Падение Арконы

      - Ой, ли? Это общее заблуждение.
      Христианство не придумало ничего нового. Заратустра, то бишь по-гречески Зороастр, первый из известных мне пророков, по меньшей мере за двенадцать веков до Христа говорил, и Гаты это подтверждают:
      "Воистину есть два первичных духа, близнецы, славящиеся своей противоположностью. В мысли, в слове и в действии- они оба, добрый и злой..." И так далее. Когда духи эти впервые столкнулись- появилось бытие и небытие. Первый, Ахура- Мазда - добрый, святейший и праведный, выбрал бытие. Заметь! Праведность - от слова "Правда". Его противник в зороастризме - Ангхро- Маинйу*, тоже первичный, но крайне зловредный дух, отец лжи- он выбрал себе небытие.. Этим Заратустра хотел подчеркнуть тот выбор между добром и злом, который делает в своей жизни всякий человек. Вся этика христиан взята у иранцев! - выпалил Игорь и отхлебнул из чашкиА у тебя отличный чай?.
      - Спасибо. Но, как я знаю, ни одна другая религия мира не исповедует милосердия и прощения. Разве еще буддизм? И когда я вижу переходы метро полные нищих, я спрашиваю себя - хорошо ли то, что они нищие?
      - Милосердия? Да. Но не "прощения".
      Многие из нынешних уличных бродяг виноваты сами, они пили, кутили, доверяли прощелыгам, голосовали все, как один, ну и получили по заслугам и это справедливость.
      - Но мне их жаль! - молвил Всеслав.
      - И мне! Мне тоже их жалко, однако, нет худа без добра. Кто-то на их примере научится уму разуму. Значит, нельзя утверждать, что это Зло или порождение Зла.
      - Хорошо, Игорь, я привел неудачный пример. Пусть хозяин бьет свою собаку. Не надо космологии! Скажи - это Зло? Подонок изнасиловал девушкуэто Зло?
      - Да! Это зло. Я вовсе не отрицаю категорий морали, но есть нечто более первичное - Справедливость. Ею и надо руководствоваться. И Добро- это не справедливость! Если собака меня укусила ни с того ни с сего - я ее пристрелю. Хозяин собаки, но ты ведь понимаешь, что речь здесь совсем не о животных, посчитает меня злым, да и сука тоже, но это ведь ложь! Скажи, я злой или добрый?
      - Не знаю.
      - И Бог, коли созданы мы по его образу и подобию, также не может быть ни добрым и ни злым. А справедлив он в меру того, как того хотят люди. Кто в первую очередь хочет? А все они - жрецы. Какое такое православие вновь насаждают в наших школах, проповедуют в эфире, демонстрируя бесконечные службы. Кто это возомнил, что Россия - православная страна. Ею и Русь-то никогда не была. А почему бы вновь не вернуться к язычеству? Чем плох индуизм?
      Буряты, а их не так мало- буддисты. Да и магометанство, на первый взгляд, вовсе не такая изуверская вещь, как вещают газетчики. Выбор верыэто вопрос личности, отдельного человека, но не общества и государства, вместе с ним. Хоть в чем-то, но большевики были правы.
      Христианство всегда было наиболее нетерпимой религией. Остается ею и поныне, когда со всех трибун трубят нам о всеобщем согласии и примирении. Было бы странным, если в ответ на принуждение у меня, например, не рождался бы протест. И дело даже не в том, что когда-то с подачи церковников истребили несогласных. Верные продолжатели идей вечно перегибают палку.
      Христианство- это лингвистическая экспансия. Языческое, еще арийское, "дэва", то бишь "бог", дало начало слову "дьявол". Экий поворот? Смешно? Лучезарный Световит вдруг сделался Люцифером. Ничего не напоминает, Всеслав? Все в лучших традициях. Ты посмотри как засорен наш язык. Он дважды засорен, трижды!. Ты же прекрасно знаешь, что язык и имя человека оказывает влияние на всю его дальнейшую жизнь. Сколотский Колоксайчеловексолнце- стал Николаем. Связи нет между Никэ - богиней победы, отсюда и Нико, и Коло- русским Колей. Вот и пресмыкаемся всю жизнью. А Иванов развелось видимо невидимо? У тебя имя редчайшее по нынешним временам... И что же? Снова крестят? Снова Иоаны, Петры, Ильи, Микаэлы? Нет у нас "боров"- не способны славяне бороться. Не так много "славов"все больше Борисами да Стасиками кличут- и славы не осталось у русских. Что же, все сначала? Это усеченное Влад вместо Владислав. Ни одного же нормального имени на слуху нет- Зяма, Ростик, Маня, Леня, Геня, Кеша...
      Религия - не Вера, а институт власти.
      Насколько лжива государственная религия, настолько лживо государство.
      Оно всегда аморально, как и всякая машина. И общество, ею воспитуемое тоже. Кругом иностранные вывески, этикетки, рекламы, демократические термины. Диджеи, плюралисты, шопы, мены. Ни один другой народ, кроме русских, конечно, не допустит над собой подобного издевательства. Или вот еще один казус! То справа, то слева орут:
      "Казаки! Казаки!". Особый статус. Национальные права казаков. Они что не русские эти казаки, автономии себе устраивать? А кто же мы с тобой? Но это к слову о том, что в доме Облонских все смешалось.
      Казак- вольный человек, за определенную плату несущий пограничную службу. Илья Муромец, например. Кстати, и с ним не все так гладко случилось, как гусляры пропели.
      Слово должно быть понятным уже по своему составу. Нур-Ахмед- красивое имя? Вот, то-то и оно! Луч Ахмета.
      Здорово! Даже и помыслить нельзя, что человек с таким именем мог бы называться иначе. А где же наши солнечные имена? Их больше нет! Само название нации "русские", что пошло от светловолосых РУСов, детей СУРьи, говорит о многом. Правда, ранее, ну в прежнюю эпоху, назывались мы АРиями, земными потомками забытого солнечного бога РА.
      Небесное зеркально отражается в земном.
      Конечно, Бог не пишет законов, Всеслав - их пишут и трактуют опять-таки его жрецы! Именно они установили границы, не важно Зла ли, Добра ли, прожиточного минимума, подоходного налога, а может, границы самой Объективной истины... Вот мы и вернулись к началу нашего разговора. Не поделился Игорь с жрецами этого Братства своими секретами - плохой Игорь, жадина Игорь...
      - Ты, кажется, решительно на все сегодня раздражен... Спокойно... Неужели, ты думаешь, что у твоего языческого забытого Бога не найдется собственных толкователей. Чем меньше богов - тем меньше и обслуживающий их аппарат. Что до солнца, так по другой версии русы- рыжее рысье племя . У этруссков тотем - леопард, у наших предков - рысь. Рысь - Линх - Ярило. Фрейя на кошке каталась. Рысь и русь по-польски одинаково пишутся.
      - Возможно. Я знаком с этой гипотезой.
      Вполне логичное предположение, но лишь на первый взгляд. А так, Россия - родина слонов - рассмеялся Игорь -. Да их не одно, и не два... А на счет божественных прислужников - не скажи! Вот, например, развалили Союз, но крючкотворов-то на Руси втрое больше стало. Были олимпийские боги, ввели единобожие. Имя нового бога - Золотой Телец.
      - А ты, Игорь!? Разве ты сам- не жрец?
      Твоя книга- не священное писание? - утреннюю веселость тренера, казалось, сняло, как рукой.
      - А вот этого не надо, Всеслав. Ты ее не читал?... Так, прочти! - Игорь протянул ему дискету, укутанную в фольгу, - Здесь далеко не все. Много теории. О практическом применении мы говорили раньше, эту часть я тут намеренно опустил. Моя книга о том, как жить в обществе, но быть от него свободным. От него и от всяких жрецов и чиновников. Да, если вдруг пресловутое Братство заявится к тебе- мое мнение известно. Ты знаешь, что надо делать! Эта книга предназначена личности, но не обществу. Я не желаю играть по предписанным мне правилам.
      - Знаешь, что я тебе скажу. Ты все-таки злой! - заключил Всеслав, провожая своего бывшего ученика до двери, - И тебя постараются обломать.
      - Зато, не равнодушный! Поживем - увидим.
      * * *
      Илья Аркадьевич Розалихин, подающий большие надежды кандидат наук, известный своими неординарными работами по препаратам психотропного действия и скандальными статьями в защиту физионогномики, тридцати семи лет, выпускник МГУ, вступил в Братство недавно. Этим от быстро поправил свои неважные финансовые дела, а также получил в полное распоряжение небольшую, но прекрасно оснащенную лабораторию, компьютер, и через него доступ в сети. Он и сам не ожидал, что его недолгое членство даст столь эффектные результаты уже через год, когда Петр Иванович рекомендовал его в Малый Совет. А все началось с красиво оформленного конверта без штампеля, опущенного ему в почтовый ящик. Конверт содержал проспект Всемирного Братства Равной Интеллектуальной Собственности и приглашение к сотрудничеству. Предложения выглядели заманчивыми, и спустя месяц после первого разговора с Магистром на собрании Московского отделения Илья Аркадьевич подписал благообразную бумагу следующего содержания:
      " В Н У Т Р Е Н Н И Й Д О Г О В О Р Б Р А Т С Т В А
      Этот Договор действителен за подписями Братьев и Магистра Братства и является договором между Всемирным Братством Равной Интеллектуальной собственности с одной стороны и Братьями, подписавшими Договор в качестве второй стороны.
      Стороны договорились о следующем..."
      Под первым пунктом шли определения.
      Перечисленные весьма обстоятельно, по мнению Розалихина, своей строгостью они препятствовали всякому искушенному юристу в его желании найти лазейку и нарушить соглашение. Особенно интересно трактовались права собственности:
      "... "Права Собственности" по всему миру распространяются на все и любые изобретения раскрытые, описанные или провозглашенные в Патентах, на все и любые коммерческие тайны и Техническую Информацию, связанные с деятельностью Братьев, на все и любые оригинальные авторские работы, связанные или сопровождающие деятельность Братьев или Техническую Информацию, на Усовершенствования и любую другую интеллектуальную собственность любого типа по законам любой и всякой страны мира, связанные с или сопровождающие технологию, являющуюся собственностью Братьев или по отношению к которой Братья имеют право передачи...
      2. Цели Братства и Договора.
      Братство основано с целью развития творческо- интеллектуальной и финансовой активности Братьев, широкого распространения деятельности Братьев по всему миру.
      3. Принципы.
      а) Все Братья и все лица подписавшие этот Договор, передают в собственность Братства все и любые свои полные и эксклюзивные авторские права и права собственности, копирайты, патенты, имена, заголовки и интересы во всех правах собственности, все и любые права относящиеся к любому типу интеллектуального и материального продукта и продуктов искусства, к патентам, усовершенствованиям или услугам, произведенным в течение срока действия данного Договора по всему миру и в соответствии со всеми настоящими и будущими законами об интеллектуальной собственности.
      b) Вся научная, Техническая, коммерческая и финансовая, военная информация, а также ноу- хау, произведения искусства, связанные с деятельностью Братьев, являются общей интеллектуальной собственностью всех Братьев до тех пор пока они связаны с Братством...
      с) Все Братья являются полностью независимыми в их исследовательской и коммерческой деятельности, но внешние соглашения Братьев с иными (третьими) сторонами должны быть утверждены Магистром Братства.
      d) Каждый Брат может в любое время свободно выйти из Договора без получения назад своей доли капитала (внутренней акции) Братства, подписав с Магистром обязательство о неразглашении информации о Братстве..."
      Четвертый пункт Договора решал денежные вопросы. Полный капитал Братства состоял из персональных долей (внутренних акций) всех участников и грантовой доли капитала.
      Управление возлагалось на Высший Совет, который имеет все права по распределению грантов. Сам Высший Совет состоял из пяти основателей Братства и шести выборных членов. Выборы всегда производились Братьями по принципу единогласия... Магистр следил за тем, чтобы действия подписавших Договор не выходили за его рамки.
      "... 6. О нарушении законов Братства.
      Умышленное сокрытие информации от Братьев есть преступление- кража всеобщей равной интеллектуальной собственности. Любой Брат имеет право требовать возмещения понесенного ущерба и обращаться к суду Высшего Совета.
      Братство оставляет за собой право противодействовать любому стороннему вмешательству в свои внутренние дела, а также всякой угрозе благополучию Братьев всеми имеющимися в распоряжении средствами..."
      - Если человек опасен Братству, его надо устранить.
      - Но как же быть, если за это самое ваше "устранение" карают во всех странах мира? - ехидно заметил Илья Аркадьевич своему более опытному собеседнику - одному из основателей их организации, самому могущест... информированному, после Петра Ивановича и Рафаила.
      - Конечно, - ничуть не смутился Гавриилно не надо быть особо развитым, чтобы не знать, существует огромная область таких ситуаций, когда один человек убивает другого, оставаясь при этом безнаказанным. Солдат на войне, палач, приводящий в исполнение приговор суда, врач, допустивший трудно доказуемую ошибку... Сейчас, впрочем, нас интересует совсем другое. Как, будучи обыкновенным - здесь Илья Аркадьевич хмыкнул - членом общества, устранить такого же обыкновенного члена общества, и остаться при этом в стороне? Тем более речь идет о ликвидации угрозы нашему с вами благополучию вполне цивилизованными методами.
      - Да, вот это вдвойне любопытно и актуально.
      - Но, вы дрожите? А мне сказали, что нерешительность не относится к числу ваших пороков.
      - Моя дрожь скорее нервного характера.
      Предвкушение чего-то нового. Собственно, я прервал вас. Извините.
      - Ничего. Итак, вернемся к вопросу о безнаказанности. Это далеко не так сложно, как вы себе представляете.
      И легко осуществимо при выполнении хотя бы одного из следующих условий: во- первых, если смерть нашего подопечного признана естественной.
      Илья Аркадьевич поймал себя на том, что слово "подопечный" как-то весьма ловко обходит всю неделикатность убийства, да и вообще, не "убийства", а "устранения". Привычку так выражаться Гавриил подхватил, несомненно, у самого Магистра.
      - Во- вторых, если его смерть признана произошедшей в результате несчастного случая; в- третьих смерть будет признана насильственной, но от следствия надежно спрячут факты, изобличающие истинного убийцу, или следствию навязана версия, уводящая подозрения в другую сторону.
      На самом деле эти три условия совсем не так различны, как может показаться с первого взгляда; наоборот, для уверенного безнаказанного убийства необходимо организовать надежную защиту, состоящую из комбинации этих условий. То есть, смерть, на первый взгляд вполне естественная, при ближайшем рассмотрении оказывается следствием трагической случайности. Дотошный сыщик, не удовлетворившийся таким объяснением, с неизбежностью сделает вывод, что без козней злобных инопланетян здесь не обошлось...
      - Все это теория. Нельзя ли как-нибудь более наглядно? - Илья Аркадьевич зевнул.
      Гавриила, однако, не смутила мнительность новичка, и он продолжил свою мысль:
      - Перед тем, как приводить конкретные примеры, стоит вспомнить о двух особенностях современного дознания.
      Первая состоит в том, что главный вопрос, который должен задать себе следователь, ведущий дело об убийстве (и вообще любом преступлении, на самом деле), это "кому выгодно?". То есть, следователь должен выяснить, кто был заинтересован в том, чтобы покойный стал покойным.
      Именно среди этих лиц и будет он в первую очередь искать подозреваемого (причем степень первого подозрения будет пропорциональна степени заинтересованности данного лица в смерти покойного). Из этого сразу следует, что когда у подопечного много явных врагов, отвести от себя подозрения гораздо проще. И наоборот, если задумавший безнаказанное убийство является единственным (или самым главным) врагом умершего, то его задача сильно осложняется. Во всяком случае, надо сначала помириться со своей жертвой, или хотя бы уйти в тень.
      - Вы так спокойно обо всем этом рассуждаете...
      - Называйте меня просто - Брат. Видите ли, наш сегодняшний подопечный не знаком с нами лично, хотя, возможно, уже слышал о нашем Братстве. Это дает мне возможность говорить о такой перспективе ликвидации отвлеченно, абстрактно.
      - Так, почему бы не предложить ему присоединиться к нам? - недоумевал Розалихин.
      - Боюсь, он не из тех смертных, кто способен трудиться в дружном коллективе соавторов... Да, не волнуйтесь! Никто его сейчас устранять не собирается. Вы в любом случае останетесь ни при чем. От вас требуется только психологический портрет, а наши аналитики создадут на компьютерах модель и просчитают все варианты. В первый раз их машины дали сбой именно из-за отсутствия сколько-нибудь достоверных данных о психологии. И нам было предложено запугать подопечного.
      - И что?
      - Пугать его начали раньше, чем послали приглашение. К тому же не учли специфику открытий нашего подопечного.
      - Выходит, и у вас бывают случайности?
      - Теперь их нет! - недовольно отрезал Гавриил.
      - Ну, а вторая особенность дознания? - тут Илья Аркадьевич вернулся к прежней теме.
      - Она сильнее благоприятствует безнаказанному убийству и заключается в том, что официальная причина смерти может быть только одна. Спрашивается, чего же тут благоприятного? Это станет ясно из дальнейшего. Однако уже сейчас стоит заметить, что таково уж свойство ущербной человеческой логики - считать, что у одного события есть только одна причина. В крайнем случае человек с неохотой признает, что помимо основной причины есть и побочные, но и только. На самом же деле в жизни сплошь и рядом многие события обязаны своим возникновением действию множества факторов, убери хотя бы один из которых, и событие станет невозможным.
      Итак, конкретные примеры. Ну, возьмем, скажем, отравление.
      - Любимое средство Борджия и флорентийцев вообще.
      - Во- во. Конечно, гораздо проще отравить человека, к которому имеешь доступ. Я для простоты делаю это допущение, хотя в принципе, можно построить алгоритм воздействия и на заведомо труднодоступную личность, такого, как наш подопечный. Но это уже тема отдельного разговора.
      Что такое смерть от естественных причин?
      Прежде всего - то что под этим понимают, но также и те многочисленные случаи, когда по каким-то субъективным обстоятельствам убийство не фиксируется.
      Так, копаться в отравленном пенсионере, если он только не очень важная шишка, никто специально не будет, даже если налицо откровенные признаки действия яда. Его просто спишут, как умершего от старости. Для страховки убийца можно воспользоваться каким-нибудь не слишком известным ядом, чтобы обречь на неудачу слабую попытку молодого энтузиаста в погонах что-нибудь обнаружить. Я ведь раньше в милиции работал. После института в УГРО приходят и думают, можно горы свернуть, а потом... Проще всего ввести человеку (если есть такая возможность) во сне в вену несколько кубических сантиметров воздуха- пустым шприцем. Вены несут кровь к сердцу, а оно совершенно не переносит воздуха в себе, сразу отказывают клапаны.
      Если бы этот способ не был так известен, он был бы весьма хорош; однако при смерти от мнимой сердечной недостаточности такого молодого человека, каким является наш Игорь, вполне достаточно провести вскрытие его сердца под водой, чтобы обнаружить несколько предательских пузырьков. Он и в руки не дастся так легко...
      Достаточно просто также отравить человека, заведомо страдающего некоторой болезнью (о чем всем должно быть хорошо известно). Так, для сердечника надо подбирать яд, действующий на сердце, для астматика блокирующий дыхание, для алкоголика - разрушающий печень. Мало того, что смерть такого больного не привлечет к себе подозрений из-за необычных симптомов, так еще можно будет обойтись весьма малым количеством яда, ибо надо разрушать уже частично разрушенное. Ну, а чем меньше яда, тем труднее его обнаружить в организме. Хотя вряд ли кому придет в голову идея что-то искать...
      - Предположим, что наш подопечный ничем таким не страдает. Как с ним бороться тогда?...- спросил Илья, скорее, чтобы поддержать разговор, а вовсе не из-за того, что это было ему слишком интересно.
      - Начнем с того, что совсем ничем страдать он не может.
      ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ЗЛО ДОЛЖНО БЫТЬ НАКАЗАНО
      "К вам средь моря иль средь суши
      Проложу себе дорогу
      И заране ваши души
      Обрекаю Чернобогу!"
      (А.К.Толстой, "Боривой")
      "Помолчим чуть- чуть и плечом к плечу
      Сядем тихо мы слушать дивные
      Песни снов твоих, песни снов Земли,
      Песни старые - люди новые."
      (С.Хворостенко)
      Год 1169. По всей Империи шла война.
      Император уже не в первый раз присваивал себе доходы вакантных епископских мест, ему противостояли папские легаты. Фридрих высылал их за пределы страны- приезжали новые посланники. Так могло бы продолжаться до бесконечности, если бы не позорное для священнослужителей поведение легатов папы Александра III. Позоря высокий сан патрона откровенным распутством, они были изгнаны из многих областей и городов, усилившихся в последнее время.
      Чтобы не допустить вмешательства Рима в дела Германии Барбаросса предоставил своим вассалам право инвеституры. Особенно преуспели герцоги Саксонии и Тюрингии, утвердив собственную власть в Ольденбурге, Лозанне, Мекленбурге и прочих княжествах. Папа негодовал, он больше не мог назначать в Империи высших представителей духовенства.
      На фоне этой борьбы и все более ощутимой централизации власти Империя была полна скитающимися от безделья разорившимися рыцарями и удельными князьками. Они примыкали то к партии императора, то к партии Александра. Но все чаще поддержку у мелких дворян получали ярые противники всякого объединения - крупные феодалы, каковым был и Генрих Лев, метивший на императорский трон.
      Крестоносцев больше не тянуло на восток.
      Их манил север - богатые земли бодричей и лютичей. Еще тридцать лет назад Латеранский собор возложил свои надежды по части истребления язычников на светскую власть, стыдливо уверяя всех в собственной терпимости и не кровожадности. С этого же времени запылали по Европе костры, в пламени которых корчились враги Господа, а значит - враги Церкви - еретики.
      Ряды воинствующих Братьев, носителей Креста постоянно пополнялись, крестоносцы по-прежнему имели право не платить сюзерену, пока продолжался поход против северных варваров, ибо теперь служили лишь Христову Братству - Великому Ордену, а в его лице и своему Господу, Иисусу. Тамплиеры торжествовали.
      Через сорок лет под пятой Христова воинства загорит, заполыхает Лангедок, сгинут в дыму и огне его последние трубадуры да менестрели.
      * * * Святобор по роду своей тайной деятельности не раз сталкивался с рыцарями: германцами и франками, англами и данами. Иные были знатными, другие бедными, опытными или вчерашними оруженосцами. Одни вызывали уважение, иные- презрение, однако никто из этих, да и прочих врагов, за исключением разве епископов Абсалона и Свена, не сумел разбудить в нем ослепляющей ненависти. Среди врагов в равной степени попадались благородные и подлые, фанатики веры и наоборот, те, кто лишь прикидывался святошей, выгадывая жребий.
      Ненависть - непозволительная роскошь, и последний волхв Арконы знал это, в том числе и по собственному опыту.
      Первую рану он принял в шестнадцать лет, освобождая княжича да словенских пленников у северных пиратов. Глупая случилась рана. Тогда он опрометчиво нарвался на старого просоленного всеми морями викинга выручила реакция, да наставник помог.
      Рана вторая - тоже следствие глупости.
      Враг есть враг, и щадить его нельзя, ни ради детей, ни ради женщины.
      Святобор пощадил, удержав руку в смертельном замахе. Коварный кинжал упавшего противника, сломавшись о кольца брони, угодил ругу в бок.
      Третьей глупости не было.
      - Эй, путник? Далеко ли до Альденбурга?
      - окликнул Святобора Том, когда он поровнялся со всадниками.
      - Если поторопимся, то успеем до закрытия городских ворот.
      - По твоему выговору можно понять, что ты не здешний.
      - Да и вы, судя по вопросу, издалека.
      - Это верно. Мой господин, неустрашимый сэр Роджер...
      Роджер отвесил Тому подзатыльник:
      - Сир Роже, дурень, и никак иначе!
      Cколько раз тебя учить, неотесанный сакс?
      Слуга умолк.
      - Приветствую тебя, сэр рыцарь! Хоть я и не из этих мест, но охотно проведу вас к самому городу. Идти у стремени столь храброго воина- для меня несомненная честь.
      - Ты никак свей? Или дан? - соблаговолил спросить Роджер (или Роже, это уж кому как нравится).
      - Ваша правда, моя родина лежит на Севере за морем. Я много скитался по свету, а ныне держу путь ко двору славного короля данов.
      - Кого только не встретишь нынче на дорогах?!
      Не успел он это промолвить, как впереди на холме показалась группа из шести всадников. Вероятно, то был один из бесчисленных мелких отрядов наемников и искателей приключений, орлиным зрением Святобор увидел этоникто из незнакомцев не носил никаких отличающих его знаков. Он знал также, что если каждый воин вооружен, то далеко не всякий из них имеет право на титул "рыцарь".
      Ибо мало иметь коня, доспех, мастерство и удаль, необходимо пройти обряд посвящения, к которому допускают наиболее достойных и сильных духом.
      Всадники слегка помедлили, но затем с воинственными криками, гиканьем и улюлюканьем, ринулись вниз по склону, да так быстро и стремительно, что в их намерениях усомнился разве круглый дурак.
      - Гм, если мой господин соизволит выслушать верного слугу...- начал было Том.
      - Соизволит, соизволит... Не тяни.
      - Говорят, и сам Карл Великий иногда отступал.
      Святобор усмехнулся, его правая рука змеей скользнула в перчатку, на левой у руга был нарукавник.
      - Показать спину какой-то черни!? Ну, нет! Копье, бездельник! И шлем!
      - Ради Пресвятой Девы Марии, сир !... К тому же, они недостойны даже коснуться вашего копья.
      - Сейчас я удостою их этой чести! Ты, что же, дурья твоя голова, хочешь, чтобы нас зарезали, точно овец? - рявкнул Роджер, пришпорив скакуна.
      Святобор невозмутимо наблюдал весь этот диалог.
      - Господи! Помоги моему доброму господину одолеть этих разбойников! воскликнул старый слуга, глядя, как белый плащ сэра Роджера быстро удаляется по направлению к холмам.
      - Что-то Всевышний не торопится спасти своего раба! - усмехнулся волхв.
      - Не богохульствуй, свей! Лучше помоги!
      - А я что по-твоему делаю?
      Острый наконечник стрелы оказался на уровне с основой, затем Томас услышал чистый и короткий звук спущенной тетивы.
      Первый из нападавших увернулся от рыцарского копья, ловко отрубив ему железко на скаку, и предоставив сэра Роджера своим менее прытким собратьям по ремеслу, устремился на Тома.
      Стрела свистнула и злой осой впилась главарю разбойников в грудь, меж пластин, пронзив его насквозь.
      Вторая и третья, повиснув в воздухе, вскоре выбили из седла еще одного из молодцов. Тот повалился в траву, сжимая в предсмертном усилии окровавленное перо. Оставалось четверо.
      Двое из них навалились на рыцаря, осыпая его градом ударов, один орудовал палашом, второй- увесистой палицей, так что Роджер едва поспевал уворачиваться, подставляя то щит, то меч. Ему пришлось бы туго, потому как эти разбойники изьявили такую невиданную ярость, что если бы Роджер вмиг не протрезвел- отправился бы к праотцам.
      Еще один всадник налетел на злосчастного слугу, но Том предпочел хорошей драке быстрое отступление и взял с места в карьер, чего от него трудно было ожидать, хотя он вовсе не собирался покидать господина. Четвертый рассчитывал полоснуть на редкость меткого стрелка сверху вниз, как вдруг, непонятным для себя образом потеряв равновесие, соскользнул вслед за мечом на землю.
      Святобор хладнокровно перерезал врагу горло и тут же перекатился "коловоротом", уходя от нового противника. Тот не стал преследовать Тома, а поспешил на выручку товарищам по ремеслу. Но в лице Святобора ему попался орешек не по зубам.
      Конь под негодяем встрепенулся, испуганно заржал, встал на дыбы, и было от чего- на месте стрелка возник волк. Матерый серый волчище с острыми лезвиям когтей, блеснувших среди шерсти толстых лап. Зверь рявкнул и, подпрыгнув, вдруг очутился на крупе скакуна...
      - С нами святой Георгий! - воскликнул рыцарь. Впрочем, то был лишь воинственный клич, не раз приводивший в трепет сарацин. Сэр Роджер не видел чудесного превращения Святобора, ибо тот находился далеко позади. Опрокинув одного из своих врагов вместе с лошадью в придорожную пыль, рыцарь развернулся, чтобы покончить с другим противником. В тот же самый момент этот второй угостил Роджера таким сильным ударом в голову, что под шлемом у воина загудело, и он едва удержался в седле. Разбойник замахнулся для второго удара, но никем не замеченный спешившийся Том опередил негодяя. Увидев, что опасность ему не грозит, старый слуга вернулся к месту схватки. Подобрав брошенное рыцарем бесполезное в ближнем бою копье, он, точно оглоблей, огрел им разбойника с палицей, и этим дал хозяину время опомниться.
      Роджер бурей налетел на противника, перерубив ему плечо. Но в то же самое время другой разбойник, наконец, выбрался из- под своей лошади, у которой была сломана нога, и смазанным движением палаща поразил Тома в спину. Верный слуга охнул и стал оседать. Следующий мощный удар рыцаря расколол убийце голову, как гнилую тыкву. Несмотря на тучность и прочие недостатки, сэр Роджер, по-видимому, имел и немало достоинств.
      Святобор вытер свои клинки о штанину мертвеца, у которого на месте почек кровоточили две дыры, и бросил железо в ножны. Затем он еще раз нагнулся, подбирая выпавшие из-за пояса кусочки воска.
      - Как больно...- прошептал Том, закрывая глаза.
      - Мужайся, старик! О тебе еще споют голосистые глимены, - неуклюже бормотал Роджер, склонившись над телом умирающего.
      В сущности рыцарь был неплохим господином.
      - Мне кажется, вскоре я услышу совсем иное пение.
      - Слушай, свей! Да брось ты эту бандитскую лошадь! Может быть, ты лучше меня разбираешься в ранах?
      Святобор посмотрел на страшное лицо франка, у которого из ушей и из носа потихоньку текла кровь, падая на чело Тома.