Ксанф (№13) - Взрослые тайны

Ров переплыли без приключений: правда, когда Нада выбралась на берег, — уже на противоположный, — в обморок брякнулся еще один мужчина. Она и без розовых трусиков выглядела неотразимо, тогда как при виде Электры в мужских глазах не отражалось решительно ничего.

Но на берегу их встретила новая преграда. Песок вдоль рва усеивали большие, похожие по форме на уши раковины. Едва девушки выбрались из воды, как они распрямили подогнутые до этого под себя здоровенные рачьи клешни и, угрожающе щелкая ими, двинулись на подружек. Обернувшись с перепугу змеей, Нада угрожающе зашипела, но неумолимо надвигающиеся раковины теснили девушек назад ко рву. Казалось, что им придется пуститься наутек, однако в последний момент Электра воскликнула:

— Нада, посмотри на их форму. Это ведь не просто раковины, а ракушки. Быстро превращайся обратно: мы с тобой будем молоть такую чушь, от которой любые уши живо завянут.

Нада опять обернулась девушкой, и дело у подружек пошло споро. Любая девица — принцесса она или нет — молоть чушь умеет от природы, а молотая чушь действует на любые уши самым удручающим образом.

Рак-ушки не составили исключения: под тараторящими девичьими голосами они живехонько скукожились, а там и увяли, отбросив клешни.

Но едва девушки преодолели прибрежную полосу, направляясь к открытым (как это ни странно) воротам, как оттуда в них полетели какие-то дергающиеся красные комочки. Подружки увертывались, но комочков было слишком много и некоторые все-таки попадали.

Толчки были довольно чувствительными, и, что самое противное, после каждого такого

попадания на одежде оставались кровавые пятна. Скоро стало ясно, что если они чего-нибудь не придумают или не уберутся, то им не поздоровится.

Нада снова обратилась змеей и соскользнула в воду, чтобы смыть кровь, а Электра, размахивая руками, случайно схватила один из конвульсивно пульсирующих комочков. Схватила и ужаснулась — ибо то было не что иное, как сердце, словно вырванное из груди. От страха она даже слегка разрядилась и тут же почувствовала, что биение сердца сделалось более ритмичным и спокойным.

Видимо, на него подействовал ее электрический разряд, а это подсказывало выход. Магический талант Электры заключался в использовании электричества, с помощью которого она могла мощным разрядом отпугнуть чудовище или, напротив, что-нибудь зарядить, как зарядила в свое время Счастливый Грошик. Сейчас она и Нада, судя по всему, стали жертвой атаки, которую можно назвать сердечным приступом. В Обыкновении (надо же, оказывается, знания, приобретенные в этой унылой стране, могут пригодиться и в Ксанфе) ей довелось слышать, что сердечные приступы случаются, когда с сердцами что-то не в порядке (иначе с чего бы им идти на приступ?), а исправлять положения помогают какие-то Электростимуляторы. Тогда ее просто позабавило сходство названия обыкновенского устройства с ее именем, но теперь это виделось иначе. Похоже, ее магия позволяла укрощать дикие сердца. Девушка поймала еще одно — оно жгло ладонь, но она решила, что сердечный жар — это далеко не самое худшее, и, сосредоточившись, выпустила легкий разряд. Как и первое, сердце забилось ритмично, а будучи выпущенным, спокойно отлетело в сторону.

— Ты нашла способ с ними управиться? — промолвила ополоснувшаяся и принявшая человеческий облик Нада.

— Кажется, да. Это сердечный приступ, а в таких случаях помогает электростимуляция.

— Да, Электра, вижу, что стимулянтка из тебя что надо. А может, тебе лучше прикинуться сердцеедкой и отпугнуть их всех разом?

— Что ты, какая из меня сердцеедка?

— Ладно, укрощай их как знаешь. Надеюсь, они после этого не разобьются?

— Наверняка нет, — ответила Электра, уверенная в своей полнейшей неспособности разбить чье бы то ни было сердце.

Скоро ее стараниями все сердца были укрощены: из диких, буйных и жестких они стали мягкими и теплыми, так что повторения приступа опасаться не приходилось. Девушке хотелось надеться, что скоро они перестанут быть и одинокими: найдут себе подходящие тела и не расстанутся с ними до последнего биения. Ну а оставшиеся одинокими вступят в клуб — вроде бы в Обыкновении такой был.

Так или иначе, испытания были пройдены, и, как только Электра умылась и как могла привела себя в порядок, подруги вступили наконец в замок, где их встретила девушка в желтом платье, прекрасно гармонировавшем по тону со светлыми, зеленоватыми волосами. Очень симпатичная, но все же не столь соблазнительная, как Нада, принцесса Айви с точки зрения привлекательности находилась примерно посередине между принцессой нагов и Электрой.

— Как я рада вас видеть! — прощебетала она. — Почему вы не предупредили о своем приходе?

Нада и Электра вытаращились на нее, не зная, удивляться им или злиться, но спустя мгновение губы Айви Дрогнули, и все три девушки покатились со смеху.

— Ну, идемте, — сказала Айви. — Думаю, Грей уже успел отыскать Ответ.

Электра кивнула. Испытания не только отсеивали просителей, но и давали Волшебнику некоторое время на подготовку. Об этом мало кто знал, но Нада и Электра были близкими подругами Айви и секретов от них у нее не было.

Грей Мэрфи сидел в своем кабинете над Книгой Ответов. Находились люди, сомневавшиеся в ее существовании, но этот толстенный фолиант и вправду содержал ответы на все возможные вопросы: единственная проблема заключалась в том, чтобы, во-первых, найти нужный ответ, а во-вторых, правильно его понять. Грей работал с книгой уже три года и более-менее научился с ней обращаться, но порой ему все равно приходилось попотеть.

— Так и быть, ради знакомства обойдемся без года службы, — с улыбкой приветствовал Грей девушек. — Для подруг Айви можно сделать исключение.

— Мы так и думали, — улыбнулась в ответ Нада. — Ты готов к нашему Вопросу?

— Думаю, да, хотя боюсь, Ответ вам не очень понравится. Вы не передумали спрашивать?

— Еще чего? Конечно, нет.

— Как хотите. Спрашивайте.

— Где находится крылатый кентаврик Че? — произнесла Электра.

— Что? — Грей уставился на нее с недоумением.

— Где Че? — повторила Нада. — Сынишка Чекс, он пропал.

— Но… — Грей выглядел совершенно сбитым с толку.

— Кажется, мы задали не тот Вопрос, — пробормотала Нада, хмурясь и изо всех сил стараясь не краснеть.

— Боюсь, это я подготовил не тот Ответ, — смущенно отозвался Грей. — Насчет вашего обручения.

Теперь девушки, в свою очередь, недоуменно уставились на него, а потом рассмеялись.

— Надо же, а нам это в голову не пришло! — выдавила сквозь смех Электра.

— Это Вопрос для следующей недели, — добавила Нада.

Грей отбросил со лба волосы цвета, который иначе как «цветом волос» не называли, и потупился, что для него было вполне естественным.

— Я.., э-э-э.., наверное, смотрел не там и… — Юноша беспомощно пожал плечами.

— Ты хочешь сказать, что разбирался с нашим любовным треугольником, и поэтому не знаешь, где Че? — спросила Электра.

— Да, — ответил Грей, — но, возможно, это удастся исправить. Попробую спросить у зеркала.

Пошарив в ящике стола, он достал маленькое, зеркальце и, показывая его девушкам, сказал:

— Инструмент надежный, но не без недостатков: воспринимает лишь вопросы, заданные в рифмованном виде.

Ладно, попытаюсь:

— О зеркало, лежащее в тиши

Судьбу кентавра Че живопиши!

— Сейчас тебе и прочим станет видно,

Что участь оного кентавра незавидна, — со стеклянным звоном ответило зеркало и показало маленького крылатого кентавра, стреноженного и охраняемого гоблинами.

У всех трех девушек вырвались испуганные восклицания. От гоблинов ничего хорошего ждать не приходилось.

— Но мы так и не узнали, где он, — указала Нада. — Гоблинских племен много: скажем, мой народ враждует с гоблинами с горы Этамин.

— А другая шайка обитает к северу от Элементарии Земли, — заметила Электра.

— Есть еще и гоблинат Золотой Орды, — с дрожью в голосе добавила Айви.

— Гоблинов можно встретить повсюду, — промолвил Грей. — В книгах Хамфри отмечены места их обитания по всему Ксанфу. Однако селятся они главным образом под землей, а то, что показало зеркало, явно происходило на поверхности. Это сужает круг поисков.

— А нельзя попросить зеркало уточнить? — поинтересовалась Электра.

— К сожалению, нет: отвечать на вопрос об одном и том же дважды оно не станет. К тому же то, что мы видели, могло случиться несколько часов назад. Боюсь, мне придется порыться в книге Ответов, — уныло сказал Грей.

— И долго ты собираешься рыться? — озабоченно спросила Электра.

— Возможно не один час. Ответ не из тех, какие находят быстро.

— Но опасность угрожает Че прямо сейчас, не через час, тем более не один. Мы не можем ждать!

— Неужели ты не можешь что-нибудь придумать? — выдохнула Нада, подавшись к Грею, причем влажное платье облегало ее так.., как никакое платье никогда не смогло бы облегать Электру.

— Давай-ка придумывай, — торопливо вымолвила Айви, почему-то насупившись.

— А?.. Что?.. — не сразу сообразил Грей.

Нада оказывала подобное воздействие на мужчин даже будучи в сухом платье. «Хорошо еще, — подумала Электра, — что он не видит ее розовых трусиков, а то и вовсе лишился бы дара речи».

— Ну.. — сказал Грей, малость оправившись, — возможно, тут нам поможет Щелкопер-аноним.

— Это еще кто такой?

— Один призрак, сейчас отрабатывающий у меня ответ. При жизни он был писателем, причем писания свои, по застенчивости, никогда не подписывал. Он давно умер, но писательский зуд оказался сильнее смерти: до сих пор если ему требуется что-то сообщить, он пишет и, в отличие от других привидений, никогда не стонет и не звенит цепями. Только скрипит или щелкает пером.

Само собой, анонимно: как его звали при жизни, так и осталось тайной.

— Но как призрак может знать подобные вещи, ведь все они привязаны к месту своей смерти?

— Нормальные призраки — да, но к писателям это не относится.

— Но как можно сказать что-нибудь дельное о том, чего ты даже не видел?

— Сказать, наверное, нельзя, но написать — это писателю раз плюнуть. Я сам видел в Обыкновении книжки, которые какой-то малый, наверняка отродясь здесь небывавший, писал про Ксанф. Так что к писателю, хоть живому, хоть мертвому, не стоит подходить с обычными мерками. Другое дело, что он может и не ответить.

— Почему? Ведь он у тебя на службе.

— Беда в том, что наше дело касается гоблинов, а у него с ними — кажется, с гоблинатом Золотой Орды, — связаны не самые приятные воспоминания. Они поймали его, сварили в котле и съели. Это бы еще ничего, но костер, на котором кипятили воду, гоблины сложили из его сочинений, заявив, что больше они ни на что не годятся. Для любого писателя это стократ хуже смерти.

Чем это хуже смерти, Электра не уразумела, но нелюбовь покойника к гоблинам была ей понятна. Ей и самой вряд ли захотелось бы вспоминать тех, кто ее слопал.

— А что эти писатели любят? — поинтересовалась Нада.

— Разные вещи, — ответил Грей. — Больше всего, конечно, гонорары. И получать положительные рецензии. И раздавать автографы.

— Что?

— Это обыкновенские штуковины, в Ксанфе их не раздобыть. Да, еще они любят встречи с почитательницами их таланта. Может быть, Нада…

— Но я же не читала его сочинений.

— И не надо. Ты будешь не читательницей, а почитательницей, этого, пожалуй, хватит. Мы скажем, что ты в восторге от него, и…

— И я позволю ему себя поцеловать. Как думаешь, он захочет?

— Это непременно. Целовать читательниц или почитательниц, особенно, таких красивых, и одно из любимых писательских занятий. Им хоть чернил не давай, а приведи такую девушку как…

— Может, ты позовешь своего призрака? — недовольным тоном пробормотала Айви.

— Ладно, — согласился Грей. — Эй, Щелкопер, ты здесь?

Из угла послышалось щелканье пера.

— Слышь, Щелк, тут к нам пришла одна твоя почитательница. Можешь ее поцеловать и оставить ей на память свой автограф. Но раз уж ты Аноним и подписываться не можешь, то напиши своей рукой, где нам искать кентавра Че. Годится?

Спустя мгновение на письменном столе Грея появилась бумажка с написанными витиеватым почерком словами.

— Да, ибо столь счастливое мгновенье сулит творцу немало вдохновенья.

Нада вышла на середину комнаты, закрыла глаза, подняла подбородок и заложила руки за спину, причем грудь ее обрисовалась так, что… Так что Айви быстро подошла к Грею и прикрыла ему глаза ладошками.

Электра одобрила этот поступок, поскольку в противном случае глаза могли вылезти не то что на лоб, а аж на темечко.

Спустя недолгое время невидимая рука снова вывела на бумаге надпись:

— Вы на судьбину не ропщите, кентавра с булочной ищите.

— Ой, Щелк ответил! — подскочила от восторга Электра.

— Не такой уж он и холодный, хоть и мертвец, — заметила Нада, без особой охоты открыв глаза.

— Творец и мертвый жар в себе найдет, когда к груди подобной припадет, — появилась приписка.

— О какой булочной идет речь? — промолвила Электра, проигнорировав последние строки как не относящиеся к делу. — Булочных кустов да деревьев в Ксанфе еще больше, чем гоблинов.

— Думаю, — сказал Грей, повертев бумажку в руках, — он имеет в виду не растение, а Сбулочную реку.

Должно быть, Щелк увидел Че там.

— Это когда? — не поверила Электра. — Он же целовался. Ни один человек…

— То человек, а то писатель, к тому же призрак. Порыв вдохновения может в один миг перенести его куда угодно. Так что этот вопрос решен, — заявила Айви. — А сейчас, мне кажется, Наде.., да и тебе, Лектра, не помешает переодеться в сухое.

Пока они переодевались да перекусывали, день начал клониться к вечеру.

— Нам пора, — сказала Электра, — а то до темноты не поспеем.

— Глупости, — возразила Айви, — мы вас мигом доставим на место. Пока вы подкреплялись, Грей готовил гипнотыкву.

— Тыкву? — испугалась Электра — Так ведь там и застрять недолго.

— Не бойся, — рассмеялась Айви — Коню Тьмы потребовался Ответ, и в уплату за него он оставил Грею несколько большущих тыкв, мы их используем как средство транспортировки. Всего-то ничего, войдете в тыкву здесь, а выйдете возле Сбулочной реки. Правда, — тут Айви нахмурилась, — места там диковатые, к тому же надо остерегаться гоблинов. Надо как-то подстраховаться.

— Вообще-то, обратившись змеей, Нада отпугнет кого угодно, — сказала Электра, — но все-таки не мешало бы иметь возможность подать сигнал тревоги. Правда, у нас есть свистки, но может случиться так, что гоблины явятся на свист раньше наших друзей.

— Кажется, у нас есть то, что нужно, — заявила Айви доставая из буфета зеленую веточку с маленькими черными ягодками. — Это искроника, ягода редкая, и не очень вкусная, но вам пригодится. От электрического воздействия она начинает искрить, причем очень ярко.

Так что, если потребуется, ты, Электра, угостишь одну ягодку разрядом и подбросишь повыше. Видно будет издалека, особенно ночью.

— Спасибо, — отозвалась Электра. — Если мы найдем Че, нам может потребоваться помощь, чтобы отбить его от гоблинов. Тут-то мы ягодку и запустим.

Затем Айви отвела подруг в подвал замка, где Грей дожидался их возле огромной тыквы.

— Я временно аннулировал ее магию, — сказал он, — так что вы попадете туда во плоти, но когда войдете, чары восстановятся. Заходя, возьмитесь за руки, а внутри придерживайтесь тропы и ищите любые указания, которые могут быть связаны с булочной. Особенно внимательными нужно быть на развилках, чтобы выбрать правильное направление. Вся дорога должна занять у вас всего несколько минут, но я прошу никому об этом не рассказывать. Этот способ передвижения мы предпочитаем держать в секрете.

— Здорово, — восхитилась Электра. — Выходит, вы можете попасть куда угодно, почти не теряя времени.

— Почти, — согласился Грей. — Во всяком случае, туда, где есть тыквы. Ну что, вы готовы?

Нада с Электрой кивнули.

— Что бы вы ни увидели, ничему не удивляйтесь, — предупредила Айви. — Главное, не позволяйте какому-нибудь сну сманить вас с тропы. Тогда все будет хорошо.

— Мы не собьемся, — заверила ее Электра.

— Грей щелкнул пальцами. Тыква слабо засветилась, и девушки вступили в отверстие.

Глава 4

ДИЛЕММА ДОЛЬФА

Приближаясь к границе Воздушной Элементарии, Дольф ненадолго призадумался: какой бы облик лучше принять? В настоящий момент он находился в собственном обличье, годившемся для того, чтобы взять палку и проделать отверстие в липучей бумаге, окружавшей мушиное царство, но такой вид казался не больно-то подходящим для сферы Воздушной Стихии, где, как он знал, бушуют ветра, шторма, бури, ураганы, тайфуны, смерчи и все в этом роде. Конечно, ему ничего не стоило превратиться в гигантскую черепаху, предоставив ветрам попусту обдувать панцирь, но для того, чтобы обследовать Элементарию, двигаясь в черепашьем темпе, требовалась целая вечность, а он прекрасно понимал, что затягивать поиски Че нельзя. Однако превратись он в летающее существо, его запросто могло сдуть куда угодно, что тоже не пошло бы на пользу дела.

Принц приблизился к границе: по одну сторону на земле валялась всяческая привлекающая мух гниль, по другую свистели и завывали вихри, прислушиваясь к которым, Дольф укрепился во мнении, что в таком краю летать жизненно необходимо, но только не по ветру, а так, чтобы не сдувало. Поэтому он обернуло» духом. Ясное дело, ненастоящим (он ведь не умер), до тем не менее достаточно бесплотным. Ведь сколько ветер ни дуй, бесплотного духа с места не сдуешь.

Ландшафт Элементарии поражал своей унылостью: бесконечные ветры оголили землю, сдув верхний слой почвы, а с неба согнали облака и даже ночные звезды.

Но Дольф явился сюда по делу и дуться из-за убогого пейзажа вовсе не собирался.

Снижаясь, он планировал по направлению к центру Элементарии, стараясь двигаться быстро, но в то же время так, чтобы не проглядеть на лету несчастного, может быть, раненого детеныша. И не только его: коль скоро Че был похищен, он едва ли находился в одиночестве и едва ли его похитители разгуливали с ним под открытым небом. Скорее всего, малыша спрятали в каком-нибудь укрытии, а значит, в первую очередь следовало искать дом или что-либо в этом роде.

Правда, трудно было представить, какие строения, кроме, конечно, Воздушных Замков, могли существовать в царстве этой Стихии. Дело в том, что из-за отсутствия плодородной почвы здесь не было растительности и свирепые пыльные бури неизбежно погребли бы любое сооружение под слоем пыли и песка.

Конечно, если кто-то украл Че потому, что будучи зол на Чекс или Чериона хотел заставить их страдать, он мог просто бросить малыша посреди пустыни на милость немилосердных вихрей, чтобы его попросту замело. Но столь ужасный замысел никак не укладывался в голове Дольфа, да и трудно было представить, в чью голову такое могло прийти.

Обычные кентавры не жаловали крылатых, но чувство собственного достоинства никогда не позволило бы ни одному из них унизиться до похищения ребенка.

Крылатые чудовища похищали и пожирали любых детенышей, но ни один из них не тронул бы Че в силу данной клятвы. Наземных хищников клятва не связывала, однако на такое представление с похищением ни у одного из них не хватило бы фантазии — куда проще слопать малыша прямо на месте. Все эти соображения в совокупности делали надежду обнаружить Че здесь столь же зыбкой, как и сам властвовавший здесь Воздух.

Никаких живых существ — кроме, разумеется, резвившихся под присмотром своей няньки (носившей, как помнилось Дольфу, чудное имечко Цунами) маленьких смерченят, для которых весь этот край представлял собой не более чем большую песочницу, поблизости не было, и Дольф, поняв, что искать здесь нечего, уже собрался улетать, когда пыльный конус смерча устремился снизу ему наперерез. Принц увернулся, но смерч следовал за ним: стало ясно, что это не случайно.

Вообще-то, смерч может нагнать страху на кого угодно, но только не на духа, поэтому Дольф ни чуточки не испугался, а протяжным, как у призрака, голосом, с присвистом ветра (подражая местному выговору можно расположить к себе здешних обитателей), спросил:

— Чееегооо пристаешшшшшь?

Смерч тут же и сам обернулся призраком, однако, вопреки правилам, заговорил безо всяких стонов и завываний:

— Ага, то-то я вижу: вроде и дух, а какой-то бездуховный. Для нынешней молодежи это дело обычное. Ты кто?

— Вообще-то человек. Принц Дольф из замка Ругна, А ты?

Бывший смерч и нынешнее привидение завертелось, угалотенилось и обрело плоть. Женскую. Что не могло не заинтересовать юношу.

— Так ты не ответила на мой вопрос. Ты кто, настоящая девчонка?

— Вот еще! Я демонесса, меня зовут Метрия. Но я привыкла иметь дело с твоим колобродом.

— С моим чем? — не понял Дольф.

— С твоим.., сумасбродом, уродом, недородом, сбродом… — раздраженно затараторила Метрия.

— А, с моим народом, — догадался принц.

— Можно подумать, будто это не одно и то же, — фыркнула демонесса. — Скажи лучше, чего тебя сюда занесло. Играть в песочнице тебе вроде поздновато, а ветра искать отправился — так он у тебя в башке свистит.

— Я ищу похищенного ребенка, крылатого кентавра Че, — выпалил Дольф, прежде чем сообразил, что демоны, по пакостности натуры, запросто могут оказаться причастными к похищению, и ему лучше бы держать язык за зубами. Видать, насчет ветра в голове эта Метрия не ошиблась.

— А.., этот, — безо всякого интереса протянула демонесса. — Его здесь нет.

— Нет?

— И не было, его гоблины сцапали. Небось, решили гоблинят своих свежатинкой побаловать.

— Скормить Че гоблинятам? — ужаснулся Дольф.

— Ну, а зачем еще им могла понадобиться конина?

— Конина! — Дольф чуть не задохнулся от возмущения. — Да он крылатый кентавр. Это редчайший вид разумных существ!

— Ну и что ж с, того? Надеюсь, ты не думаешь, что твоего жеребенка захватили из-за его универсальности?

— Чего?

— Провинциальности, тривиальности, банальности, театральности, нереальности… — досадливо зачастила Метрия.

Дольф наморщил лоб.

— Может быть, ты имела в виду «уникальность»?

— А хоть бы и умникальность, раз ты считаешь его таким разумником. Неужто гоблинам есть дело до его ума?

— Это вряд ли, — сказал Дольф.

— Вот и я о том же. Так что здесь тебе делать нечего.

— Минуточку, демонесса. А стоит ли мне тебе верить? Ты тут морочишь мне голову, отвлекаешь всякими словечками, а может, сама детеныша и украла.

— Да, — протянула демонесса, воззрясь на него призрачными зрачками, — насчет ветра в твоей башке я, пожалуй, маху дала: там просто пустота. Да будь у меня желание тебя отвлечь, нашла бы способ получше.

— Да ну? Это какой же?

— Тебе сколько лет, принц?

— Пятнадцать, скоро будет шестнадцать. А какое это имеет значение?

— А мне сто пятнадцать.., или что-то в этом роде. Я, по правде сказать, за своими годами не слежу, к тому же мой возраст и особого значения не имеет. А вот твой имеет, потому как он переходный. Вот скажи, ты знаешь, как вызывать аиста?

— Нет, — уныло сознался Дольф. — Сколько ни прошу, никто не рассказывает. Даже мои обреченные.

— Твои кто?

— Тьфу, надо же, оговорился. Я хотел сказать — нареченные.

— А, ты имеешь ввиду девиц, предназначенных тебе в подпруги?

— Ты хотела сказать — «в супруги»? Да, их. Но почему ты спросила насчет аиста?

— А потому, что хотя в целом ваш род до неприличия скучен, некоторые представители мужского потолка…

— Может, пола?

— Конечно, а я что сказала?., не стены же! Так вот, некоторые из них могут оказаться довольно потешными.

А я уже лет десять как не забавлялась со смертным.

— Интересно, а кто он был?

— О, один здоровенный Секс-великан.

— Великан?

— Ну да, из огров. А звали его Секс.

— Может, Экс?

— Может быть. По мне — так хоть Рекс. А тебе-то не все равно?

— И то верно, мне без разницы, — согласился Дольф. — Мне надо найти кентавра, а не судачить о твоих знакомствах.

— Но я же сказала: его здесь нет.

Дольф, уже успевший забыть начало разговора, вспомнил, что к чему, и решительно заявил:

— Сказать-то сказала, но демонам у меня веры нет.

Поэтому я продолжу поиски.

— А ты не против, если я пойду с тобой?

— Против. Твое присутствие мне не нравится.

— А я — за. Мне страшно нравится, когда кому-то что-то не нравится.

Дольф понял, что дал маху, и решил исправиться.

— Ну и оставайся. Я просто не буду обращать на тебя внимания.

— Да? Даже если я помогу тебе узнать, как вызывают аиста?

Будь Дольф во плоти, у него перехватило бы дух, но поскольку он был духом, то перехватился полностью. И замер на месте.

— Расскажешь?

— Как же, губу раскатал. Ты что, не слышал про Великую Взрослую Тайну?

— Но ты же демонесса. Неужто демоны соблюдают этот гадкий секрет?

— Еще как. Это один из лучших способов мучить детей, какой был когда-либо изобретен.

— Я не ребенок!

— А вот и ребенок. Ты останешься им, пока не узнаешь тайну.

Возразить было нечего, и поэтому Дольф рассердился:

— А раз не расскажешь, так и уматывай, кобыла!

— Кто?

— Ну, коза, овца, корова, курица.., эта, как ее.., псовая жена. Мне правильного слова не подобрать.

— То-то и оно, «не подобрать». Правильное слово на песке не валяется, его знать нужно. А ты таких слов не знаешь, потому как еще зеленый.

Последнее никак не соответствовало действительности: его старшая сестра Айви и вправду была зеленоватой, в маму, а сам Дольф и во плоти-то зеленел разве что съевши что-нибудь нехорошее, тогда как в нынешнем своем состоянии был и вовсе прозрачным. От незаслуженной обиды он вспылил еще пуще:

— Да будь я хоть зеленый, хоть соленый, тебе-то что?

Не хочешь рассказывать про аиста — вот и проматывай!

— Что мне делать?

— Тьфу.., это от тебя подцепил. Уматывай.., или проваливай. На твое усмотрение.

Но вместо того, чтобы уваливать или делать что-то в этом роде, демонесса придала своей фигуре еще более привлекательные очертания и промолвила:

— Рассказать-то я точно не расскажу, но могу показать.

— А что надо делать? — живо поинтересовался Дольф.

— Прежде всего тебе нужно принять человеческое обличье.

— Только после того, как я обшарю сферы всех Стихий.

— Ну ты и пошляк, тебе бы только по Элементариям шляться. Этак ты самое интересное прошляпишь. Сказано же: никаких кентавров тут нет. Почему бы тебе не бросить эти пустые хлопоты и не дать мне возможность показать, как вызывают аиста?

— Не верю я тебе. Сначала ты уговоришь меня бросить поиски Че, то есть поступить ыеЧЕстно, а потом, вместо способа вызывать аиста, покажешь мне кукиш и смоешься.

— Смотри, а ты умнеешь на глазах, — хихикнула Метрия. — Но видишь ли, как раз сейчас тебе стоило бы заняться одним важным делом.

— Интересно, что за дело может быть важнее поисков Че?

— Затыкание дырки.

— Ты что, снова намекаешь на аиста? — не понял Дольф.

На демонессу напал такой приступ смеха, что образ ее истаял в дрожащем тумане, и, прежде чем стройная фигурка сформировалась снова, прошло время.

— Ну, про фокус с аистом тоже можно было бы сказать что-то подобное, — промолвила она, отсмеявшись. — Но я имела в виду нечто иное. Дырку в Ксанфе, сквозь которую сюда пролезла чужеземная эльфийская девчонка со своим чужеземным котом.

— Какая еще эльфийская девчонка?

— Та самая, которая сейчас пытается помочь твоему Че удрать от гоблинов. А как, по-твоему, она могла попасть сюда, если не через дырку?

Дольф чувствовал себя совершенно сбитым с толку, но признаваться в этом не хотел, а потому с небрежным видом спросил:

— Ну, положим, дырка есть. А затыкать-то ее зачем?

— Чтобы в Ксанф через нее не поналезло всяческих чудищ От эльфийской девчонки вреда особого нет, но следом за ней могут появиться твари нестрашнее кота.

Это не просто проход между двумя мирами, а дыра сквозь все миры разом, и лишь птице Симург ведомо, какой дряни может надуть сюда такой сквозняк.

— Ладно, а почему ты сама ее не заткнула?

— Была охота такой нудятиной заниматься. К тому же — на эту мысль ты навел меня, ляпнув шуточку насчет аиста, — дыры затыкать и впрямь не женское дело.

Но вот показать ее тебе я могу.

— Но ведь если эта дыра опасна для Ксанфа, значит, опасна и для тебя тоже, — смекнул Дольф. — А себя, любимую, ты бы всяко постаралась защитить. Так что, похоже, ты просто пытаешься меня отвлечь.

— Ну, это тоже имеет место, — кивнула Метрия.

— Не понял.

— Куда тебе, — снисходительно обронила она. — Ты ведь смертный, к тому же мужчина, да еще и зеленый.

— Ну и ладно, — надулся Дольф, насколько может надуться дух. — Обзывайся как хочешь, а я продолжу свои поиски, а на тебя и смотреть не стану.

— Ищи-свищи, бестолочь.

— Как это беса можно толочь?

— Точно так же, как воду в ступе.

— Опять твои шуточки!..

— До чего ж ты догадлив, — хмыкнула демонесса, подлетев и чмокнув его в бесплотный лобик.

Уразумев бесплодность дальнейших препирательств, Дольф счел за благо продолжить поиски.

Быстро завершив облет Воздуха и ниЧЕго там не обнаружив, Дольф пересек рубеж сферы Земли.

Здесь тоже бушевала Стихия, но только на свой лад.

Пыльные бури улеглись, но почва содрогалась, тряслась и трескалась, а из проломов и провалов валил дым. На севере из жерла гигантского вулкана вытекала красная жидкость.

— Это расплавленная лава, — сказала демонесса. — Сдается мне, ты не хотел бы в ней искупаться.