Лорд (№2) - Запретный поцелуй

– И она призналась, что он с ней заигрывал?

– Не совсем. Но она краснеет всякий раз, как упоминается его имя.

– Понимаю. И тебе все стало ясно. Послушал бы ты себя! Если бы любой другой мужчина рассказал тебе подобную басню, ты бы высмеял его без всякого сожаления. – Виконт укоризненно покачал головой. – В любом случае, почему это тебя волнует? Если ты не собираешься жениться на этой девушке, какая тебе разница, Поллок или кто-то другой будет за ней ухаживать?

Джордан сунул руки в карманы. Эмили сказала почти то же самое.

– Зачем ты вообще пригласил этого ублюдка? Йен слегка поколебался, прежде чем ответить:

– На самом деле идея пригласить Поллока принадлежит леди Данди. Я не хотел, но она настояла.

Силы небесные! Что, если леди Данди и лорд Несфилд возымели странное намерение выдать Эмили замуж за Поллока?

– Какое отношение имеет ко всему этому леди Данди?

– Устроить званый обед – это ее идея. Она обещала уладить с Несфилдом вопрос о моих отношениях с Софи. Но сначала она хотела получше узнать меня, чтобы составить мнение, насколько я гожусь в мужья ее племяннице.

Это многое проясняло. Вполне в духе Несфилда устроить нечто столь драматичное, а леди Данди, судя по всему, привыкла делать все, что ей вздумается. Так что отсутствие Софи, видимо, не имеет никакого отношения к маскараду Эмили. Или же графиня и маркиз удалили Софи, чтобы она не испортила им все дело, пока они не доведут до конца свой заговор.

Но в чем заключается этот заговор?

«Идея пригласить Поллока принадлежит леди Данди». Все это как-то связано с Поллоком! В противном случае зачем бы Эмили вообще приближаться к этому человеку? И теперь, когда Джордан задумался об этом, он вспомнил, что она много времени провела с Поллоком также и на том, самом первом балу.

Представив себе Эмили и Поллока вместе, Джордан ощутил дрожь по всему телу.

– С тобой все в порядке? – участливо спросил Йен. – Что-то ты побледнел.

– Я в порядке. Только пить хочется.

– В таком случае нам лучше спуститься в столовую. Джордан молча последовал за Йеном. Его действительно терзала жажда. Жажда выяснить наконец что происходит.

Эмили украдкой поглядывала на другой конец обеденного стола, где Джордан сидел возле привлекательной и определенно хорошо обеспеченной молодой вдовы. Слава Богу, его внимание было поглощено соседкой. Может быть, злополучная женщина даже убедит его уйти с приема пораньше. Эмили была бы рада, если бы он ушел. Правда.

– Вам хочется выцарапать ей глаза, не так ли? – прошептал ей на ухо мистер Поллок.

– Понятия не имею, о чем вы говорите, – не моргнув глазом, солгала она мистеру Поллоку, сосредоточенно разрезая кусочек жареного мяса.

– О веселой вдовушке, сидящей рядом с Блэкмором. Она вполне в его вкусе, должен вам сказать.

Эмили с силой сжала в руке нож. Она и сама слишком хорошо это понимала. Женщина прекрасно подходила ему: чувственная и соблазнительная и определенно доступная, если судить по тому, как она навязчиво совала ему в лицо свои объемистые груди и томно склонялась к его руке. Ну что ж, пусть вдовушка его забирает! Если ему нужны только потаскухи, он ее вполне достоин!

– Я понимаю, мы неудачно начали, – снова зашептал Поллок. – Но мы можем забыть обо всем. Обещаю, что буду обращаться с вами лучше, чем Блэкмор. – Он положил перевязанную руку ей на бедро. – Мужчина, предпочитающий грубый фаянс китайскому фарфору, полный дурак.

Видно, мерзавец никак не успокоится! Аккуратно положив нож, Эмили опустила руку под стол и с силой надавила на его раненую руку, пока не услышала, как он выругался себе под нос.

– Мистер Поллок, если вы посмеете снова меня коснуться, я разобью этот китайский фарфор о вашу голову. Вы меня поняли?

Подняв его руку, она отшвырнула ее ему на колени, затем опять занялась жареным мясом.

– Храните себя для него, полагаю? – язвительно сказал Поллок, прижимая к груди раненую руку. – Ну так он на вас никогда не женится!

– Меньше всего в жизни мне хотелось бы выйти замуж за лорда Блэкмора!

Кажется, прошла вечность, прежде чем обед кончился, и еще одна вечность, прежде чем она вместе с другими женщинами смогла удалиться в гостиную отдельно от мужчин. До чего же приятно быть вдали от них всех!

К несчастью, стоило Эмили усесться в удобное кресло, как один из представителей ненавистного пола возник рядом. Привлекая всеобщее внимание, лакей в яркой ливрее, протягивая ей сложенный носовой платок, сказал:

– Мадам, вы забыли это в столовой.

– Но это не мой… – начала она, взяв платок в руки, но тут заметила монограмму Блэкмора и ощутила хруст бумаги под тканью. – Ах, простите, это действительно мой, благодарю вас!

Девушка дождалась, пока на нее перестали смотреть, и осторожно развернула записку на коленях.

«Придумайте какой-нибудь предлог, чтобы выйти, – говорилось в записке. – Я жду вас в холле. Нам надо кое-что обсудить».

Эмили подождала, пока леди Данди отвлеклась, и, шепнув сидящей рядом женщине, что ей надо отлучиться в туалет, выскользнула за дверь. К счастью, никто не обратил на это внимания.

Блэкмор ждал ее в холле, как и обещал. Стоял, прислонившись плечом к стене, глубоко засунув руки в карманы сюртука. Отделившись от стены, он встретил ее взглядом, в котором сквозило твердое намерение сломить наконец ее упорное сопротивление.

Как бы защищаясь, Эмили плотнее завернулась в кружевную шаль.

– Что вам нужно?

Сжав ее руку, он отвел девушку немного в сторону вдоль коридора.

– Нам нужно поговорить. Но не сейчас. Завтра утром я заеду пригласить вас на верховую прогулку, и вы согласитесь поехать со мной, понятно? Найдите способ оставить служанку и леди Данди дома. У нас будет долгая встреча наедине, и вы наконец расскажете мне всю правду.

– Да что вы говорите? Почему вы думаете, что я сделаю это завтра, раз не соглашалась раньше?

Самодовольная улыбка коснулась его губ.

– Потому что теперь мне известно гораздо больше о ваших намерениях. Они ведь касаются Поллока, не правда ли? Если вы не скажете мне правду, я все расскажу Поллоку. – Его улыбка внезапно исчезла. – Это положит конец вашим планам, в чем бы они ни состояли.

Значит, ему удалось многое выяснить? Или это всего лишь предположения? Эмили скрестила руки на груди, пытаясь скрыть дрожь.

– Говорите ему все, что хотите, – решила она сблефовать. – Это не имеет значения. Я не собираюсь кататься с вами верхом и уж тем более не намерена ничего вам рассказывать.

Он раздраженно сжал губы.

– Очень хорошо, утром я поговорю с Поллоком. Но сначала я встречусь с Несфилдом. Я знаю, это он стоит за всем этим. Возможно, он не останется безразличным, когда я сообщу ему, что собираюсь рассказать Поллоку, кто вы такая.

Холодный ужас охватил Эмили. Лорд Несфилд! Если он скажет лорду Несфилду…

– Вы не можете так поступить! Не должны! – отчаянно запротестовала она, отбросив притворное безразличие. – Пожалуйста, Джордан, прошу вас, не делайте этого!

– Почему? Просто скажите мне это, и я буду молчать.

Ей очень хотелось, ах, как ей хотелось рассказать Блэкмору обо всем! Но это совершенно невозможно. Если она скажет ему, что речь идет о Софи, он поймет, что дело касается и Йена. Джордан не потерпит, чтобы разрушили надежды его друга на счастье. Он в любом случае отправится к лорду Несфилду, и тогда маркиз выполнит свои угрозы.

Эта мысль заставила ее задрожать.

– Я… я не могу.

– Значит, завтра я нанесу визит лорду Несфилду.

– Но вы обещали мне хранить молчание! Разве может человек чести отречься от своих обещаний?

Блэкмор нахмурился.

– Может, если видит, какой опасности вы себя подвергаете. Если хочет защитить вас от типов, подобных Поллоку и Несфилду.

Внезапно послышался голос с другой стороны холла:

– Блэкмор, это ты?

Лорд Сен-Клер! Эмили с мольбой взглянула на Джордана.

– Не беспокойтесь, я ни слова не скажу Йену. Но завтра я открою, кто вы такая всем, кому пожелаю.

Он отошел от нее к своему другу так небрежно, словно они только что вели очень неинтересный разговор.

– Я забежал, только чтобы повидать тебя, Йен. Прости, но мне пора уходить.

– Так рано? Разве ты не хочешь остаться на танцы?

– Будут еще и танцы? Господи, как это на тебя не похоже! Виконт пожал плечами:

– Может быть, я слишком долго был оторван от общества. Джордан сурово взглянул на него.

– Или, может быть, ты позволяешь некоторым людям оказывать на себя влияние. – Когда лорд Сен-Клер хмуро посмотрел на него, граф добавил: – В любом случае я не могу остаться. Дела и все такое. Ты понимаешь?..

Лорд Сен-Клер перевел взгляд с друга на Эмили.

– По правде говоря, нет. Но ты, как обычно, поступаешь, как тебе нравится.

Джордан с насмешливой улыбкой снова посмотрел на нее.

– Всего хорошего, леди Эмма. Завтра утром в десять я заеду за вами. Не забудьте!

Лорд Сен-Клер проводил друга и снова вернулся туда, где она все еще продолжала стоять, бездумно завязывая узлами шаль.

– Леди Эмма, с вами все в порядке? – Он осторожно вытянул угол шали из ее стиснутых пальцев. – Кажется, мой друг вас расстроил.

– Ваш друг всегда выводит меня из себя! В данный момент мне хотелось бы увидеть его голову на блюде!

Виконт рассмеялся.

– Слишком кровожадное высказывание для леди!

– Мы, шотландцы, кровожадный народ. И мы терпеть не можем заносчивых английских лордов, вмешивающихся в чужие дела.

– Надеюсь, он больше не говорил с вами о Поллоке? У Эмили удивленно округлились глаза.

– Джордан рассказал вам и об этом? Мне недостаточно видеть его голову на блюде! Ее следовало бы насадить на кол!

– Успокойтесь, леди Эмма! Я застал его в гневе, и он в запальчивости наговорил лишнего. Но я отстоял вашу честь перед ним, уверяю вас, и напомнил ему, что за идиот этот Поллок. Обычно Джордан не придает значения его лживой похвальбе, но когда речь заходит о вас, мой друг теряет голову от ревности. Вам должно это льстить: еще ни одной женщине не удавалось заставить его ревновать.

– Да, я очень польщена, – сказала Эмили с горьким сарказмом. – Какую женщину не порадует внимание мужчины, который вообще не собирается жениться, но при этом имеет наглость ревновать ее к любому, кто ей улыбнется?

Слезы подступили к ее глазам, и она, проклиная свою несдержанность, отвернулась от лорда Сен-Клера, чтобы скрыть от него лицо. Ей не следовало говорить такое. Он может догадаться о ее истинных чувствах.

– Что вы хотите этим сказать – «вообще не собирается жениться»?

Эмили уголком шали отерла глаза.

– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Всем известно, что Джор… лорд Блэкмор предпочитает ухаживать за «опытными» женщинами, подобными этой… этой овдовевшей графине, и что у него каменное сердце! – Голос ее звучал возбужденно, она никак не могла успокоиться. – А как он гордится своей невосприимчивостью к простым человеческим чувствам? Боже милостивый! Он похваляется этим!

Лорд Сен-Клер некоторое время помолчал, затем сочувственно положил руку на плечо девушки.

– Это правда. Но я думаю, что он хвастает этим только потому, что на самом деле боится глубоких чувств. Он вовсе не так непробиваем, как вам кажется.

– Нет, он не способен к сочувствию, – прошептала она, вспоминая его холодный отказ внять ее мольбам.

– Леди Эмма, позвольте мне рассказать вам немного о моем друге. Это поможет вам понять его странное поведение.

– Ничто не заставит меня понять его!

– Все равно. Пойдемте в мой кабинет. Мне кажется, вы захотите это услышать.

Эмили кивнула и послушно пошла за ним вдоль коридора. Что ж, она может его выслушать, хотя он не в состоянии сказать ничего, что изменило бы ее мнение.

Глава 14

Лучший способ избавиться от соблазна – это просто уступить ему.

Клементина Стерлинг Грэхем, шотландская писательница «Мистификации»

Несколько часов спустя Эмили сидела в карете, устремив невидящий взгляд в окно и вспоминая о том, что лорд Сен-Клер рассказал ей о Джордане. Столько страданий, столько боли в детстве! Неудивительно, что он старается оградить себя от чувств. На его месте она, возможно, поступала бы точно так же.

– Ты совсем притихла, моя дорогая, – сказала леди Данди. – Как тебе кажется, обед удался?

– Думаю, да. – Внезапно ее осенило. – Вам удалось что-нибудь выяснить у лорда Сен-Клера? Мне не терпится покончить с этим маскарадом!

– Боюсь, мне не слишком многое удалось узнать, – сказала леди Данди, сверкнув глазами, в которых затаилось раздражавшее Эмили веселье. – Нам придется еще немного продолжить.

Эмили хотелось кричать от отчаяния.

– Но мы не можем! Лорд Блэкмор вычислил, что дело касается мистера Поллока, и теперь угрожает все ему рассказать!

Казалось, графиню мало заботил исход всего этого дела.

– В самом деле? Блэкмор так и сказал?

– Да. Он сказал, что дает мне ночь на размышления. Утром он заедет за мной, и если я откажусь открыть ему правду, он расскажет обо мне мистеру Поллоку. Негодяй! Вы ведь знаете, что мистер Поллок с радостью ославит нас всех публично. Более того, это насторожит лорда Сен-Клера и существенно помешает нам выяснить, кто тот виновник.

Леди Данди беззаботно отмахнулась.

– О, Блэкмор ни за что этого не сделает, будь уверена. Он угрожает, но этим и ограничится. Пока это касается тебя, можешь быть спокойна.

– Боюсь, вы ошибаетесь. В особенности после того, что я узнала сегодня. – Эмили повернулась лицом к леди Данди. – Расскажите мне кое-что. Вы ведь почти одного возраста с матерью Джордана, если бы она была жива. Вы ее знали? Какая она была?

– Лавиния? Она была кокетка, любила пофлиртовать. Обожала мужчин и балы и никогда не прислушивалась к тому, что говорят ей родители. Но в те годы я и сама отчасти была такой же.

– А отец Джордана?

– О, он был полной ее противоположностью. Они не подходили друг другу. Он был скромный, рассудительный человек. В отличие от сына, он не тратил зря время с… дамами на один вечер. В остальном, однако, они очень похожи. Всего себя он отдавал работе над реформами и редко посещал светские приемы. Все были страшно удивлены, когда из всех девиц именно Лавиния очаровала его так сильно, что он на ней женился.

Эмили немного поколебалась, не зная, можно ли открыть то, что рассказал ей лорд Сен-Клер. Но ей так ужасно был нужен совет, и она не сомневалась, что может положиться на молчание леди Данди. Кроме того, ей хотелось заставить графиню осознать всю тяжесть сложившегося положения.

– На самом деле отец Джордана был вынужден жениться на его матери. Однажды, когда они оказались наедине, вожделение с такой силой охватило графа, что они… ну… вы понимаете. Затем она обнаружила, что находится в положении, и ее заставили выйти за графа.

– Чепуха!

– Это правда! Так сказал лорд Сен-Клер! Джордан рассказал ему об этом, когда они были еще детьми. По словам лорда Сен-Клера, леди Блэкмор была так недовольна своим замужеством, что начала сильно пить и превратила жизнь Джордана в сплошной кошмар.

– О, не стану отрицать, что отец Блэкмора, вполне возможно, наградил Лавинию ребенком. Она была красивая девочка и очень легкомысленная. Не сомневаюсь я и в том, что она оказалась именно такой матерью, как ты описала. Выйдя замуж за человека, который предпочитал проводить вечера за чтением стихов Горация и, видимо, не желал потакать ее прихотям, Лавиния вполне способна была начать пить. Бедняжке не хватало изобретательности, чтобы устраивать у себя приемы. – Голос графини зазвучал жестче. – Но я готова спорить на все свое состояние, что именно она соблазнила графа, а никак не иначе. Отец Лавинии был простым баронетом, да еще и без денег. Граф казался ей подходящей добычей. Наверное, она думала, что быть женой графа – сплошное удовольствие… пока на самом деле не стала.

Эмили задумалась на мгновение. Тишину в карете нарушал только скрип рессор. Девушка вздохнула.

– Если это правда, тогда все гораздо ужаснее. Лорд Сен-Клер сказал, что она всегда обвиняла в своем несчастье Джордана и его несвоевременное зачатие. Она постоянно твердила ему, что он загубил ее жизнь, что из-за него она вынуждена жить в аду.

Леди Данди возмущенно поджала губы.

– Разве можно говорить невинному ребенку такие ужасные вещи! Лавиния никогда не желала брать на себя ответственность за собственные поступки.

– Может быть, поэтому Джордан не хочет никому доверить свои чувства?

– Но ведь он уже немного приоткрыл тебе свое сердце, разве не так? Он до сих пор хранит твой секрет, и я не думаю, что он его раскроет. – Графиня снова загадочно улыбнулась Эмили. – Даже если он это сделает, ничего страшного не случится. Просто это ускорит события.

– Вы не понимаете! Я пыталась убедить его, что мне безразлично, будет ли он разговаривать с мистером Поллоком. Но он сказал, что постарается добиться правды от вашего брата! Он очень настойчив!

– Тогда пусть поговорит с Рандолфом. Какая разница? Это может даже помочь: Рандолф вынужден будет покончить с этой глупостью. В таком случае я смогу убедить его принять Сен-Клера как поклонника Софи.

Самоуверенный тон графини заставил сердце Эмили болезненно сжаться от страха.

– О, не смейте даже думать об этом! Вы же знаете, что ваш брат не желает принимать виконта! И в крушении своих планов он станет обвинять меня! Он никогда не простит мне!

– Чепуха! Ну и что, если не простит? – Заметив смятение Эмили, графиня добавила: – Если тебя волнует, что твой отец лишится прихода, то нет проблем. Я полагаю, Рандолф пригрозил уволить твоего отца, поэтому ты так взволнована?

Эмили не могла вымолвить ни слова, только с безысходностью смотрела на леди Данди, комкая в руках атласную занавеску.

– Ну что ж, можешь не беспокоиться. Если даже Рандолф выполнит свою угрозу, чего я на самом деле не допускаю, я помогу твоему отцу получить другой приход не хуже прежнего. – Офелия улыбнулась и похлопала Эмили по руке. – Так что, видишь, тебе не о чем беспокоиться. Предоставь все мне.

Карета резко замедлила ход, и дамы внезапно услышали шум большого скопления лошадей и громкие голоса. Леди Данди выглянула в окошко.

– О, дорогая, бал у миссис Крамптон, должно быть, в полном разгаре! Кареты и наемные экипажи совсем заполонили улицу. Боюсь, остаток пути нам придется пройти пешком.

Дом был уже виден, так что прогулка оказалась не слишком обременительной, да и лакей помогал им преодолеть наиболее людные места. На самом деле Эмили была рада пройтись на свежем вечернем воздухе. Хотя она предпочла бы чистый целительный воздух Уиллоу-Кроссинг душному задымленному туману Лондона. Ей просто необходимо было прочистить мозги и выработать какой-то план.

Дамы осторожно пробирались среди лошадей и повозок, стараясь не запачкать платье.

– Кажется, мы доберемся домой только глубокой ночью, – пожаловалась леди Данди под крик кучера, перекликавшегося с одним из своих друзей. – Жаль. Тебе необходимо как следует отдохнуть. Понадобится весь твой ум, чтобы встретиться завтра утром с лордом Блэкмором. – Она искоса взглянула на девушку. – Знаешь, он тебя донимает только потому, что увлекся тобой.

– Увлекся мной? – воскликнула Эмили в порыве гнева. – А я ведь считала вас разумной женщиной! Видимо, я принимаю безрассудство за мудрость!

– Порой их трудно отличить одно от другого. Безрассудство может быть следствием мудрости. Те, кто знает правду, не всегда рады ее услышать от других, как ты знаешь. – Графиня улыбнулась и понизила голос, чтобы идущий рядом лакей не мог ее расслышать. – Но в данном случае я не проявила ни безрассудства, ни мудрости. Я только высказала то, что известно любой женщине в моем возрасте. Мужчины – особые, своеобразные создания, совершенно отличные от нас, моя дорогая. Когда им чего-нибудь очень хочется, они не хотят этого признавать. Мужчине не нравится сознавать, что ему необходима определенная женщина. Но когда это с ним случается и она становится нужна ему не только ради постели, он находит выход единственно в том, чтобы нещадно мучить ее.

– Лорд Блэкмор хочет только утолить свои плотские желания, – прошептала Эмили. – Иногда кажется, что он зол на меня, потому что не может меня получить.

– Я уверена, что это всего лишь малая доля. Хотя подозреваю, что даже если бы ты оказалась в его постели и он получил все, что хочет, то все равно остался бы неудовлетворенным.

Откровенность графини заставила Эмили покраснеть. Но леди Данди, конечно, ошибалась. Джордану от Эмили было нужно только одно. Если бы он получил это, то сразу же отстал бы от нее и оставил в покое.

Она выпрямилась. Это именно то, что нужно! Чтобы он оставил ее в покое!

Что, если предложить ему то, что он хочет, убедив, что она ничего не потребует взамен? Может быть, тогда он оставит безумную мысль выяснить, в чем тут дело. Его интерес к ней угаснет, а вместе с ним и его заинтересованность в раскрытии причин маскарада.

– Эмили, ты слышала хотя бы слово из того, что я сказала? – спросила леди Данди.

В страхе, что графиня может догадаться о направлении ее мыслей, Эмили опустила взгляд на мостовую, делая вид, что затрудняется выбирать путь в темноте.

– Да.

– Я сказала, что даже если ты дашь ему то, чего он хочет, он по-прежнему останется неудовлетворенным.

– Я поняла, что вы сказали. Нет, леди Данди не права.

Если она отдаст ему то, что он хочет, она навсегда освободится от него.

Но какой ценой!

Когда они наконец добрались до места, Эмили вошла в дом вслед за графиней, находясь в полном смятении. Если она отдаст Блэкмору свое тело в обмен на его молчание, она спасет отца. Но при этом разрушит свое будущее. Она может даже остаться беременной, как мать Джордана.

Ну что ж, остается только молить Бога, чтобы этого не случилось. А если и случится, не такая уж это высокая цена за то, чтобы избежать виселицы! По сравнению с намерениями лорда Несфилда одна ночь с Джорданом вообще не представляет никакой опасности. И нужно сделать это раньше, чем Джордан успеет привести в действие свои угрозы.

Ужасная мысль внезапно поразила девушку. А что, если Джордан не согласится пойти на эту сделку?

Он сдержал себя и не стал обнимать и целовать ее в опере, хотя очень этого хотел, и все из-за предубеждения к юным девственницам и тем осложнениям, которые они могут привнести в его жизнь.

Ну что ж, прекрасно! Тогда к нему пойдет не чистая Эмили Фэрчайлд, а дерзкая леди Эмма. Сегодня вечером он сказал, что уже не уверен в ее характере. Тем лучше. Она использует это для своей выгоды. Сегодня ночью она заключит с ним сделку, даже если ей придется для этого соблазнить его и – да! – даже солгать ему относительно своей девственности.

Джордан удобно полулежал в шезлонге в своем кабинете. Он снял сюртук и ботинки и с бокалом коньяка в руке пытался читать предложение по реформе работного дома. Однако никак не мог сосредоточиться. В конце концов он отложил бумаги и уставился в пустое пространство.

Завтра он узнает все. Она обязательно ему расскажет. Это было ясно по ее испуганному лицу. Ему не доставляло удовольствия пугать ее, потому что он не собирался исполнять свои угрозы. Но так больше не может продолжаться! Джордан заставит ее покончить с этим, пока не приключилась беда.

Стук в запертую дверь вывел его из раздумья.

– Я ведь приказал меня не беспокоить!

– Но тут какая-то дамочка вас спрашивает, – ответил слуга.

Дамочка! Он со стоном отставил бокал. Так его слуги именовали посещавших его многочисленных падших голубок, но уж точно ни одна из этих девиц не посмела бы явиться без вызова. Он уже несколько месяцев никого не приглашал домой, с тех самых пор как повстречал Эмили. Отверг даже ту назойливую вдову.

Эмили! Как будто какая-то другая женщина могла бы сейчас привлечь его внимание!

– Дай ей немного денег и гони прочь!

– Я пытался, милорд, но она не берет денег. Я сказал, что вы приказали не беспокоить, но она настаивает. Говорит, что ее зовут Эмили и что вы захотите ее видеть.

Граф тут же выпрыгнул из шезлонга. Эмили?! Здесь?

В мгновение ока он подскочил к двери и резко распахнул ее.

– Господи помилуй, почему же ты сразу не сказал? Сейчас же проводи ее наверх!

Слуга поклонился и в полном замешательстве поспешил вниз. Джордан посмотрел на свои ноги в одних носках, потом поискал взглядом жилет и сюртук, брошенные на спинку кресла. Следует ли ему одеться?

О чем тут думать? Если она оказалась настолько глупа, что явилась сюда одна, рискуя своей репутацией, для того только, чтобы просить его отступиться, значит, она заслужила, чтобы ее шокировать!

– Мисс Эмили! – объявил слуга.

Джордан повернулся к двери, когда слуга впустил девушку в комнату, и у него отвисла челюсть. Надо было видеть, как была она одета!

Алое бархатное платье, которое ему так хотелось сорвать с нее в опере! Только на этот раз все было гораздо хуже, потому что он мог бы поклясться, что под платьем на ней ничего не было – ни нижних юбок, ни корсета, может быть, даже и сорочки. Когда она вошла в комнату, переливавшийся в свете свечей бархат, подчеркивавший ее восхитительные формы, плотно облегал ей ноги, делая ее похожей на завернутый в позолоченную бумагу рождественский подарок – мечту любого мужчины.

Только ему не суждено развернуть этот подарок, не может он себе этого позволить, будь он проклят! При ее приближении граф с шумом втянул в себя воздух, стараясь перевести дух. Исходивший от девушки запах лаванды окутывал его, словно облако искушения, и он просто прирос к месту, изумленно пожирая ее глазами.

– Милорд? – спросил слуга. – Больше ничего не нужно? Я могу идти?

– Да, – ответил граф сдавленным голосом. – И на этот раз я действительно не хочу, чтобы меня беспокоили.

Эмили покраснела, но ничего не сказала, когда слуга вышел, плотно затворив за собой дверь.

– Что вы здесь делаете? – взорвался Блэкмор. – Как вы сюда попали?

Девушка судорожно сглотнула.

– Я вылезла из окна и взяла наемный экипаж. Я нашла кучера, который знал, где вы живете.

– Вы приехали в наемной повозке? В этом наряде? Удивительно, что вас не покалечили!

– На мне была накидка, но ваш лакей настоял, чтобы я ее сняла.

– Завтра я его убью, – пробормотал Джордан. Никто не смеет видеть ее такой. Никто… кроме него!

Сурово он напомнил себе, из-за чего она скорее всего пришла. Вернувшись к шезлонгу, граф взял свой бокал и отхлебнул большой глоток огненной жидкости.

Он старался не смотреть на Эмили. При виде ее он не мог отвечать за свои действия.

– Я думаю, вы явились сюда, одевшись подобным образом, потому что рассчитывали вынудить меня изменить свои намерения.

– Нет.

Ее ответ, произнесенный тихим нежным голосом, обескуражил его. Он повернулся к ней лицом.

– Вы не надеялись, что я откажусь от своих планов?

– На самом деле я пришла… предложить вам сделку. – Ее подбородок дрожал, как и ее руки, но она держалась с гордым достоинством, словно была одета в скромное темное платье квакерши. – В опере вы сказали, что хотите меня. Ну что ж… – Она слегка заколебалась, как бы набираясь храбрости, затем провела руками по телу, словно демонстрируя его. – Вы можете получить меня.

Впервые в жизни лорд Блэкмор почувствовал, что полностью утратил дар речи. Наверняка она имеет в виду что-то другое, не то, что он подумал! Только не она, девственная дочь священника!

Поскольку он молчал, она продолжила уже более нервозно:

– Я свободно отдам вам свое тело на одну ночь. Взамен вы должны пообещать, что не станете разговаривать с лордом Несфилдом. – Девушка сделала глубокий вдох, затем стремительно договорила: – Кроме этого, мне от вас ничего не нужно. Я не хочу, чтобы вы на мне женились. Просто мне необходимо, чтобы вы сохраняли молчание.

И ради этого она готова пойти на такое?!

– Ваш план так много значит для вас, что ради его спасения вы готовы торговать собой?

При слове «торговать» она вздрогнула, но, судя по всему, ее это не остановило.

– Да. Цель моего маскарада гораздо благороднее, чем вы думаете, и если вы прервете его раньше… – В глазах ее вспыхнул гнев, но тут же погас. – Вы должны мне поверить. Не одному человеку грозит погибель, если вы поговорите с лордом Несфилдом! И – да! Я пойду на все, чтобы продолжать этот маскарад! – Подняв к голове руки, она вытащила шпильки, и копна золотистых волос солнечным водопадом обрушилась на ее плечи. – На все, что вам будет угодно!

От внезапно вспыхнувшего желания у него подкосились колени. Лавандовый запах дразнил его, и когда она встряхнула длинными волосами, ему показалось, что он очутился на небесах.

– За кого вы меня принимаете?! – задыхаясь, произнес он, больше стараясь убедить себя, чем ее. – Вы действительно думаете, что я способен лишить вас девственности ради чего бы то ни было?

– Вам не стоит… из-за этого волноваться. – Девушка вызывающе вздернула подбородок. – Тут уже не о чем беспокоиться.

Кровь застыла у него в жилах. Должно быть, он неправильно расслышал?!

– Что вы хотите сказать? Девушка судорожно вздохнула.

– Вам не придется лишать меня девственности. Я не так уж и чиста, как вам показалось.

– Я вам не верю!

– Почему же нет? Как бы иначе я смогла сыграть леди Эмму так убедительно? Даже вы не были уверены, кто я такая. Вы когда-нибудь видели девственниц, которые вели бы себя так, как я? – Она расправила плечи, слегка изогнувшись назад, так что ее соблазнительные груди едва не вываливались наружу из тесного бархата. – Разве могли бы они, надев подобное платье, заявиться в дом к неженатому мужчине?