Парадоксы любви

      – Ребенок? Ха! Из-за таких детишек добропорядочные американские граждане опасаются выходить из дому после захода солнца. Вдруг какой-нибудь заигравшийся хулиган стукнет по голове бейсбольной битой и скроется с кошельком в грязном темном переулке.
      – Чего ты добиваешься, Дэвид? Хочешь, чтобы я на коленях благодарил тебя за то, что ты спас моего брата?
      – Не смеши меня, Тэд. Я не настолько тщеславен, чтобы получать удовольствие, попирая валяющихся в моих ногах людей. Я бизнесмен. Услуга за услугу. Я – тебе, ты – мне. Мы ведь договорились. Ты соблазняешь Габриэлу, влюбляешь в себя, а затем бросаешь… Все просто. Твоя работа почти завершена. Осталась последняя стадия.
      По щекам остолбеневшей Габриэлы покатились слезы. Она даже не осознала, что плачет.
      – Дэвид, это жестоко! – отчаянно крикнул Тэд.
      – Не беспокойся. Я сумею утешить Габи. Обещаю.
      – Подонок!
      – Давай обойдемся без грубых слов, а? Меня все равно ими не проймешь. Даже не пытайся. Кроме того, прекрати строить из себя невинную овечку. И я, и ты знаем, что ты вовсе не ангел. Сначала всеми силами препятствовал правосудию, чтобы вызволить своего братца из передряги, в которую тот попал исключительно по собственной глупости. Сокрытие и поощрение преступников – тоже преступление. Ты такой же нарушитель закона, как и твой разлюбезный Риччи. Что ты сделал потом? Пошел на грязную сделку с человеком, которого теперь называешь подлецом. Ты с самого начала знал, на что идешь. Однако ты согласился. Где же было твое благородство, честь, милосердие?.. Молчишь? Ты совершенно забыл о рыцарстве, когда речь зашла о деньгах. О больших деньгах, спешу тебе напомнить. Моих деньгах. Грязных или нет, это не твое дело. Уверяю, что они не грязнее, чем ты и твой братец.
      – Дэвид, я был в отчаянии. Риччи погибал на моих глазах. Он всегда был таким добрым, милым мальчиком…
      – Избавь, умоляю, от сентиментальных семейных воспоминаний. Тебе не удастся выдавить из меня слезу. К тому же я наперед знаю, что ты собираешься мне сказать. Риччи ни в чем не виноват, он просто попал под дурное влияние компании… и так далее и тому подобное.
      – Однако так оно и было! Не мог же я допустить, чтобы Риччи провел молодость в тюрьме за преступление, в котором помимо него участвовали еще четыре человека! Однако родители других ребят вовремя откупились.
      – Признайся, Тэд, тебя куда сильнее волновала собственная репутация. Как же! Доктор одной из самых дорогостоящих клиник Сан-Франциско… а его младший брат сидит за решеткой.
      – Дэвид, ты ведь прекрасно знаешь, что я думал прежде всего о Риччи, а не о себе.
      – Ладно, хватит болтать впустую. У меня еще масса дел на сегодня. Надеюсь, мы поняли друг друга. Ты сегодня же выгонишь Габриэлу из своего уютного гнездышка. И к кому нашей крошке придется обратиться за помощью? Конечно, к старому доброму Дэвиду. Она ведь знает, что я никогда не оставлю ее в беде.
      Тэд скептично хмыкнул.
      – Какой же ты мерзавец. Ты не любишь Габриэлу. Если бы ты любил ее, то никогда не смог бы причинить такую боль.
      – Тэд, я уже сказал, что не нуждаюсь в твоих нравоучениях. Раньше за тобой подобного не наблюдалось. Уж не связался ли ты с какой-нибудь религиозной сектой?
      – Габриэла не вещь, которую можно легко передарить другому или выбросить на помойку, когда она надоела. Я вообще не понимаю, с какой стати ты считаешь, что она изначально принадлежала тебе? Между вами никогда ничего не было, насколько мне известно. Кроме того, я познакомился с ней раньше тебя.
      – Тэд, ты спятил? Я сам вас познакомил. Неужели у тебя от укоров совести отшибло память?
      – Мы познакомились два с лишним года назад в самолете. Можешь спросить у Габриэлы. Она тогда летела на какую-то конференцию в Нью-Йорк. А потом… потом начались все эти проблемы с Риччи. У матери не выдержало сердце…
      – В любом случае, – прервал его Дэвид, – ты бросишь Габриэлу сегодня вечером. Буду крайне признателен, если ты сам подбросишь ей идею отправиться ко мне. Хотя, думаю, этого и не понадобится.
      Габриэла закрыла рот руками, чтобы не завыть от боли и страдания. Ее предали! Обманули самые близкие люди, которым она доверяла, как самой себе. Друг и любимый мужчина. Мужчины любят обвинять женщин в коварстве и интригах. Чем же они лучше? Затеяли игру, пешкой в которой был живой человек – она сама.
      Габриэла понеслась к лифту, желая подальше убежать от всей той грязи, которая обрушилась на нее несколько минут назад. Ее одолевало единственное желание: забыть и забыться. Судьба преподала ей очередной урок: не бросайся в омут с головой. Она ни секунды не раздумывала, когда согласилась встретиться с Тэдом, пойти к нему домой, отказаться от перспективной работы и возможности построить жизнь в другом городе…
      Что же Габриэла получила взамен? Ничего, кроме боли, которая сжигала ее изнутри, заставляя ускорить шаг. Габриэла не заметила, как перешла на бег. Вот уже и лифт. Двери открылись. Габриэла влетела в кабину – и тут же оказалась в объятиях мужчины.
 
      – Тэд, я устал от пустых препирательств. Ступай. У тебя что, нет дел в клинике? Какого черта ты примчался ко мне на другой конец города выяснять отношения?
      – Дэвид, послушай… – Тэд сглотнул слюну, пытаясь избавиться от комка в горле. – Я люблю Габриэлу. Люблю искренне. Когда я согласился на сделку с тобой, я и не предполагал, что эта женщина будет настолько дорога и близка мне. Как же я смогу причинить ей такую страшную боль?
      – Тэд, это твоя проблема. Я тоже люблю Габриэлу. Охотно верю тебе. Ее нельзя не любить. Она добра, красива, умна… и она будет моей. Я поклялся себе, что заполучу Габриэлу Тоулз-Бэй. Сейчас я как никогда близок к своей цели.
      – Дэвид, не заставляй меня делать это? Хочешь… хочешь, мы с ней уедем в другой город? Я уговорю Габриэлу перебраться, например, в Портленд. Как тебе эта идея?
      – У тебя точно проблемы с головой, мой друг. Мы толкуем с тобой битый час, а ты, похоже, до сих пор не понял, что твоя партия сыграна. Можешь быть свободен. Живи своей жизнью. Если тебе так угодно – убирайся в Портленд или еще куда. Один. Габриэла останется здесь, со мной. Даже если бы вы улетели на Луну, я бы все равно не успокоился, зная, что где-то во Вселенной моя любимая женщина кувыркается с таким типом, как ты. С человеком, который отказывается от данного слова. Со слабаком, не желающим примириться с поражением.
      – Дэвид, ты ведь говоришь о себе! Почему ты не хочешь смириться с тем, что Габриэла не любит тебя и никогда не полюбит?
      – А вот это мы еще проверим. Теперь убирайся из моего кабинета. Через десять минут ко мне явится важный клиент. Не желаю, чтобы он стал невольным свидетелем нашего разговора. В конце концов, я должен следовать марке «Дэвид Росс». Спокойствие и уверенность. А тебе, признаюсь, удалось вывести меня из себя. Большая редкость. Можешь гордиться собой. Тебе ведь не хватало поводов для самоуважения. Может быть, этот избавит тебя от упреков совести и терзаний.
      – Какой же ты негодяй.
      – Подонок, мерзавец, негодяй… Тэд, может быть, подать на тебя в суд? Я ведь могу в конце концов и рассердиться.
      – Прощай, Дэвид. Запомни: я не сдамся без боя. Не отдам тебе Габриэлу. Я люблю ее. Я совершил страшную ошибку, когда согласился на твои условия. Знал бы ты, как я сейчас сожалею! Если бы в моей власти была возможность повернуть время вспять и исправить…
      – Прекрати фантазировать, Тэд. Если ты не сделаешь так, как мы договорились… как ни прискорбно, но мне придется подать в суд на тебя. Интересно, сможешь ли ты в считанные дни расплатиться по долгам? А Габриэла… останется ли она с тобой, когда узнает правду?
      – Ты не посмеешь!
      – Еще как посмею, Тэдди. Ты ведь не оставишь мне иного выбора. Если Габриэла не останется со мной, то и с тобой она не будет. В этом можешь не сомневаться.
      Тэд смачно плюнул и, ни слова больше не сказав, вышел из кабинета Дэвида Росса и метровыми шагами направился к лифту.
 
      – Габриэла, что стряслось? – Энтони совершенно растерялся, когда она влетела прямо в его объятия. Однако он быстро справился с потрясением и задал вопрос.
      Она ничего не ответила. Лишь уткнулась носом в его плечо и обвила руками шею.
      – Господи, что произошло?! Ты плачешь?
      Энтони обнял ее и погладил по спине.
      – Успокойся, ладно? Сейчас мы выйдем из лифта, и ты все мне расскажешь.
      Габриэла произнесла в ответ что-то нечленораздельное, одновременно напоминавшее и «да», и «нет». Десять этажей, которые предстояло преодолеть лифту, показались Энтони бесконечными. Всего полчаса назад Габриэла была весела и довольна успехом «Бэби трэвел». Даже перспектива возвращения домой на автобусе ее нисколько не огорчила.
      Энтони строил догадки, в то время как Габриэла вздрагивала от глухих рыданий в его объятиях. Кажется, она собиралась навестить своего старого приятеля. Верно, Дэвида Росса, офис которого располагался парой этажей ниже… Возможно, они поссорились. Однако не похоже, чтобы Габриэла так убивалась из-за ссоры с приятелем. Какими бы хорошими друзьями они с Дэвидом ни были – а насчет этого у Энтони были весьма существенные сомнения, – вряд ли Габриэла так раскисла бы.
      Энтони ломал голову, однако ни одного сколько-нибудь правдоподобного объяснения расстройству Габриэлы не находил. Так же, в обнимку, Энтони и Габриэла дошли до его автомобиля. Энтони открыл перед плакавшей навзрыд женщиной заднюю дверцу.
      – Садись, я довезу тебя до дома.
      – Нет! – громко воскликнула Габриэла, судорожно вцепившись обеими руками в руку Энтони. – Пожалуйста… нет, только не домой. У меня теперь нет дома.
      Энтони внимательно посмотрел на нее и мягко сказал, высвободив свою руку:
      – Хорошо, Габи. Главное – успокойся. Давай ты мне все расскажешь, и мы вместе решим, как лучше поступить. У меня, кажется, дома есть пицца и кока-кола. Устроим дружескую пирушку.
      Габриэла кивнула и покорно села в автомобиль.
      Конечно, о веселье и анекдотах речь уже не шла. Сейчас куда важнее было выяснить, что так сильно расстроило Габриэлу. И горе Дэвиду или Тэду, если они хоть чем-то обидели ее! Энтони с такой силой сжал руль, что костяшки пальцев побелели.
 
      – Проходи, Габи. Располагайся, как дома. Извини, у меня в квартире бардак. – Энтони пропустил Габриэлу вперед, а сам закрыл входную дверь.
      Однако она сделала всего пару шагов и остановилась, словно потеряла ориентацию в пространстве и не знала, куда двинуться дальше. Энтони положил руку на ее талию и слегка подтолкнул вперед.
      – Проходи в гостиную. Я мигом. Только сбегаю в кухню за пиццей и кока-колой.
      – Нет, Энтони, не надо. По крайней мере, не сейчас, – слабо воспротивилась Габриэла. – Может быть, чуть позже?
      – Хорошо, – согласился Энтони. – Давай тогда сначала ты мне все расскажешь.
      Они прошли в гостиную. Энтони откинул в сторону большой клетчатый плед, лежавший на диване, и заботливо усадил Габриэлу, словно она была маленькой, беззащитной девочкой. Затем он сел рядом и приготовился слушать так долго, как потребуется.
      Прошла минута, другая… Габриэла молчала. Энтони ждал, пока подруга соберется с духом. Наконец она начала:
      – Меня предали. Самые близкие мне люди… Энтони, знаешь ли ты, что это такое? Что чувствует человек, который однажды узнает о том, что с ним играли? Словно с безвольной и бездушной игрушкой! Дергали за ниточки, как марионетку… – Габриэла снова расплакалась.
      Энтони молча протянул ей носовой платок. Через минуту Габриэла шмыгнула носом и продолжила:
      – Дэвид и Тэд… Боже, я не могу… не хочу в это верить! – громко воскликнула она, бросившись на грудь растерявшегося Энтони.
      Он по-прежнему не понимал, что произошло. Ясно одно: Габриэла несчастна и чувствует себя преданной.
      Воцарившаяся в комнате тишина казалась бесконечной и всепоглощающей. Энтони уже потерял надежду на то, что Габриэла продолжит свой рассказ. Однако совершенно неожиданно она с незнакомой ему злостью начала:
      – Дэвид и Тэд сговорились… – Габриэла закрыла глаза, словно так ей было легче рассказывать. – Тэду нужны были деньги, чтобы внести залог за младшего брата… Дэвид дал ему необходимую сумму. Однако взамен потребовал от так называемого «друга» одну маленькую услугу. Совершенно крохотную – влюбить меня в себя и жестоко бросить!
      – Габриэла, что ты такое говоришь? – не сдержался Энтони.
      – Я слышала собственными ушами, – твердо ответила она. – Я ушла… вернее ты сам отпустил меня раньше домой… Тогда я спустилась на пару этажей вниз, чтобы навестить Дэвида. – Габриэла горько усмехнулась. – Я считала его своим другом, преданным, верным и готовым прийти на помощь в любую минуту. Какая же я была дура! Жизнь меня ничему не научила. Я по-прежнему доверяю людям и вижу в них только хорошее. На самом же деле они злые, завистливые и эгоистичные…
      – Габи, не говори так. Не все люди плохие…
      – Извини, Энтони. Я не хотела обидеть тебя, – виновато сказала Габриэла. – Вы с Мэри исключение. За это я вас и люблю. Я как последняя идиотка верила в любовь и искренность Тэда. Полагала, что наконец-то встретила свою вторую половину… А Дэвид? Он представлялся мне вершителем судеб. Ведь это он снова свел меня с Тэдом. У нас все было так прекрасно. Мы любили друг друга… Вернее, я любила его. Получается, что я обманывала себя, потому что Тэду было плевать и на меня, и на наши отношения. Он всего лишь возвращал долг. Выполнял, так сказать, спецпоручение, грязную работу. Дэвид верно рассчитал. Если бы Тэд выставил меня сегодня вечером за дверь, я бы попросила помощи именно у Дэвида Росса. Ведь он всегда уверял, что я в любую минуту могу к нему обратиться. Он не учел одну деталь: случайности, которыми полна наша жизнь. Ведь я совершенно случайно оказалась около двери его кабинета в тот самый момент, когда он спорил с Тэдом. По всем законам логики и здравого смысла я должна была сидеть в офисе «Бэби трэвел», отвечать на телефонные звонки или консультировать клиентов. Однако ты отпустил меня раньше – и я стала невольной свидетельницей разговора Дэвида и Тэда. Вот теперь я рыдаю на плече вовсе не коварного интригана Росса, а распускаю нюни в квартире своего босса.
      – Габи, в первую очередь я не босс, а твой друг. Слышишь меня? – Энтони приподнял двумя пальцами ее подбородок и заглянул в блестевшие от слез глаза Габриэлы.
      Она молча кивнула и снова приложила платок Энтони к глазам, чтобы промокнуть слезы.
      – Габриэла, может быть, ты ошиблась… неверно поняла? – осторожно поинтересовался Энтони.
      В его голове просто не укладывалось, что Дэвид, которого Габриэла считала своим другом, мог поступить так подло. Подговорить другого мужчину обмануть любимую женщину… Невероятно!
      – Энтони, давай не будем обманывать друг друга. Я и так слишком долго закрывала глаза. Меня с первого дня нашего романа с Тэдом настораживало его нежелание разговаривать с Дэвидом о нас. Я не понимала, почему он не расскажет другу о том, что мы вместе живем. Оказывается, в этом не было ни малейшей необходимости. Дэвид прекрасно обо всем знал. Он сам спланировал мою жизнь. Впрочем, я все равно до конца не понимаю, – призналась Габриэла. – Ничего не понимаю. У меня голова идет кругом.
      Внезапно она разразилась такими рыданиями, что Энтони испугался за ее психическое здоровье.
      – Я сейчас принесу тебе стакан воды и успокоительное!
      Он вскочил с дивана и скрылся за дверью. Через несколько мгновений Энтони вернулся с обещанной водой и таблетками.
      – Что это? – недоверчиво спросила Габриэла, взяв пару розовых пилюль.
      – Не знаю точно. Мэри всегда их принимала, когда нервничала.
      – Мэри? – удивилась Габриэла.
      Энтони едва заметно улыбнулся.
      – Да. Она частенько плакала на моем диване. Каждый раз, когда очередной ухажер оказывался не тем «третьим мужем», которого ей предсказала гадалка.
      Габриэла выпила обе таблетки, утерла слезы и спросила:
      – Странно, Мэри никогда не жаловалась мне на жизнь и не плакала в моем присутствии. Мне всегда казалось, что она обладает незаурядной стойкостью и мужеством перед ударами судьбы. Среди нас плаксой была я. Мэри всегда успокаивала меня и делилась оптимизмом.
      Энтони пожал плечами.
      – Видимо, рядом со мной Мэри чувствовала себя слабой женщиной.
      Габриэла с удивлением взглянула на Энтони, словно впервые увидела его в ином свете. Оказывается, он умеет не только смешить и веселить, рассказывая анекдоты, но и поддерживать в трудную минуту.
      – Что ты намерена делать?
      – Не знаю, – после паузы ответила Габриэла. – Пока не могу ни о чем думать. В голове – сумбур, а на сердце – кровоточащая рана. Прозвучало банально, да? Наверняка ты слышал подобный сентиментальный треп тысячу раз. Убеждена, что Мэри выражалась теми же штампами. Возможно, чуть более эмоционально. Я тысячу раз говорила, что в ней погибла великая драматическая актриса.
      – Габи, успокойся. Прекрати контролировать свои чувства, мысли и слова. – Энтони погладил ее по волосам. – Ты в доме друга. Мы ведь давным-давно знакомы. Ты знаешь, что я лю… хорошо к тебе отношусь, – вовремя поправился Энтони, испугавшись, что оттолкнет своим признанием Габриэлу.
      Она обняла Энтони и прижалась к нему всем телом.
      – Я знаю. У меня больше никого не осталось. Даже дома. Мне некуда идти… не представляю, как посмотреть в глаза Тэду… или Дэвиду. У меня нет сил даже ненавидеть их. Чувствую себя абсолютно опустошенной, словно разоренный улей.
      – Все наладится. Вот увидишь. А для начала съедим пиццу. Пойду разогрею ее в микроволновке. Кстати, тебе повезло. Курьер ошибся и доставил мне пиццу с курицей и грибами – твою любимую – хотя я заказывал с ветчиной.
      – Еще одна случайность, – усмехнулась Габриэла.
      – Включим фильм. У меня накопилась целая куча новых видеокассет. Все не было времени посмотреть.
      Габриэла кивнула. К своему собственному изумлению, она вынуждена была признать, что почти отеческая опека Энтони оказалась крайне приятной. С тех самых пор, как она покинула родительский дом, о ней никто не заботился с такой же теплотой и нежностью.
      Энтони отправился в кухню за обещанными пиццей и колой, а Габриэла опустила голову на подушку, чтобы слегка отдохнуть после перенесенных за день страданий.
 
      – Габи, вот и я! – возвестил появившийся на пороге Энтони. Обе его руки были заняты. В одной – поднос с пиццей, а в другой удивительным образом поместилось целых четыре стеклянные бутылочки кока-колы.
      Не услышав в ответ ни звука, Энтони опустил глаза и обнаружил, что Габриэла мирно посапывает, свернувшись калачиком на его диване. Видимо, успокоительное с непривычки подействовало на нее гораздо сильнее, чем на Мэри.
      Энтони осторожно опустил на стол пиццу и бутылки, стараясь сделать это как можно тише, и укрыл уснувшую Габриэлу пледом.
      Немного подумав, Энтони вышел из гостиной. Вскоре он вернулся с большим плюшевым мишкой, неведомым образом оказавшимся в его шкафу. Еще одна случайность? Возможно, игрушку сына когда-то забыла у него Мэри. Конечно, это не Сюрприз, но, думаю, сойдет, решил Энтони, подложив мишку под бок спящей Габриэлы. Она тут же обняла мягкую игрушку и прижалась к ней щекой.
      – Спи, Габи. Я люблю тебя… Все будет хорошо, – едва слышно прошептал Энтони, коснувшись губами ее лба.

12

      Габриэла открыла глаза и в первый момент не поняла, где находится. Плед, плюшевый мишка в руках… Энтони…
      – Энтони! – воскликнула она, подскочив на диване. – Что… что ты здесь делаешь? Вернее что я здесь делаю?!
      Мужчина, сидевший в кресле напротив, улыбнулся, но ничего не ответил. Габриэла пришла в себя и восстановила в памяти последние события. Случайно подслушанный разговор Дэвида и Тэда – предательство – помощь Энтони. Помрачнев, Габриэла спросила:
      – Сколько сейчас времени?
      – Около семи вечера, – спокойно ответил Энтони. – Ты поспала несколько часов. Как себя чувствуешь?
      Габриэла пожала плечами.
      – Так себе. Боже, мне так неудобно…
      – Не говори глупостей. Мы ведь друзья. У тебя приключились неприятности. Неужели ты полагала, что я брошу тебя одну в трудной ситуации?
      – Мне нужно идти, – решительно заявила Габриэла, откинув с себя плед и спустив ноги с дивана.
      – Куда? – поинтересовался Энтони.
      Габриэла снова пожала плечами.
      – Не знаю… только не к Тэду. Не хочу его видеть. По крайней мере, сегодня. Боюсь, у меня не хватит сил даже посмотреть ему в глаза. Вцеплюсь ему в волосы.
      – Оставайся у меня, – предложил Энтони. – Если хочешь, я уступлю тебе свою спальню, а сам переночую здесь, в гостиной.
      – Нет-нет, я не стану тебя стеснять. В Сан-Франциско полно гостиниц. Сниму номер. Потом заберу свои вещи от Тэда и перевезу их к родителям. Придется, конечно, долго им объяснять, выслушивать советы и сочувствия… Ничего, я справлюсь, – дала себе команду Габриэла.
      – Не сомневаюсь. И все-таки что ты намерена предпринять?
      Габриэла потянулась и зевнула, прикрыв рот ладонью. После заминки она коротко и категорично ответила:
      – Мстить.
      Брови Энтони взметнулись вверх.
      – На тебя совсем не похоже.
      – Ну… может быть, я слишком грубо выразилась. Хочу проучить двух мерзавцев.
      – Как? – Энтони удивлялся все больше и больше.
      – Пока не придумала. Однако сон явно пошел мне на пользу. Спасибо, Энтони.
      – За что?
      – За то, что приютил, обогрел, выслушал мое нытье, предоставил свой диван…
      Энтони рассмеялся.
      – Мой диван всегда в твоем распоряжении. А вот то, что сон подействовал на тебя крайне благотворно, согласен. Недостает лишь улыбки прежней Габриэлы Тоулз-Бэй.
      – Что ж, парочка анекдотов от прежнего Энтони Бриджесса – и улыбка появится.
      Энтони с сомнением покосился на нее. Уж не смеется ли над ним Габриэла? Совсем недавно она была на грани умопомешательства. Рыдала на его плече, уверяла, что после перенесенных страданий и причиненной самыми близкими людьми боли не хочет жить… И вдруг такая разительная перемена.
      – Энтони, я долго буду ждать? – кокетливо спросила Габриэла.
      Он вздохнул.
      – Как насчет парочки историй об экскурсоводах?
      Габриэла кивнула.
      – Экскурсовод в музее рассказывает туристам: «Посмотрите на эту статую. Как изящно вытянута у нее рука. Этим жестом она как будто говорит: “Не забудьте дать на чай экскурсоводу”».
      Габриэла улыбнулась, воодушевив Энтони на следующий анекдот.
      – Экскурсовод в музее показывает римскую статую: «Мы называем эту фигуру Победитель. Как видите, у воина нет руки, нет ноги и разбита голова, но выглядит он впечатляюще». «Если это Победитель, – заметил один экскурсант, – интересно, что осталось от побежденного?».
      Габриэла прыснула.
      – Энтони, ты неподражаем! Я тебя просто обожаю. Ты знаешь, кажется, я кое-что придумала.
      – План боевых действий?
      Она кивнула.
      – Преподам двум подлецам урок, который, надеюсь, они запомнят надолго.
      – Габи, только не рискуй!
      – Нет-нет, ничего опасного. Я вовсе не собираюсь бегать за ними по городу с ножом. Они затеяли игру без правил? Что ж, придется и мне вступить в нее. На войне как на войне. Можно мне воспользоваться твоим телефоном?
      – Конечно. Он прямо рядом с тобой. – Энтони указал на телефонный аппарат, стоявший у дивана.
      – Подойди, пожалуйста, ко мне, – попросила Габриэла, подняв трубку. – Мне немного страшно.
      Энтони быстро выполнил ее просьбу.
      – Возьми меня за руку. Пусть это добавит мне сил выполнить задуманное.
      Энтони послушно сжал ее дрожавшие пальцы в своей сильной руке. Габриэла быстро набрала номер. После нескольких длинных гудков раздался немного взволнованный мужской голос.
      – Тэд? – Габриэла приказала себе сохранять спокойствие во что бы то ни стало.
      – Да, Габриэла! Слава богу! Где ты? Я звонил тебе на работу, Мэри сказала, что ты так и не появилась после обеда. Почему твой мобильный не отвечает?
      – Я его отключила. – Габриэла только сейчас вспомнила о сотовом телефоне. Будучи в полусознательном состоянии, она действительно его выключила.
      – Где ты? Когда ты придешь домой?
      – Тэд, послушай меня… – Габриэла набрала полные легкие воздуху и на выдохе произнесла: – Мне пришлось срочно уехать в командировку. Вернусь только завтра.
      – Ты ведь ничего не говорила о поездке, – недоверчиво произнес Тэд.
      – Я и сама не знала.
      Ложь давалась Габриэле с большим трудом. Ее распирало от желания высказать Тэду все, что она о нем думает. Однако она держала себя в руках. Тэд и Дэвид заслужили большего наказания, чем обычный женский скандал и истерика.
      – В качестве извинения приглашаю тебя в кафе.
      – Когда? – Кажется, Тэд был удивлен неожиданным приглашением Габриэлы. Причем приятно удивлен.
      Значит, ее план начал действовать. Энтони несколько раз сжал ее пальцы, чтобы Габриэла обратила на него внимание. Она повернула голову и столкнулась с вопросительно-изумленным взглядом друга. Габриэла сдержанно улыбнулась. Наверняка у Тэда сейчас аналогичное выражение лица: высоко поднятые брови, недоумевающий взгляд и растерянная полуулыбка.
      – Что ж… Договорились. Вернешься домой, и мы вместе придумаем, куда можно отправиться.
      – Нет, – резко ответила Габриэла. – Лучше встретимся сразу в «Фэрмонте». Предположим, в девять часов вечера.
      – Так поздно?
      – Боюсь, раньше я не успею. К тому же это самое подходящее время для позднего ужина и танцев. Мы ведь с тобой никуда не выбирались.
      – Хорошо. Как тебе будет угодно. – Тэд вздохнул. – Я люблю тебя.
      – Я… я тоже. – Габриэла едва сдерживала подступившие к глазам слезы. Если бы не Энтони, чье участие и поддержку она чувствовала буквально кожей, она бы наверняка разрыдалась и тем самым испортила игру.
      Габриэла повесила трубку и дала волю своим чувствам. Однако хлынувшие из ее глаз слезы высохли так же внезапно, как и появились. Уже через пять минут лицо Габриэлы просветлело, а в глазах появились незнакомые Энтони спортивная злость и азарт.
      – Что ты задумала, Габи?
      Энтони сгорал от любопытства и страха за нее. Вдруг Габриэла наделает глупостей, от которых снова пострадает больше остальных? Вдруг наказание Дэвида и Тэда обернется против нее самой? Как бы она ни мужалась и ни бравировала собственной храбростью и смелостью, Габриэла оставалась все той же ранимой, нежной и доброй девочкой, которую необходимо оберегать от жизненных неурядиц.
      – Сейчас узнаешь.
      Габриэла решительно подняла телефонную трубку и набрала еще один номер.
      – Алло, Дэвид?
      – Да, Габриэла, это я. Что-то случилось?
      Габриэла шмыгнула носом, вздохнула и плаксивым голосом сбивчиво произнесла:
      – Да, я. Господи… я не могу, не могу в это поверить… Тэд оказался таким подлецом… – Она замолчала.
      – Габи, что случилось? – участливо спросил Дэвид, с трудом сдерживая охватившую его радость.
      Дэвид ликовал. Он уже потерял надежду на то, что Тэд выполнит свои обязательства до конца. После сегодняшнего разговора в его офисе… Интересно, что заставило Тэда передумать? Может быть, ему снова понадобились деньги для Риччи? Как бы там ни было, все сложилось именно так, как того желал Дэвид. Расчет оказался верным. Брошенная Тэдом Габриэла обратилась за помощью к нему!
      – Не могу сейчас рассказать… мне… мне слишком больно. – Габриэла расплакалась.
      – Господи, Габи, только не плачь. Приезжай ко мне.
      – Нет, Дэвид. Я не могу… у тебя Моника. Она начнет злиться. И… и она тоже выставит меня за дверь… как Тэд. – Новая порция рыданий.
      Энтони стоял как громом пораженный. Оказывается, великая актриса погибла не только в Мэри, но и в Габриэле. Откуда у нее только взялись силы на подобную роль?!
      – Габи, если Моника посмеет обидеть тебя, то я тут же поставлю ее на место, – заверил Дэвид.
      – Нет, она такая хорошая, а я… я… не заслужила твоей любви. Тэд тоже не любил меня.
      – Габи, ради бога, успокойся, не плачь. Приезжай, и мы обо всем поговорим. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя.
      – Нет, Дэвид, пожалуйста, не говори так. Ты женат. Моника обожает тебя.
      – Габи, мне нужна только ты. Тем более сейчас… когда вы с Тэдом… – Дэвид проговорился, забыв о том, что ему не должно быть известно о романе между Тэдом и Габриэлой. Впрочем, по расчетам Дэвида, она сейчас находилась не в том состоянии, чтобы контролировать его речь и замечать промахи.
      Однако Габриэла заметила, лишний раз убедившись в лицемерии и подлости бывшего близкого – как ей казалось – друга.
      – Дэвид, я переночую у Мэри… Давай встретимся завтра вечером. Я хочу… хочу поговорить с тобой. Мне необходима твоя поддержка.
      Ненависть давала Габриэле силы, питала и наполняла энергией. Как бы ей хотелось видеть Дэвида поверженным, обескураженным, растоптанным, таким же опустошенным, какой была она всего несколько часов назад! Однако месть – блюдо, которое нужно подавать холодным. До завтра Габриэла остынет, окрепнет и ринется в бой. И тогда от Тэда и Дэвида останется не больше, чем от статуи Победителя из анекдота Энтони.
      – Завтра?.. – Дэвид даже не попытался скрыть разочарование. – Хорошо, как тебе будет угодно.
      – Да, в «Фэрмонте» в восемь часов вечера.
      – Габи, ты уверена, что это место?.. – с сомнением начал Дэвид, вспомнив радужную атмосферу освещенного неоновыми огнями танцпола и бара, однако предусмотрительно остановился. – Я буду тебя ждать.
      Дэвид положил трубку и расплылся в улыбке. Почувствовав на себе тяжелый взгляд, он обернулся.
      Прекрасная Моника в струящемся шелковом халате, выгодно подчеркивающем достоинства фигуры, с распущенными светлыми волосами, разбросанными по плечам, с гневно горящими глазами стояла в дверном проеме.
      – Ты меня напугала, – искренне признался Дэвид.
      Он и в самом деле вздрогнул от неожиданности. Моника возникла словно тень. Бесшумно материализовалась из воздуха.
      – Кто это был? – грозно спросила она.
      – Габриэла Тоулз-Бэй, – нагло посмотрев жене в глаза, ответил Дэвид.
      – Ты ведь знаешь, что я против того, чтобы ты с ней общался.
      – Дорогая, мне абсолютно наплевать на твое мнение. Тем более в том, что касается Габриэлы.