут… – с гримасой отвращения она указала на дверь Дейни, – тут живет королева пчел. Мисс Дейни Совершенство.
      Она на мгновение задумалась.
      – А я? А я – компост. Гумус. Прах к праху, добрый человек, а мусор – к мусору. Хорошо, что вы меня застали. А то завтра вас бы начальство ругало за то, что вы не весь мусор вынесли. Вы же не хотите, чтобы вас ругал ваш босс?
      – Нет, мадам, – ответил старик.
      – «Нет, мадам», – повторила Лора. – «Мадам»… Спасибо. Век вам буду благодарна, добрый сэр. Надо мне вас отблагодарить… – Лора подняла бутылку и начала разглядывать ее на свет. Бутылка была пуста на две трети. Угостить старика? Но тогда ей самой не хватит. Ей никогда ничего не хватает… Однако надо ему что-то дать. Он был так добр, он ее выслушал. Что-то придумать…
      Лора улыбнулась – сначала робко, затем растянув рот до ушей. Ее осенило.
      – Вы… вы подождите здесь, добрый человек! Подождите, я мигом!
      Размахивая руками и что-то бормоча себе под нос, Лора исчезла в темноте. Из темноты донесся грохот. Старик подумал, что надо бы пойти помочь, – но, прежде чем он тронулся с места, Лора появилась снова.
      – Вот! Вот! – радостно восклицала она, размахивая пачкой бумаг. – Смотрите! Мусор. Такого вы еще не видели. Классный мусор. Смотрите… – Лора сунула бумаги сторожу под нос. Он взглянул на них, затем подозрительно уставился на женщину.
      – Мисс, вы уверены, что хотите это выбросить? Картинки-то хорошие. Красивые.
      – Вы думаете? – Лора, наклонив голову, долго разглядывала фотографии под разными углами и наконец вынесла приговор: – По-моему, вам нужны очки. Это самый мусорный мусор, какой я когда-нибудь видела. Выкиньте и забудьте. Если я избавлюсь от этих бумажек… – Лора запихнула бумаги глубоко в пластиковый пакет и, утомленная этим усилием, плюхнулась на пол. Стоит ли говорить? Стоит. Старик не выдаст ее тайны. – Если я избавлюсь от этих бумажек… – прошептала она, – то избавлюсь и от нее. Это же так просто! Как я раньше… до этого не додумалась! Ну, поняли теперь? Слишком много мусора. – Она тяжело поднялась и поставила бутылку на стол. – И я снова стану цветочком, а она – дерьмом. Поняли, о чем я? Вы поняли, о чем я вам говорила? Лес… цветы… дерьмо… вы все это поняли?
      – Да, мадам, – печально ответил старик.
      – Вот и хорошо, – прошептала Лора. Плечи ее поникли; душу окутало блаженное забытье, которого так не хватало ей все эти дни. Она уже не помнила, что говорила и что делала только что. Пошатываясь и что-то бормоча себе под нос, она побрела к себе в кабинет.
      – Вот и все. Больше никакого мусора. И все. Теперь все будет по-прежнему. И Руди вернется ко мне…
      Когда ее шаги стихли, старик опустошил все мусорные корзины в офисе. Кроме одной, в кабинете, что в дальнем конце коридора. Заглянув туда, он увидел Лору: она спала, растянувшись поперек стола. Старик решил ее не беспокоить. «Пусть бедняжка поспит», – подумал он.
 
      …Было почти одиннадцать, когда Сирина вернулась домой. Она понимала, что сделала глупость. Как можно тратить столько денег на такую ерунду? Однако сердце ее замирало от незнакомого прежде волнения, когда она раскладывала на столике напротив кровати зеркальце, пудру, тушь для ресниц, три вида губной помады и пять – лака для ногтей, духи, дневной крем, ночной крем и, наконец, женский журнал, читательницам которого редакция торжественно обещала, что они станут красавицами за пять минут, если последуют добрым советам, приведенным на двадцать четвертой странице.
      Сирина наклонилась над зеркалом и попыталась прикрыть глаза так, чтобы в то же время видеть свои веки. Она накрасилась, точно следуя инструкции, но почему-то не стала похожа на женщину из журнала. Что ж, главное – не бояться неудач.
      Долго еще Сирина возилась перед зеркалом. Наконец, вспомнив, что завтра – рабочий день, она сложила свои сокровища в пластиковую сумочку, купленную специально для этой цели, умылась и легла в постель.
      Она долго лежала без сна, удивляясь, как может один человек изменить жизнь многих. С приходом Дейни Кортленд агентство словно преобразилось. Дела пошли в гору, миссис Питерсон больше не рявкает на всех и каждого, Лора почти не выходит из кабинета и не перекладывает на Сирину свою работу, и даже Руди Грин… Сирина задумалась. Она не знала, как определить то, что произошло с мистером Грином. Он больше занимался делами, перестал хвастаться, стал как будто взрослее и серьезнее. И каждое утро здоровался с Сириной – да так вежливо, словно видел ее впервые в жизни!
      И сама Сирина изменилась. Теперь она хочет быть красивой. Для этого она и принесла домой все эти баночки и тюбики. Сирине казалось, что до сих пор она жила во сне. А теперь проснулась и увидела, как бурлит вокруг жизнь – яркая, непонятная, заманчивая и немного пугающая. И Сирина готова была броситься в поток, не задумываясь, куда он ее принесет.
 
      Дейни покинула дом Александера Гранта немного позже одиннадцати. Они вкусно поужинали, поболтали как старые друзья и спланировали кампанию по изменению сенаторского имиджа. Когда Александер упрямился, Дейни уговаривала его сделать так, как считала нужным; когда уходил в сторону – мягко возвращала его на правильный путь; когда, прощаясь, он задержал ее руку в своей дольше, чем требуют приличия, – рассмеялась, и он засмеялся в ответ. Оба они были привлекательные люди, но слишком занятые для каких-то личных отношений.
      Оба это знали, однако Александер целую минуту держал Дейни за руку и многозначительно глядел ей в глаза, а та приняла этот знак внимания с удовольствием. С удовольствием, но не больше. В Сан-Франциско ее ждет Блейк: с ним она отпразднует Рождество и свое возвращение к жизни.
      Итак, Дейни собрала чемоданы и улетела. Давно уже у нее не было так хорошо на душе. Александер на верном пути, контракт с «Обувью «Апач» почти у них в кармане, и через несколько часов она увидится с человеком, который ее любит. И ей теперь ничто не мешает его любить. У нее есть почти все, о чем она мечтает. Папа может ею гордиться.

Глава 15

      – …Сказочная презентация, Дейни. У меня такой еще не было. А как тебе бы понравилось! Хозяева «Обуви «Апач» в восхищении, контракт считай что у «Дейли» в кармане, а твой муж надеется получить приз на следующем конкурсе.
      Блейк взял с блюда оливку, слизнул с нее соус и положил в ложбинку меж обнаженных грудей Дейни. Затаив дыхание, он ждал, как поведет себя холодный зеленый шарик. Оливка покатилась вниз, но, достигнув живота, сменила курс и упала на измятую простыню.
      – Черт!
      – Блейк, что за ребячество! – проворчала Дейни. Она не знала, что ее больше раздражает: его глупая игра с оливкой или самодовольная болтовня о триумфальной презентации. Боже, как тяжело врать! Она должна признаться в том, что сделала, еще не поздно, но что же будет дальше?
      – Никакого ребячества. Я ставлю научный опыт, – ответил Блейк и потянулся за второй оливкой.
      – Блейк, она все равно не докатится до пупка. Оливка не идеально круглая, а я не идеально ровная. Это же закон физики. – Дейни лениво приподняла голову, нащупала на столике свой бокал мартини и сделала глоток, затем снова опустилась на подушку. Еще одна оливка скатилась с ее тела на простыни.
      – Законы, Дейни, существуют для того, чтобы бросать им вызов. Не дыши. Нет, нет, напряги мускулы. Ай-яй-яй, ты слишком мягкая для моей оливки. Ну давай, солнышко, постарайся для меня!
      Дейни засмеялась и напрягла сильные, натренированные мышцы живота. Оливка остановилась точно на пупке, и Блейк довольно рассмеялся – как любила Дейни этот его смех! Она закрыла глаза и почувствовала, как он взял оливку губами и положил ей в рот – приз за выполненное задание. Дейни разгрызла кислый плод и перевернулась на живот.
      – Ты сумасшедший, – вздохнула она.
      – А ты самая загадочная женщина в мире. – Блейк прилег с нею рядом и запустил руку в платиновые волосы. Голова его покоилась на подушке совсем рядом с головой Дейни.
      – Что за глупости! – пробормотала Дейни и, поставив стакан, повернулась к нему. Наступил тяжелый миг: Дейни не знала, хватит ли у нее сил обманывать его, глядя прямо ему в глаза. Блейк прижался губами к ее губам, но поцелуй не развеял ее тревоги. И Дейни сделала первый ход.
      – С самого своего приезда я чувствую себя голой, – промурлыкала она. – И не только в прямом смысле.
      Она положила его руку себе на бедро. Блейк погладил ее, затем обнял за талию. Черные глаза его потемнели, заволоклись желанием. Однако Блейк был настойчив: когда он чего-то хотел, даже Дейни не могла его остановить. Если бы он знал, о чем просит, на коленях умолял бы Дейни промолчать! «Разве я не права, скрывая от него правду?» – думала Дейни. Лос-Анджелес – другая жизнь, не имеющая ничего общего с человеком, что лежит с ней рядом…
      – Любовь моя, чем больше я на тебя гляжу, тем сильней мне кажется, что у тебя хорошие новости. Я просто хочу знать… – поцелуй… – что зажгло радостью твои глаза? Хотелось бы думать, что я. Но мне кажется, дело не только во мне. Почему же… – он снова коснулся губами ее прекрасных губ… – почему же ты снова ходишь, словно танцуешь, и поворачиваешь голову, как породистая лошадь перед стартом?.. – Еще один поцелуй, скользящий от нежной шеи к груди… Блейк положил руки ей на затылок и повернул лицом к себе, внимательно вглядываясь ей в глаза.
      Дейни не сказала ему правды, но и солгать не смогла.
      – Ш-ш-ш, – прошептала она и жадным ртом приникла к его губам. Он хочет услышать, что она его любит и нуждается в нем, – что ж, это он и услышит. Дейни заставит его забыть обо всех остальных вопросах и сама забудет о том, как страшны для него ответы… Но Блейк осторожно потянул ее за волосы и снова взглянул ей в глаза.
      – Дейни, в чем дело? Ты меня заинтриговала. Что случилось с тобой в Лос-Анджелесе? Отомстила Сиду? Или встретила другого мужчину? – Блейк в комичном ужасе закатил глаза, но Дейни знала, что в глубине души он опасается неведомого соперника. – Знаю! Ты научилась угадывать выигрышные номера в лотерее! Или нет, для Дейни Кортленд это слишком просто. Может быть, нашла клад?.. Так что же, Дейни? Расскажи мне. Пожалуйста…
      Ну вот. Наступило Рождество, и Блейк ждет своего подарка. Он ждет, что Дейни подарит ему откровенность и близость, далекую от чисто физической, – а у Дейни на это духу не хватает. Она должна рассказать ему о своих последних событиях. Это будет правильно и, если подумать, довольно просто. Что такого случилось? Она случайно услышала разговор, увидела фотографии и решила попытать счастья. Она же не пыталась сорвать его презентацию! От ее сотрудничества с Руди для самого Блейка ничего не изменилось… или изменилось?
      – Да ничего особенного, милый, – лениво ответила Дейни. Она перевернулась на живот – подальше от его испытующих глаз, положила голову на согнутую руку и закрыла глаза. В какой-то миг ей казалось, что она сейчас решится. Но нет, не решилась. – Я нашла работу. Довольно рискованную. Если все получится, произойдет много хорошего. Если нет, я вернусь туда же, где и была. Что ж, по крайней мере, я снова занимаюсь любимым делом.
      – По-моему, ты все преуменьшаешь, – поддразнил ее Блейк. Он пробежал сильными пальцами по ее спине, затем начал массировать плечи. – Ты так сияешь, словно у тебя клиент с парой миллионов в кармане.
      – Блейк, не надо больше об этом, ладно? На этом свете не все порхают от победы к победе: у некоторых случаются и поражения.
      Она быстро повернулась к Блейку спиной, досадуя скорей на свою трусость, чем на его настойчивые вопросы. Блейк схватил ее за плечо.
      – Послушай, Дейни! – Он смущенно засмеялся и откинул черные волосы со лба. Дейни попыталась вырваться, но он только крепче сжал ее плечо. – Солнышко, что случилось? Ну, прости меня… Что я такого сказал?
      – Перестань, Блейк. Ты ничего не сказал. Просто я не хочу сейчас говорить о работе. Ты же знаешь, как это бывает. Я немножко суеверна. Боюсь сглазить. – Дейни говорила быстро и раздраженно. Блейк сейчас замолчит. Если бы она могла так же заставить замолчать собственную совесть! – И потом, я хочу есть. Мы же целый день не ели.
      – Ты уверена, что хочешь именно есть?.. Ну же, солнышко, расскажи мне все! Можно подумать, ты меня стыдишься! Где бы ты ни работала, я не стану над тобой смеяться. Работа есть работа… Дейни, ты действительно боишься, что я тебя засмею?
      – Я… Блейк, я… – Дейни протянула руку и подняла с пола его рубашку, сброшенную несколько часов назад в порыве страсти. Она продела руки в рукава, затем, торопясь и не попадая в петли, начала застегивать пуговицы. В голове у Дейни царила полная сумятица. Никогда прежде она не задумывалась о том, хорошо или плохо поступает. Промышленный шпионаж, кража информации и прочие грязные штучки – это часть бизнеса. То, о чем никто не говорит, но все делают. Но теперь все было иначе. Дейни вела грязную игру с человеком, который ее любит. И, что и того хуже, понимала, что предает его прямо сейчас – не тогдашним поступком, а теперешним молчанием… Боже, как она одинока!
      Папа, узнав, что она хочет довериться Блейку, счел бы ее сумасшедшей. Но папа мертв, а все его сделки с совестью принесли ему богатство, но не принесли любви. Как подействует ее рассказ на Блейка? Нетрудно догадаться. Он будет глубоко оскорблен – и не тем, что она воспользовалась его информацией, а тем, что сделала это тайком. Расскажи она ему все прямо тогда, в День Благодарения, может, он и сам посоветовал бы ей попытать счастья в Лос-Анджелесе. Но она молчала или лгала. Боже, с кем бы посоветоваться? Дженни? Конечно! Дженни, лучшая подруга! Она одна понимает, как трудно ей живется. Только женщина поймет, как хочется другой женщине добиться успеха самой, без помощи мужчины. Дженни…
      Нет, Дженни ей ничем не поможет. Дейни раздраженно возилась с пуговицами, но они никак не хотели ей подчиняться. Хватит! Она выросла из детских игр в секреты. Она слишком умна, чтобы не понять, как опасно и дальше таить правду. Сейчас она расскажет все. Примет гнев Блейка как должное, очистит свою совесть и сможет спокойно жить дальше. Еще немного – и будет поздно.
      – Блейк, я должна тебе рассказать…
      – Дейни, не говори ничего. – Блейк приподнялся на кровати; одеяло окутывало его бедра красивыми складками. Он раскрыл объятия и привлек Дейни к себе. – Прости меня. Я виноват перед тобой. Я не имею права тебя допрашивать. Не хочешь говорить – не надо. Мне просто стало любопытно: я ведь уже очень давно не видел тебя такой счастливой. И я счастлив твоей радостью, Дейни. У меня появилась надежда. Обещаю больше к тебе не приставать. Ты вернулась – это все, что мне нужно знать. Я люблю тебя…
      Он нежно перебирал пальцами ее волосы: в глазах его светились доверие и любовь. Дейни обмякла в его руках, синие глаза заволоклись легкой дымкой. Какое же это счастье, когда тебя любит человек, подобный Блейку: любит, ни о чем не спрашивая, ничего не требуя взамен. Когда-нибудь и она, Дейни Кортленд, отплатит ему такой же любовью. Когда-нибудь, обещала она себе, она отдаст ему больше, чем получила за все эти годы. В этот миг Дейни поняла то, чего не могла выразить словами: она поняла, что любовь щедра и великодушна. Любовь не ищет своей выгоды, и какой мелкой и жалкой показалась Дейни сама себе рядом с этой благородной любовью! Как только пройдет презентация, поклялась себе Дейни, – неважно, хорошо или плохо, – она тут же признается Блейку во всем. Она встанет перед ним на колени и будет умолять о прощении. А пока… Дейни видела, что брови Блейка нахмурены, а в улыбке прячется грусть. Но она предпочла поверить, что он и вправду не хочет знать ее секретов.