Ледяной круг

— А что, если я не пойду? — Зейнаб очень не нравилось, когда ею помыкали.

— Разве ты враг своему ребенку? — пожал плечами Аль-Хазрад. — Ты волчица, Зейнаб, хищная, умная тварь, жаждущая добычи, но и волки любят детенышей, — он выдержал паузу. — Ты пойдешь и сделаешь то, что я сказал. Не вздумай меня обмануть, — маг резко выдвинулся вперед и приблизил свое лицо к лицу инстинктивно вздрогнувшей Зейнаб. — насквозь вижу твои скользкие маленькие мысли. Иди, я тебя больше не задерживаю.

Королеву-самозванку довольно грубо выпроводили из подземелья. Темную повязку, закрывавшую глаза Зейнаб, сняли только тогда, когда она оказалась в стенах города, на какой-то грязной, забитой лачугами улице. «Могильщики» растворились в ночной мгле так же быстро, как и возникли. Женщина осталась совсем одна. Ни охраны, ни провожатых.

У сточной канавы на четвереньках стоял какой-то пьянчуга.

— Эй, красотка! — он уцепился обеими руками за плащ Зейнаб, когда та пробиралась мимо. — Подожди, мы можем весело провести время!

Не оборачиваясь, бывшая наложница ударила ему пяткой сандалии под дых и поспешила дальше. Она не боялась. Хотя ее всю сотрясала мелкая дрожь, это не было признаком страха. Просто Зейнаб чувствовала, что возбуждена до предела. Просить ее не обманывать, как это только что сделал Аль-Хазрад, было все равно что просить уличного мальчишку не ковырять в носу.

Попав на темную окраину Лотеаны, ночью, одна, она сейчас думала не о том, как добраться целой и невредимой до дворца и там вволю оплакать судьбу Брана, а о том, как перевернуть ситуацию в свою пользу.

Оглядываясь при каждом шорохе и прячась за домами, Зейнаб добралась до центра города. Отсюда, прямо с рыночной площади, открывался вид на темную громаду дворца. В роскошных домах, окружавших взгорье, жили наиболее знатные арелатские аристократы, служившие Арвену. Слева чернели витые башенки особняка Магнуса. Чуть дальше торчал обгоревший остов просторного дома капитана драгун. «Бедняжка Палантид, он всегда был такой галантный!» — фаррадка рассмеялась сдавленным горловым смехом. Ею овладело лихорадочное веселье, как всегда бывало в минуты опасности.

«Вот то, что мне нужно». Королева-самозванка взялась рукой за тяжелое металлическое кольцо на дверях стоявшего на отшибе дома. В хорошие времена караул из гвардейцев задержал бы незваную гостью еще на ступенях мраморной лестницы, а слуги не позволили бы даже прикоснуться к двери. Сейчас жилище одного из любимых рыцарей Арвена — графа Герберта Лисского — казалось пустым и угрюмым.

В полуразрушенном городе все, кто еще оставался в своих домах, старались жить тихо, не привлекая внимания захватчиков. Тем более оправлявшийся от тяжелого ранения Герберт, которого семья скрывала сначала от беотийцев, а затем от «могильщиков», черными вороньими стаями круживших по Лотеане в поисках очередных жертв.

Герберт был именно тем, кто сейчас так необходим Зейнаб. Прямой, преданный Арвену, не побоявшийся бросить ей в лицо оскорбление во время коронации Брана, когда за ее спиной было все могущество Хагена. Он поможет ей спасти сына. Зейнаб собралась с силами и еще раз стукнула кольцом о медную пластину.

— Да открывайте же, — прошептала она.

Прошла целая вечность, прежде чем где-то по ту сторону двери послышался шорох, и створки поехали внутрь. В темной щели мелькнул огонек, осветивший бледное испуганное лицо женщины. Кажется, это была жена графа. Зейнаб точно не помнила, рыцарь редко брал супругу с собой ко двору. Увидев королеву-самозванку, она отшатнулась, но пропустила гостью внутрь.

Глава 7

— Ваше величество, пора.

Арвен поднял руку, войска лавиной понеслись с горы. Цветущая Анконнская долина лежала перед ними, как огромная зеленая чаша, на дне которой сверкал светло-серыми каменными стенами лучший из городов Арелата. Во всяком случае, именно так думала треть армии — возвращавшиеся домой акситанские рыцари, — и король не собирался их разубеждать. Он и сам в последнее время вспоминал о Лотеане со смутным чувством отвращения. Арвен не знал, хватит ли у него решимости перенести столицу, но был уверен, что отдаст город-предатель на разграбление войску, как только снова возьмет Лотеану.

Но сейчас нужно было думать об Анконне. Вёльфюнгские войска уже потерпели от короля два поражения. Первое в тот день, когда был похищен Раймон, вернее, на следующее утро после этого. Не догнав лодки, ускользавшие в Орней, вельфюнги решили наконец обрушить карающий удар на соседнее княжество. Они не ожидали серьезного отпора, и потому вторглись в Орней без подготовки, наспех подтянув ближайшие войска. Вёльфюнги шли в карательный поход, надеясь стремительно пронестись по беззащитным прибрежным землям. Но получили полновесное приграничное сражение.

Арвен подтянул акситанцев к берегу Арна и поставил их, как привык, в центре, зная, что именно на них придется главный удар. Орнейские войска образовали два подвижных крыла. Однако король не слишком рассчитывал на этих ласкавших взгляд изящных всадников. Он ошибся: орнейцы оказались куда крепче, чем предполагал норлунг. Конница Марка переправилась через реку выше по течению, обогнула вельфюнгов и с тыла ударила им в спину. Такой маневр был бы невозможен, если б не легкие доспехи и не легкие лошади, над которыми насмехался Арвен.

Астин от души гордилась своими войсками, и король сознавал, что необходимо притерпеться к орнейцам. Ведь именно они составляли теперь основную часть его небольшой, но подвижной армии. Дорогих сердцу Арвена акситанских рыцарей было до обидного мало. «Воюй тем, что у тебя есть», — король умел давать себе ценные советы в безвыходных обстоятельствах.

Второй серьезный бой был выигран уже на территории самой Акситании. Арвен решил преследовать противника, пока к вёльфюнгам не подошло подкрепление. Он отправил Тибо к Астин с требованием немедленно послать дополнительные войска и перешел реку. Раймон предупреждал его, что это очень опасно. Если б принцесса промедлила, норлунг рисковал получить задохнувшуюся от стремительного наступления конницу, а также водную преграду за спиной. Король хорошо это понимал, но уже не мог остановиться. Злоба гнала его вперед. Он слишком долго не отвечал на обиды. К счастью, армия пребывала в точно таком же состоянии духа, иначе король мог проиграть.

Но он не проиграл. Раймон посчитал это великим чудом и в тот же вечер на чем свет стоит, выбранил друга. Как ни странно, Арвен не обиделся. Более того, он был согласен с оценкой ситуации.

— Авантюра чистой воды, — кивнул король, — но, знаешь, Раймон, со мной до такой степени не все в порядке, что я бы сейчас с радостью передал управление армией кому-нибудь. Чувство мести — не лучший советчик. Но ты еще слаб, Тибо молод, Астин — женщина. Ее офицеры явно не потянут. Хорошие, дельные ребята, но доверять им ведение операций, — король махнул рукой, — слишком молоды. Если б Палантид или Герберт были здесь! Однако сейчас в наличии только мы с тобой.

— Ага, полумертвый и полоумный, — подтвердил герцог. — Когда-нибудь я буду приводить своим рыцарям наши сегодняшние действия как пример военной истерики, — он закашлялся. — Странно, ночи под Анконной казались такими теплыми, а я вот простужен.

— Земля холодная, — сказал Арвен, садясь.

Беренис поправила теплый плед, укутывавший Раймона от шеи до пят.

— Не кричи, пожалуйста, — попросила она. — Тебе нельзя так волноваться.

— Заметь, не я рожаю, — бросил ей Раймон, принимая из рук супруги чашку с ароматным отваром мяты.

Два дня назад они тайно обвенчались в присутствии короля, Тибо и принцессы Орнейской. Арвен обменял кольца. Сейчас король и Раймон спокойно переругивались в присутствии своих женщин, что говорило о полном доверии, царившем между ними.

— Вы оба не вполне правы, — Астин отложила в сторону листок, исписанный цифрами. — Войскам нужна сейчас победа, серьезная победа, чтобы они могли почувствовать себя единой армией и осознать, кто делает их победителями, — принцесса подняла глаза на короля.

Арвен поймал ее взгляд и едва заметно улыбнулся. Почему-то он никак не мог привыкнуть снова видеть Астин в дорогих нарядах. Даже в походе она выглядела по-королевски. Ее лоб пересекал широкий золотой обруч, от висков до плеч спускались нити жемчуга. Арвен поймал себя на мысли, что ему сейчас хочется взять принцессу за маленький упрямый подбородок, запрокинуть голову девушки назад и закрыть ее губы своими. «Выгнать всех, — подумал он, — и наконец потребовать от нее…»

— Мои подсчеты показывают, — прервал его размышления голос Астин, — что заготовленного провианта хватит месяца на два.

— К черту твои подсчеты! — норлунг почти рванул у нее из рук листок. Он краем глаза заметил, как Раймон сделал Беренис знак, и оба, стараясь не шуметь, выскользнули из шатра. — К черту твои подсчеты! — повторил Арвен, его ладони легли Астин на щеки. — Королю действительно нужна победа.

— Королю? — зрачки принцессы сузились. — В Арелате есть король?

Арвен едва сдержался, чтоб не ударить ее. Он оттолкнул Астин от себя и вышел из палатки.

«Будь ты проклята», — шептал норлунг. Сколько можно издеваться над ним? Он же человек в конце концов и может взять себе любую наложницу. Не то что женщину, официально объявленную его невестой! Надо было завалить ее сейчас же в палатке и раз навсегда решить этот вопрос. Король болезненно хрустнул пальцами. «Она меня не любит, никогда не любила и вряд ли полюбит!» Хуже всего было то, что Арвен уже не мог взять ее просто на основании данного слова.

— Правый фланг теснят к реке! — в ушах короля раздался голос Раймона. Герцог уже успел почувствовать себя здоровым и взгромоздиться на лошадь.

Норлунг развернул коня вправо и увидел, как мощный клин вёльфюнгских воинов раздробил правое крыло орнейцев, а вышедшие из города свежие силы противника взяли их с двух сторон в клещи. Ворота нижних укреплений Анконны еще не успели закрыться. За долю секунды Львиный Зев осознал, что судьба сражения балансирует сейчас на лезвие ножа. У него даже кровь прилила к вискам от мгновенного предчувствия успеха.

— Раймон! — прокричал он, стараясь перекрыть голосом гул битвы. — Спускайся с левым флангом в долину! Не дай закрыть ворота и перережь вёльфюнгам путь к отступлению!

— К какому отступлению?!

— Делай, что тебе говорят!

Вслед за королем акситанские рыцари ринулась по склону вниз. На всем скаку они спустились в долину и врезались вёльфюнгам в бок. Началась жаркая и кровопролитная свалка, в которой акситанцы вскоре стали брать верх. Смешавшиеся ряды врагов дрогнули и побежали обратно к городу, на подступах к которому их встретил Раймон со свежими силами орнейцев. Победа была полной. Наступавшие на плечах неприятеля ворвались в Анконну.

— У Арелата есть король!

Арвен услышал у себя за спиной восхищенный задыхающийся голос и обернулся. Астин в доспехах темной бронзы гарцевала на гнедом жеребце. Она спустилась в долину вместе с левым флангом Раймона и теперь находилась в городе в самом центре сумятицы.

— Да, но у тебя еще нет мужа! — зло крикнул ей Львиный Зев. — Убирайся отсюда! Ты рискуешь головой!

На мгновение Астин застыла, затем, резко хлестнув лошадь, понеслась прочь, но вовсе не из города, как надеялся норлунг.

В соседнем переулке шел бой, и мешать Раймону не следовало. Однако принцесса явно считала свое дело важнее не только Анконны, но и всего Арелата.

— Раймон! — ее голос дрожал от гнева и обиды. — Ты говорил, что я спасла тебя, окажи мне услугу.

— Не сейчас, Астин, ты же видишь…

— Я ничего не вижу! — закричала принцесса. — Уже десять минут, как у меня в глазах темно! Объясни этому… этому, — она не нашла слов, — для чего люди сдерживают энергию, а то он вообразил, что я сплю только с победителями!

— Слушай! — герцог поймал повод ее лошади. Вокруг них шел бой, и Раймону пришлось тоже кричать. — Слушай! Не сходи с ума! Попробуй сделать все сама. Просто ты вчера обидела короля, а сегодня попала под горячую руку!

— Оба вы дураки! — Астин хлестнула лошадь. — О моих обидах никто не думает! — последние ее слова потонули в грохоте рухнувшей стены дома.

Куда она неслась? Бог весть. Какие-то люди бежали по улицам, солдаты в незнакомых доспехах спешно отступали к центру города, ища спасения в замке. Часть строений была охвачена пожаром. Толпа горожан, спасавшихся от огня, потеснила и закружила всадницу. Вместе с водоворотом людских голов, наспех нагруженных повозок, отчаянно орущих мулов и смертельно перепуганных детей Астин пронесло по разводному мосту Анконнской крепости.

Вёльфюнги уже пытались поднять его вверх. От бешеного лязга цепей у девушки заложило уши. Она видела, как люди падают в воду и с криком повисают на скользких досках оторвавшегося от земли моста. «Почему они бегут? — мелькнуло в голове у принцессы. — Ведь в город вступают их соплеменники?»

— Поспеши, дочка! — раздался у нее над ухом голос толстой трактирщицы, восседавшей в повозке на горе тюков. — Сегодня добрый герцог Раймон отдаст торговые предместья своим воинам. Купцы поладили с вёльфюнгами и выплатили им большой выкуп, чтоб те не грабили лавки. А когда сам Раймон просил у наших толстобрюхих торгашей денег для обороны, они сказались чуть ли не нищими! Ты, видать, тоже пришла из-за реки?

Только тут Астин поняла, что ее черные доспехи очень напоминают вёльфюнгскую вороненую броню.

— Ничего, я в молодости тоже шаталась за армией, — продолжала трактирщица. — Всяко бывало, страшно вспомнить! Грязь, вши, солдатские прихоти. Зато теперь, вот посмотри! — она постучала по борту повозки. — Сама держу заведение, и ко мне солдатня даже не суется — дорого! Только благородные сеньоры. А ты красивая, — чмокнула губами толстуха. — Я могла бы тебя неплохо пристроить, у меня много клиентов среди офицеров, тех что повыше. Только я беру треть за все Дело. По рукам?

Астин не успела ахнуть, как трактирщица поймала повод ее лошади и прикрутила его к своей телеге.

— Меня зовут тетушка Сезигунда, — сообщила она. — Посиди-ка пока здесь, посмотри за вещами, а я прогуляюсь, поищу тут кое-кого.

Они были уже в квадратном внутреннем дворе замка, и Деловитая содержательница борделя вовремя развернула свою повозку, заняв удобный угол между двумя колоннами.

— Где она? Я тебя спрашиваю, где она?! — орал Арвен, тряся Раймона за плечи так, что голова герцога моталась из стороны в сторону. — На кой черт мне нужен этот дерьмовый город, если Астин пропала?!

— Город не такой уж и дерьмовый, — попытался вставить герцог и тут же раскаялся, потому что поток корабельной брани хлынул из короля, как будто на улицу открыли двери портового кабака. После того как Арвен проклял Акситанию, Орней и весь Арелат, он переключился на окружающих.

— Ты видел ее последним! Где она?

— Там, куда ты ее послал! Не тряси меня, — Раймон вырвался из цепких рук норлунга и отскочил в другой угол комнаты.

Они находились в центре взятого города, в богатом купеческом доме, хозяева которого покинули его вместе с другими обитателями квартала. За окнами виден был пожар, бушевавший в торговом предместье.

— Ты с ума сошел, Арвен! — герцог схватил со стола тяжелый серебряный кувшин и выплеснул в лицо короля застоявшуюся, отдающую железом, воду.

Тяжело дышавший, мокрый Львиный Зев выглядел устрашающе, но Раймон хорошо знал, что первая волна гнева уже схлынула с короля, и теперь Арвен почти безопасен.

Норлунг грузно опустился на пол возле резной дубовой скамьи и обхватил голову руками.

— Где она, Раймон? Где она? — стонал король, словно потерял годовалого ребенка. — Моя девочка, мое солнце. Где она, я тебя спрашиваю! — Львиный Зев схватил одной рукой скамью и с силой залепил ею в стену.

— Что ты орешь? — акситанец с опаской обошел короля. — Астин никуда не денется, — на душе у самого Раймона было скверно, он чувствовал, что разделяет с Арвеном ответственность за исчезновение принцессы. — Не надо было требовать от нее того, что она не может сделать.

— Чего же это, интересно? — снова взбесился норлунг. — Или я не человек? Или она не спала всю дорогу у меня на плече?

— Вот и надо было действовать по дороге, — отмахнулся Раймон. — Ты прогнал ее, словно она отказывала тебе из-за того, что корона еще не вернулась на твою голову. А стоило появиться первому успеху, и честолюбивая дрянь уже готова была прыгнуть в твою постель!

— А разве дело выглядело не так? — Львиный Зев кусал нижнюю губу. — Кто я для нее? Послушай, я же все понимаю… Она и я… Дело не в том, что на узду моей лошади бабы вешаются гроздьями, успевай сбивать…

— Как ты себя любишь!

— Я же говорю, дело не в том, — упрямо гнул свое король, — а в том, что такие за таких не выходят, и такие с такими не спят! — рука норлунга сделала в воздухе неопределенный жест, проследив за которым Раймон удрученно уставился на друга.

— Ты действительно очень мало понимаешь, Арвен, — ровно сказал он. — Если хочешь знать, дело вообще в третьем…

— Договаривай.

— Астин — посвященная, а ты все время об этом забываешь, — укоризненно покачал головой герцог, — и судишь ее поступки, исходя из логики обычной женщины.

— Если б ты знал, как мне все это надоело! — искренне сказал Арвен. — Обычная, не обычная. Посвященная, непосвященная. Что я ей сделал? Зачем было вчера пинать меня ногами?

— Ты помнишь старые легенды? — вместо ответа спросил Раймон, — где дама всегда говорит воину: сделаешь то-то и то-то, и я твоя.

— Ну?

— Так вот, она говорит вовсе не потому, что слишком высоко себя ценит. Это первый смысл, для дураков.

— Есть еще и второй?

— И второй, и третий, и десятый, — заверил герцог. — Отказывая, дама заставляет воина сдерживаться и копить энергию, чтобы он мог направить силу на преодоление препятствий. Чтобы получить желаемое, можно горы свернуть. А если она отдаст тебе все сразу, откуда ты будешь брать силы отвоевывать свое королевство обратно? Арвен несколько минут молчал.

— Это порочная идея, — наконец сказал он. — Я бы черпал силы в ее любви и доверии. Впрочем, ты прав: если, кроме тела, отдать нечего, тогда нужно вечно сдерживать и манить, не давая переступить барьер, за которым пустота. Ведь душу-то она мне не отдаст никогда. А так… В конце концов за любым новым женским лицом — старая скука.

— Арвен, ты стал говорить странные вещи, — заметил Раймон. — Такое чувство, что путешествие с Астин пошло тебе на пользу.

— Но не пошло на пользу ей, — буркнул король. — Мало того, что она научилась ругаться, как портовая шлюха, мало того, что узнала обо мне больше, чем я хотел бы, она еще и почувствовала себя чересчур самостоятельной! О Боже! О чем мы говорим? Она пропала, а ты пытаешься при помощи каких-то легенд объяснить, почему старому дураку Арвену отказано от ложа! Да не любит она меня просто, и это не причина для того, чтобы ее сейчас не искать. — Львиный Зев встал. — Клянусь Богом, если она найдется, я верну ей все: данное слово, перстень орнейских владык, благословлю любой ее выбор, только бы она перестала воспринимать меня как неотвратимую угрозу. Это невыносимо, Раймон, знать, как тобой тяготятся.

Герцог хотел что-то сказать, но одумался. Во-первых, Астин просила его помолчать. А во-вторых, Арвен сейчас ничего не стал бы слушать. Да и знал Раймон, что королевского самоотречения хватит ненадолго.

Выбравшись из разграбленного и превращенного в солдатский бивуак дома, норлунг начал отдавать отрывочные приказания о поиске принцессы, как если бы она была очень дорогой потерянной вещью, лишенной всякой собственной воли. Акситанец усмехался, слушая, какие обороты употребляет в отношении Астин его друг: «Ее затерло толпой», «оттеснило во внутренние кварталы города», «смешало с отступающими».

О том, что Астин могла сама куда-то подеваться, Львиный Зев даже не задумывался.

Раймон хорошо знал, что если Арвен во что-то крепко вцепится, то уж будь уверен, никогда не отпустит, несмотря ни на какие благие порывы. Но герцогу было приятно, что малышка Астин так измотала душу короля, что старая непробиваемая скорлупа пошла трещинами, и сквозь нее начали проступать свежие, как порез на ладони, чувства.

— Я просто старею, — бросил король.

Раймон удивился тому, что норлунг легко понял его мысли. «Или Астин очень хорошая ученица, или они действительно Богом созданная друг для друга пара», — подумал он.

Глава 8

Тем временем хозяйка Орнея, потерявшая из виду толстый зад тетушки Сезигунды, почла за лучшее отвязать свою лошадь от ее телеги и улизнуть, пока не поздно. Однако это оказалось не так-то просто. Тюки и повозки беженцев перегораживали дорогу. Лошади просто некуда было наступить. «Неужели придется бросить?» — принцесса с раздражением отпустила повод и, пригнувшись, выскользнула под высокой оглоблей чьей-то телеги.

Вокруг было сплошное море человеческих голов, люди истерично кричали, толкались, то в одном, то в другом конце двора начиналась давка, заваривались ссоры. Вёльфюнгские солдаты, находившиеся на гребне крепостной стены, с ненавистью бросали толпе короткие отрывистые фразы, видимо, требуя порядка. Порядка не было!

Астин пробралась к каменной галерее, огибавшей двор. Если б ей удалось незаметно пробраться во внутренние помещения замка, она смогла бы спрятаться где-нибудь в нижнем ярусе, на кухне или на складах, и переждать штурм. Оставаться вместе с толпой или, того хуже, попадаться на глаза вельфюнгским воинам принцесса боялась.

Галерея была перегорожена кучей каких-то сундуков, узлов и даже неизвестно откуда взявшихся детских люлек.

— Куда прешь, дура? Цыплят подавишь!

Астин с трудом перешагнула через две плетеные корзины, накрытые пестрыми платками, под которыми что-то пищало и подпрыгивало. Не без жестокого удовольствия девушка представила себе, как поскользнется и со всего размаха сядет на эти трепыхающиеся лукошки. Она была зла, на себя, на Арвена, на все вокруг и особенно на жителей Анконны, в таком количестве набившихся в крепость.

Впереди мелькнула светлая деревянная дверь, уводившая с галереи куда-то внутрь. Астин шмыгнула к ней и толкнула доски. На девушку повеяло душным запахом склада. Ременная упряжь, седла, уздечки… Постепенно глаза принцессы привыкли к полумраку и начали различать громадные предметы на полу. Это были конские доспехи. Стараясь не греметь, Астин пересекла помещение в поисках выхода. Он нашелся не сразу. Это был лаз. Во всяком случае, охарактеризовать иначе маленькую калитку, проделанную в стене на уровне коленей, принцесса не смогла. С трудом отодвинув громоздкий лошадиный нагрудник, девушка встала на четвереньки и толкнула дверцу рукой.

Стена оказалась толстой, так что, прежде чем попасть в следующее помещение, Астин проползла несколько локтей по маленькому туннелю. «В этой крепости явно заботятся о кошках, — думала она. — Надо будет спросить Раймона — зачем?» Раймон! При мысли о герцоге принцесса разозлилась еще больше и даже содрала колени, неловко дернув ногами.

— Если вы удержите крепость еще неделю, — неожиданно услышала Астин глухой голос из-за стены, — то можете рассчитывать на помощь Фаррада. Ровно столько султанскому флоту понадобится, чтобы пересечь Срединное море и подняться вверх по реке.

Принцесса замерла. Голос за стеной говорил с сильным фаррадским акцентом. «Откуда здесь эти пустынные гадюки? — подумала Астин. — О Боже!» Она в мгновение ока представила себе, как катастрофически изменится положение победоносной, но очень маленькой армии Арвена. Даже объединенные войска Акситании и Орнея без сильной поддержки из Арелата не выстоят против султанского вторжения. Оно внахлест накроет вёльфюнгскую агрессию, как волна покрывает волну!

Пальцы девушки, опущенные на каменный пол, похолодели. Она заставила себя вслушиваться.

— Однако если вы не удержите крепость в течение названного времени, — продолжал голос, — флот Фаррада не двинется с места.

Астин подняла к губам палец и до боли закусила его, чтобы не выдать себя каким-нибудь звуком. Она подползла к дверце с противоположной стороны и уставилась в щель между досками. Ей хорошо были видны только туфли говорившего фаррадца с загнутыми носами и грубые сапоги вёльфюнгов. Сколько было собеседников: двое или трое — Астин понять не смогла.

— Едва ли мы сможем выполнить ваши требования, — услышала она слова одного из воинов. Его голос звучал устало и обреченно. — В замке полно беженцев, при такой толпе и сумятице крепость трудно оборонять.

— Зато у вас в достатке еды и воды, — усмехнулся фаррадец. — А беженцы, — он помедлил, — тела тоже можно сбрасывать на головы наступающих врагов. Если вам мешает мирное население, избавьтесь от него. И довольно! — в голосе фаррадца зазвучало раздражение. — Я послан сюда великим султаном Салехом ибн Даудом предупредить вас. Моя миссия окончена.

Астин увидела, как вспыхнул и заискрился яркий огонек без цвета и запаха, а потом белый едкий дым заволок все, проникая даже в щель, сквозь которую смотрела девушка. Голова принцессы закружилась, и она сама не заметила, как со слабым вздохом сползла на пол. На мгновение ей представилось, что она в бродячем цирке наблюдает за исчезновением фокусника на круглой, посыпанной сухим сеном арене.

Сено, именно сено было последним, что видела принцесса, прежде чем потерять сознание. И первым, что попалось ей на глаза, когда она снова пришла в себя.

Кто-то опрокинул на голову Астин ведро воды.

— Живая, — сказал хриплый голос по-вёльфски. — Вряд ли она что-то видела и слышала, а если и так, то все равно ничего не поняла.

— Она из беженцев, — отозвался другой голос потоньше. — Явно пробралась сюда, спасаясь от давки, — говоривший носком сапога повернул лицо девушки к свету. — Красивая, — протянул он. — Я тоже думаю, что она ничего не могла понять.

— Это не имеет значения, — прервал их третий голос. Судя по резкости и повелительным ноткам, он принадлежал начальнику.

Принцесса с трудом подняла веки. Все трое вёльфюнгов склонились над ней, с любопытством рассматривая девушку. Золотые насечки на доспехах и дорогое оружие говорило о том, что они принадлежали к высшему офицерству гарнизона. Лишь на одном лице, наиболее молодом, было заметно подобие жалости. Но оно быстро исчезло, как только третий, самый старший, с грубым тяжелым подбородком, повторил:

— Это не имеет значения. Мы не можем рисковать. Наши переговоры с Фаррадом слишком дорого стоят, чтобы подвергать их риску. Даже такому незначительному. Если она вам нравится, развлекайтесь, но потом обязательно убейте. Эти шлюхи, — он сплюнул, — ничего другого не заслуживают. Таскаются за войском, только разносят заразу! — его лицо скривилось в гримасе отвращения. — Еще доспехи нацепила, тварь! Небось путалась с каким-нибудь рыцарем, а он возил ее за собой, как оруженосца. Жаль, не знаю с кем, а то бы разжаловал!

— Если она осталась одна, значит, ее хозяин мертв, — рассудительно сказал второй из вёльфюнгов, воин средних лет с тупым крестьянским лицом.

— Ну и ей туда же дорога, — заключил предводитель. — Не стесняйтесь, ребята. Эти бабы, как сточная канава, все примут.

Он развернулся спиной и пошел к двери. Двое других наклонились над Астин. Девушка поспешно села и сделала попытку отползти в сторону. Вёльфюнги захохотали. Старший неторопливо расстегнул ремень, а тот, что помоложе, обошел принцессу сзади. На их загорелых рожах отражалось предвкушение забавы.

— Не надо, — взмолилась Астин. — Я никому ничего не скажу.

— Конечно, не скажешь, — с нервным смешком ответил молодой и, прежде чем девушка успела повернуться, накинул ей ремень на руки.

Началась отчаянная возня на полу. Принцесса старалась отбиваться ногами и кричать, но широкая потная ладонь накрыла ей рот, а чьи-то цепкие безжалостные руки схватили за щиколотки. Так что ни брыкаться, ни издавать звуки хозяйка Орнея уже не могла и только бешено изворачивалась на грязной соломе, вызывая неизменный хохот своих врагов. Тот, что с крестьянской рожей, дернул ее ноги на себя, а второй сдавил горло. В глазах у девушки потемнело, и она начала снова терять сознание. «Господи, как дико, как глупо! — подумала она. — Убить Вальдреда, бежать с королем, все время отказывать ему, чтобы достаться каким-то тварям в вонючей конюшне!»

Хватка на ее щиколотках вдруг ослабла, и Астин услышала короткий хлюпающий звук, какой бывает, когда ногу выдираешь из грязи. В следующую секунду шею тоже перестали сжимать, и воздух, который сглотнула девушка, оцарапал ее помятое горло изнутри. Молодой вёльфюнг, только что глумливо скалившийся над головой Астин, откинулся в сторону, и принцесса заметила, что у него изо лба торчит узкий короткий стилет.

— Вставай, — чья-то рука протянулась к ней из темноты, крепко взяла за кожаный пояс и поставила на ноги. — Идем.

Голос звучал отчужденно и глухо. Астин подняла голову и с ужасом узнала силуэт мощной фигуры, загораживавшей дверь на улицу.

— Арвен, — только и смогла прошептать она. — Что ты здесь делаешь?

Трудно было представить вопрос глупее. Львиный Зев, оценив юмор ситуации, издал короткий смешок.

— А ты?

Но Астин едва ли была способна сейчас ясно сообразить, что происходит. Она с отвращением отряхнула одежду и подняла на короля глаза.

— Как ты попал в крепость? Мы в плену? — осведомилась принцесса без всякого интереса.

— Нет, в гостях, — вялость девушки не понравилась Львиному Зеву. Он подумал, что при падении Астин могла удариться головой. — Пойдем, нет времени. — Арвен попытался взять принцессу за руку, но она в ужасе отшатнулась в сторону. На ее усталом равнодушном лице появилось выражение гадливости. Арвен подавил гнев и жестом приказал спутнице следовать за собой.

Оглядевшись по сторонам и поняв, что находится в пустующей конюшне, норлунг на несколько минут задумался. Старого сена здесь было навалом, а пожар в осажденной крепости — всегда на руку осаждающим. Пока Астин вяло снимала с одежды грязь, король присел на корточки и, достав из-за пояса кожаный мешочек с кремнем, начал старательно выбивать искру. Трут, лежавший там же, отсырел, когда король переправлялся через ров, поэтому Арвен воспользовался пучком сухой соломы. Вскоре жаркое пламя от вспыхнувшей травы обдало ладони короля, и он едва успел отдернуть руки.