Неповторимая (№2) - Неповторимая

— Ты не тронешь ее! — перебил Лоуэлл. — Мы принесли ее сюда, чтобы умертвить.

— Какая разница, если она умрет более оскверненной? — поддержал отца Дэрил Эндерсон.

Шона зажмурилась и поморщилась, стараясь не вслушиваться в звуки, доносящиеся со всех сторон. В пещере находились мужчины и женщины, и не все они участвовали в споре, разгоревшемся вокруг алтаря. Они теснились возле фигуры с рогами, с преувеличенным пылом целовали ее, а затем — друг друга. Пещеру оглашали стоны, смех и крики мужчин и женщин, которые совокуплялись, движимые гнусной похотью.

Сколько их здесь? Шона задумалась. Возможно, человек десять, а возможно, гораздо больше. Прежде всего ее дедушка Лоуэлл. Кто еще? Кто из ее родных решился на такое преступление?

— У нас мало времени, Мак-Гиннис! — сердито напомнил Фергюс Эндерсон.

— Времени у нас больше чем достаточно. Они не нашли пещеру за пять лет, не отыщут и сейчас.

— Я все-таки не прочь попробовать на вкус ее светлость, прежде чем в ее горло вонзится нож! — пробормотал Фергюс.

— Убирайся! — велел Лоуэлл и, взмахнув полой плаща, повернулся спиной к Шоне, закрывая ее от чужих взглядов.

Лоуэлл улыбнулся, и его лицо превратилось в жуткую маску, нелепо напоминающую лицо самой Шоны. Он устремил на Шону взгляд знакомых синих глаз.

— Вот так-то, Шона… Да, Дэвид Даглас не умер. Но какая разница? Он все равно умрет.

— Умрет… кого еще вы хотите убить? Дедушка Лоуэлл, что ты делаешь, зачем? Я знаю, ты не сторонник викка…

Он рассмеялся.

— Ты говоришь о безумцах, помешанных на здоровье, доброте и целительных силах природы? Нет, детка, я не принадлежу к их числу.

— Значит…

Приблизив губы к уху Шоны, он прошептал:

— Сколько раз я смеялся до слез! Ибо вы, люди, не видите разницы между жалкими целителями и нами — теми, кто знает истинную власть и видит ее!

— Истинную власть?

— Власть сатаны! — взревел Лоуэлл и огляделся, а затем снова зашептал: — Люцифера, повелителя Тьмы. Как я забавлялся, узнав, что мы можем грабить, устраивать оргии, убивать, а во всем этом обвинят приверженцев викка! Разумеется, детка, я преследую свои интересы. Я — верховный жрец. Одного за другим я уничтожу всех, кто стоит на моем пути.

— Дедушка Лоуэлл, я не верю, что ты хочешь меня убить.

— О Шона, детка, как ты ошибаешься! Я давно замышлял эту ночь, но вместе с тобой мне была нужна невинная девушка. Однако повелитель Тьмы жаждет такой жертвы, как ты, — соблазнительной женщины. Увы, миру известно о твоих плотских грехах, но ты прекрасна и молода. Твоя смерть угодна силе, которую ты не можешь вообразить!

— Дедушка Лоуэлл, ты и сам не веришь тому, что говоришь.

— Ты умрешь.

— Ты спятил!

Сама она тоже лишилась рассудка, думала Шона, чувствуя подступающую истерику. Может, чудо все-таки свершится и она сумеет отговорить дедушку от убийства? Она находится глубоко под землей и со всех сторон окружена сторонниками Лоуэлла. Неизвестно, сколько она пробыла здесь и дождется ли помощи. Пещеры в скалах бесконечны. Одна из таких — пещера, где скрывался Дэвид: эти негодяи ни разу не наткнулись на его убежище. А он не нашел их логово.

— Конечно, прежде всего для этой ночи я приберегал ребенка, — продолжал Лоуэлл.

Сердце Шоны торопливо забилось.

— Какого ребенка?

— Шона, не прикидывайся глупой — твоего сына. Ублюдка лорда Дагласа. Ребенок — лучшая из жертв, особенно пятилетний, но когда ты забрала мальчика в замок, я понял, что медлить не стоит. Вы все умрете. В конце концов я доберусь и до остальных. Гоуэйн испустит дух от старости. Алистер всегда был беспечен, а вот убить Алариха будет потруднее. Как думаешь, Шона, почему я позволил тебе выжить сразу после пожара? Чтобы ты родила ребенка, я вырастил его и дождался, пока ему исполнится пять лет. Потом я позволил тебе жить только затем, чтобы убить вместе с твоим ребенком — сыном Дэвида Дагласа и Шоны Мак-Гиннис, их единственным отпрыском. Эти земли станут моими — все, до последней пяди. Дагласы никогда не заботились о них. А что касается собственности Мак-Гиннисов… я был младшим, но самым крепким из сыновей. Создавая такой культ, приобретаешь приверженцев, готовых ради тебя на все, и в конце концов получаешь то, о чем мечтал. Даглас украл у меня мальчишку. Невинная девушка тоже могла бы подойти, но ты отняла у меня Сабрину. И теперь за все, чего ты меня лишила, ты расплатишься своей кровью, дорогая. Я хотел убить тебя на алтаре друидов — это было бы лучше всего. Но ты — леди Мак-Гиннис, тебя надо убивать, как подобает. Мне не хватило времени. Но здесь… здесь мы ни в чем не отступим от церемонии.

Господи! Лоуэлл был неотъемлемой частью ее жизни, как и жизни каждого члена их семьи. Они любили его, считали родным. А он замышлял убить их по очереди и завладеть землями Мак-Гиннисов и Дагласов.

— Должно быть, меня уже ищут!

— Может быть. Но никогда не найдут.

— Тебя обвинят в убийстве, дедушка Лоуэлл, как только поймут, что тебя нет возле камней друидов.

— Мое отсутствие никто не заметит, — возразил он.

— Но убийство не останется безнаказанным! — воскликнула Шона.

На лице Лоуэлла морщины на миг стали еще глубже.

— Ты еще не знаешь, какова власть сатаны, детка! Но ничего, сегодня ночью ты станешь его невестой!

Он отвернулся, взмахнув плащом, поднял руку, и гул в пещере утих. Пока Шона пыталась образумить Лоуэлла, даже те, кто спорил с ним, присоединились к общей оргии. А теперь все застыли в ожидании, затаив дыхание.

Знаки сатаны были нарисованы на нагом теле Шоны кровью. Ее приготовили к совершению обряда. Лоуэлл высоко вскинул кривой нож, который блеснул серебром в свете полудюжины факелов и мириад свечей.

— Властитель Тьмы, прими эту жертву! — провозгласил Лоуэлл.

Пещеру вновь огласило заунывное пение, а Лоуэлл направился к алтарю, на котором лежала Шона. От ужаса у нее пересохло во рту. Лоуэлл собрался убить ее. Теперь он мог осуществить свое намерение в любую секунду. Он потерял интерес к разговору, ему было больше нечего ей сказать. Шону окружали безликие фигуры в плащах. Ей предстояло умереть.

А она совсем недавно узнала, что у нее есть ребенок, вырванный из лап этих гнусных, кровожадных безумцев. Ребенок, которого сегодня тоже могли принести в жертву. Ребенок, которому Лоуэлл сохранил жизнь только для того, чтобы убить, когда придет время…

У нее есть сын. Милый мальчик. А еще у нее есть муж. Дэвид! Он держался надменно и вызывающе, он пробуждал в ней величайшую страсть и старался спасти ее.

Она не умрет, ей нельзя умирать. Она не даст убить себя! Шона просто не могла смириться с этим. Отчаянно забившись, пытаясь избавиться от веревок, она издала пронзительный крик…

Джеймс Мак-Грегор провел свой отряд по шахте, Ястреб и Слоан под водой проплыли в пещеру, обнаруженную Дэвидом. Сам Дэвид вместе с Алистером Мак-Гиннисом, Эдвиной и остальными осматривал скалы на берегу.

— Вход должен быть доступным и достаточно большим, — рассуждал Дэвид. — Они скрылись слишком быстро.

— Боже милостивый, да я работаю в этой чертовой шахте всю жизнь! Штольням и туннелям нет конца!

— Не важно, мы найдем вход.

— Нам никогда его не найти! — воскликнул Алистер.

— Не может быть! — возразила Эдвина.

Не может быть, эхом отдалось в голове Дэвида. Он никогда не думал, что такое случится. Он знал, где схватили Шону, подозревал даже, кто замешан в этом деле, но не мог ее найти.

В отчаянии он приложил ухо к отвесной скале.

— Шона! — позвал он.

Его переполняли безнадежность, боль, агония. Он боролся с ними. Надо найти Шону — во что бы то ни стало.

Он будет продолжать поиски, пока не отыщет ее. И молиться, чтобы не слишком поздно.

Увидев трещину в камне, Дэвид бросился к ней, но оказалось, что трещина слишком мала. В ярости и досаде он вскочил на камень, крича:

— Шона! Шона! Отзовись, ради Бога! Шона!

Крики повторяло горное эхо, они метались в ночи, как волчий вой, среди скал, которые озаряла полная луна. Невероятно, но Шона ответила ему — еле слышным пронзительным криком… Доносящимся откуда-то снизу, из-под камня.

— Сюда! — крикнул Дэвид. — Она здесь! Где-то совсем рядом!

— Дэвид, вход здесь, сбоку!

Эдвина оказалась права: вход в пещеру был совсем рядом, его прикрывала отвесная скала. С мечом в руке Дэвид шагнул в пещеру.

Шона билась, кричала, извивалась, не чувствуя боли, и наконец сумела разорвать одну из веревок, стягивающих ноги. Ее окружила толпа. В отчаянии Шона отбивалась свободной ногой. Послышались стоны и ругательства — она угодила кому-то в лицо. Внезапно кто-то прижал ее ноги к камню. На обнаженные плечи легли чужие руки. Шона запрокинула голову. За ней стоял Лоуэлл, повторяя непонятные слова — все быстрее и быстрее…

Люди в плащах кружились в неистовом танце. Целовали гениталии своего козлоголового божества. Голос Лоуэлла становился все громче и пронзительнее. Он снял руку с плеча Шоны и поднял ее над головой. В руке блеснул нож. Шона отчаянно вскрикнула и рванулась с камня. Нож метнулся вниз.

В этот миг что-то тяжелое обрушилось на пол пещеры, а затем навалилось на Шону, полностью закрывая ее.

Дэвид!

Он закрывал ее от неумолимого ножа своим телом. Самим собой. Но он не собирался покорно встретить смерть. Вскочив, схватил Лоуэлла за руку, прежде чем тот успел нанести удар. Двое мужчин сцепились в поединке. Дэвид откатился в сторону от камня, увлекая Лоуэлла за собой.

Шона вновь завизжала в панике — над ней нависло еще одно знакомое лицо.

Алистер!

Их глаза, синие глаза Мак-Гиннисов, встретились. Алистер, еще один родственник Шоны. Он держал в руке нож. У Шоны вырвался вопль.

— Тише, Шона! Я освобожу тебя!

Она застыла. Алистер торопливо резал веревки на ее руках и ногах.

— Не шевелись! — приказал он.

Шона почувствовала, как лезвие рассекает веревки, удерживающие ее на камне. Ее руки и ноги затекли, но Алистер поднял ее с алтаря, заставляя поторопиться.

— Алистер, я…

— Шона, скорее, здесь слишком опасно!

Она сумела сделать несколько шагов. Алистер отвел ее подальше к стене, и Шона увидела, что Дэвид поднялся с пола. Вся его рука была залита кровью. Шона не знала, чья это кровь. Он стремительно повернулся лицом к людям в плащах, жестом приказывая Шоне и Алистеру отступить к нему за спину.

— Хватайте его! — вскричал кто-то.

Два смельчака попытались выполнить приказ, но в воздухе блеснул меч Дэвида, и оба противника в плащах были сметены одним ударом.

— Чертовы ублюдки! Неужели вы ни на что не способны? — вновь послышался злобный крик.

Вперед выступил человек, сбрасывая плащ. Это был Ферпос Эндерсон. С ревом он метнулся к Дэвиду, вскинув нож.

Дэвид стремительно отступил в сторону. Шона отвернулась, когда меч Дэвида вонзился в спину Фергюса. Среди людей в плащах началась паника.

— Бежим! — громко воскликнул кто-то, и толпа хлынула к узкому выходу, но вдруг отпрянула обратно в глубь пещеры.

В полосу света факелов шагнули Ястреб Даглас и Слоан Трелони. Сбоку к ним ринулась тень.

— Слоан! — предостерегающе вскрикнул Ястреб. Слоан с ужасающим проворством выхватил пистолет.

Грохнул выстрел — и человек в плаще рухнул. Толпа застыла на месте. Внезапно одна из женщин завыла. По голосу Шона узнала Джину Эндерсон.

— Остальными займется правосудие, — произнес Дэвид. — Пора выбираться отсюда.

Он набросил свой черный бархатный жакет на плечи Шоны. Она сделала шаг вперед и зашаталась. Подхватив на руки, Дэвид понес ее из пещеры. Шона закрыла глаза, не желая больше видеть ни козлоголовое божество, ни тело Лоуэлла.

Они вышли в прохладную ночь. Прижавшись к Дэвиду, Шона запрокинула голову, глядя на небо.

Его озаряла призрачным светом полная луна. Так и должно быть: Ночь лунной девы приходится на полнолуние. Но сейчас для Шоны это не имело значения, как и многое другое. Дэвид держал ее на руках. Она стала его женой. Он смотрел на Шону так, что она без колебаний поняла: Дэвид любит ее. Больше она ничего не желала знать, ей хватило одного взгляда. Бледное светило в небе начинало гаснуть. Сгущалась тьма, но Шона не боялась ее…

В ужасе лежа на каменном алтаре в пещере, Шона не замечала действия хлороформа, но окончательно пришла в себя много часов спустя в постели — в своей постели, в хозяйских покоях Касл-Рока. Вспомнив о недавних событиях, она с тревогой оглядела себя, убеждаясь, что кровавые знаки исчезли с ее тела. Ее успели вымыть и переодеть в белую ночную рубашку со строгим высоким воротником, отделанным кружевами.

В комнате Шона была не одна. Рядом с ней сидел Дэвид. Дэвид, лорд Даглас, — все в том же килте и с белой повязкой на руке. Блестящие зеленые глаза Дэвида были устремлены на Шону, встрепанные волосы падали ему на лоб. Лицо оставалось расслабленным и привлекательным, губы не были сурово сжаты. Едва Шона заметила Дэвида, на ее губах заиграла улыбка.

— Лорд Даглас! — прошептала она.

— Леди Даглас, — отозвался он и коснулся ее губ.

В поцелуе не чувствовалось отчужденности или насмешки. Он оказался горячим, нежным, продолжительным. Губы Дэвида слегка вздрагивали. Поцелуй вызывал искушение.

— Дэвид… — пробормотала Шона.

— Что?

Внезапно она вспомнила: кое-что осталось невыясненным.

— Дэвид, — встревоженно заговорила она, — скажи, Айдан не был…

— Шона, Айдан ни о чем не подозревал. Когда-то недовольство твоего дедушки и мечты о большом наследстве толкнули его на странный путь. По-моему, он был не столько сатанистом, сколько человеком, жаждущим власти. — Дэвид пожал плечами.

— Мой родственник! — вздохнула Шона.

— Все уже позади, миледи. — Дэвид помолчал. — Шона, я мечтал отомстить Мак-Гиннисам, но поверь, я искренне сожалею о случившемся. Мы с Айданом долго беседовали — он убит горем. Гоуэйн изумлен. Эндерсоны были ревностными приверженцами культа Лоуэлла, как и твоя горничная Мэри-Джейн. Она… — Дэвид помедлил. — Она мертва.

Шона передернулась.

— Она заявляла, что камень друидов жаждет жертвы. Но Лоуэлл не хотел спешить с убийством. Должно быть, он решил: если Мэри-Джейн желает принести жертву камню друидов, пусть так и будет.

— Может быть.

— Что с Лоуэллом?

— Мне пришлось убить его. Шона села и крепко обняла его.

— Дэвид, он хотел убить меня! Мой родственник…

— Не надо вспоминать об этом. Он был болен, Шона, он потерял рассудок. Твои родные любят тебя — Гоуэйн, Айдан, Аларих… и Алистер.

Вздрагивая, Шона прижалась к его груди. События вчерашней ночи едва не закончились трагедией и до сих пор ужасали ее. Лоуэлл замыслил и чуть не совершил злодеяние. Теперь он мертв. А Дэвид жив.

— Дэвид…

— Да?

— Мы и вправду женаты?

Дэвид отстранился со странной полуулыбкой.

— Ты знакома с преподобным Мэсси?

— Конечно.

— Ты видишь, что мы в покоях Дагласов?

— Да.

Дэвид замолчал. Шона смотрела в его искрящиеся глаза. Неожиданно он опустил ресницы: казалось, ему трудно заговорить.

— Ты хочешь быть моей женой?

Ей следовало ответить, что ее ничуть не прельщает мысль до конца жизни быть жертвой мужа-деспота. Но Шона не сумела дать такой ответ. Она поняла: Дэвид боялся за нее. Он много выстрадал и теперь с трудом верил людям. Но Шоне он доверял, не всегда осознавая это. Он женился на ней, и какими бы ни были обстоятельства, он никогда бы не сделал это вопреки своему желанию.

Она улыбнулась и кивнула.

— Ты так долго решала, хочешь ли быть моей женой? Ты… простишь меня? — тихо добавил он.

— За что?

— За то, что я умолчал о своих планах.

— Об этом я еще не думала. Ты скрыл от меня слишком многое.

— Я обыскал всю долину и скалы, чтобы спасти тебя.

— Верно.

— Так ты… простишь меня?

Она снова улыбнулась и, задрожав, прижалась к его широкой груди.

— Я и вправду леди Даглас?

— Конечно. Я заслужил прощение?

— Да. А ты простишь меня — за то, что пять лет назад я соблазнила тебя?

— Ты признаешься в том, что соблазнила меня?

— Может быть.

— Может быть?

— Да. Признаюсь.

Он крепче обнял ее, смяв тонкое кружево строгой ночной рубашки.

— Дэвид…

— Ты по-прежнему любишь меня, Шона? — сдавленно спросил он.

Она снова отстранилась, глядя ему в глаза.

— Да, я люблю тебя, Дэвид Даглас — человек, зверь, оборотень, призрак и лорд этой земли. Как давно я тебя люблю, Дэвид!

— Да, любимая, мы отчаянно стремились друг к другу вопреки времени и смерти. А теперь… у нас есть ребенок. И жизнь. — Он схватил ее в объятия, покрывая поцелуями, неторопливыми, длинными и обжигающими. В поцелуях сочеталась нежность и страсть. — Да, жизнь… — повторил он, касаясь губами ее губ.

На глаза Шоны навернулись слезы.

Дэвид продолжал:

— Нам еще предстоит брачная ночь, миледи. Я прощу, что некогда ты выманила меня из замка и соблазнила, заставив погрузиться в сладкое забвение, если только…

— Что — если только?

— Ты повторишь свою выходку. Ну, что вы скажете, миледи?

Шона робко обвила руками его шею, воскликнув с жаром, воспламенившим зеленые глаза Дэвида:

— Конечно, лорд Даглас. Это справедливое условие. Она ответила на его поцелуи и готова была отвечать до бесконечности, но Дэвид вдруг отпрянул.

— Это восхитительно, но… я поклялся.

— Поклялся?

— Я сказал, что попрошу у тебя обещания в обмен на… подожди минуту.

Он встал. Шона с недоверием следила, как Дэвид открывает дверь и выходит из комнаты. Секунду спустя он вернулся, неся на руках Дэнни. С радостным криком Шона бросилась к мужу и сыну.

Высоко над замком угасала полная луна, небо над Касл-Роком озарил золотистый отблеск нарождающегося дня, сулившего начало новой жизни.

Примечания

1

Септ — род в средневековой Шотландии.