Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Маллореон (№2) - Властелин мургов

ModernLib.Net / Фэнтези / Эддингс Дэвид / Властелин мургов - Чтение (стр. 1)
Автор: Эддингс Дэвид
Жанр: Фэнтези
Серия: Маллореон

 

 


Дэвид Эддингс

Властелин мургов

Дену по причине, о которой он знает, и нашей дорогой Джени — за то, что она такая, какая есть.

На сей раз я хотел бы выразить чувство признательности моей жене Ли Эддингс за ее поддержку, многообразный вклад и сердечное сотрудничество в работе над этой серией. Без ее помощи не было бы ни одной из этих книг.

Я хотел бы также воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить своего редактора Лестера дель Рея за его терпение и выдержку, а также за все виды помощи, которых не перечислить.

ПРОЛОГ

о том, как похитили сына Белгариона и как безутешный отец узнал, что сделал это человек по имени Зандрамас, остерегаться которого предупреждал его могущественный Шар Алдура.

Составлено по «Житиям Белгариона Великого»


Как было сказано, в первые дни после сотворения мира боги населили его всякого рода зверями, птицами и растениями. Создали они и людей, и каждый бог среди всех рас выбрал себе такой народ, над которым он намеревался властвовать и делами которого вершить. Бог Алдур, однако, никого не взял, предпочтя жить в одиночестве в своей башне и изучать результаты творения.

Но однажды к башне Алдура пришел голодный ребенок. Бог принял и приютил его, научил его Воле и Слову, позволявшим овладеть сверхъестественными возможностями, — люди называли это колдовством. И когда мальчик проявил способности к колдовству, Алдур нарек его Белгаратом и сделал своим учеником.

Потом пришли и другие, Алдур и их сделал своими учениками. Среди них оказался ребенок с врожденным уродством, которого Алдур нарек Белдином.

Однажды Алдур взял камень, что упал с небес, из-за звезд, и был средоточием великой мощи, местопребыванием одной из двух Судеб, соперничавших за власть над творением с его первых дней. Бог придал ему круглую форму, и стал он зваться Шаром Алдура.

Но обладания камнем домогался и бог Торак, и он похитил его, намереваясь обратить могущество камня на службу Темной Судьбе. Потом люди из Алории — их называли алорийцами — встретились с Белгаратом, который повел Черека Медвежьи Плечи и троих его сыновей далеко на Восток, где Торак построил Хтол-Мишрак — Город Ночи. Они вновь завладели Шаром и вернулись с ним домой.

По совету богов Белгарат разделил Алорию на королевства — Черек, Драснию, Алгарию и Риву, назвав их по именам тех, кто ходил вместе с ним за Шаром. А Риве Железной Хватке, под власть которого попал Остров Ветров, он передал на хранение Шар, и тот приладил его к рукояти большого меча, висевшего на стене в Тронном зале, прямо за его троном.

Дома Белгарата ждала трагедия: его жена Поледра покинула этот мир, дав жизнь девочкам-близнецам. Прошло время, и одну из дочерей, светловолосую Белдаран, он выдал за Риву Железную Хватку, дабы продолжить линию ривских королей. Другую дочь, Полгару, оставил у себя, потому что в ее темных волосах был один светлый локон — явный признак колдовских способностей.

Охраняемый чудесной силой Шара, Запад тысячелетия жил, не зная бед. Но в один злополучный день король Горек из Ривы, его сыновья и сыновья его сыновей пали жертвой предательства. Однако одному ребенку удалось избежать смерти — его спрятали у себя Белгарат и Полгара. На Острове Ветров ривский сенешаль Бренд, тяжело пережив гибель королевской семьи, взял на себя руководство страной, а младшее поколение Брендов — сыновья правителя — продолжило дело отца и охраняло Шар Алдура.

Но настал час, когда Зедар-Отступник нашел ребенка такой чистоты, что тот мог коснуться Шара, не опасаясь быть уничтоженным его огнем. И, украв Шар, Зедар сбежал с ним к своему злобному хозяину Тораку.

Когда об этом узнал Белгарат, он приехал в тихое сендарийское селение, где Полгара воспитывала мальчика по имени Гарион — последнего из рода ривского короля. Вместе с Гарионом они и отправились на поиски Шара. На их долю выпало немало опасных приключений. В долгих странствиях им встретился мальчик, которому они дали имя Эрранд. В руках Эрранда и был доставлен обратно Шар Алдура. Его снова водрузили на прежнее место на рукояти Ривского меча.

Прошло время, и Гарион, получивший имя Белгариона за редкостный колдовской дар, прознал о Предсказании. Наступил час, когда он, Дитя Света, должен сразиться со злым божеством Тораком — убить его или погибнуть.

Белгарион со страхом повиновался воле рока и направился на Восток, в Город Ночи. Судьба оказалась к нему благосклонной: с помощью Ривского меча с Шаром Алдура на рукояти он вышел победителем, убив Торака в жестоком сражении.

Белгарион, наследник Ривы Железной Хватки, был коронован на власть в Риве и стал Повелителем Запада. Он взял себе в жены принцессу Сенедру из Толнедры, а Полгара вышла за преданного кузнеца Дарника, которого боги воскресили из мертвых и одарили волшебными способностями, дабы сделать равным жене. Полгара, Белгарат и Дарник отправились в Долину Алдура в Алгарии, взяв на воспитание странного и благородного мальчика Эрранда.

Прошли годы, пока Белгарион научился быть хорошим мужем своей юной жене и начал совершенствоваться в мастерстве волшебства и управления страной. На Западе царил мир, но неприятности зрели на Юге, где Каль Закет, император Маллореи, затеял войну против короля мургов. А Белгарат, вернувшись после посещения Маллореи, принес тревожные слухи о некоем камне под названием «Сардион». Камень этот вызывал у него смутную тревогу, но сказать наверняка, в чем ее причина, он не мог.

Однажды ночью, когда юный Эрранд посетил ривскую цитадель, они с Белгарионом были разбужены голосом, прозвучавшим в их головах, и голос тот позвал их в Тронный зал. Голубой обычно Шар внезапно сделался огненно-красным и произнес: «Бойтесь Зандрамас!» Но ни один из них тогда не знал, кто или что это — Зандрамас.

После нескольких лет ожидания Сенедра понесла. Но тут фанатичные последователи Медвежьего культа начали шуметь на всех углах о том, что толнедрийка не может быть королевой Ривы и что ее следует заменить на чистокровную алорийку.

Как-то раз, когда королева купалась в ванне, на нее, беременную, напала неизвестная и чуть не утопила. Не сумев исполнить задуманного, нападавшая взбежала на башню цитадели и, прыгнув с нее, разбилась насмерть. Но принц Хелдар Драснийский, ловкий авантюрист, прозванный за свою изворотливость Шелком, увидел по ее одеждам, что она скорее всего из числа приверженцев Медвежьего культа. Белгарион был вне себя от ярости, но от карательных мер воздержался.

Прошло время, и королева Сенедра произвела на свет наследника Ривского трона, здорового и крепкого мальчика. Радостная весть разнеслась по алорийским землям и за их пределами, и знать отовсюду съехалась в Риву, чтобы порадоваться и отпраздновать удачные роды.

Отшумели празднества, гости отправились по домам, и тишина вновь воцарилась в цитадели. Белгарион возобновил изучение старинных Пророчеств, которые называли Мринскими рукописями. Странное пятно на тексте не давало ривскому королю покоя, пока он не сообразил прочесть его в свете, излучаемом Шаром. Таким образом он и узнал, что ни Темное Пророчество, ни обязанности Белгариона, Дитя Света, не ушли в прошлое со смертью Торака. Появилось новое Дитя Тьмы — Зандрамас, и с этим, противником Белгарион должен в будущем встретиться в Месте, которого больше нет.

С тяжелым сердцем он поспешил в Долину Алдура, чтобы поговорить со своим дедом Белгаратом. В то время, когда он вел беседы со стариком, пришла к нему недобрая весть: ночью в цитадель проникли злоумышленники и убили ривского сенешаля Бренда.

Вместе с Белгаратом и своей теткой Полгарой Белгарион поспешил в Риву, чтобы допросить одного из убийц, тяжело раненного и находившегося при последнем издыхании. Приехал и принц Хелдар. Он-то и узнал в убийце приверженца Медвежьего культа. Оказалось, культ собирает в Реоне, что в Драснии, армию и спешно строит флот в Ярвиксхольме, что на побережье Черека.

И король Белгарион объявил войну приверженцам Медвежьего культа. По совету других алорийских монархов он прежде всего двинул войска на верфи Ярвиксхольма, чтобы устранить угрозу с моря. Его наступление было быстрым и опустошительным. Ярвиксхольм сровняли с землей, а недостроенные корабли сожгли — ни один из них так и не попробовал воды.

Радость победы, однако, омрачила новая плохая весть из Ривы: у Белгариона похитили сына — наследника Ривского трона.

Белгарион, Белгарат и Полгара пустили в ход чары, превратились в птиц и в тот же день прилетели в Риву. К тому времени в городе уже обыскали все до единого дома, но поиски ничего не дали. Выйти на след похитителей помог Шар Алдура, указав на западный берег Острова. Похитителями оказалась банда черекских фанатиков Медвежьего культа. Почти все члены банды были перебиты, выжил лишь один, и Полгара сумела заставить его говорить. Злоумышленник показал, что действовали они по приказу Ульфгара, вождя Медвежьего культа, штаб которого находился в Реоне, на востоке Драснии. Прежде чем Полгара смогла добиться от фанатика более полных сведений, он спрыгнул со скалы, на которой они с волшебницей стояли, и разбился об острые камни.

Теперь пламя войны перекинулось на Реон. Поредевшее в боях войско Белгариона попало в засаду, и не миновать бы ему поражения, если б не пришел на подмогу принц Хелдар с наемниками из Недрака. С помощью надракийских войск удалось переломить ситуацию, и ривские войска осадили Реон.

Белгарион и Дарник, соединив свою волю, ослабили городские стены, а осадные машины барона Мандореллена довершили дело. Ведомые Белгарионом, ривско-надракийские войска устремились в город, тесня и уничтожая фанатиков.

Плененным оказался и Ульфгар.

Хотя Белгарион уже знал, что его сына нет в Реоне, он надеялся допытаться у вождя фанатиков, где находится малыш. Однако Ульфгар упорно молчал. И тогда Эрранду удалось прочесть его мысли.

Выяснилось, что Ульфгар организовал покушение на жизнь Сенедры, но не имел никакого отношения к похищению ребенка, хотя намеревался убить сына Белгариона, и предпочтительнее до его рождения. Он явно ничего не знал о похищении, да оно к тому же его и не устраивало.

Затем к делу приступил волшебник Белдин. Он быстро распознал в Ульфгаре Харакана, приспешника последнего из оставшихся в живых учеников Торака — Урвона. Сам Харакан внезапно исчез, и Белдин пустился на его поиски.

Из Ривы прибыл гонец с сообщением, что, как стало известно, один пастух видел человека, несшего на руках ребенка, и человек этот в Найсс поднялся на борт судна, отплывшего в юго-западном направлении.

Потом им предстало видение келльской прорицательницы Цирадис. Она-то и поведала, что ребенка похитил некий Зандрамас, который сплел клубок лжи с целью взвалить вину за это на Харакана. Хитроумный злодей так преуспел, что даже оставшиеся в живых члены Медвежьего культа верили в версию, изложенную Полгаре фанатиком на скале у Моря Ветров.

Похищение, сообщила прорицательница, связано с Сардионом. Теперь Белгариону и его друзьям предстоит пуститься в преследование Зандрамас.

Сказать что-либо помимо этого пророчица отказалась, разве что назвала, кто именно должен войти в экспедицию. И, оставив Белгариону своего сопровождающего, немого великана Тофа, Цирадис исчезла.

У Белгариона защемило сердце, когда он понял, что потеряна масса времени, — Зандрамас уже далеко, и след похитителя отыскать будет делом далеко не простым. И все-таки несмотря ни на что он собрал своих соратников, преисполненный решимости разыскать Зандрамас хоть на краю света, а если понадобится, то и где-нибудь подальше.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КОРОЛЕВА-ЗМЕЯ

Глава 1

Откуда-то из темноты до Гариона доносился монотонный хрустальный звон капель, падающих с равными промежутками времени. Воздух вокруг был прохладен, пахло сырым камнем и плесенью. Гарион напряженно вслушивался в мириады звуков, доносившихся из тьмы углских пещер, — тихую капель, шуршание мелких камешков, скатывавшихся по пологому склону, печальные вздохи ветра, проникавшего с поверхности через расщелины в скалах.

Белгарат остановился и поднял дымный факел — проход впереди наполнился мигающим оранжевым светом и скачущими по стенам тенями.

— Постойте-ка немного, — произнес он, а сам двинулся по мрачной галерее, осторожно ступая по неровной земле истертыми и не по размеру башмаками.

Его спутники остановились, окутанные густой тьмой.

— Не нравится мне это, — пробормотал Шелк едва слышно. — Очень не нравится.

Все стояли и ждали.

Мигающий красноватый свет факела Белгарата показался в дальнем конце галереи.

— Все нормально! — крикнул он. — Идите за мной!

Гарион обнял Сенедру за худые плечи. По пути из Реона на юг она делалась все молчаливее по мере того, как становилось все более и более очевидным, что их военная кампания против последователей Медвежьего культа позволила Зандрамас спокойно скрыться с похищенным Гэраном. Гарион от горя исступленно стучал кулаками по скалам и выл в бессильной ярости, Сенедра же впала в депрессию. Вот и сейчас она ковыляла по темным углским пещерам отрешенная, и ей было безразлично, куда ее ведут. Гарион обернулся и вопросительно посмотрел на Полгару. Судя по озабоченному лицу, его одолевали тягостные мысли. Ответный взгляд Полгары был тяжелым, хотя она и пыталась придать ему безмятежность.

Волшебница немного распахнула свою голубую накидку, чтобы дать свободу рукам, и на тайном драснийском языке жестов сказала: «Смотри, чтобы Сенедра не замерзла, она сейчас очень восприимчива к простуде».

Гариону не терпелось задать Полгаре сразу несколько вопросов, но рядом была Сенедра, которую он вел, обняв за плечи, и поэтому он не задал ни одного из них.

«Главное, чтобы ты держался спокойно, — говорили ему пальцы Полгары. — Не показывай ей своего беспокойства. Я смотрю за ней и сделаю все, что нужно, когда придет время».

Белгарат снова остановился и в задумчивости потянул себя за мочку уха. От прохода, ведущего вниз, отходил влево еще один.

— Ты опять заблудился, да? — недовольно спросил Шелк.

Этот маленький драсниец с острым крысиным лицом расстался со своим жемчужно-серым камзолом, дорогими украшениями, золотыми цепями и теперь носил старую, залоснившуюся от времени коричневую тунику, побитую молью накидку и потертую шляпу, в очередной и несчетный раз изменив свой облик.

— Вовсе нет, — ответил Белгарат. — Я просто не могу с точностью сказать, в каком месте мы находимся в данный момент.

— Белгарат, слово «заблудился» как раз это и означает.

— Чепуха. Я думаю, нужно идти вот этим путем. — И он указал на левый проход.

— Ты уверен?

— Слушай, Шелк, — ровным голосом вмешался в разговор кузнец Дарник, — ты бы потише говорил, а то своды здесь, мне кажется, непрочные, как бы не рухнули от твоего голоса.

Шелк обомлел, глаза его забегали по сводам, а на лбу даже выступила испарина.

— Полгара, — сдавленно прошептал он, — вели ему прекратить эти свои шуточки.

— Оставь его в покое, Дарник, — тихо промолвила она. — Ты же знаешь, как он себя чувствует в пещерах.

— Я только считал, что ему полезно знать об этом, Пол, — пояснил кузнец. — В пещерах чего только не случается.

— Полгара! — умоляюще воскликнул Шелк. — Я же просил!

— Пойду назад и посмотрю, как там Эрранд и Тоф справляются с лошадьми, — сказал Дарник. Потом взглянул на покрывшегося потом драснийца и посоветовал ему:

— А ты все же постарайся не кричать тут.

За поворотом галерея проходила через широкую пещеру, на своде которой выступала кварцевая жила. В каком-то месте, может быть даже очень далеко в стороне, где эта жила выходила на поверхность, на нее падал солнечный свет, который преломлялся в кристаллах кварца, попадал сюда, под землю, и танцующей радугой играл на стенах пещеры. Они прошли по сверкающей поверхности небольшого и мелкого пруда в центре пещеры. В дальнем конце прудик заканчивался крошечным водопадом, и вода капала с камня на камень, наполняя пещеру ритмичной музыкой.

— Сенедра, посмотри! — сказал Гарион.

— Что? — Она подняла голову и произнесла безразличным тоном:

— А, да, очень красиво. — И вновь погрузилась в молчание.

Гарион многозначительно взглянул на тетушку Полгару: вот видишь, мол, ничего не помогает.

— Отец, — сказала Полгара, — я думаю, пора обедать. Здесь, по-моему, хорошее место, где можно немного отдохнуть и перекусить.

— Пол, мы никогда не дойдем до места назначения, если через каждую милю или две станем останавливаться.

— Отец, почему ты все время споришь со мной? Словно из принципа.

Он смерил ее взглядом и отвернулся, что-то проворчав при этом.

Эрранд и Тоф свели лошадей вниз, к берегу открывшегося странникам кристально чистого пруда, чтобы напоить их. Эти двое мужчин были до странного несхожи друг с другом. Эрранд — хрупкий молодой человек со светлыми вьющимися волосами, в простой бурой крестьянской одежде. Тоф возвышался над ним, словно гигантское дерево над молодой порослью. Хотя в королевствах Запада наступала зима, этот немой гигант был обут в сандалии, одет в короткую юбку на ремне и накидку из неотбеленной шерсти, наброшенную на одно плечо. Мышцы его голых рук и ног выпирали и играли при каждом движении. Длинные волосы были стянуты сзади кожаным ремешком. Слепая прорицательница Цирадис сказала им, что немой гигант поможет им в поисках Зандрамас и похищенного сына Гариона. А пока что Тоф послушно следовал за всеми, похоже, даже не интересуясь, куда они идут.

— Сенедра, ты не поможешь мне? — ласково спросила Полгара, развязывая ремни на одном из мешков.

Сенедра безучастно обошла камень и молча остановилась возле лошади, навьюченной провиантом.

— Нужно достать хлеб, — сказала Полгара, шаря в мешке и как бы не обращая внимания на безучастность молодой женщины. Она достала несколько буханок крестьянского хлеба с поджаристой коркой и сложила их, точно поленья, на руки королеве. — И сыр, конечно, — добавила она, доставая головку покрытого воском сендарийского сыра. Потом подумала и, обращаясь к Сенедре, спросила:

— И, пожалуй, кусок ветчины, как ты думаешь?

— Пожалуй, — вяло откликнулась Сенедра.

— Гарион, — продолжала суетиться Полгара, — ты не расстелешь вот эту скатерть вон на том камне. — Потом перевела взгляд на Сенедру. — Терпеть не могу есть на столе без скатерти. А ты?

— Да, я тоже, — согласилась Сенедра.

Полгара и Сенедра положили хлеб, сыр и ветчину на импровизированный стол.

Полгара щелкнула пальцами и покачала головой.

— Ой, забыла нож. Ты не принесешь?

Сенедра кивнула и пошла назад к лошади.

— Что с ней такое, тетушка Пол? — шепотом спросил озабоченный Гарион.

— Это от тоски, дорогой.

— А это опасно?

— Да, если длится слишком долго.

— А ты не можешь что-нибудь сделать? Нельзя ли дать ей какое-нибудь лекарство или что-то в этом роде?

— Я бы не стала делать этого без крайней необходимости, Гарион. Иногда лекарства лишь загоняют болезнь внутрь, прячут ее симптомы, вызывая тем самым новые неприятности. В большинстве случаев лучше дать событиям развиваться естественным путем.

— Тетушка Пол, мне тяжело видеть ее такой, я не могу.

— Потерпи немного, Гарион. Веди себя так, словно ты этого не замечаешь. Сейчас она еще не готова выздороветь. — Она обернулась с ласковой улыбкой к подошедшей Сенедре. — А вот и нож. Спасибо тебе, дорогая.

Все собрались вокруг «стола», чтобы отобедать этой простой пищей. Во время еды Дарник поглядывал на маленькое прозрачное озерцо.

— Интересно, есть ли в нем рыба, — наконец произнес он.

— Нет, дорогой, — ответила Полгара.

— А может и быть, Полгара. Если оно подпитывается водой сверху, то сюда могли попасть мальки.

— Нет, Дарник.

Он вздохнул.

После обеда они продолжили путь по нескончаемым извилистым переходам, снова следуя за мигающим факелом Белгарата. Час за часом, милю за милей шли они в кромешной тьме.

— А сколько нам еще идти, дедушка? — поинтересовался Гарион, поравнявшись со стариком.

— Точно не скажу. Когда бродишь по пещерам, трудно оценить расстояние.

— А ты хоть представляешь, зачем мы пришли сюда? Я хочу сказать, говорится ли в Мринских или, быть может, в Даринских рукописях что-нибудь такое, что, как там предполагается, может произойти здесь, в Улголанде?

— Не припоминаю.

— А не могли мы чего-то недопонять, как ты полагаешь?

— Наш друг сказал нам вполне определенно: по дороге на юг мы должны остановиться в Пролгу, ибо то, что должно случиться, случится именно там.

— А без нас оно не может случиться? — спросил Гарион. — Мы тут петляем по пещерам, а тем временем Зандрамас все дальше и дальше удаляется от нас с моим сыном.

— Ой, что это? — внезапно спросил Эрранд, находившийся у них за спиной. — Мне кажется, я что-то слышал.

Все остановились и смолкли, прислушиваясь. Напряженно вслушивался в темноту и Гарион, однако ему мешал треск факела Белгарата. Тихим эхом отдавалась где-то в темноте капель, печально вздыхал ветер, проникая сквозь расселины и полости в стенах и сводах. Но вот до Гариона донесся слабый звук — на удивление неслаженным хором, но с большим чувством где-то вдалеке исполняли гимн Улу. Эти темные своды слушали его уже более пяти тысяч лет.

— А, это улги, — с облегчением произнес Белгарат. — Значит, мы почти в Пролгу. Вот теперь мы, может быть, узнаем, что тут должно произойти.

Они прошли еще с милю, дорога стала круче уходить вниз.

— Якк! — внезапно донесся откуда-то низкий резкий голос. — Тача велк?

— Белгарат, Ийун хак, — спокойно ответил старый волшебник на вопрос.

— Белгарат? — с удивлением спросил голос. — Заджек каллиг, Белгарат?

— Марекег Горим, Ийун заджек.

— Веед мо. Мар ишум Ул.

Белгарат погасил факел, когда к нему стал приближаться улгский часовой с фосфоресцирующей деревянной чашей.

— Йад хо, Белгарат. Гроджа Ул.

— Йад хо, — ответил Белгарат, как того требовал ритуал. — Гроджа Ул.

Низенький широкоплечий улг едва заметно поклонился, затем повернулся в другую сторону и повел компанию по темному переходу. Зеленоватое, немигающее сияние, исходившее от деревянной чаши, распространяло феерический свет, делая лица путников мертвенно-бледными. Они преодолели еще милю или около того, и тут галерея перешла в огромную пещеру, где изобретенный улгами огонь светил сотнями точек из многочисленных впадин и трещин в стенах и своде пещеры. Вся компания осторожно двигалась по выступу в направлении каменной лестницы, выбитой в скальной породе пещеры.

— Лошадей надо оставить здесь, — решил Белгарион.

— Я побуду с ними, — предложил Дарник.

— Не надо, улги присмотрят за ними, пойдемте наверх, — сказал Белгарат и первым двинулся по крутым ступенькам.

Поднимались молча, звуки шагов гулко отдавались от дальней стены пещеры.

— Пожалуйста, не высовывайся за край, Эрранд, — попросила Полгара, когда они миновали полпути.

— Просто хочется посмотреть, на какой мы высоте, — ответил Эрранд. — Ты знаешь, что там, внизу, вода?

— Вот поэтому и не высовывайся.

Эрранд улыбнулся ей и молча продолжил подъем.

Дойдя до верха, они обогнули провал глубиной в несколько сотен ярдов и оказались в одной из галерей, по сторонам которой в маленьких помещениях, выбитых в скале, жили и работали улги. За галереей находилась полуосвещенная пещера Горима со своим озером, на островке высился странный пирамидообразный дом, окруженный чопорными белыми колоннами. В дальнем конце мраморной дамбы, пересекавшей озеро, стоял и смотрел на пришедших Горим, как всегда облаченный в белое.

— Белгарат, это ты? — спросил он дрожащим голосом.

— Да, я, о святой, — ответил Белгарат. — Ты мог предполагать, что я снова окажусь тут.

— Добро пожаловать, мой старый друг.

Белгарат только собрался вступить на дамбу, как его опередила Сенедра, — медноволосая и кудрявая, она бросилась к Гориму, распростерши руки.

— Сенедра? — удивленно спросил Горим, когда та обняла его за шею.

— О, святой Горим, — сквозь слезы промолвила Сенедра, уткнувшись в его плечо, — кто-то похитил моего ребенка.

— Что-о? Как ты сказала?! — воскликнул он.

Гарион инстинктивно двинулся по дамбе, чтобы быть рядом с Сенедрой, но Полгара придержала его за руку.

— Не сейчас, дорогой, — прошептала она.

— Но ведь…

— Может, этого ей и надо, Гарион.

— Но она так рыдает, тетушка Пол.

— Да, дорогой. Вот этого я и ждала. Надо было дать ей самой справиться с горем, и теперь она начнет приходить в себя.

Горим обнял рыдающую маленькую королеву и стал что-то успокаивающе нашептывать ей. Когда первый приступ ее рыданий прошел, он поднял морщинистое лицо и спросил:

— Когда это случилось?

— В конце лета, — ответил Белгарат. — И в похищении кое-кто всерьез заинтересован.

— Давайте входите все в дом, — пригласил Горим. — Слуги сейчас приготовят еду и питье, а за трапезой и поговорим.

Все вошли в большую парадную комнату дома-пирамиды, где стояли каменные скамьи и стол, с потолка свисали хрустальные светильники на цепях, а стены имели странный наклон внутрь. Горим что-то отрывисто приказал одному из слуг, затем повернулся к гостям, одной рукой продолжая обнимать за плечи Сенедру, и сказал:

— Садитесь, друзья мои.

Все сели за каменный стол, потом пришел слуга с подносом, на котором стояли бокалы из полированного хрусталя и пара сосудов жгучего улгского напитка.

— А теперь рассказывайте, что произошло, — произнес священный предводитель улгов.

Белгарат налил себе бокал, а затем кратко поведал о событиях нескольких последних месяцев — об убийстве Бренда, попытке посеять рознь среди алорийцев, о военной кампании против оплота последователей Медвежьего культа — Ярвиксхольма. Слуги принесли подносы со свежими фруктами и овощами и дымящимся мясом, только что снятым с вертела.

— Потом, — продолжал Белгарат, — примерно в то же время, когда мы брали Ярвиксхольм, кто-то проник в детскую комнату ривской цитадели и похитил принца Гэрана из его кроватки. Вернувшись на Остров, мы выяснили, что Шар готов вести нас по следам похищенного принца — во всяком случае, пока Шар будет находиться на сухопутье. И он повел нас на запад Острова, где мы встретили черекских фанатиков. На допросе они рассказали, что приказ о похищении исходил от нового вождя Медвежьего культа — Ульфгара.

— И это оказалось неправдой? — понял проницательный старик.

— Неправды в этом было больше, — ответил Шелк.

— Они и сами не знали, что лгут, вот в чем дело, — продолжал Белгарат. — Все было тщательно подготовлено, и их рассказ выглядел весьма правдоподобным — особенно если учесть, что мы были уже в состоянии войны с Медвежьим культом.

Как бы то ни было, мы затеяли кампанию против последнего оплота культа — Реона, это в северо-восточной Драснии. И вот после того, как мы взяли Реон и захватили в плен Ульфгара, правда стала выплывать наружу. Ульфгар оказался на самом деле маллорейским гролимом, звался Хараканом и не имел абсолютно никакого отношения к похищению. Настоящим же виновником была таинственная личность по имени Зандрамас, — помнишь, я говорил тебе о Зандрамас несколько лет назад. Я точно не знаю, какую роль играет в этом Сардион, но по какой-то причине Зандрамас хочет принести похищенного ребенка в место, указанное в Мринских рукописях, — Место, которого больше нет. Урвон тщетно пытается помешать этому и послал своих слуг сюда на Запад, чтобы те убили ребенка и предотвратили задуманное им.

— У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, откуда надо начинать поиск? — спросил Горим.

Белгарат пожал плечами.

— Есть пара наметок. Мы вполне уверены, что Зандрамас покинул Остров Ветров на борту найсанского судна, поэтому оттуда мы и хотим начать. Мринские рукописи говорят, что мне суждено разгадать тайны и найти дорогу к Сардиону, и я вполне уверен, что, когда мы найдем Сардион, Зандрамас и ребенок окажутся неподалеку от него. Может быть, я сумею отыскать какой-то намек в тех Пророчествах — вот только удалось бы заполучить неискаженный экземпляр.

— Похоже, к этому имеют отношение и келльские прорицательницы, — добавила Полгара.

— Прорицательницы? — удивленно произнес Горим. — Раньше они таковыми не были.

— Я знаю, — ответила Полгара. — Одна из них, молодая женщина по имени Цирадис, явилась нам в Реоне и дала некоторые дополнительные сведения и кое-какие советы.

— На них это очень не похоже.

— Я думаю, дело идет к окончательному выяснению отношений, — высказался Белгарат. — Мы были целиком захвачены поединком между Гарионом и Тораком и упустили из виду, что по-настоящему сразиться должны Дитя Света и Дитя Тьмы. Цирадис сказала нам, что это будет последнее противостояние и все решится раз и навсегда. Я подозреваю, что именно поэтому и вышли на свет келльские прорицательницы.

Горим нахмурился.

— Никогда не подумал бы, что их могут озаботить дела других людей, — произнес он в тяжелом раздумье.

— А кто они, эти мастерицы прорицания, святой Горим? — тихим голосом поинтересовалась Сенедра, удивленно взглянув при этом на старца.

— Они, считай, почти наши братья и сестры, — просто ответил он.

Вид Сенедры по-прежнему выдавал ее переживания.

— После создания богами рас настало время разбирать их, — продолжал объяснять Горим. — Рас было семь — по числу богов. Алдур же решил не брать никого, и это означало, что одна из рас осталась неизбранной и без бога.

— Да, это все я слышала, — сказала Сенедра, кивнув.

— Все мы были частью одного народа, — продолжал Горим. — Улги, мориндимцы, карандийцы на севере Маллореи, мельсенцы далеко на востоке и далазийцы. Мы были ближе к далазийцам, но когда пошли дальше в поисках бога Ула, они уже обратились к небу в попытке научиться читать по звездам. Мы попытались призвать их быть с нами, но они не согласились.

— И вы после этого утратили все связи с ними, да? — спросила Сенедра.

— Почему-то некоторые из их светил-прорицателей пошли с нами, но они не говорят, что их побудило к этому. Мастера прорицания очень мудры, ибо через видения им открывается прошлое, настоящее и будущее и, что еще важнее, значение тех или иных событий.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27