Паранойя

— Понятно.

До меня вдруг дошло, что я мысленно репетирую, как пошлю Уайатта подальше и уйду работать в «Трион». Как бы не так! Он по-прежнему мой босс и крепко держит меня за яйца!

Уайатт выключил тренажер, схватил белое полотенце и вытер мокрые лицо, руки и подмышки. Он стоял так близко, что я почувствовал едкий запах пота и кислое дыхание изо рта.

— А теперь слушай меня внимательно! — заявил он угрожающим тоном. — Примерно полгода назад совет директоров «Триона» выделил огромную сумму — почти пятьсот миллионов долларов — на какую-то хреновину.

— В смысле?

Уайатт фыркнул:

— Крайне засекреченный проект компании. В любом случае весьма необычно, что совет директоров одобрил такую сумму, почти не имея информации о проекте. Они, так сказать, вынесли постановление вслепую, основываясь на утверждениях основателя и президента корпорации Годдарда, поскольку доверяют ему. Кроме того, он убедил их, что разрабатываемая технология будет поистине фундаментальным прорывом. То есть настоящим скачком в будущее, который перевернет все нынешние представления. В общем, тотальная резолюция в науке и технике! Он заявил, что это величайшее изобретение со времен транзисторов и оно поможет далеко опередить конкурентов.

— А что это за изобретение?

— Если в я знал, тебя бы тут не было, идиот! Из достоверных источников мне известно только то, что Годдард собирается полностью изменить индустрию телекоммуникаций, перевернуть все с ног на голову. А я не намерен плестись в хвосте, ясно?

Мне было не очень ясно, и же же я кивнул.

— Я слишком много вложил в эту фирму и не позволю, чтобы она исчезла с лица земли, как мамонты и птица дронт! Так что твоя задача, дружок, узнать все возможное о секретном проекте: что они там затевают и как далеко продвинулись. Даже если их изобретение — это детские электронные ходули, я не могу рисковать. Понял?

— А как я это сделаю?

— Твои проблемы.

Он отвернулся и зашагал по просторному кабинету к еще одной двери, которую я раньше не заметил. Открыл се — и я мельком увидел сияющую белизной мраморную ванну с душем. Я неловко переминался с ноги на ногу, не понимая, то ли мне остаться и ждать его, то ли уйти.

— Чуть позже тебе позвонят, — бросил Уайатт, даже не обернувшись. — Сделай вид, что ты удивлен.

Часть 2

Легенда

Легенда — ряд поддельных прикрытий для оперативника, способных выдержать самое тщательное расследование.

«Словарь шпионажа»

12

Я дал объявление в местные газеты, подыскивая сиделку для отца. В объявлении было ясно сказано, что мы согласны на любую кандидатуру и не предъявляем особых требований. И все-таки я сомневался, что вообще кто-то клюнет, — похоже, мы исчерпали возможности до дна.

Пришло ровно семь ответов. Три — от людей, которые поняли меня неправильно и сами хотели кого-нибудь нанять. Еще два телефонных сообщения были с таким жутким акцентом, что я вообще не уверен, говорили ли эти люди по-английски. И только одно — от человека с приятным голосом по имени Антуан Леонард — звучало вполне разумно.

Свободного времени у меня было негусто, однако я пригласил Антуана на чашечку кофе. Мне не хотелось знакомить его с отцом раньше времени: найму Леонарда, пока он не понял, с кем придется иметь дело, тогда ему будет труднее пойти на попятный.

Антуан оказался высоченным, грозного вида чернокожим парнем с тюремными наколками и побрякушками. Моя догадка оказалась правильной: он почти сразу же выложил, что недавно вышел из тюряги, где сидел за угон автомобиля, причем не первый раз. В качестве рекомендации он назвал фамилию полицейского, который был его куратором на воле. Мне понравилось, что парень ничего не пытался скрыть. И вообще я проникся к нему симпатией. У него были мелодичный голос, на удивление ласковая улыбка, сдержанная манера общения. Конечно, я находился в отчаянном положении, но если кто-то и мог справиться с моим отцом, так это Антуан. А потому я незамедлительно его нанял.

— Послушай, Антуан, — произнес я напоследок, вставая. — Хочу сказать насчет тюрьмы...

— Вас это не устраивает, да? — Он смотрел мне прямо в глаза.

— Наоборот. Я рад, что ты так откровенно все рассказал.

Он пожал плечами:

— Ну, я...

— Просто думаю, что тебе не стоит быть столь откровенным с моим отцом.

Перед тем как приступить к работе в «Трионе», я лег спать пораньше. Сет оставил мне телефонное сообщение, приглашая пойти с друзьями повеселиться, поскольку он вечером не работает. Я отказался.

Будильник зазвонил в половине шестого. Было так темно — я даже подумал в первый момент, что он испортился. Но когда я все вспомнил, то ощутил прилив адреналина: странную смесь страха и возбуждения. Большая игра началась! Срок моей практики окончен. Я принял душ и не спеша побрился новенькой бритвой так, чтобы не порезаться. Перед сном я уже приготовил костюм и галстук от Зенья и начистил ботинки фирмы «Коул-Хаан». Я решил прийти в первый день в костюме, как бы официально это ни выглядело; в конце концов, я в любую минуту могу снять пиджак и галстук.

Дикость какая-то: впервые в жизни получаю шестизначную зарплату — правда, конкретных денег я еще не увидел, — а живу в этой крысиной дыре. Ладно, скоро разберемся.

Я сел в серебристую «Ауди А6», которая все еще пахла как новенькая, и почувствовал себя настоящим богачом. Чтобы отметить это дело, я остановился и купил тройной кофе-латте. Почти четыре бакса за чашку — подумаешь, ведь зашибаю деньгу! Я врубил погромче звук и подъехал к «Триону» под песню «Пуля в голову». Зак кричал: «Нет спасения от умоизвращения!», а я, раздувшись от гордости, ехал в роскошной тачке в костюме от Зенья и туфлях «Коул-Хаан» и ему подпевал.

В подземном гараже «Триона» даже в половине восьмого оказалось довольно много машин. Я припарковался на третьем уровне сверху.

«Администратор приемной» крыла "В" не нашла моего имени ни в списке посетителей, ни в списке новых сотрудников. Я попросил ее позвонить секретарю Тома Лундгрена, но Стефани еще не было. Наконец кто-то из кадрового отдела отправил меня на третий этаж крыла "Е". Неблизкий путь, между прочим.

Следующие два часа я провел в приемной кадрового отдела, заполняя бланк за бланком: форма W-4, форма W-9, счет в кредитном союзе, страховка, автоматическое перечисление на банковский счет, фондовые опционы, пенсионные счета, соглашения о неразглашении... Меня сфотографировали и вручили идентификационный бейдж с парой каких-то пластиковых карточек, все в одном футляре. На карточках были написаны лозунги вроде «„Трион“ — мы помогаем изменить будущее», «Средства связи — это средства общения» и «Экономия — это здорово». Попахивает советской пропагандой, но мне в общем-то все равно.

Сотрудница отдела даже провела для меня краткую экскурсию. Круто: фитнес-центр, банкоматы, автоматические прачечные и химчистки, комнаты для отдыха с бесплатной содовой и питьевой водой, автоматы с попкорном и капуччино.

Повсюду висели большие глянцевые плакаты, на которых широкоплечие мужчины и женщины (желтые, черные и белые) триумфально попирали ногами земной шар под надписью: «Не расходуй воду! Будь экономен!» Ниже буквами помельче было написано: «Средний работник „Триона“ в день выпивает пять стаканов жидкости. Если каждый выпьет на стакан меньше, то сэкономит „Триону“ 2,4 миллиона в год!»

В «Трионе» можно было отправить машину в мойку и на техосмотр, купить билеты со скидкой в кино, на концерт и бейсбольный матч и даже получить подарок для ребенка («Один подарок на семью по факту рождения»)... Я обратил внимание, что лифт в крыле "D" не останавливается на пятом этаже.

— Отдел спецпроектирования, — объяснила кадровичка. — Закрытый доступ.

Я постарался не подать виду, что меня это занимает. Может, тут и разрабатывают секретные проекты, которые так нужны Уайатту?

Наконец меня нашла Стефани и повела на шестой этаж, в крыло "В". Том говорил по телефону, но жестом пригласил войти. Его офис пестрел фотографиями детей — пятерых сыновей — отдельно и вместе, — а также их рисунками. Позади на полке стояли книги. Обычный ассортимент: «Где мой сыр?», «Сначала нарушьте все правила» и «Как быть начальником». Ноги Лундгрена дергались как у сумасшедшего, а лицо было в пятнах, будто его выскребли металлической мочалкой для мытья посуды.

— Стеф, — сказал Том, — ты не могла бы пригласить Нору?

Пару минут спустя он с грохотом бросил трубку, вскочил на ноги и пожал мне руку. На руке Тома ярко блестело толстое обручальное кольцо.

— Привет, Адам, добро пожаловать! — сказал он. — Как чудесно, что мы тебя заполучили! Да садись ты, садись! — Я сел. — Ты нам нужен, дружок. Очень нужен. Положение нынче сложное, просто аховое. На нас повесили двадцать три продукта, а лучших сотрудников забрали. Девушку, что до тебя работала, тоже взяли и перевели. В общем, будешь в команде Норы. Они занимаются обновлением линейки «Маэстро» и переживают, как ты сам увидишь, не лучшие времена. Придется потушить немало лесных пожаров и... А вот и Нора!

В дверях стояла Нора Соммерс, опираясь о косяк двери в позе примадонны. Она кокетливо протянула мне руку.

— Привет, Адам! Добро пожаловать! Рада, что ты с нами.

— Я сам рад!

— Честно скажу, выбрать было трудно. Другие кандидаты тоже не подкачали. Впрочем, как говорят, сливки всегда сверху. Что ж, за дело?

Не успели мы отойти от офиса Тома Лундгрена, как почти по-девичьи игривый голос Норы стал ниже и резче.

— Твой кубик вон там! — ткнула она куда-то указательным пальцем. — Связь по веб-телефону. Умеешь?

— Нет проблем.

— Компьютер, телефон — все на месте. Если нужно что-то еще, звони в хозяйственную службу. Предупреждаю, Адам: мы не терпим слюнтяйства. Ты должен научиться многому и сразу, но я уверена, что ты справишься. Мы бросаем тебя в реку. Хочешь — плыви, а хочешь — тони.

Нора с вызовом посмотрела на меня.

— Предпочитаю первое, — лукаво улыбнулся я.

— Прекрасно. Правильная установка.

13

Теплых чувств Нора у меня не вызвала. Такая зальет тебя по пояс цементом, сунет в багажник «кадиллака», сбросит в ближайшую реку и даже не поморщится. Мол, хочешь — плыви, а хочешь — тони.

Нора отвела меня в кубик, и я сел за ознакомительный проспект для новичков. Нужно было запомнить кодовые названия всех проектов. В каждой хай-тековской компании продуктам дают разные хитрые имена. Например, в «Трионе» любили ураганы и тому подобные радости: «Торнадо», «Тайфун», «Цунами»... Программу «Маэстро» окрестили «Вихрем». Немудрено запутаться. Плюс ко всему одновременно я пытался провести разведку на местности для Уайатта.

Где-то около полудня, когда я здорово проголодался, у входа возник плотный тип лет сорока в старомодной гавайке. Его седовато-черные волосы были затянуты в хвостик, на носу красовались темные очки в толстой круглой оправе.

— Ты, видимо, новая жертва, — заявил гость. — Свежее мясцо на поживу львам.

— Да, вы все тут такие добрые! — ответил я. — Меня зовут Адам Кэссиди.

— Знаю. Я — Ной Мордден. Заслуженный инженер «Триона». Ты здесь первый день, и стоит разобраться: кому доверять, а кому нет, кто тебя будет защищать, а кто — подсиживать. Готов удовлетворить твое любопытство. Не хочешь перекусить в местной столовке? Для сотрудников бесплатно.

Странный тип. Зато не скучный.

По дороге к лифту Мордден поинтересовался:

— Так тебе, стало быть, дали работу, от которой отказались остальные?

— Шутишь? — Ну вот, этого еще не хватало!

— Нора хотела взять кого-то из своих, но все, кто ей подходил, сами не захотели. Алана, дамочка, что работала до тебя, упросила начальство перевести ее подальше от Норы. Теперь она в другом отделе. Ходят слухи, что «Маэстро» в пролете. — Я с трудом разбирал тихую скороговорку Морддена. — Если проект дает сбой, в «Трионе» мигом отключают питание. Так всегда: шмыгнешь носом, а они заказывают гроб.

Я кивнул:

— Продукт-то бесполезный.

— Просто дерьмо. Никаких перспектив. Мы запускаем универсальный сотовый с точно таким же пакетом для отправки текстовых сообщений. На кой нам теперь «Маэстро»? Лучше добить, чтобы не мучился. Правда, Нора — та еще стерва.

— Да ну?

— Если это до тебя не дошло за первые десять секунд, ты глупее, чем себя разрекламировал. Предупреждаю: у нее по корпоративной интриге «черный пояс» и куча адъютантов на подхвате. Держи ухо востро.

— Спасибо за совет.

— У Годдарда есть слабость — старые американские тачки. И Нора туда же. Купила пару реставрированных внедорожников и хоть бы раз за руль села. Зато демонстрирует — смотри, Джок, мы с тобой одной крови, ты и я. Хитрющая баба!

В лифте оказалась целая толпа; многие в рубашках или теннисках с логотипом «Триона». На каждом этаже лифт останавливался, впуская новых желающих. Сзади кто-то крикнул: «Подождите следующего автобуса!» По-моему, в мире нет корпорации, где бы в лифте так не шутили. Каждый божий день.

Мы вошли в огромный зал, который прямо гудел от сотен, а может, и тысяч голосов. Столовая оказалась похожа на кафетерий дорогого супермаркета: суши-бар с поварами, стойка для любителей пиццы, где можно придумать начинку самому, мексиканская кухня, китайская кухня, бифштексы и гамбургеры, шикарный салат-бар и даже отдельная стойка для вегетарианцев.

— Вот это да! — вырвалось у меня.

— Народ требует хлеба и зрелищ, — заметил Ной. — Ювенал. Кормите рабов получше, и они не заметят своего рабства.

— Еще бы!

— Счастливые коровы дают больше молока.

— Каждый крутится как может. — Я обвел глазами столовую. — Значит, экономия коту под хвост?

— Э-э... Обрати внимание на автоматы с комнатах для отдыха: кусок курицы в арахисовом соусе стоит двадцать пять центов. Порция мороженого «Клондайк» — бакс. Газировка, кола, кофе и чай — бесплатно. В прошлом году наш финансовый директор, Пол Камилетти, отменил было еженедельные пивные вечеринки, и менеджерам пришлось выкладывать свои кровные. Кто-то мигом разослал по электронной почте расчеты в защиту бесплатного пива. Пиво стоит X долларов в год, а наем и подготовка сотрудников обходятся в Y, поэтому с учетом укрепления морального духа и снижения текучки кадров прибыль на инвестированный капитал составит и тэ дэ и тэ пэ... В общем, ты понял.

Камилетти цифры любит, так что его убедили. Правда, борьба за снижение расходов продолжается.

— У нас в «Уайатте» было то же самое, — вставил я.

— Даже в Европу летаем эконом-классом. Сам Камилетти, когда ездит по Штатам, останавливается в «Мотеле-6», где подешевле. У «Триона» нет самолета — хотя Джок Годдард получил аэроплан в подарок от жены на день рождения и жалеть его нам не пристало.

Я взял гамбургер с диетической колой, а Ной — что-то мудреное, китайское, жаренное во фритюре. Все за символическую цену. Мордден осмотрелся, но ни с кем сесть не захотел, и мы остались вдвоем. Я будто снова заявился в первый раз в первый класс — ни одного знакомого лица.

— И Годдард тоже кантуется в «Мотеле-6»?

— Сомневаюсь. Хотя, с другой стороны, богатством он не кичится. Лимузины — не его стиль. Ездит на собственной тачке — их у Годдарда больше десятка, древние модели, которые он же сам и довел до ума. Лучшие полсотни менеджеров получают от него любую шикарную машину — какую выберут. И зарабатывают, кстати, хренову тучу денег — сказать страшно сколько. Годдард — хитрец: знает, что если хочешь удержать талант, надо ему платить.

— Это ты про заслуженных инженеров?

— Ну, и про себя тоже. Теоретически я мог бы всех послать и безбедно жить до старости. Детям бы тоже хватило — при наличии оных.

— Однако ты все еще работаешь.

Ной вздохнул:

— Когда я напал на золотую жилу — через пару лет после того, как начал, — то уволился и ушел в кругосветное плавание. Взял с собой только одежду и пару чемоданов с каноническими произведениями западной философии.

— Какими-какими?

— Скажем так, самыми хитовыми, — улыбнулся Ной.

— Бестселлеры всякие, да?

— Скорее бессмертные творения Геродота, Фукидида, Софокла, Шекспира, Сервантеса, Монтеня, Кафки, Фрейда, Данте, Мильтона, Бурке...

— Блин, эту лекцию в колледже я проспал.

Ной опять улыбнулся. По-моему, решил, что я полный придурок.

— Итак, прочитав все, я понял: мое внутреннее устройство не терпит безделья. И вернулся в «Трион». Читал «Рассуждение о добровольном рабстве» Этьена ла Боэси?

— А на экзамене это было?

— Тираны властвуют по выбору народа.

— И дают бесплатную колу. — Я наклонил стакан в его сторону. — Стало быть, ты инженер...

Мордден растянул губы в вежливой улыбке, больше походившей на гримасу.

— Заметь: не простой инженер, а заслуженный, как я уже сказал. То есть у меня привилегированный личный номер, и я могу делать практически все, что хочу. Захочу стать бельмом на глазу у Норы Соммерс — значит, так тому и быть.

А теперь перейдем к твоим коллегам из отдела маркетинга. Ага... С кусачей Норой ты уже познакомился. Равно как и с Томом Лундгреном, начальником-энтузиастом. Хороший малый. Смысл жизни видит в церкви, семье и гольфе. Есть еще Фил Боджалиан: дожил до мафусаиловых лет и столь же устарел технологически. Он начинал еще в компании «Локкид Мартин», когда та называлась просто «Локкид», а компьютеры были размером с дом и работали на перфокартах. Дни Фила несомненно сочтены. И... Ты только посмотри! Сам Элвис спустился к нам на бренную землю!

Я повернулся туда же, куда и Ной. У салат-бара появился сгорбленный старичок в простой черной водолазке, с кустистыми бровями и большими ушами. У него было хитроватое лицо, как у гнома. По столовой от старичка пошли круги, как от брошенного в воду камня: все стали шептаться, оглядываться и напускать на себя умно-безразличный вид.

Огастин Годдард, основатель «Триона» и президент компании собственной персоной. Он оказался старше, чем на снимках.

Ему что-то нашептывал на ухо высокий мужчина лет сорока в шикарном темно-сером костюме. Стройный, спортивный, черные с проседью волосы — похож на итальянца. Смазливый, как киноактер, который с возрастом не портится. Если бы не лицо, изрытое уродливыми оспинами, — вылитый Аль Пачино в первом «Крестном отце».

— Это Камилетти? — поинтересовался я.

— Он самый. Камилетти-душегуб, — ответил Мордден, вонзая палочки в свои овощи. — Наш главный казначей. Гений бережливости. С Джоком — не разлей вода, — добавил он, жуя. — Видишь шрамы от акне вульгарис? По слухам, по системе Брайля они означают «Отвали, моя черешня». А Годдард считает явление Камилетти почти вторым пришествием Христа. Спасителем, который урежет расходы, поднимет доходы и запустит акции «Триона» в стратосферу. Некоторые утверждают, что Камилетти — «Оно» Джока Годдарда, его темная сторона. Яго. Дьявол на плече. Впрочем, я предпочитаю иную формулировку. Камилетти — бяка-полицейский, рядом с которым Джок кажется сущим ангелом.

Приканчивая бургер, я увидел, что представители высшего эшелона встали в очередь к кассе. Они что, не могут взять салаты просто так? Или хотя бы без очереди?

— Это так похоже на Камилетти — обедать в общей столовой! — продолжал Мордден. — Пусть народ видит, как он предан идее урезания расходов. Да-да, не просто снижения, а урезания. В «Трионе» вообще нет спецстоловой. Нет личного повара. Нет спецобедов. Куда там! Они преломляют хлеб с простым людом. — Мордден хлебнул воду «Доктор Пеппер». — Так на ком мы остановились в нашей маленькой театральной афише? Ах да! Чед Пирсон, «золотой мальчик» и протеже Норы, вундеркинд и профессиональный подхалим. Получил магистра делового администрирования — не где-нибудь, а при Дартмутском университете. Из колледжа прямой наводкой в наш отдел. Только-только снял сапоги новобранца и, конечно, будет считать тебя опасным соперником, которого надо убрать. Далее: Одри Бегун, единственная негритянка в...

Ной неожиданно замолчал и опустил глаза в тарелку. К нашему столику скользящей походкой, как акула, подплывал красивый блондинчик, примерно мой ровесник. Пай-мальчик в синей рубашке. Или спортсмен. Таких часто увидишь в журналах, на рекламных разворотах: представители высшей расы пьют коктейли на лужайке очередного толстосума.

Ной Мордден быстро допил газировку и поднялся. На гавайке остались коричневые пятна от соуса.

— Прошу меня простить, — смущенно сказал Ной. — У меня встреча.

И поспешно ретировался, даже не убрав за собой. Блондин подошел к нашему столику, протягивая руку для пожатия.

— Эй, привет! Чед Пирсон.

Я попытался пожать ему руку, но парень изобразил какой-то сумасшедший жест. Будто здороваться, как все, ниже его достоинства. И ногти у него были наманикюренные.

Пирсон заявил:

— Я о тебе слышал! Ты крутой!

— Да дерьмо все это, — ответил я. — Маркетинг.

Чед хихикнул с заговорщическим видом.

— Да нет, меня не проведешь! Я бы с тобой потусовался: может, чему научусь.

— Если поможешь, буду очень рад. Говорят, у вас каждый сам за себя. Перспективка так себе.

— Значит, наш циник Мордден тебя уже загрузил? Я нейтрально улыбнулся:

— Ну, поговорили.

— Уж конечно, не о хорошем. Мордден думает, что попал в «мыльную оперу» про Макиавелли наших дней. Может, так оно и есть, да только я бы на твоем месте на него забил.

Ясненько: в первый день я сел за парту с учеником, которого все не любят. Мне тут же захотелось защитить Морддена.

— А по-моему, он ничего.

— Инженеришка. Все они со странностями. В баскетбол играешь?

— Чуть-чуть.

— Мы собираемся в зале каждый вторник и четверг после обеда. Присоединяйся. И вообще, может, куда-нибудь сходим, поиграем, выпьем?

— Отлично! — ответил я.

— Слышал о наших пивных вечеринках?

— Не то чтобы...

— Мордден не любитель. А зря!

Новый знакомец не мог спокойно стоять на месте и постоянно переминался, как баскетболист перед броском.

— Значит, в два часа! Будешь?

— Еще бы!

— Классно! Молодчина, что перешел к нам. Мы им всем покажем!

Чед ухмыльнулся.

14

Когда я вошел в «Корветт», Чед Пирсон уже вооружился маркерами и записывал на доске повестку дня. Да, кстати, «Корветт» — это самый обычный конференц-зал. Посреди — большой стол (правда, не под орех, а черный, в стиле хай-тек) с поликомовской консолью, похожей на паука, с вазой фруктов и напитками в ведерке со льдом.

Я выбрал место с краю. Чед обернулся и подмигнул мне. Кроме него, в зале собралось еще несколько человек. Во главе стола сидела Нора Соммерс в очках на цепочке. Она уткнулась в какие-то бумаги и то и дело диктовала Чеду. Меня Нора как будто не замечала.

Рядом расположился седой мужчина в синей тенниске с эмблемой «Триона» и что-то печатал на «Маэстро» — электронное письмо, наверное. Несмотря на худобу, у него был довольно объемистый живот. Большие малиновые уши прятались за необычно длинными седыми баками, а глаза — за бифокальными очками. Зубы у мужика были мелкие и какие-то бурые, словно он жевал табак. Будь на нем рубашка, а не тенниска, он бы точно скрепил карман старомодным пластиковым зажимом. Больше всего мой сосед напоминал сумасшедшего технаря докомпьютерной эпохи.

Наверняка Фил Боджалиан. Правда, если послушать Морддена, он должен был пользоваться не «Маэстро», а гусиным пером и куском пергамента. Или свитком папируса. Боджалиан то и дело беспокойно косился в мою сторону.

Вошел Ной Мордден, не кивнув ни мне, ни другим, и открыл ноутбук на дальнем конце стола. За ним появилось еще несколько человек, которые заняли места, не переставая смеяться и разговаривать. Чед закончил свои художества, бросил папку на пустое сиденье рядом и хлопнул меня по плечу.

— Хорошо, что ты с нами!

Нора Соммерс откашлялась, встала и подошла к доске.

— Что ж, начнем? В первую очередь я хотела бы представить нового члена нашей команды тем, кто еще не имел удовольствия с ним познакомиться. Адам Кэссиди, добро пожаловать!

Нора махнула в мою сторону красными ногтями, и все повернулись. Я скромно улыбнулся и кивнул.

— Мы увели Адама из «Уайатта». Он один из главных создателей «Люсида». Будем надеяться, что его талант окажется полезен и «Маэстро».

Нора лучезарно улыбнулась.

Чед вставил, таинственно озираясь:

— Этот парень — гений. Я уже у него спрашивал! Все, что вы о нем слышали, чистая правда.

Он обернулся ко мне, широко распахнув голубые глаза, и пожал руку.

Нора продолжила:

— Как мы прекрасно знаем, у проекта «Маэстро» есть серьезные противники. На «Маэстро» точат ножи по всему «Триону» — не стану говорить, кто именно. — Раздались тихие смешки. — Через две недели грядет важное событие — презентация перед самим мистером Годдардом, где мы будем защищать линейку «Маэстро». Это не обычная служебная встреча, а переговоры стратегического значения. Вопрос жизни или смерти. Враги хотят посадить нас на электрический стул. Мы просим об отсрочке. Вам ясно?

Нора обвела присутствующих грозным взглядом; все послушно закивали. Она повернулась к доске и фиолетовым маркером вычеркнула первый пункт — на мой вкус, слишком энергично. Потом вручила Чеду стопку скрепленных степлером листов, и тот раздал их остальным. Это оказались какие-то спецификации, характеристики продукта или как там их называют. Только название, которое, наверное, было на первой странице, убрали.

— А сейчас, — объявила Нора, — предлагаю маленькую задачку — в демонстрационных целях. Если кому-то характеристика покажется знакомой, попрошу хранить молчание. Мы собираемся обновить «Маэстро», так давайте ненадолго отвлечемся от известных параметров. Пусть наша новая звезда просмотрит эти данные и поделится с нами своими соображениями.

Нора смотрела прямо на меня.

Я довольно глупо переспросил:

— Я?

Она улыбнулась:

— Вы.

— Мои... соображения?

— Вот именно. Да или нет? Запускать проект или нет? Вы, Адам, решаете судьбу этого проекта. Скажите нам, что вы о нем думаете. Заниматься им или нет?

Внутри у меня что-то оборвалось. Сердце громко застучало. Я пытался дышать ровно, но почувствовал, что заливаюсь краской. Я листал спецификацию и почти ничего не понимал. Точнее, совсем ничего. В тишине слышно было, как Нора нервно, с хрустом открывает и закрывает маркер. Кто-то играл с пластиковой трубочкой, со скрипом втыкая ее в коробку из-под сока.

Я сделал умный вид и осторожно кивнул, стараясь не выглядеть как олень, попавший в свет фар, хотя чувствовал себя именно так. Сплошная абракадабра: «Анализ рыночного сегмента», «Аппроксимированная оценка возможностей маркетинга»... Вот елки-палки! В голове навязчиво играла музычка из одного шоу.

Хруст. Скрип.

— Итак, Адам? Да или нет?

Я снова кивнул, пытаясь выразить на лице одновременно интерес и приятное удивление.

— Мне нравится. Умная штучка.

— М-м-м, — протянула Нора. Раздались тихие смешки. Что-то не так. Я запоздало догадался, что выбрал неправильный ответ.

— Конечно, — поспешил добавить я, — по спецификации трудно судить о...

— Это все, что у нас есть, — оборвала меня Нора. — Так да или нет?

Я пролистнул страницы.

— Интересная штука: и форм-фактор, и распознавание рукописного текста... Учитывая все данные, я бы дал модели зеленый свет — по крайней мере на этом этапе.

— Что ж, — зло усмехнулась Нора, — наши друзья из Купертино сомневались еще меньше, прежде чем совершить ту же ошибку. Адам, это спецификация микрокомпьютера «Ньютон». Крупнейшего провала компании «Эппл». Разработка обошлась им в пятьсот миллионов плюс шестьдесят миллионов в год убытка. — Смешки стали громче. — Впрочем, карикатуристы и шоумены были очень рады новому материалу.

Все отвели от меня глаза. Чед мрачно покусывал щеку. Мордден, казалось, ушел в другой мир. Мне хотелось впиться Норе ногтями в лицо, но я сделал вид, что умею проигрывать.

Нора приподняла брови и окинула собравшихся пристальным взглядом.

— Вот вам урок. Нужно копать глубже, заглядывать под маркетинговую шелуху, под капот. Уверяю вас: на презентации Годдард будет залезать под капот. Давайте об этом помнить.

Вокруг вежливо заулыбались: конечно, каждому известно об увлечении босса.

— Прекрасно, — закончила Нора. — По-моему, я донесла до вас все, что хотела. Поехали дальше.

Да уж, поехали... Добро пожаловать в «Трион». Донесла что хотела... У меня засосало под ложечкой.

И угораздило же вляпаться в такое дерьмо!

15

Знакомство отца с Антуаном Леонардом прошло плоховато. Если точнее, ужасно. Так сказать, под знаком полного отказа от плодотворного сотрудничества.

В тот же день я поехал к отцу. «Ауди» припарковал подальше: отец всегда пялится или в свой огромный телевизор, или в окно, и мне совсем не улыбалось выслушивать его упреки. Скажешь, что зарплату повысили — и то все вывернет наизнанку, и настроение будет испорчено.

Когда я подошел к подъезду, Морин, поджав губы, выкатывала большой черный чемодан к такси. На ней были салатовый брючный костюм с пышными узорами из тропических цветов и фруктов (она надевала его по торжественным случаям) и идеально белые кроссовки. Морин уже кричала водителю, чтобы тот поставил чемодан в машину, и тут я догнал ее, вручил последний чек (с щедрой прибавкой за моральный ущерб), многократно поблагодарил и даже попытался вежливо поцеловать в щеку. Морин резко отвернулась, хлопнула дверцей и уехала.

Бедная женщина! Мне она никогда не нравилась, но, зная, как отец достает своих сиделок, я прекрасно ее понимал.

Отец смотрел вечерние новости по Си-би-эс — вернее, кричал на Дэна Рэзера. Он терпеть не мог ведущих эфирного телевидения; про кабельных же «подонков» вообще лучше не упоминать. По кабельному отец выбирал только шоу, где ведущие правых убеждений с пеной у рта задирают гостей. Так он нынче развлекался.

Отец был в белой майке, при виде которой мне стало не по себе. В детстве он учил меня уму-разуму именно в такой майке. Как сейчас помню: в восемь лет я случайно пролил лимонад ему на кресло, и отец избил меня ремнем. Он стоял надо мной — драная майка в лимонадных пятнах, мокрое красное лицо — и ревел: «Видишь, до чего ты меня довел?» Картинка не из приятных.