Битва за душу капитализма

В известном смысле прогноз журнала Wired был правильным. Америка действительно вступала в новую эру. Но по крайней мере пока эта новая эра оказалась прямо противоположной предсказаниям «быков». Вместо длительного бума на фондовом рынке мы столкнулись с непродолжительной оргией. Вместо окончания войн США ввязались в три войны – в Ираке, Афганистане и с терроризмом. Темпы роста информационных технологий резко замедлились. Занятость выросла очень незначительно, а сокращения бедности не предвидится. Вместо устойчивого экономического роста, предсказанного Wired, мы столкнулись с рецессией, из которой американская экономика выходит рывками, судорожно. А неправомерные действия руководителей корпораций настолько потрясли доверие инвесторов, что ныне под вопрос поставлена (и вполне правомерно поставлена) сама природа современного капитализма. Каждая из этих проблем отдается по всей сфере финансовых услуг.

И все же после Великого «медвежьего» рынка прибыль, которую получили по акциями долгосрочные инвесторы, была впечатляющей. С 1982 г., когда начался долгий период «бычьей» конъюнктуры, до начала 2005 г. на фондовом рынке США наблюдался рост, который с учетом сложного процента составлял в среднем 13 % в год. Благодаря чуду сложения процентов люди, имевшие акции в 1982 г. и продолжающие держать эти акции сегодня, преумножили свои капиталы более чем в 16 раз. Таким образом, при всех дух захватывающих движениях рынка вверх и вниз владельцы акций, купившие и державшие обыкновенные акции с расчетом на длительную перспективу, получили достойную компенсацию за все свои риски. Для таких инвесторов появление пузырей на рынке и их схлопывание, смена подъемов спадами попросту не имеет значения. К сожалению, для многих других эти циклы оказались разорительными.

Все, что прошло, можно было бы, пожалуй, признать и смириться со случившимся, если бы не то, что во время мании были люди, на ней нажившиеся, и люди, которых мания разорила. И тех и других – великое множество. Говоря попросту, на мании нажились те, кто продал свои акции на пике периода, который ныне стал историей, а также финансовые посредники, которые преуспели сверх самых алчных мечтаний. А убытки понесли люди, купившие акции, и те, кто платил высокие цены за посреднические услуги, являющиеся непременным условием участия в игре на фондовом рынке.

Рассмотрим сначала победителей. Значительная доля акций, проданных на пике горячки, принадлежала управляющим корпораций, которые получили эти акции благодаря опционам, а также предпринимателям, компании которых стали публичными при посредничестве инвестиционных банков Уолл-стрит. Эти банки гарантировали размещение огромных пакетов акций, первоначально предлагаемых на рынке. Многие из этих акций теперь обесценились. Изучив группу старших управляющих всего лишь 25 корпораций из указанных категорий, журнал Fortune оценил объемы продаж – руководству каждой из этих компаний досталось почти по 1 млрд долл.[17]

Хотя надежных данных обо всех акциях, проданных старшими управляющими публичных компаний, нет, оценка общей суммы продаж в 200 млрд долл. (или больше) представляется разумной. Первоначальные публичные предложения акций, в основном компаний «новой экономики», лишившихся прибыли, в совокупности за 1995–2002 гг. превысили 800 млрд долл.[18] (Неизвестная, но, несомненно, огромная часть выручки от продажи этих акций была реинвестирована в другие акции.) Таким образом, стоимость богатства, перераспределенного в пользу инсайдеров и предпринимателей, которые продали свои акции, составила, возможно, 1 трлн долл. или больше.

Другими получателями этого массированного перераспределения богатства (извлекшими даже большую пользу из перераспределения) были сами финансовые посредники – инвестиционные банкиры и брокеры, продававшие взлетевшие в цене акции своим клиентам, а также управляющие хедж-фондами, устроившие спекулятивную распродажу паев в компаниях «новой экономики» рядовым инвесторам. Почему эти люди оказались в числе победителей? Потому что гонорары, взимаемые за услуги инвестиционных банков, брокерские услуги, и гонорары управляющих и выплачиваемые рядовыми инвесторами достигли умопомрачительных размеров. Многие инвестиционные банкиры заметили, что их ежегодные вознаграждения достигают десятков миллионов долларов. По меньшей мере полдюжины собственников компаний, управляющих фондами, накопили состояния под 1 млрд долл., а одна семья сколотила состояние, оцениваемое 20 млрд долл. Только в 1997–2002 гг. общие выплаты инвесторов инвестиционным банкам и брокерским фирмам превысили 1 трлн долл., а платежи в паевые инвестиционные фонды превысили 275 млрд долл.

Если победители загребли, по самым минимальным приблизительным оценкам, 2,275 трлн долл., кто потерял эти деньги? Проигравшими стали, разумеется, люди, покупавшие акции и оплачивавшие расходы на посредников. Большинство покупателей составили представители великой американской общественности, которые иногда непосредственно приобретали определенные акции, а иногда делали это опосредованно, через паевые инвестиционные фонды, иногда на собственные деньги, а частенько через становящиеся все более популярными схемы накопления пенсионных сбережений 401 (к), которые и сами были опасно перегружены акциями компаний, где работали инвесторы. Дураки? Возможно. Слишком многие покупатели акций страдали жадностью, наивностью и отсутствием здравого смысла, а энергичные продавцы извлекали свою выгоду из распространенных заблуждений и безумия инвесторов.

Миллионы инвесторов ринулись на фондовый рынок, чтобы купить акции, количество которых увеличивалось. Растущим спросом пользовались акции технологических интернет-компаний, телекоммуникационных и других компаний, которые были частями назойливо рекламируемой «новой экономики». Например, в разгар бума в паевые инвестиционные фонды, занимавшиеся вложениями в «новую экономику» и отдававшие предпочтение акциям, которые переживали спекулятивный рост, пришло 425 млрд долл. капитала, предоставленного инвесторами. 100 млрд долл. фактически были выведены из фондов, занимавшихся тяжеловесной «старой экономикой» и ориентировавшихся на внутренне присущую компаниям стоимость, а ведь эти фонды предоставили бы инвесторам тихую гавань во время надвигавшейся бури.

По иронии судьбы в список проигравших попали те же корпорации, которые фигурировали и среди победителей. Для того чтобы избежать разводнения доходов, которое неизбежно стало бы результатом эмиссии опционов, корпорации, эмитировавшие миллиарды опционов, которые могли быть реализованы по цене грязи, сами выкупали эти опционы, но по завышенным текущим ценам. Разумеется, по-настоящему проиграли не сами эти корпорации, а их акционеры, которые проиграли дважды: во-первых, в результате разводнения их акций в результате эмиссии опций, во-вторых, потому что скупка акций опустошила резервы их компаний. 100 крупнейших компаний, входящих в индекс S&P 500, фактически выкупили даже больше акций, чем эмитировали в виде опционов, тогда как 100 крупнейших компаний, акции которых котируются в системе NASDAQ, по-видимому, поступили разумно, выкупив намного меньшее количество акций[19].

Масштабное перераспределение богатства на сумму, превышающую 2 трлн долл., в пользу корпоративных инсайдеров и финансовых посредников в последние годы бума, вряд ли можно считать беспрецедентным. Перераспределения подобного характера и сопоставимых масштабов случается снова и снова, всякий раз, когда спекуляция преобладает над инвестированием. Но день расплаты наступает всегда. Как писал примерно 3000 лет назад римский оратор Катон, «в природе человека наверняка заложен огромный запас глупости, иначе бы люди не попадались, снова и снова, тысячи раз подряд, в одни и те же силки и, все еще памятуя о своих былых несчастьях, не шли бы суды и не поощряли бы причины, вызвавшие эти несчастья, и снова не порождали бы их»[20].

Хотя у каждой финансовой лихорадки есть свои особенности, большинство спекуляций связано с отступлением от традиционных финансовых стандартов. Как напоминает нам Эдвард Чэнселлор, автор книги «Дьявол забирает последнее: история спекуляций», мании отражают худшие аспекты нашей системы: «Спекулятивные пузыри часто возникают в периоды финансовых инноваций и дерегулирования… Другой общей чертой является небрежное регулирование… Бизнес склонен ориентироваться в управлении на скорейшее вознаграждение спекулянтов, а не на долгосрочные интересы инвесторов»[21]. Более того, пузыри часто имеют черты замков, построенных на песке, поскольку здоровые методы ведения бизнеса размываются, порядочность и этика предаются забвению и в систему проникают финансовые злоупотребления.

Одна из опасностей, которые несут такие пузыри, заключается в том, что они подрывают представление о том, что фондовый рынок – подходящий инвестиционный инструмент для долгосрочных инвесторов. Мысль о том, что обыкновенные акции приемлемы для инвестиций и не являются чисто спекулятивными инструментами, возникла, как говорят, в 1925 г., когда Эдгар Лоуренс опубликовал книгу «Обыкновенные акции как долгосрочные инвестиции». Самое последнее свое воплощение эта мысль получила в 1994 г., когда вышла книга Джереми Сигела «Акции на долгую перспективу». В обеих книгах вполне определенно высказаны доводы в пользу приобретения акций. Можно утверждать, что обе книги способствовали установлению на рынках «бычьей» конъюнктуры, которая пришла вскоре после их издания. В обеих книгах приведены убедительные статистические данные, свидетельствующие о том, что акции идеальны для долгосрочного инвестирования.

Тем не менее, основываясь на приведенных в обеих книгах впечатляющих данных о прошлых доходах по акциям, люди ухватились за мысль о том, что игра на рынке каким-то образом свободна от рисков и что получение прибыли от игры на фондовом рынке неизбежно. По иронии судьбы, хотя в обеих книгах вполне определенно подчеркивалась важность именно долгосрочного инвестирования, эти книги, кажется, приглушили опасения инвесторов, непреднамеренно породив дух краткосрочной спекуляции. Явно игнорируя риск, внутренне присущий акциям, инвесторы, по-видимому, молчаливо предположили, что история фондового рынка повторяется. Когда акции кажутся «надежным делом», а цены взмывают до невероятных высот, наступает время медведей. Так и происходило после публикации обеих книг.

Единственное, что можно уверенно сказать о будущих доходах от акций, – это неопределенность этих доходов. К сожалению, этот урок часто забывается при смене поколений. Мы просто не ведаем нашего будущего и должны принимать самоочевидную истину: доходы, которые приносил фондовый рынок в прошлом, не имеют абсолютно ничего общего с данными страховой статистики (о взгляде страховщиков мы подробно поговорим в главе 5). «Прошлое – история; будущее – тайна».

Подъемы и спады на рынке основаны не только на текущих заблуждениях, но и на превращении добродетельного круга в порочный в результате личных недостатков, торжества в корпоративной Америке высокомерия и жадности над честностью и порядочностью. Легко списать злоупотребления эры на нескольких гнилых людей. Действительно, лишь ничтожное меньшинство лидеров делового и финансового мира Америки участвует в преступном поведении. Но я уверен в том, что плоха и сама бочка, емкость, в которой хранятся гнилые яблоки. Хотя это утверждение может показаться слишком жестким, я считаю его справедливым.

Рассмотрим составленный журналистом агентства Reuters Мартином Хауэллом список 175 сигналов, каждый из которых описывает конкретное нарушение, совершенное в американском бизнесе, финансах и инвестиционной деятельности в последние годы¹⁶. Я лично наблюдал многие из этих случаев. 24 случая приведены во врезке с примером 1.1. Они являются отличной иллюстрацией того, что люди, занимающие привилегированные должности, корпоративные управляющие и финансовые менеджеры, которые должны быть лучше осведомлены о реальном положении дел, а не принимать некритически финансовые махинации и гиперболы так называемой новой эры, должны были строго предупреждать инвесторов, а не заниматься эмиссией ценных бумаг.

ПРИМЕР 1.1.

Сигналы о нарушениях, допущенных руководителями корпораций и финансовыми посредниками

В числе 175 сигналов, перечисленных в книге Мартина Хауэлла «Хищники и прибыли», упомянуты следующие 24 признака того, что дела в корпорациях могут идти неважно.

1. Когда обнаруживаешь большую ложь, рушится все, что с нею связано.

2. Если говорят, что акции высокотехнологичных компаний преобразят мир, это преувеличение.

3. Если деньги легко привлечь, будьте настороже: делающие это компании обречены на разорение.

4. Уход руководителей корпораций. Если генеральный директор компании уходит без объяснения причин, это должно настораживать.

5. Опасайтесь худшей из всех возможных комбинаций – агрессивного генерального и послушного финансового директора.

6. Генеральный директор известен как участник неоднократных поглощений, а не как создатель компаний.

16. Howell М. Predators and Profits. Upper Saddle River, NJ: Reuters Prentice Hall, 2003.

7. Компании переоценивают опционы на акции из-за неудачи с выплатой вознаграждений.

8. В советы директоров компании входят директора других компаний; это может вести к конфликту интересов.

9. Компании прячутся за меры защиты от поглощений и игнорируют мнение тех, кто призывает к переменам.

10. Компании тянут средства из резервов.

11. Чистая прибыль растет, а денежные потоки сокращаются или становятся отрицательными.

12. Опасайтесь бухгалтеров, которые следуют самой последней бизнес-моде.

13. Не попадайтесь в ловушку такой моды; вероятнее всего, она скоро пройдет.

14. Комиссия по ценным бумагам и биржам начинает полномасштабную проверку возможного мошенничества с ценными бумагами.

15. Компании предъявлено множество групповых исков.

16. Генерального директора позиционируют как новую звезду, которая везде наведет порядок.

17. В высшее руководство компании входит ее бывший аудитор.

18. Вознаграждение генерального директора не связано напрямую с эффективностью компании.

19. Опционы на акции раздают управляющим так, словно завтра не наступит никогда.

20. Высшие руководители компании владеют очень малым количеством ее акций.

21. Управляющим выплачивают крупные вознаграждения за работу, связанную с поглощениями.

22. Доходы компании всегда соответствуют ожиданиям или превосходят эти ожидания.

23. Для достижения плановых показателей по доходам используют прибыли одного периода (или агрессивные обязательства, связанные с пенсионным фондом).

24. Компания пересматривает результаты своей деятельности.

источник: Howell М. Predators and Profits. Upper Saddle River, NJ: Reuters Prentice Hall, 2003. Я написал предисловие к этой книге.

Нас вряд ли удивит известие о том, что одним из главных факторов в возникновении пожара, который привел к быстрому росту цен на акции, были вознаграждения управленцев. Этот фактор тесно связан с другим – с управлением доходами. Вознаграждения управленцев, которые наглядно проявляются в фиксированной цене на опционы, дающие право на приобретение акций, в сущности являются вознаграждениями за повышение котировок акций компании, а не за повышение внутренней стоимости компании. (В главе 5 я более подробно рассматриваю вопрос соотношения цены и стоимости.) Когда инвесторы ориентируются на котировки, менеджеры управляют именно котировками.

Управленцам не надо говорить, что им следует делать. Им следует добиваться сильных постоянных доходов и оповещать об этом Уолл-стрит. Ставить «рекомендуемые» цели и публично заявлять о своих ожиданиях, а затем получать доходы, соответствующие рекомендациям. Все это надо делать методично, последовательно, постоянно и никогда не отступать от описанного плана действий. Во-первых, это надо делать по старинке, наращивая объемы производства, сокращая издержки, повышая производительность, обновляя технологии и разрабатывая новые продукты и услуги. Затем, когда оказывается, что реального дела недостаточно для достижения желаемого результата, этот результат получают при помощи новых способов подсчета результатов деятельности, что отодвигает принципы ведения бухгалтерского учета на грань их упразднения. А если и этого недостаточно, надо мошенничать.

Логическим обоснованием фиксированных цен на опционы служит утверждение, что они «связывают интересы управляющих с интересами акционеров». Эта часто повторяемая и пользующаяся широким признанием успокаивающая формула оказывается ложной. Управленцы не держат акции, которые приобретают. Они продают их, причем продают сразу же после того, как их получают. Научные исследования указывают на то, что почти все опционы на приобретение акций реализуются сразу же, как только наступают сроки их реализации, а акции, полученные в результате реализации опционов, продаются немедленно. Действительно, получило широкое распространение понятие безналичная реализация опционов. Это понятие означает практику приобретения фирмой акций для управленцев, продажи этих акций и выплаты дельты управленцам после того, как поступают деньги за проданные акции. (К счастью, эта практика более не является законной.) Американцы вознаграждают своих управляющих не за реальное создание долговременной экономической стоимости, а за раздувание восприятия краткосрочных котировок. Дело в том, что управляющие создавали богатство для себя, а не для акционеров своих компаний. Управленцы своевременно уходят с рынка, продав большую часть своих акций задолго до того, как высокие рыночные котировки исчезают[22].

Впрочем, даже если бы от управляющих требовали держать большую часть доставшихся им акций в течение продолжительного срока, как метод соединения интересов собственников и интересов управленцев опционы с фиксированной ценой внутренне и фундаментально порочны в силу следующих причин:

• их цена не приведена в соответствие со стоимостью капитала, что обеспечивает незаслуженные доходы даже управленцам, которые дают весьма посредственные прибыли[23];

• опционы не учитывают дивиденды, поэтому у управленцев возникает общее сильное желание не выплачивать дивиденды;

• опционы на приобретение акций вознаграждают абсолютную эффективность акций, а не их эффективность относительно акций компаний-конкурентов или индексов фондового рынка.

В результате этих коренных изъянов вознаграждение управленцев приобретает видимость лотереи, которая порождает недостойных мультимиллионеров при «бычьей» конъюнктуре рынка и лишает вознаграждения даже достойных управляющих при «медвежьей» конъюнктуре. Сделав неправильное предположение о том, что цена акций, и только она является мерилом эффективности управляющих, мы создали знаменитых управляющих, которые не заслуживают такой славы, и недооцениваем тех, кто постоянно, постепенно и последовательно увеличивает реальную стоимость своих корпораций.

Эти проблемы хорошо известны, и существуют простые выходы из болота вознаграждений, выплачиваемых управляющим. Не дающие их держателям права голоса акции, которыми вознаграждают управляющих (владельцы таких акций обязаны держать их для того, чтобы заработать свое вознаграждение), – одна из очевидных альтернатив. Компании также могут ежегодно повышать цены опционов или соотносить эффективность акций с общей эффективностью рынка или эффективностью акций эмитированных сопоставимых компаний. Но такими разумными программами почти никогда не пользуются. Почему? Потому что эти альтернативные схемы требуют от корпораций подсчета стоимости расходов. Такое признание расходов на компенсации сократит доходы, которые управляющие постоянно пытаются увеличить. Главным образом потому, что отсутствие расходов управленцев в отчетах о расходах компаний бросается в глаза, опционы на приобретение акций по фиксированной цене стали всеобщим стандартом. Вместо того чтобы рассматривать планы вознаграждений, которые имеют смысл в конкретном бизнесе, ограничение, которое компании сами на себя наложили и которое требует избегать указания расходов, создало структуру дискуссии об оплате управляющих.

Как любят говорить консультанты по вознаграждениям, эти опционы на приобретение акций «бесплатны». Эта аномалия в значительной мере определяет ошеломительное увеличение вознаграждений управляющих, происходившее в течение многих лет. Но и цены на акции как средства компенсации страдают внутренним изъяном. Некритически рассуждая, мы стали считать цены на акции критерием эффективности и успеха управляющих, пренебрегая тем, что краткосрочные колебания котировок весьма косвенным образом связаны с уровнем корпоративных доходов, даже если эти доходы декларированы точно. Краткосрочные цены обусловлены спекуляцией и отражают, скорее, то, сколько долларов инвесторы готовы заплатить за каждый доллар доходов компании в конкретный день. Но, как будет показано в главе 5, в долгосрочной перспективе практически всю массу доходов на акции определяют норма дивидендного дохода и увеличение доходов.

Впрочем, недавняя эпоха пренебрегала долговременной реальностью. Когда индекс S&P 500 вырос со 130 в марте 1981 г. до 1527 в марте 2000 г., норма прибыли на капитал инвесторов за вычетом дивидендов составила 13,8 % в год. Рост доходов достигал 6,2 % в год за минусом одного полугодия. В течение остального времени результат повышения значения коэффициента цена – прибыль колебался в пределах от 8 до 32 раз. Одно это увеличение объясняет 1100 из 1400 пунктов прироста, или 7,6 % в год. Если даже выбрать в качестве порога для предоставления опционов на приобретение акций 5 % стоимости капитала компании (а это прибыль, которую компания могла бы заработать, просто разместив все свои активы на банковский депозит), управляющие корпорацией могли бы утверждать, что благодаря их стараниям компания заработала всего лишь 1,2 % в год. Однако когда индекс достиг 1527 пунктов, опционы на приобретение 10 тысяч акций по цене 130 долл. за штуку сразу же принесли управленцам добрые 14 миллионов долларов. Отличная работенка, если вам удастся ее заполучить!

При предоставлении огромных опционов корпоративным управляющим и преувеличенных доходах, забывая к тому же о том, что стоимость этих опционов относится к расходам, совокупная величина вознаграждений, выплачиваемых управленцам, уже пробила потолок. В 1980 г. среднее вознаграждение старшего управляющего было в 42 раза больше средней заработной платы американского рабочего. К 2004 г. этот разрыв увеличился до 280 раз (снизившись с 531 раза, который наблюдался на пике этого разрыва в 2000 г.). Как показано в табл. 1.1, за последние 25 лет вознаграждения генеральных директоров в текущих долларах возросли почти в 16 раз, тогда как средняя заработная плата рабочего возросла чуть более чем в 2 раза. Однако в долларах 1980 г. заработная плата среднего американского рабочего росла всего лишь на 0,3 % в год. Этого увеличения едва хватало для поддержания уровня жизни рабочих. А вознаграждения генеральных директоров росли на 8,5 % в год, за те же годы в реальном выражении увеличившись более чем в 7 раз.

Логическим обоснованием этих различий служит утверждение, что управляющие «создали богатство» для своих акционеров. Но соизмерима ли действительно созданная генеральными директорами стоимость с этим невероятным ростом вознаграждений? Для среднего генерального директора – определенно несоизмерима. Корпорации прогнозировали, что на протяжении рассматриваемого 24-летнего периода их доходы будут расти в среднем на 11,5 % в год. Реально же удалось достичь темпов роста в 6 % в год, причем эти темпы вдвое ниже запланированных и даже ниже номинальных темпов роста американской экономики, которые составляли 6,2 % в год.

ТАБЛИЦА 1.1

Годовые заработки среднего генерального директора и среднего рабочего

ИСТОЧНИКИ: ByrneJ.A. Executive Pay: The PartH Ain’t Over Yet// Business Week. 1993. April 25; Deutsch C. H. My Big Fat C. E. О. Paycheck //New York Times. 2005. April 3; оценки автора.

В реальных ценах прибыли росли всего лишь на 2,9 % в год. Эти темпы следует сравнить с темпами роста экономики США, которые достигали 3,1 % в год, что и отражено в статистических данных о росте ВВП США[24]. Каким образом это удручающее отставание могло способствовать повышению среднего вознаграждения американских генеральных директоров до изрядной суммы в 9,8 млн долл. в 2004 г. – одна из величайших загадок века. Если генеральные директора не могут создавать стоимости, у этой загадки должна быть другая разгадка. Можно лишь ломать голову, что это за разгадка.

Более того, ошеломительные суммы вознаграждений, выплачиваемых генеральным директорам, систематически занижают. Эти суммы включают только те вознаграждения, которые раскрываются перед общественностью, а поскольку американские генеральные директора получают массу льгот и привилегий, которые позволяют им поддерживать роскошный образ жизни, на самом деле эти вознаграждения значительно выше заявленных. Эти «дополнительные доходы» часто остаются неизвестными государству и общественности и исключаются из сумм «совокупного вознаграждения», которые указываются в документах, представляемых собраниям акционеров. Даже данные, приведенные во врезке с примером 1.2, не включают остающиеся нераскрытыми особые привилегии, которыми пользуются управленцы (например, договорные ставки ссудного процента по их кредитам и высокие процентные ставки по вознаграждениям, выплата которых отложена).

ПРИМЕР 1.2.

Привилегии управленцев

Поскольку в опубликованные данные о вознаграждениях генеральных директоров не входят многие «дополнительные доходы», которые эти люди получают для того, чтобы вести роскошную жизнь, размеры вознаграждений, по сути дела, занижены. Даже приведенный ниже список не исчерпывает значительных привилегий, которыми пользуются старшие руководители компаний. Например, General Electric выплачивает от 9,5 до 14 % по вознаграждениям, выплата которых отложена[25].

• Использование самолетов компаний для путешествий сотрудников. Стоимость этой самой популярной привилегии в расчете на одного управленца вполне может достигать сотен тысяч долларов в год. (В 2003 г. Citigroup заплатила за перелеты только одного из своих управленцев, председателя управляющего комитета Роберта Э. Рубина, 304 527 долл. Сумма прочих вознаграждений, полученных этим господином, достигает 16,2 млн долл.)

• Выплата налогов по льготным личным поездкам. Это изрядные дополнительные доходы, в сущности удваивающие стоимость льгот, которые предоставляют управленцам, и увеличивающие расходы акционеров.

• Предоставление кредитов управленцам с последующим списанием их задолженности. Хотя теперь такие кредиты запрещены законом, списывание прежних задолженностей может продолжаться бесконечно. В 2000 г. компания Ноте Depot предоставила своему новому генеральному директору Роберту Нарделли кредит в размере 10 млн долл. и ежегодно списывала по Vs основной суммы долга и набежавших на нее процентов, а также выплачивала налоги и по основной сумме долга, и по процентам. И то и другое в компании считают «стимулом, побуждающим генерального директора оставаться в компании».

• Обеспечение «удобств». В число удобств входят ложи, откуда управленцы смотрят спортивные соревнования, роскошные апартаменты, взносы членов загородных клубов, системы обеспечения безопасности жилища и т. д. Но эти удобства доступны лишь самым высокооплачиваемым управляющим.

• Выплаты уволившимся управленцам. Как говорится, «корпоративная Америка заботится о себе». Но никогда прежде эти щедроты не достигали таких масштабов. Майкл Овитц, прослуживший в компании Walt Disney до того, как его уволили, получил 140 млн долл. отступного.

• Повышение пенсионных пособий. Помимо щедрых бонусов, выплачиваемых при увольнении управляющих, им существенно повышают пенсионные пособия при уходе на пенсию, не показывая эти суммы в отчетности.

• Пожертвования корпораций на благотворительность направляют на любимые цели старших управляющих, причем заслугу за эти пожертвования часто приписывают щедрости генерального директора.

В своем подробном исследовании привилегий управляющих и использования самолетов в личных целях Дэвид Ермак из Нью-Йоркского университета высказывает предположение, что обычный генеральный директор «не признает границ между активами компании и своими личными средствами»[26]. Впрочем, Ермак также обнаруживает, что привилегии – полезный противоположный диагностический инструмент, которым инвесторы могут пользоваться как своего рода противоуказателем: чем больше привилегий у управляющих, тем выше вероятность низкой эффективности компании.

Противно было смотреть на недавние корпоративные скандалы, наносившие удар в самое сердце нашей капиталистической системы. Но даже если эти скандалы были следствием «злого ветра, который ничего хорошего не приносит», яркий свет внимания, которое общественность обратила на крупные скандалы, пролился и на всю гадкую возню, выходящую за грань по-настоящему этической практики. Не будь этих скандалов, порочная практика могла бы продолжаться вечно. Поскольку эти скандалы привлекли внимание к корпоративной «бочке», которая нуждается в серьезной починке, на нас лежит своеобразная обязанность: мы должны «почтить» поверженных идолов капитализма, «гнилые яблоки», в частности: