Монтгомери - Испытание страстью

— Никто не желает выслушать меня, — с горечью произнес юноша. — Никто не желает узнать, что видел я.

— Ты действительно кое-что видел? — воспрял духом Тод. — Я понял это с первого взгляда: ты очень смышленый парень. Я тогда сказал себе, что лорду Джеймсу следовало бы уделить побольше внимания тебе. — Тод наклонился к юноше, стараясь держать свое лицо в тени. — Я путешествую из дома в дом и собираю всякие истории. Твои подвиги достойны того, чтобы поведать о них людям, но для этого тебе придется открыть мне все.

В глазах юноши промелькнуло мечтательное выражение.

— У него была половина уха.

— Прошу прощения?

— У похитителя от уха осталась половина. Отрезано вот здесь, — объяснил он и провел пальцем чуть выше слухового отверстия. — Верхней части не было.

Тод так обрадовался, что едва не расцеловал юношу. Он провел с ним еще полчаса, выслушав его предположения о том, что произошло после того, как он увидел похитителя с отрезанным ухом.

Когда Тод решил, что и так слишком долго отдает дань вежливости, и направился к выходу из конюшни, его первым порывом было сообщить новые сведения Джеми, но вскоре он передумал. Если Монтгомери узнает об этом, то без сомнения снарядит в погоню отряд вооруженных дружинников, и тогда Франческе несдобровать. Нет, пришел к выводу Тод, будет лучше, если он сам отправиться в погоню. Ведь он умеет проникать в места, для других не доступные. К тому же именно он обязан исправить собственную ошибку, не так ли?

Если судить по содержанию записки, привязанной к стреле, которая ранила Риса, то похититель считал, что Джеми сразу догадается, кто именно увез Франческу. Следовательно, этот человек должен быть из окружения Джеми. Тод не тешил себя надеждой, что Монтгомери снабдит его сведениями, которые предпочитает держать в секрете, но предполагал, что, возможно. Рис о чем-нибудь обмолвится в приятной беседе.

— Я пришел развеселить тебя, — заглянув в комнату Риса, объявил Тод, державший под мышкой мех с вином.

— Добро пожаловать, — отозвался Рис и поморщился от боли. — Расскажи, что выяснили. Есть какие-нибудь новости о Франческе?

— Пока ничего, но я пришел к тебе не для этого. Успокойся, иначе твоя нога никогда не заживет. Давай-ка я расскажу тебе потрясающую историю.

Два часа спустя, довольно улыбаясь, Тод покинул комнату Риса. Оказалось совсем не сложно заставить рыцаря говорить о необычных людях, которых тот встречал в своей жизни.

— Нет на свете второго такого глухого человека, как Генри Оливер, — заявил Рис после первого часа, в течение которого потчевал Тода всевозможными сплетнями и слухами. — Он считает, что оглох после того, как потерял половину уха.

Тод задал ему несколько вопросов и в конце концов узнал, что в детстве старший брат Джеми ударил Оливера мечом по голове, и когда тот увидел, как половинка уха упала на землю, то во все горло заорал, что отныне он будет глухим.

— И до сих пор он верит, что не может слышать этим ухом.

— А что он собой представляет? — как можно спокойнее осведомился Тод. — Он опасен?

— Оливер? Ни в коей мере, если только не предположить, что непроходимая тупость может сделать кого-то опасным. Он любит сестру Джеми и уже несколько лет настаивает на том, чтобы родители выдали ее за него.

— Настаивает? — переспросил Тод. К счастью. Рис был пьян, поэтому не услышал испуганных интонаций в голосе своего собеседника.

— В течение нескольких лет он пытался выкупить ее у старшего брата Джеми, и Эдвард продал бы сестру, но вмешался отец Джеми: он оторвался от своих книг на достаточно продолжительное время, чтобы сказать «нет» и заявить, что он не считает эту партию достойной для своей дочери. — Рис хмыкнул. — Думаю, на него подействовали угрозы Беренгарии броситься вниз с крыши, лишь бы не выходить за Генри Оливера. После смерти отца и Эдварда Оливер предложил Джеми участок, который затопляется каждую весну, несколько полуразвалившихся коттеджей и пару-тройку дряхлых коняг в обмен на руку Беренгарии. — Рис сделал большой глоток. — А однажды он даже пытался похитить ее.

— Похитить? — едва дыша произнес Тод.

— Ну, он накинул ей на голову мешок и унес.

— И что же дальше?

Рис с трудом сдерживал смех.

— Каким-то образом — у Оливера очень слабое зрение — он перепутал сестер. В его руках оказалась Джоби. Ты не знаком с ней, но поверь мне, ни один мужчина не осмелится рассердить эту девчонку. Будь я на месте Генри, то согласился бы обнаружить в мешке сотню диких кошек, чем Джоби.

— Она похожа на Эксию, — заметил Тод. Рис мечтательно улыбнулся.

— Нет, они совсем разные. Эксия терроризирует только одного мужчину. Джоби же превращает жизнь в ад для всех. Кроме Джеми и Беренгарии. Вот послушай, я расскажу тебе, что она обычно вытворяла со своим братом Эдвардом.

Рис принялся рассказывать еще одну историю, но Тод не слушал, думая о своем. Теперь у него достаточно информации, чтобы узнать, где живет этот самый Генри Оливер. Нет сомнения, что он повез Франческу к себе домой. Неудивительно, что Джеми не понял его записку:

«Ты забрал мою женщину, поэтому я забираю твою». Ведь он был уверен, что Беренгария никогда не принадлежала и не будет принадлежать Генри Оливеру. Очевидно, сам Оливер считал иначе.

И вот сейчас, закрывая дверь комнаты Риса, Тод улыбался. Он многое узнал, но что делать с добытыми сведениями? Рассказать Джеми? Но он догадывался, что предпримет Монтгомери: бросится спасать Франческу и оставит Эксию здесь. А в защите как раз нуждается Эксия, и если бы Джеми знал об этом, то защищал бы ее ценою собственной жизни.

Как бы убрать Эксию и Джеми из поместья Тивершема прежде, чем Монтгомери выяснит то, что уже известно Тоду? Как бы вынудить Джеми защищать Эксию и предоставить Тоду самому решать проблему с Франческой?

Глава 18

Джеми в сердцах смял записку. Он никому ее не покажет. С каждой минутой он все сильнее чувствовал себя глупым и беспомощным, потому что не мог понять, что ему следует знать. Кто увез Франческу? Если судить по первой записке, то он должен был бы сразу догадаться.

Джеми уже не спал два дня, его лицо заросло темной щетиной, но он запретил себе отдыхать до тех пор, пока хоть что-нибудь не выяснит. Ведь есть же где-то ключ! Он как раз собирался еще раз допросить того юношу из конюшни, когда принесли еще одну записку, в которой говорилось, что ему следует ехать на запад в дом своего дяди и там ждать следующего послания.

Но больше всего Джеми беспокоила приписка внизу:

«Лучше смотри за своими женщинами».

Не за «женщиной», а за «женщинами». Может, похититель ошибся? Может, у него дернулась рука, когда он писал? Может, он имел в виду, что опасность угрожает только Франческе?

А еще Джеми тревожило то, что он нашел записку на своей кровати. Это означало, что ее принес кто-то из обитателей поместья Тивершема. Ее доложил тот, чье присутствие в замке не кажется странным, чье лицо всем знакомо.

Джеми понимал, что нельзя терять время на размышления и строить догадки. Надо ехать в дом дяди и там ждать дальнейших инструкций. А Эксию, в сопровождении Тода и Томаса — единственных людей, которым он полностью доверял, — он отправит подальше отсюда, чтобы не сомневаться в ее безопасности.

Через полчаса Джеми ругался на чем свет стоит, потому что оказалось, что обоих свалила дизентерия. Пепельно-серый Томас держался за живот и стонал, не в силах справиться с мучительными приступами рвоты.

Что касается Тода, то он был так слаб, что даже не мог поднять головы.

— Сделайте все, чтобы похититель не увез Эксию, — вцепившись в руку Джеми, проговорил он. — Вы должны защитить ее. Боюсь, здесь ее подстерегает опасность. Ведь тот человек похитил Франческу на глазах у всех обитателей. Он может снова пойти на такой же шаг.

Слова Тода были созвучны мыслям Джеми. Как Эксия сказала ему, окружающие знали, что Франческа является наследницей Мейденхолла. Какой-нибудь злоумышленник может решить, что Эксия тоже имеет отношение к золоту, если путешествует с наследницей.

Из-за усталости Джеми потерял счет времени и не сразу сообразил, что уже полночь, когда ворвался в комнату Эксии. Оглядевшись, он увидел, что Эксия спит одна, без горничной, и, следовательно, лишена самой малой защиты.

Джеми потряс Эксию за плечо, но она еще глубже зарылась в подушку, с головой укрывшись одеялом. Ему пришлось буквально откапывать ее, прежде чем он снова потряс ее за плечо.

— Эксия, — ласково сказал он, — вставай. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Спать, — пробормотала она, не открывая глаз.

— Нет, не спать. Тебе придется встать. Где горничная, чтобы помочь тебе одеться?

— Джеми поможет мне одеться. Джеми не смог сдержать улыбки и, присев на край кровати, опять потряс ее.

— Мы едем к моему дяде. У него очаровательная жена, ее зовут Мэри, она позаботится о тебе. Зевнув, Эксия начала просыпаться.

— Что ты делаешь в моей комнате? — спросила она. — Почему я всегда обнаруживаю тебя на своей кровати, когда просыпаюсь?

— Я же солдат, забыла? Я там, где опасность. Губы Эксии против ее воли растянулись в улыбке.

— Ты нашел Франческу?

— Нет, но я получил вторую записку. Мне следует немедленно сниматься с места и ехать на запад к моему дяде. Это всего день езды, и ты отправишься со мной.

— Зачем? — изумленно подняв брови, спросила Эксия.

— Тод и Томас заболели, поэтому они не могут позаботиться о тебе. Мне больше не на кого положиться, поэтому ты поедешь со мной.

Джеми не был готов к тому, что Эксия так резко перейдет к действиям. Она откинула на него одеяло, угол которого попал ему в глаз. Он мгновенно поднес руку к лицу и не удивился, когда увидел на пальцах кровь.

Продолжая зажимать глаз, Джеми развернулся и успел перехватить Эксию, прежде чем она выбежала из комнаты.

— Тод! — в панике закричала она, вырываясь изо всех сил. — Я должна быть рядом с ним, раз он болен. Джеми устало вздохнул.

— Эксия, я страшно устал, я беспокоюсь. Не надо еще больше усложнять мне жизнь. А теперь проверь, не ослепила ли ты меня.

Девушка подняла голову и увидела капельку крови в углу его глаза. Это ни в малейшей степени не встревожило ее, однако ее тронуло то, как поникли его плечи, когда он тяжело опустился в кресло. Да, действительно ему нелегко.

— С твоим любимым Тодом все в порядке, — буркнул он. — Всего лишь дизентерия.

Уже полностью проснувшись, Эксия намочила в тазике тряпочку и приложила ее к больному глазу, встав между раздвинутых колен Джеми.

— Есть новости? — тихо спросила она.

— Никаких. Я вынужден ждать.

Заглянув ему в лицо, Эксия поняла, как он устал. От недостатка сна под глазами были темные круги. Интересно, если бы пропала она, стал бы он так же настойчиво искать ее? Ведь он читает ее бедной.

Но она знала ответ: да, стал бы.

Поборов желание обнять его, Эксия отошла в сторону и повернулась к нему спиной.

— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? Она ненавидела себя за то, что с такой надеждой ждала, когда он заговорит.

— Я не могу оставить тебя здесь. Я хотел отправить тебя с Томасом и Тодом, но они оба заболели. Томас присоединится к нам, как только немного поправится.

— А Тод?

— Он останется здесь. Лэклан позаботится о нем. Эксия мгновенно повернулась к нему:

— А почему Лэклан с таким же успехом не может позаботиться обо мне?

— Потому что в своей записке похититель намекает, что опасность угрожает не одной женщине. Вполне вероятно, что он имеет в виду тебя.

— Но Лэклан мог бы увезти меня куда-нибудь, — заметила Эксия, с мольбой глядя на Джеми. — О Джеми, пожалуйста. Разве ты забыл, что он сделал мне предложение?

— Это была шутка! — вспылил Джеми. — Ты поставила себя в дурацкое положение на глазах у всех присутствующих, и он решил спасти тебя.

— О? Вот как? Значит, он действительно добрый человек. Он был бы мне хорошим мужем. Если бы ты уговорил его увезти меня куда-нибудь, он бы, возможно, еще раз предложил мне выйти за него замуж. Не в шутку. — Джеми ничего не сказал, лишь нахмурился. Эксия подошла к нему и встала у него между ног. — Пожалуйста, Джеми! Ты же знаешь, что у меня нет денег. Как и тебе, мне нужно найти выгодную партию, а Лэклан с его очаровательными сыновьями подходит как нельзя лучше. — Она вплотную приблизилась к нему и прошептала: — Пожалуйста!

Джеми слишком устал, чтобы анализировать свои действия, он просто прижал ее к груди и поцеловал. Единственное, что он осознавал, — это то, что они находятся одни в комнате и что у Эксии под ночной сорочкой ничего нет.

Внезапно он отодвинул ее от себя.

— Ты так стремишься найти себе мужа, что готова выйти за любого?

— Да, — радостно подтвердила Эксия. — За любого, кроме тебя. С тобой я никогда не забуду, что всегда жила в бедности и что вынудила тебя отказаться от наследницы Мейденхолла.

Джеми вскочил и воздел руки к потолку.

— Тебе известно, что отец Франчески не позволит нам пожениться. Большинство проблем… — Замолчав, он грустно взглянул на нее. — Что толку разговаривать с тобой? Ты не останешься здесь, с Лэкланом, и не будешь строить из себя дурочку. Ты находишься на моем попечении, и я буду следить за тобой, пока не получу других инструкций.

Понятно?

— Понятно. Полагаю, тебя слышала половина обитателей замка.

Джеми поморщился.

— Одевайся. Мы выезжаем на рассвете.

С этими словами он вышел из спальни, даже не потрудившись закрыть за собой дверь.

Эксия закрыла дверь и, прислонившись к косяку, улыбнулась. Через секунду она закружилась по комнате, тихо напевая какую-то веселенькую песенку.

Глава 19

Джеми был мрачнее тучи. Почему это он вдруг решил взять Эксию с собой? Без сомнения, Лэклан не пощадил бы собственной жизни ради ее безопасности, и Рис тоже, да и Томас, когда выздоровел бы. Ей бы ничего не угрожало. Они оберегали бы ее от похитителей и от отца Франчески.

И все же он не смог оставить ее в поместье Тивершема.

Его желание видеть ее рядом с собой было для него необъяснимо. Возможно, позже он оставит ее в доме дяди, хотя, если признаться, он не был уверен в том, что пойдет на это.

Занималась заря, и заспанные слуги неторопливо бродили по замку. Джеми решил найти Эксию, но ее нигде не было, никто ее не видел, У него от страха сердце на мгновение ушло в пятки, но он заставил себя успокоиться. Наверняка она со своими разлюбезным Тодом, сказал он себе.

Объятый ревностью, он совсем не подумал о том, что у девушки может возникнуть желание попрощаться со своим другом детства. В его мозгу билась единственная мысль: она не должна оставаться наедине ни с каким мужчиной.

— Мне будет одиноко, — говорила Эксия Тоду, лежавшему на попонах.

— С тобой рядом будет твой Джеми.

— Он не мой. Если он и принадлежит кому-то, так только Франческе. Тод рассмеялся.

— Ты сама не веришь в это. Франческе он нужен потому, что доступен для нее, а она ему нужна, чтобы поддержать семью. Ты не должна винить его за это, — негромко добавил он. — Джеми хороший человек, думаю, он любит тебя.

— Меня? Любит? Ты, наверное, действительно очень тяжело болен. Джеймс Монтгомери ждет не дождется, когда избавиться от меня.

— Да? Тогда зачем он берет тебя с собой? Эксия усмехнулась.

— Чтобы увезти подальше от Лэклана.

— Верно. А зачем ему увозить тебя от Лэклана, если ты безразлична ему? Он же понимает, что брак с Тивершемом будет для тебя большой удачей, раз у тебя нет приданого.

— Огромной удачей, — хмыкнула Эксия. — Я умоляла Джеми разрешить мне остаться с Лэкланом и его дорогими сыновьями.

— Ты имеешь в виду этих исчадий ада? Они считают верхом остроумия подкладывать колючки в чужую кровать.

— А еще головастиков и прочую ползучую живность, — добавила Эксия. — Ты даже не представляешь, что они предложили выпить главному управляющему!

— Ну-у, вообще-то я могу представить. Я прилагал все усилия, чтобы спрятаться от них, так как не желаю быть объектом их шуток.

Внезапно Эксия встрепенулась.

— Ты должен поехать с нами, — заявила она. — Ты не кажешься очень уж больным. Думаю, тебе по силам отправиться в путь. Я скажу…

Эксия уже начала подниматься, когда Тод взял ее за руку и заставил снова сесть.

— Я не болен, — тихо проговорил он. — Я собираюсь поехать вперед и попробовать задержать твоего отца.

— Моего?.. О Тод, он убьет нас всех. Ну почему Франческа так глупа? Ну почему она никогда не думает о последствиях? Если бы она пришла ко мне и сказала, что Джеми хочет получить разрешение у моего отца, я бы что-нибудь организовала.

— И что бы ты сделала? Сама написала бы письмо? Или дала бы разрешение на брак? Тогда к этому моменту Франческа уже была бы замужем за твоим дорогим Джеми.

— Моим! — возмутилась Эксия. — Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу, когда люди заботятся о своей внешности больше, чем о других качествах.

— Джеми не такой, и тебе это известно. Тебе просто доставляет наслаждение мучить его.

Эксия опустила глаза на сложенные на коленях руки.

— Он мне не нужен.

— Он на грани помешательства от любви к тебе. Мне казалось, он расплачется, когда ты отдала ту подушку Рису.

— Правда? Ты полагаешь, я нравлюсь ему? Нет! Не отвечай. Он считает меня досадной помехой и ничем иным.

— О да. Именно поэтому он берет тебя с собой. — Снаружи раздался какой-то шум, и Тод насторожился. — Слушай. Он скоро будет здесь, тебе пора уходить. Эксия, ты знаешь, что я… что я… — прошептал он.

Девушка догадывалась, что он пытается сказать. Они никогда не говорили ничего подобного друг другу. Но тогда в этом не было надобности. Эксия полюбила Тода с того самого мгновения, когда он, худенький мальчик, присланный ее отцом, появился в поместье. Ей потребовались годы, чтобы научить его доверять ей, чтобы погасить в его сердце ненависть, но в конце концов ей это удалось. Они оба обрели веру друг в друга и наполнили свое одинокое существование в золоченой клетке глубоким смыслом. Эксия обняла калеку за шею.

— Я люблю тебя, люблю. Я буду любить тебя всю жизнь. Как же мне тяжело прожить без тебя даже день!

На секунду Тод прижал ее к себе, а затем оттолкнул.

— Уходи, пока я не поставил себя в дурацкое положение. И не мучай Джеми: я не хочу, чтобы его охватывало бешенство при одном взгляде на меня.

Тод улыбнулся, но его глаза оставались серьезными.

Эксия изо всех сил старалась сдержать подступающие Слезы и придумать какую-нибудь шутку, чтобы расстаться со своим другом на веселой ноте. Кроме того, ей не хотелось показывать ему, что она боится уезжать без него.

Тод взял ее за подбородок и поднял голову.

— И не беспокойся о Франческе.

Он понимал, что не может успокоить Эксию, сказать, что ее кузине ничего не угрожает, и его охватило чувство вины.

— О Тод, Франческа даже не умеет самостоятельно одеваться. А вдруг она откроет похитителю, что не является наследницей Мейденхолла, и тот вышвырнет ее за дверь? Кто о ней позаботится? Ведь она даже не сообразит, как спастись, если ей представится шанс!

— Вот тут-то ты ошибаешься. Франческа очень хитра, как лиса. Разве не ей пришло в голову воспользоваться отдаленным родством с наследницей Мейденхолла, чтобы наконец-то выбраться из бедности и уехать подальше от отца? Не будь твоя кузина хитра, она сейчас работала бы поломойкой и возилась бы с парой детишек.

Мысль о том, что красавица Франческа выполняет какую-то работу, показалась Эксии настолько абсурдной, что она улыбнулась.

— Ну вот, ты уже повеселела. А теперь иди. Он ждет.

— Ты не позволишь моему отцу причинить тебе вред? — забеспокоилась девушка. — И помни: что бы он ни сделал с тобой, я позабочусь о тебе. Если у меня будет хоть один пенс, половина его принадлежит тебе. Тод поднес ее руку к губам.

— Эксия, если у тебя будет хоть полпенса, ты умудришься превратить его в сотню.

— Тогда тебе принадлежит половина от этой сотни, — улыбнулась Эксия. Вскочив, она побежала к двери и со всего размаху ударилась о твердую грудь Джеми, стоявшего в проеме. — Ты шпионил за мной! — возмутилась она, с вызовом глядя на него.

— У меня есть более интересные занятия, чем шпионить за тобой. Пошли, мы потеряем целый день, если продолжим препираться.

Взяв Эксию за руку, Джеми вывел ее на середину двора, где их ждали две оседланные лошади.

— Что это? — спросила девушка, с удивлением рассматривая очаровательную кобылку, к седлу которой были приторочены кожаные сумки с вещами.

— Лошадь, — не поворачивая головы ответил Джеми. — Ты что, никогда не видела лошадей?

Эксия, утомленная не меньше Джеми, не желала мириться с его плохим настроением.

— Я знаю, что это лошадь, но кто поедет на ней? — Внезапно ее лицо осветилось радостью. — Значит, Тод едет с нами!

— Эксия, у меня нет на это времени. Нам пора отправляться в путь. Садись в седло и поехали. Вполне возможно, что в доме дяди меня уже ждут новости о Франческе. — Заметив краем глаза, что она не шевельнулась, Джеми повернулся к ней. — Ну, что еще не так?

Эксия робко улыбнулась.

— Я ни разу не сидела на лошади. Во всяком случае одна.

— Никогда?.. — повторил Джеми и затряс головой. — Представь, будто ты хочешь продать ее, а покупатель желает узнать, послушна ли она, и тебе предстоит продемонстрировать это ему. — Эксия молча кивнула, шагнула к лошади, затем остановилась и посмотрела на Джеми. — Ну что еще?

— Тод, — тихо проговорила девушка. — Я никогда еще не расставалась с ним. Он… он заботился обо мне. Неужели он не может поехать с нами?

В душе Джеми поднялось незнакомое ему чувство. Конечно, сказал он себе, он устал и напряжен, поэтому у него возникают эмоции, которые не возникли бы при обычных обстоятельствах… Ему расхотелось продолжать нить своих рассуждений, и он, подсадив Эксию в седло, подал ей повод.

— Сидеть на лошади гораздо безопаснее, чем на стуле. Перекинь ногу и следуй за мной.

Он приготовил для нее мужское седло, потому что еще раньше подозревал, что она не имеет опыта верховой езды. При мужской посадке легче держаться в седле и управлять животным.

Выполнив указания Джеми, Эксия посмотрела на него расширившимися от страха глазами, как бы говоря: «Не бросай меня!». К удивлению Джеми, ему понравился этот взгляд. А еще ему нравилось то, что во время путешествия она будет зависеть от него и только от него. Он положил руку на ее ногу, спрятанную под несколькими слоями юбок.

— Я позабочусь о тебе, Эксия. Клянусь! — Заметив в ее глазах сомнение, он усмехнулся и добавил: — Лови момент. Сегодня тебе предстоит ехать верхом.

Секунду поколебавшись, Эксия отважно вскинула голову.

— Если ты можешь ездить верхом, то и я смогу. Ты упаковал мои рисовальные принадлежности?

— Нет, — ответил Джеми, с улыбкой взлетая в седло. — Не будет ни чернил, ни бумаги, ни красок, ни Тода. Только мы с тобой да звезды. — С этими словами он дал лошади шенкеля.

Эксия последовала за ним.

Глава 20

— Я ненавижу эту скотину. Ненавижу. Ненавижу, — цедила Эксия сквозь до боли сжатые зубы.

Но болела у нее не только челюсть. Каждый ее мускул, каждая косточка, каждый нерв буквально молили о пощаде.

— Хватит ныть и слезай, — потребовал Джеми, оглядывая двор гостиницы «Золотой гусь».

Весь день они скакали, не останавливаясь. Этот день показался Эксии самым длинным в ее жизни. Она до крови стерла внутреннюю часть бедер, тело ломило от боли, внутри у нее все дрожало от многочасовой тряски.

— Не может быть, чтобы этих животных создал Господь, — заявила она. — Они — творение дьявола и предназначены для того, чтобы уничтожить человечество.

Кобылка, будто подняв ее слова, уставилась на Эксию недобрым взглядом. Но девушка находилась в таком состоянии, что трудно было тронуть ее сердце. Она бы пренебрежительно фыркнула, если бы мышцы лица не болели столь сильно.

— Эксия, я устал, — взмолился Джеми. — Я не спал несколько дней и давно ничего не ел. Пожалей меня и слезь с лошади.

— Не могу. Я не могу шевельнуться. Мое тело словно примерзло.

Джеми провел рукой по лицу. Ему никак не удавалось вспомнить, почему он настоял на том, чтобы Эксия поехала с ним.

— Тогда падай на меня, — предложил он, протягивая к ней руки. — Я поймаю тебя.

— Не могу, — прошептала девушка, и Джеми наконец-то понял, что она не шутит и не издевается над ним.

Вполне возможно, что в его душе всколыхнулось бы сострадание, если бы он не был таким уставшим и встревоженным. Приподнявшись на цыпочки, он обхватил Эксию за талию и потянул. Она не двинулась с места, и он, обойдя лошадь и вынув ее ногу из стремени, предпринял еще одну попытку. Но тело Эксии казалось деревянным; она даже не наклонилась.

Джеми, проведший почти всю свою жизнь верхом, только сейчас сообразил, что его приучали к седлу постепенно. Очевидно, подумал он, двенадцать часов непрерывной скачки — это слишком много для первого раза.

Высвободив повод из рук девушки, Джеми обнаружил, что они действительно холодны как лед, и в нем слабенькими огоньком вспыхнуло сочувствие. Надо отдать ей должное: за весь день она ни разу не пожаловалась. Если не считать того, что во всех подробностях расписывала ему, как ненавидит лошадей. Однако он не обращал особого внимания на ее слова, занятый лишь мыслями о том, как бы поскорее добраться до дома дяди и выяснить, есть ли новости о Франческе.

Освободив другую ногу Эксии, Джеми вновь попытался стащить ее с седла, но безуспешно, так как ее ноги не гнулись.

— Вам помочь? — поинтересовался толстый краснолицый мужчина, видимо хозяин гостиницы.

— Будьте так любезны, — ответил Джеми, глядя на Эксию, которая с полным равнодушием таращилась на вывеску, висевшую над дверью.

Если бы ее щеки не заливала краска смущения, Джеми решил бы, что она обдумывает идею о том, чтобы рисовать вывески общественных зданий.

Хозяин гостиницы с одной стороны, и Джеми — с другой взяли Эксию за ноги и приподняли ее над седлом. Продолжая поддерживать ее за ступню, Джеми обхватил ее за талию и попытался снять с лошади, но понял, что это невозможно, так как ее ноги не сгибались и оставались расставленными на ширину седла.

— Гм… э-э, — обратился он к хозяину гостиницы. Годы, проведенные на полях сражений, не подготовили его к подобной ситуации. — Может, вы просто выведите лошадь из-под нее, — предложил он.

— Да, конечно, — ответил тот, сдерживая смех. В его глазах прыгали чертики.

Отпустив ногу Эксии, хозяин гостиницы взял лошадь за повод и потянул ее за собой. Животное сделало несколько шагов и вышло из-под девушки.

Когда хозяин обернулся и увидел, как Джеми держит на руках Эксию, расставленные ноги которой напоминают рогатину, он понял, что больше не может сдерживать смех, и, прикрыв рукой рот, скрылся в дверях гостиницы.

Джеми не знал, что делать с девушкой: ведь если он поставит ее на землю, она вряд ли удержится на ногах, разведенных почти на три фута.

— А не сесть ли тебе? — неуверенно произнес он.

— У меня все болит, — ответила Эксия. — И ягодицы, и внутренности. Я одна сплошная рана.

— Да, но… — начал было Джеми и вдруг сообразил, что они и так слишком долго стоят посреди двора.

Без лишних разговоров он закинул Эксию на плечо, решив собственными силами вернуть ее ноги в естественное положение. Эта задача оказалась гораздо труднее, чем он предполагал. Добравшись до ее щиколоток, он уже радовался тому, что Эксия маленькая, а его руки длинные, иначе ему бы никогда не выполнить задуманного. Ухватившись за лодыжки, он начал сдвигать ее ноги, словно это были лезвия огромных ржавых ножниц. А то, что Эксия стонала от боли, лишь усложняло дело.

Но все же Джеми преуспел, и в этом ему помогли его сила и настойчивость. Дав Эксии немного передохнуть у себя на плече, он осторожно поставил ее на землю перед собой. Однако, едва он убрал руки, ее ноги подогнулись, и она начала падать.

Джеми поддержал ее.

— Да хватит тебе, чертенок. Лови момент — забыла? Эксия устремила на него тяжелый взгляд.

— Я бы с большим удовольствием отловила эту лошадь и перерезала ей горло. Я бы поймала…

Джеми обнял ее за плечи и повел к гостинице. Девушка едва передвигала ноги, поэтому ему приходилось почти нести ее.

В главном зале гостиницы стояло четыре столика. За тремя сидели посетители, а четвертый, в дальнем углу, был свободен. Джеми направился к нему, обратив внимание на то, что хозяин уже успел положить на жесткую деревянную скамью три подушки.

При виде них у Эксии на глазах выступили слезы. Она прошептала хозяину гостиницы «я люблю вас», и тот зарделся от удовольствия.

Возмущенный ее кокетством, Джеми довольно грубо подтолкнул ее к скамье.

Сев, Эксия положила голову на руки и мгновенно заснула. Проснувшись от витавших вокруг нее аппетитных запахов, она разбудила Джеми, который заснул почти одновременно с ней, растянувшись на скамье.

— Ешь, — сказала девушка, подвигая ему оловянную миску.

Но Джеми покачал головой и в несколько глотков опорожнил кружку с элем.

— Вы путешественники? — поинтересовался хозяин, чьи глаза зажигались огнем каждый раз, когда он смотрел на Эксию. — Вам и даме нужна комната на ночь? — обратился он к Джеми.

— Ода, — с энтузиазмом ответила Эксия. — И что-нибудь мягкое и э-э… плоское. Совсем плоское. Кровать. Хозяин усмехнулся.

— У меня самые плоские кровати во всей Англии. И они не двигаются, пока вы сами их не подвинете, — добавил он и подмигнул Эксии, испытав непередаваемое наслаждение, когда ее щечки окрасил очаровательный румянец.

— Мы берем вашу лучшую комнату, — радостно объявила девушка.

Джеми понял, что он не в силах претворить в жизнь свой план продолжить путешествие после обеда. В том состоянии, в каком он находится сейчас, от него не будет никакой пользы, так как он не сможет защитить ни Франческу, ни кого-либо другого. Он собирался добраться до дома дяди к вечеру, но, заметив, что Эксии тяжело скакать с такой скоростью, поехал медленнее. В результате их ждет еще полдня пути. К тому же после спектакля со снятием Эксии с лошади, было бы жестоко заставлять ее вновь садиться на лошадь.